Лиза Джейн Смит. Темное воссоединение / Dark Reunion. Дневники вампира / The Vampire Diaries. Аннотация

Лиза Джейн Смит

Темное воссоединение / Dark Reunion

Дневники вампира / The Vampire Diaries

Книга – 4

Аннотация

Елена — «золотая» девочка, она привыкла, что мальчики стоят перед ней на коленях.

Стефан — темноволосый красавец, он никогда не смотрит на солнце и прячет глаза за темными очками. Он — единственный, на кого чары Елены не действуют, хотя он и пытается защитить ее от мрачных тайн своего прошлого.

Дамон — его сексуальный и жестокий брат, он всю жизнь посвятил мести Стефану, когда-то предавшему его. Сейчас ему нужна Елена и он пойдет на все, чтобы добиться ее тела. И заполучить ее душу. Дневники вампира: история прекрасной Елены, по воле рока ставшей причиной смертельной схватки братьев-вампиров.

Глава 1

- Все может быть как раньше, - тепло сказала Кэролайн, сжимая руку Бонни.

Но это неправда. Ничего и никогда не будет так, каким было до смерти Елены. Ничего. И у Бонни есть некоторые подозрения по поводу того, что Кэролайн опять хочет перейти на их сторону. Какое-то странное чувство, поднимающееся из живота, нашёптывает ей, что это очень и очень неудачная идея.

- День рождения Мередит уже прошёл, - сказала она. – Он был в прошлую субботу.

- Она не устраивала вечеринку, так давай мы ее устроим! У нас есть целая ночь; мои родители вернутся только в воскресенье утром. Давай Бонни, ты только представь, как она обрадуется!

«Да, обрадуется», - подумала Бонни. Так обрадуется, что после всего этого убьет меня.

- Послушай Кэролайн, Мередит не устраивала вечеринку, потому что она еще плохо себя чувствует. И это будет невежливо с нашей стороны!

- Но так не правильно... Елена хотела бы, чтобы мы хорошо провели время, ты же знаешь это. Она обожала вечеринки. И она бы не захотела видеть, как мы сидим и плачем, хотя прошло уже полгода, как ее не стало...

Кэролайн выпрямилась, ее зеленые кошачьи глаза были серьезными. Сейчас в них не было фальши, как когда-то. Бонни не знала, с чем это связано.

- Я хочу, чтобы мы опять стали друзьями, - сказала Кэролайн. – Мы всегда отмечали дни рождения вместе - все вчетвером, помнишь? А помнишь, как мальчики всегда пытались сорвать наши вечеринки? Я очень удивлюсь, если они и в этот раз попробуют.

Бонни хотелось как-то от неё ускользнуть. «Это плохая мысль, очень плохая! » - подумала она. Но Кэролайн продолжала, будто не замечая, глядя мечтательным, почти романтическим взглядом, как в старые добрые времена. У Бонни не получалось быть настолько бессердечной, чтобы сказать ей, что их старые добрые времена умерли, как диско восьмидесятых.

- Но нас больше не четверо. Втроём большой вечеринки не сделаешь, - протестуя, сказала она, когда смогла перебить Кэролайн.

- Я хочу пригласить Сью Карсон. Мередит с ней поладит, не так ли?

С этим Бонни была согласна, все ладят со Сью. Но Кэролайн должна понять, что ничего не будет как раньше. Мы не можем просто заменить Елену на Сью Карсон и сказать, что «теперь нас снова четверо – и всё ОК! ». «Но как объяснить это Кэролайн? » - ломала она голову. И вдруг придумала.

- Давай пригласим Викки Бенет, - предложила она.

Кэролайн пристально на нее поглядела.

- Викки Бенет? Ты, наверное, шутишь. Пригласить эту маленькую странную зануду, которая разделась на глазах у половины школы? После всего того, что случилось?!

- Потому что все это случилось, - настойчиво сказала Бонни. – Послушай, я знаю, что она никогда не вписывалась в нашу компанию. С ней больше никто не общается; они просто не хотят, да и она боится всех до смерти. Ей нужны друзья. А нам нужны люди. Давай пригласим ее.

Какое-то время Кэролайн просто беспомощно на нее смотрела. Бонни опустила подбородок, уткнув руки в боки, и выжидающе посмотрела на неё. Наконец Кэролайн вздохнула:

- Хорошо, ты победила. Я приглашу ее. Но ты должна позаботиться о том, чтобы Мередит была у меня дома в субботу вечером. И Бонни, сделай все так, чтобы она ни о чём не догадалась. Я хочу сделать ей сюрприз.

- Хорошо, - решительно сказала Бонни. Она была не готова к внезапному «просветлению» Кэролайн и ее крепким объятиям.

- Я так рада, что ты поддержала мою идею, - сказала Кэролайн. – Будет так хорошо опять собраться всем вместе.

«Она ничего не поняла» - в изумлении подумала Бонни, когда Кэролайн ушла. «Как мне объяснить ей? Как убедить ее? », - а потом: «Вот черт, теперь мне нужно сказать об этом Мередит».

Но до конца дня она так и не решилась это сделать. «Кэролайн хотела сделать сюрприз; что ж, пусть будет сюрприз. По крайней мере, Мередит не будет беспокоиться об этом раньше времени».

«Да», - в завершение подумала Бонни, - «наверное, лучше ничего ей не говорить».

Кто знает, - писала она в своём дневнике в пятницу вечером – может, я была слишком груба с Кэролайн. Может она действительно сожалеет, что хотела унизить Елену перед всем городом и обвинить Стефана в убийстве. Может, теперь Кэролайн будет думать о ком-то еще, кроме себя. Может, мы и вправду хорошо проведем время на ее вечеринке.

«Может, меня похитят инопланетяне к завтрашнему дню», - подумала она, закрывая дневник. Она могла только надеяться.

Её дневником была дешёвая записная книжка с узором из маленьких цветочков на обложке; она начала вести его с тех пор, как умерла Елена, и это уже вошло у нее в привычку. Он был единственным, кому она могла рассказать всё-всё, не боясь удивленных взглядов и возгласов: «Бонни Маккалог! » или «Ох, Бонни!.. ».

Думая о Елене, она выключила свет и заползла под одеяло.

…Она сидела на ярко-зелёной траве, такой ровной, будто её выстригли, которая росла, простираясь за горизонт. Небо было безоблачно синее, а воздух теплый и ароматный. Щебетали полевые птахи.

- Я так рада, что ты пришла, - сказала Елена.

- Да, - сказала Бонни. – То есть, я тоже. Конечно. – Она быстро оглянулась и опять посмотрела на Елену.

- Еще чаю?

В руке Бонни была чашка с чаем, тонкая и хрупкая, как яичная скорлупка.

- Да конечно. Спасибо.

На Елене было облегающее платье из тонкого белого муслина, сшитое по моде восемнадцатого века, которое демонстрировало ее стройную фигуру. Она налила чаю, не пролив ни капли.

- Хочешь мышь?

- Что?

- Я спросила, хочешь ли ты бутерброд к чаю?

- А, бутерброд... Да. – Это был кусочек огурца, намазанного майонезом, который лежал на тоненьком ломтике белого хлеба. Без корочки.

Это место было красивым и уютным, как картина Суерат. Теплая весна, вот где мы были. Старое место для пикников, - подумала Бонни, - наверное, нам предстоит обсудить более важные вещи, чем бутерброды к чаю.

- Кто сделал тебе прическу? – спросила она. Елена никогда не делала ее сама.

- Тебе нравится? – Елена провела рукой по шелковистой золотой копне, ниспадающей по ее спине.

- Она прекрасна, - сказала Бонни, совсем как говорила ее мать на Дне Революции.

- Как ты знаешь, прическа – очень важная вещь, - сказала Елена. Ее глаза были синее неба. Бонни застенчиво коснулась своих собственных рыжих локонов.

- Конечно, кровь тоже важна, - сказала Елена.

- Кровь? Да, конечно, - с волнением, сказала Бонни. Она не имела никакого представления, что Елена хочет этим сказать, и ощущала себя так, будто идет по узкому шаткому мостику, натянутому над ямой с кучей аллигаторов.

- Да кровь важна, это правда, - тихо согласилась она.

- Еще бутерброд?

- Спасибо. – Этот был с сыром и помидорами. Елена взяла один и аппетитно его откусила. Бонни смотрела на нее, ощущая растущую в ней тревогу, а потом…

Потом она увидела грязь, стекающую с бутерброда в руках Елены.

- Что это? – ужас сделал ее голос резким. Сначала сон казался просто сном, но потом она поняла, что не может двигаться, она может только смотреть, прерывисто дыша. Кусок вязкого коричневого цвета, противно чавкнув, шмякнулся на клетчатую скатерть. Это точно была грязь.

- Елена… Елена, что…

- О, мы все здесь едим это. – улыбнулась Елена, показывая испачканные коричневые зубы. Это не был голос Елены; это был отвратительный мужской голос. – Ты тоже будешь.

Воздух больше не был теплым и ароматным; он был душным с отвратительным запахом гниющего мусора. Появились большие черные дыры в траве, которая теперь не была идеально ровной. Это не теплая весна... Она была на старом кладбище; как она этого не заметила? Все могилы были свежими.

- Еще мышь? – спросила Елена, гадко хихикая.

Бонни посмотрела на свой наполовину съеденный бутерброд, и закричала. С одного его конца свисал липкий коричневый хвост. Она со всей силы бросила его об могильную плиту, на которой остался мокрый след, и поднялась. Желудок поднялся к горлу, когда она вытирала руки об джинсы.

- Ты не можешь уйти. Сейчас придут все остальные.

Лицо Елены изменилось; куда-то исчезли её роскошные волосы, а кожа стала серой и жесткой. Что-то двигалось на тарелке с бутербродами и быстро скатывалось в яму. Бонни больше не хотела этого видеть; она думала, что сойдет с ума.

- Ты не Елена! – закричала она, убегая.

Ветер путал ей волосы, закрывая глаза, она ничего не видела. Ее преследователь был сзади; она чувствовала его прямо за собой. «Надо добежать до моста», - подумала она, и куда-то побежала.

- Я ждала тебя, - сказало нечто в платье Елены. Оно было серым, худым и с кривыми зубами.

- Послушай меня, Бонни. – Оно схватило ее с ужасающей силой.

- Ты не Елена!!! Ты не Елена!!!!

- Послушай меня, Бонни!

Это был голос Елены, ее настоящий голос, а не тот отвратительный и грубый, и доносился он откуда-то сзади, настойчивый, как свежий ветер.

- Бонни, послушай сейчас же…

Все было расплывчатым. Тонкие руки на запястьях Бонни, кладбище, тухлый воздух. Какое-то время голос Елены был четким, но затем он начал обрываться, как плохая телефонная связь.

- … Он изменяет вещи. Я не такая сильная, как он… - Бонни не услышала пару слов, - …но это важно. Тебе нужно найти…немедленно. – Ее голос утих.

- Елена, я тебя не слышу! Елена!

- … легкое заклинание, всего два ингредиента, я тебе когда-то рассказывала…

- Елена!

Бонни все еще кричала, когда проснувшись, села на своей кровати.

Глава 2

- Это все, что я вспомнила, - закончила рассказывать Бонни, идя рядом с Мередит вниз по улице Санфлауэр между рядами высоких и мрачных викторианских зданий.

- Это точно была Елена?

- Да, и в конце она пыталась мне что-то объяснить. Но я ее не расслышала, кроме того, что это важно, очень важно. Что ты думаешь?

- Бутерброды с мышами и открытые могилы? – Мередит подняла бровь. – Я думаю, у тебя есть Стивен Кинг и Льюис Кэрролл.

«Наверное, она права» - подумала Бонни. Но этот сон до сих пор ее беспокоил; он беспокоил ее весь день, настолько, что остальные проблемы вылетели из головы. Но теперь, когда они уже подходили к дому Кэролайн, они вернулись в полной силе.

«Все-таки надо было сказать Мередит об этом», - подумала она, украдкой взглянув на неё снизу вверх. Она не могла позволить Мередит просто идти туда, не подготовив её…

Со вздохом, Мередит посмотрела на светлые окна дома королевы Анны.

- Тебе и вправду ночью нужны эти серьги?

- Да, очень нужны. – (Запоздно??? ). Ладно, сделаем все в лучшем виде. – Они тебе понравятся, вот увидишь, - добавила она, с нотками отчаяния в голосе.

Мередит остановилась, и, прищурившись, взглянула Бонни прямо в лицо своими темными глазами. Затем постучалась в дверь.

- Я надеюсь, Кэролайн не останется дома на ночь. Мы можем у нее застрять.

- Кэролайн останется дома в субботу ночью? Не смеши меня. – Бонни долго не дышала, и у нее началось головокружение. Ее звонкий смех получился ломким и фальшивым.

– Мне кажется, - немного истерично сказала она, - что никого нет дома, - и попробовала постучать. Охваченная каким-то сумасшедшим порывом, Бонни добавила:

- Фидл-ди-ди.

Вцепившись в дверную ручку, Мередит обернулась и замерла, глядя на нее.

- Бонни, - тихо сказала она, - ты, что с ума сошла?

– Нет… – со вздохом Бонни схватила Мередит за руку и посмотрела ей в глаза. Дверь открылась сама.

- Боже, Мередит не убивай меня, пожалуйста…

- Сюрприз! – прокричали три голоса.

- Улыбнись, - прошипела Бонни, пропихивая сопротивляющееся тело подруги через дверной проем в светлую комнату, полную шума и конфетти. Она улыбнулась диковатой улыбкой и процедила сквозь сжатые зубы:

- Ты можешь убить меня позже, я этого заслуживаю, но сейчас ты должна улыбаться!

В комнате было полно шариков, дорогой магнитофон и кучка подарков на кофейном столике. Были даже орхидеи с зелеными шёлковыми лентами Hermes с их фирменным рисунком виноградной лозы и листьев. «Держу пари, в конечном счете она засунет одну из них себе в волосы», - подумала Бонни.

Голубые глаза Сью Карсон были слегка встревожены, и она неуверенно улыбнулась.

- Я надеюсь, у тебя нет больших планов на сегодняшнюю ночь, Мередит, - сказала она.

- Ничего такого, что нельзя сковырнуть железным ломом, - ответила Мередит, фальшиво улыбнувшись, и Бонни расслабилась. Сью, как вернувшаяся принцесса, стояла рядом с Бонни, Мередит и Кэролайн. Она была единственной девчонкой в школе, кроме Бонни и Мередит, которая оставалась на стороне Елены, когда все от нее отвернулись. На похоронах Елены она сказала, что Елена навсегда останется настоящей королевой школы Роберта Ли, и что она снимает с себя из претенденток на звание Снежной Королевы в ее память. Никто не мог осудить её за это.

«Сейчас будет самое худшее», - подумала Бонни.

- Я хочу сфотографировать всех вас на диване, - сказала Кэролайн, расставляя их за цветами. – Викки, сфотографируешь?

До этого Викки старалась быть тихой и незаметной. А сейчас сказала:

- Конечно, - она нервно, быстрым движением убрала волосы с глаз и взяла фотоаппарат.

«Как будто слуга», - подумала Бонни, а потом ее ослепила вспышка.

Пока полароид печатал фотографию, Сью и Кэролайн щебетали и смеялись с фальшиво-вежливой Мередит.

Бонни стала рассматривать фотографию: Кэролайн как всегда была сногсшибательна со своими блестящими золотисто-каштановыми волосами и букетом орхидей напротив. Вот Мередит, выглядит покорной, ироничной, и мрачно красивой, даже не прикладывая к этому никаких усилий. А вот она сама, на голову ниже остальных, с красными взъерошенными локонами и с застенчивым выражением лица. На диване, позади неё, притулилась какая-то странная фигура. Это была Сью, конечно это была Сью, в какой-то момент показалось, что ее светлые волосы и синие глаза принадлежат кому-то другому. Кому-то пристально смотрящему на нее, будто она должна узнать что-то очень важное. Бонни нахмурилась и быстро заморгала, глядя на фотографию. Всё поплыло у нее перед глазами, и ужас пробежался мурашками по спине.

Нет, на фотографии всего лишь Сью. На какой-то момент она сошла с ума, или еще чего похуже, когда она позволила Кэролайн упросить ее собраться «всем вместе».

- Я сделаю еще одну, - подпрыгивая, сказала она – сядь и расслабься, Викки.

- Вот здесь! – все движения Викки были быстрыми и слегка нервными. Когда вспыхнула вспышка, она была готова бежать, как испуганный зверёк.

Кэролайн едва бросила взгляд на эту фотографию, доставая ее.

- Угадай, что у нас будет вместо торта? – спросила она. – Я создала свой вариант смерти шоколаду. Ну же, вы должны помочь мне покончить со сливками. – Сью последовала за ней; после некоторой паузы Викки присоединилась к ним.

Наконец хорошее настроение Мередит испарилось, и она повернулась к Бонни.

- Ты должна была мне сказать.

- Знаю. – Бонни смиренно опустила голову. Затем она посмотрела наверх и улыбнулась.

– Но тогда ты бы не пришла, и мы не устроили бы смерть шоколаду.

- А оно того стоит?

- Ну, помогает, - ответила Бонни, обосновывая. – На самом деле это не так уж и плохо. Кэролайн и вправду старается быть хорошей, и для Викки хорошо бы хоть раз выйти из дому…

- Я не вижу, чтобы ей было хорошо, - резко сказала Мередит. – Она выглядит так, будто у нее сейчас начнется сердечный приступ.

- Может она просто нервничает. По мнению Бонни, у Викки было предостаточно поводов понервничать. В прошлом она часто была под властью силы, которой не понимала, и она потихоньку сводила её с ума. Никто и не думал, что она станет настолько нормальной.

Мередит все еще строго смотрела на неё.

- Да и вообще, - утешительно продолжила Бонни, - это не настоящий твой день рождения.

Мередит взяла фотоаппарат, поднимая его все выше и выше. Все еще смотря на свои руки, она сказала,

- Но это так.

- Что? – начала Бонни, а затем немного громче, - Что ты сказала?

- Я сказала, что это мой настоящий день рождения. Мама Кэролайн, наверное, рассказала ей, её мама и моя долгое время были подругами.

- Мередит, о чем ты говоришь? Твой день рождения был на прошлой неделе, 30 мая!!

- Нет. Он сегодня, 6 июня. Это правда; это число на моих водительских правах и все такое. Мы празднуем его на неделю раньше, потому, что 6 июня - это день, когда напали на моего дедушку, и он сошел с ума.

Так как Бонни тяжело дышала и не могла говорить, она спокойно добавила:

- Ты же знаешь, он хотел убить мою бабушку. И меня тоже.

Мередит осторожно положила фотоаппарат точно на середину стола.

– Нам и вправду нужно пойти на кухню, - тихо сказала она. - Я чувствую запах шоколада.

Бонни все еще не двигалась, но ее мозг уже начал работать. Она смутно вспоминала, что когда-то говорила Мередит, но тогда она не сказала ей всю правду. И не сказала, когда это случилось.

- Напали, ты имеешь в виду, как на Викки, - Бонни поднялась. Она не могла сказать «мир вампиров», но она знала, что Мередит поймет.

- Да, как на Викки, - подтвердила Мередит. – Ну же, - добавила она еще тише. – Они ждут нас. Я не хотела огорчать тебя.

«Мередит не хочет, чтобы я расстраивалась, потому и не буду», - подумала Бонни, поливая горячими сливками шоколадный торт и шоколадное мороженое, - «мы дружим уже очень давно, и она никогда мне об этом не рассказывала».

На мгновение ее кожа похолодела, и слова начали выползать из самых темных уголков ее сознания. «Они не те, кем кажутся» - в прошлом году предупредил ее голос Хонории Фелл, используя ее тело, и предсказание оказалось ужасающей правдой. А что если это еще не кончилось?

Потом Бонни решительно потрясла головой. Она не могла думать об этом сейчас; слишком много людей, чтобы думать о таком. «И я уверена, что они все хорошие люди, и мы как-нибудь выкрутимся», - подумала она.

Странно, это даже не было сложно. Мередит и Викки поначалу почти не разговаривали, а Бонни была с ней любезна, но даже Мередит не смогла устоять перед кучей подарков на кофейном столике. Пока она не открыла последний из них, они говорили и смеялись. Настроение было хорошее, пока они шли в спальню Кэролайн, чтобы посмотреть ее вещи, CD и фотоальбомы. Была почти полночь, когда они шлепнулись в спальные мешки, все еще говоря.

- Как там Аларих? – Спросила Сью у Мередит.

Аларих Золцман был парнем Мередит или что-то типа того. Он был выпускником Герцогского университета, который специализировался на парапсихологии и был назван Феллс-Черч в прошлом году, когда начались нападения вампиров. Тем не менее, он начал общаться с ними и стал их другом.

- Он в России, - сказала Мередит. – Перестройка, слышали? Он там узнает, что они делали во время холодной войны.

- Что ты собираешься сказать ему, когда он вернется? – спросила Кэролайн.

Этот же вопрос хотела задать Бонни. Потому что Аларих был почти на четыре года старше, Мередит должна была просить его подождать, пока она окончит школу, чтобы говорить об их совместном будущем. А сегодня Мередит исполнилось восемнадцать, Бонни вспомнила, что выпускной через две недели. Что же после него случится?

- Я еще не решила, - сказала Мередит. – Аларих хочет, чтобы я пошла в Герцогский университет, я согласилась, но я не уверена. Мне нужно подумать.

Бонни не сильно обрадовалась. Она хотела, чтобы Мередит пошла в колледж Бун Джуниор вместе с ней, а не уехала и вышла замуж. Просто помолвка расстроила бы её не меньше... Было глупо иметь только одного парня в таком возрасте! У Бонни была дурная привычка менять парней одного на другого, когда ей вздумается. Она легко знакомилась с ними, и так же легко их бросала.

- Я еще не видела парня, который хранил бы верность так долго, - сказала она.

Все посмотрели на нее. Сью подперла подбородок рукой и спросила:

- Даже Стефан?

Бонни должна была знать. При таком тусклом свете, и шелесте листьев ивы на улице, разговор про Стефана и Елену был просто неизбежен.

Стефан Сальваторе и Елена Гилберт в городе были легендой, как Ромео и Джульетта. Когда Стефан впервые приехал в Феллс-Черч, все девчонки начали сходить по нему с ума. И самая красивая, самая популярная и самая недоступная девушка школы – Елена - не была исключением. А, заполучив его, она поняла всю опасность ситуации, в которую попала. Стефан был не тем, кем казался, его тайна была намного более темная, чем кто-либо мог догадаться. И у него был брат, Дамон, еще более таинственный и опасный, чем он сам. Елена встала между двумя братьями, любящим Стефаном и неотразимым диким Дамоном. В конце концов, она пожертвовала собой, чтобы спасти и примирить их.

- Может и Стефан, если ты - Елена, - прошептала Бонни, уставившись в одну точку. Атмосфера изменилась. Тишина стала немного печальней, как раз настолько, чтобы секретничать поздней ночью.

- Я все еще не могу поверить, что ее нет, - тихо сказала Сью, качая головой и закрыв глаза.

- Она была настолько живее других людей.

- Ее огонь горел ярче, - сказала Мередит, пристально глядя на розово-золотые лампочки на потолке. Ее голос был мягким, но с нотками напряжения, и Бонни показалось, что эти слова описывают Елену лучше, чем, что-либо, что она слышала до этого.

- Было время, когда я ненавидела ее, но я никогда не могла ее игнорировать, - согласилась Кэролайн, и ее зеленые глаза сузились, вспоминая.

– Ее невозможно было не заметить.

- Есть одна вещь, которую я поняла после ее смерти, - сказала Сью, - это то, что может случиться с любым из нас. Нельзя просто тратить попусту свою жизнь, потому что никогда не знаешь, сколько тебе еще осталось жить.

- Может быть шестьдесят лет, а может шестьдесят минут, - промычав, согласилась Викки. – Любой из нас может умереть сегодня ночью.

Бонни беспокойно наклонилась. Но ничего не сказала.

Сью повторила:

- Но я все еще не могу поверить, что ее нет. Иногда я ощущаю, что она где-то рядом.

- Я тоже, - растеряно сказала Бонни. Картинка теплой весны вспыхнула в ее голове, ярче, чем тускло освещённая комната Кэролайн.

- Она снилась мне прошлой ночью, я ее так реально ощущала, а она что-то пыталась сказать мне. Я все еще это чувствую, - обратилась она к Мередит.

Остальные молча уставились на нее. В любое другое время они бы начали смеяться, если бы Бонни намекнула на что-то сверхъестественное, но не сейчас. Ее внутренние силы были не вызывали сомнений и внушали страх.

- Правда? – выдохнула Викки.

- Как ты думаешь, что она хотела сказать? – спросила Сью.

- Я не знаю. В конце она сильно пыталась мне что-то сказать, но не смогла.

Опять воцарилась полная тишина, которая ослабила ее голос.

- Думаешь…думаешь, ты можешь с ней разговаривать?

Услышав это, они все удивились. Бонни смотрела прямо на Мередит. Раньше Мередит начала бы мечтать, но сейчас она с серьезным выражением лица смотрела Бонни прямо в глаза.

- Я не знаю, - медленно сказала Бонни. Вокруг нее кружились воспоминания ее ночного кошмара. – Я не хочу засыпать и с кем-то там встречаться, это точно.

- А это единственный способ связаться с мертвыми? Как насчет таблички с буквами и пластинкой или что-то типа того? – спросила Сью.

- У моих родителей есть такая, - сказала Кэролайн немного громче. Вдруг тишина и хмурое настроение развеялись, и в воздухе почувствовалось напряжение. Все сели поближе друг к другу, размышляя над чем-то. Даже Викки заинтересовалась, хотя и выглядела немного напуганной.

- Это сработает? - спросила Мередит у Бонни.

- Может, нам не следует делать это? – размышляла вслух Сью.

- Осмелимся ли мы? Вот настоящий вопрос, - сказала Мередит. Все опять посмотрели на Бонни. Она сомневалась, но всё-таки согласилась. Возбуждение змейкой ползло по животу.

- Почему бы и нет? – сказала она, – что мы теряем?

Кэролайн повернулась к Викки.

- Викки, там под сходами есть кладовка. Табличка должна быть где-то на верхней полке с играми.

Та не сказала ни слова.

- Принесешь ее? – Бонни открыла рот, чтобы что-то сказать, но Викки уже вышла за дверь.

- Ты можешь быть немного вежливее? - спросила Бонни у Кэролайн. – Ты же не мачеха Золушки.

- Да ладно тебе, Бонни, - сдавленно ответила Кэролайн. – Ей повезло, что ее вообще пригласили. И она это знает.

- Я думала, она теперь будет в нашей компании, - сухо сказала Мередит.

- К тому же… - начала Бонни, когда та закончила. Звук был тонким и пронзительным, а в конце хриплым, здесь не было ошибки. Это был крик. Он замер в мертвой тишине, а потом вдруг послышался грохот и еще один крик.

Какое-то время девчонки стояли в спальне, как парализованные. А потом все вместе выбежали в коридор и заглянули под сходы.

- Викки! – Мередит с ее длиннющими ногами просунулась вниз первой. Викки стояла напротив шкафа с одеждой, с протянутыми руками, будто она защищала лицо. Она схватила Мередит, все еще крича.

- Что случилось, Викки? – потребовала Кэролайн. Прозвучало это более сердито, чем испугано. Коробки с играми были разбросаны по полу, а карточки игры «Монополия» валялись повсюду. – Почему ты кричала?

- Оно схватило меня! Я потянулась к верхней полке, и что-то обхватило меня за талию!

- Сзади?

- Нет! Со шкафа.

Испугавшись, Бонни посмотрела в открытый шкаф. На вешалках висели зимние куртки, некоторые из них свалились на пол. Мягко освободившись от Викки, Мередит подобрала зонтик и начала пинать им висящие куртки.

- Не надо, невольно начала Бонни, но ничего, кроме одежды, зонтик не нащупал. Мередит оттолкнула куртки в сторону и увидела заднюю стенку шкафа из чистого кедра.

- Видишь? Здесь никого нет, - обратилась она. – Видишь рукава этих курток? – Если бы ты оказалась между ними, то тебе могло показаться, что это чьи-то руки.

Викки шагнула вперед и дотронулась до висящего рукава, затем посмотрела вверх. Она положила руки на лицо, ее длинные шелковистые волосы упали вперед, заслонив его. В тот ужасный момент Бонни думала, что она плачет, но потом услышала хихиканье.

- О Боже! Я и вправду попала между ними, я такая дура! Я сейчас уберусь здесь, - сказала Викки.

- Позже, - резко сказала Мередит. – Давайте пойдем в комнату.

Уходя, Бонни бросила последний взгляд на шкаф.

Когда все они собрались вокруг кофейного столика, для лучшего эффекта выключив пару лампочек, Бонни слегка прикоснулась к маленькой пластиковой штучке. Она никогда не пользовалась этим приспособлением, но она знала, как это делается. Если духи хотят говорить, то пластиковая штучка будет сама по себе скользить по буквам, из которых сложится предложение.

- Мы все должны касаться его, - сказала она, и проследила, чтобы все это сделали. Пальцы Мередит были тонкими и долгими, у Сью были похожие, только с овальными ногтями. Ногти Кэролайн были покрашены в медный цвет. А у Викки обгрызены.

- Теперь закройте глаза и сконцентрируйтесь, - мягко сказала Бонни. Все подчинились; атмосфера была наполнена ожиданием.

- Думайте о Елене. Представляйте ее себе. Вы должны представить ее здесь, среди нас.

Большую комнату поглотила тишина. В темноте Бонни закрыла глаза и представила пряди золотистых волос и глаза цвета лазурита.

- Давай Елена, - шептала она. – Поговоришь со мной?

Пластиковая штучка начала двигаться.

Никто не мог ее направлять; они все давили на нее с разных сторон. И все же маленький пластиковый треугольник медленно, но уверенно скользил. Бонни не открывала глаз, пока он не остановился. Он был на слове «Да».

Викки всхлипнула.

Бонни посмотрела на остальных. Кэролайн быстро дышала, ее зеленые глаза были сужены. Сью была единственной из них, у кого были закрыты глаза. Мередит побледнела.

Они все ждали указаний, что им делать дальше.

- Не разрывайте связь, - сказала им Бонни. Она чувствовала себя глупо, обращаясь к воздуху. Но она была экспертом, и только она умела это делать.

- Это ты, Елена? – спросила она.

Треугольник немного покрутился, затем возвратился к слову «Да».

Вдруг сердце Бонни ускорило темп, она была напугана и у нее тряслись пальцы. Пластиковая доска была не такой как раньше, она вся была наэлектризованной, как будто какая-то сверхъестественная энергия проходила через нее. Она больше не ощущала себя глупо. Слезы навернулись на глаза, такой же блеск она видела на глазах Мередит. Мередит кивнула ей.

- Как мы можем быть уверены, что это ты? – сказала Кэролайн с подозрением.

Бонни поняла, что Кэролайн не ощутила этого; она не чувствует того, что я. Медиумы сказали бы, что она не подходит для этой работёнки.

Треугольник опять начал двигаться, теперь по буквам, и так быстро, что Мередит едва успевала что-то разобрать. Даже без пунктуации выглядело это так:

«КЭРОЛАЙН НЕ ЗЛИ МЕНЯ», написало оно. «ТЕБЕ ВООБЩЕ ПОВЕЗЛО ЧТО Я С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЮ»

- Это и вправду Елена, - сухо сказала Мередит.

- По-моему она, но…

- Заткнись Кэролайн, - сказала Бонни. – Елена, я так рада… - У неё перехватило дыхание и она опять заплакала.

«БОННИ НЕТ ВРЕМЕНИ РАСПУСКАТЬ СОПЛИ ДАВАЙТЕ ПРИСТУПИМ БЛИЖЕ К ДЕЛУ»

И это была Елена. Бонни глубоко вдохнула и выдохнула. – Ты мне снилась прошлой ночью.

«ЧАЙ»

- Да. – Сердце Бонни застучало еще быстрее, чем до этого. – Я хотела с тобой поговорить, но потом стало очень жутко, и связь прервалась.

«БОННИ СПАТЬ НЕЛЬЗЯ НЕ СПИ НЕ СПИ»

- Хорошо. – Оно ей отвечало, и она понимала это.

«ПЛОХАЯ ЭНЕРГИЯ ПРЕРВАЛА НАШУ СВЯЗЬ ТУТ ПЛОХИЕ ВЕЩИ ОЧЕНЬ ПЛОХИЕ И ОНИ ПРЯМО ЗДЕСЬ»

- Какие? – Бонни нагнулась поближе к доске. - Какие?

«НЕТ ВРЕМЕНИ! »

Доска казалось, добавила знак восклицания. Она очень дергалась, показывая букву за буквой, так как Елена не могла держать при себе свое нетерпение.

«СЕЙЧАС ОН ЗАНЯТ И МЫ МОЖЕМ НЕМНОГО ПОГОВОРИТЬ НО ВРЕМЕНИ МАЛО ПОСЛУШАЙ КОГДА МЫ ЗАКОНЧИМ БЕГИТЕ ИЗ ДОМА ВЫ В ОПАСНОСТИ»

- Опасность? – повторила Викки, смотря так, как будто в любой момент могла сорваться со стула и побежать.

«ПОДОЖДИ ПОСЛУШАЙ СНАЧАЛА ВЕСЬ ГОРОД В ОПАСНОСТИ»

- Что нам делать? – незамедлительно спросила Мередит.

«ВАМ НУЖНА ПОМОЩЬ ОН СРЕДИ ВАС И СЕЙЧАС ОН НЕВЕРОЯТНО СИЛЬНЫЙ СЛУШАЙТЕ И ДЕЛАЙТЕ ТО ЧТО Я ГОВОРЮ ВЫ ДОЛЖНЫ ПРОВЕСТИ ЗАКЛИНАНИЕ ВЫЗОВА И ПЕРВЫЙ ИНГРЕДИЕНТ В…»

Без предупреждения треугольник скользнул с букв и начал дико летать по доске. Он описывал контур месяца, потом солнца, потом слова «Братья Паркер, Инк. »

- Елена!

Треугольник отскочил опять к буквам.

«ЕЩЕ МЫШЬ ЕЩЕ МЫШЬ ЕЩЕ МЫШЬ»

- Что случилось? – Сью плакала, глаза у нее были широко раскрыты.

Бонни испугалась. Доска просто пульсировала энергией, темной и неконтролируемой энергией, как черная кипящая смола, она обжигала ей пальцы. Но она также чувствовала присутствие Елены, которая пыталась с ней бороться.

- Не уходите! – отчаянно кричала она. – Не убирайте с него рук!

«МЫШИ УБЬЮТ ВАС», доска шаталась. «КРОВЬ КРОВЬ КРОВЬ». А потом… «БОННИ ВЫБИРАЙТЕСЬ ОТТУДА И БЕГИТЕ БЕГИТЕ БЕ…»

Доска яростно пошатнулась, выскользая из ее пальцев и полетела в сторону, будто ее кто-то бросил. Викки закричала. Мередит поднялась на ноги.

А потом все лампочки одновременно потухли, и в доме воцарилась тьма.

Глава 3

Викки истошно вопила. Бонни почувствовала, как в груди нарастает паника.

- Викки, прекрати! Двигайтесь, мы должны выйти отсюда! - кричала Мередит, стараясь, чтобы её услышали, - Это твой дом, Кэролайн. Мы сейчас возьмёмся за руки, и ты выведешь нас к входной двери!

- Хорошо, - сказала Кэролайн.

Она не выглядела такой же напуганой, как все остальные. «Не иметь воображения - это преимущество», - подумала Бонни, - «ты просто не сможешь себе представить, какие ужасные вещи могут с тобой случиться».

Она почувствовала себя лучше, когда холодная рука Мередит коснулась её. С другой стороны она поймала Кэролайн, почувствовав её длинные твёрдые ногти.

Она ничего не видела. Её глаза уже должны были привыкнуть к темноте, но она не могла разобрать даже мерцание света или тени, Кэролайн вела их. Не было даже света, проникающего через окна с улицы, казалось, Сила присутствует повсюду. Кэролайн чертыхнулась, натолкнувшись на какую-то мебель, Бонни налетела на неё.

За спиной захныкала Викки.

- Держись, - шептала Сью. - Держись, Викки, мы это сделаем.

Они медленно передвигались в темноте. Вдруг Бонни почувствовала плитку под ногами.

- Это холл, - сказала Кэролайн. - Постойте минутку, я найду дверь. Её пальцы выскользнули из руки Бонни.

- Кэролайн! Не смей уходить, где ты? Кэролайн, дай мне руку! - кричала Бонни, отчаянно нащупывая все, как слепая.

В темноте что-то большое и мокрое сомкнулось на её пальцах. Это была рука. Но это была не Кэролайн.

Бонни пронзительно закричала.

Викки немедленно отреагировала, дико завопив. Горячая, мокрая рука тянула Бонни вперед. Она попыталась бороться, но это не помогло. Тогда она почувствовала, как вокруг талии, её обхватили руки Мередит, выгибая спину. Её рука освободилась. Тогда она развернулась и побежала, смутно чувствуя, что Мередит была рядом. Она не осознавала, что всё еще кричит, пока не врезалась в большое кресло, которое её и остановило, и тогда наконец она услышала себя.

- Тихо! Бонни, тихо, перестань! - Мередит потрясла её. Они скатились по спинке кресла на пол.

- Что-то схватило меня, Мередит!

- Я знаю. Тише! Оно все еще тут, - сказала Мередит.

Бонни уткнулась лицом в плечо Мередит, что бы удержаться от нового крика. Что если оно было в этой комнате, вместе с ними?

Секунды медленно ползли, наступила тишина. Бонни напряженно вслушивалась, но ничего, кроме своего дыхания и глухого стука своего сердца, она не слышала.

- Слушай! Мы должны найти черный ход. Сейчас мы должны быть в гостиной. Значит кухня прямо позади нас. Мы должны туда добраться, - сказала Мередит, её голос был тих.

Бонни, бешено закивала и резко подняла голову.

- Где Викки? - хрипло шепнула она.

- Я не знаю. Мне пришлось отпустить её, чтобы вырвать тебя у этой дряни. Пошли.

Бонни сдержала её.

- Но почему она кричала?

Дрожь прошла по Мередит.

- Я не знаю.

- О, боже. О, боже. Мы не можем её здесь оставить, Мередит.

- Можем.

- Мы не можем. Мередит, я заставила Кэролайн пригласить её. Если бы не я, её бы здесь не было. Мы должны её вывести.

Наступила пауза, затем Мередит прошептала:

- Хорошо! Но ты выбрала неподходящее время для благородства, Бонни.

Хлопнула дверь, заставив обеих подскочить.

Кто-то идет по лестнице, подумала Бонни. Затем послышался голос.

- Викки, где ты? Не делай этого, Викки, нет! Нет!

- Это Сью, - подпрыгивая, выдохнула Бонни, - Наверх!

- Почему у нас нет фонаря? - бушевала Мередит.

Бонни понимала её, было слишком темно, чтобы идти, бегать вслепую по дому было страшно. В её мозгу нарастала первобытная паника. Ей нужен был свет, любой свет.

Она не могла снова пойти в темноту наощупь. Она не могла этого сделать.

Однако она сделала один неуверенный шаг от кресла.

- Пошли, - выдохнула она и Мередит пошла с ней, шаг за шагом, во тьму.

Бонни ждала, что мокрая, горячая рука протянется и схватит её снова. Каждый дюйм её кожи покалывал, в ожидании прикосновения, особенно та рука, которую она вытянула вперед, нащупывая путь.

Затем она совершила ошибку, вспомнив сон.

Мгновенно сладковатый запах грязи поглотил её. Ей представилась стекающая грязь, потом она вспомнила лицо Елены, серое, лысое, с губами, растянутыми в усмешке, обнажающей зубы. Если оно до неё дотянется...

Я не могу пойти дальше, я не могу, я не могу, - думала она. Пожалуйста, позвольте мне остаться здесь.

Она цеплялась за Мередит, почти плача. Тогда сверху раздался самый ужасный звук, который она когда-либо слышала.

Это был целый ряд звуков, фактически они были настолько близки друг к другу по тональности, что смешивались в один жуткий нарастающий грохот. Сначала закричала Сью:

- Викки! Викки! Нет!

Затем резонансный звук бьющегося стекла, как будто сто окон разбились одновременно. И затем крик, полный неприкрытого ужаса.

Потом все прекратилось.

- Что это было? Что случилось, Мередит?

- Что-то плохое, - голос Мередит был напряженным и глухим, - Что-то плохое, Бонни, отпусти. Я собираюсь посмотреть.

- Только не одна, - отчаянно сказала Бонни.

Они нашли лестницу и стали подниматься. Добравшись до верха, Бонни услышала странный, вызывающий отвращение звук, звон битого стекла.

А потом загорелся свет.

Это произошло слишком внезапно, от неожиданности Бонни вскрикнула. Повернувшись к Мередит, она чуть не закричала снова. Темные волосы Мередит были взъерошены, её скулы выглядели слишком острыми, лицо было бледным и полным страха.

Звяк, звяк.

Со светом было хуже. Мередит шла к последней двери, вдоль холла, откуда доносился шум. Бонни следовала за ней, но она внезапно поняла, что всем сердцем не хочет заглядывать в комнату.

Мередит потянула открытую дверь. На минуту она застыла в дверном проеме, а потом быстро шагнула внутрь. Бонни остановилась возле двери.

- О, Боже, не заходи сюда!

Бонни даже не сделала паузу. Она ворвалась в дверь. На первый взгляд казалось, как будто целая стена дома исчезла. Французские окна, которые соединяли спальню с балконом, казалось, взорвались снаружи, расколотое дерево, разбитое стекло. Мелкие кусочки стекла были разбросаны на остатках деревянной рамы. Они звякали, когда падали.

Прозрачные белые занавески вздымались наружу и во внутрь зияющей дыры. Перед ними Бонни видела силуэт Вики. Она стояла, опустив руки по бокам, неподвижная, как камень.

- Викки, с тобой все в порядке? - Бонни почувствовала такое облегчение, увидев ее живой, что это было болезненно. – Викки?

Викки не ответила, и не повернулась. Бонни осторожно подошла к ней, смотря в ее лицо. Викки смотрела прямо перед собой. Ее дыхание было свистящим, а грудь часто вздымалась.

- Я следующая. Оно сказало, что я следующая, - прошептала она несколько раз, но это выглядело так, как будто она разговаривала не с Бонни. Казалось, она вообще ее не видела.

Дрожа, Бонни отшатнулась назад. Мередит была на балконе. Она повернулась, когда Бонни достигла занавесок, и преградила ей путь.

- Не смотри. Не смотри вниз, - сказала она.

Вниз, куда? Внезапно Бонни поняла. Она отпихнула Мередит, которая поймала ее руку, чтобы остановить ее на краю обрыва. Ограда балкона была снесена, как и французские окна, и Бонни могла видеть освещенный двор внизу. На земле лежала покалеченная фигура, как сломанная кукла, руки и ноги были искривлены, шея была изогнута под неправильным углом, светлые волосы рассыпались по темной земле сада. Это была Сью Карсон.

Во всей этой неразберихе, две мысли соперничали в голове Бонни. Одна о том, что Кэролайн никогда не будет в их четверке. А вторая - нечестно, что это случилось именно в день рождения Мередит. Это было просто не справедливо.

- Я сожалею, Мередит. Но не думаю, что ей сейчас до этого.

Бонни услышала голос своего отца у парадной двери, когда с безразличным видом размешивала подсластитель в чашке с ромашковым чаем. Она сразу же положила ложку. Ни минутой больше она не могла оставаться на кухне. Ей было необходимо пройтись.

- Я буду позже, пап.

Мередит выглядела почти так же плохо, как и вечером, лицо заострилось, под глазами пролегли тени. Губы были сомкнуты в тонкую линию.

- Мы только немного прогуляемся, - сказала Бонни своему отцу - Может быть, встретимся с кем-то из школы. В конце концов, ты - тот, кто сказал, что это не опасно, правда?

Что он мог сказать? Мистер Маккалог смотрел на свою миниатюрную дочь, которая выпятила свой упрямый подбородок, унаследованный от него, прямо встретив его пристальный взгляд. Он поднял свои руки.

- Сейчас почти четыре часа. Вернитесь засветло, - сказал он.

- Они оба хотят этой прогулки, - сказала Бонни Мередит, на пути к автомобилю.

Как только девушки оказались в автомобиле, они немедленно заперли двери.

Уже сидя в автомобиле, Мередит посмотрела на Бонни полным понимания взглядом.

- Наши родители нам не верят.

- О, они верят всему, что я расскажу им. Кроме того, что действительно важно. Как можно быть настолько глупыми?

Мередит хихикнула.

- Мы должны посмотреть на это с их точки зрения. Они находят труп, без каких либо ран, кроме тех, что вызваны падением. Они выясняют, что свет погас из-за сбоя на " Вирджиния Электрик". Они нашли нас в истерике и когда мы начали отвечать на их вопросы, это, выглядело, как что-то сверхъестественное. Кто сделал это? Какой-то монстр с потными руками. Откуда вы знаете? Наша мертвая подруга Елена сообщила нам это во время спиритического сеанса. Это неудивительно, что у них возникли некоторые сомнения!

- Если бы они никогда не видели такого раньше, - сказала Бонни, ударяя кулаком по дверце автомобиля, - Но они видели. Они думают, что мы создали тех собак, что атаковали Снежные Танцы в том году? Они думают, что убийство Елены фантазия?

- Они уже забыли, - мягко ответила Мередит, - Это предсказуемо. Жизнь вернулась в нормальное русло, все в Феллс-Черч чувствуют себя более-менее в безопасности. Они все чувствуют, что проснулись от дурного сна, и последнее чего они хотят - чтобы это повторилось снова.

Бонни только покачала своей головой.

- Значит легче поверить, что горстка девочек-подростков была взволнована спиритическим сеансом настолько, что когда погас свет, они побежали. А одна из них была настолько напугана, что вышла не в дверь, а в окно.

Наступила тишина, затем Мередит добавила:

- Мне жаль, что здесь нет Алариха.

В любое другое время Бонни подшутила бы над ней и развратным голосом ответила бы - я тоже. Аларих был одним из самых красивых парней, которых она когда-либо встречала, несмотря на его двадцать два. Сейчас же она только печально сжала Мередит руку:

- Разве мы не можем ему как-то позвонить?

- В Россию? Я даже не знаю, где он сейчас в России.

Бонни прикусила нижнюю губу.

Так она и сидела. Мередит вела машину вниз по улице Ли, когда в районе школьной автостоянки они увидели толпу.

Они с Мередит переглянулись, и Мередит кивнула.

- Можно попробовать, - сказала она.

- Давай посмотрим, насколько они умнее своих родителей.

Бонни увидела, как повернулись удивленные лица, когда автомобиль подъехал ближе. Люди попятились, пропуская их в центр толпы, когда они с Мередит вышли из автомобиля.

Кэролайн была там же, скрестив руки на груди, она тревожно тряхнула своими темно-рыжими локонами.

- Мы не заснем в этом доме, пока его не восстановят, - сказала она, дрожа, несмотря на свой белый свитер, - Папа говорит, что мы возьмем квартиру в " Цапле", пока все не закончится.

- Это что-то решает? Оно может последовать за вами и в " Цаплю", я уверена, - сказала Мередит.

Кэролайн повернулась, и её зеленые кошачьи глаза встретились с Мередит.

- Кто? - сказала она неопределённо.

- О, Кэролайн, и ты тоже! - взорвалась Бонни.

- Я просто хочу уехать отсюда, - сказала Кэролайн.

На миг Бонни поймала её взгляд и увидела, насколько она напугана.

- Я не могу требовать большего, - как будто она должна была что-то доказать, она протолкнулась через толпу.

- Позволь ей уйти, Бонни, - сказала Мередит, - Это бесполезно.

- Она бесполезна, - взбешенно сказала Бонни.

Если Кэролайн, которая была там и все видела, выбрала такой путь, то что уж говорить про остальных ребят?

Она видела ответ в их лицах. Все выглядели напуганными, как если бы они с Мередит принесли с собой какую-то отвратительную болезнь. Как будто они с Мередит были их личной проблемой.

- Я в это не верю, - пробормотала Бонни.

- Я тоже в это не верю, - сказала Дина Кеннеди, подруга Сью. Она стояла впереди толпы, но было не похоже, что она смотрела на них так же, как остальные, - Я говорила с Сью вчера днем и она была так счастлива. Она не может быть мертвой.

Дина начала рыдать. Её друг обнял её, и несколько других девочек тоже заплакали. Парни в толпе задвигались с решительными лицами.

Бонни почувствовала небольшой прилив надежды.

- И она будет не единственной мертвой, - добавила она, - Елена сказала, что весь город в опасности. Елена сказала...

Бонни не видела себя, но по своему голосу поняла, что попытка провалилась. Она увидела это в стеклянных глазах окружающих, когда упомянула имя Елены. Мередит была права, они забыли все, что произошло прошлой зимой. Они в это больше не верили.

- Да что же такое с вами случилось? - беспомощно спросила она, желая хоть что-то донести до них, - Вы же не думаете, что Сью бросилась с балкона?!

- Люди говорят… - начал было бойфренд Дины, но потом пожал плечами, - Хорошо, ты сказала полиции, что Викки Бенет была в комнате, верно? И она была снова не в себе. А чуть ранее ты слышала, как Сью кричала: «Нет, Викки, нет! »?

Бонни почувствовала, как будто ветер подул сквозь нее.

- Ты думаешь, что Викки… О боже, ты сошел с ума! Послушай меня. Что-то схватило мою руку в доме, и это была не Викки. И Викки не зачем было сбрасывать Сью с того балкона.

- Сью была довольно сильной, с одной стороны, - остро заметила Мередит, - Насквозь промокшей она весила приблизительно 43 килограмма.

Кто-то из глубины толпы пробормотал что-то о сумасшедших, имеющих нечеловеческую силу:

- У Вики есть справка из психиатрии…

- Елена сказала нам, что это был парень! - Бонни практически кричала, проиграв свою битву с самоконтролем. Лица, повернутые к ней, были непроницаемы и уперты. Затем она увидела нечто, что заставило вздохнуть спокойней.

- Мэтт! Скажи им, что ты веришь нам!

Мэтт Ханикат стоял на краю, засунув руки в карманы и склонив свою светлую голову. Теперь он посмотрел вверх, и то, что Бонни увидела в его голубых глазах, заставило ее глубоко вздохнуть. Они не были такими, как у всех остальных, но они были полны отчаяния, что тоже было плохо. Он пожал плечами, не вытаскивая рук из карманов.

- Что бы там ни было, я верю тебе, - сказал он, - Но какая разница? Все обернется тем же самым, не смотря ни на что.

Бонни, впервые за всю её жизнь, было нечего сказать. Мэтт был задумчив и рассеян с тех пор, как умерла Елена, но это…

- Он действительно верит, но, тем не менее, - Мередит говорила быстро, - что мы должны сделать, чтобы убедить остальных?

- Канал Элвис для нас, вероятно, - прозвучал голос, который тут же заставил кровь Бонни закипеть. Тайлер. Тайлер Смолвуд. Улыбающийся, как обезьяна, в своем супердорогом свитере Перри Элис, и демонстрирующий полный рот белоснежных сильных зубов.

- Это не настолько хорошо, как электронная почта от сумасшедшей мертвой королевы, но хотя бы так, - добавил Тайлер.

Мэтт всегда говорил, что его усмешка напрашивалась на удар в нос. И Мэтт, единственный в толпе, кто по силе был близок к Тайлеру, тупо смотрел под ноги.

- Заткнись, Тайлер! Ты не знаешь, что произошло в том доме, - сказала Бонни.

- Хорошо, очевидно ты тоже. Возможно, если бы ты не скрылась в гостиной, то ты бы тоже видела, то, что случилось. Тогда бы хоть кто-то мог вам поверить.

Протест Бонни замер у неё на языке. Она уставилась на Тайлера, открыла рот и снова его закрыла. Тайлер ждал. Так как она молчала, он снова показал свои зубы.

- Я заплатил Викки, чтобы она это сделала, - сказал он, подмигивая Дику Картеру, бывшему парню Викки, - Эта малышка сильная, правда, Дик? Возможно, она это сделала.

Он повернулся и добавил через плечо:

- Или Сальваторе вернулся в город.

- Ты идиот! - кричала Бонни.

Даже Мередит выкрикнула в расстройстве. Несомненно, Тайлер знал, что будет из-за упоминания имени Стефана в толпе. Толпа задвигалась, послышались восклицания тревоги, ужаса и волнения. Прежде всего, это были взволнованные девочки.

Это эффектно положило конец спору. Люди, тайно собравшиеся, теперь разбившись по двое или трое, споря, заспешили прочь.

Бонни сердито и пристально смотрела на них.

- Предположим, они бы поверили вам. Что бы вы сделали? - спросил Мэтт. Она не заметила, что он рядом.

- Я не знаю. Из этого положения надо выбираться, а не ждать, - она попыталась заглянуть ему в лицо, - Мэтт, ты в порядке?

- Не знаю, а ты?

Бонни думала.

- Нет, я имею ввиду, я удивлена, что я занимаюсь этим, потому что, когда Елена умерла, я вообще не хотела иметь с этим дело. Вообще. Но тогда я не была настолько близка с Сью, и вообще... я не знаю! - ей хотелось сказать что-то еще, - Просто это слишком много!

- Ты сумасшедшая.

- Да, я сумасшедшая, - внезапно Бонни поняла, те чувства, которые переполняли её весь день, - убийство Сью, это настолько неправильно. Это действительно неправильно. И кто бы это не сделал, он не избежит неприятностей. Во что превратится мир, если это пройдет безнаказанно... если это действительно правда... - она поняла, что не знает как закончить.

- Тогда что? Ты не хочешь здесь больше жить? Что если мир уже превратился в это?

Его глаза были настолько потерянными, настолько полными горечи... Бонни была потрясена. Но она сказала:

- Я не допущу этого. И вы поступите также.

Он смотрела на неё так, как будто он была маленьким ребенком, настаивающим на том, что Санта Клаус существует.

Мередит сказала:

- Если мы хотим, чтобы люди отнеслись к нам серьёзно, мы должны сами стать серьёзными. Елена связалась с нами. Она хотела, чтобы мы что-то сделали. Теперь, если мы действительно в это верим, мы должны выяснить, что.

Лицо Мэтта исказилось при упоминании имени Елены. Бедный парень. Он все еще любит её, подумала Бонни. Интересно, могло ли что-то заставить его забыть её? Она сказала:

- Ты будешь нам помогать, Мэтт?

- Буду, - спокойно ответил Мэтт, - Но я всё еще не знаю, что вы собираетесь делать.

- Мы собираемся предотвратить волну убийств, прежде чем погибнет кто-то еще, - сказала Бонни. Это был первый раз, когда она полностью осознала, что именно она хочет сделать.

- Одни? Вы же знаете, что вас никто не поддержит.

- Мы не одни, - поправила его Мередит, - Это то, что Елена пыталась нам сказать. Она сказала, что мы должны сделать какое-то заклинание, чтобы призвать помощь.

- Легкое заклинание, всего из двух компонентов, - Бонни вспомнила свой сон. Она была взволнована, - И она сказала, что уже назвала мне эти компоненты, но она не называла.

- Вчера вечером она говорила, что что-то мешало ей, искажая её послания, - сказала Мередит, - Это похоже на то, что было во сне. Скажи, а ты уверена, что во сне ты действительно пила чай с Еленой?

- Да, - утвердительно кивнула Бонни. – Я хочу сказать, что на самом деле мы не пили с ней чай теплой весной, но я думаю, Елена хотела мне что-то сказать. А потом ей кто-то помешал. Но она боролась, и в какие-то моменты побеждала.

- Хорошо. Тогда это значит, что мы должны сконцентрироваться на начале сна, когда еще Елена с тобой говорила. Но если что-то мешало ей и пыталось исказить её слова, она должна была сказать что-то странное. Может быть не то, что она говорила, а то, что она делала...

Рука Бонни взметнулась к её завитушкам.

- Волосы! - закричала она.

- Что?

- Волосы! Я спросила её, кто сделал ей прическу, и она ответила: " Волосы очень важны". И, Мередит, когда вчера вечером она пыталась сказать нам компоненты, первая буква была " В"!

- Вот именно! - темные глаза Мередит вспыхнули, - теперь мы должны подумать о втором.

- Но его я тоже знаю! - Бонни заливисто рассмеялась, - После этого она мне сказала: " Кровь тоже важна". Я подумала, что она говорит о том, что нам кто-то угрожает, но она имела ввиду другое, - сказала она.

- Бонни, ты уверена, что это именно то, что нам нужно? Это именно те компоненты? Или нам все-таки стоит задуматься о грязи, сэндвичах, мышах и чае?

- Это те компоненты, - твердо ответила Бонни, - Это именно тот тип компонентов, которые имеют смысл в заклинании призыва. Я уверена, что смогу найти ритуал в одной из кельтских магических книг. Мы просто должны вычислить того человека, которого собираемся вызывать, - в голове что-то стукнуло, и её голос затих в смятении.

- Я всё думал, когда же до вас дойдёт? - сказал Мэтт впервые за весь разговор,

- Вы не знаете, кто это, не так ли?

Глава 4

Мередит бросила иронический взгляд на Мэтта.

- Хмм, - сказала она. - Теперь, как вы думаете, кого хотела вызвать Елена?

Бонни ухмыльнулась, а у выражении лица Мэтта почувствовалась боль. Было не честно с ним так поступать.

- Елена сказала, что убийца слишком силен для нас, вот почему нам нужна помощь, - объясняла она Мэтту. – И я знаю только одного человека, кого Елена могла бы предложить, чтобы побороть духовного убийцу.

Мэтт медленно кивнул. Бонни не могла сказать, что он сейчас чувствовал. Они со Стефаном были лучшими друзьями, даже после того как Елена выбрала Стефана. Это было еще до того, как Мэтт узнал, кем он был, и на что способен. После смерти Елены в горе и ярости он чуть не убил Тайлера Смоллвуда и пятерых его друзей. Мог ли Мэтт забыть это? Мог ли он даже представить, что Стефан вернется в церковь Феллов?

Его лицо с прямым подбородком сейчас ничего не выражало, и Мередит продолжила.

- Так что все, что нам нужно, это добыть крови и отрезать немного волос. Бонни, ты же не будешь скучать по одному или двум локонам?

Бонни так погрузилась в свои мысли, что едва ее услышала. Тогда она помахала рукой.

- Нет, нет, нет. Нам не нужны наши волосы и кровь. Они нужны нам с того, кого мы хотим вызвать.

- Что? Но это глупо. Если у нас будут волосы и кровь Стефана, то нам не нужно будет его вызывать!

- Я так не думаю, - не согласилась Бонни. – Обычно для вызывающего заклинания ингредиенты достают заранее, а потом пользуются им, чтобы вернуть человека обратно. Что же нам делать Мередит? Это невозможно.

Брови Мередит сошлись вместе.

- Почему же Елена просила сделать это?

- Елена просила много чего невозможного, - мрачно сказала Бонни. – Ты же знаешь Мэтт, она не была святой.

- Может быть, но это не невозможно, - сказал Мэтт. – Я думаю, что знаю где может быть кровь и если повезет то и волосы Стефана. Это гробница.

Бонни вздрогнула, а Мередит легко кивнула.

- Конечно, - сказала она. – Стефан был там связан, там наверняка полно его крови. И возможно в драке он потерял пару волосков. Если конечно там все осталось нетронутым…

- Я не думаю, что кто-то был там после смерти Елены, - сказал Мэтт. – Полиция провела расследования и покинула то место. Но есть только один способ проверить.

«Я ошибалась», подумала Бонни. «Я беспокоилась о том, что Мэтт не сможет опять дружить со Стефаном, а он делает все, что может чтобы вызвать его».

- Мэтт, я могу тебя поцеловать! – сказала она.

На мгновение что-то появилось в глазах Мэтта, чего она не поняла. Это был не просто сюрприз. Вдруг Бонни подумала, какой будет его реакция, если она это сделает.

- Все девчонки так говорят, - наконец спокойно сказал он, и, улыбнувшись, пожал плечами. Это было возможно, так как он повеселел.

Несмотря на это, Мередит была серьезной.

- Пошли. У нас еще очень много дел, нам ночью нужно пробраться в гробницу.

Гробница была на возвышении кладбища, опустошенная и разрушенная. «Сейчас только вечер, и еще достаточно светло», продолжала повторять себе Бонни, пока они поднимались на возвышение, но гусиная кожа все равно появилась на ее руках. Современное кладбище еще ничего, а вот старое с другой стороны выглядело зловещим даже при дневном свете. Здесь было так много заросших могильных плит наклоненных в разные стороны с множеством трещин, и с фотографиями молодых солдат, погибших в Гражданской войне. Не нужно быть медиумом, чтобы почувствовать их присутствие.

- Беспокойные духи, - бормотала она.

- Хмм? – сказала Мередит, перепрыгивая через груду камней, что когда-то были стеной церкви. – Смотри, крышка гробницы все еще открыта. Это хорошо; Я не думаю, что мы могли бы ее открыть.

Глаза Бонни с тоской задержались на мраморных статуях вырезанных на передвинутой крышке. Здесь лежит Онория Фелл с ее мужем, со сложенными на груди руками, они выглядели, как и всегда, грустно. Но Бонни знала, что помощи от них больше не будет. Долгом Хонории было защитить город, что она и сделала.

«Елена разделила с ней эту гробницу», мрачно подумала Бонни, смотря вниз через прямоугольное отверстие, которое вело внутрь. Металлических ступенек не было видно в темноте.

Даже с помощью зажигалки Мередит, спускаться в подземную комнату было тяжело. В ней было темно и тихо, стены были облицованы гладкими камнями. Бонни старалась не дрожать.

- Смотри, - тихо сказала Мередит.

Зажигалка Мэтта скользила по железным вратам, разделяющим это помещение гробницы от главного. Камни под ногами почернели от крови в нескольких местах. Это были лужи и потеки засохшей крови, которые вызвали у Бонни головокружение.

- Мы знаем, что Дамона потрепало больше, - сказала Мередит, идя вперед. Она выглядела спокойной, но Бонни заметила натянутый контроль в ее голосе. – Так что он наверняка был здесь, где крови побольше. Стефан говорил, что Елена была в центре. Это значит, что Стефан наверное был… здесь. – Она наклонилась.

- Я сделаю это, - резко сказал Мэтт. – А ты подсвети. – Пластиковым ножом для пикников он оскреб с камня корку. Бонни сглотнула, радуясь, что на обед был только чай. Кровь – понятие абстрактное, но когда ее настолько много, и она принадлежит друзьям к которым применяли пытки…

Бонни отвернулась, смотря на каменные стены и думая о Катрине. «И Стефан, и его старший брат Дамон, были влюблены в Катрину, у Флоренции в пятнадцатом веке. Но они не знали, что девчонка, которую они любили, была вампиром. Вампир в Германии у ее родной деревни изменил ее, чтобы спасти от болезни. А Катрина в свою очередь сделала вампирами братьев.

А потом», подумала Бонни, «она подстроила собственную смерть, чтобы они перестали за нее драться. Но это не сработало. Они возненавидели друг друга еще больше чем когда-либо, а она в свою очередь возненавидела за это их обоих. Она вернулась к вампиру, который создал ее, и через некоторое время она стала такой же злой, как и он. Наконец она захотела уничтожить братьев, которых однажды полюбила. Она заманила их обоих в церковь Феллов, чтобы убить, и это то помещение где она чуть не совершила задуманное. Елена умерла, чтобы остановить ее».

- Все, - сказал Мэтт, и Бонни моргнув, покинула свои мысли. Мэтт стоял с бумажной салфеткой, на сгибе которой была засохшая кровь Стефана. – Теперь волосы, - проговорил он.

Они прощупали пол своими пальцами, находя только пыль, кусочки листьев и вещей, которых Бонни не хотела представлять. Посреди кучи пыли была прядь волос. «Елены или Катрины», подумала Бонни. Они выглядели похожими. Также была прядь черных волос покороче, рассыпчатая со сгибом. Она принадлежала Стефану.

Это была медленная разборчивая работа, рыться во всем этом и складывать нужные волосы у другую салфетку.

Большинство этой работы сделал Мэтт. Когда они закончили, то сильно устали, а свет, проникавший в прямоугольное отверстие в потолку был тусклым. Но Мередит широко улыбнулась.

- Мы сделали это, - сказала она. – Тайлер хочет, чтобы Стефан вернулся; что же, мы сделаем это для него.

А замерзшая Бонни, которая придавала только половину внимания тому, что она делает, все еще была погружена в свои мысли.

Она думала о других вещах, вовсе не про Тайлера, но при упоминании его имени что-то мелькнуло у нее в мыслях. Что-то, что она поняла на парковке, но потом забыла, когда разгорелся спор. Слова Мередит вернули эту мысль, и внезапно все стало ясно. «Как он узнал! » удивилась она, и ее сердце увеличило ритм.

- Бонни? Что случилось?

- Мередит, - мягко сказала она, - ты говорила полиции, что мы были в гостинной, в то время как со Сью что-то произошло на втором этаже?

- Нет, я только сказала, что мы были на первом этаже. А что?

- А то, что я этого тоже не делала. Викки тоже ничего не могла сказать, потому что она оцепенела, Сью мертва, а Кэролайн в это время был снаружи. Но Тайлер знал. Вспомни, как он говорил, «Если бы вы не прятались в гостинной, вы бы видели, что случилось». Как он узнал?

- Бонни, если ты пытаешься сказать, что убийца Тайлер, то это бессмысленно. Он не достаточно умный, чтобы организовать такое убийство, - сказала Мередит.

- Но есть еще кое-что. Мередит, в прошлом году на выпускном, Тайлер коснулся моего плеча. Я никогда этого не забуду. Его рука была большой, горячей, и мокрой. – Бонни вздрогнула от воспоминаний. – Точно такая же, схватила меня прошлой ночью.

Но Мередит покачала головой, и Мэтта это тоже не убедило.

- Если это так, то Елена просто тратила время, говоря, чтобы мы вернули Стефана, - предложил он. – Я сам мог бы позаботится про Тайлера парой правильных уловок.

- Сама подумай, - добавила Мередит. – Имеет ли Тайлер духовную силу, чтобы появляться в твоих снах или двигать доской? Имеет?

Нет. Духовная сила Тайлера не лучше чем у Кэролайн. Бонни не могла этого отрицать. Но, так или иначе, она не могла отрицать свою интуицию. Это не имело смысла, но она все еще ощущала, что Тайлер был в доме той ночью.

- Идем лучше отсюда, - сказала Мередит. – Уже темно, твой отец очень рассердится.

По дороге домой они больше не разговаривали. Бонни все еще думала о Тайлере. Наконец у нее в доме они тайно пронесли салфетки наверх и задержали взгляд на Друидских и Кельтских магических книгах Бонни. Всегда, когда она их читала, то погружалась в древний мир магов, больше всего она интересовалась друидами. И в одной из этих книг, она нашла ритуал вызывающего заклинания.

- Нам нужно купить свечи, - сказала она. – И чистой воды, лучше в бутылках, - обратилась она к Мередит. - Кусочек мела, чтобы нарисовать круг на полу, и что-то, чтобы сделать небольшое пламя. Я могу поискать это в доме. Можете не спешить, обряд проводится в полночь.

До полуночи было еще долго. Мередит принесла все необходимые вещи, которые купила в магазине бакалейных товаров. Они пообедали с семьей Бонни, хотя аппетиту не у кого из них не было. К одиннадцати часам Бонни уже нарисовала круг на деревянном полу ее спальни, и все ингредиенты на маленькой стойке в его середине. И после двенадцати она начала.

Мэтт и Мередит наблюдали, за тем как она сделала огонь в глиняной чаше. За которой горело три свечи; в одну из которых она наполовину засунула иглу. Затем она развернула салфетку и струсила кровь в бокал с водой. Которая стала розового цвета.

Она развернула другую салфетку. И три щепотки темных волос улетели в огонь, после чего сгорели, испуская ужасный запах. Потом, там же зашипели три капли испачканной воды.

Ее глаза метнулись к словам в открытой книге.

Быстрые ноги тебя принесут,

После трех моих заклинаний,

После трех раз потревоженный огнем,

Иди ко мне не сбавляя шагу.

Она медленно трижды прочитала эти слова. Тогда она отступила назад, упершись пятками. Огонь продолжал гореть, испуская дым. Огоньки свечей тоже танцевали.

- И что теперь? – спросил Мэтт.

- Я не знаю. Тут говорится, что надо подождать пока средняя свеча поджарит иглу.

- А что потом?

- Я думаю, тогда и узнаем.

У Флоренции был рассвет.

Стефан наблюдал за девушкой, которая шла вниз по сходам, держась одной рукой за перила. Ее движения были медленными и сказочными, как будто она плыла.

Вдруг она покачнулась, и сильнее схватилась за перила. Стефан быстро подошел сзади и поддержал ее за локоть.

- С тобой все в порядке?

Она задумчиво на него посмотрела. Она была очень красива. Ее дорогая одежда была последним писком моды, а ее беспорядочно укладеные волосы были белыми. Туристка. Он знал, что она была американкой, еще до того как та заговорила.

- Да… Думаю… - Ее коричневые глаза были рассредоточены.

- Ты живешь где-то тут? Где вы остановились?

- На Виа-дей-Конти, возле капеллы Медиси. Я с программы Гонзага про Флоренцию.

Дерьмо! Значит не туристка; студентка. А это значит, что она пойдет, и будет рассказывать одноклассникам про красивого итальянского парня, которого она встретила прошлой ночью. С темными глазами. Который забрал ее в свой эксклюзивный дом у Виа-Торнабони, угостить ее вином и ужином, а потом, скорее всего, при лунном свете в его комнате с видом на задний двор, посмотрел ей в глаза и…

Стефан отвел пристальный взгляд с горла девушки, на котором было два красных пореза. Он так часто видел похожие отметины, почему же они его так тревожат? А они тревожат; такое чувство, будто кто-то обжигает ему желудок.

- Как тебя зовут?

- Рашель. Через «а». – Сказала она.

- Хорошо Рашель. Посмотри на меня. Сейчас ты пойдешь к своему пансионату, и забудешь все, что было прошлой ночью. Ты забудешь, куда ты ходила и кого встретила. Так или иначе, ты меня никогда не видела. Повтори.

- Я ничего не помню про прошлую ночь, - покорно сказала она, смотря ему в глаза. Сила Стефана не была такой большой, как от человеческой крови, но для этого он был достаточно силен. – Я не помню, куда я ходила и кого видела. Я тебя не встречала.

- Хорошо. У тебя есть деньги, чтобы добраться домой? Вот. – Стефан потянулся в карман за помятыми купюрами, это были лиры в основном номиналом по 50, 000 и 100, 000, затем положил их ей в руку.

Когда она была в безопасности, у такси, он зашел внутрь, и последовал прямо в спальню Дамона.

Дамон сидел возле окна, снимая кожицу с апельсина, еще даже не одевшись. Он раздраженно посмотрел на Стефана, когда тот вошел.

- Вообще то положено стучатся, - сказал он.

- Где ты ее встретил? – спросил Стефан. Когда Дамон пристально на него посмотрел, он добавил, - Ту девушку. Рашель.

- Значит, так ее звали? Я не думал, что ты меня об этом спросишь. В баре Джили. Или может в баре Марио. А что?

Стефан сдержал свой гнев.

- Ты не сделал одну вещь. Ты не заставил ее забыть тебя. Ты что хочешь, чтобы нас поймали?

Губы Дамона изогнулись в улыбке, и он оторвал причудливый узор апельсиновой кожицы.

- Я никогда этого не делаю, мой маленький братец, - сказал он.

- И что же ты будешь делать, когда они придут за тобой? Когда кто-то поймет, «Боже мой, там на Виа-Торнабони был кровососущий монстр»? Убьешь их всех? Подождешь, пока они выбьют входную дверь, а потом растворишься в темноте?

Дамон перехватил его пристальный взгляд, и на его губах появилась слабая улыбка.

- А почему бы и нет? – сказал он.

- Дамон ты..! – начал Стефан. – Послушай меня, Дамон. Такого быть не должно.

- Меня тронуло, как ты заботишься о моей безопасности.

- Так не честно, Дамон. Брать не местных как она…

- Ох, братец, она охотно сделала это. Очень, очень охотно.

- Ты говорил ей что собираешься делать? Ты предупреждал ее что бывает при обмене кровью с вампиром? Кошмары, ночное зрение? Она была согласна на это? – Дамон очевидно не хотел продолжать, потому он продолжил. – Ты же знаешь, что так неправильно.

- Конечно, знаю. – С этими словами Дамон утешительно, и в то же время надменно, улыбнулся.

- И тебе наплевать, - утомленно сказал Стефан, отводя взгляд.

Дамон отбросил апельсин. Его тон был мягким и убедительным.

- Мой младший братец, мир полон того, что ты называешь «неправильным», - сказал он. – Так почему бы не расслабится и не радоваться победе? Так намного лучше, уверяю тебя.

Стефан покраснел от гнева.

- Как ты можешь такое говорить? – он отвернулся. – Случай с Катриной тебя что, ничему не научил? Она тоже захотела «порадоваться победе».

- Катрина умерли слишком быстро, - сказал Дамон. И снова улыбнулся, но его глаза остались холодными.

- Теперь ты думаешь о мести. – Смотря на брата, Стефан тоже ощущал на себе его сокрушительный взгляд. – Это и есть твое удовольствие, - сказал он.

- Что-то еще? Удовольствие – это реальность, мой младший братец, удовольствие и Сила. А ты, так же как и я, охотник по своему происхождению, - сказал Дамон. Затем добавил, - И вообще, я не приглашал тебя ехать со мной во Флоренцию. Если ты себе так не нравишься, почему бы тебе не оставить все это?

Вдруг он почувствовал давление у себя в голове, в то время как они обменивались пристальными взглядами. – Ты знаешь почему, - тихо сказал он. При этих словах он увидел, что с глаз Дамона скатилась слеза.

Стефан постоянно слышал слова Елены у себя в голове. Ее голос был слаб, когда она умирала, но он ясно ее услышал. «Вы должны позаботится друг о друге. Стефан обещаешь? Обещаешь, что вы будете заботиться друг о друге? » Он пообещал, и сдержит свое слово. Не смотря ни на что.

- Ты знаешь, почему я не могу сделать этого, - повторил он Дамону, который не смотрел на него. – Ты не можешь притворяться, что тебе наплевать. Ты можешь одурачить кого угодно. Но не меня. – Сейчас пришло время оставить Дамона одного, но Стефан был не в настроении. – Ты знаешь ту девушку, Рашель? – добавил он. – Волосы были в порядке, но ее глаза были не того цвета. Глаза Елены были синими.

С этими словами он повернулся, чтобы уйти и дать Дамону все обдумать, пока тот ничего в ним не сделал. А с дверью он ничего делать не станет.

- Он там! – резко сказала Мередит, ее взгляд был направлен на свечу и иголку в ней.

Бонни вздохнула. Что-то открылось перед ней, как серебряная нить, или тоннель соединения. Он простирался от нее, не сбавляя скорости. «О, Боже», подумала она, когда он достиг другого конца.

Вспышка в голове Стефана была беззвучной, и бесцветной, но мощной, как удар грома. В это время он почувствовал сильное стремление. Стремление последовать за чем-то. Это не было похоже на то, как ему навязывала Катрина куда-то идти; это был духовный крик. Приказ, которого нельзя ослушаться.

Во вспышке он почувствовал, чье-то присутствие, но не поверил в то, кто это был.

«Бонни? »

«Стефан! Это ты! Получилось! »

«Бонни, что ты сделала? »

«Елена попросила меня. Честно Стефан, это вправду она. У нас неприятности и нам нужно…»

Что-то случилось. Связь ослабилась, вжавшись в себя, уменьшилось до размеров иглы. Затем пропала, после чего комната завибрировала от Силы.

Стефан и его брат смотрели друг на друга.

Бонни вздохнула и заметила, что у нее открытые глаза, она забыла закрыть их. Она лежала на спине. Мэтт и Мередит были над ней, и выглядели встревожено.

- Что случилось? Сработало? – потребовала Мередит.

- Сработало. – Она позволила им себя поднять. – Я связалась со Стефаном. Я разговаривала с ним. Теперь, все что мы можем сделать, это ждать и надеяться, что он придет.

- Ты сказала ему про Елену? – спросил Мэтт.

- Да.

- Тогда он придет.

Глава 5

Понедельник, 8 июня, 23: 15.

Мой милый дневник!

Сегодня ночью мне почему-то не спиться, поэтому я решила написать тебе. Весь день я ждала, что что-то случиться. Я провела вызывающее заклинание, и оно сработало, но ничего не произошло.

Ничего. Сегодня я не пошла в школу, потому что мама думала, что так будет лучше. Она была расстроена, что в воскресенье Мэтт и Мередит остались так надолго, и сказала, что я должна немного поспать. Но каждый раз, когда я закрываю глаза, то вижу лицо Сью. Ее папа огласил похвальную речь на похоронах Елены. Интересно, кто сделает такую же для Сью в среду? Мне нужно прекратить думать о таких вещах. Наверное, пойду, попробую опять заснуть. Возможно, если я лягу с наушниками, то не буду видеть Сью.

Бонни положила свой дневник в тумбочку, и достала радио. Она прокручивала станции, тяжелым взглядом уставившись на потолок. Через потрескивание и бормотание в наушниках, слышался голос ди-джея:

«А сейчас вы услышите золотой хит былых времен для фанов пятидесятых. " Goodnight Sweetheart" от исполнителя " The Spaniels" на волне ВиДжей…»

Слушая музыку, Бонни медленно засыпала.

У нее был ее любимый земляничный коктейль. Музыкальный проигрыватель играл композицию " Goodnight Sweetheart", а прилавок был чист. Елена никогда не будет носить юбку как у пуделя.

- Никаких пуделей, - жестикулируя, сказала она, пока Елена что-то искала в ее коктейле с фруктами. Ее белокурые волосы были убраны в хвостик.

- Во всяком случае, кого это волнует? - спросила Бонни.

- Ты глупышка. Я только посетительница.

- О. - Бонни взяла коктейль. Сны. Были причини бояться снов, но она не могла думать об этом сейчас.

- Я не могу долго здесь оставаться, - сказала Елена. – Он наверняка уже знает, что я здесь. Я только хотела сказать тебе… - Она нахмурилась.

Бонни сочувственно на нее смотрела.

- Разве ты ничего не помнишь? - Она хлебнула коктейля. На вкус он был немного странным.

- Я умерла слишком молодой, Бонни. Осталось столько всего, что я могла бы сделать. А теперь я должна помочь всем вам.

- Большое спасибо - сказала Бонни.

- Это не легко, ты знаешь. У меня нет много силы. Мне трудно проникать сюда, а еще труднее держать все под контролем.

- Держать все под контролем, - кивая, повторила Бонни. Она чувствовала странное головокружение. Что было в этом коктейле?

- Я не могу держать под контролем все, и вещи в скором времени становятся странными. Я думаю, это его рук дело. Он всегда борется со мной. И он наблюдает за вами. Каждый раз, когда мы пробуем связаться, приходит он.

- Хорошо. - Комната начала плыть.

- Бонни, ты меня слышишь? Он может использовать ваш страх против вас. Это один из способов, с помощью которого он входит.

- Хорошо…

- Не впускай его. Скажи это всем. И скажи, что Стефан… - Елена остановилась и засунула руку в свой рот. Что-то упало в коктейль с фруктами. Это был зуб.

- Он здесь. - Голос Елены был странным, неясным. Бонни в ужасе уставилась на зуб. Он лежал между взбитых сливок, и миндальной крошки. - Бонни, скажи Стефану…

Выпал еще один зуб, и за ним еще один. Елена рыдала, обе руки теперь были у нее во рту. Ее глаза были испуганными и беспомощными. - Бонни, не уходи…

Но Бонни уже пятилась назад. Все вокруг кружилось. Коктейль булькал в стакане, это был не коктейль; это была кровь. Яркая, красная и пенистая, подобно той, какую откашливают люди, когда умирают. Желудок Бонни вывертывался наизнанку.

- Скажи Стефану, что я люблю его! - Это был голос беззубой старухи, а фраза закончилось истерическими рыданиями. Бонни была рада упасть в темноту и все забыть.

Бонни грызла кончик фломастера, а ее глаза устремлялись на часы, она думала про время. Оставалось еще восемь с половиной дней до окончания школы. И скорее всего каждая минута этого времени будет для нее мукой.

Какой-то парень сказал это, отступая от нее к лестнице:

- Никаких совпадений, твои друзья продолжают умирать. - Бонни вошла в туалет и заплакала.

Теперь все, что она хотела, это уйти отсюда, подальше от убитых горем лиц и обвиняющих или и того хуже сожалеющих взглядов. Директор школы высказал речь об «этой новой беде» и «ужасной потере» и в это время Бонни чувствовала взгляды на своей спине, как будто они сверлили в ней дыры.

Когда прозвенел звонок, она первой вышла за дверь. Но вместо того, чтобы идти в следующий кабинет, она снова пошла в туалет, дожидаясь там очередного звонка. И, как только коридоры опустели, она пошла к кабинету иностранного языка. Она раздала открытки с известием про конец учебного года, даже не глядя на них. Какое это имело значение, какое значение имело окончание школы, и что вообще сейчас имело значение?! Они все могут умереть к концу месяца.

Она чуть не втаранилась в парня, стоявшего в коридоре. У него были модные иностранные ботинки. Чуть выше были обтягивающие джинсы, подчеркивающие твердые мускулы. Узкие бедра. Симпатичная грудь. Лицо, которое могло бы свести с ума любого скульптора: чувственный рот и высокие скулы. Темные солнечные очки. Немного взъерошенные черные волосы. Какое-то время Бонни стояла, раскрыв рот.

«О, Боже, я и забыла, насколько он красив», подумала она. «Елена, прости меня, но я собираюсь его закадрить».

- Стефан! - сказала она.

В этот момент мысли вернули ее в реальность, и она оглянулась. В поле зрения никого не оказалось. Она схватила его руку.

- Ты что с ума сошел, зачем ты заявился здесь? Ты что и вправду чокнутый?

- Мне надо было тебя найти. Я думал, что это срочно.

- Да, но… - Он выглядел немного не так, как обычный ученик средней школы. Такой экзотический. Как зебра среди овец. Она начала толкать его к кладовке.

Но он не двинулся с места. Так как был намного сильнее, чем она.

- Бонни, ты сказала, что разговаривала с…

- Тебе нужно спрятаться! Я пойду, отыщу Мэтта и Мередит, а потом поговорим. Если тебя здесь кто-то увидит, то они, наверняка тебя побьют. Произошло еще одно убийство.

Лицо Стефана изменилось, и он позволил ей подтолкнуть себя к кладовке. Он хотел что-то сказать, но передумал.

- Я буду ждать, - скромно сказал он.

Всего за несколько минут в автомобильном классе она нашла Мэтта, а в экономичном Мередит. Они поспешили к кладовке и увели Стефана из школы так быстро, как только было возможно.

«Кто-то наверняка нас заметил», думала Бонни. «Теперь все зависит от того, кто это был и насколько он болтливый».

- Мы должны найти ему какой-нибудь безопасный угол… только не в наших домах, - сказала Мередит.

Они шли очень быстро, пересекая школьную стоянку для автомобилей.

- Хорошо, а где тогда? Подождите, а как насчет пансионата…? - Голос Бонни утих. Перед ней на стоянке стоял небольшой черный автомобиль. Итальянского производства, гладкий, стройный, и сексуальный. Все окна были затонированы; внутри ничего не было видно. Тогда Бонни посмотрела на марку автомобиля, которая красовалась на заднем бампере.

- О Боже

Стефан встревожено поглядел на Феррари.

- Это не мой, он принадлежит Дамону.

Три пары глаз ошарашено уставились на него.

- Дамону? - спросила Бонни, слыша, как пищит ее голос. Она подумала, что Дамон одолжил его.

Но окно автомобиля опустилось, и оттуда показались черные и гладкие как краска автомобиля волосы, зеркальные очки и белоснежная улыбка.

- Buon giorno, - сладко проговорил Дамон. - Кого-нибудь подкинуть?

- Боже мой, - слабо повторила Бонни, не сдвинувшись с места.

Стефан был явно нетерпелив:

- Мы поедем к пансионату, а вы следуйте за нами. Там есть небольшое место за сараем, где можно укрыть машину.

Мередит пришлось оттаскивать Бонни от Феррари за руку. Это уже не была та Бонни, которой нравился Дамон, и она бы не позволила ему поцеловать себя снова, как тогда на вечеринке у Алариха. Она знала, что он опасен; не столь опасен, какой была Катрина, но все же. Он убивает ради удовольствия. Он убил мистера Таннера, преподавателя истории, на прошлый Хэллоуин. И он мог когда угодно убить кого-то снова. Возможно, поэтому, когда Бонни смотрела на него, то ощущала себя мышкой, уставившейся на блестящую черную змею. В машине Бонни и Мередит обменялись взглядами.

- Стефану было не обязательно тащить его с собой, - сказала Мередит.

- Может, он только что приехал, - предположила Бонни. Она знала, что Дамон не такой человек, которого можно специально куда-то притащить.

- Интересно, с чего бы это? Наверняка, не потому, что он хочет нам помочь.

Мэтт молчал. Он, казалось, не замечал напряженной атмосферы, царящей в автомобиле. Он просто смотрел через ветровое стекло, потерявшись в собственных мыслях.

Небо потихоньку затягивало тучами.

- Мэтт?

- Не трогай его, Бонни, - сказала Мередит.

«Замечательно», подумала Бонни, депрессия поглощала ее подобно темному одеялу, расправляющемуся на ней. Мэтт, Стефан и Дамон, все трое думали о Елене.

Они остановились за старым сараем, рядом с низко подвесочным черным автомобилем. Когда они вошли внутрь, Стефан стоял один. Он обернулся, и Бонни увидела, что он снял солнцезащитные очки. Слабый холодок прошел через нее, заставив встать дыбом волосы на ее руках и шее. Стефан не был похож ни на одного парня, которого она когда-либо видела. Его глаза были настолько зелеными, словно листья дуба. Но сейчас под глазами у него были тени.

Стало слегка неловко; все трое стояли с одной стороны и без единого слова пялились на Стефана. Никто, не знал, что сказать.

Тогда Мередит подошла к нему и взяла за руку.

- Ты выглядишь усталым, - сказала она.

- Я прибыл, так быстро, как только смог. - Он обвил руку вокруг ее талии, нерешительно обнимая. «Он никогда не сделал бы такого раньше», подумала Бонни. Так как он всегда был скрытным.

Она тоже обняла его. Прохлада кожи Стефана проходила через футболку, и она старалась не дрожать. Когда она отступила, ее глаза наполнились слезами. Что она теперь чувствовала, когда Стефан Сальваторе вернулся в Феллс-Черч? Облегчение? Печаль от воспоминаний, которые он вызвал своим присутствием? Опасение? Все, что она смогла сказать, это то, что она хочет плакать.

Стефан и Мэтт пристально смотрели друг на друга. «Опять началось», думала Бонни. Это было даже забавно; на их лицах было одно и то же выражение. Боль и усталость, и они оба пытались не показывать это. Несмотря на то, что Елена всегда будет между ними.

Наконец, Мэтт протянул руку, и Стефан ответил на рукопожатие. Они оба отступили назад, выглядя довольными.

- А где Дамон? - спросила Мередит.

- Он где-то поблизости. Я подумал, что вы бы хотели побыть немного без его компании.

- Мы бы и несколько десятилетий без него обошлись, - ляпнула Бонни прежде, чем смогла себя остановить, а Мередит добавила:

- Ему нельзя доверять, Стефан.

- Я думаю, вы ошибаетесь, - спокойно сказал Стефан. - Он может помочь нам, когда ввяжется в это дело.

- Нам не нужны убийства местных жителей каждую ночь. - Сказала Мередит, нахмурив брови.

- Тебе не стоило привозить его, Стефан.

- А он и не привозил, - голос позади Бонни прозвучал пугающе близко. От чего она подскочила и инстинктивно прижалась к Мэтту, когда тот схватил ее плечо.

Дамон коротко улыбнулся только одним уголком рта. Он снял солнцезащитные очки, и его глаза не были зелеными. Они были черны как ночное небо. «Он выглядит почти так же, как Стефан», дико подумала Бонни, сжимая пальцы Мэтта.

- Так что, она теперь с тобой, да? - небрежно спросил Дамон у Мэтта.

- Нет, - ответил Мэтт, не выпуская Бонни с рук.

- Стефан не привозил тебя? - бормотала Мередит с другой стороны. На нее присутствие Дамона не производило такого впечатления, как на остальных, потому что она не боялась его.

- Нет, - ответил Дамон, все еще смотря на Бонни. «Он не такой, как все», подумала она. А он продолжал говорить то, что хотел, ни на кого не обращая внимания.

- Ты это сделала, - сказал он.

- Я? - Бонни неуверенно сжалась, не зная, что он имеет в виду.

- Ты. Ты же провела заклинание вызова, разве не так?

- Еее… - Вот черт. Бонни вспомнила Катрину, и черные волосы на белой салфетке. Потом посмотрела на волосы Дамона, более красивые и прямые чем у Стефана, но такие же темные. Очевидно, Мэтт немного ошибся.

Голос Стефана был нетерпелив:

- Ты вызвала нас, Бонни. И мы пришли. Что с тобой такое?

Они все, кроме Дамона, присели на сено. Стефан оперся в колени, смотря на Бонни.

- Ты сказала мне, что с тобой говорила… Елена. – Он сделал заметную пауза, прежде чем произнес ее имя. Его лицо было напряженно, но он держал себя в руках.

- Да. – Улыбнувшись, ответила она. – Мне приснился сон, Стефан, очень странный сон…

Она рассказала ему все про него, и про то, что случилось потом. Это заняло довольно много времени. Стефан внимательно слушал, его зеленые глаза вспыхивали каждый раз, когда она упоминала Елену. Когда она рассказала про конец вечеринки у Кэролайн и как они нашли тело Сью лежащее на заднем дворе, он побледнел, но ничего не сказал.

- Приехала полиция и сказала, что она мертва, но мы об этом уже и так догадались, - закончила Бонни. - Они забрали Викки, бедная Викки все время бредила. Они не дали нам поговорить с ней, а ее мать бросила трубку, когда мы позвонили к ней домой. Некоторые даже говорят, что Викки сошла с ума, и сама это сделала. Они не поверят, что с нами говорила Елена, потому и не обратят внимания на ее предостережения.

- А еще она говорила " он", - прервала Мередит. - Несколько раз. Значит это мужчина; и он имеет очень большую Силу.

- И это тот мужчина, который схватил меня за руку в гостинной, - сказала Бонни. Она так же рассказала Стефану про Тайлера и свои подозрения на его счет, но как уже сказала Мередит, Тайлер Смоллвуд не подходил по остальной части описания.

Но у него не было ни умственных способностей, ни Силы, о которой предупреждала Елена.

- А как насчет Кэролайн? - спросил Стефан. – Может, она что-то видела?

- Ее тогда не было, - ответила Мередит. - Она нашла дверь и убежала, когда все произошло. Конечно, она слышала крики, но была так напугана, что домой не пошла. И если честно я не виню ее.

- Значит, получается, что кроме Викки никто не видел, что там произошло.

- Нет. Викки тоже не видела. - Продолжила Бонни. – Когда мы поняли, что нам никто не поверит, то вспомнили, что Елена что-то говорила о заклинание вызова. Первым, кого мы представили, кто может нам помочь, был ты. Ведь ты можешь, не так ли?

- Я попробую, - сказал Стефан. Он встал и немного отошел, повернувшись к ним спиной. Он стоял абсолютно неподвижно, не говоря ни единого слова. Наконец он повернулся и посмотрел Бонни в глаза.

- Бонни, - тихо, но настойчиво сказал он, - твои видения, в которых ты разговаривала с Еленой. Ты думаешь это сны? Ты смогла бы повторить это?

Бонни была немного напугана тем, что она видела в его глазах. Они сверкали как зеленые изумруды, на бледном лице. Вдруг, она как бы увидела маску, за которой он прятал свои эмоции. За ней скрывалось так много боли и тоски, что она едва могла на него смотреть.

- Возможно…, но Стефан…

- Тогда давай. Прямо здесь, прямо сейчас. Заодно и посмотрим, сможешь ли ты взять меня с собой.

Его глаза как будто гипнотизировали, но не с помощью скрытой Силы, а только силой его желания. Теперь Бонни хотела сделать это для него, он заставил хотеть делать для него все, что угодно. Но она не помнила свой последний сон достаточно хорошо, и не хотела снова вспоминать тот кошмар; просто не хотела.

- Стефан, это слишком опасно. Я могу открыть себя для чего угодно, и я боюсь, что та штука овладеет моим разумом, я не знаю, что может случиться. Я не могу, Стефан. Пожалуйста. Даже использование обычной доски для спиритических сеансов как бы приглашает его.

На мгновение она подумала, что он снова заставит ее хотеть помочь ему. Его рот сжался в прямую линию, а глаза сверкнули еще ярче. Но затем огонь в них медленно погас.

Бонни чувствовала накатившуюся слезу.

- Мне очень жаль, Стефан, - прошептала она.

- Ладно, мы попробуем обойтись без твоей помощи, - сказал он. Маска вернулась на его лицо, но его улыбка выглядела жесткой, как будто это причиняло ему боль. Тогда он продолжил более оживленно. - Для начала нам нужно узнать, кто этот убийца, и что ему нужно. Все, что мы сейчас знаем это то, что какое-то зло снова пришло в Феллс-Черч.

- Но почему? – спросила Бонни. – Почему это зло пришло именно сюда? Разве не достаточно того, что было раньше?

- Это действительно кажется странным совпадением, - колко отозвалась Мередит. - Почему все сваливается именно на наши плечи?

- Это не совпадение, - сказал Стефан. Он встал, подняв руки, как будто не был уверен с чего начать.

- Просто на земле есть некоторые места, которые… отличаются от других, - сказал он. - Они полны духовной энергии, как положительной, так и отрицательной, как бы хорошей и злой. Некоторые из них всегда были такими, подобно Бермудскому Треугольнику или равнине Солсбери, где находится Стоунхедж. А другие могут становиться такими, особенно там, где пролилось много крови. - Он смотрел на Бонни.

- Беспокойные души - прошептала она.

- Да. Здесь когда-то произошло сражение, не так ли?

- Во время Гражданской Войны, - сказал Мэтт. - Из-за нее церковь на кладбище была разрушена. Там была просто резня. Не победил никто, но погибли почти все. В лесу полно их могил.

- А земля впитала кровь. Такое место притягивает к себе все сверхъестественное. Притягивает зло. Именно поэтому Катрин пришла в Феллс-Черч. Я почувствовал это, когда только сюда приехал.

- А теперь пришло еще что-то, - совершенно серьезно предложила Мередит. - Но как мы будем с этим бороться?

- Для начала, нам нужно узнать, с чем именно мы боремся. Я думаю… - Но прежде, чем он мог закончить, послышался скрип, а на сено упали бледные солнечные лучи. Дверь сарая открылась.

Все напряглись, готовые быстро сбежать или бороться. Однако фигура, толкающая локтем громадную дверь, никому не угрожала.

Мисис Флауэрс, которой принадлежал пансионат, улыбнулась им, вокруг ее небольших черных глаз собрались морщинки. Она несла поднос.

- Я подумала, что вам, дети, было бы неплохо чего-нибудь попить во время разговора, - сказала она.

Все обменялись смущенными взглядами. Откуда она узнала, что мы здесь? И почему она была так спокойна, зная это?

- Вот, возьмите, - продолжала мисис Флауэрс. – Виноградный сок, с моего собственного виноградника, - Она дала бумажный стаканчик Мередит, после чего вручила такие же Мэтту и Бонни.

- А вот имбирное печенье. Свежее. - Она повернула поднос. Бонни заметила, что она ничего не предлагала ни Стефану, ни Дамону.

- Вы двое можете пойти к погребу, если хотите ежевичного вина, - продолжала она, и Бонни могла поклясться, что она подмигнула им.

Стефан настороженно, глубоко вздохнул.

- Мм…, извините, мисис Флауэрс…

- Твоя старая комната ничуть не изменилась, с тех пор как ты ушел. Ты опять можешь поселиться там, это меня ни чуть не утруждает.

Стефан, казалось, онемел от удивления.

- Хорошо… благодарю. Большое спасибо. Но…

- Если вы думаете, что я кому-то о вас расскажу, то вы ошибаетесь. У меня нет никакого смысла делать это. Никогда не было, и не будет. Ну, как тебе виноградный сок? - внезапно обратилась она к Бонни.

Бонни быстро сделала большой глоток.

- Отлично, - честно сказала она.

- Когда закончите, выбросьте стаканчики в мусор. Мне нравится, когда везде чисто. - Мисис Флауэрс бросила взгляд на сарай и, колеблясь, вздохнула.

- Какая жалость. Такая симпатичная девочка. - Она посмотрела на Стефана пронизывающим взглядом, ее глаза были как бусинки оникса.

- На сей раз у тебя исключительная работа, мальчик, - сказала она, и ушла, все еще качая головой.

- Что же! - пораженно смотря ей вслед, сказала Бонни. Все безучастно уставились друг на друга.

- " Такая симпатичная девочка", кого они имела в виду? - наконец поинтересовалась Мередит.

- Сью или Елену? Елена фактически неделями была в этом старом сарае прошлой зимой, но мисис Флауэрс же не знала об этом. Вы ничего ей о нас не говорили? - Спросила Мередит в Дамона.

- Ни единого слова. - Дамон казался удивленным. - Она старая леди. И, по-моему, она сошла с ума.

- Однако, она намного проницательнее, чем мы, - сказал Мэтт. - Когда я вспоминаю о том времени, когда мы следили за ней… Как вы думаете, она знала об этом?

- Я уже не знаю что думать, - медленно сказал Стефан. – Я только радуюсь тому, что она, похоже, на нашей стороне. И предоставила нам безопасное место.

- И виноградный сок, не забывай это. - Усмехнулся Стефану Мэтт. - Хотите немного? - он протянул капающий стаканчик.

- Да, ты можешь взять свой виноградный сок и… - Говоря это, Стефан слегка улыбнулся. На мгновение, Бонни увидела в этих двух просто друзей, как было до смерти Елены. Дружественные и теплые, им вместе было так же хорошо, как ей с Мередит. Острая боль пронзила ее.

«Но ведь Елена не мертва», подумала она. «Я чувствую здесь ее присутствие как никогда раньше. Она подсказывает нам все, что мы должны говорить или делать».

Стефан успокоился.

- Когда мисис Флауэрс вошла, я собирался сказать, что думаю, мы должны начать с Викки.

- Мы не сможем ее увидеть, - быстро ответила Мередит. – Родители Викки держат ее подальше отсюда.

- Тогда мы должны их перехитрить, - предложил Стефан. – Ты с нами, Дамон?

- Пойти еще к одной симпатичной девчонке? Я этого ни за что не пропущу.

Бонни в тревоге обратилась к Стефану, но он, выводя ее из сарая, успокаивающе сказал:

- Все будет в порядке. Я за ним присмотрю.

И Бонни ему поверила.

Глава 6

Дом Викки был на углу, они вышли к нему с переулка. К этому времени небо затянулось тяжелыми фиолетовыми облаками. Видимость была почти как под водой.

- Похоже, будет гроза - сказал Мэтт.

Бонни взглянула на Дамона. Ни ему, ни Стефану не нравился яркий свет. Она чувствовала Силу, исходящую от него, которая была похожа на маленькие нити под поверхностью его кожи. Он улыбнулся, и не глядя на нее сказал:

- Как насчет снега в июне?

Бонни вздрогнула.

Раз или два она смотрела на Дамона в сарае и увидела, что он, в отличие от Стефана, безразлично слушал ее историю. На его лице не происходило ни малейшего изменения, когда она упоминала Елену или, когда рассказала о смерти Сью. Что он на самом деле думал о Елене? Однажды он создал метель и оставил ее, замерзать там. Что он теперь чувствовал? Может ему вовсе наплевать на то, найдем ли мы убийцу или нет?

- Здесь спальня Викки, - сказала Мередит. – А окно выходит на ту сторону.

Стефан смотрел на Дамона.

- Сколько людей внутри?

- Двое. Мужчина и женщина. Женщина пьяная.

«Бедная мисис Бенет», подумала Бонни.

- Необходимо, чтобы они уснули, - сказал Стефан.

Злясь на себя, Бонни была очарована волнами Силы, исходящими от Дамона. В прошлом ее экстрасенсорные способности не были так сильны, как сейчас, чтобы ощутить его настоящую сущность. Сейчас она могла чувствовать это так же ясно, как видеть исчезающий фиолетовый свет или чувствовать запах жимолости доносящийся с окна комнаты Викки.

Дамон пожал плечами.

- Они спят.

Стефан легонько постучался в окно.

Но никто не ответил или, по крайней мере, никто, кого бы могла увидеть Бонни. Стефан и Дамон переглянулись.

- Она уже почти в трансе, - сказал Дамон.

- Она боится. Я сделаю это; она меня знает, - сказал Стефан. Он положил кончики пальцев на окно.

- Викки, это Стефан Сальваторе, - сказал он. - Я пришел, чтобы помочь тебе. Впусти меня.

Его голос был слишком тихим, чтобы его можно было услышать по другую сторону окна. Но в этот момент шторы пошевелились, и оттуда показалось лицо.

Бонни начала громко дышать.

Длинные, светло-коричневые волосы Викки были растрепаны, а кожа бледная, как мел. Под ее глазами были огромные черные круги. А сами глаза были усталыми и неподвижными. Ее губы были потрескавшимися и сухими.

- Она выглядит так, что может сыграть роль сумасшедшей Офелии в пьесе, - громко выдохнув, сказала Мередит. – Ночная рубашка и все такое.

- Она выглядит как ненормальная, - еле слышно прошептала Бонни.

Стефан просто сказал:

- Викки, открой окно.

Машинальным движением, как сломанная кукла, Викки повернула ручку, и окно открылось, затем Стефан спросил:

- Можно войти?

Стеклянные глаза Викки пробежались по группе снаружи. На мгновение Бонни подумала, что она никого из них не узнает. Но она моргнула и медленно сказала:

- Мередит… Бонни… Стефан? Вы вернулись. Что вы здесь делаете?

- Викки, впусти меня. - Голос Стефана был, гипнотизирующим.

- Стефан…- она сделала долгую паузу, а затем сказала, - входи.

Она отошла, в то время как он уперся рукой в подоконник и влез в окно. Мэтт последовал за ним, затем к ним присоединилась Мередит. Бонни, которая носила мини-юбку, осталась с Дамоном на улице. Она жалела, что не одела сегодня в школу джинсы, но тогда она еще не знала, что куда-нибудь пойдет.

- Вам не следует быть здесь, - почти спокойно сказала Викки Стефану. - Он придет, чтобы меня забрать. И вас он тоже заберет.

Мередит обняла ее, а Стефан только спросил:

- Кто?

- Он. Он приходит в мои сны. Он убил Сью. - Сухой тон Викки был еще более пугающим, чем, если бы она закатила истерику.

- Викки, мы пришли помочь тебе, - мягко сказала Мередит. - Теперь все будет хорошо. Мы не позволим ему причинить тебе боль, я обещаю.

Викки повернулась, чтобы посмотреть на нее. Она смотрела на нее сверху вниз таким взглядом, как будто Мередит была чем-то невероятным. Тогда она начала смеяться.

Это был ужасный, хриплый, как ломающийся кашель смех. И он все нарастал, пока Бонни не закрыла уши. Наконец Стефан сказал:

- Викки, прекрати.

Смех перешел в рыдание, и когда Викки подняла голову, ее глаза больше не были стеклянными, но они стали более расстроенными.

- Вы все умрете, Стефан, - сказала она, качая головой. - Никто не может бороться с ним и при этом остаться в живых.

- Если мы что-нибудь узнаем про него, то мы сможем с ним бороться. Нам нужна твоя помощь, - сказал Стефан. - Скажи мне, на кого он похож.

- Я не могу разглядеть его в своих снах. Он просто тень без лица. - Викки говорила шепотом, а ее плечи сгорбились.

- Но ты же видела его в доме Кэролайн, - настойчиво сказал Стефан. – Послушай Викки, - добавил он, поскольку девочка резко отвернулась. - Я знаю, что ты напугана, но это важно, это важнее чем ты можешь себе представить. Мы не сможем бороться с ним, если не будем знать кто он, а ты единственная, у кого есть нужная информация. Ты должна помочь нам.

- Я не помню…

Голос Стефана был твердым.

- Я могу помочь тебе вспомнить, - сказал он. - Позволишь мне попробовать?

Прошло пару секунд, после чего Викки сделала глубокий вздох, а ее тело прогнулось.

- Делай все, что хочешь, - безразлично сказала она. - Я не боюсь. Все равно это не имеет никакого значения.

- Ты храбрая девочка. Теперь посмотри на меня, Викки. Я хочу, чтобы ты расслабились. Просто посмотри на меня и расслабься. - Голос Стефана затих до успокаивающего шепота. Это продолжалось в течение нескольких минут, затем глаза Викки закрылись.

- Садись. - Стефан посадил ее на кровать. И сам сел рядом, изучая ее лицо.

- Викки, сейчас ты чувствуешь себя спокойной и расслабленной. Ничто из того, что ты вспомнишь, не причиняет тебе боль, - сказал он успокаивающим голосом. - Теперь, мне нужно чтобы ты вернулась в субботнюю ночь. Сейчас ты наверху, в спальне дома Кэролайн. Сью Карсон рядом с тобой, и там есть еще кто-то. Что ты видишь?

- Нет! - Викки качалась взад и вперед, как будто пыталась чего-то избежать. - Нет! Я не могу…

- Викки, успокойся. Он не причинит тебе вреда. Он тебя не видит, а ты его видишь. Слушай меня.

Пока Стефан говорил, хныканье Викки затихло. Но она все еще качалась.

- Викки, ты должна его увидеть. Помоги нам побороть его. На что он похож?

- Он похож на дьявола!

Это был почти крик. Мередит, сидящая на кровати по другую сторону от Викки, взяла ее за руку. Она посмотрела на Бонни через окно, которая оглянулась и слегка пожала плечами. Бонни понятия не имела, о чем говорила Викки.

- Опиши его подробнее, - размеренно сказал Стефан.

Рот Викки скривился. Ее ноздри раздулись, как будто она почувствовала отвратительный запах. Когда она говорила, то произносила каждое слово отдельно, будто они причиняли ей боль.

- Он носит … старый плащ, который развивается на ветру у его ног. Он создает порывы ветра. У него белокурые волосы. Почти белые. Они стоят ежиком по всей голове. Глаза у него невероятно синие, как электрическая искра. - Викки облизала губы и сглотнула, с таким видом, будто ее тошнит. - Синий цвет смерти.

Гром грохотал и раскатывался по небу. Дамон быстро поглядел вверх, затем нахмурился и сузил глаза.

- Он высокий. И постоянно смеется. Он, смеясь, потянулся ко мне. Но Сью закричала «Нет, нет» и попыталась оттолкнуть меня. Поэтому он взял ее вместо меня. Окно разлетелось, и прямо за ним был балкон. Сью кричала «Нет, пожалуйста», а потом я смотрела на него, я смотрела, как он бросил ее… - Дыхание Викки перехватило, а голос стал почти истерическим.

- Викки, все в порядке. На самом деле ты не там. Ты в безопасности.

- Пожалуйста, только не Сью! Сью! Сью!

- Викки, оставайся со мной. Послушай. Мне нужно еще кое-что узнать. Посмотри на него, и скажи мне, носит ли он синий драгоценный камень…

Но Викки метала головой то взад то вперед, а ее рыдание с каждой секундой ставало все более и более истерическим.

- Нет! Нет! Я следующая! Я следующая! - Внезапно, ее глаза открылись, поскольку она вышла из транса, она задыхалась. А ее голова все еще металась.

Картина грохнулась со стены.

Стоял такой звук, будто на тумбочку одновременно впало зеркало, пара флаконов с духами и пара губных помад. Это было похоже на то, как взрывается перегоревший попкорн. Грохот ставал все громче и громче. Соломенная шляпа сорвалась с крюка. Все фотографии попадали вниз. Кассеты и компакт-диски, рассыпались по полу, как бумажные карты.

Мередит вскочила на ноги, Мэтт стоял, сжимая кулаки.

- Остановите это! Остановите это! - дико кричала Викки.

Но все продолжалось. Мэтт и Мередит оглядывались по сторонам, так как начинали падать новые предметы. Все двигалось, дрожало и перемешивалось. Это было похоже на землетрясение.

- Прекрати! Прекрати! - вопила Викки, закрывая уши.

Прямо над домом раздался гром.

Бонни резко подскочила, когда увидела молнию. Инстинктивно она за что-то ухватилась, чтобы не упасть. Когда вспыхнул разряд молнии, плакат на стене Викки порвался по диагонали, как будто его разрезал призрачный нож. Бонни стараясь не закричать, и ухватилась сильнее.

Затем шум мгновенно прекратился, будто кто-то щелкнул выключатель.

В комнате Викки воцарилась тишина. Рамка прикроватной лампы все еще покачивалась. Плакат скрутился на две неровные части, сверху и снизу. Медленно Викки убрала руки с ушей.

Мэтт и Мередит покачиваясь, осмотрелись

Бонни закрывала глаза и бормотала что-то похожее на молитву. И только когда она открыла их, то поняла за что держалась. Это был прохладный кожаный жакет, на руке Дамона.

Он не отошел от нее. И был неподвижным. Затем он немного наклонился вперед, а его суженные глаза, пристально осматривали комнату.

- Посмотрите на зеркало, - сказал он.

Все смотрели, а Бонни втянув воздух, опять сжала пальцы. Она этого не заметила, должно быть, это появилось, когда в комнате все грохотало.

На стеклянной поверхности зеркала яркой помадой Викки было небрежно написано:

«Спокойной ночи, сладенькая»

- О, Боже, - прошептала Бонни.

Стефан оторвался от зеркала и посмотрел на Викки. С ним было что-то не так, он выглядел расслабленным, но собранным, как солдат, который получил подтверждение на сражения. Как будто эму лично бросили вызов.

Он вынул что-то из своего заднего кармана. Это были веточки с длинными зелеными листьями и крошечными сиреневыми цветами.

- Это вербена, свежая вербена, - спокойно сказал он тихим голосом. - Я вырвал ее за Флоренцией; она сейчас цветет там. - Он взял руку Викки и положил вербену туда. - Я хочу, чтобы ты держала это при себе. Разложи понемногу в каждой комнате, а остальное, если можешь, спрячь в одежде своих родителей, так чтобы она всегда была с ними. Пока это у тебя, он не сможет проникнуть в твой разум. Он может пугать тебя, Викки, но он не сможет заставить тебя сделать что-нибудь, например, открыть ему окно или дверь. Послушай, Викки, это очень важно.

Викки помахала головой. Стефан взял обе ее руки, заставив посмотреть на него, он говорил медленно и отчетливо.

- Если я не ошибаюсь, Викки, он не сможет войти, пока ты ему не разрешишь. Поговори со своими родителями. Скажи им, чтобы они не приглашали в дом незнакомцев. Вообще то Дамон может вселить эту мысль в их головы. - Он поглядел на Дамона, который кивнул и пожал плечами, выглядя так, как будто его мысли летали где-то далеко. Бонни смущенно убрала руку с его жакета.

Викки наклонилась к вербене.

- Он все равно войдет, - мягко сказала она, с внушающей страх уверенностью.

- Нет. Послушай меня, Викки. С этого момента, мы будем следить за твоим домом; мы будем ждать его.

- Это не имеет значения, - сказала Викки. - Вы не в силах остановить его. - Она одновременно начала смеяться и кричать.

- Но мы собираемся попробовать, - сказал Стефан. Он посмотрел на Мередит и Мэтта, который кивнул.

- Да. С этого момента мы не оставим тебя одну. Кто-то из нас всегда будет рядом.

Викки только покачала головой. А Мередит сжала ее руку и встала, поскольку Стефан наклонился к окну.

Когда она с Мэтт последовала за ним, Стефан говорил шепотом.

- Я не хочу оставлять ее беззащитной, но прямо сейчас я не могу остаться. Есть одно дело, которое нужно сделать, мне понадобится одна с девчонок. С другой стороны, я не хочу оставлять здесь одних Бонни или Мередит. - Он повернулся к Мэтту. - Мэтт, можешь…

- Я останусь, - перебил Дамон.

Все удивленно на него смотрели.

- Ну, это же логично, не так ли? – Удивился Дамон. - В конце концов, что они смогут с ним поделать?

- Они могут позвать меня. Я могу слышать их мысли на довольно большом расстоянии, - не отступался Стефан.

- Ну, - похотливо сказал Дамон, - я тоже могу позвать тебя, если будут неприятности, мой младший братец. Мне все равно начинает надоедать это ваше расследования. Мне без разницы, где быть, тут или где-нибудь еще.

- Викки нужно защищать, а не надругаться, - сказал Стефан.

Улыбка Дамона была очаровательна.

- Ее? - Он кивал в сторону девочки, которая сидела на кровати и качалась над вербеной. Осмотрев ее от растрепанных волос до босых ног, можно сказать, что она не очень хорошо выглядела.

- Даю слово братец, я могу добиться и большего чем это. – В какой-то момент Бонни подумала, что его темные глаза скосились в ее бок. – Ты всегда говоришь, что хочешь доверять мне, - добавил Дамон. - Вот твой шанс попробовать.

Стефан смотрел таким взглядом, будто хотел доверять, будто поддался на уговоры. Он тоже выглядел подозрительно. Дамон ничего не сказал, он просто улыбнулся на свой ядовитый загадочный манер. «Он просто пытается быть подозрительным», подумала Бонни.

Два брата просто стаяли и смотрели друг на друга, в то время как между ними нарастали тишина и неловкость. Именно тогда Бонни заметила семейное сходство в их лицах, в одном серьезность, а в другом слабая насмешка, но оба были не человечески красивыми.

Стефан медленно восстановил дыхание.

- Хорошо, - наконец спокойно сказал он. Бонни, Мэтт и Мередит одновременно на него посмотрели, но он, казалось, этого не замечал. Он говорил с Дамоном так, как будто они были наедине.

- Ты остаешься здесь, на улице, спрячься, чтобы тебя не заметили. Я вернусь и заменю тебя, когда закончу со своими делами.

Мередит подняла брови почти к волосам, но ничего не сказала. Мэтт тоже промолчал. Бонни пыталась подавить в себе тревогу. «Стефан знает, что делает», сказала она себе. «Все-таки он лучше него».

- Не задерживайся, - свободно сказал Дамон.

На этом они их оставили. Дамона, смешивающегося с чернотой теней мрачных ореховых деревьев, на заднем дворе Викки, и саму Викки, качающуюся в своей комнате.

Оказавшись в машине, Мередит спросила:

- Куда теперь?

- Я должен проверить свою теорию, - коротко сказал Стефан.

- То, что убийца вампир? – Послышался голос Мэтта, который сидел на заднем сидении вместе с Бонни.

Стефан резко к нему повернулся.

- Да.

- Так вот почему ты сказал Викки не приглашать никого в дом, - не удивляясь рассуждала Мередит. Вампиры, Бонни помнила, что они не могут входить в места, где живут люди, пока их туда не пригласить.

- И поэтому ты хотел знать, носил ли он синий камень.

- Амулет, защищающий от солнечного света, - сказал Стефан, показывая правую руку. На безымянном пальце которой, был серебряный перстень с синим лазуритом. - Без него солнечный свет убивает нас. И если убийца вампир, то он носит такой камень. - Как будто инстинктивно, Стефан прикоснулся к чему-то под своей футболкой. В этот момент Бонни представила, каково это.

Кольцо Елены. Стефан дал его ей, а после того, как она умерла, он повесил его на цепочку, которую носит на шее. Чтобы часть ее всегда была с ним, говорил он.

Когда Бонни посмотрела на Мэтта, сидящего рядом с ней, то увидела, что его глаза закрыты.

- Так, как мы сможем узнать вампир он или нет? - спросила Мередит.

- Я знаю один способ. Он не очень приятный, но нам нужно это сделать.

Сердце Бонни глухо стукнуло. Если Стефан говорит, что это не очень приятно, значит это омерзительно.

- И что же мы должны сделать? - спросила она без особого энтузиазма.

- Мне нужно осмотреть тело Сью.

Наступила мертвая тишина. Даже Мередит, которая всегда была невозмутимой, выглядела потрясенной. Мэтт отвернулся, опираясь лбом в окно.

- Ты, должно быть, шутишь, - сказала Бонни.

- Мне очень жаль, но нет.

- Стефан, ради Бога. Мы не можем. Они нам не позволят. Я имею ввиду, мы же не собираемся сказать что-то типа «Извините, но нам нужно исследовать этот труп на наличие дыр»?

- Бонни, прекрати, - сказала Мередит.

- Я не могу вам помочь в этом, - дрожа всем телом, Бонни откинулась назад. – Это просто ужасная идея. Кроме того, полиция уже осматривала ее тело. И на нем ничего не было, кроме травм от падения.

- Полиция не знает, что именно нужно искать, - сказал Стефан. Его голос был твердым, как сталь. Услышав это, Бонни вспомнила то, что уже успело вылететь с ее головы. Стефан был одним из них. Он тоже охотник. И он видел прежде мертвых людей. Некоторых из них, возможно, даже сам убил.

«Он пьет кровь», задрожав, подумала она.

- Ну так что? - спросил Стефан. - Вы со мной?

Бонни съежилась на заднем сидении. А руки Мередит сильнее сжали руль. Заговорил только Мэтт, отрываясь от окна.

- У нас нет выбора, не так ли? - устало спросил он.

- Осмотреть тело можно в похоронном зале, с семи до десяти, - тихо добавила Мередит.

- Значит, нам надо подождать до окончания официального времени осмотра. Затем, когда они закроют похоронное бюро, мы сможем остаться там одни, - предложил Стефан.

- Это будет самым ужасным из того, что я когда-либо делала, - несчастно прошептала Бонни.

Похоронный зал был темным и холодным. Стефан открыл замки на входной двери, тонким кусочком гибкого металла. В этом помещении были толстые ковры, а стены покрывались темной дубовой обшивкой. Даже при включенном свете это место казалось унылым. А в темноте оно казалось тесным, удушающим и переполненным нелепыми очертаниями. Это выглядело так, будто кто-то упал возле каждой из многих куч цветов.

- Я хочу убраться отсюда, - стонала Бонни.

- Только после того, как мы закончим, - выдавил Мэтт сквозь сжатые зубы.

Когда он включил зажигалку, Бонни смотрела на все только не на то место, которое он подсвечивал. Она не хотела видеть гроб, просто не хотела. Она уставилась на цветы, на сердце, сделанное с красных роз. А снаружи, как спящее животное гремел гром.

- Позвольте мне открыть его, - говорил Стефан. Несмотря на свое решение Бонни посмотрела туда.

Гроб был белым с отделкой из бледно-розового атласа. Светлые волосы Сью сияли, как у спящей принцессы из сказки. Но Сью, не была похожа на спящую. Она была слишком бледной и неподвижной, как восковая фигура.

Бонни подошла ближе, а ее глаза застыли на лице Сью.

«Вот почему здесь так холодно», сказала она себе. «Чтобы воск не расплавился». И это немного помогло.

Стефан дотянулся до закрытой розовой блузки Сью и расстегнул верхнюю пуговицу.

- Ради Бога, - шокировано прошептала Бонни.

- Как по-твоему, для чего мы здесь? – Оглянувшись, прошипел Стефан. Но его пальцы остановились на второй пуговице.

Бонни понаблюдала еще минуту и затем приняла решение.

- Отойди, - сказала она, но Стефан не сдвинулся с места, тогда она толкнула его. Мередит присоединилась к ней, и они встали между Сью и мальчики. Их глаза были осмысленными. Если они должны снять с нее блузку, то парням следует выйти.

Бонни расстегивала маленькие пуговицы, в то время как Мередит держала зажигалку. На ощупь кожа Сью была такой же, как на вид, воскообразной и холодной. Она неуклюже сложила блузку на белую крышку гроба. Тогда она заставила себя убрать яркие золотые волосы Сью с бледной шеи. Волосы были полакированными и жесткими.

- Дыр нет, - сказала она, смотря на горло Сью. Она гордилась, что ее голос был почти ровным.

- Нет, - странно сказал Стефан. - Но есть что-то другое. Посмотрите на это. - Он бесшумно обошел Бонни, и указал на рану, бледную и бескровную, как и кожа вокруг нее, она выглядела как тонкая линия, идущая от ключицы до груди. Через сердце. Длинный палец Стефана провел по воздуху немного выше нее, а Бонни напрягалась, готовая ударить его по руке, если он прикоснется.

- Что это? - озадаченно спросила Мередит.

- Загадка, - сказал Стефан. Его голос был все еще странным. – Если бы такая рана была на вампире, то это значит, что вампир давал кровь человеку. Выглядит она именно так. Человеческие зубы не могут прокусить нашу кожу, потому мы разрезаем ее, если хотим разделить кровь. Но Сью не была вампиром.

- Конечно, не была! - сказала Бонни. Она попыталась выбросить из головы всплывающую картинку, на которой Елена наклоняется к подобной ране на груди Стефана и пьет…

Она вздрогнула, поняв, что ее глаза были закрыты.

- Есть еще что-нибудь, что тебе нужно увидеть? - спросила она, открывая глаза.

- Нет. Это все.

Бонни застегнула пуговицы обратно. И поправила волосы Сью. После чего Мередит и Стефан закрыли крышку гроба. Она быстро шла через похоронный зал к входной двери, обхватив себя руками.

Чья-то рука легонько коснулась ее локтя. Это был Мэтт.

- А ты более упрямая, чем я думал, - сказал он.

- Ну, да… - Она попыталась пожать плечами. И затем она внезапно начала плакать, сильно плакать. Мэтт обнял ее.

- Я знаю, - только и сказал он. Он мог сказать «Не плач», «Успокойся» или «Все будет хорошо» но он только сказал «Я знаю». Его голос был отчужденным.

- У нее полакированные волосы, - рыдала она. - Сью никогда не пользовалась лаком для волос. Это ужасно. – Каким-то образом, именно сейчас, это казалось худшей вещью из всех.

Он просто держал ее.

Через некоторое время Бонни восстановила дыхание. Она поняла, что почти болезненно вцепилась за Мэтта и ослабила свою хватку.

- Я замочила твою рубашку, - извиняющимся тоном сказала она.

- Это не имеет значения.

Что-то в его голосе заставило ее отступить и посмотреть на него. Он выглядел так, как тогда на школьной стоянке. Такой потерянный, такой… отчаявшийся.

- Мэтт, что случилось? - шептала она. – Скажи, пожалуйста.

- Я уже говорил тебе, - сказал он, отводя взгляд в сторону. - Сью не должна лежать там, она не должна быть мертвой. Ты же сама говорила это, Бонни. Что это за мир, в котором происходит такое? Который позволяет убивать таких девочек как Сью, или умирать от голода детям в Афганистане? Если мы живем в таком мире, какое все это имеет значение? Все равно все кончено. - Он сделал паузу, и казалось, пришел в себя. - Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Я не уверенна. - Бонни даже пыталась понять его. Это было слишком страшно. Но она была ошеломлена желанием утешить его, убрать этот потерянный взгляд с его глаз.

- Мэтт, я…

- Мы сделали это, - послышался голос Стефана позади.

Когда Мэтт повернулся на голос, его потерянный взгляд, казалось, усилился.

- Иногда я думаю, что все кончено, - сказал Мэтт, отходя от Бонни, так и не объяснив, что он имел ввиду.

- Идем.

Глава 7

Стефан неохотно приближался к дому на углу, почти напуганный тем, что он может там увидеть. Он ожидал, что Дамон оставит свой пост. Вероятно, он сглупил, что доверился на ему.

Но когда он добрался до заднего двора, то увидел мерцающее движение среди черных деревьев грецкого ореха. Его глаза видели острее человеческих, потому что были приспособленными к охоте, поэтому он и заметил темную тень, прислонившуюся к стволу дерева.

- Ты задержался.

- Я должен быть осторожным. И мне нужно было поесть.

- Кровь животных, - презрительно сказал Дамон и его глаза сфокусировались на небольшом круглом пятне на футболке Стефана, - Запах кролика. Не правда ли, как подходяще?

- Дамон, я дал Бонни и Мередит немного вербены.

- Мудрая предосторожность, - отчетливо сказал Дамон и показал свои зубы.

Знакомая волна раздражения хлынула на Стефана. Почему с Дамоном всегда так трудно? Разговор с ним похож на прогулку по минному полю.

- Я пойду, - продолжил Дамон, покачивая курткой на плече, - Мне нужно кое-что сделать, - он обезоруживающе усмехнулся через плечо, - не жди меня.

- Дамон, - он слегка повернулся и, не глядя, слушал, - Последнее, в чем мы нуждаемся, так это в какой-нибудь девушке, которая будет кричать на весь город «Вампир! », - сказал Стефан, - или демонстрации способностей.

- Я приму это во внимание, - Это было сказано иронически, но фраза была похожа на обещание, которое Стефан первый раз в жизни слышал от своего брата.

- Дамон?

- Ну что еще?

- Спасибо.

Это было лишнее. Дамон оглянулся, его глаза были холодными и отталкивающими, как у незнакомца.

- Не надо от меня ничего ожидать, мой младший братец, - мрачно сказал он, - Поскольку каждый раз ты будешь не прав. И не думай, что ты сможешь мной манипулировать. Я здесь по личным мотивам.

Он ушел прежде, чем Стефан нашел, что ответить. Так или иначе, это не имело значения. Дамон никогда его не слушал. Он был для него всего лишь презренным «младшим братцем».

«А теперь Дамон уходит прочь, чтобы доказать, что на него нельзя положиться», думал он. Замечательно. Он бы сделал что угодно лишь бы показать Стефану, на что способен.

Стефан устало прислонился к дереву и скатился по нему вниз, глядя на вечернее небо. Он попытался думать о проблеме, которая появилась вечером. Викки дала описание убийцы. Высокий, белокурые волосы и синие глаза, он подумал, «Кого-то мне это напоминает». Не того с кем он встречался, но того о ком он слышал...

Это было бесполезно. Он не мог сконцентрировать свои мысли на этой загадке. Он устал, был одинок и отчаянно нуждался в комфорте. И правдой было то, что никакого комфорта не будет.

«Елена», - подумал он, «ты лгала мне».

То, что она всегда обещала.

- Чтобы не случилось, Стефан, я буду с тобой. Скажи мне, что ты веришь в это.

И он беспомощно отвечал:

- О, Елена, я верю в это. Чтобы ни случилось, мы будем вместе.

Но она оставила его. Не по-своему выбору конечно, но какое это имело значение? Она оставила его и ушла.

Было время, когда все чего он хотел, это последовать, за ней.

«Думай о чем-нибудь еще, думай о другом», сказал он себе, но было слишком поздно. Спущенные с привязи образы закружились вокруг Елены, очень болезненные, но слишком красивые, чтобы оттолкнуть их.

Он поцеловал её в первый раз. Шок головокружительной сладости, когда их губы встретились. Но шок на каком-то более глубоком уровне. Как будто она достигла самой сокровенной его части, которую он почти забыл.

Напуганный, он чувствовал, что его защита слабнет. Все его тайны, всё его сопротивление, все уловки, к которым он прибегал для того, чтобы держать людей на расстоянии вытянутой руки от себя. Елена прорывалась сквозь них, делая его уязвимым. Обнажая его душу.

И, в конце концов, он понял, что это то, чего он хотел. Он хотел, чтобы Елена видела его без защитной брони, без оборонительных стен. Он хотел, чтобы она видела его таким, какой он есть на самом деле.

Ужасно? Да. Она раскрыла его тайну, когда увидела его питающимся той птицей, он сжался от стыда. Он был уверен, что она в ужасе отвернется от вида его рта, испачканного кровью. С отвращением. Но когда он всмотрелся в её глаза той ночью, он увидел понимание. Прощение. Любовь.

Её любовь излечила его.

И тогда он понял, что они всегда будут вместе.

Нахлынули другие воспоминания, и Стефан держался за них, даже когда боль впивалась в него своими когтями. Ощущать. Чувствовать податливость Елены, в своих руках. Её волосы на своей щеке, светлые как крыло моли. Изгиб её губ, их вкус. Нереальная синева её глаз.

Всё потерянно. Всё навсегда вне его досягаемости.

Но Бонни нашла Елену. Дух Елены, её душа, всё ещё где-то рядом.

Он должен суметь призвать её. У него была необходимая Сила. И он имел больше прав, чем кто-либо другой, искать её.

Он знал, как это сделать. Закрыть свои глаза. Представить себе образ того человека, к которому ты хочешь приблизиться. Это легко. Он мог видеть Елену, чувствовать её, чувствовать её запах. Тогда позови их, позволь своей тоске потянуться в пустоту. Раскрой себя и позволь почувствовать твою потребность. Это так просто. Он не думал о проклятой опасности. Он собрал всю свою тоску, боль и послал свои ощущения как молитву.

И ничего не почувствовал...

Только пустоту и собственное одиночество.

Только тишину.

Его Сила не похожа на ту, которая есть Бонни. Он не может дотянуться до той, которую любил больше всего на свете, которая была смыслом его существования.

Никогда еще в своей жизни он не чувствовал себя настолько одиноким.

- Что тебе нужно? - спросила Бонни.

- Своего рода отчет об истории церкви Феллов. Особенно о её основателях, - сказал Стефан. Они сидели в автомобиле Мередит, который стоял на безопасном расстоянии от дома Викки. Это был вечер следующего дня, и они все, кроме Стефана, только что вернулись с похорон Сью.

- Это имеет какое-то отношение к Сью, не так ли? - Темные смышленые глаза Мередит изучали Стефана. - Ты думаешь, что раскрыл тайну?

- Возможно, - допустил он.

Он провел день за размышлениями. А боль прошлой ночи оставил позади и еще раз обдумал ситуацию. Хоть он и не сумел войти в контакт с Еленой, он мог оправдать её веру в него, и сделать то чего бы она хотела. В работе было какое-то успокоение. Вдали от эмоций. Он добавил:

- У меня есть предположение о том, что случилось, но это только предположение и я не хочу говорить об этом, пока не уверен полностью.

- Почему? - потребовала Бонни. «Как же она отличается от Мередит», подумал Стефан. Волосы такие красные, как языки огня. Тоненькое и наивное личико в форме сердечка и прозрачная кожа, все же были обманчивы. Бонни была умна и находчива, даже если она сама этого не знает

- Потому, что если я неправ, мы можем навредить невинному человеку. Слушайте, у меня всего лишь одно предположение. Но я обещаю, если найду доказательства сегодня вечером, то расскажу вам обо всем.

- Ты мог бы поговорить с госпожой Гримсби, - предложила Мередит. - Она наш городской библиотекарь, и много знает об основании церкви Феллов.

- Но ведь есть Онория, - сказала Бонни, - Я хочу сказать, что она была одним из основателей.

Стефан быстро взглянул на неё:

- Я думал, Онория Фелл прекратила с тобой общаться, - тщательно проговорил он.

- Я и не говорю, что разговариваю с ней. Ее нет, она не вернется, конец, - с отвращением сказала Бонни, - Я имею ввиду её дневник. Он находится в городской библиотеке, вместе с дневником Елены, у госпожи Гримсби.

Стефан был удивлен. Ему не нравилась идея выставить дневник Елены на всеобщее обозрение. Но дневник Хонории, это вероятно то, что ему нужно. Онория была не просто знахаркой, она хорошо разбиралась во всем сверхъестественном. Ведьма.

- Однако, библиотека уже закрыта, - сказала Мередит.

- Еще лучше, - сказал Стефан, - Никто не будет знать, какую именно информацию мы ищем. Двое из нас могут пойти туда и пробраться внутрь, а остальные подождут нас здесь. Мередит, пойдешь со мной.

- Я хотела бы остаться здесь, если ты не против, - сказала она, - Я устала, - добавила она, объясняя, посмотрев на выражение его лица, - Здесь я могу закончить раньше и раньше вернуться домой. Почему бы тебе не пойти с Мэттом, а Бонни и я останемся здесь?

Стефан все еще смотрел на неё.

- Хорошо, - медленно проговорил он.

- Прекрасно. Если Мэтт согласен.

Мэтт пожал плечами.

- Нам понадобиться пара часов может и больше. Вы двое оставайтесь в автомобиле и закройте двери. Здесь вы будете в безопасности.

Если он прав в своих подозрениях, то в ближайшие пару дней нападений быть не должно. Бонни и Мередит должны быть в безопасности. Но он не мог не задаться вопросом, что стояло за отказом Мередит. Он был уверен, это не просто усталость.

- Между прочим, а где Дамон? - спросила Бонни, так как они с Мэттом собрались уезжать.

Стефан почувствовал, как напряглись мышцы его живота.

- Не знаю.

Он ожидал, что кто-нибудь спросит его об этом. Потому что его брата не было с прошлой ночи, и он понятия не имел, что все это время мог делать Дамон.

- Он объявится, - ответил он, и закрыл дверь перед Мередит. - Это то, чего я боюсь.

Они с Мэттом шли к библиотеке в тишине, держась в тени, обходя освещенные участки. Он не мог допустить, чтоб его заметили. Стефан вернулся, чтобы помочь церкви Феллов, но он был уверен, что церковь Феллов не хотела его помощи. Он снова был здесь чужаком и злодеем. Если бы его поймали, они причинили бы боль.

Замок библиотеки открыть было не сложно, простой механизм. Дневники оказались именно там, где и сказала Бонни. Стефан обошел стороной дневник Елены. Она лично описала в нем события её последних дней. Если он сейчас начнет думать об этом...

Он сконцентрировался на тетради в кожаном переплете. Выцветшие чернила на пожелтевших страницах читать было тяжело, но после нескольких минут его глаза привыкли к плотному, сложному письму со всеми его причудливыми завитушками.

Это была история Хонории Фелл и её мужа, которые вместе со Смолвудами и несколькими другими семьями приехали сюда, когда тут была еще девственная дикая местность. Они стояли не только перед опасностью из-за изоляции и голода, но и родной дикой природы. Хонория рассказывала историю битвы за выживания просто и ясно, без лишних сентиментальностей. И на этих страницах Стефан нашел то, что искал.

Что бы унять дрожь в области шеи он снова все тщательно перечитал. Наконец он закрыл глаза и откинул голову назад.

Он был прав. В мыслях больше не было никаких сомнений. А это означало, что он был прав и в том, что сейчас происходило в церкви Феллов. На мгновение, яркая вспышка боли и гнева пронзила его, заставив захотеть немедленно все это остановить. Сью. Достаточно того, что Сью, которая была подругой Елены, умерла. Ритуал крови не достойная этому причина. Он захотел смерти.

Но когда гнев отступил, то на его место пришла свирепая ярость, он решил по справедливости остановить происходящее.

- Я обещаю тебе, - шептал он Елене про себя, - Так или иначе я прекращу это. Не смотря ни на что.

Он посмотрел на Мэтта.

В руках Мэтта был дневник Елены. Сейчас его глаза были такого же темно-синего цвета как у Елены. Слишком темные, полные беспокойства и горя, с примесью горечи.

- Ты нашел, то что хотел, - сказал Мэтт, - И это плохо.

- Да.

- Этому не бывать, - Мэтт задвинул дневник Елены на место. И в его голосе звучало почти, что удовлетворение. Как будто он только что, доказал что-то.

- Не надо было заставлять тебя ехать сюда.

Мэтт всматривался в темную библиотеку, пытаясь скрыть предательскую дрожь. Случайный наблюдатель мог бы подумать, что он спокоен, но голос его подводил. Он был надломленным и напряженным.

- Как только ты подумаешь, о самом худшем, что можно себе вообразить, тут же это оказывается правдой, - сказал он.

- Мэтт...

Внезапно Стефана охватило беспокойство. С момента возвращения в церковь Феллов он был слишком занят, чтобы уделить Мету немного внимания. Сейчас он понял, что был непростительно глуп. Что-то было ужасно неправильным. Все тело Мэтта было упруго и напряженно. А Стефан мог ощутить мучительное отчаяние, поселившееся в его голове.

- Мэтт, что случилось? - спокойно спросил он. Затем встал и подошел к парню, - Я что-то сделал не так?

- Все хорошо.

- Ты дрожишь, - и это была правда. Тонкая дрожь сотрясала напряженные мышцы.

- Я сказал все хорошо! - Мэтт отшатнулся от него, защищаясь, ссутулив плечи. - Так или иначе, что ты еще можешь сделать, чтобы расстроить меня? Кроме того, что ты уже забрал у меня девушку и убил её?

Это был удар, и он попал в самое сердце Стефана. Как лезвие, которое убило его когда-то давно. Он попытался дышать, даже не пробуя заговорить.

- Я сожалею, - голос Мэтта был полон свинца, Стефан увидел, как напряженные плечи опустились, - Это самое скверное, что я мог сказать.

- Но это правда, - Стефан выждал какое-то время, а затем добавил, - В этом и проблема, не так ли?

Мэтт не ответил. Он уставился в пол, двигая ногой что-то невидимое. И как раз в тот момент, когда Стефан решил сдаться, он заговорил:

- Каков мир на самом деле?

- Каков... что?

- Мир. Ты видел многое, Стефан. У тебя за спиной четыре или пять столетий, верно? Так какова цена сделки? Я имею ввиду, он оправдывает себя или просто является кучей дерьма?

Стефан закрыл глаза:

- Ох.

- А как насчет людей? Человеческий род. Действительно ли мы болезнь или только симптом? Я хочу сказать, возьмем например, Елену, - его голос дрожал, но он продолжал, - Елена умерла ради безопасности девушек нашего города, таких как Сью. Теперь Сью мертва. И все это происходит снова. Это никогда не закончится. Мы не можем победить. Это ни о чем тебе не говорит?

- Мэтт.

- Что я действительно хочу знать, так это, смысл всего этого? Или это какая-то большая шутка, которую мне не понять? Или все это только одна большая жуткая ошибка? Ты понимаешь, что я хочу сказать?

- Я понимаю, Мэтт, - Стефан сел и запустил свои руки в волосы, - Если ты минутку помолчишь, я попытаюсь тебе ответить.

Мэтт придвинул стул и расположился на нем:

- Прекрасно. Попробуй, - его глаза были тверды и требовательны, но Стефан видел в них еще и смущение.

- Я видел много зла, Мэтт. Больше чем ты можешь себе представить, - сказал Стефан, - я даже был им. Это всегда останется частью меня, независимо от того, как долго я борюсь с ним. Иногда я думаю, что весь человеческий род, это зло, намного злее того вида, к которому принадлежу я. А иногда я думаю, что зла хватает с обеих сторон. Несмотря на всё это, я знаю не больше чем ты. Я не могу тебе сказать, есть ли смысл во всем этом, и будет ли когда-нибудь все в порядке, - Стефан умышленно изучал глаза Мэтта, - Но у меня есть встречный вопрос к тебе. И что?

Мэтт пристально смотрел:

- И что?

- Да. И что?

- И что, если вселенная зла и мы ничего не делаем, чтобы попробовать измениться, это действительно имеет какое-то значение? - голос Мэтта сквозил недоверием.

- Да, и что? - Стефан наклонился вперед, - Что ты собираешься делать Мэтт Ханикат, если кругом одно зло, как ты сказал, верно? Что ты лично собираешься делать? Ты собираешься прекратить бороться и плавать с акулами?

Мэтт схватился за спинку стула.

- О чем ты говоришь?

- Ты можешь сделать это, и ты об этом знаешь. Дамон говорит так все время. Ты можешь объединиться со стороной зла, с побеждающей стороной. И никто не сможет тебя обвинить, потому что это тот путь, который выберешь ты.

- Это ад! - сорвался Мэтт. Его синие глаза испепеляли, он привстал со стула. - Возможно это путь Дамона! Но если это безнадежно, это не значит, что надо прекращать бороться. Даже если бы я знал, что это бесполезно, я бы все равно попробовал. Я должен попробовать!

- Я знаю, - Стефан чуть отклонился назад и слабо улыбнулся. Это была слабая улыбка, но она означала родство, которое он сейчас чувствовал с Мэттом. И через мгновение он увидел лицо Мэтта, того Мэтта, которого знал.

- Я знаю, потому что чувствую тоже самое, - продолжил Стефан, - Нет никаких оправданий за отказ, потому что это означало бы, что мы проиграем. Мы должны попробовать, потому что иначе нам придется сдаться.

- Я не буду никому сдаваться, - сказал Мэтт сквозь зубы. Он смотрел так, как будто сопротивлялся огню, который все время его обжигал, - Никогда, - сказал Мэтт.

- Да, ну, в общем, «никогда», это надолго, - сказал Стефан, - Но так как это того стоит, я собираюсь попробовать. Я не знаю насколько это возможно, но я хочу попробовать.

- Это то, что может сделать каждый, - сказал Мэтт. Он медленно отодвинул от себя стул и встал. Напряженность ушла из его мускулов и его глаза стали ясными, почти проникновенными, такими, какими их помнил Стефан, - Хорошо, уже спокойно сказал он, - Если ты нашел то, что искал, тогда поехали, мы должны вернуться к девчонкам.

Стефан думал, на что переключились его мысли.

- Мэтт, если я прав, то с девочками пока все будет хорошо. Можешь идти к ним. Я пока останусь и почитаю, кое-что про парня по имени Джери Тильбюри, который жил в начале 1200-ых.

- Даже раньше тебя? - сказал Мэтт, и Стефан увидел еле заметную улыбку. Мгновение они стояли, глядя друг на друга.

- Хорошо. Я загляну к Викки. - Мэтт направился к двери, но приостановился. Он резко развернулся и, протягивая руку, сказал, - Стефан, я рад, что ты вернулся.

Стефан поймал его руку.

- А я рад это слышать, - в том, что он сказал, чувствовалась теплота, которая поглотила острую боль.

И немного одиночества.

Глава 8

Бонни и Мередит сидели в машине там, откуда было удобней всего наблюдать за окнами Викки. Можно было подъехать ближе, но тогда их могли легко обнаружить. Вылив с термоса остатки кофе, Мередит тут же их выпила. Затем зевнула и виновато посмотрела на Бонни.

- Ты тоже плохо спишь по ночам?

- Да, хотя не знаю почему, - ответила Мередит.

- Думаешь, мальчики немного поговорят?

С удивлением, Мередит быстро на нее взглянула, после чего улыбнулась. Бонни почувствовала, что, та не ожидала, что ее раскусят.

- Надеюсь, что да, - ответила она. - Может, это помогло бы Мэтту.

Бонни кивнула и расслабленно откинулась на сиденье. Никогда раньше машина Мередит не казалось ей такой удобной.

Когда она посмотрела на Мередит в следующий раз, та уже спала.

Господи. Какой ужас. Бонни уставилась на осадок кофейной гущи, на дне своей чашки, и скорчила гримасу. Сейчас, ей нельзя расслабляться. Если они обе заснут, это может стать не поправимой ошибкой. Бонни вонзила ногти в свою ладонь и пристально смотрела в светлые окна Викки.

Когда она заметила, что все в глазах двоиться и расплывается, то поняла, что нужно действовать.

Свежий воздух. Вот, что поможет. Не беспокоясь, что может наделать шуму, Бонни открыла дверь, потянув ручку вверх. Дверь открылась со щелчком. Но Мередит, все так же спокойно спала.

«Должно быть, она сильно устала», подумала Бонни, вылезая из машины. Мягко захлопнув дверь, она нечаянно ее закрыла. А потом вспомнила, что ключей у нее нет.

Ничего страшного, чтобы попасть в машину, нужно просто разбудить Мередит. А пока она пойдет, проверит, как дела у Викки. Кажется, она еще не спит.

Хотя над городом небо было пасмурное, ночь выдалась теплой. За домом Викки, слабо раскачивались, ореховые деревья. Слышалось только стрекотание сверчков, такое монотонное, что казалось оно часть самой тишины.

Она почувствовала аромат жимолости. Затем, вглядываясь в щель, между шторами, Бонни тихонько постучалась, ногтями, по окну Викки.

Никто не отозвался. Но на кровати, она увидела груду одеял, и спутавшиеся каштановые волосы, выглядывающие из-под них. Викки тоже спала.

Пока Бонни стояла там, окружающая ее тишина, стала более осязаемой. Сверчков больше не было слышно, деревья тоже замолчали. Она как будто напрягла слух, чтобы услышать, что-то, что, там определенно было.

«Я здесь не одна», подумала Бонни.

Это, она поняла, не обычными органами восприятия, а своим так сказать шестым чувством, заставлявшим ее руки дрожать, а спину холодеть, чувство, появившееся из-за присутствия Силы. Что-то было совсем рядом, и оно… наблюдало за ней.

Она медленно повернулась, стараясь не шуметь. Может оно ее не тронет, если не заметит.

Мертвая тишина, была угрожающей. В ушах от нее гудело, и этот звук смешивался со звуком ее пульса. Было трудно не представлять, что может появиться в любую минуту.

«Нечто с горячими, потными руками», думала она, вглядываясь в темноту заднего двора. Черное на сером, черное на черном, это все, что она видела. Любая форма здесь могла бы быть этим чем-то; сейчас, каждая тень казалось двигалась. А нечто, с горячими, потными ладонями и достаточно сильными руками, чтобы без особых усилий убить ее…

В голове, неожиданно возникла догадка.

Напрягая зрение и слух, она сделала несколько шагов. Вокруг были только темнота и тишина.

Кто-то, сзади, коснулся ее шеи.

Поворачиваясь на месте, Бонни чуть не потеряла сознание. Она была настолько напугана, что не могла даже кричать. Когда она увидела, кто это, то почти лишилась чувств, ее мышцы резко ослабли. Она бы упала на землю, если бы он не подхватил и не поддержал ее.

- Ты напугана, - мягко, сказал Дамон.

Бонни покачала головой. Голос еще не вернулся. И она боялась, что еще может потерять сознание. Но, не смотря на это, пыталась его оттолкнуть.

Он не сжимал ее, но и не отпустил. Бороться с ним было все равно, что голыми руками, ломать кирпичную стену. Бонни оставила эти попытки, и постаралась восстановить дыхание.

- Боишься меня? - спросил Дамон, как-то неодобрительно улыбаясь, будто они делились секретами. - Не бойся.

«И как Елена умудрялась бороться с ним? Хотя конечно, это не совсем так», думала Бонни.

«В конце концов, Елена уступила ему. Дамон выиграл, и получил что хотел».

Он освободил руку, и пальцем, нежно, провел по изгибу ее верхней губы.

- Думаю, мне следует уйти, - говорил он, - и больше тебя не пугать. Ты же этого хочешь?

«Как змея с кроликом», подумала Бонни. «Так вот как чувствует себя кролик. Хотя не думаю, что он меня убьет. А от страха, я умру и без его помощи». Бонни чувствовала, что если не взять себя в руки, то в любой момент, могут подкоситься ноги. Ее окутала теплая дрожь.

«Ну же, подумай о чем-нибудь». Сейчас, вся вселенная умещалась в этих черных бездонных глазах. В глубине которых, казалось, сверкали звезды. «Думай. Ну же».

«Елене, бы это совсем не понравилось», подумала Бонни, как раз тогда, когда его губы коснулись ее. «Да, ей бы не понравилось». Но проблема в том, что ей не хватало сил, произнести это. Пламя росло, выливалось и накрывало всю ее, от пальцев рук, до кончиков ног. Весь он такой теплый, кроме прохладных, как шелк, губ. Больше нет причин его бояться, только выкинуть все из головы и парить. По ней прошли волны наслаждения...

- Черт, что здесь происходит?

Голос нарушил тишину, и снял чары. Вздрогнув, Бонни поняла, что теперь может повернуть голову. В конце двора, стиснув кулаки, стоял Мэтт со сверкающими глазами, которые походили осколки голубого льда, настолько холодного, что аж горели.

- Отстань от нее, - сказал Мэтт.

К удивлению Бонни, хватка на ее руке, заметно ослабла. Немного задыхаясь, она шагнула назад, поправляя блузку. Ее мозг опять заработал.

- Все в порядке, - сказала она Мэтту, почти нормальным голосом. - Я только...

- Иди в машину, и оставайся там.

«Так я сразу и пошла», подумала Бонни. Она была рада тому, что пришел Мэтт. Его вмешательство было как нельзя кстати. Но он немного разошелся в покровительственной манере старшего брата.

- Послушай, Мэтт…

- Иди, - сказал он, все еще не сводя глаз с Дамона.

Мередит не позволила бы так собой командовать. И Елена тоже. Бонни открыла было рот, желая сказать Мэтту, чтобы он сам шел в машину, когда внезапно она кое-что поняла.

Это было впервые несколько месяцев, когда она видела, что Мэтт реально о чем-либо беспокоился. Свет вернулся в эти голубые глаза, эта холодная вспышка праведного гнева, которая заставляла отступать даже Тайлера Смоллвуда. Прямо сейчас Мэтт ожил, и был полон энергии. Он снова был самим собой.

Бонни закусила губу. Несколько мгновений она боролась со своей гордостью, но затем поступилась и опустила глаза.

- Спасибо за то, что спас меня, - пробормотала она, покидая двор.

Мэтт был настолько зол, что не решался подойти к Дамону ближе, боясь, что может врезать ему. А сковывающая темнота в глазах Дамона подсказала ему, что это не самая лучшая идея.

Но голос Дамона был спокойным, почти бесстрастным.

- Ты же знаешь, моя тяга к крови это не просто прихоть. Это необходимость, в которую ты сейчас вмешиваешься. Я просто делаю то, что должен.

Это черствое безразличие для Мэтта было уже слишком. «Они думают о нас, как о еде», вспомнил он. «Они охотники, а мы добыча». Он хотел запустить свои когти в Бонни, которая не смогла бы побороть даже котенка. Затем он сказал с презрением:

- Почему бы тебе не выбрать кого-нибудь более подходящего по размерам?

Дамон улыбнулся, и воздух будто стал холоднее.

- Например, тебя?

Мэтт просто смотрел на него. Он чувствовал, как сжимается его челюсть. После паузы он глухо произнес:

- Можешь попытаться.

- Я могу не только попытаться, Мэтт, - Дамон сделал всего один шаг по направлению к нему, как крадущаяся пантера. Невольно Мэтт подумал о диких кошках, об их сильной хватке и острых, разрывающих плоть клыках. Он подумал о том, как выглядел Тайлер в хижине Квонсет в прошлом году, когда Стефан чуть не прикончил его. Красная плоть. Просто красная плоть и кровь.

- Как там звали того учителя истории? - нежно спросил Дамон. Сейчас он выглядел веселым, наслаждаясь ситуацией. - Мистер Таннер, кажется? Тогда я сделал больше чем просто попытку.

- Ты убийца.

Дамон кивнул, нисколько этим не задетый, как будто его только что кому-то представили.

- Конечно, он вонзил в меня нож. Я не планировал полностью выпить его, но он меня рассердил, поэтому я передумал. Ты тоже сердишь меня, Мэтт.

Мэтт выпрямил колени, чтобы не сбежать. Здесь было нечто больше, чем просто грация крадущейся кошки, больше чем эти загадочные черные глаза, сосредоточенные на нем. Что-то было внутри Дамона, что вселяло страх в мозг человека. Какая-то угроза, направленная прямо в кровь Мэтта, говорящая ему сделать, что угодно, чтобы спастись.

Но он не сбежит. Его разговор со Стефаном неясно промелькнул в его голове, но одну вещь он помнил из него. Даже если он сейчас умрет, он не сбежит.

- Не будь глупцом, - сказал Дамон, как будто читая, каждую его мысль, - у тебя никогда не брали кровь силой, не так ли? А это больно, Мэтт. Это очень больно.

«Елена», вспомнил Мэтт. В тот первый раз, когда она брала его кровь, он был сильно напуган. Но тогда он делал это по своей собственной воле. Как это произойдет теперь, когда он будет сопротивляться?

- Я не сбегу. И не отведу взгляд. - Сказал он вслух, все еще смотря прямо на Дамона.

- Если ты собираешься убить меня, тебе лучше заткнуться и сделать это. Потому что это все, что ты можешь сделать.

- Ты даже глупее, чем мой брат, - сказал Дамон. Двумя шагами он преодолел расстояние до Мэтта. Затем схватил его за футболку, сжимая горло. - Наверное, тебя тоже придется проучить.

Все вокруг застыло. Мэтт мог почувствовать свой собственный страх, но он даже не шевелился. Сейчас он не мог пошевелиться.

Это не имело значения. Он не сдался. И если он умрет прямо сейчас, то сделает это сознательно.

Зубы Дамона сверкнули белым отблеском в темноте. Острые, как ножи для нарезки мяса. Мэтт мог чувствовать их остроту, еще до того как они коснулись его.

Я ни за что не сдамся, подумал он, и закрыл глаза.

Толчок сбил его с ног. Он споткнулся и упал, его глаза широко распахнулись. Дамон отступая, оттолкнул его.

Эти черные глаза бесстрастно смотрели на него сверху, на место, где он сидел в грязи.

- Я постараюсь объяснить так, чтоб ты понял, - сказал Дамон, - Не связывайся со мной. Я гораздо опаснее, чем ты можешь себе представить. А сейчас убирайся отсюда. Сейчас мое дежурство.

Молча, Мэтт поднялся и расправил свою футболку в том месте, где ее помяли руки Дамона. После чего ушел, но не побежал и не скрывался от его глаз.

«Я победил», подумал он. «Я все еще жив, значит, я победил».

И в конце концов в тех черных глазах появилось какое-то смутное уважение. Это заставило Мэтта поразмышлять о некоторых вещах. В реальности.

Бонни и Мередит сидели в машине, когда он вернулся. Обе они выглядели встревоженными.

- Тебя долго не было, - сказала Бонни, - С тобой все в порядке?

Мэтт хотел, чтобы люди перестали спрашивать его об этом.

- Я в порядке, - сказал он и затем добавил, - Правда.

После недолгих размышлений он решил, что ему следует еще что-то сказать.

- Прости, что накричал на тебя, Бонни.

- Ничего страшного, - холодно сказала Бонни. Затем, немного оттаяв, произнесла:

- А ты и вправду выглядишь лучше. Более похожим на себя.

- Правда? – оглядываясь, он снова разгладил мятую футболку. - Ну, ссоры с вампирами, наверное, очень хорошо разогревают.

- Что вы там делали? Опустили головы и бежали друг на друга с разных концов? - спросила Мередит.

- Что-то вроде этого. – Ответил Мэтт, - но сейчас он собирается охранять Викки.

- Как ты думаешь, мы можем ему доверять? - серьезно спросила Мередит.

Мэтт задумался.

- Вообще-то, да. Это странно, но я думаю, что он не навредит ей. А если придет убийца, то его ожидает сюрприз. Дамон полезет в драку. Так что нам лучше поехать назад в библиотеку, и забрать Стефана.

На улице возле библиотеки Стефана не было видно, но по мере того, как машина подъезжала, он раз или два, появился из темноты. С собой у него была толстая книга.

- Взлом, проникновение и кража в крупных размерах, библиотечной книги, - заметила Мередит, - интересно, что за это светит?

- Я ее одолжил, - оскорблено сказал Стефан. – Ведь для этого же нужны библиотеки? И я переписал то, что мне нужно из дневника.

- То есть, ты нашел его? И разгадал? Теперь ты расскажешь нам все, как обещал, - сказала Бонни, - поехали в пансионат.

Стефан выглядел слегка удивленным, когда услышал, что появился Дамон и занял пост у дома Викки, но он никак это не прокомментировал. Мэтт не рассказал ему, как именно появился Дамон, и увидел, что Бонни тоже промолчала.

- Я почти уверен, насчет того, что происходит в Феллс-Черче. Так или иначе, я уже решил половину головоломки, - сказал Стефан, когда они все устроились в его комнате на чердаке.

- Но есть только один способ узнать наверняка, и только один способ решить вторую половину. Мне нужна помощь, но мне нелегко просить о ней. - Когда он говорил это, то смотрел на Бонни и Мередит.

А они просто переглянулись.

- Этот тип убил одну из наших подруг, - сказала Мередит, - И сводит с ума другую. Если тебе нужна наша помощь, ты ее получишь.

- Что бы это ни было, - добавила Бонни.

- Это что-то опасное, не так ли? - потребовал Мэтт, не сумев сдержать себя. - Как будто Бонни еще не достаточно перенесла…

- Да, это опасно. Но это и их битва тоже.

- Черт, это правда, - сказала Бонни. Мередит явно пыталась подавить улыбку. В итоге ей пришлось отвернуться, чтобы усмехнуться.

- Мэтт вернулся, - сказала она, когда Стефан спросил, в чем же собственно заключалась шутка.

- Мы скучали по тебе, - добавила Бонни. Мэтт не мог понять, почему они все на него пялились и улыбались, от этого его бросило в жар и ему стало неловко. Он встал и подошел к окну.

- Это очень опасно. И я не шучу, - сказал девушкам Стефан. – Но это единственный шанс. Все это немного запутано, и мне лучше начать с самого начала. Нам придется вернуться к основанию Феллс-Черча…

Он рассказывал, пока не наступила поздняя ночь.

Четверг, 11 июня, 7 утра.

Мой милый дневник,

Я не смогла ничего написать прошлой ночью, потому что вернулась слишком поздно. Мама снова расстроилась. Она бы закатила истерику, если бы знала, что я делала на самом деле. Тусовалась с вампирами и строила планы о чем-то, что может меня убить. Это может убить нас всех.

У Стефана есть план, как заманить в ловушку типа, который убил Сью. Это напоминает мне планы Елены, тем самим, волнуя меня. Они всегда чудесно звучали, но большинство из них проваливались.

Мы говорили о том, кто возьмет на себя самую опасную работу, и решили, что это будет Мередит. И хорошо, что не я, то есть, я имею в виду, что она сильнее и более спортивнее, она всегда сохраняет спокойствие в экстренных ситуациях. Но меня немного беспокоит то, что все так быстро согласились на ее кандидатуре, особенно Мэтт. То есть, это не значит, что я полностью неспособна сделать что-либо. Я знаю, я не такая умная как другие, и уж точно я не настолько хороша в спорте и не настолько хладнокровна в опасности, но я же не полная слабачка. Я тоже что-то могу.

Как бы то ни было, мы собираемся сделать это после окончания школы. Мы все участвуем в этом, кроме Дамона который будет присматривать за Викки. Странно, но сейчас мы все ему доверяем. Даже я. Несмотря на то, что он сделал со мной прошлой ночью, я не думаю, что он позволит кому-нибудь навредить Викки.

У меня больше не было снов о Елене. Я думаю, если бы они были, я бы просыпалась от собственного крика. Или вообще больше никогда не ложилась спать. Я больше не могу этого выносить.

Ну ладно. Теперь мне лучше идти. Надеюсь, что к воскресенью мы разгадаем загадку и поймаем убийцу. Я доверяю Стефану.

Я просто надеюсь, что не забуду свою роль.

Глава 9

- … Итак, дамы и господа, представляю вам класс 92!

Бонни вместе с остальными бросила свою шапочку выпускника в воздух. «Мы сделали это», думала она. «Что бы ни случилось сегодня вечером, Мэтт, Мередит, и я закончили школу». Были такие времена, в этом учебном году, когда она серьезно сомневалась, что им это удастся.

Учитывая смерть Сью, Бонни ожидала, что выпускной будет вялым или мрачным. Но вместо этого, все были сильно возбуждены. Как будто все праздновали то, что они еще живы, прежде чем стало бы слишком поздно.

Все превратилось в буйство, когда родители хлынули вперед, а старший класс школы Роберта Э. Ли разбежался во все стороны, при этом крича и вопя. Бонни нашла свою шапочку, а потом увидела объектив камеры своей матери.

«Важно играть правдоподобно», сказала она самой себе. Мельком на обочине она увидела тетю Елены, Джудит и Роберта Максвелла, мужчину за которого Тетя Джудит недавно вышла замуж. Роберт держал младшую сестру Елены, Маргарет, за руку. Когда они увидели Бонни, то мужественно улыбнулись, а когда подошли, ей стало не по себе.

- О, мисс Гилберт… то есть миссис Максвелл. Не стоило. – Сказала она, поскольку Тетя Джудит вручила ей маленький букет красных роз.

Тетя Джудит улыбнулась ей сквозь слезы на глазах.

- Это был бы особенный день для Елены. – Сказала она. - Я хочу, чтобы этот день также был особенный для тебя и для Мередит.

- О, Тетя Джудит. - Бонни крепко ее обняла. - Я так сожалею. – Шептала она. - Вы даже не представляете как сильно.

- Все мы тоскуем без нее. – Сказала Тетя Джудит. Она немного задержалась, снова улыбнувшись, а затем они втроем ушли. Бонни отвернулась, перестав смотреть на них с комком в горле, затем устремила взгляд на безумную праздничную толпу.

Здесь был Рей Эрнандез, мальчик с которым она пришла на выпускной, он всех пригласил на вечеринку у него дома сегодня ночью. Еще был друг Тайлера Дик Картер, который как обычно выставлялся дураком. Тайлер Смоллвуд самодовольно улыбался, поскольку его отец делал снимок за снимком. Мэтт со скучающим видом слушал какого-то футбольного вербовщика из Университета Джеймса Мейсона. А Мередит стояла поблизости, с задумчивым видом держа букет красных роз.

Викки не было. Родители оставили ее дома, сказав, что она была не в состоянии прийти. И Кэролайн тоже не было. Она осталась жить в Героне. Ее мать сказала матери Бонни, что у нее грипп, но Бонни знала правду. Кэролайн боялась.

«Возможно, она права», подумала Бонни, направляясь к Мередит. «Возможно Кэролайн единственная из нас, кто переживет следующую неделю».

Выглядеть нормально, играть нормально. Она подошла к Мередит. Которая обертывала красно-черную кисточку от ее шапочки вокруг букета, нервно крутя ее между изящными пальцами.

Бонни бросила быстрый взгляд вокруг. Хорошо. Это хорошее место. Теперь пора.

- Будь осторожна; А то испортишь! – В голос сказала она.

Взгляд грустной задумчивости Мередит не изменился. Она продолжала смотреть на кисточку, закручивая ее.

- Это, кажется несправедливо, - сказала она, - что мы должны получить их, а Елена нет. Это неправильно.

- Я знаю, это ужасно, - Сказала Бонни, сохранив спокойную интонацию. - Я бы хотела, чтобы было что-то, что мы могли бы сделать, но мы не можем.

- Всё это неправильно, - продолжала Мередит, как будто не слыша. – Мы здесь в солнечном свете, получаем дипломы, а она там, находится под этим камнем.

- Я знаю, знаю, - Сказала Бонни успокаивающим тоном. - Мередит, ты только сильнее себя расстраиваешь. Почему бы тебе не попытаться думать о чем-то другом? После того, как пообедаешь со своими родителями, хочешь пойти на вечеринку Рэймонда? Даже если нас не приглашали, мы можем это сделать.

- Нет! – Сказала Мередит с поразительной горячностью. - Я не хочу идти ни на какую вечеринку. Как ты можешь даже думать об этом, Бонни? Как ты можешь быть такой бессердечной?

- Ладно, мы кое-что должны сделать…

- Я скажу тебе, что я сделаю. Я пойду на кладбище после обеда. Я собираюсь положить его на могилу Елены. Она единственная кто заслужил это. - Суставы Мередит были белые, поскольку она сильнее теребила кисточку в руке.

- Мередит, не будь смешной. Ты не можешь пойти туда, особенно ночью. Это сумасшествие. Мэтт сказал бы тебе тоже самое.

- Отлично, я не буду просить Мэтта. Я не буду просить никого. Я пойду одна.

- Ты не можешь. Господи, Мередит, я всегда думала, что у тебя есть хоть немного мозгов.

- А я всегда думала, что у тебя есть хоть немного чувствительности. Но очевидно ты даже не хочешь думать о Елене. Или это потому, что ты хочешь заполучить ее бывшего парня?

Бонни дала ей пощечину.

Это была сильная пощечина, с большим энергичным размахом. Мередит резко вздохнула, одной рукой схватившись за покрасневшую щеку. Все вокруг смотрели на них.

- Вот именно, Бонни Маккалог, - После этого высказывания, Мередит смертельно тихим голосом добавила. - Я больше никогда не хочу с тобой разговаривать.

Она развернулась на пятках и пошла прочь:

- «Никогда» для меня слишком скоро! – Кричала Бонни ей вслед.

Все торопливо отвели взгляды, когда Бонни оглянулась. Но не было сомнений в том, что она и Мередит были центром всеобщего внимания последние несколько минут. Бонни прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы удержать ровное выражение лица, и пошла к Мэтту, от которого отошел вербовщик.

- Ну как? – Пробормотала она.

- Хорошо.

- Ты не думаешь, что пощечина это было уже слишком? Мы действительно не планировали этого, я поступила так под влиянием момента. Наверное, это само собой было…

- Все хорошо, просто хорошо. - Мэтт выглядел озабоченным. Не таким унылым, безразличным и мрачным, каким он выглядел последние несколько месяцев, но определенно погруженным в собственные мысли.

- Что случилось? С планом что-то не так? – Спросила Бонни.

- Нет, нет. Послушай Бонни, я тут подумал. Ты же первой обнаружила тело Мистера Таннера в Охотничьем Домике на прошлый Хэллоуин, правильно?

Бонни была поражена. Она непроизвольно вздрогнула от отвращения.

- Да, я была первой, кто понял, что он мертв, действительно мертв, а не просто играет свою роль в сценке. С какой стати ты хочешь сейчас поговорить об этом?

- Потому что ты, вероятно, сможешь ответить на вопрос. Мог ли у Мистера Таннера быть нож, когда пришел Дамон?

- Что?

- Ответь, мог или нет?

- Я … - Бонни, нахмурившись, заморгала. Потом пожала плечами. - Думаю да. Уверена. Это была сцена жертвы друида, и нож, который мы использовали, был настоящим. Мы говорили о поддельном, но так как Мистер Таннер собирался лежать неподалеку, то мы решили, что это будет безопасно. И… - Бонни нахмурилась сильнее. - Я думаю, когда я нашла тело, то нож был в другом месте. Не в том, где я положила его изначально. Но какой-нибудь ребенок запросто мог переложить его. Мэтт, а почему ты спрашиваешь?

- Просто Дамон мне кое-что сказал, - ответил Мэтт, снова устремив взгляд в пространство. – И я задавался вопросом, правда ли это.

- О. - Бонни ждала, что он еще что-то скажет, но он молчал.

- Хорошо. - Наконец сказала она, - если ты уже все обдумал, спустись, пожалуйста, на планету Земля? Не мог бы ты обнять меня? Только ради того, чтобы показать Мередит, что ты на моей стороне и у нее нет никаких шансов, попросить тебя пойти к могиле Елены сегодня вечером?

Мэтт фыркнул, но задумчивость в глазах исчезла. И после этого он ее обнял.

«ДежаВю», подумала Мередит стоя возле ворот кладбища. Она никак не могла вспомнить, какой именно поход на кладбище напоминал ей этот. Ведь их было так много.

В некотором смысле всё началось здесь. Именно здесь Елена поклялась не останавливаться до тех пор, пока Стефан не будет ей принадлежать. Она заставила Бонни и Мередит поклясться на крови помогать ей. «Подходящее место», подумала Мередит.

Здесь же Тайлер Смоллвуд напал на Елену в ночь, когда были танцы. Стефан тогда спас ее, и для них это было началом. Это кладбище видело многое.

Оно даже видело всю их компанию, поднимающуюся на холм к разрушенной церкви в прошлом декабре, когда они искали логово Катрин. Семеро из них спустились в гробницу: сама Мередит, Бонни, Мэтт, Елена со Стефаном, Дамон и Аларих. Целыми и невредимыми вышло только шестеро из них. Они забрали Елену оттуда, чтобы похоронить.

Это кладбище было началом, и концом одновременно. И возможно сегодня вечером будет другой конец.

Мередит начала идти.

«Жаль, что ты сейчас не здесь, Аларих» думала она. «Мне так не хватает твоего оптимизма, здравого суждения о сверхъестественном, а также твоих сильных мускулов».

Надгробный камень Елены располагался в новой части кладбища, за которым еще ухаживали. Могилы были украшены цветочными венками. Камень был очень простым и незамысловатым, только с одной краткой надписью. Мередит наклонилась и положила перед ним букетик роз. Потом очень медленно, она добавила красно-черную кисточку от ее шапочки. В этом тусклом свете, оба цвета смотрелись одинаково, как засохшая кровь. Она опустилась на колени, спокойно сложила руки и стала ждать.

Кладбище вокруг нее было всё также безмолвно. Оно, казалось, ждало, как и она, таило дыхание в ожидании. Ряды белых камней, протянувшихся с обеих сторон от нее, слабо сияли. Мередит напряженно прислушивалась к любым звукам.

И вот она нечто услышала. Тяжелые шаги.

Она осталась тихо сидеть с опущенной головой притворяясь, что ничего не заметила.

Шаги приближались, и тот, кто их делал, даже не пытался скрываться.

- Привет, Мередит.

Мередит быстро обернулась.

- О, Тайлер. – Сказала она. - Ты меня напугал. Я не ожидала тебя здесь увидеть.

- Да? - Губы Тайлера скривились в усмешке. - Ладно, я сожалею, что испугал тебя. Это всего лишь я, и никто другой.

- Что ты здесь делаешь, Тайлер Смоллвуд? Нет хороших вечеринок?

- Я могу спросить тебя о том же. – Тайлер опустил взгляд на надгробие и кисточку, его лицо помрачнело. - Но я предполагаю, что уже знаю ответ. Ты здесь из-за нее. Елена Гилберт, Свет во Тьме. – Произнес он саркастически.

- Правильно, - Произнесла Мередит ровным голосом. – «Елена» означает свет, сам знаешь. И она, конечно же, была окружена тьмой. Тьма почти победила, но в итоге Елена выиграла.

- Возможно, - Искоса взглянув на нее, задумчиво сказал Тайлер. - Но знаешь, Мередит, во тьме есть одна забавная вещь. Ее всегда больше чем ты думаешь, она просто ждет своего часа.

- Как сегодня ночью. – Сказала Мередит, посмотрев на небо. Оно было чистым, с россыпью тусклых звезд. – Сегодня очень темная ночь, Тайлер. Но рано или поздно взойдет солнце.

- Да, но луна взойдет первой. - Тайлер внезапно хихикнул, как будто нашел в этом шутку, понятную только ему. - Эй, Мередит, ты когда-нибудь видела семейную могилу Смоллвудов? Пойдем, я покажу тебе. Это не далеко.

«Также как он показал Елене», подумала Мередит. Она бы с удовольствием насладилась словесной перепалкой, но она ни в коем случае не должна забыть о том, для чего она пришла сюда. Ее холодные пальцы опустились в карман жакета, и нашли там крошечную веточку вербены.

- Всё в порядке, Тайлер. Я лучше останусь здесь.

- Ты уверена? Кладбище опасное место, чтобы оставаться здесь в одиночестве.

«Беспокойные души», подумала Мередит. Она посмотрела прямо на него и сказала:

- Я знаю.

Он снова усмехнулся, показав зубы, тускло светящиеся в темноте как надгробные камни.

- Вообще то, ты сможешь увидеть их отсюда, если у тебя хорошее зрение. Посмотри вон туда, в направлении старого кладбища. Видишь что-то вроде красного сияния в середине?

- Нет. – Было лишь какое-то бледное сияние над деревьями на востоке.

- Ну же, присмотрись, Мередит. Ты даже не пыталась. После того как взойдет луна, ты увидишь его получше.

- Тайлер, мне пора. Я ухожу.

- Нет, не уйдешь. - Сказал он. И затем, когда ее пальцы напряглись на вербене, сжимая ее в кулаке, он добавил льстивым голосом:

- Я имею ввиду, не уйдешь до тех пор, пока я не расскажу тебе всю историю этого надгробия. Это очень важная история. Видишь, надгробный камень сделан из красного мрамора, единственный на всем кладбище. И тот шар на вершине, видишь? Он должно быть весит около тонны. Но он движется. Он поворачивается всякий раз, когда Смоллвуд должен умереть. Мой дедушка не верил этому. Он поцарапал шар спереди. И приходил проверять каждый месяц, или около того. Однажды он пришел и увидел, что царапина с другой стороны. Шар повернулся задом напёред. Он сделал все, что мог, чтобы повернуть его, но не смог. Шар был слишком тяжелым. И той же ночью, в постели, он скончался. Его похоронили под этим камнем.

- У него, вероятно, был сердечный приступ от перенапряжения. - Язвительно сказала Мередит, но ее ладони покалывало.

- Ты забавная. Всегда столь невозмутима. Всегда собрана. Надо очень постараться, чтобы заставить тебя испугаться, правда?

- Я ухожу, Тайлер. С меня хватит.

Он позволил ей немного отойти, затем сказал:

- Ты кричала на Кэролайн той ночью, да?

Мередит вернулась.

- Откуда ты узнал об этом?

Тайлер закатил глаза.

- Не считай меня совсем уж глупым, хорошо? Я много знаю, Мередит. Например, я знаю, что находится в твоем кармане.

Пальцы Мередит замерли.

- Что ты имеешь ввиду?

- Вербена, Мередит. Verbena Officinalis. У меня есть друг, который знается на этих вещах. - Теперь Тайлер сосредоточился, его улыбка становилась всё шире, пока он наблюдал за ее лицом, как будто это было его любимое телешоу. Он приблизился, подобно коту, утомленному игрой с мышью. – А еще я знаю, для чего она нужна. - Он быстро и опасливо огляделся, затем прижал палец к своим губам.

- Шшш, вампиры. – Прошептал он. Затем он запрокинул назад голову и громко расхохотался.

Мередит отступила на шаг.

- Ты думаешь, что это тебе поможет, да? Но я открою тебе маленькую тайну.

Мередит невольно прикинула расстояние между собой и дорожкой. Она сохранила спокойное лицо, но сильное напряжение внутри нее всё возрастало. Она не знала, способна ли еще сделать то, что хотела.

- Ты никуда не уйдешь, детка. – Сказал Тайлер, и его большая рука сжала запястье Мередит. Его ладонь была горячая и влажная, она чувствовала это через манжет своего жакета.

- Ты останешься здесь, чтобы я преподнес тебе маленький сюрприз.

Он ссутулился, наклонил голову вперед, и ликующе хитро изогнул губы.

- Отпусти меня, Тайлер. Ты делаешь мне больно! - От ощущения твердой хватки Тайлера, Мередит охватила паника. Но его рука сжалась только сильнее, придавливая сухожилия до кости в ее запястье.

- Это тайна, детка, которую еще никто не знает. - Сказал Тайлер, притянув ее ближе, пока она не почувствовала его горячее дыхание на своем лице. – Ты пришла сюда, полностью защитившись от вампиров. А я не вампир.

Сердце Мередит выскакивало из груди.

- Отпусти!

- Сначала я хочу, чтобы ты посмотрела туда. Теперь ты видишь надгробный камень. - Сказал он, поворачивая ее так, чтобы она увидела. И он был прав, теперь она могла видеть его, красный памятник со светящимся глобусом на вершине. Или не глобусом. Этот мраморный шар напоминал… он был похож на…

- Теперь посмотри на восток. Что ты там видишь, Мередит? - Продолжал Тайлер хриплым от волнения голосом.

Там была полная луна. Она взошла выше, пока они разговаривали, и теперь она висела выше холмов, идеально круглый и чрезвычайно растянутый, огромный и красный шар.

И это было именно тем, что напоминало надгробие. Подобно полной луне, мокрой от крови.

- Ты пришла сюда защищенная от вампиров, Мередит. – Еще более хрипло сказал Тайлер за ее спиной. - Но Смоллвуды не вампиры. Мы немного другие.

И затем он зарычал.

Никакое человеческое горло, не смогло бы издать подобный звук. Это не была имитация животного рычания, оно было реальным. Злобное гортанное рычание повысилось, он схватил Мередит за голову и развернул, чтобы она смогла взглянуть на него. Она недоверчиво вытаращилась. То, что она увидела, было настолько ужасно, что ее разум отказывался в это поверить…

Мередит закричала.

- Я же говорил, что это будет сюрпризом. Ну, как тебе? – Спросил Тайлер. Его рот был заполнен слюной, а красный язык свесился через ряды длинных собачьих зубов. Это больше не было его лицом. В гротескной манере у него была вытянутая морда и желтые глаза с продолговатыми зрачками. Красновато-песчаная шерсть росла на его щеках, и спускались ниже к задней части шеи. Шкура.

- Ты можешь кричать, сколько тебе будет угодно, здесь тебя никто не услышит. – Добавил он.

Каждый мускул в теле Мередит был напряжен в попытках освободиться. Но как бы она не хотела, она не могла этого сделать. Его дыхание было очень горячее и с запахом животного. Ногти, которые он вонзил в ее запястье, стали короткими, толстыми, почерневшими когтями. У нее больше не было сил, чтобы снова закричать.

- Есть и другие существа, помимо вампиров, которым нужна кровь. – Сказал Тайлер своим новым порыкивающим голосом. - И я хочу попробовать на вкус тебя. Но сначала мы немного повеселимся.

Хотя он все еще стоял на двух ногах, его тело горбилось, и было странно искажено. Сопротивление Мередит было слишком слабым, поэтому он прижал ее к земле. Она была сильной девочкой, но он был намного сильнее, под его рубашкой было видно нагромождение мускулов, поэтому он легко с ней справился.

- Ты всегда была слишком хороша для меня, правда? Отлично, теперь ты узнаешь, что потеряла.

«Я не могу дышать», лихорадочно думала Мередит. Его рука сжимала ее горло, душа ее. Серые волны плясали у нее перед глазами. Если она сейчас упадет в обморок…

- Ты еще пожалеешь, что не умерла так же быстро как Сью. - Лицо Тайлера плыло над ней, красное как луна, с длинным вывалившимся языком. Его другая рука держала ее собственные руки выше головы.

- Ты когда-нибудь слышала историю про маленького красного убийцу Аконита?

Серые волны, плясавшие перед глазами, превращались в черноту, пестреющую небольшими огоньками.

«Подобно звездам», думала Мередит. «Я падаю среди звезд…»

- Тайлер, убери от нее свои руки! Отпусти ее, сейчас же! – Крикнул Мэтт.

Грубое рычание Тайлера превратилось в удивленный скулёж. Он ослабил хватку на горле Мередит, и воздух прорвался в ее легкие.

Вокруг нее раздался топот шагов.

- Я очень долго ждал, чтобы сделать это, Тайлер. – Сказал Мэтт, отдергивая голову Тайлера схватившись за его песчано-красную шерсть. Затем Мэтт кулаком нанес сокрушительный удар по недавно отросшей морде. Кровь небольшой струей брызнула из влажного звериного носа.

От звука изданного Тайлером сердце Мередит похолодело в груди. Он прыгнул на Мэтта, изогнувшись в воздухе и растопырив когти. От удара Мэтт упал, а ошеломленная Мередит попыталась приподняться с земли. Но она не смогла; все ее мышцы неудержимо дрожали. Но вот кто-то оторвал Тайлера от Мэтта, как будто Тайлер весил не больше куклы.

- Прямо как в старые добрые времена, Тайлер. - Сказал Стефан, поставив его на ноги и развернув лицом.

Тайлер какой-то миг смотрел на него, а затем попробовал сбежать.

Он был очень быстрым, петляя между рядами могил с нечеловеческой скоростью. Но Стефан был быстрее и с легкостью его перехватил.

- Мередит, ты в порядке? Мередит? - Бонни встала на колени около нее. Мередит кивнула, так как она всё еще не могла говорить.

Глава 10

Мередит сидела на коленях у высокой стены, разрушенной церкви.

- Ты сказал, что это будет опасно, Стефан, но ты не говорил, что позволишь ему давить меня.

- Прости. Я думал, что он может подкинуть еще информации, особенно после того, как он признался, что был там, когда умерла Сью. Но я не должен был ждать.

- Я не признавался! Вы не сможете ничего доказать! - Сказал Тайлер. Животное рыдание, вернулось в его голос, но сейчас его лицо и тело были нормальными. «Вернее, они стали человеческими», подумала Мередит. Опухоль, ушибы и засохшая кровь были немного странными.

- А никто и не говорил, что будет правовой суд, Тайлер, - сказала она. - Твой отец тебе сейчас не поможет.

- Если бы это было возможно, то у нас был бы очень хороший повод. - Добавил Стефан. - Чтобы поймать тебя на заговоре совершения убийства.

- Если сейчас кто-нибудь не расплавляет бабушкины чайные ложки, чтобы сделать из них серебряные пули, - вставил Мэтт.

Тайлер смотрел на них один за другим.

- Я ничего вам не скажу.

- Тайлер, знаешь кто ты? Ты хулиган, - сказала Бонни. - А хулиганы всегда говорят.

- Тебе же было все равно, когда ты душил девочку и угрожал ей, - сказал Мэтт, - а когда появились ее друзья, ты испугался.

Тайлер только пялился на них во все глаза.

- Ну, если ты не хочешь говорить, то думаю, мне придется кое-что сделать, - сказал Стефан.

Он наклонился вниз и подобрал толстую книгу, которую взял в библиотеке. Он сделал шаг к краю могилы, положил книгу на колени и открыл ее. Мередит подумала, что в этот момент он был, сильно похож на Дамона.

- Это книга Джерваза Тильбюри, Тайлер. - Сказал он. - Она была написана около 1210 лет до нашей эры. И в ней упоминаются оборотни.

- Вы не сможете ничего доказать! У вас нет свидетелей...

- Заткнись, Тайлер! - Стефан посмотрел на него, - Я не нуждаюсь в доказательствах. Я могу увидеть это, даже сейчас. Ты забыл кто я?

Он замолчал, а потом продолжил.

- Когда я пришел сюда несколько дней назад, об этом никто не знал. Девочка была мертва. Но кто убил ее? И почему? Все улики, которые я видел, противоречили друг другу.

- Это был не просто убийца, не какой-то псих с улицы. У меня обещание того, кому я доверял, а также, свидетель. Обычный убийца не может работать с доской для спиритических сеансов с помощью телекинеза. Обычный убийца не может заставить расплавится предохранители на электростанции, за сотни миль от него.

- Нет, это был кто-то с огромной физической и духовной силой. Все о чем рассказала мне Викки, было похоже на вампира.

- За исключением того, что у Сью Карсон осталась кровь. Вампир выпил бы хоть немного. И, не смог бы сопротивляться, особенно если он не убийца. Но доктор не нашел никаких дыр в ее венах, только немного кровотечения. В этом нет смысла.

- И еще кое-что. Ты был в том доме, Тайлер. Ты сделал ошибку, когда схватил Бонни той ночью. Другой твоей ошибкой было то, что ты говорил вещи, которых не знал бы, если тебя бы там не было.

- Так, что мы имеем? Опытный вампир, злой убийца с большой Силой? Или школьный хулиган, который не может дойти до туалета, не запутавшись в собственных ногах. Ну, какой вариант? Свидетельства указывали на оба варианта, и я не мог определиться.

- Затем я пошел, чтобы самому увидеть тело Сью. И там была сама большая загадка из всех. Разрез вот здесь, - Палец Стефана сделал набросок тонкой линии внизу его ключицы. - Типичный, разрез сделанный вампиром для разделения его собственной крови. Но Сью не была вампиром и она не делала себе порез. Кто-то сделал это за нее, потому что она лежала мертвая на земле.

Мередит закрыла глаза и услышала, как рядом с ней с трудом сглотнула Бонни. Она взяла ее за руку и крепко сжала, но та продолжала слушать.

- Вампиры не разрезают свои жертвы; они используют собственные зубы. - Сказал Стефан. Его верхняя губа слега приоткрылась, чтобы показать свои зубы. - Но если вампир хотел собрать кровь для кого-то еще, он вполне возможно сделал бы разрез, вместо того чтобы кусать. Если вампир хотел дать кому-нибудь только попробовать, он вполне мог такое сделать.

- И это заставило меня подумать о крови. Кровь, как ты знаешь, важна. Она дает вампирам жизнь и Силу. А это все что нам нужно для выживания и иногда необходимость в ней сводит нас с ума. Но она служит и для других вещей. Например... присоединение.

- Присоединение и Сила. Я подумал об этих двух вещах, сопоставляя их вместе, и увидел тебя, Тайлер, когда я был в Феллс-Черче. Я действительно не обращал внимание на мелкие вещи. Но я помнил то, что Елена рассказывала мне об истории вашей семьи, и я решил проверить это в дневнике Хонории Фелл.

Стефан взял кусок бумаги между страницами книги, которую держал.

- Это было в рукописях Хонории. Я сделал ксерокопию, чтобы прочитать тебе. У Смоллвудов был маленький семейный секрет, если ты сможешь прочитать между строк.

Наклонившись к бумаге, он начал читать:

12 ноября. Делали свечи, пряли лен. У нас не хватает зерна и соли, но зиму мы продержимся. Вчера вечером подняли тревогу; на Джейкоба Смоллвуда напали волки, когда он возвращался с леса. Я обработала рану черникой и корой ивы, но она была глубокая и я испугалась. После возвращения домой я бросила руны. Никому кроме Тома я ничего не сказала.

- Бросание рун, обряд предсказания. - Понимая, сказал Стефан. - Хонория была той, кого мы называем ведьмой. Она продолжала говорить о «беспокойном волке» даже в других поселениях, так как по началу было много нападений, особенно на молодых девочек. Она рассказывает как она, и ее муж стали беспокоиться все больше. И, наконец, это:

20 Декабря. Волк снова напал на Смоллвудов. Несколько минут назад мы слышали крики. Том сказал, что это случилось как нельзя кстати. Вчера, он сделал пули. Он зарядит винтовку, и мы пойдем. Если с нами все будет в порядке, я еще напишу.

21 Декабря. Пришла к Смоллвудам вчера вечером. Очень жалко Джейкоба. Его убил волк.

Мы будем хоронить Джейкоба на небольшом кладбище у подножья холма. Может его душа найдет мир в смерти.

- В официальной истории Фэллс-Черча, - говорил Стефан, - чтобы все объяснить сказано, что Том Фелл и его жена пошли к Смоллвудам и нашли Джейкоба Смоллвуда, которого атаковал и в результате убил волк. Но это ложь. По-настоящему говорится что, не волк убил Джейкоба Смоллвуда, а что волк Джейкоб Смоллвуд был убит.

Стефан закрыл книгу.

- Твой пра-пра-пра-прадедушка был оборотнем, Тайлер. Он стал таким, когда на него напал другой оборотень. И он передал этот вирус оборотня сыну, который родился спустя восемь с половиной месяцев, после того как он умер. Твой отец передал его тебе тем же способом.

- Я всегда знала, что в тебе, что-то есть, Тайлер. - Сказала Бонни, а Мередит открыла глаза. - Я не могла сказать точно, но в глубине души я чувствовала, что ты был чем-то жутким.

- Мы иногда подшучивали насчет этого, - Сказала Мередит, все еще хриплым голосом. - О твоем животном магнетизме и твоих больших белых зубах. Только тогда мы не знали, насколько приблизились к правде.

- Иногда медиумы могут это чувствовать, - признал Стефан. – А иногда даже обычные люди. Я должен был понять это, но я был слишком занят. Хотя это и не оправдание. Очевидно, какой-то медиум сразу же увидел убийцу. Правда, Тайлер? Человек в старом плаще приходил к тебе. Он был высок, со светлыми волосами и голубыми глазами и он предложил тебе сделку. В обмен на что-то он обещал изменить твое наследие. Показать, как стать настоящим оборотнем. Потому что, согласно Джервазу Тильбюри, - Стефан постучал по книге на своем колене, - Человек укушенный оборотнем должен кое-что сделать, чтобы тоже стать оборотнем. Это значит, ты можешь иметь вирус оборотня всю жизнь, даже не догадываясь об этом, потому что он никогда не активизируется. Поколения Смоллвудов жили и умирали, но вирус не действовал на них, потому что они не знали тайну его пробуждения. Но мужчина в плаще знает. Он знает, что ты должен убить и попробовать свежую кровь. После этого в первое полнолуние ты сможешь измениться. - Стефан посмотрел на белую луну в небе, и Мередит проследила за его взглядом. Сейчас луна не выглядела чистой и по размерам была в два раза больше. Она уже не была мрачным красным шаром.

В толстых чертах Тайлера отразился подозрительный, а затем яростный взгляд.

- Вы обманули меня! Вы все это спланировали!

- Очень умно, - сказала Мередит, а Мэтт произнес, - Это точно.

Бонни влажным пальцем засчитала воображаемое число 1 на невидимое табло.

- Я знал, что ты последуешь за одной из этих девочек, когда появится шанс, что они останутся одни. - Сказал Стефан.

- Ты подумал, что кладбище это идеальное место для убийства; тебя было бы некому опознать. А я знал, что ты не захочешь рассказывать о том, что сделал. Я надеялся, что ты скажешь Мередит больше о другом убийце, который фактически выбросил Сью из окна, который порезал ее, чтобы ты смог пить свежую кровь. Вампир, Тайлер. Кто он? Где он прячется?

Взгляд Тайлера превратился из ядовито ненавистного в насмешливый.

- Ты думаешь, я тебе все расскажу? Он мой друг.

- Он не твой друг, Тайлер. Он использует тебя. Он убийца.

- Не усложняй все, Тайлер, - добавил Мэтт.

- Ты соучастник. Этим вечером ты пытался убить Мередит. Довольно скоро ты не сможешь вернуться, даже если захочешь. Не будь идиотом и прекрати это. Расскажи нам, что ты знаешь.

Тайлер обнажил зубы.

- Я вам ничего не скажу. И как же вы меня заставите?

Все обменялись взглядами. Атмосфера изменилась, стала напряженной, они все повернулись к Тайлеру.

- Ты что, действительно ничего не понял? - спокойно спросила Мередит. - Тайлер, ты помог убить Сью. Она умерла ради того, чтобы ты мог превращаться в ту штуку, которую я видела. И я уверена, что ты и меня планировал убить, а также Викки и Бонни. Ты думаешь, нам тебя жалко? Ты думаешь, мы нашли тебя, чтобы полюбезничать?

Наступила тишина. Насмешка исчезла с губ Тайлера. Он по очереди осмотрел их лица.

Они все были непримиримы. Даже маленькое лицо Бонни было неумолимым.

- Джерваз Тильбюри упоминает одну интересную деталь, - сказал Стефан, чуть ли не радостно.

- Есть некое средство для оборотней, помимо традиционной серебряной пули. Послушай. - Под лунным светом он читал книгу на его колене.

- Обычно об этом не сообщается, но доказано, что если оборотню отрезать одну из конечностей, то он больше не сможет превращаться.

Джерваз рассказывает историю Рэймбода Ауверджина, оборотня, которого вылечили, когда плотник отрезал одну из его задних лап. Конечно, возможно это было ужасно больно, но история гласит, что Рэймбод благодарил плотника за то, что он навсегда избавил его от этого проклятия.

- Я думаю, если Тайлер не предоставит нам информацию, то самое меньшее что мы можем сделать, это удостовериться, что он не будет убивать снова. Как вы думаете?

- Я думаю, мы обязаны излечить его. - Начал Мэтт.

- А для этого нужно просто избавить эго от одной конечности - согласилась Бонни

- Я тоже так думаю, - затаив дыхание, сказала Мередит.

Глаза Тайлера выпучились. В грязи и в крови его, обычно румяное лицо, стало бледным.

- Вы хотите обвести меня вокруг пальца!

- Возьми топор, Мэтт. - сказал Стефан. - Мередит, сними один из его ботинков.

Тайлер попытался ударить ее ногой в лицо, когда она это делала. Подошел Мэтт и зажал ему горло.

- Не усложняй все, Тайлер, тебе же хуже будет.

Голая нога, которую держала Мередит, была большой и такой же потной, как и его ладони. От пальцев ног росли грубые волосы. По коже Мередит пробежали мурашки.

- Давайте покончим с этим! - Сказала она.

- Вы шутите! - Завыл Тайлер, выкручиваясь, поэтому Бонни пришлось прийти, схватить другую ногу и стать на нее коленями.

- Вы не можете сделать это! Не можете!

- Держи его, - сказал Стефан.

Вместе, они вытягивали Тайлера, его голова была зажата в руках Мэтта, его ноги раздвигались, и девочкам пришлось соединить их. Уверившись, что Тайлер все видит, Стефан приложил на край могилы, ветку, толщиной, может сантиметров пять. Затем поднял топор и одним тяжелым ударом разрубал ветку на две части.

- Он достаточно острый, - объявил он.

- Мередит сверни штанину на его ноге. Затем свяжи эту веревкой выше его лодыжки, и затяни так туго, как только сможешь. Иначе он истечет кровью.

- Вы не можете сделать это! - Кричал Тайлер. - Вы не можете сдееееееелать это!

- Ты можешь кричать, сколько тебе будет угодно, Тайлер, здесь тебя никто не услышит, не так ли? - Спросил Стефан.

- Вы не лучше меня! - Завопил Тайлер, брызгая слюной. - Вы тоже убийцы!

- Я точно знаю кто я, - сказал Стефан, - поверь мне, Тайлер. Я знаю. Все готовы? Хорошо. Держите его; он подпрыгнет, когда я сделаю это.

У Тайлера больше не было слов.

Мэтт держал его так, чтобы он видел, как Стефан встал на колени и прицелился, поднимая топор выше лодыжки Тайлера, чтобы измерить силу и расстояние.

- Сейчас, - сказал Стефан, поднимая топор выше.

- Нет! Нет! Я скажу тебе! Я скажу! - Завопил Тайлер.

Стефан взглянул на него.

- Слишком поздно, - сказал он и рывком отпустил топор.

Он отскочил от каменной плиты с лязгом и искрами, но удар был заглушен криком Тайлера. Казалось, прошло несколько минут, пока Тайлер понял, что лезвие не коснулось его ноги. Он, задыхаясь, вздохнул, после чего повернул дикие, выпученные глаза на Стефана.

- Говори, - сказал Стефан, безжалостным ледяным голосом.

Небольшое хныканье вырвалось из горла Тайлера, а на его губах появилась пена.

- Я не знаю как его зовут, выпалил он. - Но он выглядит, так как ты рассказывал. И ты прав; он вампир. Я видел, как он пил из большущего оленя, пока тот еще двигался. И он лгал мне, - добавил Тайлер скулящим голосом, который к нему вернулся. - Он говорил, что я стану сильнее, чем кто-либо, что у меня будет столько же силы как у него. Он говорил, у меня будет любая девчонка, какую я только захочу. Подлый лгун.

- Он говорил, что ты безнаказанно можешь убивать, - сказал Стефан.

- Он сказал, что я могу сделать это с Кэролайн. Так как она меня бросила. И я хотел, но она как-то выбралась из дома. А я мог убить только Кэролайн или Викки. Ему нужны были Бонни и Мередит.

- Но ты только что пытался убить Мередит.

- Это сейчас. Сейчас все по-другому, глупые. Он сказал, что ничего страшного.

- Почему? - В полтона Мередит спросила Стефана.

- Может быть, потому что ты сама предоставила такую возможность, - сказал он. - Ты привела меня сюда.

- Хорошо Тайлер покажи нам, какой из тебя сотрудник. Расскажи, как мы можем достать этого типа.

- Достать его? Да вы рехнулись! - Тайлер зашелся уродливым смехом, и Мэтт сильнее сжал руку вокруг его горла.

- Ей, можете душить меня сколько угодно; правда от этого не изменится. Он сказал, что он один из Древних, один из Истинных, хоть я и не знаю, что это значит. Он сказал, что создавал вампиров еще до того как появились пирамиды. Он говорил, что заключил сделку с дьяволом. Вы можете всадить кол ему в сердце, но от этого не будет никакого толку. Вы не можете убить его. - Смех стал неконтролируемым.

- Где он прячется, Тайлер? - выкрикнул Стефан. - Каждому вампиру нужно место, чтобы спать. Где оно?

- Он убьет меня, если я вам скажу. Он просто выпьет меня. Господи, если бы вы только видели, что он делал с тем оленем, перед тем, как тот умер… - Смех Тайлера стал больше похожим на рыданья.

- Тогда ты должен помочь нам уничтожить его, прежде чем он до тебя доберется, не так ли? Какое его слабое место? Где он уязвим?

- Господи, бедный олень… - Рыдал Тайлер.

- А как на счет Сью? Ты оплакивал ее? - Резко спросил Стефан, поднимая топор. - Я думаю, ты просто зря тратишь наше время.

Он замахнулся топором.

- Нет! Нет! Я скажу тебе; я расскажу кое-что. Слушай, существует один вид дерева, который может ранить его, не убить, но ранить. Только он не говорил мне какой! Клянусь, это правда.

- Этого не достаточно, Тайлер, - сказал Стефан.

- Ради Бога, я скажу вам, куда он идет сегодня вечером. Если вы поспешите, может, вы его и остановите.

- Что ты имеешь в виду? Куда он пойдет сегодня? Говори, сейчас же, Тайлер!

- Он пойдет за Викки, понятно? Он сказал, что сегодня вы разделились. Этого же достаточно? Если вы поторопитесь, может быть, сможете его догнать.

Стефан застыл, а Мередит чувствовала, как бьется ее сердце. Викки. Они даже не предполагали, что на нее сегодня будут нападать.

- Дамон охраняет ее, - сказал Мэтт - Правда, Стефан? Правда?

- Ну, наверное, да. - Сказал Стефан. – Вечером я оставил его там. Если что-нибудь случится, он должен позвать меня.

- Ей, вы, - прошептала Бонни. Ее глаза расширились, а губы дрожали. - Я думаю, что сейчас нам лучше поторопится.

Они быстро посмотрели на нее, а затем каждый начал двигаться. Топор зазвенел на плите, когда Стефан бросил его.

- Ей, вы не можете оставить меня здесь! Я не могу двигаться! Он вернется за мной! Вернитесь и развяжите мне руки! - Завопил Тайлер, но никто не ответил.

Они сбежали вниз по холму и забрались в машину Мередит. Мередит надавила на газ, и с опасной скоростью проезжала повороты, не обращая внимание на знак стоп. Но часть ее, не хотела ехать к дому Викки, она хотела развернуться и уехать подальше в противоположную сторону.

«Я спокойна. Я полностью спокойна», думала она. Но это только внешняя оболочка. Мередит очень хорошо знала, какой спокойной может выглядеть внешне, в то время как внутри все просто рушится.

Они проехали последний поворот на Бирч-стрит, после чего Мередит нажала на тормоз.

- О, Господи! - закричала Бонни с заднего сидения. - Нет! Нет!

- Быстрее, - поторопил Стефан. - Может еще есть шанс. - Он рывком открыл дверь и вышел еще до того, как машина остановилась. Бонни рыдала на заднем сидении.

Глава 11

Машину занесло прямо в одну из небрежно припаркованных на улице полицейских машин. Куда не глянь одни светофоры, вспыхивают голубым, красным, оранжевым. Окна Бенетов были ярко освещены.

- Оставайтесь здесь, - крикнул Мэтт, бросаясь из машины, следом за Стефаном.

- Нет! – Бонни резко подняла голову. Ей хотелось схватить, и затянуть его обратно. Снова подступили головокружение и тошнота, которые она впервые почувствовала, когда Тайлер заговорил о Викки. «Поздно», поняла она, «слишком поздно». Мэтт уже пошел на смерть.

- Ты остаешься, Бонни. Запри двери. Я пойду за ними, - сказала Мередит.

- Нет! Меня уже тошнит от ваших наставлений! - зарыдала Бонни, пытаясь расстегнуть ремень безопасности. Наконец расстегнув его, все еще плача, она сумела выбраться из машины, и направиться к дому Викки. Бонни чувствовала, что Мередит идет прямо за ней.

Действие казалось, сосредоточилось на переднем плане: кричащие люди, плачущие женщины, хрипящие голоса полицейских раций. Бонни и Мередит направились прямо к заднему двору, откуда выходили окна в комнату Викки.

«Что-то здесь не так», испуганно подумала Бонни, когда они подошли к дому. Несомненно, она смотрела на что-то странное, что-то, что пока ускользало из ее внимания. «Окно Викки открыто, не может быть; ведь средняя часть эркера не открывается вообще», подумала Бонни. Но тогда почему, так сильно, развеваются занавески.

Нет, окно, никто не открывал, его просто разбили. На дороге, усыпанной гравием, повсюду лежали осколки стекла, неприятно поскрипывающие под ногами. Оставшееся стекло, на практически голой раме, выглядело, как огромная оскаленная пасть. Кто-то вломился в комнату Викки.

- Она попросила его войти, - закричала Бонни, в отчаяние и ярости. – Зачем она сделала это? Ну, зачем?

- Оставайся здесь, - сказала Мередит, облизывая пересохшие губы.

- Может, хватит, говорить мне это. Я уже это слышала. Я, просто, в бешенстве, и ненавижу его, - Бонни схватила ее за руку, и смело зашагала вперед.

Зияющая дыра становилось все ближе и ближе. Через развивающиеся на ветру занавески, можно было увидеть комнату Викки.

В последний момент, Мередит, все-таки, оттолкнула Бонни, и первая заглянула внутрь. Но это не имело значения. Пробудившиеся, сверхъестественные способности Бонни уже многое сказали ей о случившемся. Это место можно было сравнить с кратером, оставленным на земле, после столкновения с метеором; или с обгорелым скелетом леса, после сильного пожара. В воздухе все еще ощущалась Сила, но самое страшное уже было позади.

Мередит резко отпрянула от окна, согнулась вдвое, когда почувствовала, что ее сейчас стошнит. Сжав кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, Бонни наклонилась вперед, и заглянула в комнату.

Первое, что она почувствовала, это запах. Запах мяса и меди. Она почти ощущала его во рту; такой привкус бывает, когда случайно прикусишь язык. Ревущая толпа на улице, и собственная барабанная дробь в ушах не давали Бонни разобрать доносившуюся из стерео музыки. Глаза, уже приспособившиеся к темноте, почему-то видели только красный цвет. Только красный. Потому что, вся комната была окрашена красным. Куда-то исчезла голубая пудра. Все здесь красное: красные обои, красное одеяло, красные пятна по всему полу. Как будто, какой-то озорник достал ведро красной краски, и сошел сума.

Проигрыватель щелкнул, и песня заиграла сначала. В шоке, Бонни узнала песню, как только та началась.

Это была «Спокойной ночи, сладенькая».

- Чудовище, - выдохнула Бонни. Ее желудок скрутила сильная боль, и она схватилась за оконную раму, сжимая ее все сильней и сильней. - Чудовище. Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Услышав Бонни, Мередит выпрямилась и повернулась к ней. Все еще дрожа, она откинула назад волосы, сделала несколько глубоких вздохов, и попыталась выглядеть так, как будто ей стало легче. – Ты порезала свои руки, - сказала она. – Дай мне взглянуть.

Бонни даже не почувствовала, как схватилась за разбитое стекло. Она позволила Мередит взять свою ладонь, но так и не дала ее обследовать, крепко пожимая холодную руку подруги. Мередит выглядела жутко, со своими черными, стеклянными глазами и бледно-голубыми дрожащими губами. Пытаясь перевязать рану, она старалась держаться как можно ближе к ней.

- Давай, - сказала Бонни, внимательно приглядываясь к подруге. – Поплачь Мередит. Если хочешь, можешь пореветь. Главное, постараться выплеснуть это наружу. Сейчас, тебе не нужно сохранять спокойствие, и держать все в себе. Сегодня у тебя есть полное право выплакаться.

Некоторое время, Мередит стояла в нерешительности, затем потрясла головой, с жалкой попыткой улыбнуться. – Не могу. Я, просто, не из тех, кто плачет. Давай-ка лучше свою руку.

Бонни могла поспорить, но из-за угла, как раз появился Мэтт. Он грозно посмотрел на них.

- Что вы здесь делаете... – начал было он, как вдруг увидел окно.

- Она умерла, - тихо сказала Мередит.

- Знаю. – У Мэтта был вид, как плохой фотографии, которую передержали при съемке. - Мне сказали. Сейчас, они выносят... – Замолчал он.

- Мы не спасли ее. Даже после того, как пообещали… - Мередит тоже замолчала. Больше нечего было сказать.

- Но теперь нам поверит полиция, - посмотрев сначала на Мэтта, а затем на Мередит, сказала Бонни, пытаясь найти хоть что-то положительное. – Они должны.

- Нет, - ответил Мэтт, - Не поверят, Бонни. Они говорят, что это самоубийство.

- Самоубийство? Они, что, не видели комнату? И они называют это самоубийством? – Бонни заплакала, ее голос становился все громче.

- Они говорят, что она была неуравновешенной. Говорят, что в руках, она держала ножницы...

- Господи, - отворачиваясь, сказала Мередит.

- Они думают, что может, она не могла пережить того, что убила Сью.

- Кто-то проник в дом, - горячо возражала Бонни, - Они должны признать это!

- Нет, - Мередит говорила так мягко, как будто очень устала. – Взгляни сюда. Все осколки остались снаружи. Значит, окно выбили изнутри.

«Вот, что еще не в порядке со всем этим», размышляла Бонни.

- Он мог сделать это, когда уходил, - сказал Мэтт. Не говоря ни слова, они с отчаянием посмотрели друг на друга.

- Где Стефан? - спокойно спросила Мередит у Мэтта. – На улице, на глазах у всех?

- Нет, как только мы узнали, что она мертва, он ушел вон в ту сторону. Я собирался поискать его. Он должно быть где-то здесь...

- Шшш, - прошептала Бонни. Крики, где стояла толпа, уже смолкли. Женщины перестали плакать. В относительной тишине, они услышали слабый голос, доносившейся со стороны черных ореховых деревьев, растущих на заднем дворе.

-... в то время, когда ты должен был следить за ней!

Тон, говорящего, заставил Бонни покрыться гусиной кожей. - Это он! – сказал Мэтт. – С Дамоном. Идем!

Дойдя до деревьев, Бонни отчетливей слышала голос Стефана. При лунном свете, братья стояли, лицом к лицу.

- Я доверял тебе Дамон. Доверял! – Говорил Стефан. Еще никогда, Бонни не видела его таким злым, даже тогда, с Тайлером на кладбище. Хотя это было больше, чем злоба.

- И ты ничего не сделал, - продолжал Стефан, даже не взглянув на Бонни и остальных прибывших; даже не дав Дамону шанса, ответить. - Почему ты ничего не сделал? Если струсил сразиться с ним, то по крайней мере, мог бы позвать меня. А ты просто стоял!

Сейчас, лицо Дамона казалось холодным и твердым, его черные глаза сверкали; и ничего не осталось от его обычно ленивой и небрежной позы. Он выглядел непреклонным, и твердым, как стекло. Только он открыл рот, как Стефан его прервал.

- Это моя ошибка. Мне следовало подумать лучше. Следовало. Они все знали, предупреждали, но я не послушал их.

- Они? - Дамон бросил взгляд в сторону Бонни. Она почувствовала, как по телу прошел холодок.

- Стефан, стой, - сказал Мэтт, - я думаю...

- Я должен был послушать их! - Стефан не мог успокоиться. Казалось, он даже не слышал Мэтта.

- Я должен был остаться с ней сам. Я обещал, что с ней все будет в порядке, и солгал! Она умерла, думая, что я ее предал. - По лицу Стефана, Бонни поняла, что его изнутри поглощает вина. – Если бы я только остался здесь...

- То тоже умер бы! – сердито сказал Дамон. - Это не один из тех вампиров, с которыми ты встречался раньше. Он сломал бы тебя надвое, как сухую ветку...

- Да, лучше бы я умер! – закричал Стефан. Его грудь тяжело вздымалась. - Лучше бы я умер вместе с ней, чем стоял бы и просто наблюдал! Дамон, что случилось? – Сейчас, он уже взял себя в руки, и выглядел спокойно, даже слишком спокойно. На бледном лице лихорадочно блестели зеленые глаза; злым и ядовитым голосом, он продолжал говорить. – Ты был слишком занят, гоняясь за очередной девушкой? Или было недостаточно интересно, чтобы вмешаться?

Дамон ничего не ответил. Он был также бледен, как и брат; и от напряжения замер каждый его мускул. Чем дольше, он смотрел на Стефана, тем сильней вспыхивали волны его черной ярости.

- Или может, ты получал от этого удовольствие, - Продолжал Стефан, делая еще пол шага вперед так, что почти уткнулся в лицо Дамона. - Да, вот в чем дело. Тебе понравилось общество еще одного убийцы. Ну, и как все прошло? Он разрешил тебе посмотреть?

Отбросив руку назад, а затем резко вперед, Дамон сильно ударил Стефана.

Все случилось так быстро, что Бонни даже не смогла проследить взглядом. Стефан, спиной, упал на мягкую землю, неуклюже раскинув длинные ноги. Что-то прокричала Мередит, и Мэтт бросился к Дамону.

«Храбро», изумленно подумала Бонни, «но глупо». От электричества начал потрескивать воздух. Стефан поднял руку к губе, и увидел кровь, черневшую при лунном свете. Пошатываясь, Бонни пошла к нему, и взяла его за руку.

К нему направился и Дамон. Мэтт встал перед ним, и не дал пройти. Сначала он опустился на колени, рядом с сидящим на корточках Стефаном, а затем поднял руку.

- Эй, парни, хватит! Достаточно! – закричал он.

Стефан попытался подняться, но Бонни крепче сжала его руку. – Нет! Стефан не надо! Остановись! - просила она. За другую руку схватила Мередит.

- Дамон, оставь его! Прекрати! – резко выкрикивал Мэтт.

«Мы все сошли сума, вязавшись в это», думала Бонни. «Пытаться остановить схватку, двух обозленных вампиров, да они нас убьют, только чтоб не слышать наши вопли. Дамон уже готов прихлопнуть, Мэтта, как назойливую муху».

Но Дамон остановился, перед преграждающим ему путь Мэттом. Невыносимо долго, вся сцена оставалась неподвижной: никто не двигался, все напряженно стояли. Затем, Дамон медленно ослабил стойку.

Опустил и разжал кулаки, и не спеша сделал маленький глоток воздуха. Бонни поняла, что задержала дыхание, и постаралась дышать нормально.

Лицо Дамона было холодным, как вырезанная из-за льда статуя. – Хорошо, пусть будет так, - сказал он, таким же ледяным голосом. – Но здесь меня ничего не держит. Я ухожу. И на этот раз, младший братец, не следуй за мной, иначе убью. И никакое обещание меня не остановит.

- За тобой я не пойду, - сказал Стефан с места, где сидел. Его голос звучал так, как будто он глотал траву с земли.

Дамон поправил на себе куртку и едва взглянув на Бонни повернулся чтобы уйти. Затем обернулся и отчетливо сказал так, как если бы слова были стрелами, направленными прямо на Стефана.

- Я предупреждал тебя, - сказал он. – О том, кто я, и чья сторона выиграет. Тебе стоило меня послушать, младший братец. Может этот день чему-нибудь тебя научит.

- Уже научил тому, что тебе нельзя доверять, - ответил Стефан. – Убирайся, Дамон. Я больше не хочу тебя видеть.

Без единого слова, Дамон повернулся, и шагнул в темноту.

Бонни отпустила руку Стефана, и двумя руками обхватила свою голову.

Стефан поднялся и отряхнулся как кот, которого долго держали против воли. Он немного отошел и отвернулся от них. Затем просто стоял там. Злость исчезла также быстро, как и вспыхнула.

«Что теперь сказать? », размышляла Бонни, поднимая глаза. «И что мы можем сказать? Стефан прав в одном: они предупреждали его насчет Дамона, но он их не послушал. Кажется, он искренне верил, что его брату можно доверять. Потом и они все стали легкомысленно полагаться на Дамона, это же так удобно, к тому же им нужна была помощь. Никто не был против того, чтобы Дамон приглядывал за Викки этой ночью».

Они все виноваты, но только Стефан разрывается на части от угрызений совести. И еще она знала причину его неконтролируемой ярости на Дамона: собственное раскаяние и чувство вины. Ей было интересно, знал ли об этом Дамон, и было ли ему до этого дело. И еще ей хотелось знать, что на самом деле случилось в этот вечер. Но теперь, когда Дамон ушел, они наверное никогда этого не узнают.

«Хотя это и не важно», подумала Бонни, «главное, что он ушел».

Внешний шум вновь заявил о себе: по улицам начали ездить машины, донеся короткий визг сирены, хлопающиеся двери. Сейчас в этой маленькой рощи они были в безопасности, но долго они оставаться здесь не могли.

Мередит сжала, одной рукой лоб, и закрыла глаза. От нее Бонни перевела взгляд на Стефана, затем на светлые окна безмолвного дома Викки, за деревьями. Волна полного изнеможения прошла через Бонни. Адреналин, поддерживающий ее весь вечер казалось полностью вычерпал ее силы. Она даже не чувствовала больше злости из-за смерти Викки, осталась только слабость, подавленность и страшная усталость. Все, что ей сейчас хотелось, это залезть на кровать, и с головой накрыться одеялом.

- Тайлер, - сказала она вслух. И когда все повернулись к ней, она продолжила, - Мы оставили его возле разрушенной церкви. Он наша последняя надежда. Мы должны заставить его помочь нам.

Это не много встряхнуло всех. Не говоря ни слова и не встречаясь ни с чьим взглядом, Стефан тихо повернулся и пошел следом за ними, вниз по улице. Полицейские машины и машины скорой помощи уже уехали, поэтому до кладбища они доехали без происшествий.

Но когда они добрались до разрушенной церкви, Тайлера там не было.

- Мы не связали ему ноги, - устало сказал Мэтт, выражая презрения к себе. – Должно быть, он пошел пешком, раз его машина еще здесь. – «Или его кто-нибудь подобрал по дороге», подумала Бонни. На каменном полу не было никаких следов, чтобы сказать наверняка.

Мередит пошла и села на разваленную стену, пальцами сжимая переносицу.

Бонни прислонилась к колокольне.

Они потерпели полную неудачу. А это значит, что они проиграли, а он выиграл. Во всем, что они сегодня не делали, они потерпели поражение.

А Стефан всю ответственность взял на себя, это она знала наверняка.

В машине, когда они ехали обратно в пансионат, Бонни сидела на переднем сиденье; взглянув в темное окно, она быстро опустила голову. К ней пришла идея, от которой по телу прошла нервная дрожь. Теперь, когда Дамон ушел, Стефан был единственным, кто мог защитить их. А если Стефан сам, слаб и истощен...

Бонни прикусила губу, когда Мередит остановила машину возле сарая. Идея, в голове, окончательно сформировалась. Она заставляла Бонни неловко себя чувствовать и даже бояться, но когда она взглянула на Стефана, то окончательно приняла решение.

За сараем, все еще стоял припаркованный Феррари, очевидно Дамон его оставил. Бонни стало интересно, как он собирался передвигаться по городу. Но тут она вспомнила о крыльях. Черные, бархатно мягкие, сильные крылья ворона отражали все цвета радуги на своих перьях. Дамону не требовалась машина.

Они вошли в пансионат, и Бонни как раз хватило времени позвонить своим родителям и сказать, что она переночует у Мередит. Это была ее идея. Но когда Стефан поднялся по лестнице верх, на чердак, Бонни остановила Мэтта на крыльце.

- Мэтт? Сделаешь мне одолжение?

Он колебался, а голубые глаза широко распахнулись.

- Затейливая фраза. Каждый раз, когда Елена произносила подобные слова...

- Нет, нет, в этом нет ничего ужасного. Я только хочу, чтоб ты присмотрел за Мередит, скажем, как она добралась до дома, и все такое. – Жестом, она показала на Мередит, которая шла к машине.

- Но ты же едешь с нами.

Через открытую дверь, Бонни взглянула на лестницу.

- Нет. Думаю, я останусь на несколько минут. Стефан сам сможет подкинуть меня домой. Мне просто надо кое о чем с ним поговорить.

Мэтт выглядел смущенно.

- И о чем же?

- Да так. Пока, я не могу тебе это объяснить. Так сделаешь?

- Но... ох, ну хорошо. Я слишком устал, чтобы спорить. Делай, что хочешь. Увидимся завтра. – Мэтт ушел, несколько сбитый с толку и немного сердитый.

Бонни и сама чувствовала себя неловко. И почему это он должен спорить, не важно устал он или нет, ведь говорить она собиралась со Стефаном? Но времени и так не было, чтоб еще разгадывать загадки. Бонни подошла к лестнице, и выпрямив плечи, стала подниматься наверх.

На чердаке в люстре не было лампочки и Стефан зажег свечу. Сам он, с закрытыми глазами, небрежно лежал на кровати; одна нога сверху, другая на полу. Может спит. Глубоко дыша, Бонни на цыпочках вошла в комнату.

- Стефан?

Глаза открылись.

- Я думал, вы уже ушли.

- Да, они ушли. Только я осталась. – Господи, какой он бледный. Рывками, Бонни подошла ближе.

- Стефан, я тут подумала. Так как Дамон ушел, теперь ты единственный, кто стоит между нами и убийцей. Это значит, что ты должен быть сильным, сильным на сколько это возможно. И, ну, мне пришло в голову, что может... понимаешь... может тебе нужно... Бонни запнулась. Сама не замечая, она начала теребить уголок своего носового платка, который, сейчас, выполнял функцию временной повязки на руке. Рана нанесенная стеклом, все еще медленно кровоточила.

Последовав за ее взглядом, вниз, к руке, он резко поднял глаза, где прочитал подтверждение возникшей догадки. Возникла долгая пауза.

Затем он покачал головой.

- Но почему? Стефан, не хочу тебя обидеть, но честно говоря, ты выглядишь не важно. Ты не сможешь ни кому помочь, если свалишься от слабости. И... я совсем не возражаю, если ты возьмешь немного. Ведь, я этого даже не замечу. И это не сильно навредит мне. И... – Снова ее голос оборвался. Он просто смотрел на нее, и этого было достаточно, чтобы привести ее в замешательство.

- Ну, почему нет? – спросила она, чувствуя себя немного разочарованно.

- Потому что я обещал. - Мягко начал он. - Может я много и не говорил, но это все равно обещание. Я не питаюсь человеческой кровью, потому, что это означает использовать человека, как домашний скот. И я не обменяюсь ею с кем-нибудь, потому что это будет означать любовь, а я... - на этот раз, не договорил он. Но Бонни все поняла.

- А ты больше никогда никого не полюбишь, да? – спросила она.

- Да, никого и никогда. – Стефан так устал, что начал терять контроль, и Бонни смогла видеть его эмоции без обычной маски. И снова она заметила такую невыносимую боль и утрату, что сразу отвела взгляд.

Странная дрожь, предчувствия и тревоги, коснулась ее сердца. Раньше ей было интересно, «сможет ли Мэтт пережить смерть Елены», и ей казалось, что «возможно да, сможет. Но Стефан...

Стефан», она чувствовала, как глубоко проникает дрожь, «все было иначе». Не важно, сколько прошло времени, и что он делал; по настоящему, он никогда не излечится. Без Елены, он всегда будет на половину не он, наполовину труп.

Ей нужно о чем-нибудь подумать или что-нибудь сделать, чтобы вытолкнуть это ужасное чувство страха. Стефану нужна Елена, без нее он не может быть цельным. Этим вечером, он разрывался, мотаясь между ели сдерживаемым контролем и свирепой яростью. Если бы хоть на мгновение, он смог увидеть Елену и поговорить с ней...

Она пришла сюда дать Стефану то, что он не захотел. Но было еще кое-что, что он действительно желал, кое-что, что дать ему могла только она.

Избегая его взгляда, хриплым голосом, она спросила:

- А ты хотел бы увидеть Елену?

Наступила мертвая тишина. Бонни села, наблюдая, как по комнате колыхаются тени. Наконец, уголком глаза она все-таки рискнула на него взглянуть.

Закрыв глаза, он тяжело дышал, а его тело напряглось, как туго натянутая тетива. «Пытается собрать силы, чтобы не поддаться соблазну», решила Бонни.

Она видела, как он сдается.

Елена всегда, слишком много значила для него.

Когда их взгляды опять встретились, его глаза помрачнели, а губы сжались в тонкую линию. Кожа больше не была бледной, появился румянец. От напряжения, его тело все еще продолжало дрожать, к тому же он был взволнован от предвкушения.

- Бонни, это может тебе навредить.

- Знаю.

- Ты откроешь себя силам, которым не сможешь сопротивляться. А я не могу гарантировать тебе защиту от них.

- Я знаю. Но ты же хочешь сделать это?

Стефан, горячо, сжал ее руку.

- Спасибо Бонни, - прошептал он.

Она почувствовала, как в лицо прильнула кровь.

- Все в порядке, - сказала она. Господи, как великолепно он выглядел. Его глаза... еще минута, и она была готова прыгнуть на него или растаять лужицей на его кровати. С мучительным, хотя и приятным чувством собственного достоинства, она отняла свою руку, и повернулась к свече.

- Я попробую войти в транс, и сначала попытаюсь добраться до нее, а затем, когда я уже буду с ней, попробую найти и втянуть тебя? Как ты думаешь, это сработает?

- Возможно, если я тоже доберусь до тебя, - сказал он, извлекая энергию и фокусируя ее на свече. - Я смогу коснуться твоего разума... когда ты будешь готова, я почувствую.

- Хорошо. – Белая свеча с гладкой и блестящей стороной; ее пламя вытягивалось и опять принимало прежнюю форму, Бонни пристально смотрела на пламя, пока не растворилось в нем, пока вся комната вокруг нее не исчезла. Было только одно пламя, она, и снова пламя. Она вошла в него.

Невыносимо яркий свет окружал ее повсюду. Пройдя через него она оказалась в темноте.

В помещение для панихид было холодно. Бонни, тревожно огляделась по сторонам, удивляясь тому как она здесь оказалась. Затем постаралась собраться с мыслями. Здесь она была одна, и по некоторым причинам это ее беспокоило. Не должен ли кто-то еще быть здесь? Она кого-то искала.

В другой комнате горел свет. Бонни направилась туда, ее сердце отчаянно колотилось. Это была комната для гостей, повсюду стояли высокие канделябры, с мерцающими и подрагивающими белыми свечами, в середине которых стоял белый гроб, с открытой крышкой.

Бонни приближалась туда, шаг за шагом, как будто ее сзади кто-то подталкивал. Ей совсем не хотелось заглядывать внутрь. Но она должна. В гробу было что-то, что ее ждало.

Вся комната была залита мягким, белым светом свечей. Было такое чувство, как будто паришь в островке света. Но смотреть туда ей не хотелось.

Двигаясь, как в замедленной съемке, она дошла до гроба, но внутри увидела только белое, сатиновое белье. Гроб был пуст.

Бонни закрыла его, прислоняясь к крышке, и с облегчением вздохнула.

Краем глаза, она заметила какое-то движение, и резко обернулась.

Это была Елена.

- Господи, как ты меня напугала, - сказала Бонни.

- Я думала, что говорила тебе, не приходить сюда, - ответила Елена.

На этот раз, ее волосы были распущенны и свободно ниспадали по плечам и вниз по спине, как бледное золотое пламя. На ней было тонкое, белое платье, мягко светящееся при свечах. И сама она выглядела, как свеча, такая же искрящаяся и излучающая свет. Правда босая.

- Я пришла сюда... – Бонни путалась в мыслях, обрывки ее воспоминаний болтались где-то на краю ее сознания. Это был ее сон, ее транс. Она должна вспомнить. – Я пришла сюда, чтобы помочь тебе увидеть Стефана, - сказала она.

Елена, широко, открыла глаза, приоткрыла губы. Бонни узнала это выражение потребности, выражение, почти непреодолимого желания. Еще и пятнадцати минут не прошло, как она видела это же самое выражение на лице Стефана.

- О, - зашептала Елена. Она сглотнула, ее глаза затуманились. – О, Бонни, я не могу.

- Почему?

В глазах Елены заблестели слезы, губы начали дрожать. – Что если все начнет меняться? Что если он придет, и... – Рукой, она прикрыла рот, и Бонни вспомнила свой последний сон, где зубы падали, как дождь. Бонни встретила глаза Елены с понимающим ужасом.

- Ты не понимаешь? Я не смогу противостоять тому, что может случиться, - тихо сказала Елена, - если бы он увидел меня, как... Здесь, я не могу ничего контролировать. Я не достаточно сильна. Бонни, пожалуйста, не пускай его. Скажи ему, как я сожалею. Скажи ему... – Она закрыла глаза, и по щекам потекли слезы.

- Хорошо, - Бонни чувствовала, что и сама сейчас заплачет. Но Елена права. Она достигла разума Стефана, чтобы все ему объяснить, и помочь пережить разочарование. Но в тот момент, когда она коснулась его сознания, она поняла, что совершила ошибку.

- Стефан, нет! Елена сказала... – Бесполезно. Его разум был сильней, чем ее, и тот момент, когда она вошла с ним в контакт, он уже прошел. Он понял суть ее разговора с Еленой, и не собирался получить в ответ отказ. Беспомощно, Бонни почувствовала, что над ней взяли верх, Почувствовала, что его разум становится все ближе и ближе к кругу света, сделанного из канделябров. Она почувствовала его присутствие, почувствовала, как он обретает форму. Бонни повернулась и увидела его темные волосы, напряженное лицо, и горящие, как у хищной птицы глаза. И затем, поняв, что сделала все, что могла, она шагнула назад, чтоб дать им побыть вместе.

Глава 12

Стефан услышал шепот, в котором была нежность и боль.

- О, нет.

Голос, который он уже никогда не надеялся услышать, голос, который он никогда не забудет. Холодок прошел по его коже, и он почувствовал, что его пробирает дрожь. Он повернулся на голос и сразу же обратил на него все свое внимание. Его мысли затуманились, потому что он не мог справиться с тем объемом эмоций, которые нахлынули на него.

Перед глазами все поплыло, он мог видеть только сияние подобное тысяче свечей. Но он не обращал на это внимание. Он чувствовал ее. То же самое присутствие он ощутил в самый первый день, когда прибыл к Феллс-Черч, золотой и белый свет, который сиял в его сознании. Полный холодной красоты, жгучей страсти и яркой жизни. Он ощущал потребность двигаться к этому свету, забывая обо всем на свете.

Елена. Это действительно была Елена.

Ее присутствие заполняло его до кончиков пальцев. Все его страстные чувства, ослепленные от света, были обращены к ней. Ища ее. Нуждаясь в ней.

Тогда она вышла.

Она двигалась медленно и нерешительно. Как будто заставляла себя делать это. Стефан стоял все еще шокированный.

Елена.

Он видел ее, как будто впервые в жизни. Волосы цвета блестящего золота, ниспадающие на ее лицо и плечи подобно ореолу. Безупречная кожа. Стройное, красивое тело, сейчас находящееся далеко от него. Она подняла руку, протестуя.

- Стефан, - шепот дошел до него, это был ее голос. Ее голос, зовущий его по имени. Но в нем звучала такая боль, что он хотел бежать к ней, держать ее и обещать, что все будет хорошо.

- Стефан, пожалуйста… я не могу…

Он видел ее глаза. Темно-синие, подобно лазуриту, с отблеском золотого. Широкие и влажные, от непролитых слез, в них была боль. От этого его сердце сжалось.

- Ты не хочешь меня видеть? - Его голос был сухим как пыль.

- Я не хочу, чтобы ты видел меня. О, Стефан, он может сделать все, что угодно. Он найдет нас. Он придет сюда…

Облегчение и радость заполнили Стефана. Он едва мог осмысливать ее слова, но это не имело значения. Ведь она же назвала его имя, и этого было достаточно. «О, Стефан», эта фраза объяснила ему все, о чем он так беспокоился.

Он спокойно подошел к ней; Затем поднял руку, чтобы дотронуться до нее. Он видел, как она протестующе откидывала голову, видел, как ее губы двигались, под давлением учащенного дыхания. Он был настолько близко, что чувствовал, как ее кожа пылала от жара, подобно пламени, сияющему через прозрачный воск свечи. На ее ресницах он видел, подобные алмазам, капельки.

Хотя она продолжала трясти головой и возражать, но руки не убрала. Нет, даже когда его пальцы коснулись ее, нажимая на кончики ее пальцев, как будто они были на противоположных сторонах стекла.

И на этом расстоянии ее глаза не могли оторваться от его. Они смотрели друг на друга, смотрели, не отрывая взгляд. Пока она, наконец, не прекратила шептать «Стефан, нет», а только шептала его имя.

Он не мог ни о чем думать. Его сердце выпрыгивало из груди. Ничто не имело значение за исключением того, что она была здесь, и что они были здесь вместе. Он не замечал странного места, его не волновало, что кто-то мог за ними наблюдать.

Медленно, очень медленно, он накрыл ее руку своей, переплетая пальцы, словно переплетая их судьбы. Он поднял другую руку к ее лицу.

Ее глаза закрылись, щека прислонилась к руке. Он чувствовал влажность на его пальцах и услышал смех, исходящий из его горла. Слезы сна. Но они были реальны, и она была реальна. Елена.

Сладость проникла в него. Он стирал слезы своим пальцем с ее лица, и получал от этого столь сильное удовольствие, что оно причиняло боль.

Вся нежность прошлых шести месяцев, все эмоции, которые он держал запертыми в своем сердце, выходили наружу. Он погружался в них. Потребовалось небольшое движение, и он уже держал ее в своих объятиях.

Ангел в его руках, холодный и волнующий, живой и красивый. Существо пламени и воздуха. Она дрожала в его объятиях; тогда, не открывая глаз, она подняла свои губы.

В поцелуе не было ничего холодного. В мыслях Стефана промелькнула искра,

которая растворяла и плавила все перед глазами. Он почувствовал, что его самоконтроль растаял, самоконтроль, которому он уделял так много сил, с тех пор как потерял ее. Все в нем дышало свободой, все узлы развязались, все двери открылись. Он почувствовал свои собственные слезы, поскольку прижимал ее к себе, пытаясь объединиться в одно целое. Так, чтобы ничто не могло вновь разделить их.

Они оба плакали, не прекращая поцелуй. Тонкие руки Елены теперь обвивали его шею, каждый дюйм ее тела прикасался к нему, как будто она всецело принадлежала только ему. Он чувствовал соль ее слез на своих губах, и это было для него сладостью.

Он смутно осознавал, что есть еще что-то, о чем он должен думать. Но электрическое прикосновение к ее прохладной коже испарило все другие мысли. Они были в центре огневого вихря; вселенная могла взорваться, крошиться и сжигать дотла всех, о ком он заботился, до тех пор, пока он мог спасти ее.

Но Елена дрожала.

Не только от эмоций, от интенсивности, которая заставляла его голову кружиться и пьянеть от удовольствия. А от опасения. Он почувствовал это в ее мыслях. Он хотел защитить, оградить и лелеять ее, и уничтожить все, что ее пугало. В некотором смятении он поднял лицо, чтобы осмотреться.

- Что это? - Спросил он, слыша голос хищника в своем голосе. - Если это пытается навредить тебе…

- Ничто не может навредить мне. - Она все еще цеплялась за него, немного отклоняясь назад, чтобы изучить его лицо. - Я боюсь за тебя, Стефан, за то, что он может сделать с тобой. И за то, что он может заставить тебя видеть… - Ее голос дрожал. - О, Стефан, уходи, сейчас, прежде чем придет он. Он может найти тебя, используя меня. Пожалуйста, уходи…

- Можешь просить меня о чем угодно, только не об этом Елена, - сказал Стефан. Убийце придется вырвать каждый его нерв, каждый мускул, чтобы заставить покинуть ее сейчас.

- Стефан, это только сон, - отчаянно сказала Елена, проливая новые слезы. - Мы не можем на самом деле дотрагиваться друг до друга, мы не можем на самом деле быть вместе. Это не правильно...

Стефана это не волновало. Все это не было похоже на сон. Все это выглядело реальным. И даже во сне он не собирался бросить Елену. Никакая сила ни в небесах, ни в аду не могла заставить его…

- Плохая шутка. Сюрприз! - сказал новый голос, которого Стефан никогда ранее не слышал. Инстинктивно, он понял, что это голос убийцы. Охотник среди охотников. И когда он обернулся, он вспомнил то, что сказала Викки, бедная Викки.

Он напомнил ему дьявола.

Дьявола, красивого и белокурого.

Он носил изношенный плащ, как и описывала Викки. Грязный и потрепанный. Он был похож на обычного человека с улицы любого большого города, за исключением того, что он был слишком высок, а его глаза были слишком ясны и проницательны. Электрически синие, подобно морозному небу. Его волосы были почти белы, и стояли ежиком, как будто растрепаны взрывом холодного ветра. Его широкая улыбка причиняла Стефану огромную боль.

- Сальваторе, если не ошибаюсь, - сказал он, сделав поклон. - И, конечно же, красивая Елена. Красивая мертвая Елена. Прибыл, чтобы присоединиться к ней, Стефан? Вы двое были созданы, чтобы быть вместе.

Он выглядел молодым, старше, чем Стефан, но все же молодым. Но он таковым не являлся.

- Стефан, уходи сейчас же - прошептала Елена. - Он не может причинить боль мне, зато тебе может. Он может заставить случиться чему-то, и это будет следовать за тобой из сна.

Рука Стефана только сильнее прижала ее к нему.

- Браво! - мужчина в плаще поаплодировал, оглянувшись, как будто поощряя невидимую публику. Он немного шатался, если бы он был человеком, Стефан подумал бы, что он пьян.

- Стефан, пожалуйста, - шептала Елена.

- Некультурно уходить, не представившись друг другу, - сказал белокурый мужчина. Он подошел на два шага ближе, держа руки в карманах. - Разве ты не хочешь узнать, кто я?

Елена трясла головой, не в отрицании, а в поражении, и опустила голову на плечо Стефана. Он провел рукой по ее волосам, и прижал голову к себе, желая оградить всю ее от этого сумасшедшего.

- Я хочу узнать, кто ты, - ответил он, смотря на белокурого мужчину.

- Не понимаю, тогда почему ты все это время не спрашивал об этом меня лично, - рассуждал мужчина, царапая щеку своим средним пальцем. – А, расспрашивал обо мне других. Я единственный, кто может тебе ответить. Я живу уже долго.

- Насколько? - спросил не впечатленный Стефан.

- Довольно долго… - пристальный взгляд белокурого мужчины стал мечтательным, как будто он начал вспоминать прошлое. - Я ломал шеи еще, когда ваши предки строили Колизей. Я убивал вместе с армией Александра. Я боролся в троянской Войне. Я стар, Сальваторе. Я, один из Древних. В моих самых ранних воспоминаниях я носил бронзовый топор.

Медленно, Стефан кивнул.

Он слышал о Древних. О них шептали среди вампиров, но никто из тех, кого знал Стефан, не встречал их. Каждый вампир был обращен другим вампиром, в последствии обмена крови. Но давно, очень давно, появились Древние, те, кто не был обращен. Они были теми, с которых все началось. Никто не знал, как они появились, сразу будучи вампирами. Но их Силы были легендарны.

- Я помог уничтожить Римскую империю, - мечтательно продолжал белокурый мужчина. - Они называли нас варварами, и ничего не поняли! Война, Сальваторе! Нет ничего подобного ей. Европа тогда была захвачена. Я решил придерживаться сельской местности и наслаждаться. Странно, ты знаешь, люди никогда не чувствовали себя комфортно рядом со мной. Часто, только взглянув на меня, они крестились и убегали. - Он потряс головой. - Но одна женщина пришла и попросила у меня помощи. Она была девицей в домашнем хозяйстве барона, и ее маленькая хозяйка была больна. Умирала, как она говорила. Она хотела, чтобы я сделал с ней что-нибудь. И так… - улыбка вернулась к нему и, становилась все шире и шире, - я это сделал. Она была той еще штучкой.

Стефан повернул свое тело так, чтобы Елена была как можно более защищенной от него, и потом, какое-то мгновение, он тоже тряс головой. Он должен был знать, должен был предположить. И так все воспоминания вернулись к нему. Смерть Викки и Сью было его рук делом. Он вспоминал цепь событий, которая закончились здесь.

- Катрин, - сказал он, поднимая голову, чтобы посмотреть на мужчину. – Ты, вампир, который обратил Катрин.

- Спас ее жизнь, - поправил белокурый мужчина таким тоном, как будто Стефан сглупил на уроке. - Которую твоя маленькая возлюбленная забрала с собой.

Имя. Стефан пытался вспомнить имя, зная, что Катрин когда-то его упоминала. Он мог слышать слова Катрин в своих мыслях «…я проснулась посреди ночи, и увидела мужчину, которого привела моя горничная, Гудрен. Я испугалась. Его звали Клаус, я слышала, что люди в деревне говорят, что он злой…»

- Клаус, - белокурый мужчина сказал мягко, как будто с чем-то соглашаясь. - Именно так она называла меня. Она возвратилась ко мне после того, как два маленьких итальянских мальчика бросили ее. Она сделала для них все, обратила их в вампиров, подарив им вечную жизнь, а они просто бросили ее. Очень странно.

- Все было не так, - сквозь зубы выдавил Стефан.

- А еще более странно то, что она никогда не брала верх над вами, Сальваторе. Особенно над тобой. Она всегда была между вами. Я пытался вызвать у нее чувства ко мне, но у меня так ничего и не получилось. Возможно, мне следовало просто убить ее, я не знаю. Но за это время я привык, что она всегда рядом. Она никогда не была самой яркой. Но она была хорошенькой, и знала, как развлечься. Я показал ей, как можно наслаждаться убийством. В конечном счете, она немного рехнулась, ну и что с того? Я не хотел, чтобы она стала такой.

В сердце Стефана больше не было и частички любви к Катрин, но он понял, что все еще ненавидит мужчину, который сделал ее такой, какой она была к концу своей жизни.

- Люблю ли я развлекаться? - Клаус ткнул себя в грудь, словно в неверии. - Ты уничтожил Катрин, хотя это скорее заслуга твоей маленькой подружки. Прямо сейчас, она является пылью. Едой червей. Но твоя крошка, к сожалению, вне моей досягаемости. Ты находишься в высшем мире, разве это не странно, Елена? Почему ты не здесь с нами?

- Если бы я только могла, - прошептала Елена, подняв голову и бросив на него ненавистный взгляд.

- О, это хорошо. А пока мне хватит и ваших друзей. Сью была такой сладенькой девочкой. - Он облизнул губы. - А Викки была привлекательной. Тонкое тело, все при ней. Она больше напоминала девятнадцатилетнюю, чем семнадцатилетнюю.

Стефан шагнул вперед, но Елена его поймала.

- Стефан, не делай этого! Это его территория, он ею управляет. А его Сила намного больше наших.

- Точно. Это, моя территория. Нереальность. – Клаус вновь усмехнулся своей странной злобной усмешкой. - Где совершенно бесплатно осуществляются ваши самые жуткие кошмары. Например, - сказал он, взглянув на Стефана, - Какой бы ты хотел увидеть свою возлюбленную в ее настоящем обличье? Без косметики? - Елена издала мягкий звук, похожий стон. Стефану показалось, что она напряглась.

- Сколько времени прошло с тех пор, как она умерла? Примерно шесть месяцев? Знаешь, что происходит с телом, когда оно лежит под землей в течение шести месяцев? - Клаус снова облизнул губы, как собака.

Теперь Стефан все понял. Елена задрожала и, согнув голову, пыталась от него отойти, но он только сильнее прижал ее к себе.

- Все в порядке, - он сказал ей мягко. И обратился к Клаусу:

- Ты забываешься. Я не человек, который боится темноты и трясется от вида крови. Я знаю о смерти, Клаус. Она не пугает меня.

- Да, но разве она тебя не волнует? - Голос Клауса понизился и прозвучал низко и словно опьянено. - Разве это не возбуждает? Зловоние, гниль и жидкости разлагающейся плоти? Разве это не приводит в восторг?

- Стефан, позволь мне уйти. Пожалуйста. - Елена дрожала, отталкивая его своими руками и все время отворачивая голову, чтобы он не мог увидеть ее лицо. Ее голос звучал так, будто она плакала. - Пожалуйста.

- Единственная Сила, которая здесь у тебя есть, это сила иллюзии, - сказал Стефан Клаусу. Он держал Елену рядом с собой, прижимаясь щекой к ее волосам. Он чувствовал изменения в теле, которое он держал. Волосы под его щекой, стали жестче, а кожа поморщилась.

- У некоторых под землей загар остается прежним, - уверил его Клаус, яркие глаза словно усмехались.

- Стефан, я не хочу, чтобы ты смотрел на меня…

Все еще смотря на Клауса, Стефан мягко отодвинул жесткие белые волосы и погладил лицо Елены, игнорируя грубость, которую он чувствовал на пальцах.

- Но конечно в основном тело только разлагается. Ты теряешь все: кожу, плоть, мускулы, внутренние органы, все это уходит в землю…

Тело в руках Стефана истощалось. Он закрыл глаза и стал более напряженным из-за ненависти к Клаусу, сжигающей его. Иллюзия, это все только иллюзия…

- Стефан… - он услышал сухой шепот, слабый как будто кто-то медленно рвал бумагу. Этот звук висел в воздухе с минуту, а затем исчез, и Стефан провел рукой по груде костей.

- Наконец все заканчивается вот так. Более двухсот отдельных частей. Их можно с легкостью перенести куда захочешь… - С другой стороны помещения послышался странный скрип. От белого гроба начала отъезжать крышка. - Почему ты не делаешь почестей, Сальваторе? Помести Елену туда, где ей самое место.

Стефан, колеблясь, опустился на колени и посмотрел на стройные белые кости в его руках. Это была иллюзия, Клаус просто управлял сном Бонни и показывал Стефану то, что хотел. Он действительно не мог навредить Елене, но сильная защитная ярость в Стефане не могла признать это. Тщательно, Стефан положил хрупкие кости на землю, мягко к ним прикасаясь. Его губы скривились в презрении, когда он взглянул на Клауса.

- Это не Елена, - сказал он.

- Разумеется она. Я узнал бы ее где угодно. - Клаус раскинул руки и продекламировал, «я знал женщину, даже кости ее были прекрасны…»

- Нет. - Пот стекал каплями со лба Стефана. Он закрылся от голоса Клауса и начал концентрироваться, сжав кулаки, от напряжения у него вздымались мускулы. Борьба с Силой Клауса походила на выталкивание валуна на гору. Но там, где якобы лежала Елена, тонкие кости начали дрожать, и слабый золотой свет засиял вокруг них.

- «Одежда, кости и пучок волос… дурак, он назвал их красивой леди…»

Свет мерцал, и кости, словно танцуя, соединялись вместе. Тепло и золото поселилось в них, обволакивая их. Кости поднялись в воздух. Затем появилась невыразительная форма из тусклого света. Пот скатился до глаз Стефана, и он чувствовал, будто его легкие сейчас взорвутся.

- «Глина лежит неподвижно, а кровь нет…»

Волосы Елены, как длинное и шелковистое золото, ниспадали по пылающим плечам. Сначала форма Елены была размытой, но затем полностью зафиксировалась, сформировалось лицо. С нежностью, Стефан восстановил каждую деталь. Маленький нос, губы, похожие на лепесток розы. Белый свет циркулировал вокруг фигуры, создавая тонкое платье.

- «И трещина в чашке открывает дорогу к земле мертвых... »

- Нет. - Голова Стефана кружилась, он чувствовал, как последняя волна Силы сошла с него. Воздух входил, поднимая грудь фигуры, затем глаза, синие как лазурит, открылись.

Елена улыбнулась, и он чувствовал пламя ее любви, направленное на него.

- Стефан.

Она приподняла подбородок, как гордая королева.

Стефан обратился к Клаусу, который сейчас был абсолютно безмолвен.

- Вот она, - отчетливо сказал Стефан, - это Елена. А не тот пустой скелет, лежащий на земле. Вот она, Елена, и что бы ты не делал, ты этого не изменишь.

Он протянул руку, Елена взяла ее и ступила к нему. Когда они коснулись он, почувствовал какой-то толчок, и ее Силы потекли в него. Они стояли рядом, напротив белокурого мужчины. Стефан еще никогда в жизни не чувствовал себя настолько сильным и непобедимым. Клаус просто пялился на них секунд двадцать, а потом словно обезумел.

Его лицо исказилось от ярости. Стефан почувствовал могущественные волны злой Силы, которые разбивались об него и Елену, он использовал всю свою Силу, чтобы сдерживать их. Водоворот темной ненависти пытался их разлучить, воя на всю комнату, уничтожая все на своем пути. Потухшие свечи летали в воздухе, будто захваченные торнадо. Сон разрушался вокруг них.

Стефан цеплялся за руку Елены. Ветер трепал ее волосы, которые хлестали ей в лицо.

- Стефан! - Кричала она, надеясь, что он ее услышит. Он разобрал ее голос в своих мыслях.

- Стефан, слушай меня! Тебе нужно кое-что сделать, чтобы остановить его. Тебе нужна жертва, Стефан, найди одну из его жертв. Только жертва знает…

Шум был невыносимым, как будто все вокруг, даже пространство и время рвалось на части. Стефан почувствовал, как руки Елены оторвались от него. С криком отчаяния, он потянулся за ней, но ничего не почувствовал. Сила Клауса высушила его, и он больше не мог держаться в сознании. Тьма поглотила его.

Бонни все видела.

Это было странно, но как только она отступила, позволив Стефану подойти к Елене, то физически перестала существовать во сне. Как будто она больше не была актером, но действие на сцене все еще продолжалось. Все что она могла делать, это наблюдать.

Под конец она испугалась. Ей не хватало сил, чтобы удерживать сон, и, наконец, все взорвалось, выбросив ее, назад в комнату Стефана.

Он лежал на полу, словно труп. Очень бледный. Но когда Бонни тащила его, пытаясь положить на кровать, его грудь вздымалась, и она слышала, что он задыхается.

- Стефан? С тобой все хорошо?

Он дико осмотрелся, как будто хотел что-то найти.

- Елена! - начал он, но затем остановился, поскольку к нему постепенно возвращались все воспоминая.

Его лицо скривилось. Бонни с ужасом подумала, что он собрался плакать, но он только закрыл глаза и опустил голову в свои руки.

- Стефан?

- Я потерял ее. Я не мог сопротивляться.

- Я знаю. - Бонни немного понаблюдала, а затем, собрав всю свою храбрость, встала на колени рядом ним и коснулась его плеча. - Я сожалею.

Его голова резко поднялась, зеленые глаза казались сухими, но настолько расширенными, что выглядели полностью черными. Его ноздри колыхались, а губы раскрылись в оскале.

- Клаус! - Выплевывал он, будто проклятие. - Ты видела его?

- Да, - отступая, сказала Бонни. Она сглотнула. - Он сумасшедший, правда?

- Да. - Стефан встал. - И его нужно остановить.

- Но как? - Наблюдая за Клаусом, Бонни была более испуганная и менее уверенная, чем когда-либо.

- Что может остановить его, Стефан? Я никогда раньше не чувствовала такой колоссальной Силы.

- Но разве ты не… - быстро обратился к ней Стефан. - Бонни, разве ты не слышала, что Елена сказала в конце?

- Нет. Что ты имеешь в виду? Я ничего не слышала; в то время ревел бушующий ураган.

- Бонни… - Взгляд Стефана был устремлен куда-то вдаль, и он говорил как будто сам с собой. - Это значит, что он, вероятно, также этого не слышал. А если он не знает, то не сможет нас остановить.

- От чего? Стефан, о чем ты говоришь?

- От поисков жертвы. Послушай, Бонни, Елена сказала что, если мы найдем выживающую жертву Клауса, то сможем найти способ остановить его.

Бонни пыталась все это осмыслить в своей голове.

- Но… почему?

- Потому что вампиры и их добыча, обмениваются своими мыслями, в то время как обмениваются кровью. Таким образом, иногда донор может узнать что-нибудь о вампире. Не всегда, но порой такое бывает. Именно это, должно быть, и случилось, и Елена узнала об этом.

- Очень, очень хорошо, - если бы не одна маленькая деталь, - едко сказала Бонни.

- Пожалуйста, скажи мне, кто на земле пережил нападение Клауса?

Она ожидала, что Стефан будет поражен, однако он таким не был.

- Вампир, - просто сказал он. - Человек, являвшийся жертвой для Клауса, но, тем не менее, ставший вампиром. Пока они обменивались кровью, они обменялись и мыслями.

- О. Ого. Так… если мы сможем найти вампира, которого он обратил… но где?

- Наверное в Европе. - Стефан начал шагать по комнате, его глаза сузились. - У Клауса длинная история, и некоторые из созданных им вампиров должны быть там. Мне, вероятно, придется отправиться на их поиски.

Бонни была крайне встревожена.

- Но Стефан, ты же не оставишь нас. Ты не можешь!

Стефан остановился, посреди комнаты, и очень долго стоял. Тогда, наконец, он обернулся, чтобы встать перед ней.

- Я не хочу, - спокойно сказал он. - И мы сначала попробуем найти другое решение, наверно, стоит опять пообщаться с Тайлером. Я подожду неделю, до следующей субботы. Но, скорее всего, мне придется вас оставить, Бонни. Ты же знаешь, я ничего не могу с этим поделать.

Повисла долгая тишина.

Бонни боролась со слезами в глазах, которые хотели выплеснуться наружу. Она не ребенок, и сейчас докажет это, раз и навсегда. Она ответила на пристальный взгляд Стефана и медленно кивнула.

Глава 13

Пятница, 19 июня, 23: 45

Мой милый дневник,

Боже, что же нам делать? Это была самая длинная неделя в моей жизни. Сегодня был последний день школы, а завтра Стефан уезжает. Он собирается в Европу искать вампира, которого изменил Клаус. Он боится оставлять нас беззащитными, но все же уедет.

Мы не смогли найти Тайлера. Его автомобиль исчез с кладбища, но в школе он не появлялся. Он отсутствовал всю последнюю неделю. Наши дела застряли на месте. Надеюсь в нашей школе имени Роберта Ли, как и у многих других школах все доживут до выпускного. В эти дни я даже не знаю, пишу ли я на английском или на языке Суахили.

Я ненавижу Клауса. Он такой же сумасшедший, как и Катрин. Но вдобавок еще и более жестокий. То, что он сделал с Викки… я не могу говорить об этом, иначе снова начну плакать. На вечеринке у Керолайн, он просто играл с нами, как кот с мышью. И сделал это как раз на день рождения Мередит, хотя он об этом, наверное, и не знал. Хотя он знает многое. А еще у него нет иностранного акцента, как у Стефана, когда он только приехал в Америку, и он знает о наших традициях, даже песни пятидесятых. Возможно, он когда-то жил здесь…

Бонни перестала писать. Она отчаянно пыталась сообразить, что делать дальше. Все это время, они думали только о жертвах-вампирах в Европе. Но он говорил вообще без акцента. А это свидетельствует что он, вероятно, долгое время был в Америке. И он спланировал напасть на девочек на дне рождения Мередит…

Бонни встала, достала телефон и набрала номер Мередит. Ответил сонный мужской голос.

- Господин Салез, это Бонни. - Я могу поговорить с Мередит?

- Бонни! Разве ты не знаешь, который час?

- Да. - Бонни быстро придумывала причину. - Но это о… о выпускном, который состоялся сегодня. Пожалуйста, я должна поговорить с ней.

После длинной паузы она услышала тяжелый вздох.

- Минутку.

Бонни нетерпеливо постукивала пальцами, в то время как ждала ответа. Наконец она услышала щелчок другого телефона.

- Бонни? - заговорил голос Мередит. - Что случилось?

- Ничего. Я имею ввиду... - Бонни, с измученным видом, поняла, что отец Мередит не повесил трубку. Он слышал их. - Это о той немецкой проблеме, которую мы обговаривали. Помнишь, того, кого мы не могли вычислить до выпускного. Ты знаешь, как мы искали кого-нибудь, кто мог бы нам помочь сделать это? Так вот, я думаю, что знаю, кто это.

- Знаешь? - Бонни ощутила, что Мередит с трудом подбирает правильные слова. – И кто же это? Нужно будет сделать междугородные звонки?

- Нет, - сказала Бонни. - Не нужно. Он намного ближе к дому, Мередит. Намного. Фактически, можно сказать, что он на твоем заднем дворе.

На линии было тихо так долго, что Бонни задалась вопросом, была ли Мередит все еще там:

- Мередит?

- Может это совпадение?

- Нет, - Бонни расслабилась и слегка мрачно улыбнулась. Мередит поняла. - Нет, это не совпадение. Это больше похоже на повторяющуюся историю. Преднамеренно повторяющаяся, если ты поняла, что я подразумеваю.

- Да, - сказала Мередит. Ее голос звучал так, как будто она оправляется от шока, и это неудивительно. - Я думаю, ты права. Но все еще остается вопрос, как убедить этого человека помочь нам.

- Ты думаешь, это будет проблемой?

- Может быть. Иногда люди очень боятся вспоминать свои испытания. Иногда они даже сходят с ума.

Сердце Бонни упало. Об этом она не подумала. Что, если он не сможет рассказать им? Что если он давно потерян для них.

- Все, что мы можем сделать, это попытаться, - сказала она так оптимистически, как только смогла. - Завтра нам предстоит попробовать.

- Хорошо. Я заеду за тобой в полдень. Спокойной ночи, Бонни.

- Ночь, Мередит, - добавила Бонни, - я сожалею.

- Ничего страшного, я думаю, что все к лучшему. Надо сделать так, чтобы эта история навсегда прекратила повторяться. До свидания.

Бонни нажала на кнопку окончания разговора. Несколько минут она неподвижно сидела с телефоном в руках, уставившись в стену. Затем, наконец, она положила трубку и снова взяла свой дневник. И пробежавшись глазами по последнему предложению, добавила:

«Завтра мы собираемся посетить дедушку Мередит. »

- Я идиот, - говорил Стефан на следующий день в автомобиле Мередит. Они ехали в штат Западная Виржиния в больницу, где лечился дедушка Мередит. Им предстояло длинное путешествие.

- Мы все идиоты. Кроме Бонни, - сказал Мэтт.

Даже не смотря на беспокойство, Бонни почувствовала теплоту от таких слов.

Но Мередит покачала головой, уставившись на дорогу:

- Стефан, ты и не мог об этом догадаться, так что перестань укорять себя. Ты же не знал, что Клаус напал на вечеринке у Керолайн в годовщину нападения на моего дедушку. Ни Мэтту, ни мне не пришло в голову, что Клаус уже давно находится в Америке, потому что мы никогда его не видели и не слышали. Мы думали о людях, на которых он нападал в Европе. Так что, Бонни была единственной, кто мог собрать все это вместе, так как у нее была вся информация.

Бонни показала ей язык. Мередит увидела это в отражении зеркала заднего вида и выгнула бровь.

- Только не наглей, пожалуйста, - сказала она.

- А я и не наглею; скромность это одно из моих самых очаровательных качеств, - ответила Бонни.

Мэтт фыркнул, но все же сказал:

- Я думаю, что это было немного слишком.

Больница была ужасным местом. Бонни с трудом старалась скрывать ужас и отвращение, так как понимала, что Мередит может это заметить. Плечи Мередит были гордо расправлены, в то время как она ходила по коридорам. Бонни знала ее многие годы, поэтому смогла увидеть унижение под этой маской гордости. Родители Мередит считали состояние ее дедушки таким пятном на их репутации, что никогда не упоминали его при посторонних. Это была тень на всем семействе.

А сейчас Мередит впервые открывала эту тайну незнакомцам. Бонни восхищалась своей подругой. Это было так похоже на Мередит, сделать все без суеты, с достоинством, не позволяя никому увидеть, чего ей это стоит. Но больница была ужасной.

Здесь не было грязно, и по коридорам не бродили бредящие маньяки. Пациенты выглядели чистыми и о них хорошо заботились. Но все же что-то было в этих стерильных запахах больницы и палат, наполненных неподвижными инвалидными креслами и чистыми глазами, что вызывало у Бонни желание убежать.

Это походило на здание, полное зомби. Бонни увидела, что одна старуха, у которой порванная кожа головы просвечивалась через тонкие белые волосы, резко опустила голову на стол рядом с голой пластмассовой куклой. Тогда Бонни отчаянно потянулась и нашла руку Мэтта, которая уже была протянута для нее. Они следовали за Мередит:

- Это его комната.

Внутри был другой зомби, с белыми волосами, которые местами остались черными, как у Мередит. Его лицо, это сплошная масса морщин, а глаза были красными. Они смотрели рассеянно.

- Дедушка, - сказала Мередит, становясь на колени перед его инвалидным креслом. - Дедушка, это я, Мередит. Я приехала в гости. Мне нужно спросить у тебя кое-что важное.

Старые глаза не моргали.

- Иногда он узнает нас, - спокойно без эмоций сказала Мередит. - Но в последнее время перестал. Старик только продолжал смотреть вперед.

Стефан присел к его ногам.

- Позвольте мне попробовать, - сказал он. Изучая морщинистое лицо, он начал говорить также мягко и успокаивающе, как тогда с Викки.

Но покрытые плёнкой темные глаза не мигали. Они только продолжали бесцельно смотреть. Единственным движением было небольшое, непрерывное дрожание рук на поручне инвалидного кресла.

Ни Мередит, ни Стефан так и не дождались ответа.

В конечном счете, Бонни попробовала воспользоваться своими духовными Силами. Она что-то ощущала в старике, как будто искра жизни попала в ловушку и была заключена в тюрьму плоти. Но она не смогла до нее добраться.

- Я сожалею, - сказала она и села, убирая волосы с глаз. - Это бесполезно. Я ничего не могу сделать.

- Может нам стоит приехать в другой раз, - рассуждал Мэтт, но Бонни знала, что это невозможно. Стефан завтра уезжает; другого раза не будет. А это казалось такой хорошей идеей… Надежда, которая грела ее ранее, сейчас померкла, и ее сердце застыло, подобно глыбе льда. Она повернулась, чтобы увидеть Стефана, который начинает уходить.

Мэтт взял ее под руку, чтобы помочь встать и увести. Она постояла еще минуту с согнутой в разочаровании головой, а затем позволила ему сделать это. Было трудно собрать силы, чтобы встать и уйти. Она тупо поглядела назад, чтобы посмотреть идет ли Мередит.

И закричала. Мередит стояла в центре комнаты, повернута к двери, на ее лице было унылое выражение. Но позади нее, фигура в инвалидном кресле, наконец, шевельнулась. В тишине он рывком поднялся выше нее, глаза и рот старика широко открылись. Дедушка Мередит выглядел так, как будто он был пойман на месте преступления с оружием в руках, он начал тихо стонать. Увидев его, Бонни закричала.

Все случилось так быстро. Стефан вернулся в комнату, Мередит обернулась, Мэтт подбежал к ней. Но старик не двигался. Он стоял, возвышаясь над ними, смотря поверх их голов, казалось, он видел то, что никто из них видеть не мог. Звуки, исходившие из его рта, наконец, сформировались в слово, которое он провыл.

- Вампир! Вампиииир!

Дежурные вбежали в комнату, расталкивая Бонни и других, ограждая старика. Их крики прибавились к общему гаму.

- Вампир! Вампир! - кричал дедушка Мередит, как будто предупреждая целый город. Бонни почувствовала панику, он смотрел на Стефана? Действительно ли он знал это?

- Пожалуйста, Сейчас вы должны уехать. Я сожалею, но вы должны уйти, - говорила медсестра. Они отмахивались. Мередит сопротивлялась, так как ее выставляли в коридор.

- Дедушка!

- Вампир! - вопил он неземным голосом.

А затем:

- Древесина белого ясеня! Вампир! Древесина белого ясеня!

Дверь захлопнули.

Мередит задыхалась, борясь со слезами. Бонни вцепилась ногтями в руку Мэтта. Стефан повернулся к ним, его зеленые глаза пораженно расширились.

- Я сказала, вам немедленно нужно уехать, - нетерпеливо повторяла обеспокоенная медсестра. Их четверка игнорировала ее. Они ошеломленно смотрели друг на друга, замешательство на их лицах уступало место пониманию.

- Тайлер сказал, что есть только один вид древесины, который может травмировать его, - начал Мэтт.

- Древесина белого ясеня, - сказал Стефан.

- Мы должны узнать, где он скрывается, - говорил он по пути домой. Стефан повел машину, так как Мередит была не в состоянии сделать это и отдала ему ключи.

- В первую очередь. Если мы выясним это, то сможем держатся от него на расстоянии

Его зеленые глаза сияли странной смесью триумфа и мрачного намерения, он говорил коротко и быстро. «Мы все близки к нервному срыву», подумала Бонни, так как они не спали всю ночь. Их нервы истончились настолько, что это может случиться.

У нее было чувство, что случится что-то страшное. Как будто все соединялось в одно целое, все события, начиная с вечеринки, по поводу дня рождения Мередит, подходили к завершению.

«Сегодня вечером», думала она, «сегодня вечером случится все. Немного странным кажется и то, что сегодня канун солнцестояния».

- Канун чего? - спросил Мэтт.

Она даже не поняла, что она говорила вслух.

- Канун солнцестояния, - сказала она. - Это день перед летним солнцестоянием.

- Не удивлюсь, если это опять о друидах.

- Они праздновали его, - подтвердила Бонни. - Это день волшебства, который обозначает смену времен года. И … - она колебалась. - Хорошо, он похож на другие праздничные дни, подобно Хэллоуину или зимнему солнцестоянию. В этот день граница между нашим миром и иным очень тонка. Можно будет увидеть призраков, они даже смогут с нами говорить. В этот день происходят странные вещи.

- Странные вещи произойдут, - говорил Стефан, сворачивая на главное шоссе, ведущее в Феллс-Черч.

Но никто из них не знал когда.

Миссис Флауерс была за домом в саду. Они подъехали прямо к пансиону, чтобы ее отыскать. Она подрезала кусты роз, и везде кружил запах лета.

Она нахмурилась и замигала, когда они все столпились вокруг нее и наперебой спрашивали, где найти дерево белого ясеня.

- Тише, тише, - сказала она, глядя на них из-под соломенной шляпы. - Что вам нужно? Белый ясень? Он растет позади вон тех дубов. Подождите минутку, - добавила она, так как они собирались броситься прочь.

Стефан отрезал ветку дерева складным ножом Мэтта. «Удивлюсь ли я, когда он понесет ее? » задумалась Бонни. Она также задалась вопросом, что миссис Флауерс могла подумать, когда они вернулись с покрытой листвой двухметровой ветвью на плечах.

Но госпожа Флауерс просто смотрела, без единого слова. Когда они приблизились к дому, она сказала:

- Мальчик, тебе прислали посылку.

Стефан повернул голову в ее сторону, ветка все еще была на его плече.

- Мне?

- Там было написано твое имя. Посылка и письмо. Я нашла их сегодня на крыльце и положила наверху в твоей комнате.

Бонни посмотрела на Мередит, затем на Мэтта и Стефана, встречая их изумленные и подозрительные пристальные взгляды. Атмосфера ожидания внезапно усилилась в воздухе, стала почти невыносимой.

- От кого она может быть? Кто знает, что мы здесь, - начала она, пока они поднимались по лестнице на чердак. Затем она остановилась, страх витал между ее ребрами. Вокруг нее гудело предостережение подобно надоедливой мухе, но она отогнала его. «Не сейчас», думала она, «не сейчас».

Но не было никаких шансов удержаться от созерцания коробки на столе Стефана. Мальчики сперли ветку белого ясеня о стену, и подошли посмотреть на длинноватую, тонкую коробку в оберточной бумаге и письмо в сливочном конверте.

На конверте знакомым сумасшедшим почерком было небрежно написано имя Стефана.

Этот же почерк был тогда на зеркале.

Они стояли, смущенно смотря на коробку, как будто это был скорпион.

- Осторожно, - сказала Мередит, когда Стефан медленно к ней потянулся. Бонни знала, что она подразумевает. Она чувствовала, что он может взорваться или извергнуть ядовитый газ или превратиться во что-то с зубами и когтями.

Квадратный конверт, который взял Стефан, был крепкий, сделан из хорошей бумаги. «Похож на приглашение от принца на балл», подумала Бонни. Не соответствовали этому только несколько грязных отпечатков пальцев на поверхности конверта, и его углы также были испачканы. Ну… Клаус не выглядел чистюлей во сне.

Стефан посмотрел на подпись, затем вскрыл конверт. Он достал один единственный лист бумаги. Все столпились вокруг, рассматривая через его плечо то, что он достал. Мэтт воскликнул.

- Что за… он же чистый!

Верно. С обеих сторон. Стефан перевернул лист и осмотрел его. Напряжение ушло с его лица. Все расслабились. Глупый розыгрыш. Мередит достала коробку, которая выглядела достаточно плоской, чтобы также оказаться пустой, когда Стефан внезапно напрягся и выдохнул с шипящим звуком. Бонни быстро поглядела на него и подскочила. Рука Мередит замерла на коробке, а Мэтт крепко выругался.

На чистой бумаге, которую Стефан держал двумя руками, появлялись буквы. Они были черны со смазанными линиями, как будто их сделали невидимые ножи. По мере того, как Бонни их читала, над ней овладевал страх.

Стефан.

Давай решим все, как джентльмены. У меня девчонка. Приходи ночью на старую ферму в лесу, где мы поговорим наедине. Если ты придешь один, я отпущу ее. А если притянешь за собой хвост, она умрет.

Внизу вместо подписи было: Это только между нами.

- Какая девочка? - требовательно спросил Мэтт, посмотрев на Бонни и Мередит, как будто хотел удостовериться, что они все еще на месте. - Какая девочка?

Быстрым движением, изящные пальцы Мередит разорвали коробку и вытащили то, что было внутри. Бледный зеленый шарф с рисунком виноградной лозы и листьев. Бонни вспомнила, у нее перед глазами возникла картинка. Конфетти и подарки на дне рождения, орхидеи и шоколад.

- Кэролайн, - прошептала она, закрывая глаза.

Прошлые две недели были настолько странными, настолько отличными от обычной жизни, что она почти забыла о существовании Кэролайн. Которая переехала на квартиру в другом городе, чтобы убежать и быть в безопасности. Но Мередит еще тогда говорила ей: «Я уверена, что он может последовать за тобой и в Герон».

- Он снова играет с нами, - пробормотала Бонни. - Позволяя нам зайти слишком далеко, даже посетить твоего дедушку, Мередит, и затем…

- Скорее всего, он знал, - согласилась Мередит, - что мы ищем жертву его нападения. И теперь он победил. Если только не... - Ее темные глаза засветились внезапной надеждой. - Бонни, как ты думаешь, не могла ли Кэролайн потерять этот шарф тогда ночью? А он его просто подобрал?

- Нет. - Предостережение гудело все ближе, настигая Бонни, которая старалась удержать его подальше. Она не хотела, не хотела знать это. Но она была уверена в одном: это не обман. Кэролайн была у Клауса.

- Что же нам делать? - мягко спросила она.

- Я знаю одно, нам не следует его слушать, - сказал Мэтт. – «Давай решим все, как джентльмены», он подонок, а не джентльмен. Это ловушка.

- Однозначно ловушка, - нетерпеливо поддержала его Мередит. - Он ждал, пока мы узнаем, как его травмировать, а теперь хочет разделить нас. Это не пройдет!

Бонни всматривалась в лицо Стефана с растущей тревогой. Поскольку, в то время как Мэтт и Мередит с негодованием рассуждали, он спокойно сложил письмо и положил его в конверт. Затем пристально оглядел все вокруг с равнодушным выражением лица. Этот взгляд его зеленых глаз испугал Бонни.

- Мы можем заставить его ответить за все, - говорил Мэтт. - Да, Стефан? Разве ты так не думаешь?

- Я думаю, - начал Стефан, тщательно подбирая каждое слово, - что ночью я пойду в лес.

Мэтт кивнул и начал составлять план действий.

- Хорошо, ты идешь и отвлекаешь его. А мы тем временем…

- А вы тем временем, - продолжал Стефан таким же тоном, как и до этого, смотря прямо на него, - идете домой. В свои постели.

Возникла пауза, которая для нервов Бонни казалась бесконечной. Остальные просто уставились на Стефана.

Но Мередит все же начала говорить:

- Хорошо, будет достаточно трудно поймать его, в то время как мы будем в постелях, если он, конечно, не настолько любезен, чтобы посетить нас.

Эта фраза сломала напряженность, и Мэтт продолжил, восстанавливая дыхание, - Стефан, я понимаю, как ты себя чувствуешь…

Но он его прервал.

- Я говорю на полном серьезе, Мэтт. Клаус прав, мы должны выяснить все наедине, только он и я. Еще он говорит, чтобы я пришел один, иначе убьет Кэролайн. Поэтому я и пойду один. Это мое решение.

- Это твоя смерть, - почти истерично проговорила Бонни. - Стефан, ты рехнулся. Ты не можешь.

- Посмотри на меня.

- Мы не позволим тебе…

- Ты думаешь, - сказал Стефан, сверля ее взглядом, - что сможешь остановить меня?

Тишина затянулась настолько, что стала очень неловкой. Уставившись на него, Бонни чувствовала, как будто Стефан изменился перед ее глазами. Его лицо казалось более острым, а тело напомнило ей о мускулах гибкого, сильного хищника под его одеждой. Внезапно он показался странным, чуждым. Пугающим.

Бонни смотрела вдаль.

- Давайте будем разумными, - проговорил Мэтт, меняя тактику. - Давайте спокойно все обсудим…

- Нет ничего подлежащего обсуждению. Я иду. Вы нет.

- Ты должен сказать нам больше, Стефан, - потребовала Мередит, и Бонни была благодарна ей за ее прохладный тон. - Хорошо, ты можешь разделить нас друг от друга, никто и не спорит; прекрасно. Ты этого добился. Но, в конце концов, мы вместе через многое прошли, мы заслуживаем более подробных объяснений прежде, чем ты убежишь.

- Ты говорил, что эта борьба касается и девочек, - добавил Мэтт. – Так когда же ты решил, что это не так?

- Когда узнал, кто убийца! - сказал Стефан. - Именно из-за меня Клаус здесь.

- Нет! – вскричала Бонни. – Разве ты заставлял Елену убивать Катрин?

- Я заставил Катрину вернуться к Клаусу! А с этого все началось. Я вовлек во все это Кэролайн, если бы не было меня, она никогда бы не возненавидела Елену и никогда не связалась бы с Тайлером. Это случилось по моей вине.

- Ты просто хочешь верить в это, - почти завопила Бонни. - Клаус ненавидит всех нас! Ты действительно думаешь, что он позволит тебе уйти? Или ты думаешь, что он так просто оставит нас в покое?

- Нет, - сказал Стефан, взяв ветку, прислоненную к стене. Затем он вынул нож Мэтта из кармана и начал обрезать прутья, превращая ветку в ровное белое копье.

- О, просто великолепно, ты идешь сражаться! - разъяренно сказал Мэтт. – Разве ты не осознаешь того, насколько это глупо? Ты идешь прямо в его ловушку! - Он сделал шаг к Стефану. - Ты думаешь, мы втроем не сможем тебя остановить…

- Мэтт, перестань, - низкий шепот Мередит пересек комнату. – Это бесполезно.

Стефан посмотрел на нее, напрягая мускулы вокруг глаз, но она только оглянулась, на ее лице было спокойствие. – Значит, ты намерен встретить Клауса лицом к лицу, Стефан. Хорошо. Но прежде, чем ты уйдешь, по крайней мере, убедись, что у тебя есть шанс на победу.

Хладнокровно, она начала расстегивать воротник своей блузы.

Бонни почувствовала смятение, даже притом, что неделей ранее она предлагала то же самое. «Но это же было наедине, ради Бога», она думала. Потом она пожала плечами. При всех или наедине, какая сейчас разница?

Она взглянула на Мэтта, его лицо выглядело испуганным. Но она заметила складку между его бровей, с которой начиналось то упрямое выражение лица, которое обычно пугало тренеров противоположных футбольных команд. Его синие глаза обратились к ней, и она кивнула, вытягивая подбородок. Без единого слова, она расстегнула молнию на своей легкой ветровке, пока Мэтт снимал свою футболку.

Стефан переводил взгляд с одного на другого, пока они угрюмо раздевались в его комнате, пытаясь скрыть свое потрясение. Но он покачал головой, белое копье перед ним походило на оружие.

- Нет.

- Не будь сопляком, Стефан, - резко оборвал его Мэтт. Даже в суматохе этого ужасного момента что-то внутри Бонни замерло в восхищении от его голой груди. – Нас трое. Тебе нужно пить, ты все равно не навредишь нам.

- Я сказал, нет! Не из-за мести, или борьбы зла со злом! А по моей личной причине. Я думал, ты меня поймешь. – Стефан с горечью посмотрел на Мэтта.

- Тогда ты, должно быть, собираешься там умереть! – орал Мэтт.

- Он прав! - Бонни сжала челюсти. В конце концов, предостережение прорвало ее оборону. Она не хотела впускать его, но у нее больше не было сил сопротивляться. С дрожью, она почувствовала толчок и услышала слова в своем разуме.

- Никто не может бороться с ним и при этом остаться в живых, - мучительно сказала она. - Это слова Викки, и это правда. Я чувствую это, Стефан. Никто не может бороться с ним и при этом остаться в живых!

На мгновение, всего на маленькое мгновение, она подумала, что он к ней прислушается. Но его лицо опять стало серьезным, и он холодно проговорил.

- Это не ваша проблема. Не вам и беспокоится по этому поводу.

- Если нет шанса на победу… - начал Мэтт.

- Бонни сказала не это! - кратко ответил Стефан.

- Нет, именно это! О чем, черт возьми, ты говоришь? - закричал Мэтт. Его было трудно вывести из себя, но когда он терял самообладание, то и вернуть его было не легко. - Стефан, с меня достаточно…

- С меня тоже! – выкрикнул Стефан. Бонни никогда раньше не слышала, чтобы он говорил таким тоном. - Я устал от всех вас, устал от ваших ссор, непонимания и предупреждений! Это моя проблема.

- Я думал, мы команда, - кричал Мэтт.

- Мы не команда. Вы просто шайка глупых людишек! Даже после всего, что с вами случилось, глубоко внутри вы хотите только прожить ваши маленькие безопасные жизни в ваших маленьких безопасных домах, пока вас не унесут в ваши маленькие безопасные гробы! Я не такой как вы, и не хочу таковым быть! Я терпел вас достаточно долго, потому что так нужно было, но с меня хватит.

Он смотрел на каждого из них, пока говорил преднамеренно, подчеркивая каждое слово.

- Я в вас не нуждаюсь. И не хочу, чтобы вы следовали за мной. Вы только портите мои планы. Я убью любого, кто пойдет за мной.

Бросив последний угасающий взгляд, он повернулся и вышел.

Глава 14

- Он точно рехнулся, - проговорил Мэтт, пристально глядя на широко распахнутые двери, в которых исчез Стефан.

- Нет, - сказала Мередит. Ее голос был тихим и печальным, но в нем чувствовался подавленный смех. – Мэтт, ты что, не видишь, что он пытается сделать? – спросила она, когда он повернулся к ней. – Кричит на нас, делает так, чтобы мы его ненавидели, отталкивает нас. Он был настолько грубым, насколько это возможно, чтобы мы отпустили его одного. - Она кинула взгляд на дверь и подняла бровь. - «Я убью любого, кто пойдет за мной», это же сумасшествие.

Бонни злясь на себя, вдруг начала хихикать.

- Я думаю, он подцепил эту фразу у Дамона. «Я в вас не нуждаюсь! ».

- «Вы просто шайка глупых людишек! », - добавил Мэтт.

- Но я все еще не понимаю. Бонни, у тебя было предостережение, а Стефан даже не обратил на него внимания. Если нет шанса на победу, какой тогда смысл туда идти?

- Бонни не говорила, что шанса на победу нет. Она сказала, что никто не может бороться с ним и при этом остаться в живых. Правда, Бонни? – Мередит посмотрела на нее.

Приступ хихиканья прекратился. Испугавшись, Бонни питалась проверить свое предостережение, но на ум приходила только одна фраза. Никто не может бороться с ним и выжить.

- Ты имеешь ввиду, что Стефан думает… - Медленно глаза Мэтта наполнялись огнем гнева. – Он думает, что остановит Клауса, даже ценой своей жизни? Как какой-то жертвенный ягненок?

- Даже больше, он сделает то, что сделала Елена, - серьезно сказала Мередит. – Наверное… таким образом он сможет быть с ней.

- Нет-нет-нет. – Бонни трясла головой. Хоть она всего и не знала, но это она поняла.

- Я уверена, он так не думает. По поводу Елены. Потому что она умерла слишком рано и оставила так много незавершенных дел; с ней другая история. Но Стефан живет уже пять сотен лет, и молодим, он никак не сможет умереть. Поэтому нет гарантий, что он будет с Еленой. Он скорее всего попадет в другое место или… или просто исчезнет. И он знает это. Я уверена, что знает. Он наверное сдерживает свое обещание, любой ценой остановить Клауса.

- Ну, или попытаться, - мягко сказал Мэтт, оценивая ситуацию. – Даже зная, что у него нет шансов. - Вдруг он посмотрел на девочек. – Я иду за ним.

- Конечно, - терпеливо сказала Мередит.

Мэтт колебался.

- Хмм, я полагаю уговаривать вас остаться здесь бесполезно?

- После этого воодушевленного разговора про работу в команде, шансов нет.

- Этого я и боялся. Поэтому…

- Поэтому бежим. - Перебила его Бонни.

Они собрали все оружие, которое только смогли отыскать. Карманный нож Мэтта, который потерял Стефан, кинжал с его комнаты, нож для нарезок с кухни.

Снаружи не было признаков присутствия миссис Флауерс. Небо было фиолетового цвета, а на западе с абрикосовым оттенком. «Канун солнцестояния», съежившись, подумала Бонни.

- Клаус говорил про старую ферму в лесу… он, наверное, имел ввиду дом Франчера, - предположил Мэтт. – Там, где Катрин оставила Стефана в колодце.

- У меня такое чувство, что он воспользовался ее тоннелем, чтобы перейти реку, - говорила Мередит. – Разве что Древние настолько могущественны, что могут беспрепятственно пересекать бегущую воду.

«Точно», вспомнила Бонни, «зло не может беспрепятственно пересечь бегущую воду, и чем больше зло, тем труднее это сделать».

- Но мы ничего не знаем о Древних, - сказала она в голос.

- Да, и это значит, что нам следует быть поосторожнее, - сказал Мэтт. – Этот участок леса я знаю довольно хорошо, и догадываюсь, каким путем пошел Стефан. Я думаю, нам следует пойти туда другим.

- Чтобы Стефан не заметил и не убил нас?

- Нет, чтобы Клаус не заметил нас, или хотя бы кого-то с нас. Таким образом, появится шанс пробраться к Кэролайн. Нам нужно вытащить ее оттуда, потому что Клаус может пригрозить навредить ей и этим самим заставить Стефана делать все, что ему вздумается. Это хороший план. Значит Клаус говорил встретиться после наступления темноты, что же, тогда мы придем до ее наступления, может мы удивим его.

Такая стратегия произвела на Бонни сильное впечатление. «Сразу видно, что он руководит футбольной командой», подумала она. «Я бы просто вопя, убежала».

Мэтт нашел почти невидимую тропинку между дубами. В это время года подлесье сильно зарастает, папоротниками, мхом, травой и цветущими растениями. Бонни доверилась Мэтту, потому что в отличие от нее он знает куда идет. Птицы над ними допевали свои последние песни, перед тем, как улететь на ночь в свои гнезда.

Наступали сумерки. Возле лица Бонни пролетали бабочки. После того как она споткнулась об покрытую мхом поганку, она очень обрадовалась, что на сей раз, одела джинсы.

Наконец Мэтт остановился.

- Мы уже близко, - тихо сказал он. – Здесь неподалеку есть утес, откуда мы сможем наблюдать, оставаясь незамеченными. Ведите себя тихо и осторожно.

Бонни еще никогда не ощущала такого волнения, перед тем как сделать шаг. К счастью листья вокруг были влажными и не трещали. Через несколько минут Мэтт лег на живот и жестом указал им, куда смотреть. Бонни быстро повторяла себе, что она не будет обращать внимания на сороконожек и червей, ползающих по ее пальцам, а еще на паутину на ее лице. Она не трусиха и не ребенок, так что могла понять, что это вопрос жизни и смерти.

- Вон там, - прошептал Мэтт внятным голосом. Бонни молниеносно легла на живот рядом с ним и посмотрела, куда он указывал.

Они пристально глядели вниз на ферму Франчера, вернее на то, что от нее осталось. Она уже много лет стоит разваленная в лесу. Сейчас от нее остался только высокий дымоход, как одинокий памятник и фундамент, заросший травой и ежевикой.

- Вот она. Кэролайн, - выдохнула Мередит в ухо Бонни.

Кэролайн была темной фигурой сидящей возле трубы дымохода. Ее бледное зеленое платье слегка виднелось в темноте, а ее золотисто-каштановые волосы были черны. Что-то белое было на ее лице, и в этот же момент Бонни поняла, ей завязали рот. Кокой-то повязкой. У нее была неправильная поза: руки сзади, ноги вместе… Бонни предположила, что ее связали.

«Бедная Кэролайн», подумала она, прощая все ее злые и эгоистические поступки, которые она когда-либо делала. Бонни просто не могла представить ситуацию хуже, чем быть похищенной вампиром психопатом, который уже убил двоих одноклассников, а ее притащил сюда и оставил ждать и полагаться, что ее жизнь спасет другой вампир, у которого есть веская причина ее ненавидеть. Все-таки сначала она хотела его, но потом возненавидела, и пыталась унизить Елену ему назло. Стефан Сальваторе последний человек, который бы дружелюбно относился к Кэролайн Форбс.

- Смотрите! – заговорил Мэтт. – Это он? Клаус?

Бонни тоже заметила это, небольшое движение по другую сторону от трубы. Напрягая глаза, можно было увидеть его желтовато коричневый плащ, который качался как привидение у его ног. Он бросил взгляд на Керолайн, которая, увидев его, съежилась и пыталась выпутаться. Его смех в тишине было так ясно слышно, что Бонни вздрогнула.

- Это он, - прошептала она, получше спрятавшись в папоротнике. – Но где же Стефан? Уже почти ночь.

- Может, он образумился и решил не приходить, - предположил Мэтт.

- Нет, такой удачи нам не видать, - сказала Мередит. Через папоротники она смотрела на юг. Бонни бросила взгляд в том направлении и содрогнулась.

Стефан стоял на краю поляны, появившись там как будто с воздуха. «Даже Клаус не заметил, как он пришел», подумала Бонни. Он стоял молча, пытаясь спрятать копье за спиной. Что-то было в его позе и взгляде, это заставило Бонни вспомнить, что в пятнадцатом веке он был аристократом, человеком знатным. Он ничего не сказал, просто ждал, когда Клаус даст повод броситься в бой.

Когда Клаус повернулся к югу, он был неподвижен, у Бонни было такое чувство, что он удивился незаметному появлению Стефана. Но затем он рассмеялся и расставил руки.

- Сальваторе! Какая пунктуальность; Я как раз о тебе думал!

Медленно Стефан оглядел Клауса снизу вверх, с концов его плаща до коротких волос на голове.

- Ты просил и я пришел. Отпусти девчонку. – Говорил Стефан

- Разве мы так договаривались? – искренне удивился Клаус, сложив руки на груди. Тогда он потряс головой и издал тихий смешок. – Полагаю, нет. Давай сначала поговорим.

Стефан кивнул, и Клаус немного уныло согласился, наверное, ожидая другой реакции. Из-за спины Стефан достал копье и легко удерживал его перед собой, несмотря на то, оно походило на громадную палку.

- Я тебя слушаю, - сказал он.

- А он не так безмолвен, как выглядит, - с уважением в голосе прошептал Мэтт с папоротников.

- А еще я думаю, его не сильно беспокоит то, что он скоро умрет, - добавил Мэтт. - Он осторожен.

Клаус жестом указал на Кэролайн, кончики его пальцев скользили по ее золотисто-каштановых волосах.

- Почему бы тебе не подойти, чтобы мы не перекрикивались? – «А он не угрожал убить заложницу», отметила Бонни.

- Я и так нормально тебя слышу, - ответил Стефан.

- Прекрасно, - прошептал Мэтт. - Так держать, Стефан!

Бонни думала, осматривая Кэролайн. «Пленница в плохом положении, качает головой то взад, то вперед, как будто испытывает безумную боль». Но в Бонни появилось странное чувство по поводу ее движений, особенно рывков головы, будто она хотела дотянуться до неба. Неба… Бонни подняла взгляд и пристально вглядывалась в темноту, где над верхушками деревьев светилась низкая луна. Теперь она поняла, почему может разглядеть настоящий цвет ее волос: «лунный свет», подумала она. Тогда, содрогнувшись, она направила глаза, на ветки дерева, которые шатались, несмотря на полное отсутствие ветра.

- Мэтт? – Встревожено прошептала она.

Стефан полностью сконцентрировался на Клаусе, каждое чувство, каждый мускул, каждая частица его Силы была направлена на Древнего перед ним. А на то дерево над ним…

Все обсуждали стратегию, и спрашивали в Мэтта, что им делать, отгоняя мысли Бонни. Она поднялась со своего укрытия и закричала.

- Стефан! Над тобой! Это ловушка!

Стефан отпрыгнул в сторону так изящно, как кот, именно в тот момент на место, где он стоял, что-то упало. Луна прекрасно осветила место действия, поэтому Бонни увидела, как оскалился Тайлер.

И как вспыхнули глаза Клауса, когда он на нее посмотрел. Одно маленькое мгновение она пристально на него смотрела, а потом ударила молния.

С чистого неба.

Бонни только со временем поняла насколько это странно и зловеще. В этот миг она поняла, что небо действительно чистое, на нем светятся звезды, но с него вырвался синий разряд, который попал в пальму, на которую Клаус указал рукой. Следующее, что она увидела, это как все вокруг потемнело; Клаус поднял руку, собирая разряд, затем бросил молнию в нее.

Стефан вопил, чтобы она убегала оттуда, убегала! Бонни пристально смотрела на него, как парализованная, затем что-то с сильно отбросило ее вбок. Разряд протрещал над ее головой с таким звуком, как будто ударил гигантский кнут, затем запахло озоном. Она приземлилась лицом в мох, и крепко схватившись за руку Мередит, благодарила ее за то, что она спасла ей жизнь, только через некоторое время она поняла, что это был Мэтт.

- Оставайся тут! Прямо тут! – закричал он, после чего отпрыгнул.

Эти ужасные слова. Они сразу же подняли Бонни, и она побежала за ним, еще не осознав, что она вообще делает.

Затем мир обернулся в хаос.

Клаус повернулся к Стефану, который дрался с Тайлером. Тайлер был в своей волчьей форме, и издавал пронзительные звуки, когда Стефан швырнул его об землю.

Мередит бежала к Кэролайн, подбегая сзади трубы, чтобы Клаус не смог ей помешать. Бонни увидела, что та подбежала к ней, затем она увидела, как сверкнул кинжал Стефана, когда Мередит перерезала веревки на запястьях Кэролайн. После этого она оттянула ее от труби, чтобы освободить ноги.

Звук, похожий на столкновение рогами двух оленей, заставил Бонни обернуться. Клаус шел на Стефана, со своим копьем; оно, наверное, лежало где-то в траве. Выглядит оно таким же острим, как и у Стефана, с зазубренным наконечником. Но ни Стефан, ни Клаус не кидали их друг у друга; они дрались ими. «Робин Гуд», изумленно подумала Бонни. «Маленький Джон и Робин». Выглядело это примерно так, потому что Клаус был намного выше и тяжелее Стефана.

Тогда Бонни еще кое-что увидела, и просто закричала. Позади Стефана, Тайлер поднялся и припал к земле, такая же поза была у него тогда на кладбище, перед тем как он бросился к горлу Стефана. Он стоял задом к нему. И Бонни не могла вовремя его предупредить.

Но она забыла про Мэтта. С опущенной головой, не обращая внимания на когти и клыки, он налетел на Тайлера, как настоящий нападающий, перед тем как тот смог пригнуть. Тайлер отлетел в сторону вместе с Мэттом сверху.

Бонни была поражена. Так много всего происходило. Мередит разрезала веревки на лодыжках Кэролайн; Мэтт избивал Тайлера, за это его бы точно выгнали с поля; Стефан мастерски отбивался своим копьем с белого ясеня. Клаус что-то бормотал и смеялся, как будто делал веселые упражнения, пока они дрались со смертельной быстротой и точностью.

А у Мэтта казалось, были неприятности. Тайлер схватил его и рычал, пытаясь дотянутся к горлу. Бонни дико оглядывалась в поисках оружия, совсем забыв, что в ее кармане лежит кухонный нож для нарезок. Ее взгляд упал на сухую дубовую ветку. Она подобрала ее и побежала туда, где сражались Мэтт и Тайлер.

По пути туда она споткнулась. А, добравшись туда, так и не отважилась воспользоваться палкой, потому что боялась ударить Мэтта. Резкими движениями они перекачивались друг на друга.

Вдруг Мэтт остановился сверху, прижимая голову Тайлера к земле. Бонни увидела свой шанс и прицелилась. Но Тайлер ее увидел. Со вспышкой сверхъестественной силы, он собрал ноги вместе и оттолкнул Мэтта назад. Его голова ударилась о ствол дерева с таким звуком, который Бонни никогда не забудет. Сильный тупой удар, как будто лопнула гнилая дыня. Он упал возле дерева и не двигался.

Бонни была потрясена и дышала с трудом. Она бы, скорее всего, кинулась к Мэтту, но Тайлер уже стоял перед ней, весь окровавленный, дыша тяжело, а слюна скатывалась с его челюсти. Он был похож не животное еще больше чем тогда на кладбище. Как у сне Бонни подняла палку, но не чувствовала ее в своих руках. Мэтт был неподвижен… он еще дышит? С горла Бонни вырывалось рыдание, когда стояла лицом к лицу с Тайлером. Это нелепо; это же парень с ее школы. Парень, с которым она танцевала в прошлом году на выпускном. Почему он не пускал ее к Мэтту, почему он пытается убить всех их? Почему он это делает?

- Тайлер, пожалуйста… - начала она, умоляя его…

- Маленькая девочка одна в лесу. – Говорил он, его голос был грубым и гортанным, он едва походил на слова. В это мгновение Бонни поняла, это не тот парень с ее школы. Это животное. «О Боже, какой он уродливый», подумала она. Долгие красные штыри показывались с его рта. А глаза были желтыми с тонкими зрачками, в которых она увидела жестокость как в крокодила, у которого похитили яйца. Вся жестокость дикой природы была сосредоточена в этих глазах.

- Кот-то должен был тебя предупредить, - говорил Тайлер. Опустив нижнюю челюсть, он начал смеяться как собака. – Если ты идешь в лес одна, то можешь встретить там плохого серого волка.

- Ей идиот! – долетел к нему голос; с благодарностью Бонни увидела стоящую рядом Мередит. В руках она держала кинжал Стефана, который изредка сверкал в лунном свете.

- Серебро, Тайлер, - сказала Мередит, размахивая им. – Интересно, что серебро делает с оборотнями? Хочешь увидеть? – Привычная элегантность, чопорность наблюдательность покинули ее. Это была Мередит воительница; она постоянно улыбалась как сумасшедшая.

- Да! – радостно закричала Бонни, почувствовав, как через нее проходит сила. Внезапно она смогла двигаться. Вместе они были сильны. Мередит приближалась к Тайлеру с одной стороны, а Бонни со своей палкой с другой. Через нее еще никогда не проходило такое желание как сейчас, желание ударить Тайлера так сильно, чтобы его голова просто отлетела. Она чувствовала, как сила собирается в ее руках.

Тайлер со своими звериными инстинктами, ощущал это от них обеих, пока они приближались к нему с разных сторон. Он пятился назад, пытаясь найти способ убежать. Но они следовали за ним. Все это напоминало маленькую солнечную систему: Тайлер постоянно вертелся в середине, а Бонни с Мередит окружили его, ища подходящий момент для атаки.

Рас, два, три. Какой-то бессловесный сигнал пришел от Мередит к Бонни. Когда Тайлер пригнул на Мередит, пытаясь выбить кинжал с ее руки, Бонни нанесла удар. Вспомнив советы своего бывшего парня, который пытался научить ее играть в бейсбол, она не просто ударила его по голове. Она сконцентрировала весь свой вес на этом ударе, от напряжения у нее чуть не посыпались зубы. Ее руки отдернуло, а палка разбилась вдребезги. Тайлера как птицу откинуло в воздух.

- Я сделала это! Да. Круто! Так ему! – Кричала Бонни, выбрасывая то, что осталось от палки. Радость просто рвалась наружу и она кричала:

- Мы сделали это! – Она схватила тяжелое тело за шерсть и отбросила его от Мередит, где оно приземлилось. – Мы…

Тогда слова вдруг застряли у нее в горле.

- Мередит! – Закричала она.

- Все в порядке, - Мередит задыхалась, в ее голосе чувствовалась боль и слабость. Бонни как будто окунулась в ледяную воду. Тайлер разорвал ей ногу до кости. На белой коже Мередит была большая зияющая через разорванные джинсы рана. И к необъятному ужасу Бонни, можно было увидеть, что под кожей, с разорванной плоти и мускул течет красная кровь.

- Мередит… - безумно закричала она. Ее нужно срочно показать доктору. Все должно остановиться; все должны понять. Здесь раненые; им нужно в больницу, нужно позвонить 911.

- Мередит, - она дышала с трудом и чуть ли не плакала.

- Перевяжи чем-то рану. – Лицо Мередит было белым. Шокированным. Потрясенным. И так много крови; так много крови выливалось наружу. «О, Боже», думала Бонни, «пожалуйста, помоги мне». Она осматривалась вокруг, ища что-то, чем можно перевязать рану, но ничего не было.

Что-то упало возле нее. Долгая нейлоновая веревка с потрепанными концами, такой же веревкой они когда-то связывали Тайлера. Бонни подняла взгляд.

- Ты можешь воспользоваться ею? – с сомнением спросила Кэролайн, ее зубы дребезжали.

Он носила зеленое платье, а ее золотисто каштановые волосы спутались и прилипали к окровавленному влажному лицу. Она шаталась даже когда говорила, а потом впала на колени не далеко то Мередит.

- Ты ранена? – Задыхалась Бонни.

Кэролайн покачала головой, но затем она наклонилась вперед, и ее стошнило, Бонни увидела отметины на ее горле. Но сейчас не было времени, беспокоится о ней. Нужно было спасать Мередит.

Бонни затянула веревку выше раны, она отчаянно вспоминала все, что говорила ее старшая сестра Мери, которая была медсестрой. Мери говорила, «жгут не должен накладываться на долгое время и его нельзя завязывать слишком туго, потому что будет происходить отмирание клеток. Но в то же время, он должен останавливать кровотечение». О, Мередит.

- Бонни… помоги Стефану, - задыхалась Мередит, ее голос сошел почти на шепот. – Ему нужна помощь… - она откинулась назад, ее дыхание было затрудненным, а красные глаза смотрели в небо.

Мокро. Все было мокрым. Руки Бонни, ее одежда, земля. Все было в крови Мередит. А Мэтт все еще без сознания лежал под деревом. Она не могла покинуть их, особенно когда Тайлер здесь. Он может прийти в сознание.

Потрясенно она повернулась к Кэролайн, она вся дрожала, и ее тошнило. «Она бесполезна», подумала Бонни. Но у нее не было выбора.

- Кэролайн, послушай, - сказала она. Затем подобрала самую большую часть от своей палки и положила ее в руки Кэролайн. – Оставайся здесь с Мэттом и Мередит. Ненадолго снимай повязку каждые двадцать минут. Если Тайлер начнет вставать, или хотя бы пошевелится, ударь его со всей силы этим по голове. Поняла? Кэролайн, - затем добавила, - это твой шанс доказать, что ты хоть на что-то годишься. Что ты не бесполезна. Поняла? – Она посмотрела в ее зеленые глаза и повторила, - Поняла?

- А что ты собираешься делать?

Бонни быстро посмотрела вперед.

- Бонни нет. – Кэролайн схватила ее руку и какой-то частью мозга Бонни поняла, что у нее сломанные ногти, а запястья обожжены веревками. – Оставайся тут, в безопасности. Не иди к ним. Ты все равно ничего не сможешь сделать…

Бонни ее стряхнула и пошла вперед, пока еще не потеряла решимость. Но в сердце она знала, что Кэролайн права. Она ничего не сможет сделать. Но слова Мэтта витали в ее мыслях. Нужно попробовать. И она это сделает.

Все, что она могла делать несколько ужасных минут, это смотреть.

Там, далеко Стефан и Клаус бились своими копьями с такой жестокостью и точностью, что их схватка походила на красивый смертельный танец. Борьба, казалось, была на равных, почти на равных. Стефан еще держался.

Сейчас Стефан выигрывал, сбив Клауса с ног, он отталкивал его назад. Бонни увидела лицо Клауса, рот приоткрытый, глаза смотрели на Стефана с изумлением и страхом.

Затем все изменилось.

Когда Клаус упал, он лежал так, как будто ослабел, но потом случилось нечто странное.

Клаус улыбнулся. И начал отталкивать его.

Бонни видела, как застыли мускулы Стефана, он уже пытался защищаться. А Клаус все еще скалился как сумасшедший, его глаза были широко раскрыты, он только набирал силу. Выворачиваясь как ужасное чучело, выпрыгивающее с коробки, только медленнее. Неуловимо. Его оскал стал шире, пока он смотрел в его лицо. Как чеширский кот.

«Кот», думала Бонни. «Как кот с мышью».

Теперь оскалился и Стефан, пытаясь отбиться. Но Клаус не отступал, он хотел завалить Стефана вниз, на землю.

Скалясь, все время.

Наконец Стефан упал на спину, его собственное копье зажимало ему горло, так как Клаус, привалился на него всем весом.

- Мне надоело с тобой играться мальчишка, - сказал он, направив палку вниз. – Пришло время умирать.

Он отобрал копье у Стефана, так легко, как у ребенка. Затем поломал его на две части и легким ударом всадил одну из них ему в колено, показывая, насколько он силен. И как беспощадно он с ним играет

Затем вынул и проколол его плечо, устремляя эту половинку глубоко в землю. А другой половинкой он тыкал по всему телу. Причем не зазубренной стороной, а тупой, на разломе с множеством щепок. Он делал это, казалось бы, легонько, без особых усилий, но Стефан кричал. Снова и снова, когда копье врезалась в него.

Бонни тихо плакала.

Она никогда раньше не слышала криков Стефана. Ей не нужно было говорить какую он, должно быть, терпит боль. Она знала, что Клауса можно убить только белым ясенем, а Стефана любым деревом. Может, Стефан еще и не умер, но он близок к этому. Клаус уже замахивался для смертельного удара. Он смотрел на луну, хохоча в оскале, тем самим, показывая, что он получает от этого удовольствие. Удовольствие от убийства.

Бонни не могла пошевелиться, она не могла даже плакать. Все поплыло перед глазами. Это было неправильно, но она ничего не могла сделать; она всего лишь подросток. Бонни не хотела смотреть на этот смертельный удар, но она не могла смотреть куда-то еще. Этого не может быть, но все же это происходило.

Клаус, улыбаясь от восторга, уже начал опускать тупой конец кола.

Внезапно сбоку вылетело другое копье, и застряло посреди спины Клауса, как огромная стрела. Руки Клауса дернулись, и он выпустил с рук кол; мерзкая улыбка сошла с его лица. Пару секунд, он стоял, расправив руки, а затем обернулся, копье с белого ясеня слегка покачивалось на его спине.

Из-за серых пятен перед глазами Бонни ничего не видела, Но она ясно услышала холодный надменный голос, прозвучавший с осуждением. Всего пять слов, которые изменили все.

- Пошел вон от моего брата.

Глава 15

Клаус кричал, и этот звук напомнил Бонни крики древних хищников, таких как саблезубый тигр или мамонт. Пока он кричал, кровь пенилась у его рта, превращая красивое лицо в искривленную маску ярости. Его руки скреблись по спине в попытках дотянуться и вытащить копье с белого ясеня, которое было, воткнуто в него. Но оно застряло слишком глубоко, так как бросок был очень хорошим.

- Дамон, - прошептала Бонни. Он стоял в просвете между дубами. Она наблюдала за тем, как он направился к Клаусу, его шаги наполнялись смертоносной целеустремленностью. И он был зол. Бонни избежала бы взгляда в его лицо, если бы могла пошевелиться. Она никогда не видела такой едва сдерживаемой угрозы.

- Пошел вон от моего брата, - вопил он, намеренно выдыхая каждое слово и не сводя глаз с Клауса, который все еще пытался вытащить копье. Клаус снова закричал, но его руки перестали безумно скрестись по спине.

- Ты идиот! Мы не должны драться! Я предупреждал тебя об этом в доме! Мы можем просто проигнорировать друг друга!

Голос Дамона стал еще громче.

- Пошел вот от моего брата. - Бонни почувствовала в нем волны Силы, которые походили цунами. Он продолжил настолько тихо, что Бонни пришлось напрячься, чтобы услышать его. - Прежде чем я вырву твое сердце.

Бонни наконец-то смогла двигаться. Она отступила назад.

- Я тебя предупреждал! – кричал Клаус, брызгая пеной.

Но Дамон его не слушал. Он полностью сконцентрировался на горле Клауса, на его груди, на бьющемся сердце, которое он собирался вырвать.

Клаус поднял целое копье и метнул его.

Несмотря на кровь, белокурый мужчина, казалось, имел в запасе еще много сил. Рывок был внезапным и сильным, уклониться от него было практически невозможно. Бонни видела, как копье летело прямо в Дамона, и невольно закрыла глаза, но мгновение спустя снова открыла их, услышав взмах крыльев. Клаус переместился на то место, где стоял Дамон, а вверх взметнулся черный ворон, роняя одинокое перо. Бонни увидела, что Клаус исчез в тени.

Лес поглотила мертвая тишина.

Парализованность Бонни медленно отступила, и она начала идти, а затем бежать туда, где лежал Стефан. Когда она подошла, он не открыл глаза, казалось он без сознания. Она встала возле него на колени. И тут же почувствовала, как её охватило ужасное спокойствие, как будто кто-то плавал в ледяной воде и, наконец, почувствовал первые признаки гипотермии. Если бы до этого у неё не было так много потрясений, следовавших друг за другом, то она, скорее всего, впала бы в истерику. Но сейчас это был всего лишь последний шаг, последнее небольшое скольжение в нереальность. В мир, которого не должно существовать, но все же он был.

Было плохо. Очень плохо. Так плохо, как только могло быть.

Она никогда не видела чтобы, кто-нибудь был настолько ранен. Даже мистер Таннер, который скончался от полученных ран. Ни один совет Мэри под эту ситуацию не подходит. Даже если бы Стефан был на носилках, неподалеку от операционной, это, скорее всего не помогло бы.

В состоянии ужасного спокойствия она заметила, как вспорхнули крылья, мерцая в лунном свете. Дамон стоял возле неё, и она заговорила сдержанно и рационально.

- Ему нужна кровь?

Но он ее, казалось, не слышал. Его глаза были настолько черны, что казалось, состояли из одного зрачка. Та излучаемая свирепость ушла. Он встал на колени и коснулся темной головы на земле.

- Стефан?

Бонни закрыла глаза.

«Дамон напуган», думала она. «Дамон напуган, Дамон! О, Боже, что мне делать. Все кончено, все потеряно, и Дамон боится за Стефана. Он не собирается ничего предпринимать, так как не знает что ему делать, нужно это исправить. О Боже, пожалуйста, помоги мне, я так напугана, что Стефан умирает, а Мередит и Мэтт ранены, Клаус вернется». Она открыла глаза, чтобы посмотреть на Дамона. Он был бледен, его лицо выглядело очень молодым с широко раскрытыми черными глазами.

- Клаус возвращается, - спокойно сказала Бонни.

Она больше не боялась Дамона. Сидя здесь, на краю мира, он больше не были охотником для семнадцатилетней человеческой девочкой. Они были всего лишь, Дамоном и Бонни, которые должны были приложить максимум усилий.

- Я знаю, - сказал Дамон. Он держал руку Стефана, и выглядел совершенно этим не затронутым, это казалось таким логичным и правильным. Бонни чувствовала, как он направлял Стефану потоки Силы, но этого было не достаточно.

- Ему поможет кровь?

- Не очень. Но немного помогла бы.

- Должно же быть, хоть что-то, что может ему помочь, мы должны попробовать.

- Нет. - Стонал Стефан.

Бонни была удивлена. Она думала, что он без сознания. Но сейчас его слегка зеленые глаза были открыты. Они были единственным не раненым органом.

- Не будь глупцом, - твердо сказал Дамон, сжимая руку Стефана так, что побелели суставы на пальцах. – Ты же так сильно ранен.

- Я не нарушу свое обещание, - лицо Стефана было бледным, но голос был упрям. И когда Дамон открыл рот, наверное, для того чтобы сказать, что Стефан нарушит его или Дамон сломает ему шею, Стефан добавил, - Тем более, когда от этого все равно не будет никакого толку.

Наступила тишина, и Бонни пыталась смириться с реальностью. Сейчас, когда они были в этом ужасном месте, а не в обычной обстановке, отговорки и ложная уверенность казались неправильными.

Только правда имеет смысл. И Стефан сказал правду.

Он все еще смотрел на своего брата, который обернулся, вся его ярость сейчас сосредоточилось на Стефане, так же, как перед этим сосредоточилась на Клаусе. Как будто это, могло помочь.

- Я не ранен, я мертв, - жестко сказал Стефан, и его глаза поймали взгляд Дамона. «Это их последнее и самое большое противостояние», подумала Бонни.

- Ты должен вывести отсюда Бонни и остальных.

- Мы тебя не оставим, - вмешалась Бонни. И это было чистой правдой.

- Ты должен! - Стефан не отводил взгляда от глаз брата, - Дамон, ты знаешь, что я прав. Клаус будет тут с минут на минуту. Не жертвуй своей жизнью. Не жертвуй их жизнями!

- Их жизни меня не волнуют, - прошипел Дамон. «И это тоже правда», даже не оскорбившись, подумала Бонни. Здесь только одна жизнь, о которой заботится Дамон, и это не его собственная.

- А я говорю, волнуют! – рассердился Стефан. Он буквально повис на руке Дамона, держа её в смертельной хватке, как будто это был спор и он мог вынудить Дамона уступить. - У Елены была последняя просьба. У тебя есть Сила, Дамон. И я хочу, чтобы ты использовал её, чтобы помочь им.

- Стефан... - беспомощно прошептала Бонни.

- Обещай мне, - потребовал Стефан, затем его лицо исказила судорога боли.

В течение нескольких секунд Дамон просто смотрел вниз, на его лицо. Потом заговорил:

- Я обещаю, - сказал он быстро и точно, как удар кинжала. Он опустил руку Стефана и встал, поворачиваясь к Бонни.

- Пошли.

- Мы не можем оставить его...

- Нет, можем, - Теперь в его лице не было ничего молодого. Ничего уязвимого. - Ты и твои человеческие друзья, убирайтесь отсюда. Я за вами вернусь.

Бонни покачала головой. Она знала, что Дамон не предаст Стефана, это был один из тех случаев, когда он отбросил идеалы Стефана о жизни, но это было так непонятно. Она не понимала этого и не хотела понимать. Всё что она сейчас знала это то, что Стефана нельзя оставлять здесь лежать одного.

- Вы уберетесь, сейчас же, - подходя к ней, сказал Дамон стальным голосом. Бонни приготовилась к борьбе, но затем нечто случилось, что сделало их спор бессмысленным. Громкий щелчок, как от гигантского хлыста и вспышка света, ослепившая Бонни. Когда она снова смогла видеть, её взгляд упал на языки пламени в почерневшей дыре на стволе дерева.

Клаус возвращался. Оповестив об этом молнией.

Взгляд Бонни устремился к нему, а затем к тому, что он держал в руках. Он размахивал окровавленной палкой из белого ясеня, которую вытащил из собственной спины, словно это был трофей.

«Молниеотвод», нелогично подумала Бонни, после чего раздался еще один щелчок.

Молния посреди чистого неба с огромными сине-белыми разветвлениями, которые осветили все, как полуденное солнце. Бонни наблюдала за тем, как одно за другим деревья стали падать, всё ближе и ближе. Языки пламени походили на красных гоблинов среди листвы.

Два дерева по обеим сторонам от Бонни с треском взорвались, и она это не услышала, а скорее почувствовала проникающей болью в барабанных перепонках. Дамон, глаза, которого были более чувствительны, защищаясь, вскинул руку.

- Клаус! - Закричал он, прыгая в направлении светловолосого человека. Он не шел, это было похоже на разбег для атаки. Взрыв убийственной скорости как у кошки или волка на охоте.

В него ударила молния.

Увидев это, Бонни закричала и вскочила на ноги. Затем последовала синяя вспышка раскалившегося газа и запах горелого, Дамон упал с неестественно застывшим лицом. Бонни видела струйки дыма, поднимающиеся от его тела, такие же поднимались от деревьев.

С безмолвным ужасом она смотрела на Клауса.

Он расхаживал между деревьев, держа свою окровавленную палку, как клюшку для гольфа. Он наклонился к Дамону и улыбнулся. Бонни снова захотелось закричать, но у неё не хватало дыхания, казалось, что воздух в легких куда-то испарился.

- С тобой я разберусь позже, - сообщил Клаус Дамону, который лежал без сознания. Затем его лицо повернулось в сторону Бонни. - Ты, сейчас, я займусь тобой. Сказал он

Прошло некоторое время прежде, чем Бонни поняла, что он смотрел на Стефана, а не на неё. Электрически-синие глаза сфокусировались на его лице.

- Сейчас я выпью твою кровь, Сальваторе.

Бонни была совершенно одна. Она была единственной, кто еще стоял на ногах. Хоть она и была напугана, но знала, что нужно сделать.

Она позволила своим коленям подогнуться и села на землю рядом со Стефаном.

«Так это и должно закончиться», думала она. «Сначала ты опускаешься на колени рядом со своим рыцарем, а затем встречаешься со своим врагом».

Она посмотрела на Клауса и двинулась, загораживая Стефана. Он, казалось, впервые её увидел, затем сделал такое выражение лица, как если бы заметил паука в своем салате. На его лице играли оранжево-красные отблески огня.

- Уйди с дороги.

- Нет.

Это начло конца. Все было так просто, словом, смерть в летнюю ночь. Летняя ночь, когда сияют луна, звезды и пламя костров, как огонь Друидов, который мог вызывать мертвых.

- Бонни уйди, - мучительно произнес Стефан, - Уходи, пока можешь.

- Нет, - сказала Бонни.

«Мне очень жаль, Елена», подумала она. «Я не могу его спасти». Это все что я могу сделать.

- Уйди с дороги, - сквозь зубы проговорил Клаус.

- Нет, - она не могла позволить Стефану умереть от клыков Клауса в горле. Это не сильно поможет, но это все, что она могла сделать.

- Бонни... - шептал Стефан.

- Девочка, разве ты не знаешь кто я? Я посланник дьявола. И если ты немного отодвинешься, то я позволю тебе умереть быстро.

Бонни не обратила на это внимание. Она тряхнула головой.

Клаус запрокинул голову и рассмеялся. Его кровь сочилась тонкой струйкой.

- Хорошо, - сказал он, - Это твой выбор. Вы умрете вместе.

Летняя ночь, подумала Бонни. Канун солнцестояния. Когда грань между мирами очень тонка.

- Спокойной ночи, сладенькая.

На транс не времени хватало, его вообще ни на что не хватало. Ни на что, кроме отчаянного крика.

- Елена! - завопила Бонни, - Елена! Елена!

Клаус отпрянул.

На мгновение показалось, что одно только имя вызвало в нем тревогу. Или, может, он ожидал, что кто-то ответит на крик Бонни. Он стоял и слушал.

Бонни собрала все свои силы, какие только смогла и выбросила в пустоту свой призыв.

И ничего не почувствовала...

Ничто не нарушило летнюю ночь, кроме потрескивающего огня. Но что-то изменилось. Клаус усмехаясь, направился к Бонни и Стефану. Затем Бонни заметила, как по земле начал стелиться туман. Нет, это не мог быть туман. Должно быть, это дым от огня. Но на дым это не похоже. Оно кружилось в воздухе, напоминая крошечный вихрь или смерч из пыли. И оно обретало форму размером с человека.

Неподалеку был еще один. Затем Бонни увидела третьего. Они были повсюду. Туман струился из земли между деревьев, объединяя всё это в единое целое. Бонни безмолвно наблюдала за всем тем, что происходило среди горящих дубов. Клаус прекратил улыбаться и остановился, он тоже наблюдал.

Бонни повернулась к Стефану, не в состоянии даже задать вопрос.

- Беспокойные души, - хрипло прошептал он, его глаза были полны решимости, - Солнцестояние.

И тогда Бонни все поняла.

Они шли через реку, со стороны старого кладбища. И со стороны леса, где наспех были вырыты многочисленные могилы, в которые кучами сваливали тела прежде, чем они бы начали гнить. Беспокойные души солдат, которые сражались и умерли здесь во время Гражданской войны. Сверхъестественное войско отозвалось на призыв о помощи.

Они заполонили все вокруг. Их были тысячи.

Сейчас Бонни могла даже разглядеть их лица. Туманные очертания заполнились бледными оттенками, как большое количество жидкой акварели. Мельком она увидела синих и серых. Как войска Союза, так и Конфедерации. Бонни бросила взгляд на заткнутые за пояс пистолеты, блеск сабель и шевроны на рукавах. Густая борода, длинная, седая. Небольшая фигура, размером с ребенка, с темными глазницами и с барабаном, висящим на его шее, на уровне бедер.

- О, Бог мой, - прошептала она, - О, Боже... - Это были не просто слова. Это была мольба.

Она была очень напугана. Осуществился ее самый жуткий кошмар, который был связан с кладбищем. Как в первом сне про Елену, когда нечто стало выползать из черных ям в земле, только это нечто летало, плавно скользя и кружась, пока не обретало человеческую форму. Все, что когда-то Бонни чувствовала на старом кладбище, ожило, здесь было полно наблюдающих глаз, это была некая Сила, неподвижно застывшая в ожидании. Земля Феллс-Черча хранила все свои кровавые воспоминания. Духи тех, кто здесь умер, вернулись.

Бонни чувствовала их гнев. Это очень пугало, но её захлестнули новые эмоции, от которых перехватило дыхание, и она еще сильнее сжала руку Стефана. У армии духов был лидер.

Одна из фигур парила впереди всех, недалеко от того места, где стоял Клаус. У нее не было формы или она пока не сформировалась, но оно пылало бледно-золотым светом. Затем, перед глазами Бонни, оно стало сиять всё ярче и ярче с каждой минутой, каким-то неземным светом. Намного ярче огня. Настолько ярким, что Клаус отшатнулся назад, Бонни мигнула, а когда обернулась на сдавленный стон, то увидела, что Стефан смотрел прямо на это свечение бесстрашно с широко раскрытыми глазами. И улыбался, так слабо, как будто радовался, что это будет последним, что он увидит.

Бонни почувствовала себя увереннее.

Клаус пошатнулся. Он отвернулся от Бонни и Стефана, чтобы встретиться со светом, который парил над поляной, как ангел. Золотые волосы развивались на невидимом ветру, Елена смотрена не него свысока.

- Она пришла, - прошептала Бонни.

- Ты просила её, - пробормотал Стефан. Его голос затих, сбитый тяжелим дыханием, но он все еще улыбался. Глаза его были безмятежны.

- Отойди от них, - сказала Елена, её голос прозвучал одновременно и в ушах и в мыслях Бонни.

Как будто одновременно зазвенели множество колокольчиков.

- Все кончено, Клаус.

Однако Клаус быстро пришел в себя. Бонни видела, как от дыхания вздымаются его плечи, впервые заметив дыру в его коричневом плаще, где в него вонзилось копье из белого ясеня. Поверх темно-красных пятен запекшейся крови теперь потекла свежая, так как он выбросил вперед руки.

- Ты думаешь, я тебя испугался? - выкрикнул он, оборачиваясь вокруг себя и смеясь над бледными духами. - Вы думаете, я вас боюсь? Вы мертвы! Пыль на ветру! Вы даже дотронуться до меня не можете!

- Ты ошибаешься, - сказала Елена, её голос звучал перезвоном колокольчиков на ветру.

- Я один из Древних! Первых! Вы знаете, что это означает? - Клаус снова повернулся, обращаясь ко всем, его неестественно синие глаза, казалось, наполнились жаром красного пламени.

- Я никогда не умирал. А каждый из вас уже мертв. Вы просто кучка призраков! Но не я. Смерть не может коснуться меня. Я непобедим!

Последнее слово переросло в крик, такой громкий, что он отозвался эхом между деревьев. «Непобедим... Непобедим... Непобедим... » Бонни слушала, как звук затихал в голодном пламени огня.

Елена ждала, пока не пропал последний звук эха. Затем очень просто сказала:

- Не совсем, - она повернулась, обращаясь к туманным фигурам, окружавшим её, - Он хочет пролить здесь кровь.

Зазвучал новый пустой голос, от которого по спине Бонни будто пробежала струйка ледяной воды.

- Здесь было достаточно убийств, скажу я, - это был солдат Союза, с двумя рядами пуговиц на шинели.

- Даже больше, чем достаточно, - сказал другой голос, подобный барабанной дроби. Этот голос принадлежал солдату Конфедерации, державшему штык-нож.

- Пришло время положить этому конец, - сказал старик, завернутый в серую ткань.

- Мы не позволим продолжаться этому, - поддержал их барабанщик, с черными глазницами.

- Больше кровь не прольется! – промолвило сразу несколько голосов одновременно.

- Больше не будет убийств! - крик переходил от одного к другому, пока он не превратился в рев.

- Больше не будет крови!

- Вы не можете тронуть меня! Вы не можете убить меня!

- Взять его, ребята!

Бонни не знала, кто отдал этот приказ. Но ему повиновались все, как солдаты Конфедерации, так и солдаты Союза. Они поднимались, плавно растворяясь в тумане с сотнями рук. Клауса словно накрыла океанская волна, которая поглощала его. Каждая рука пыталась уцепиться и удержать его, Клаус отбивался, как мог, но их было слишком много. В считанные секунды туман полностью поглотил его. Он поднялся и закрутился как торнадо, из которого доносились лишь слабые звуки.

- Вы не можете меня убить! Я бессмертен!

Торнадо последовал в темноту, за пределы поля зрения Бонни. Уносившись в ночное небо, он оставлял за собой след из призраков, словно хвост кометы.

- Куда они его потащили? - Бонни не хотела спрашивать в голос, но это просто вырвалось из ее рта.

Елена её услышала.

- Туда, где он больше никому не причинит зла, - ответила она, и выражение её глаз, заставило Бонни воздержаться от каких-либо вопросов.

С другой стороны поляны слышались крики и мычащие звуки. Бонни повернулась и увидела Тайлера, в его жуткой наполовину человеческой, наполовину волчьей форме. Он пялился на Елену и на несколько призрачных фигур, затем прошептал.

- Не дайте им забрать меня! Не дайте им забрать меня тоже!

Перед тем как Елена смогла что-либо сказать, он развернулся. На мгновение, взглянув на пламя, которое возвышалось над его головой, он пошел через него, ломая горящие деревья. Через языки пламени, Бонни видела, как он упал на землю, пытаясь потушить на себе огонь, а затем вставал и снова побежал. Пламя вспыхивало, раз за разом и она больше ничего не могла разглядеть. Но потом она кое-что вспомнила, «Мередит и Мэтт». Мередит осматриваясь, лежала на коленях у Кэролайн, а Мэтт все еще лежал на спине. Ранен, но не так сильно как Стефан.

- Елена, - сказала Бонни, привлекая внимание сияющей фигуры.

Сияние приблизилось. Стефан не моргал. Он смотрел на сердце света и улыбался.

- Теперь он больше никого не побеспокоит. Спасибо тебе.

- Это Бонни позвала нас. И она не смогла бы сделать этого в какое-то другое время или в каком-то другом месте.

- Я хотел сдержать обещание.

- Я знаю, Стефан.

Бонни не понравилось, как все это прозвучало. Это звучало как прощание, прощание навсегда. Она вспомнила свои собственные слова, «Он попадет в другое место или просто исчезнет». Бонни не хотела, чтобы Стефан куда-то уходил. Несомненно, любой, кто выглядел как ангел…

- Елена, сказала она, - а ты можешь сделать что-то? Можешь помочь ему? - Ее голос дрожал.

Выражение лица Елены было хорошим поводом для беспокойства, оно было нежным, но очень грустным. Это кое-что ей напомнило. Онория Фелл. У Хонории был похожий взгляд, как будто в мире она видела все только самое плохое. Всю несправедливость и все те вещи, которые не должны быть, но были.

- Кое-что я сделать могу, - сказала она. - Но я не знаю та ли это помощь, которую он хочет. Елена повернулась к Стефану.

- Стефан, я могу излечить тебя от ран, которые нанес Клаус. Сегодня для этого у меня достаточно Сил. Но я не могу исправить того, что сделала Катрина.

Бонни пыталась сообразить, что сделала Катрина. Уже прошли месяцы после пыток Стефана в гробнице. Но затем она поняла. Катрина сделала Стефана вампиром.

- Это было так давно, - говорил Стефан. Если ты сделаешь это, то я просто превращусь в кучку пыли.

- Да, - улыбнулась Елена, взглянув на него.

- Ты хочешь, чтобы я помогла, Стефан?

- Да, - тихо сказал он и затем добавил - Я хочу, чтобы ты помогла.

Она наклонилась и поцеловала его. Бонни видела, как ее сияние перетекало в Стефана, будто его покрывала искрящаяся река света. Оно заполняло его как туман, который окружал Клауса, как куча бриллиантов, пока его тело не стало сиять так же, как у Елены.

На мгновение Бонни показалось, что она видит движение крови внутри него, которая растекалась по каждой вене, каждому капилляру, заживляя все, к чему прикасалась.

Затем сияние превратилось в золотую ауру, которая проникала в кожу Стефана. Его рубашка была разорвана, но плоть под ней была гладкой и крепкой. Бонни чувствовала, как ее глаза широко открываются от удивления. Там была обычная кожа. Все ужасные раны пропали. Она нервно рассмеялась, но потом посмотрела, вверх и пришла в себя.

- Елена, там Мередит, ей тоже…

Сияние Елены уже двигалось через поляну. Мередит посмотрела на нее, подняв голову с колен Кэролайн.

- Привет Елена, - сказала она, почти нормальным, но очень слабым голосом.

Елена наклонилась и так же ее поцеловала. Сияние снова полилось, теперь наполняя Мередит. И когда все закончилось, Мередит встала на ноги. Затем Елена тоже самое сделала с Мэттом, который уже пришел в сознание и выглядел немного потрепанным, но живым. Так же она поцеловала Кэролайн, после чего та перестала трястись и пришла в себя. Затем она подошла к Дамону, который все еще лежал там, где в него попала молния. Привидения прошли мимо, даже не обратив на него внимания. Свет Елены закружился, когда она дотронулась рукой до его волос. Затем наклонилась и поцеловала лежащую на земле темную голову. Когда сияние уменьшилось, Дамон сел и покачал головой. Затем Елена обернулась, и он осторожно поднялся на ноги, не промолвив ни слова. Он просто смотрел, как Елена шла к Стефану.

Он походил на темный силуэт, окруженный языками пламени. Бонни и не заметила, как огонь вырос настолько, что начал затмевать сияние Елены. Но, увидев это, она почувствовала тревогу.

- И, наконец, мой последний подарок, - сказала Елена, после чего начался дождь.

Просто спокойный дождь, без грома и молний, который заполнил все вокруг и потушил огонь. Стало свежо и прохладно, казалось, он смыл весь ужас пары последних часов, очистив поляну от всего, что здесь происходило. Бонни запрокинула голову и закрыла глаза, вытягивая руки, как будто хотела кого-то обнять. После того как дождь утих, она кинула взгляд на Елену, которая смотрела на Стефана. На ее лице больше не было улыбки. На нем отражалось грусть.

- Уже полночь, - сказала она. - Мне пора идти.

Бонни поняла, в каком смысле «идти», это не означало уйти на время. Это означало уйти навсегда. Теперь Елена уходила туда, куда сны проникнуть не могли. И Стефан знал это.

- Еще несколько минут, - он сказал, подходя к ней.

- Извини.

- Елена, подожди. Я должен тебе кое-что сказать.

- Я не могу.

Теперь в этом сияние можно было разглядеть не только грусть, но и горе.

- Извини Стефан. Я не могу ждать.

Это походило на то, как будто ее что-то тащило обратно, забирая в иное измерение которое Бонни не видела. «Может быть, Онория тоже туда ушла, когда ее миссия закончилась», подумала Бонни. «Чтобы жить в мире».

Но взгляд Елены не был мирным. Он цеплялся за Стефана, и она безнадежно протягивала к нему руку. Но они не прикоснулись. Елену все еще тянуло в даль.

- Елена, пожалуйста! - звал ее Стефан таким голосом, как будто его сердце разбивалось на маленькие части.

- Стефан, - Елена начала плакать и вытянула к нему обе руки. Но она исчезала. Бонни чувствовала, что рыдание подступило к ее горлу. Это не справедливо. Все чего они когда-либо хотели, это быть вместе. И теперь, Елене в награду за помощь городу и завершение ее миссии, предоставили разлуку со Стефаном, навсегда. Это несправедливо.

- Стефан, - снова позвала она, ее голос слышался, откуда-то из далека.

Сияние практически исчезло. Бонни смотрела сквозь проступавшие на глаза слезы.

Тишина ушла с поляны. Все призраки Феллс-Черча ожившие на одну ночь, чтобы не позволить пролиться крови, ушли. Сияющий дух, который вел их, бесследно исчез, только луна и звезды были закрыты облаками.

Бонни знала, что лицо Стефана мокрое не от дождя, который все еще покапывал.

Он стоял, тяжело дыша, и смотрел туда, где все еще было видно сияние Елены. Вся боль и тоска Бонни отражалась на его лице, но это было ничто по сравнению с тем, что она увидела сейчас.

- Это не справедливо, - прошептала она.

Затем закричала в небо, не задумываясь о том, кому она это кричит.

- Это не справедливо!

Дыхание Стефана все ускорялось. Он поднял лицо, на котором была не злость, а невыносимая боль. Его взгляд летал среди облаков, в поисках чего-то похожего на золотой свет, хоть какой-нибудь вспышки света. Но там ничего не было. Бонни видела, как боль проходила через него, похожая на агонию Клауса. И крик, который вырвался из его горла, был самым жутким звуком, который она когда-либо слышала.

- Елена!

Глава 16

Бонни плохо запомнила то, что происходило в следующие секунды. Она слышала, как от крика Стефана, почти сотрясается земля под ногами; видела, как Дамон бросился к нему. А потом, она вдруг увидела яркую вспышку.

Она была похожа на молнию Клауса, только не синюю, а золотистую.

И настолько яркую, что ей показалось, будто солнце взорвалось в глазах. Первые секунды, она могла разобрать только мелькающие цветные пятна. Но затем увидела что-то прямо посередине поляны, рядом с дымовой трубой. Что-то белое, похожее на приведение, только более определенной формы. Что-то маленькое и свернутое калачиком, это могло быть чем угодно, только не тем, что видели глаза Бонни.

Это что-то походило на стройную, обнаженную девушку, дрожащую на холодной земле. Девушку с золотыми волосами.

Она была похожа на Елену.

Не призрака Елену, излучающую свет; и не вампира Елену, а девушку с нечеловеческой красотой. Это Елена с кремовой кожей, здоровым румянцем и гусиной кожей от брызг дождя. Когда она подняла голову, оглядываясь вокруг, то выглядела смущенно, как будто ничего не понимала.

«Иллюзия. Может, они дали ей несколько минут, на прощание», говорила себе Бонни, не веря своим же словам.

- Бонни? - Послышался неуверенный голос, ничем не напоминающий шелест ветра. Голос принадлежал испуганной молодой девушке.

У Бонни подогнулись колени, и она почувствовала, как внутри растет волнение. Она попыталась избавиться от этого, даже не поняв причину происходящего. Сейчас она просто наблюдала за Еленой.

Елена касалась травы, которая росла перед ней. Сначала нерешительно, затем все уверенней и уверенней, быстрей и быстрей. Неуклюжими пальцами, подняла лист, положила его обратно, затем похлопала землю, и опять схватила лист. После чего сгребла руками целый ворох влажных листьев и, прижав их к себе, понюхала. Когда она подняла глаза на Бонни, листья разлетелись.

В течение каких-то секунд, находясь всего лишь в нескольких футах, они стояли на коленях, и пристально вглядывались в лица друг друга. Бонни протянула дрожащую руку. Волнение в ней все нарастало.

Елена, в свою очередь, подняла свою руку, и потянулась к Бонни. Их пальцы соприкоснулись.

Настоящие пальцы, в настоящем мире. Где они сейчас и находились.

Бонни вскрикнула и бросилась к Елене.

Минутой спустя она, все еще не веря своим глазам и дико радуясь как сумасшедшая, похлопывала Елену. Не бесплотного духа, а промокшую и дрожащую от дождя Елену. На золотистых волосах повисли кусочки мокрых листьев и комочки глины.

- Ты здесь, - всхлипывала она, - я могу тебя потрогать, Елена!

В ответ, Елена произносила, - Я тоже, могу коснуться тебя! Я здесь! – Она опять, рукой, сгребла листья. – Я прикасаюсь к земле!

- Я вижу, как ты делаешь это! – Так они могли продолжать бесконечно долго, если бы их не прервала Мередит, которая стояла, в нескольких шагах, широко распахнув темные глаза; ее лицо побледнело. Она тяжело сглотнула.

- Мередит! – Елена повернулась к ней, вытянув, усыпанные листьями, руки и распахнула объятия.

Мередит смогла справиться с тем, что тело Елены выловили из реки, и с тем, как она появилась у ее окна, уже, будучи вампиром; готова была упасть в обморок, после того, как Елена появилась на поляне.

- Мередит, она живая! Ты можешь потрогать ее! Видишь? – И Бонни, весело, ткнула кулаком, в бок Елены.

Мередит была неподвижной, и только тихо сказала:

- Этого не может быть...

- Может! Ты что не видишь? Еще как может! – Бонни впадала в истерику, но ей было все равно. Если кто-то и имел право на истерику, так это она.

- Может, может, может, - пропела она. - Мередит, подойди ближе, посмотри сама.

Все это время, Мередит не отводила взгляда от Елены. И снова, тяжело сглотнула. Затем, одним движением, бросилась к ней вниз. Коснувшись ее рукой, она почувствовала, упругость тела; затем посмотрела ей в лицо и невольно заплакала.

Она плакала и не могла остановиться, а ее голова покоилась на обнаженном плече Елены.

Бонни, ликующе похлопывала их обеих.

- Вам не кажется, что ей не помешало бы одеться? - послышался голос.

Бонни подняла взгляд, и увидела Кэролайн, снимающую с себя платье. Она спокойно раздевалась, пока не осталась в одном нижнем белье; сделав это так, как будто она постоянно этим занималась. «Это не воображение», снова, уже без злобы подумала Бонни. Несомненно были времена, когда отсутствие воображения было только на руку.

Мередит и Бонни помогли Елене натянуть, через голову, платье. В нем, она выглядела маленькой, мокрой, и какой-то странной, как будто давно отвыкла от одежды. Но она была хоть какой-то защитой от плохой погоды.

- Стефан, - тихо произнесла Елена.

Он стоял там с Дамоном и Мэттом, немного в стороне от девочек, и просто наблюдал за ней. Казалось, что, в ожидании, остановилась не только его дыхание, но и сама жизнь.

Елена поднялась и сделала один неуверенный шаг, затем второй и третий. Стройная и какая-то по-новому хрупкая в этом платье, она неуверенной походкой шла в его сторону. «Как маленькая русалка, которая только что научилась ходить», подумала Бонни.

Он просто смотрел, пока она прошла почти весь путь, а затем сделал один шаг в ее сторону. В конце концов, они бросились к друг другу, вместе упали на землю, и обнялись так крепко, насколько это было возможно. Ни один из них не произнес ни слова.

Наконец, Елена откинулась назад, чтобы посмотреть на Стефана, а он, двумя руками обхватил ее лицо, и просто заглянул в глаза. В полнейшей радости, громко смеясь, Елена смотрела, как сгибаются и разгибаются ее пальцы, пока, в восторге, не зарыла их в волосах Стефана. Затем они поцеловались.

Бонни смотрела на них без всякого смущения, чувствуя, как пьянящая радость выливается слезами. В горле застрял ком; но это были слезы радости, и она улыбалась сквозь них. Она была грязная, промокшая до нитки, но еще никогда в своей жизни она не была так счастлива. Она чувствовала себя так, как будто ей одновременно хотелось танцевать, петь, и выкинуть что-нибудь сумасшедшее.

Спустя некоторое время, Елена перевела взгляд со Стефана на всех остальных; ее лицо светилось так же, как и тогда когда она парила над поляной в форме ангела. Она светилась, как звездный свет. «Больше никто и никогда не назовет ее Снежной Королевой», подумала Бонни.

- Друзья мои, - произнесла Елена. Это было все, что она сказала, но этого было достаточно. Когда она протянула к ним руки, то не удержалась, и зарыдала. Через секунду они уже толпились вокруг нее, все одновременно, пытаясь ее обнять. И Кэролайн не была исключением.

- Елена, - сказала она, - прости меня.

- Все в прошлом, - ответила Елена, обнимая ее так же крепко, как и всех остальных. Затем, она взяла сильную, загорелую руку, и не надолго прижала ее к своей щеке.

- Мэтт, - произнесла она, после чего он улыбнулся ей в ответ, его голубые глаза были влажными от слез. «Не потому, что он видит, ее в объятиях Стефана», подумала Бонни. Сейчас на лице Мэтта было только абсолютное счастье.

На маленькую группу легла тень, появившаяся между ними и отблеском луны. Елена посмотрела вверх, и снова протянула руку.

- Дамон, - позвала она.

Ее лицо светилось чистым, ясным светом и необъятной любовью. «Может ее любовь и должна быть такой», подумала Бонни. Не улыбаясь, Дамон шагнул вперед, его глаза, как всегда глубокие и бездонные не отражали того света, который шел из глаз Елены.

Не испытывая страха, Стефан взглянул на него, в то время, как Дамон не мог отвести взгляда от мучительной красоты Елены. Затем, не отрывая глаз, Стефан тоже протянул руку.

Дамон стоял, и смотрел вниз на открытые и бесстрашные лица двоих, и их безмолвное предложение рук. Предложение дружбы, тепла и человечности. На его лице ничего не отразилось, а сам он неподвижно стоял.

- Ну, давай же Дамон, - мягко сказал Мэтт. Бонни, быстро, взглянула на него и увидела, как напряглись голубые глаза, когда смотрели на скрытое тенью лицо охотника.

Не двигаясь, Дамон произнес:

- Я не такой, как вы.

- Ты не так сильно отличаешься от нас, как думаешь, - сказал Мэтт, затем добавил с нотками вызова в голосе. – Слушай, я знаю, что ты убил мистера Таннера защищаясь, ты мне это сам сказал об этом. И, я знаю, что ты пришел сюда, в Феллс-Черч не, потому что тебя вызвала Бонни. Ведь когда я отбирал волосы, я не допустил ни одной ошибки. Ты больше похож на нас, чем думаешь, Дамон. Единственная вещь, которую я никак не пойму, это почему ты не вошел в дом Викки, и не помог ей.

Дамон усмехнулся почти механически.

- Она меня не приглашала.

На Бонни нахлынули воспоминания. Вот она стоит под окнами Викки, рядом с ней Дамон. Голос Стефана: «Викки, пригласи меня в дом». А Дамона ведь никто не приглашал.

- Но как тогда вошел Клаус? – спросила она, следуя своим собственным мыслям.

- Уверен, что это работа Тайлера, - кратко ответил Дамон. – Это он сделал, в обмен на то чтобы узнать, как получить свое наследие. Должно быть, он пригласил Клауса еще до того, как мы начали охранять ее дом, вероятно даже раньше, чем мы приехали в Феллс-Черч. Клаус хорошо подготовился. В ту ночь, он вошел в дом и убил девчонку еще до того, как я понял, что происходит.

- Почему ты не позвал Стефана? - спросил Мэтт. Голос его не звучал обвинительно, это был просто вопрос.

- Он уже все равно ничем не мог помочь! Я понял, с чем вы имеете дело, как только увидел его. Древнейший. Стефан только зря бы потерял свою жизнь, девчонку уже нельзя было спасти.

В его голосе Бонни слышала холодную сталь, когда Дамон повернулся к Стефану и Елене, его лицо стало тверже, как будто он принял какое-то решение.

- Видите, я не такой как вы, - сказал он.

- Не важно, - Стефан все еще стоял с протянутой рукой. Елена тоже не отпустила руку.

- Иногда хорошие парни тоже выигрывают, - спокойно и ободряюще сказал Мэтт.

- Дамон, - начала Бонни. Он обернулся к ней медленно и как будто нехотя. Она вспомнила момент, когда они оба, стоя на коленях, склонились над Стефаном, и как молодо он выглядел. Тогда они были просто Дамон и Бонни, на самом краю света.

На долю секунды ей показалось, что она увидела, как в его черных глазах замерцали звезды. И почувствовала, как в нем перемешались страстное желание, замешательство, страх и злость. Но вскоре все разгладилось, и его щит снова блокировал и ее способности медиума. Его черные глаза потемнели.

Он обернулся к паре, сидящей на земле, снял с себя куртку, и шагнул к Елене. Затем, не прикасаясь к ней, набросил куртку на ее плечи.

- Холодная выдалась ночь, - сказал он, когда оборачивал Елену, в свою черную куртку, его взгляд задержался на Стефане.

Затем он повернулся и шагнул в темноту, меж дубов. Секундой позже, Бонни услышала сильный взмах крыльев.

Без единого слова, Стефан и Елена опять взялись за руки, и золотая голова Елены опустилась на плечо Стефана. Зеленые глаза, которого, были устремлены туда, куда исчез его брат.

Бонни потрясла головой, чувствуя, как в горле застыл ком. Ей стало легче, как только кто-то коснулся ее руки; она подняла глаза и увидела Мэтта. Несмотря на то, что он промок до нитки, и к нему прилипли кусочки моха и папоротника, он выглядел очень привлекательно. Она улыбнулась ему, чувствуя, как к ней опять возвращались удивление и радость. Затем почувствовала головокружительное, и какое-то легкомысленное возбуждение, когда вспомнила, что произошло в этот вечер. Мередит и Кэролайн тоже улыбались. Поддавшись какому-то порыву, Бонни схватила Мэтта за руку и закружилась с ним в танце. В центре поляны, они ногами швыряли вверх влажную листву, бегали и смеялись. Они все живы и молоды; это день летнего солнцестояния.

- Ты же хотела, чтобы мы снова были вместе! – закричала Бонни и потянула удивленную Кэролайн танцевать. Мередит забыла о своей привычной сдержанности и присоединилась к ним.

На этой поляне еще долго продолжалось веселье.

21 июня, 7. 30 утра. День летнего солнцестояния.

Мой милый дневник!

Ох, столько всего нужно рассказать, но ты все равно не поверишь, так что я иду спать.

Бонни.

Конец.