10. СТАРШИЙ

9. ЭМИ

Я врезаюсь в Эмму, огибая коридор. " Что случилось? " - спрашиваю я, тяжело дыша. Когда я услышала выстрелы и рёв ещё одного существа, вроде тех птеродактелеподобных, я оставила маму и бросилась к мосту.

Её удивил мой вопрос.
" Ничего", - отвечает она. Затем она проходит мимо и начинает раздавать приказы военным, собравшимся у крио-камер.

Мне кажется, моё сердце вообще не билось, пока я не увидела Старшего с отцом в оружейной, в целости и сохранности. Папа сосредоточенно выбирает оружие, Старший выглядит смерённо, я бы сказала, даже немного обиженно, но затем он посылает мне улыбку, от которой захватывает дыхание.

— Что происходит? - Спрашиваю я, все ещё затаив дыхание. Я замечаю, что дверь к мосту заперта.

— Эми, все в порядке. Возвращайся к своей матери, - отвечает отец.

Я игнорирую его слова и поворачиваюсь к Старшему.

— Мы видели одного из М... - он уже хотел сказать " Монстров", но оборвав фразу, продолжил. — Мы видели другое существо, но оно не приблизилось к нам.

Я замечаю, что папа выбрал оружие.

— Вы собираетесь охотиться на него?

Отец был удивлён.

— Мы просто пытаемся защитить себя. Вдесятером мы собираемся найти зонд и восстановить связь с Землёй.

— Постойте-ка, восстановить? - Я быстро обращаюсь к Старшему. В его глазах я читаю всё, что мне нужно знать. — Ты разговаривал с Землёй?! - визжу я. — Это... Вау! Это же потрясающе! Что они сказали? Какая она теперь - Земля? Что они собираются делать?

— Линия связи перестала работать, - сообщает Старший. — Но они собираются отправить нам помощь. Они думают... - он хмурится. — Они думают, что могут помочь нам.

У меня падает челюсть.

— Правда?!

Старший кивает, он взволнован, но это и рядом не стоит по сравнению с тем, что ощущаю я. Земля! После всего этого, Земля снова говорит с нами!

— Эми, мне нужно работать, вернись к своей матери. - Он помещает свой пистолет в кобуру, направляясь к полкам с бомбами и гранатами.

— Я пойду с тобой! - говорю я, шагая вглубь оружейной. Старший одаривает меня неодобрительным взглядом, но я игнорирую его. - Папа, возьми меня с собой! Мне нужно выйти наружу. Планета находится прямо здесь, а я даже толком не видела её.

— Нет, - отвечает он, даже не взглянув на меня.

Я вздрагиваю, как будто каждое его слово - пощечина на моей щеке.

— Папа, - говорю я настойчиво. — Позволь мне пойти с тобой. Я не буду мешаться… Я возьму ружье... я могу помочь. Просто позволь мне пойти с тобой.

Он поднимает глаза, и на пару секунд все, что он делает - это смотрит в мои умоляющие глаза.

— Нет, - в конце концов, говорит он.

— Но я же...

— Нет. Возвращайся к своей матери.

— Папа!

Старший, слегка качает головой, как бы говоря, чтобы я бросила эту затею. Я сужаю глаза. Я бы сказала отцу запретить и Старшему тоже... но он уже ушел. Он видел мир. Он даже не хотел этого, но видел.

Я разворачиваюсь на пятках и ухожу из оружейной. Я знаю, что веду себя по-детски. Я понимаю, что веду себя безответственно, непродуманно и смешно. Но я ничего не могу с собой поделать. Раньше главным для меня была забота о Старшем, но теперь я хочу посмотреть на Центавра-Землю, ради себя.

Мне это необходимо.

Я замираю в дверном проеме крио-комнаты и делаю глубокий вдох. Мне приходится заставлять себя смотреть на всё это. Крио-комната неравномерно заполнена людьми. Почти полторы тысячи человек с Годспида столпились напротив одной стены, как можно дальше от крио-камер. А люди с Земли занимают себя простыми задачами - распаковывают свой багаж, расставляют научное оборудование на крышках криокамер, используя их как столы. С обеих сторон комнаты чувствуется не только напряжение, но и страх. Всегда есть страх перед неизвестностью.

Эмма пробегает мимо меня вместе с восемью другими военными, каждый с серьезным выражением на лице. Солдаты полностью экипированы, и теперь вооружены до зубов. Я вспоминаю истошный крик летающего существа, и непрошеную дрожь, пробежавшую по спине. Центавра-Земля существует не для моего развлечения. Я знаю, что мой отец был прав, запрещая мне идти с ним, и неважно, насколько сильно мне это не понравилось.

Когда я размораживала его, я не думала о том, что он будет держать меня взаперти на шаттле. Сейчас крио-камеры пусты, словно забытые ракушки, вынесенные волнами на берег.

Все, кроме одной. Ориона.

Мой взгляд останавливается на двери генетической лаборатории, расположенной на дальней стороне крио-комнаты. Направляясь в ту сторону, я легко проскальзываю сквозь толпу из ранее замороженных людей. Как только я подхожу к двери, я ввожу код доступа и прикладываю палец к биометрическому сканеру. Немногие имеют доступ к этой комнате, но Старший позаботился о том, чтобы у меня он был.

Как только я вхожу, дверь за мной закрывается.

И я остаюсь наедине со своими мыслями и тишиной комнаты.

И Орионом.

Я подхожу к его крио-камере. В отличие от камер моих уже проснувшихся родителей она автономная. Камера стоит вертикально и сквозь небольшое круглое окошко видно человека подо льдом.

Мои шаги замедляются, когда я всё ближе подхожу к ней.

Я не хочу этого признавать, но я начинаю видеть Ориона в Старшем. Мой взгляд падает на большой цилиндр у другой стены, где в золотистой субстанции покоятся десятки крошечных эмбрионов, каждый из которых может стать новым клоном Старшего.

Нет, не Старшего... просто другого человека в таком же теле. Старший совсем не похож на Ориона.

Я никогда не смогла бы полюбить Ориона.

Когда Старший вытащил меня из крио-камеры, он и не представлял, что он разбудит меня, и я никогда больше не смогу быть замороженной. Но Орион знал. И он знал, что вытаскивая Робертсон и Кеннеди из их камер, он обречет их на верную гибель, задохнувшись крио-жидкостью, царапая стекло камеры и широко открыв глаза.

Он знал.

Я бросаю взгляд на таймер возле лица Ориона. 05: 23: 34... 33... 32... 31...

Я наклоняюсь и быстро вбиваю цифры, возвращая таймер обратно на 24 ч.

Двадцать четыре часа заморозки. Старший мог запрограммировать и на большее количество времени, но таймер слишком привередлив. Теперь я проверяю его ежедневно.

Я заставляю себя взглянуть в его застывшее лицо, в его глаза, покрытые льдом. Я не хочу, чтобы он вообще был здесь, отделенный от новой планеты лишь льдом.

Но если я и не могу увидеть новый мир, то, по крайней мере, могу убедиться в том, что и он на это тоже не способен.

10. СТАРШИЙ

В последний раз я вдохнул свежего воздуха, перед тем как герметизировать дверь на мостик, закрыв её за десятком солдат, идущим навстречу новой планете. Не знаю, как долго я стою там, прижавшись лбом к прохладной металлической поверхности.

Это уже началось.

Я чувствую как тот немногий контроль над ситуацией, что у меня был, ускользает сквозь пальцы.

Я закрываю глаза и шумно вздыхаю. Я не могу позволить себе так думать. Я не могу позволить себе жить в страхах Ориона.

Мои мрачные мысли прерывает шум, доносящийся из крио-комнаты. Сначала я думаю, что это просто естественный шум полторы тысячи человек, ютящихся в одной гигантской комнате, но потом яростный крик заглушает все остальные. Я срываюсь с места и мчусь в криокомнату.

— Что произошло? - кричит женщина, пока я прокладываю свой путь сквозь толпу, собравшуюся у последнего ряда криогенных камер.

Эми стоит перед высокой женщиной с Земли, у той длинные тонкие руки, а из-за густых волос её голова кажется гигантской. Голос женщины приглушен частыми, срывающимися всхлипами, то и дело переходящими в рыдания:

— Что п-произошло?

Эми отпускает руки женщины и пытается отойти назад - но она окружена крио-камерами. Замороженные толпятся вокруг неё, а мои люди не сводят с них глаз, в то время как их собственные полны нервной настороженности.

Эми что-то говорит, но так тихо, что мне не разобрать, однако женщина отвечает ей так громко, что каждый в комнате слышит:

— Его убили?!

О, черт.

Я ускоряю темп, расталкивая людей на своем пути к Эми. Когда я оказываюсь рядом с ней, Эми движением головы указывает на кричащую женщину и шепчет:

— Это Юлиана Робертсон.

Робертсон - такая же фамилия, как и у одного из отключенных Орионом.

— Мой муж! - визжит Юлиана, одной рукой прижимаясь к закрытой дверце крио-камеры 100.

Затем её рука превращается в кулак. Она делает круг по комнате, хватает Эми за тунику и притягивает к себе.

— Что произошло? - яростно спрашивает она. — Говори, что за сукин сын убил моего мужа?!

Глаза Эми в ужасе распахнулись.

— Это был... - она делает паузу. Я знаю, что она хочет сказать: " Это был несчастный случай". Но она не может солгать.

— Кто?! - рычит Юлиана прямо в лицо Эми. Она вздрагивает, и я отпихиваю Юлиану в сторону, притягивая Эми к себе. Та теряет к нам интерес и всматривается в лица рожденных на корабле, собравшихся вокруг. — Кто из вас, уродов, сделал это? - кричит она, и я на короткий миг задумываюсь об иронии того, что она считает нас уродами в виду нашей похожести, в то время как это же слово использовали в адрес Эми, за то, что она отличалась от других. — Кто этот трус, что убил моего бедного мужа, пока он спал? - она полна ярости и просто источает ненависть.

Мой народ не знает, что на это отвечать. Для них - замороженные опасны. Большинство согласно с Орионом и его действиями. А Юлиана одета в камуфляжный военный костюм - она солдат, а значит, опасна вдвойне.

Их взгляды обращаются ко мне - я тот, кто должен их защищать.

Юлиана следует за их взглядом, но не понимает его значения. Она думает, что это обличающий, сродни признанию, взгляд, указывающий на убийцу.

Она кидается на меня, крича, и, прежде чем я успеваю среагировать, ее кулак находит мою левую скулу, отчего моя голова дергается назад. Я отшатываюсь, поднимая обе руки в защиту.

— Не трогай Старшего! - кричит один из моих - мужчина по имени Хеллер, бывший скотовод на уровне фермеров, он вырывается вперед и хватает Юлиану за руку, когда она собирается замахнуться снова.

— Стой, подожди... - пытаюсь сказать я.

— Не прикасайся к ней! - кричит другой замороженный, ввязываясь в драку.

И вот он: хаос.

Возможно люди с Земли и сильнее, но мои превосходят их числом, пятнадцать к одному. По мере того как борьба обостряется, группа замороженных отступает и оказывается зажата у крио-камер. Вопли и крики заглушают все остальные звуки. Женщина, которую я принимаю за мать Эми, с такими же зелеными глазами, хватает её за запястье и оттаскивает подальше от нарастающей толкотни. В горле комок. Это моя вина, что всё дошло до драки, как и на Годспиде. Я - тот, кто не может уберечь Эми. Я нажимаю пальцем на вайком, но бесполезно - здесь он не работает.

Я забираюсь на ближайший столик, крича: " Хватит! ПРЕКРАТИТЕ! "

Но ничего не происходит.

Эта драка рождена яростью и страхом.

Кулаки находят плоть, кровь льется из новых ран. Кто-то бросает в толпу стул, но он ударяется о крио-камеру и ломается с оглушительным треском. Юлиана Робертсон, с развевающимися волосами, кричит, кидаясь на меня, но мои люди хватают её, отбрасывая к крио-камере. Я слезаю со стола, бросаясь в гущу борьбы, и все мои попытки награждаются ударами.

— ДОВОЛЬНО! - рычит полковник Мартин из дверного проема. Те, кто ближе к нему останавливаются, но бой ещё бушует. — Я СКАЗАЛ, ДОВОЛЬНО! - кричит он снова, прокладывая себе путь сквозь толпу. — ОТСТАВИТЬ!

И все слушаются.

Военные, оставшиеся на корабле, прекращают драться. Даже Юлиана Робертсон. С её носа течет кровь, а глаза налиты кровью, но она разжимает кулаки и молча отступает.

— Что, черт возьми, происходит? - бушует полковник Мартин. Его глаза мечутся между мной и Юлианой. Позади него, десять мужчин и женщин, которых он взял с собой к зонду, расходятся в толпе, по мере того как борьба утихает.

— Мой муж, - цедит она сквозь зубы. — Он убил его, сэр.

Полковник кивает головой.

— Я знаю.

Юлиана сверкает глазами.

— Вы отстранены. Идите в камеру хранения и остыньте.

— Сэр, он был моим мужем.

— Я знаю, - отвечает полковник Мартин. — И моим другом. Вы отстранены.

— Они его убили.

— Отстранены, - голос полковника решителен, и Юлиана разворачивается на пятках, направляясь в камеру хранения. Некоторые из военных также следуют за ней.

Мои люди смотрят на меня, и, кивком головы, я указываю им на противоположную стену крио-комнаты. Они расходятся, но я вижу, как напряжены их плечи, сжаты челюсти. Они все ещё готовы к драке. Бой не закончен, он лишь на паузе.

Полковник Мартин шагает ко мне, его глаза полны ярости.

— Это ты называешь руководством? - рычит он вполголоса. — Это, по-твоему, контроль?

— Нет, - кратко отвечаю я, затем добавляю. — Сэр.

Теперь, когда драка кончилась, Эми и ее мать подходят ближе. Что-то в лице полковника Мартина смягчается, когда он видит их.

Полковник Мартин выходит вперед, привлекая внимание.

— Внимание все - рожденные на корабле и на Земле. У меня есть новости. Но сначала предупреждение: если мы не будем работать вместе, мы не сможем выжить на этой планете.

Его голос громок и тверд, но он не кричит. Тем не менее, я вижу, как борьба оставляет мой народ, как они отпускают свой гнев и готовы слушать.

— Мы нашли зонд, менее чем в миле отсюда, на окраине леса, в котором совершили посадку. Мы не могли выйти на связь с Землей, но я надеюсь, что в ближайшее время сможем связаться с нашей родной планетой.

Он делает глубокий вдох. Все взгляды устремлены к нему.

— Кроме того, нам удалось рассмотреть существ, которых вы могли слышать внутри шаттла. Это большие, рептилоподобные птицы, хищные и, возможно, плотоядные.

Вместе с его словами, по толпе пробегает холод. Любой кошмар, который кто-либо видел о планете, стал реальностью.

— Мы должны остерегаться опасностей, поджидающих нас на этой планете. И мы должны сражаться с ними, не друг с другом.

Полковник Мартин оглядывает беспорядок, порожденный дракой: перевернутые стулья и столы, пятна крови, рваную одежду.

— Совершенно очевидно, что мы не сможем оставаться внутри шаттла до бесконечности, несмотря на защиту, что он нам дает. С этой целью наши первые миссии будут направлены на выживание: поиск пищи, воды и жилья. Каждый должен будет содействовать решению этой задачи. Работа начнется завтра.

Он бросает мне взгляд, полный отвращения.

— Не убейте друг друга в это время.