Жарковский Сергей 16 страница

– Не слышуте, – сказал он и вздел бровь. – Вопчём, молодуха? Какой у тебя костюмчик!

Сейчас я его убью, мелькнуло в голове мэра. Испорчу цифру.

– Мисс Дейнеко, – сказал Романов, держась, однако, в глубине кабины лифта за Миком. – Ничего страшного… я полагаю. Жизнь идёт, мисс Дейнеко.

Пора действовать, мелькнуло в голове мэра, и он страшным усилием прекратил мелькание в голове.

Мьюком вывернулся из-под руки Мика-дизеля, произвёл мощный шаг вперёд, сказал: " Позвольте мне, мисс! ", цапнул " держащего" за откинутый нагрудный клапан и вознёс в зенит, возвращая паршивцу воздетую бровь на положенное место. Смолкла музыка – кто-то начал реагировать адекватно.

– А ну!.. – прошипел он. – Устроились, ш-ш-шпана!

– Капитан, да что?! – пискнул кто-то.

Мьюкома прямо шатало от ярости. Одновременно он был рад отвести душу. Поставить блок Романовским эманациям.

– Кто старший смены?!

Смирно висящий хам ответить не мог, натянувшаяся лямка перехватила ему воздух. Кто-то другой – все вскочили – пискнул:

– Вербик Топотун, капитан!

– Капитан, отпустите меня… – задушено сказал вспомнивший приличную речь " коробейник".

– Я тебя, молодец, запомнил! – сказал ему Мьюком обещающе. – Ты у меня теперь нагуляешься по холодкам без бонуса. Все холодки подберёшь на год вперёд. Я тебя не позабуду. Так, вы все! Быстро прибрать настил! – рявкнул он. – Ты, Бере-зинская! Застегнись! И убрать к (…)

note 38

и к (…)

note 39

сифон! Сдать брагу в префектуру! Господин сенатор, одну секунду! – На ярусе тяга стояла три десятых, левой руки вполне хватало для удержания молодца над горизонтом, только ткань старенького комба тянулась под пальцами. Мьюком включил телефон и на весь Город рявкнул: – Топотун! Лифт западный, середина медиума. Бегом сюда! – И только теперь Мьюком отпустил паренька. Тот начал снижение, заскрёб ногами.

– Сценка, так сказать, из космической жизни, – подал голос Романов. В голосе слышался юмор.

– Извините, ради бога, Ваше Превосходительство!

– Ничего. Сценка из космической жизни, так сказать, ха-ха-ха!

– Космачи! Это земляне! – пискнул кто-то. (У него был такой голос – тонкий. )

– Спокойнее двигайтесь, ребята, – сказала Дейнеко. – Без резкости. Плавнее жестикуляция. Мик, спокойно. – В арке напротив стояли уже несколько зрителей – крики, шум, интересно им. Раздался действительно слоновый топот из коридора, и огромный Пат Верник, растолкав зевак, занял собой всю арку и стал как вкопанный. В руке он держал, обхватив его поперёк двумя пальцами, сифон жёлтого цвета. Забыл его оставить дома, спеша на вызов. Кто-то засмеялся. На лице Верника последовательно и очень наглядно отобразились процессы сканирования, фиксации, обработки, оценки, анализа и размещения окружающей ситуации. На " флаг" последнего Верник закрыл рот и спрятал сифон за спину. Мьюком вздохнул и, сморщившись, стал тереть глаза. Потом подошёл вплотную к Топотуну и замолчал.

– Капитан! Я всё понял! Бросив один только взгляд – я понял всё! – заговорил Топотун шёпотом, обдавая Мьюкома кислой малиной. – В сифоне чай. Чай, как напиток, капитан. Скажите им, что это не брага, капитан. Пусть они это знают. Но тем не менее. Моментально наводится порядок. Буквально ни секунды ничего промедла. И многое вам есть сказать мне, но неудобно перед гостями, а мне и возразить нечего. И я смиренен. Вы казните меня позже. Я помогу вам, капитан. Буду подавать вам ножики. Такая вот (…)

note 40, сэр.

Мьюком отвернулся от него и виновато засмеялся, обращаясь к сенатору. Ему очень хотелось повторить Топотуново " Такая вот (…), сэр". Он подозревал, что запишет это выражение в оперативную память и будет, где к месту, использовать.

– Товарищи, товарищи, товарищи! … Пропусти-ка меня, тыжоп, посторонись, кнючок, – раздался знакомый всем в Палладине голос. И: – Ох, (…) note 41! – Маяма явился, всё увидел, всё понял. Маяма, истый фараон и любимый послушник Макаровой, был цепок и моментален. Но приличного решения ситуации префект никак не находил: слишком много ответственных лиц скопилось на месте преступления, очистить бы заначала. Мьюком махнул ему: разгони тут всех, а сам, храня виноватую улыбку, подошёл к землянам и, как бы встроившись в их компанию, приготовился наблюдать за действиями префектуры по очистке маршрута. Теперь ему было мучительно стыдно. Кидало, значит, душу и разум Мьюкома от ненависти до стыда, туда-обратно. Он надеялся только, что землянин, озабоченный своими, взрослыми, делами, всё-таки не замечает ничего, а только делает вид. Паузу прервала Дейнеко.

– Вы префект Города, товарищ?

– Так точно, мэм! – ответил Маяма, становясь. – Генри Маяма, лейтенант. Готов к услугам.

– Лайонс Дейнеко, Земля. Служба безопасности Императорского дома. Сенатор Романов направляется к апартаментам господина мэра Мьюкома. Не возьмётесь ли вы обеспечить? Если не трудно, наконец.

– Сочту за счастье, мэм! Через минуту следуйте за мной.

Маяма, включившись на форсаж, кругом прошёлся по распределителю, и пуццлисты куда-то делись, ни соринки за собой не оставив, и Топотун больше в поле зрения не ловился. Маяма выскочил в коридор. Донёсся его зычный удаляющийся голос. Мьюком вытирал лоб нестарой ещё салфеткой. Романов смеялся. А респиратор он успел снять.

– Какие невероятные опасности подстерегают нас… на каждом шагу, так сказать. Тяжело даётся нам каждый шаг… в покорении Космоса.

– Я сожалею…

– Да бросьте, Пол. Бросьте. Я просто подумал: сколько же неудобств и напряжений принесло в ваш Город моё… так сказать, присутствие! Но ничего, я надеюсь? Не поделаешь?

– Каждому хозяину хочется показать гостю свой дом именно с фасада, Ваше Превосходительство, – сказал Мью-ком. Где-то он вычитал эту фразу. Но и самость надо было соблюсти, и он сказал: – Кроме того, ребята не совершили никакого преступления. Пограничная система, Новая земля, работа тяжёлая, развлечений мало. Пьют… да, пьют. Я и сам пью. Я устроил разнос не для вашего удовольствия, сэр. Пусть пьют, пусть играют, но в Городе достаточно специальных мест для… для отдыха.

– Да и время не подходящее: земляне в системе! – подхватил Романов. – Напоминает демонстрацию! Я пошутил, Пол, поверьте, – сказал он впрочем. – Вы правы. Я не требую показухи. Она, так сказать, мне не нужна. Пойдёмте? Минута явно прошла.

– Налево в коридор, сэр. Идти всего два ограничника.

– А для космонавта-колониста у вас весьма широкий лексикон, Пол, – сказал Романов. – Дом, фасад… Вы очень по… по-земному мыслите. Наводит на мысли. Самообразование в колониях – вещь серьёзная. Запрещённая литература, Пол?

– Не потребляю, Ваше Превосходительство. Всё легально. Мы на месте.

Мьюком отпер дверь, вошёл первым, посторонился и принюхался. Чёрт его знает… Да Романову будет кисло дышать даже в нашем парке. Не хочу больше про это, пусть в маске сидит! Охранник Мик прошелестел мимо Мьюкома, обогнул помещение " кабинета" по периметру, проник в спальную, побыл там, видимо, обревизовав и уборную, вернулся, молвил: " Чисто! ", и выдвинулся обратно в коридор. Затем в кабинет вошла, извинившись, Дейнеко. Она наклонилась над консолью рабочего стола, загородив его. Пробыла так буквально секунду, обернулась, сказала: " Чисто, сэр! ", и Романов шагнул в квартиру Мьюкома.

– Побудьте, Лиса, в коридоре. Связь переключаю на вас, модерируйте. По " Каплуну" что-то срочное – сразу же мне.

– Слушаюсь, сэр. Берегите себя, господин Мьюком.

– В каком смысле? – удивился Мьюком.

– В самом широком. Честь имею. – Она козырнула – сгибом пальца к брови.

– Аналогично, – ответил Мьюком. Дверь закрылась. Мне пора разозлиться, подумал Мьюком устало. Я способен ясно мыслить и вести себя капитански – лишь злым. Даже ребёнок в Форте… в Городе знает. Но ведь тут и есть какие-то детские игры. Девственники мои себя проще ведут. " Каплун" … Не знаю слова. Чего они так трусят? Зачем психуют? Или на них, подсолнечных, Дальний Космос так влияет? Я беспокоюсь за Ван-Келата, понял мэр. Я здорово беспокоюсь за Ван-Келата и реябт. Они влипли. Потонуть можно и в варенье. Но как я мог не подчиниться? Да как – вот так и мог, грудью встать. Надо вам груз перевезти – так у вас есть целый крейсер. Или не груз они везут? Но тогда… Нет, мне разозлиться. Но я не могу. Устал.

– А вы скромны, Пол, – громко сказал землянин, озираясь. – Совсем непохоже на… жилище властителя целой планетной системы.

Мьюком пожал плечами. Тут уж ему нечего было ответить точно.

– Как сядем? – спросил Романов.

– Как угодно вам, сэр. Как удобнее.

Романов выбрал диван у автобара. Мьюком решил понимать это так, что разговор должен пойти, наконец, впросте.

– Напитки, еда, сенатор? – предложил он.

– А чем порадуете? – с интересом спросил Романов.

– Лимонады, консервированное вино, различные воды, газированная, простая. Бутерброды, стандарты – первое, второе и сладкое… А можно заказать горячий завтрак, приготовленный. Быстро и вкусно, по праздничной норме. Принесут из столовой. И курите, прошу вас, отсек хорошо вентилируется, только я её включу. Я сам курю, мой сервис привык и готов.

– Позвольте вас угостить. У меня картриджи гаванского табака.

Мьюком подавил соблазн.

– Благодарю, сэр, я привык к местным.

– Вот как! Тогда, мэр… стандартный кофе на местной родниковой воде и местная сигара! Вот так. Только, пожалуйста… кофе в фарфоровой чашке. Если имеется.

– Да, конечно. Кофе и сигара. Минуту, сэр.

– Как много прожито впустую минут невозвратимых! – сказал Романов с торжественностью. – Гамлет. Читали, Пол?

Что ему от меня надо? – подумал Мьюком.

– Нет, к сожалению.

Мьюком встал к автомату и заказал кофе. Романов не усидел на месте. Он двинулся по гостиной, наклонился, рассматривая драгоценные камни с Четвёрки в подсвеченной витрине, полюбовался портретом Императора на столе-пульте, заглянул в спальную. При этом он непрерывно тёр правой ладонью левую. Мьюком наблюдал за ним, стараясь, чтобы это не выглядело, как искоса. Наверное, следовало бы изречь сейчас что-то вроде: " мои космонавты – надёжные люди, сэр! " Или: " ОК" – лучший грузовоз в системе! " Или, на худой конец: " Всё будет хорошо, сэр, не надо (…) note 42! " Но Мьюком сказал:

– Кофе готов, сэр. Прошу к столу.

ГЛАВА 12. БЕЗ НАЗВАНИЯ

– Как, а вы? – спросил Романов, усевшись за стол во главе и разглядев на подносе, несомом Мьюкомом, одну чашку на блюдечке и одну сигару на подставке.

– Автомат мой старик, – объяснил Мьюком, ставя продукты перед Романовым. – Моно. Я сейчас, если не возражаете, приготовлю порцию себе.

– Знаете, я подарю вам хороший автобар, – серьёзно сказал Романов.

– Я привык к этому, что вы, – возразил Мьюком. – Старикашка ещё в Преторнианской у меня в рубке стоял. Не надо – мне. Подарите хороший современный автобар какому-нибудь клубу, сэр. Или школе.

– Вообще, Пол, я привёз вам кое-какое, так сказать… бытовое оборудование, – сказал Романов и сделал глоток. – Действительно современное. Очень хорошую игровую комнату для детсада. Мы прекрасно понимаем, – не думайте, что мы когда-нибудь этого не понимали. Вы большие молодцы, Пол, вы… и ваши люди. Снабжение Палладины будет налажено очень скоро. И первоклассное. Обещаю вам. Да что – я? Обещает Император. Совершенно официально. Все ваши… пожелания… высказанные в Первом отчёте… будут удовлетворены. Кстати, я слышал… Дистанцию Тринадцать прозвали Императорской Дюжиной. Правда?

– Я не слыхал, – удивился Мьюком.

– Да, и мне говорили, это вы её так прозвали. Но, видимо, это апокриф.

Космач и землянин смотрели друг на друга.

– Конечно, апокриф, – сказал Романов.

Автобар щёлкнул.

– Ваш кофе, Пол. Берите чашку и давайте… так сказать, пообщаемся.

Мьюком сел через стол напротив Романова. Очень редко Мьюком приглашал к себе кого-нибудь, но когда-то, во времена земляных работ по отрытию Колодца, здесь, в резервном посту, регулярно собирались Отцы. И совсем недавно собирались – когда Стада Нюмуцце устроил скандал… и пропал, как Марта, в результате. Месяца не прошло. А крайний раз они собрались тринадцать суток назад. Когда Стада пропал, вечером того дня… Да, стол видал виды. Его покрывали пятна от пролитой патоки, он был поцарапан обитыми сталью углами " персоналов", один раз на нём горела кислородная шашка. Мьюком обмакнул мундштук сигары в кофе. Романов засмеялся.

– Мы не так уж далеки друг от друга, Пол. Я тоже люблю. Только в коньяк.

– Конечно, сэр, – сказал Мьюком. – Но чему же тут удивляться. У людей вкусы сходятся. Но я не могу предложить вам коньяку.

– Ах, ну что же я не захватил коньяку! – воскликнул землянин. – Ах я растяпа! Простите, Пол! Но я вам обещаю – завтра мы с вами выпьем коньяку.

– Благодарю вас, Ваше Превосходительство.

– Зовите меня Ермак. Зовите-зовите. Мы в Космосе.

– Спасибо, Ермак, – сказал Мьюком.

– Действительно, Пол: удивляться тут нечему. Мы – вы и я – люди, Пол, – че-ло-ве-ки. Но… понимаете… мне не нравится… и сейчас я имею в виду не только вас лично. Вы, паллади-няне, сразу же взяли манеру эдак поддакивать мне, какую бы, так сказать, чушь сенатор Ермак Романов ни нёс.

Чепуха какая-то, – подумал Мьюком, – действительно.

– Сэр, вы не сказали пока ничего, с чем бы я не был согласен. Или чему не подчинялся бы.

– Но вы находите меня высокомерным.

– Я всецело готов исполнить любое ваше распоряжение, сэр.

Романов почесал бровь.

– Не лезь мне в душу, землянин, иными словами. Впрочем, я и не добиваюсь от вас любви, Пол. Хотя и жаль. Жаль. Перейдём к делам. Господин мэр Мьюком! Официально имею сообщить… ваши рапорты-отчёты, именуемые Ноль-первый и Ноль-второй, получены Императором. Император ознакомился с ними и распорядился опубликовать их в прессе. Таким образом, будучи обнародованы, они произвели на Земле сенсацию в самом… положительном смысле слова " сенсация". И я не преувеличиваю. Ничего удивительного. Вы признанные герои, господин мэр… я имею в виду – люди Палладины. Признанные герои! Имею также сообщить вам, господин Мьюком: личным распоряжением Императора я направлен сюда… с тем чтобы, произведя краткую инспекцию Палладины Дальней, объявить… или не объявить… в зависимости от результатов оной… Сию Новую землю – Молодой землёй. А вас, соответственно, господин Мьюком… объявить мэром Молодой земли… с присвоением чина тайного советника. Такова официальная цель моей миссии. Решение я буду принимать здесь, тотчас, без отношения к Земле, и выпишу соответствующие документы лично. Император заранее утвердил любое моё решение. Я полномочен.

Мьюком молчал, потому что должен был молчать. Но он ошибался: Романов выжидательно смотрел на него и держал паузу.

– Вы уже неоднократно применяли ко мне сие высокое звание, сэр. Надеюсь, вы поторопились обдуманно, – сказал Мьюком, потому что Романов ждал этих слов.

– Я не намерен быть придирчивым, Пол. Перед отлётом сюда я имел счастье обедать с Императором. Император много говорил о мужестве и самоотверженности личного состава экспедиционного корпуса… взявшего Дистанцию XIII. Император просил передать палладинянам свою горячую признательность. И благодарность. Он скорбит о потерях. О судьбе без вести пропавшей форвардной команды. Но это Глубокий Космос. Мир велик, а мы знаем так мало, как говорится в книгах. Император вновь выражает сожаление по поводу недостаточного обеспечения экспедиции средствами и материалами. Впрочем, его слова обращены ко всем вам. Запись обращения Императора мы продемонстрируем Городу несколько позже, когда… о времени мы ещё договоримся. Так вот. Неофициально я скажу вот что, Пол. Император рекомендовал мне… коротко, так сказать: инспектор Романов не будет придирчив, Пол. Статус Молодой земли поможет развитию колонии. Падут чиновничьи препоны. Слава богу, вы не обязаны знать о них. Но они есть. На Земле. На самой Трассе. На пути к Палладине Дальней. Перспективнейшей колонии, Пол! как мы увидели из вашего рапорта-отчёта! Будут сформированы статьи бюджета. Возможно, присвоенный статус несколько компенсирует неудобства… да, скажем мягко – неудобства и тяготы, испытанные вами при освоении ЕН-5355. Так считает Император. И вся Земля. Вы открыли настоящий бриллиант, Пол! Два зелёных близнеца в одной системе! Никто не мог надеяться! Никто не ожидал, что это произойдёт… – Романов закашлялся. – Прошу прощения… Есть основания полагать, Пол… да, и серьёзнейшие основания полагать!.. что сейчас, с основанием Палладины Дальней, Земля несколько притормозит развитие Трассы. С тем чтобы закрепиться на достигнутых рубежах. Мы протянули к Центру Галактики длинную руку. Сильную руку. И её надлежит украсить перстнем с двойным бриллиантом, огранённым тщательно. Взгляд Императора прикован к альфе Перстня Короля. Видите, даже старые карты поддерживают нас – альфа Перстня Короля, Пол! Вы, кстати, не дали альфе имени собственного.

– Да, старые карты редко врут, – сказал, помимо воли, ошеломлённый Мьюком. Он сделал вдох. Пока вдох длился, он решил ничему больше не удивляться, а следовать исключительно пользе дела. Если надо давить на сенатора – надо давить на сенатора. Слишком много витиеватых словес. Слишком маленький крейсер. Когда же мы перейдём к делу? Сколько и что привёз Романов? Игровая комната – хорошо, но трубопроводы нужней… И хоть один неюзанный шаттл… А они у меня грузовоз уводят…

– Для начального освоения близнецов – Тройки и Четвёрки – хотя бы в начальных фазах – нужны огромные средства, Ермак, – произнёс Мьюком. – Мы взяли Дистанцию, но мы не взяли систему. Я старался без обиняков, отчётливо выразить это в рапорте-отчёте. Постарайтесь же, прошу вас, Ваше Превосходительство, донести до Императора это. – Романов покашливал в платок, глядя слезящимися глазами поверх. – Система не взята. Мы живём сами, мы запустили Колодец, и мы обеспечиваем функционирование его. Но и только. Я не хочу выглядеть слабаком, Ермак, но мы голодаем и холодаем. И ситуация стремительно ухудшается. Нам необходима срочная помощь. Mayday, Ермак. Палладина просит у Земли помощи.

– Императору всё известно, Пол. Нам известно всё… – Романов задумался. Мьюком, мокрый, как за пультом в тяжёлой атмосфере без радара, допил кофе и сигару садил, как сигарету. – Н-да, мэр. Вы не, так сказать, политик. И совсем не переговорщик. – Мьюком одеревенел. " Да иди ты (…)

note 43, землянин! " – Но ничего. Переменим-ка тему – ненадолго. Что там вышло с этим вашим десантом на Четвёрку? Неужели стафет с отменой намерения запоздал?

Ответ Императора на отчёт " 02" пришёл в Палладину вечером дня, когда пропали Стада Нюмуцце и Лодия Скариус. Фотограмма собственноручно начертанной записки – всего несколько строчек с орфографической ошибкой. " Вы услышаны, Палладина. Благодарю за службу. Направляю к вам полномочного инспектора. Приказываю до его пребытия не предпринимать никаких высадок на зелёные планеты системы. Подчёркиваю: высадки на планеты системы не ПРЕДПРИНИМАТЬ. Александр Галактика". Отцы сидели как раз за этим столом над кастрюлей со спиртом, почти уже пустой, – Мьюком, Макарова, Дёготь, Неситный с Захаровым, Пулеми, Харчо. Шкаб тоже был – по видео. Сидели, пили, слушали мат Шкаба, пили, молчали, слушали, и тут и принесли пластик с фотограммой. Если бы фотограмма мялась, Мьюком смял бы её. Шкаб потребовал зачитать, чего-чего там, (…) note 44? Мьюком зачитал. Шкаб закричал что-то и отключился. Надеюсь, вдруг подумал Мьюком очень запоздало, что, прежде чем с нами тогда связываться, Шкаб выгнал всех с узла связи…

На следующий же день (!!! ) с Преторнианской высветили распоряжение об активизации Порта Финиш в момент 00. 20. 23. 31. 08. 123. Активизировали, куда деваться. " Черняков" взял Трассу и сошёл в фокус Финиша Палладины в назначенное время. Два дня провисел, неподвижный, молчаливый, над Городом. Мьюком уж было собирался аварийную на корпус посылать, как вдруг крейсер вышел на связь и, никак не объясняя своего молчания, приказал приготовиться к приёму посланника Императора сенатора Ермака Романова третьего сентября в 3 часа ночи.

Ничего себе они летают нынче. Всю Трассу – за пару суток носом пронизать. Отрадно? Да, отрадно, но и где-то загадочно. И странно смотреть на человека, сидящего на твоём месте за твоим столом и пьющего твой кофе, и знать, что каких-то две недели назад он стоял на грунте Земли. Внутри атмосферы под звездой ЕН-Четыре Ноля. Две недели назад, может быть, даже меньше. Руки у него дрожат. Хроническое?

– Пол, я спросил: что там получилось с десантом? – уже потребовал Романов.

– Простите, сэр. Два десантника и спарка БТ пропали без вести на территории коматозного рудника ЭТАЦ, сброшенного на Четвёрку ещё Мартой Кигориу. Это всё, что я могу сказать. Мы продолжаем поиск с орбиты, но безуспешно. Возможности провести расследование инцидента непосредственно на грунте у меня нет. Я не имею права рисковать людьми… так. Очень уж всё напоминает… Как Марта Кигориу погибла.

– Как исчезла Кигориу.

– Знаете, Ермак… Мы здесь, у нас, в Космосе, предпочитаем считать Марту погибшей.

Романов хмыкнул.

– Чем же обстоятельства дел схожи?

– Фактом бесследного необъяснимого исчезновения.

– И вы предпочитаете считать пропавших мёртвыми.

– Мы, космачи, суеверны, сэр.

– Ваш десант пропал на зелёной планете. Резерв SOC к настоящему моменту вышел?

– Да.

– У обоих?

– Да.

– И никто из них даже попытки выйти на связь не предпринял?

– Да. Нет.

– Я желал бы получить отчёт десанта. И немедленно.

– Он будет вам представлен, сэр. Немедленно.

– И Приказ Императора о запрещении любых действий на грунтах зелёных планет ЕН-5355 вы получили уже после того, как десант ушёл на задание?

– Вечером дня десанта. Было поздно. Я сожалею, Ваше Превосходительство.

– Допустим. И то допустим, и это… допустим. То есть я не оспариваю, что вы сожалеете, Пол, – поправился Романов. – Что вам понадобилось на Тройке?

– БВС.

– Что это такое?

– Компьютер. Нам необходим был компьютер большой мощности для постройки Курорта. ЭТАЦ таковым компьютером комплектуется. А Курорт нам необходим… – Мьюком покусал нижнюю губу и подумал, что забыл побриться к встрече высоких гостей. – Необходим жизненно, сэр.

– Ясно. Что ж, жаль, что так вышло. Ну а хосты?

Мьюком от неожиданности засмеялся.

– Хосты, сэр?

– Вот именно. Не замечались ли у вас в системе хосты?

– Не понимаю вас. Вы серьёзно, сэр?

– Да нет, конечно. – Романов подхватил смех. – Пропустите. Сколько же активных десантников у вас осталось?

– Две двойки, сэр. К сожалению, теперь – ни одного старика. Он и был один. Ейбо Нюмуцце. Он пропал. Остальные – младые, девственники. Я берегу их. Тренирую. Сам, сэр.

– Мне не нравится слово " девственники", мэр.

Мьюком пожал плечами.

– Простите, сэр, но я не знаю, каким его заменить. Аборигены? Гуманоиды второго класса?

– Аборигенами мы, земляне, называем субъектов адаптированных клонов. Людей, Пол, мы называем людьми. Молодыми людьми, в данном случае.

– Со всем уважением, сэр, я слышал, вы называете их субъектами привилегированных…

– Вы неправильно слышали, господин Мьюком. Ого, Пол! Вы принялись кусаться. Наконец-то. Мне нужен… сотрудник и соратник, Пол, а не… так сказать прямо… примитивный жополиз. Давайте работать, Пол. Нам нужно работать. Многое свершить вместе. Плюнем на терминологию… Я понимаю, клоновых гнёзд на грунтах системы вы так и не разворачивали?

– Так есть. Я вообще ни одного гнезда не развернул, Ермак. У меня нет ресурсов. Я могу только поддерживать те два, инициированные Кигориу. У нас имелись два полных гнезда на Тройке. Одно гнездо мы разделили и перевели половину маленьких на Фундамент, под Башню. Популяция Тройки на " сейчас" триста пятьдесят шесть человек. В контакте с нами, население лояльно и управляемо.

– Садок на Фундаменте обследован?

– Да. Абсолютно исправен, генный материал не повреждён. Не инициирован. Без объяснений. Марта оставила нам множество загадок.

– И – садок на Четвёрке.

– Совершенно верно. Плюс садок на Двойке, с ним я тоже не имею контакта… по причинам, изложенным в стартовом отчёте.

– Меня интересуют сейчас только гуманоидные структуры. Вспомогательными структурами займёмся позже.

– Как вам будет угодно, хотя…

– Сколько у вас в наличии садков?

– Латентных? Три гуманоидных, три вспомогательных, открытых…

– Так… Ещё кофейку можно, Пол? Я понял, почему вам так дорог ваш автобар.

Мьюком осёкся и встал.

– Вы знаете, Пол, Император приказал меня поторопиться с возвращением, – сказал Романов ему в спину. – От вас я прямо на Землю, без остановок. Я не собираюсь, Пол, шастать по Палладине… нюхая ассенизационные каверны в постройках… и расставляя на грунтах памятные кресты собственноручно… а вот кстати! и – важно. Полномочия к посвящению новооткрытых миров в миры человеческие… Я делегирую лично вам, Пол.

Мьюком обернулся. Романов кивал ему.

– На то воля Императора. Считайте это вашим личным бонусом. Вы станете сквайром, Пол. Официальный документ я передам вам на " Чернякове". – Романов поднёс к глазам таймер. – Как они копаются… – пробормотал он. – С основным же мы поступим так. Даю вам на подготовку итогового документа по моей инспекции – неделю. Да более чем достаточно. Перенесём на через неделю и все остальные формальности. А пока я приглашаю вас ко мне в гости, на мой звездолёт. Скажем, завтра к вечеру. Я задумал дать в вашу честь, Пол… так сказать, небольшой бал. С коньяком. Послушать ваши рассказы в свободной обстановке. Понимаете? Меня? Не чтобы отчёт. Я читал отчёты. Погодите, погодите. Да, спасибо… – Землянин отпил глоточек кофе. – Я имею в виду, что желаю услышать именно байку. О взятии Императорской Дюжины. Как космач космачу.

– Э-э-э… – молвил Мьюком. – Благодарю вас, сэр. Конечно я приду.

– Вам придётся напрячься, Пол, – сказал Романов. – Но и есть ради чего. Напрягаться. Ваша байка пойдёт под запись. Вас услышит Император. Не буду скрывать.

– Я уж не знаю, что и сказать, – сказал Мьюком, и был честен.

– Подготовьтесь. Я поверю вашей байке, и основные выводы по Палладине… сделаю с ваших слов. Такая у нас с вами получится… неформальная инспекция. И готовьте – прямо сегодня усадите за дело ваш бюджетный отдел – все сведения по дефицитам системы.

– Сколько же продлится ваш настоящий визит? – прямо спросил Мьюком. – Вы совершенно сбили меня с толку, Ермак.

– Недолго, Пол. Две недели, три – самое большее.

– Вы ничего нам не привезли, Ермак? – прямо спросил Мьюком.

– Кое-что, Пол. Но немного. Не всё. БВС мы, например, не привезли вам. Я понимаю вас, Пол, выражение вашего лица красноречиво. Но моя миссия не есть миссия снабжения. Инспекция, Пол, и выполнение задания… выполняемое сейчас вашим грузовозом и вашими людьми.

Мьюком молчал.

– Вы не могли ожидать, Пол, что снабжение начнётся через несколько дней после вашего рапорта об активации Колодца, верно?

Мьюком едва не кивнул согласно, но не кивнул.

– Пол. Вы должны понять всем сердцем. Император имеет на Палладину настолько… Серьёзные… Виды… Так, хорошо. Хватит, пожалуй, мне вилять. Секретная информация. Император намерен посетить Палладину лично не позднее чем через год. Через средний год. Я уйду скоро, но буквально по пятам за мной сюда идёт на постоянную дислокацию шипоносец " Чайковский". С грузом. С большим грузом. Наместник Палладины уже назначен Императором. С " Чайковским" он и прибудет.

Мьюком не мигал и не дышал.

– У вас есть ха-ар-роший шанс сделаться губернатором Земли Старой в ближайшее десятилетие, Пол.

– Вот так вот! – молвил Мьюком. Он впечатлился помимо воли.

– Невиданно, но несомненно, – сказал Романов, и тут раздался звонок. Оба одновременно бросили руки к карманам, хотя звуковой сигнал был Мьюкому незнаком.

– Так. Так. Так, понял. Это я понял. Хорошо. Нет, сократите процедуру. А основания? Нет, сократите процедуру. До минимума. Я сказал. Невозможно? Хорошо… Да, так, понял. Стартуйте грузовоз. Как они отреагировали? Ну, понятно. Я буду на " Чернякове" через час. И готовьте, что там у нас для Мьюкома, к разгрузке. Палладиняне… – Романов говорил, пусто глядя на Мьюкома, речь, видимо, шла о вещах чрезвычайно важных, но тут вдруг подмигнул, вызвав самое большое удивление Мьюкома за всё сегодняшнее беспокойно-нерадостное утро. – Палладиняне очень ждут… Нет, капитан, мой шаттл. Мистер Шос уже вернулся? Ага. По старту шаттла – сбросите простой стафет на коммуникатор Дейнеко. Всё, дежурный, флаг… – Романов снял наушник и стал вертеть его в пальцах. Пальцы дрожали. – Ну вот, мэр Мьюком. " ОК" ваш сейчас стартует. Надеюсь, грузовоз добрый, с добрым экипажем.

– Лучший грузовик в системе, сэр. Лучший, с лучшими людьми, – без малого торжественно сказал будущий неминуемо губернатор, сквайр и тайный советник, а ныне мэр Мьюком.

– Я рад.

– Полагаю, сэр, груз будут сопровождать?

– На вашей машине моих людей не будет. Но удалённое ведение миссии будет очень плотным. На грузовозе чрезвычайно ценный груз. Уникальное оборудование. – Сенатор усмехнулся. – Завидую вашей выдержке, Пол. Что за такая операция " Каплун"? Думаете вы. К сожалению, не могу вам рассказать. Да, что вы должны знать сразу: " ОК" идёт к Четвёрке. Это же около трёх недель в римане? Я не ошибаюсь?