Жарковский Сергей 1 страница

Жарковский Сергей

Я, Хобо: Времена Смерти

…" Человек на борту" – это звучало гордо. Не знаю, кто придумал эту формулировку, – уж конечно, в сообщении о первом космическом полёте человека выверялось и взвешивалось каждое слово. Но удивительно, как эта словесная конструкция предвосхитила отношение к космонавту на следующем этапе развития нашей программы! Оказалось, что человек на борту вроде и необязателен, считаться с его запросами и требованиями поэтому особенно не стоит, нужно только обеспечить ему условия существования и, по мере возможности, безопасность. Пусть себе сидит там, на борту, только пусть ничего не трогает!..

Что за невыразимая благодать солнечное тепло!

put-in

Мистер У. Бонс, штурман

Да сбудутся мечты Билли Бонса!

Довольно рому

У Палм-Ки он получил, что ему причиталось

12 июня 1745 (Ј70) – †††††

Против Каракаса

Доля Бонса

? вы не знаете меня, а я не знаю вас, но коль уж вы здесь, а я здесь и был, – я помогу вам увидеть звездолёт, склоняющийся в надримане над одинокой проксимой Центавра. Его зовут " Пётр Чайковский", он квадрокорпусный шипоносец, построен всего десять средних лет назад над земной Луной; " Чайковский" завершает второй свой пунктир в зените и первый – автономный, называемый космонавтами " сам на себе", иначе – " шевелюра (Мюнхгаузена)". История у звездолёта недлинная, но насыщенная, но теперь ей не место, я расскажу её потом, позже, в другой раз год спустя, – пассажиров звездолёта я хочу показать вам тотчас. Я представлю их вам, хоть мы с вами и незнакомы, и неинтересны друг другу, но на " Чайковском" явились так неподалёку от Земли издалека люди, намеренные убить Землю, и кто знает, чтС здесь удача? К кому она обернётся чрез шипастое плечо? К нам? Или к правым?

Наблюдаем.

Звездолёт исчерпал инерцию и с минуты на минуту соскользнёт с пунктира в риман, и образуется. Ждём. Вот и сошёл он, и снова существен; курки у роботов спущены, автоматика грузит звездолёт атмосферой, теперь вы сможете дышать, идите за мной, я помогу вам в тайном месте проникнуть сквозь корпус, презреть все переборки и массивные отсечения объёмов по прямой к цели нашей экскурсии; не отвлекайтесь, надо спешить, кислый свет проксимы разбудил звездолёт, скоро восстанут и пассажиры, у нас есть всего полчаса, чтоб без помех осмотреться в одном из отсеков.

Вот, нам здесь.

Видите? прямо на палубе, прихваченный скобами к решётчатому настилу пола, – унимодуль, из тех, что используют пустолазы: мощный корпус, плотно запакованный в РСМ-ткань, такта под тканью, металлизированный яркий дисплей, из-за него унимодуль и замечается прежде всего в обширном отсеке: яркий неоновый маячок. На дисплее таблица состояний, поверх таблицы – медленно текущий из колбы в колбу обозначенных контуром часов песок, каждая песчинка взвешена и считана, каждой песчинке есть срок и приготовлено место в пирамиде внизу. Гроздь разноцветных световодов, в нескольких местах по пути перехваченная металлопластырем, от унимодуля тянется три метра к отваленной от переборки фальшь-панели, ныряет в недра стенного пакетника; видимые подключения тщательно и аккуратно изолированы тем же металлопластырем.

Освещение уже есть. Дежурный свет – два на десять. Ровный медленный бактерицидный свет: когда видно все, когда видеть некому, и ни одной значимой тени в отсеке – сепия, и отчуждённо сияет в ней неоном дисплей унимодуля, бросается в глаза.

Звездолёт дрейфует в южном зените над проксимой, куда и был нацелен. Невесомость. От переборки к переборке, подобно звездолёту, медленно дрейфует, поворачиваясь вокруг своего эпицентра, пустая смятая упаковка от капы. Автоматика успела наддуть отсек до шестисот миллиметров. Пыли в отсеке скопилось не очень много. И почти не холодно. Но очень шумно. Шум никогда не победят гениальные конструкторы. Его могут отдалить только беруши.

Вот это (ых! -ых! -ых! ) – климатизатор, включившийся сразу по финишу, месит старый тёплый тяжёлый обрат двумя полуметровыми кулерами в притолочных кавернах. А это (и-ыи! -и-ыи! бам! ы-и…) – электромоторчик пылесоса, пытающегося стартовать из своей ниши в углу, взвывает и осекается, ибо пылесос к себе манят и наличная пыль, и нештатная капина упаковка, но шторку ниши перекосило, и пылесос борется без разбега бодая бессмысленно шторку. А это – гудение электрощитов силовой подстанции наркобокса. Скоро электричеству предстоит тяжёлая работа поднимать семитонные купола " кормушек" из бронированных шахт под отсеком.

Итак, периферийный наркобокс, в рабочем режиме, в дежурном свете, уже под атмосферой, уже в тепле; управление-контроль местное – на унимодуле (прихваченном к настилу). (Отметим эту странность. ) На три " кормушки" наркобокс, загружены две. Срок их работы близится к концу, последние тысячи песчинок сочатся вниз по стенкам часов. Контрольные консоли " кормушек" 7-67 и 7-69 выступили из пола-переборки незадолго перед тем, как мы заглянули в отсек. Крышки мониторов на консолях управления-контроля " кормушек" откинуты. Под пластиковой плёнкой дисплеи прилежно светятся в тональности дежурного освещения охрой и орехом (дисплей консоли " семь-шестьдесят седьмой" слезится и фонит, по-видимому, подтёкши за время путешествия), дружно и одинаково рисуют ОК по состояниям.

Обычный наркобокс, рабочий, во время работы, с незначительно амортизированным оборудованием, чистый, герметичный, наддутый, а то, что отключён отсек от общей сети контроля, ну так – мало ли… Нет, нимало не мало. Вопросы возникают у сведущих людей, а кто скажет, не относимся ли и мы с вами к ним, сведущим? Ведь и мы можем спросить: как объясняется расчаленная на мощных резинках ближе к настилу посередине отсека плащ-палатка " nike", за годы полёта (а было их три средних) сильно спустившая? Не входит ведь в состав оборудования наркобокса плащ-палатка. Зачем она тут? Загадка… И действительно – с шелестом загадочным реют в отсеке штанины раздёрнутого пакетного шлюза палатки. Что же такое творится у нас в Космосе? Кто нарушил инструкцию? Да как! А если в палатке оставался именно воздух, а не что-то? В надримане – воздух! А пожар? Никому не интересно – пожар в надримане? Кто кушал – ничем больше не интересуется. Он испытал всё.

Похоже, я прав, и наркобокс действительно захвачен преступниками. Кому плевать на законы, кроме преступников? Только им. Крепнет, крепчает возникшее подозрение, по-другому видятся в том же дежурном свете и унимодуль, и разобранная фальшь-панель, и странные стрелки, начерченные на полу белым маркером, вдруг осознаёт убаюканный сепией глаз. Казаки-разбойники. Известная и популярная игра на Трассе. В неё любят играть в подпалубах и лабиринтах техстволов младые девственные космачи – но нередко и успешно покинувшие девственность поддаются ностальгическому соблазну. Игра называется то " крысу-ловим-и-едим", то – " объект-конфета". В последнем случае имеется в виду объект именно сексуальный (иногда игра так и называется – " поймал-имей" )… Мы отвлеклись, а события уже начинают продолжать своё течение вдоль времени после долгой паузы, а мы ещё ни в чём не разобрались. Оставьте палатку, палатка – не главное. Всмотритесь – я показываю пальцем. Дальний от нас угол отсека. Ближе, ближе, обойдите палатку, обопритесь на консоль. Что вы видите? Решётка настила в углу грубо взрезана (автогеном? лазером? ), взрезаны и переборки, и потолок. В треугольные прорезы криво вставлен и закреплён массивными скобами огромный равнокрылый деревянный крест. Отмах крыла – два метра. На кресте – крестом – человек. Крест велик человеку. Крест стоит косо, как удалось втиснуть, дыр нарезали больше, чем требуется, не сразу сообразили, как делать, где резать. Экспериментировали: резали, ошибались, заводили концы крыльев, вытаскивали, снова резали, заводили, крепили стальными полосами. Крест стоит косо, основанием вперёд, человек как бы навзничь полулежит на нём.

Мне известно, что крест деревянный, что человек на нём, поэтому я и сказал вам об этом; но на вид всё неочевидно: дерева не видно совсем, человека приложили к кресту и сплошь, плотно, словно пластырем, обмотали, и его, и крест, – вечной в Космосе РСМ-тканью, сверху прихватив свёрток металло-пластырем (помните подключения унимодуля? тем же самым пластырем). Осталась свободной от покровов только ладонь левой руки, но и она не гола, на ней зачем-то надета перчатка от спецкостюма.

Безусловно – на кресте если не манекен Иван Иваныч с магнитофоном " Яуза" в заднице, то труп. Как может быть иначе? Год вакуума? Два года? (Три, как уж было сказано. ) Хорошо, труп, договорились, все согласны. Но и что? Мало ли на Трассе странных обычаев? А приказ Императора об обязательном захоронении павших космачей Трассы на Земле – забыли? Что у верблюда не кривое? В чём соль, зачем я привёл вас сюда? Да вот в чём, вот зачем, вот что: перчатка шевельнулась. И – неслышно за шумом климатизации – вой раздался из-под покровов. Куда же вы? Не надо бояться, я же с вами. Привет вам, а я остаюсь.

Человек на кресте выл носом и глоткой недолго. (Собственно, и выл-то не он, а его тело. ) Стоило всплыть откуда-то снизу в мозг первой мысли – вой прекратился.

" Не открывай глаза! "

Первая сильная мысль, не словами выраженная. Она прорвала чёрную плотину. Хлынула река в пролом. Пошли слова, покамест напополам с образами и body memory. " Я живу… жил на реке. Было только что, ещё кожа помнит ветер и комаров.

Дом на плоту. Тонкие брёвна. Жара. Жалюзи. Я сам резал тростник для них. Долго ладил. Плавучий дом. Я жил… плыл… жил – плывя… плывя – в гости. Жил – в гости? Меня ждала женщина. Все годы на реке. Маяк на острове. Река впадала в море, остров посередине… впадения. Оставалось до острова два речных поворота… Да, оставалось недалеко: я уже неделю видел и ловил морских рыб в реке. Ко мне приходили демоны, мы общались с ними, они подтверждали – море рядом. Что вдруг произошло? Я же только что брился перед жёлтым зеркалом под тростниковым навесом. Где я? "

" Я не могу двигаться".

Вторая сильная мысль. Вспышкой вернулся контроль над телом, но тело что-то держало… сжимало… опутывало снаружи. Обездвиженность и слепота не испугали привязанного к кресту человека: он был тренированный клаустрофил, истый космач, рождённый на Трассе. " Я не могу двигаться. Так и должно быть. Мне не впервой (подсказала память, данная пока в ощущениях)… Нет. Не весь я не могу двигаться. Рука – свободна. Сжать, разжать… Я вспоминаю. Рука оставлена свободной… левая рука (я левша; привет, левша! ) зачем?.. Леска! Что значит – леска? На кольце леска. Что за кольцо? Перчатка… Снять перчатку. Сейчас я сниму перчатку".

Через некоторое время ему удалось, сжимая кулак, освободить пальцы из пальцев перчатки. После этого перчатка снялась как-то очень легко и пропала в окружавшей его гигантской темноте. На одном из пальцев… на большой палец было надето большое свободное кольцо. Другим пальцем… указательным пальцем он провёл по ободку кольца и наткнулся на леску, прикреплённую к кольцу, и мгновенно он подавил едва не стартовавший рефлекс снять кольцо, перехватить кольцо в щепоть и рвануть, как чеку катапульты или парашюта. Собственно, кольцо и есть чека, подумал он. А рефлекс был подавлен другим, базовым: время не горит, сначала проверь в памяти последовательность спасательной процедуры, прорепетируй, подготовь порыв, прежде чем… Спасательная процедура. Кого спасаем? Меня же и спасаем. Так. Первое. Без паники и не открывать глаза. Чек. Второе. Самоидентификация. Не очень, но без истерики. Чек. Третье. Снять со свободной руки перчатку. Сделано. Четвёртое. Определить кольцо с прикреплённой к нему леской. Определили. Выбрать слабину лески – по направлению от себя. И сильным движением, поворачивая запястье, от себя же, за кольцо, вот теперь – рвануть! "

Керамическая проволока взрезала РСМ-ткань от запястья до локтя. Предплечье отвалилось от дерева. Человек длил движение, проволока (он ощущал кожей) с треском прошла – ткань, с хриплым шелестом – металлопластырь, по плечу, через грудь (освобождение! освобождение! ), через правое плечо… локоть… запястье… указательный палец…

Обе руки свободны.

Он свёл их перед собой и ударил в ладоши. Затем принялся ощупывать грудь, голову, бёдра. Затем он нащупал на лбу (рука узнала лоб, но сам лоб из-под ткани кокона прикосновения руки не чувствовал) второе кольцо. Оно – леска, прикреплённая к нему, – разрезало РСМ и металлопластырь по вертикали ото лба до груди. Стоило трудов удержать голову на месте, а глаза – закрытыми (он не сообразил пока, но на нём была непрозрачная полумаска). Третье кольцо он отыскал в паху. Пах – грудь, рывок снизу вверх. Он двинул плечами, толкнулся низом спины и вырвал торс из кокона, в плену остались лишь ноги. Глаз он не открывал, он постоянно помнил, что их нельзя открывать (а полумаски на лице по-прежнему не определил). Четвёртое, крайнее кольцо было на левом бедре. Леска, прикреплённая к этому кольцу, разрезала кокон вниз по бедру к носкам ног.

Неотошедшие части кокона продолжали удерживать его у креста.

Довольно долго он возил по своему телу, глубоко просовывая руки под бахрому на краях разрезов. Мануальная разведка помогла ему понять, что на нём защитное гофрированное трико, на лице маска, во рту – капа, а на правом локте – системная насадка, а подбородок весь в щетине. Он глубоко вдохнул носом. Хороший воздух, дышали и хуже. Никакой боли, слежавшиеся лёгкие раскрылись легко. Он выдохнул. Размявшийся кокон больше не мог его удерживать. Невесомость плавно сняла его с креста и, переворачивая навзничь вниз головой, неторопливо понесла вперёд. Расслабленное тело немедленно приняло позу кучера.

Сейчас необходимо удалить из-за губ капу. Ногти отросли. Не поранить губы. Себя надо беречь, всякий ты очень ценен. Как учат нас Земля и всё, что с ней связано. Учат инструкциями, повелениями, музыкальной политикой и оружием.

Пальцам он помог языком, и вторая попытка удалась. Капа сразу куда-то делась, и сразу пошла слюна. Много слюны. Он ощущал, он даже помнил, что много слюны – хорошо, правильно, ШТАТНО, но слюна была липкая, тягучая, плохая на вкус, имевшая вкус, хотелось выплюнуть её наружу, не глотать, но он проглотил – " лучше внутрь её, чем лови её". Стишок про невесомость, впрыгнув в голову, отвлёк и сбил его с толку. Он " выронил листочек" на какое-то время, но это время не паниковал, не напрягался, отвлекаясь доступными для восприятия вещами, простыми движениями. Воздух хороший, полный, влажный, ионизированный даже. Слюна сглатывается хорошо, хоть и противно. Конечности под контролем. Он трогал себя за щёки, разевал рот, сгибал и разгибал руки, сгибал и вытягивал ноги. Стащил с головы полумаску (собственно, это был глубокий колпак из медицинского пластика). Поднял веки, опустил веки, проанализировал результат. Зрение работало, но не на сто, объём, внутри которого человек находился, за секунду видения не сфокусировался, до переборок могло быть много, могло быть – рукой достать. Так. Сколько прошло времени. Вопросительный знак. " Плавают все, ибо таков закон…" Со стишком пора было что-то делать, не даст работать. Он медленно прочитал стишок с начала до конца, поставил в последней строке восклицательный знак и сразу вспомнил, что дальше. Точнее, он совершил действие, осознавая, что вспоминает его по мере. Ребристый барабанчик системной насадки. Он надавил. С чмоком присоска отделилась от кожи. Он повернул барабанчик, отрывая швейник прокладки от ткани рукава трико, потянул по направлению к ногам, выводя мягкую иглу из вены. Ему стало больно. Та боль, что возникла от удара света, была не боль. Вот боль. Первая боль, первое внятное " верхнее" ощущение. И стишка как не бывало.

" Я проснулся. Река, дом на плоту, все сто тридцать " жил-плыл" счастливых лет на реке, в пути – сон. Наркосон. Наркаут. Нет женщины, нет собак, охраняющих остров, нет самого острова в устье реки… Устье? То есть где она впадает в море? Меня зовут не Ваарл. Меня зовут Марк".

Он без аффектации открыл глаза (просто – открыл их) и рассмотрел место укола, приблизив локоть к лицу. Синяк, набухшая кровью вена, к коже прилипла и сокращается капелька. Боль отдавала уже в кость. Он склеил щепотью швейник, прижал его к ране. Что-то произошло. Мир сдвинулся, мир повернулся, и вдруг Марк очутился на полу, громко каркающе вскрикнув. В момент подачи тяги его тело было вниз головой по отношению к палубе, но повреждений Марк не получил, закричав от неожиданности и испуга, и это был первый звук, изданный им после реанимации… Ему повезло, как редко везёт космонавту в подобной ситуации. Ускорение подалось опасное, за единицу, Марк сверзился почти с полутора метра на плечо – затылок – спину, но не травмоопасная консоль встретила падение, а какая-то толстая, мягкая, словно ватином набитая, тканевая масса. И острое осознание везения стало первой его настоящей " верхней" мыслью после воскрешения. Мог бы и сломаться. Второй мыслью стало: " БВС, сука, предупреждать в отсеки на подачу тяги – где?! "

Марк долго лежал. Ждал. Тяга оставалась стабильной, без боковых подач, освещение в отсеке цвет и интенсивность не меняло. Он рискнул сесть. Понял, что не заметил когда, но окружающий объём перестал фонить, сфокусировался, ощутился и усвоился кубометраж, сто – сто десять кубов. Марк отмечал предметы, попадавшие в поле зрения, и называл их про себя. Люк в воронке шлюзового адаптера. Швы фальшь-панелей. Светильники, один, два, три и дальше. Намордник распределительного щита. Шкаф. Ещё шкаф. Насест. Нет, норма. Космач в порядке… Или нет? Почему молчит медсерв? Или я сам должен себя вербально обозначить? Марк вдохнул порцию воздуха.

– Реанимант – медсерву, – сказал и прислушался. Без ответа. Нештат. Повреждение? Или так задано? Кто программировал наркаут? Он проверил уши. Нет, воска в ушах не было.

– Реанимант – к связи медсерва! – в два раза громче повторил он.

Без ответа.

– Ну, я не тётя Полли… – пробормотал он тогда. – Проживу сам.

Он подобрал под себя ноги, перешёл в режим " на четвереньках" и стал детализировать обстоятельства местоимения, поворачиваясь – на четвереньках – вокруг своей оси, отметивши предварительно условный полдень ровно на цифрах марки, нанесённой на выходной люк наркобокса. (Цифры были 12-7. ) В районе четырёх часов, буквально в метре по носу, он увидел потерявший форму фланец на боку плащ-палатки, а спасла его во время падения, оказывается, ткань пакетного шлюза, к фланцу крепившаяся. На откинутой правой " штанине" Марк сейчас и стоял на своих четвереньках.

МАРК! ЗАЙДИ ВНУТРЬ!

Надпись. Полукругом от руки над верхней кромкой фланца, большими на оранжевом квадратами стёганном скате буквами белого светящегося цвета. " Марк. Но я – Марк. Я помню. Марк Байно. Большая вероятность, что призыв обращён ко мне. Знакомые буквы. Видал я такие".

Но не процедурное ведь действие белая марка на продавленном скате предлагает произвести. Плащ-палатке вообще нечего делать в отсеке. Не входит в состав оборудования наркобокса. Пожароопасно. Эх, да кто это так с ума сошёл?! Подкачал-то кто-то как! Надута-то палаточка! И на восхождении так была? Да наверное. Вот так повезло-приехало: могли бы и погореть. Ничего себе! Проговаривая это всё шёпотом, Марк сообразил, что на провокацию-то поддался: набрасывает на себя штанины шлюзового пакета, нащупывает по сторонам от себя швейники, привычно липнет их, кольцует, протягивает, изнутри уже, в темноте, взбивает пакет (изнанка начинает флуоресцировать), рукой вперёд продвигается к входной пробке… И он остановился. " Стой, кнюк! Чего тебя ёрзает? Сначала делаешь, потом думаешь – второй раз уже! И отсек надут, зачем ты шлюзуешься? Штаны лежали в развал, как на параде, с чего тебя так-то уж обложило на устав? Спросонок? "

Но Марк не стал раздёргивать шлюз обратно. Продолжил движение. Пробка подалась под ладонью, пропуская его внутрь.

Три кубометра прилично освещены стенками. Воздух редкий, но хороший. Следов возгораний нет. Кто-то хорошо подготовил палатку и к долгой невесомости, и к переменным ускорений, ну, а с пожаром повезло – не случился. Спальный мешок, несколько полусдутых подушек, плоские ящики " рациона стандартного", круглый CWC с ободками крест-накрест (" крест-накрест…" ) крепления, гигиенический мешок, переносной климатизатор (не включённый). Предметы оборудования и обихода на местах, хорошо закреплены, многие и нештатно, но крепко. Стоя торсом в палатке, а задом – в шлюзе, Марк опустил глаза. На полу у порога теми же печатными буквами крупно было написано: " МАРК! ОТКРОЙ ПЕРСОНАЛ! " – и пририсована стрелка. Стрелка, действительно, точно указывала на пошарпанный край модуля " персонала", торчащий из застёгнутого стенного кармана. Не застегнув за собой вход, Марк выбрался на свободную середину (гофра трико на коленях уже продулась, каждый стежок шва на полу читался кожей), перевернулся и сел, и огляделся. Ему хотелось сразу последовать указанию неведомого маркировщика, но соблазн подавляло… отсрочивало его ощущение (или воспоминание? ): кроме таинственного " персонала", в палатке есть ещё нечто, едва ли менее важнейшее… к чему необходимо прикоснуться немедленно… Вот как расшифровывалось " ощущение или воспоминание", и Марк, чуть ли не с облегчением, подчинился ему, словно навзничь в сено упал… вот оно " нечто": твёрдый на вид, большой прямоугольный свёрток.

Деревянный лакированный ящик с пузатой крышкой. Белый скотч поверх слоя РСМ. Долой; и вот – деревянный (деревянный!.. ) лакированный… сундучок. Вот так вот. И – интенсивнейшее удовольствие от прикосновения к цветному дереву крышки, сладкая молния! Марк несколько минут сидел, оглаживая сундучок, и сон как будто потёк где-то за закрывающимися глазами… Сундучок сработан на Земле, из настоящего земного дерева – нет сомнений. Марк применил довольно большое усилие, чтобы встряхнуться. Сундук – Марк помнил – не заперт. Марк осторожно поднял и откинул крышку, глядя внутрь во все глаза. Два отделения, ровно пополам. Правое залито пеной по край, торец чёрного овального футляра высовывался из пены, футляр с трудом помещался в отделении, стоя в рыже-белой пене наискось. Марк не стал его трогать – по наитию: позже, не сейчас, не готов… А левое отделение доверху исполняла исписанная бумага, видная сквозь целлофан упаковки, и на этот целлофан, покрывающий верхний лист стопы, Марк возложил руку, словно на крышку исторического гроба.

Через неизвестное никому (и даже мне) время – он убрал руку. Закрыл сундучок, снова тщательно обернул его тканью, закрепил на полу как было и, повернувшись к сундучку спиной, дотянулся до обозначенного восклицательным знаком кармана на стенке. Клапан отстегнулся с трудом. Марк вытащил увесистый модуль, сел по-турецки и раскрыл его на коленях (и совершенно автоматическим движением включил бывший удобно поблизости климатизатор). Ореховый дисплей вспыхнул:

приветствие

txtbx samsung-must

iuecyilq65

®IBMgreENTown-1000001

profile: personal

…

сканирование радужки

В углу экрана вспыхнула точка сканера. Марк вскинул руки к лицу – некие осколки воспоминаний, сохранившиеся в ближней памяти, пробудили рефлекс – закрыться от сканера… Нет, не вспомнить… Модуль вывесил долгий спик. Марк из-под ладони увидел, что дисплей зловеще побурел. Делать было нечего, спик нарастал. Марк показал сканеру глаза. Всё тотчас успокоилось, сканер погас.

идентификация: Аб … ОК

предварительный доступ в режиме " только для чтения" разрешён!!! внимание

!!! доступ к каждому следующему блоку текста открывается командой?

…

дорогой Марк!

вот и прошло много-много лет. но, судя по глазу, чувствуем мы с тобой себя хорошо, судя по времени, воскресли вовремя хотелось бы поболтать просто так, но придётся по делу. жаль, я не знаю, где мы с тобой обретались и что там делали последние полторы сотни личных. надеюсь, на старой реке, и надеюсь, не скучали без горя, а вели себя достойно

но возвращаться необходимо, Марк, по прозвищу Аб. старина хобо Аб – я

поработаем, Марк. сейчас тебе – пройти дальше отфлажься

Марк нажал на?. Он не удивлялся, не испытывал интереса, он понимал нужность происходящих событий, не понимая, откуда бралось понимание. Впрочем, не загадка. Он ведь сам подготовил персонал? Сколько-то там лет и парсек назад? Очевидно же. Значит, всё в порядке.

как быстро ткнул!

если машина отработала на зелень, то мы с тобой сейчас очень одиноки: ребята Блэк-Блэк и Мегасопелл ещё спят, а больше на " Чайковском" нет никого; так дело. некому в " персонал" лезть без спросу, но дальше у нас с тобой будет некий тест

зачем он – вспомнишь потом. пока скажу просто: он нужен. ты пройдёшь его легко; уверен, ты был хорошим парнем, и перед " распятием" твердил и твердил необходимое, вместо " мамочка, не хочу опять помирать! " …

!!! внимание!!! …

дано 1: И. Дж. Райслинг, " Большой Канал и др. стихотворения" требуется: название и автор предисловия –???

THE GREEN HILLS OF EARTH", R. A. HEINLEIN, ?, – впечатал в строку ответа Марк, громко щёлкая по клавишам ногтями. " Распятие" … " воскрешение" … что он мелет? "

ОК

дано 2: БВС-ГЛАВНАЯ " Будапешта" требуется: код доступа по умолчанию –???

tcKtert88C?

, – впечатал Марк.

ОК

дано 3: хана

требуется: чему –???

И вот тут Марк улыбнулся. И это была первая его улыбка за много-много лет. Он впечатал в строку правильный ответ, отфлажил его, нащупал за спиной подуставшую подушку, откинулся, опустил " персонал" на живот, вытянул ноги, отрегулировал дисплей, чтоб не бличил, и начал читать дальше.

ОК, угодил, тютелька уроки выучены. узнаю себя, чего там теперь нажми? и немного подожди. Загрузимся

Марк нажал и стал ждать.

re-mark: определись в палатке

укладка с водой должна быть справа от тебя. если вода выгорела, есть климатизатор. если ты уже включил климатизатор, то там уже накапало подготовь гигимеш, если надо, оправься. АСИУ лучше вообще не снимай. нам с тобой предстоят несколько часов работы

протрись, салфетки есть, не экономь. звездолёт наш, тут много всего

далее: гарнитуру. глаза побережём по флагу отмахнись

Оправляться Марк не хотел, было ещё нечем, но вода была кстати, а CWC не выгорел. Марк промочил горло. Три салфетки скомкал, протерев лицо, шею, под руками и грудь под трико. Поддул вручную подушку, поудобней устроился. Достал из нишки на корпусе персонала и раскрыл очки, достал и раздёргал перчатки, отрегулировал заушники, растянул ремешки, надел то и другое. Персонал среагировал сам, на щелчок.

гарнитура ОК очки: прозрачность 0% …

доступ: разрешён сценарий 1: старт работа с тактой …

re-mark: Марк, сейчас пройдут несколько серий команд. окликай

проверяем и восстанавливаем навыки работы с тактой. это необходимо. пошёл

Первую серию из полутора сотен знаков Марк окликал, выйдя сразу за семьдесят процентов. Вторая серия – идентичная по объёму – легла в тридцатку и вернулась на репризу. Пальцы помнили всё отлично, тормозило сознание. Девяносто процентов. Без релаксанта очень даже неплохо. Может быть, принять релаксант? И тут…

" Стой, кнюк, какой тебе релаксант! ты же мёртвый!.. "

Команды падали на глаза беспрерывно, объём заданий увеличивался, скорость подачи возрастала, но отрабатывались они как бы сами собой, пальцами, – мозг Марка Байно, Хобо Аба не участвовал в тесте.

" Какой тебе релаксант! Ты мёртвый! " – сидело посередине мозга. " Какой тебе релаксант! Ты мёртвый! " – сидело посередине мозга. " Какой тебе релаксант! Ты мёртвый! " – сидело посередине мозга.

А пальцы работали:

серия 314 – 100%

серия 315 – 100%

серия 316 – 100%

серия 317 – 100%

ОК стоп

тест пройден …

сценарий 2: старт

требование: оператор, подключитесь к сети

re-mark: Марк, штекер найди, сунь его себе в ухо. данные пойдут автоматом

Замигал сигнал ожидания. Затем крайние три строки повторились красным цветом. Марк не реагировал. " Какой тебе релаксант! Ты мёртвый! "

сценарий 2 – пропустить

сценарий 3: старт

!!! ВНИМАНИЕ!!!

!!! РУКИ С ТАКТЫ!!!

такта: блок, ОК …

очки: ОК перчатки: ОК

!!! ВНИМАНИЕ!!!

!!! МАРК!!!

!!! ЧИТАЙ!!!

!!! С МОМЕНТА СЕЙЧАС В ГАРНИТУРЕ АКТИВИРОВАН МИКРОЗАРЯД

!!! НЕ ВЫКЛЮЧАЙ МОДУЛЬ

!!! ОТОРВЁТ ГОЛОВУ!!

! НЕ ПЫТАЙСЯ ВЫЙТИ ИЗ РЕЖИМА " ЧТЕНИЕ& quot;

!!! ОТОРВЁТ ГОЛОВУ

!!! НЕ СНИМАЙ ОЧКИ, НЕ СНИМАЙ ПЕРЧАТКИ

!!! ОТОРВЁТ ГОЛОВУ

!!! НЕ ПЫТАЙСЯ ХАКНУТЬ СЦЕНАРИЙ

!!! БАШКУ ОТОРВЁТ НА ХРЕН

!!! БЕЗОПАСНЫ ЦИФРОВЫЕ КЛАВИШИ И " ФЛАГ"

!!! ДЕМОБИЛИЗАЦИЯ МИКРОЗАРЯДА: ВЫПОЛНЕНИЕ ЗАДАНИЯ

!!! ЗАДАНИЕ: ТЫ ДОЛЖЕН ПРОЧИТАТЬ АВТОЗАГРУЖАЕМЫЙ ДАЛЕЕ ТЕКСТ