ГЛАВА 3. ОБЪЕКТ V26F1

ГЛАВА 3

ОБЪЕКТ V26F1

Три года назад.

- Слышьте, пасаны, смарите шо надыбал! - сказал Малява - незаурядный бандит криминального мира, получивший какое никакое уважение от братков за свои длинные руки и не менее длинный язык. Шестерка, проще говоря. Но и до шестерки дослужиться не просто.

- Ну бачим мы твой КПК. И че дальше? - ответил ему один из братков, которого звали Борзым. Под ним-то Малява и шестерил, хоть сам не признавал этого. - Опять какого-то лошка обобрал, у которого вместо тайников хрен с маслом? Ты лучше расскажи, от чего тя так долго не было?

- Да чего ты сразу "хрен с маслом"... - с обидой в голосе вопросил Малява, но потом, не смотря на додумки братков, а все были согласны с Борзым, начал рассказ. - Я, когда до ветру отошёл, не вдалеке услышал треск костра. Ну решил поглядеть, че там. По кустам тихонечко пробираюсь. Выхожу к маленькой полянке значит, а там какой-то хмырь сидит, моргалами в костер. Ну я вижу "тэха" рядом с поваленным бревном, на котором он сидит. На "цирлах" так, потихонечку подползаю и наладонник его забираю. Ну и давай к вам в обратку.

- И че в КПК? - нехотя спросил, сидевший за костром, парень в плаще.

- А ты не перебивай. - со значимым видом сказал шестерка, но осекся, увидев на себе злобный взгляд.

Их было четверо. Шестерки Малява и Кнопка, бывалый Фуфел и верховодил всем этим «гоп-стоп» парадом Толик Борзый. Бегемот (бандитский пахан), перебравшись на Кордон, приказал всем браткам перекрыть пути «Кордон-Болота» и «Кордон-Кишка». Проход под ЖД насыпью «крышевали» военные и никакой охоты у Бегемота связываться с ними не было. Выбив остатки сталкеров, банда Бегемота укрепилась на старом АТП. Расставили дозоры по периметру, ежечасно сменяли друг друга.

Бегемот любил дисциплину, по образу никак не сопутствовавшую бандитам. Все привыкли считать, что бандиты - это такие коррупционеры, только в Зоне, которые занимаются обычно мелким грабежом. Например, идет какой-нибудь новичок оболтус, еще не уяснивший, что в Зоне с тобой может случиться все, что угодно и когда угодно и тут на него из кустов выходят трое-четверо пацанов. После этого оболтус превращается из новичка в снабженца здешней воровской банды.

Бегемот думал иначе, хотя и от грабежей тоже не отказывался. Именно по этой причине он и расставил своих «гоп-стопперов» на переходах. Таких имелось два. В восточной части Кордона - на Болота, и в западной - в Кишку.

После небольшой паузы Малява снова начал говорить:

- Я че показать-то хотел? У этого залетного в КПК че-то типа дневника на этой... ммм ...как она там называется...

Фуфел неодобрительно посмотрел на Маляву.

- Флэш-карте? - помог он ему с ответом.

- Да, да! Флэш-карте, во! - Малява поднял палец вверх, как бы имитируя, загоревшуюся над его головой, лампочку. - Я немного почитал тут по дороге. Хотите и вам прочту?

Бандиты переглянулись. Кнопка с интересом уставился на Маляву, Фуфел безразлично мотнул рукой и продолжил смотреть в костер, а Борзый, который все это время стоял и всматривался в даль через окуляры бинокля, сказал:

- Ну давай. Все равно в этой жопе делать нехрен. Так хоть мож че узнаем интересного...

Малява обрадовался такому желанию начальства и, нервно перебирая пальцами по дисплею портативного компьютера, дошёл до самой первой записи электронного дневника. Малява начал томным, грубым, старческим голосом:

- Запись номер один. - сказал он и засмеялся от собственного голоса.

Фуфел посмотрел на Маляву, как на баклана. Даже, стоявший в стороне, Толик повернулся и смерил шестерку убийственным взглядом. Кнопка хотел было поддержать хохот приятеля, но, увидев реакцию остальных, заткнулся.

- Ладно, ладно. Нормально буду...

Запись №1.

Вот и отжил я свой век на этой земле. Говорили мне врачи: "Идите на операцию!". А я все за работу цеплялся, да регалии свои крысиные. Мол, чем зарабатывать? А теперь, какой смысл зарабатывать, если ты практически ходячий труп. Диабет последней степени... Буду писать, пока могу это делать. Не знаю, кому. Телефон мой может попасть в руки разве что докторов больницы. Из родных у меня никого не осталось, воспоминания такие, что и возвращаться к ним не хочется. Может оно и к лучшему, что я скоро умру? Не буду больше ни о чем заботиться, волноваться. Мертвым все равно.

Вчера меня экстренно госпитализировали. Хорошо, что позвонить в «скорую» успел. Сегодня сказали, что шансов выжить без отрезания конечностей практически нет, однако есть вариант поучаствовать в некоем экспериментальном лечении. Мне дали время на раздумья и оставили в изоляторе.

Сейчас я сижу на кровати и понимаю, что не смогу отказаться. Не дам себе поблажек. Смерть от болезни - особенно такой - это слишком страшно. Страшно не от того, что это как-то мучительно больно и долго. Нет. Страшно от того, что я не смогу с этим ничего поделать, что я над этим не властен. Страшно от осознания недосказанности или недоделанности. В безысходности всегда так. Когда ты понимаешь, что жить тебе осталось всего ничего, на тебя находит приступ переживания за все, чего ты не сделал или не сказал. Хочется рвануть к бывшему другу, извиниться за все ваши ссоры и недоразумения. Пусть это и не имеет смысла. Но ты не можешь. Ты сидишь и понимаешь, что это конец. А здесь есть хотя бы какой-то шанс пожить дольше. Пусть и микроскопический...

- А вы что бы выбрали? - неожиданно прекратив читать, спросил Малява.

- Ну, наверное, эксперимент. Жить-то всем хочется. - сказал Борзый.

- Тут еще надо смотреть, как долго, - вклинился Фуфел. - Если у тебя от этих экспериментов третья нога, голова вторая отрастет или еще что похуже, думаю, сдохнуть будет лучше.

Кнопка молчал и Малява продолжил читать.

Запись №2

Спустя одну бессонную ночь, проведенную в раздумьях, я согласился. Ко мне пришли рано утром два человека - мужчина и женщина. Женщина спрашивала, мужчина записывал. После всех процедур по продлению моего существования как личности, мне сказали, чтобы я собирал вещи. Через час за мной подъедут. А что еще мне остается делать? Умру и умру - никто не вспомнит о, когда-то существовавшем, Димочке, а так хотя бы науке помогу своей никчемной жизнью. Куда точно меня повезут, я не спросил, да и знать как-то особо не хочется. Какая разница, где умирать? Лишь бы побыстрее прекратилась вся эта боль...

- Ну, как вам? - спросил Малява.

- Ты поменьше трыньди и побольше читай, - зло сказал Фуфел, но рассказом он был, видимо, заинтересован. Это можно было понять, хотя бы из того, что во время чтения он сидел и молчал. Остальные не проявляли видимого недовольства и так же продолжали внимательно слушать шестерку.

Запись №3

Собрал все вещи, которые остались: одежда, ноутбук, телефон с зарядкой и еда, что осталась в личном больничном холодильнике. Ну и цепочку не оставил. Все-таки такие подарки не оставляют...

За мной, как и оговаривалось ранее, пришли через час. Все те же мужчина с женщиной. Они были радостными. Как-будто сопровождали не смертельно больного человека в его, возможно, последнюю поездку, а прощались с давним родственником, уезжающим обратно в свою "за границу". Помогли с вещами. Довели до выхода из больницы. На выходе меня уже ждала с двумя открытыми задними дверцами кабина машины похожей на "скорую помощь". В этом отсеке машины никого не было, и я спокойно залез внутрь, расположившись с комфортом. Повернулся к, провожавшей меня, паре. Они улыбались и махали руками. Улыбались фальшиво, наигранно. Походу, живым я оттуда точно не выберусь.

Машина тронулась с места. Едем уже минут пятнадцать. Пятнадцать минут размышлений. Правильно ли я решил? Правильно ли поступил? Впрочем, пёс с ним. Сейчас еду в машине и чувствую какой-то запах, похожий на

- Та-а-ак, дальше чет запись обрывается, - задумчиво сказал Малява.

- Может уснул? - предположил Кнопка впервые за все время, проведенное с братками. Он вообще старался сидеть тихо и не шевелиться. Эдакий Будда местного разлива.

- Дальше читай. Должно проясниться, - сказал Толик. - Фуфел, пошукай фраеров пока за меня. Задолбался, спина уже ноет от постоянного стояния, нна...

Фуфел посмотрел на Борзого с явным недовольством, но приказа ослушиваться не стал - знает, что случается с неповиновавшимися. Толик уселся на место Фуфела и уставился на Маляву.

- Ну, давай, нна.

Запись №4

Меня усыпили. Вот просто взяли и усыпили. Хотя бы спросили, не знаю, а так взять и вырубить меня наркозом в кузове - это уже слишком. Хотя, жаловаться смысла нет - мне сократили время, остальное – по фигу.

После пробуждения я оказался не в кузове машины, а в какой-то комнате белого цвета. Все было белое. Похоже на психушку. Внезапно открылась дверь, ко мне в «палату» зашел человек, облаченный во все защищающий оранжевый комбинезон. Что-то вроде ОЗК... Сказал, что меня доставили без каких-либо трудностей, что завтра начнут лечение. Рассказали, как и когда все будет проходить и добавили, что меня теперь "не существует". Что это значит я не понял. Завтра, скорее всего, узнаю. На крайний случай, спрошу.

Запись №5

Здесь мне дают все, что надо: трехразовое питание, каждодневный душ, одежда. Иногда дают то, что я прошу. Только одно странно - все доктора ходят в одних и тех же оранжевых комбинезонах. Боятся заразиться? Так у меня же не туберкулез открытой формы. Или здесь другие больные есть? Определенно, есть. Не особенный же я, в самом деле, чтобы на меня целую научную базу тратить. То, что это научная база, я узнал сегодня. По размерам она была огромная. Ветвящиеся коридоры, лабиринты проходов с массивными металлическими дверьми. Были здесь и разные уровни доступа комплекса. Я был в «А». Похоже, первый в перечне.

Спросил про вчерашнюю фразу "вас не существует". Попросили немного подождать и через десяток минут принесли мое досье. Что-то вроде амбулаторной карточки в поликлинике. «Виктор Винитонов, Объект V26F1» - такая надпись красовалась в оглавлении документа. Дальше описывались подробности моего тела, характера, тип болезни и прочие научные завихрения. Короче, был Дмитрий Волков, стал Виктор Винитонов со своим кодовым номером. Куда делся Димочка из Сибири? Очень просто. Инсценировали смерть, положили в гроб другой труп и уничтожили все документы, подтверждавшие мое существование. Ну и пусть... Какая разница, как тебя называют? Сущность не меняется.

Когда меня повели на первую, пробную процедуру лечения, мы вышли из огромного бункера и направились к воротам, над которыми красовалась буква «D» - четвертый уровень. На улице было как-то странно. Слишком сильно чувствовалось... напряжение что ли? Свинцовое небо, в воздухе ощущалась тяжесть. Повсюду была охрана. Зайдя за ворота, меня снова повели по коридорам к комнате с названием "Работа с аномальными образованиями"... Так, похоже охрана идет. Что было дальше, допишу завтра.

- М-да... Слышали что-нибудь о таких комплексах? - спросил Кнопка.

- Ни-хре-на, - выговаривая по-отдельности каждый слог, сказал Толик, взял фляжку и сделал глоток.

- То же самое, - согласился с Борзым, стоящий в стороне и смотрящий на холмы, Фуфел.

- Ладно, продолжай.

Малява прокашлялся и начал так же внимательно вчитываться в строчки дневника.

Запись №6

Знать о моих записях охране не обязательно, поэтому приходится регулярно смотреть за тем, чтобы никто меня не "спалил". После того, как меня завели в эту комнату по "Работе с аномальными образованиями", мне завязали глаза. Уложили на кушетку. Доктор сказал, что со мной ничего страшного не произойдет. Прошла минута. Две. Потом мне сказали, чтобы я раскрыл ладонь. Спустя секунду я почувствовал какой-то непонятный предмет. Описанию он не поддавался, т.к. я его не видел. На ощупь это было, как камень. Твердая субстанция с небольшими трещинами и выемками. Он был странной формы. Как-будто пилили его несколько человек и с разных сторон одновременно, ошкурили до гладкости, не уступающей водной, и немного потыкали клином. От него исходило приятное тепло, и какая-то... энергия что ли. Не знаю, как это объяснить. После пяти минут такой "аномальной" профилактики, я чувствовал себя, как никогда лучше. Будто вся моя болезнь сама по себе рассосалась по телу, а позже и вовсе пропала...

- Так этот лошара и артефакт в руках уже трогал? Слушай, Малява, а че это за сталкер был? - неожиданно спросил Толик.

- Да я, думаешь, знаю? Вижу сидит сталкер у костра, я хвать КПК и быстро назад. - ответил шестерка.

Толик одобрительно хмыкнул, достал сигарету. Закурил. По полянке, где они сидели, начал расползаться табачный дым. Фуфел, почуявший смок, повернулся и с презрением посмотрел на Борзого.

- Ты бы сигаретку-то бросил, мля, - миролюбиво посоветовал Фуфел. - По запаху "курева" нас тут вычислить проще простого.

- Не учи отца детей делать. - сказал Толик, но спорить не стал и бросил сигарету в огонь. Обертка моментально вспыхнула и оранжевые всполохи слились воедино с, уже догорающим, костром.

- Ладно, читай дальше, - вздохнул Толик и вернулся к созерцанию пламени.

- Тут дальше какие-то обрывки. Походу, повредило флэшку...

- Флэш-карту, - незамедлительно поправил его Фуфел.

Малява посмотрел на него со злобой. Широкая спина так и просила всадить в неё пару дробинок из архаичного обреза двустволки, но шестерка благоразумно промолчал и продолжил:

- Пишет, шо к нему какие-то другие фраера с разными болезнями подвалили, шо здоровье его улучшается. Че-то еще про жмуров из сектора "G" и Зону... Так, а вот тут уже с записями все нормально.

Запись №10

....ня видел, как Жору Овечкина увели в сектор "G", а позже увидел, выезжающий на носилках с колесами, длинный и широкий предмет, обернутый в черный пакет. Как из мусорки. Однозначно труп, и я даже знаю, чей...

Запись №11

Сегодня нам показали место, в котором мы находимся - Зону. Хотя в нашем случае больше подходит слово "удерживаемся". Жёлтые деревья, будто сейчас весна, все то же свинцовое небо над головой, земля истерзана воронками от снарядов и трещинами, а над ними колышется воздух. Недалеко от бункера есть завод. Перерабатывающий то ли нефть, то ли химические отходы. Не помню. Единственное, что я уяснил в одном из, услышанных мною случайно, отчётов, это то, что к заводу приближаться без специальной защиты нельзя ни в коем случае. Даже взглянуть на него - и то опасно. Бункер же огорожен по классике жанра: спираль "Бруно", минные поля, высоченный бетонный забор под два метра с электропроволокой. Само здание размером было с пятиэтажный дом и непонятно, как сюда умудрились поставлять материалы? Впрочем, это не важно. Все из нас уже уяснили, что здесь мы просто подопытные кролики, на которых ученые ставят свои эксперименты. И если мы не хотим оказаться на месте Жорика, царствие ему небесное, надо сваливать отсюда.

Запись №12

Двадцать человек против роты охранников и учёных. Такой себе расклад. Особенно, если учитывать то, что все мы поголовно больные и каждый по-своему. Сговорились сегодня ночью попроситься кто куда. Кто в туалет, кто умыться, кто воздухом подышать. Нужно сначала каким-то образом вырубить свет. Недалеко от своей комнаты я видел комнату с табличкой «Не лезь. Убьет!». Судя по всему, генераторная. Потом надо будет раздобыть оружие у растерявшейся охраны. Думаю, к выходу придется прорываться с боем. Стрелял я только разве что в компьютерных игрушках и тире, но разберусь. Сложно быть не должно - вставить магазин, передернуть затворный механизм, упереть приклад к плечу, прицелиться и выстрелить. Но это в игрушках, а в реальности существует куча факторов, препятствующих такому, казалось бы, простому процессу. На всякий случай, прощайте, друзья...

- Дальше чет тоже файлы битые. Та-а-ак, чего-то по мелочи... Тайников нет, ничего интересного нет...

Малява еще немного понажимал на кнопки КПК и, присмотревшись, добавил:

- Вот, последняя запись, походу...

Запись №32

Невдалеке от меня сидят четверо. Похожи на бандитов. Двое бывалых и два салабона. Интересно, и что же мне с ними делать? Вроде бы и убивать не хочется - сами не лезут, но, с другой стороны, не просто же так они тут сидят. Оборона у них - из рук вон плохо. Один смотрит куда-то в бинокль на холмы, трое просто сидят. Сидят и ни о чем не парятся. Серьезно надеетесь с таким распределением силы какого-нибудь зеленого лошка выловить? Не так ли, бандит?

- Какого... - выпучив глаза, пробормотал Малява.

Бандиты судорожно переглянулись между собой. Стоявший в стороне, Фуфел повернулся и ошарашенным лицом посмотрел на Маляву. Он скинул автомат с плеча и начал прошаривать дулом «калаша» окрестные кусты. Толик тоже напрягся и начал потихоньку вставать с насиженного места.

Кусты начали шуршать то тут, то там и было абсолютно не понятно, с какой стороны ждать угрозы. Что-то уже откровенно металось в, окружающих их, зарослях и все вертели головами в разные стороны.

Фуфел дал несколько очередей. Сначала по чему-то очень быстрому в районе одного из кустов, потом, развернувшись на сто восемьдесят, по тени в глубине леса.

- Чт-что за хрень, Малява? Ты у кого этот ПДА сп... - только и успел договорить Фуфел. Раздался тихий хлопок, почти не слышный в окружающем пространстве. Фуфел, точнее его труп, навзничь повалился на землю. В его голове отчетливо можно было разглядеть девятимиллиметровое отверстие, а снизу начала разливаться кровавая лужа.

Кнопка, стоявший рядом с Толиком, жалобно вскрикнул.

- Маля... - хотел что-то сказать шестерке Борзой, как раздался идентичный хлопок и в голове предводителя «гоп-стопперов» тоже появилось маленькое отверстие.

Сидевший до этого, кажется, в оцепенении, Малява кинулся за "обрезом", но в его руке тут же оказался нож, прибивший его руку в бревну. Шестерка закричал от боли, а Кнопка продолжал стоять, пребывая в диком изумление. Как за несколько секунд успели умереть двое его приятелей и третий уже был одной рукой в могиле? Кто это сделал? Откуда?

Собственно, ответ на эти вопросы вышел из зарослей зеленого кустарника спустя секунду после Малявеного «распятия». Был он стройным, подтянутым, черноволосым брюнетом, с широкими плечами, в камуфлированных штанах, куртке и кепи. Посмотрев в глаза новоявленному маньяку, Кнопка остолбенел. На него исподлобья уставился самый тяжелый взгляд, который он видел в жизни. Хмурые брови, подковообразный подбородок, обычный нос, но глаза... Белые зрачки с черной окантовкой, словно высосали из них весь цвет и оставили такими, бездонные, окутанные туманом, глаза.

«Волчьи...», - подумал Кнопка и все так же продолжал смотреть на... Нет, не человека. Это был зверь. Не может человек так быстро передвигаться по кустам и так метко кидать ножи.

- Ты, - указав пальцем на Кнопку, неожиданно сказал незнакомец. - Вали отсюда, да побыстрее. Пока я добрый.

Фоном к такой убедительной просьбе выступали мучения Малявы с проткнутой ладошкой сбоку метрах в двух. Кнопка, казалось, очнулся и со всех ног ринулся в гущи леса, не разбирая дороги. Незнакомец посмотрел вслед, убегающему парню, и тихо с недовольством «цыкнул».

Малява отчаянно пытался вытащить, удерживающий его ладонь в бревне, нож, но при каждом дотрагивании до него коротко завывал от боли. Он был обречен. Пусть и не на смерть от пули в голову, как Фуфел и Толик. Если его сейчас не убьют, он все равно будет пытаться вытащить этот злосчастный нож. Человек, даже на грани смерти, все равно будет хвататься за остатки жизни, потому что дальше есть только смерть. Что такое смерть? Никто, из увидевших ее, не смог рассказать. А для человека самое страшное - неизвестность. Страшно не умереть, страшно думать и гадать, что же будет потом? Человека могут оставить одного на съедение, мимо проходящим, кабанам. Оставить с мыслью о том, что ему подарили еще несколько минут бессмысленного существования, которое постоянно заканчивается одним и тем же. Но есть и те, кто ставит себя на место таких бедолаг. Они дают человеку быструю и безболезненную смерть, забирая взамен их никчемную жизнь, от которой и осталось всего ничего. Человек мог бы быть благодарен, но он уже мертв. А мертвым уже все равно. И на живых, и на мертвых. У них на все одна реакция.

Развернувшись к страдальцу, незнакомец достал из кобуры пистолет, снял предохранитель и прицелился в голову мученика. Малява посмотрел на волка в человечьей шкуре и начал махать оставшейся рукой.

- Нет, пожалуйста, только не убивай! Я сделаю, что хочешь! - кричал в истерике Малява. - Забирай деньги, снарягу нашу, но не уби...

- Красть чужое – плохо, - перебил его сталкер и выстрелил. Точно в лоб. Быстро и безболезненно.

Труп с открытым ртом и выпученными глазами повалился набок. В центре лба точнехонько зияла дырка, из которой начала вытекать густая красная жидкость. Стоящий среди трех мертвецов, человек убрал пистолет, подошел к остаткам Малявы и сел на корточки. Исполненные неистовым, первобытным страхом, на склонившейся голове, глаза смотрели куда-то в землю. Сталкер достал нож из ладони убитого, - рука окончательно повалилась вместе с трупом на землю - потом он протянул руку к лицу шестерки и опустил его веки.

- Упокой тебя Зона, Малява...

Сталкер подобрал ПДА, лежащий на земле, быстро встал, так же быстро развернулся и пошел прочь от будущего "шведского стола" мутантов. Хоронить всех - нет времени. Быстрая смерть выстрелом в голову - лучшее, что он мог сделать для них. В конце концов, их тела съест Зона.