Выполнила: Найдис Анжелика

П.Я. Чаадаев – основатель русской философии.

Имя Петра Яковлевича Чаадаева (1794 - 1856) навсегда вписано в ряд великих творческих дарований России. В истории же отечественной общественной мысли он вообще занимает исключительное положение. Эта исключительность проявилась в том, что он не принадлежал ни к одному из главных мировоззренческих течений, контуры которых явно обозначились в 30-е годы XIX столетия: западнического, славянофильского и государственного.

Историософские размышления Чаадаева о предназначении рода человеческого, о смысле существования России, о её судьбе, об историческом соотношении России и Запада и сейчас вызывают споры в России и за её пределами, порождая нередко взаимоисключающие оценки и умозаключения. Даже в серьёзных публикациях его все ещё именуют «основоположником западничества»1; некоторые же современные авторы продолжают уверять, что он - «один из родоначальников освободительного движения в России». Для подобных категорических выводов не существует сколько-нибудь надёжных предметных оснований. Так уж повелось: Чаадаева часто заносят в разряд тех или иных течений и политических фракций, опираясь лишь на отдельные фразы и локальные фрагменты из его писем и сочинений.

Чаадаев претендовал на большее. Он задавался вопросом: почему исторический путь России пролегал так, а не иначе? Чем она отличалась от передовой, по его убеждению, Западной Европы? Причём Пётр Яковлевич откровенно причислял себя к патриотам, но без «блаженного» любования деяниями предков. Он воспринимал историю не столько как науку о прошлом, сколько видел в ней средство поиска основных направлений развития страны без просчётов, неудач и ошибок минувших веков. Главными их них Чаадаев считал социальную инертность масс, когда все нововведения шли сверху, от власти, а уделом народа было покорное исполнение «высочайших повелений». В этом, с одной стороны, он видел многовековое влияние Востока, а с другой – неосознанность российским государством своей исторической миссии и жившего по принципу «как бог на душу положит». От Востока Россия восприняла замкнутость, самоуглублённость, покорность, социальную инертность и безропотное служение власти. Одновременно ее влекло к Западу, стоявшему на другом полюсе исторической жизни, где ключом была социальная активность различных слоёв населения, общество стремительно развивалось и упорно насаждало своё мировосприятие в других странах. Его восхищали достижения европейцев в технике, науке, культуре, градостроительстве, ухоженности повседневного быта, которые становились для России предметом подражания, порождали стремления вкусить плодов прогресса

Публикация «Философических писем» дала мощный толчок к развитию философской мысли в России. Чаадаеву впервые удалось сформулировать те идеи, по которым русских мыслителей стали относить к западникам. Фактически с него отсчитывается вся русская национальная философия. Это стало важным этапом в формировании русского исторического самосознания. По словам А. Григорьева, оно «было той перчаткой, которая разом разъединила два дотоле если не соединённых, то не разъединённых лагеря мыслящих и пишущих людей» - западников и славянофилов. Это разделение не носило враждебного характера. Интерес и уважение к взглядам Чаадаева были свойственны и тем, и другим. Позже Герцен говорил о спорах западников и славянофилов: «Мы подобны двуликому Янусу, у нас одна любовь к России, но не одинаковая»

В «Философических письмах» (1829–1831) и других документах этого периода Чаадаев развил философскую концепцию во многих отношениях сходную с той, которая много позже сложилась у славянофилов.

И та и другая концепции были религиозными в гносеологии (идея объективной определимости, естественного, собственно-человеческого познания, идея единства веры и знания), онтологии (истинность библейской онтологии) и историософии (провиденциалистская философия истории), включавшей в себя также и определённую концепцию народа, как определённой общности людей. Были общие пункты и в важнейшей для воззрения Чаадаева и славянофилов концепции «Россия – Европа» – такие, как идея специфического по сравнению с Европой пути развития России, ее преимуществ перед Западом, ее миссии по отношению к нему.

Эти взгляды Чаадаева сложились у него в 1829–31 годах и затем подверглись эволюции в период, непосредственно предшествующий появлению славянофильства. Дальнейшая же эволюция взглядов Чаадаева в 40–50-х годах осуществлялась уже во взаимодействии со славянофильскими концепциями. В процессе этой длительной эволюции Чаадаев и вёл полемику со славянофильством.

Источник: Историкам 2020

Социализм по-русски А.И. Герцена

История «русского социализма» в той или иной мере привлекала внимание всех пишущих об А.И. Герцене. Однако генезис этого уникального для своего времени направления социалистической мысли изучен далеко не полно.

Возникновение теории Герцена в исторической литературе принято датировать 1849 г., связывая ее с крахом его надежд на революционные потенции Запада. Не отрицая определённого значения этой грани, заметим, что истоки ее относятся к началу 1830-х годов. Искать их следует в критическом осмыслении Герценом утопического социализма, действительности крепостнической России и послереволюционной буржуазной Франции. По справедливому утверждению А.И. Володина и Б.М. Шахматова, социалистическая мысль в России, представленная прежде всего работами Герцена и Огарёва, возникает «как своеобразное осознание кризиса буржуазно-демократической идеологии, обнаружение ее тупиков, указание на ее ограниченность, как результат идейного поиска иных путей, чем те, по которым пошёл послереволюционный Запад, как антибуржуазная форма общественного сознания».

Проблема противопоставления России Западу возникла с начала зарождения русского утопического социализма. Для Герцена она заключалась в ранних размышлениях о путях буржуазного прогресса, в выработке собственной точки зрения на особенности русского крестьянского мира, в попытках приспособления социалистической мысли к условиям российской действительности. О раннем периоде утопического социализма Герцена написаны серьёзные исследования. Не касаясь вопроса об усвоении им того или иного направления западной мысли, приведём мнение Б.П. Козьмина, вполне разделяемое нами: «С самого начала знакомства с социалистическими идеями Герцен обнаружил такую самостоятельность мысли и столь критическое отношение к различным социалистическим системам… что было бы грубой ошибкой причислять его к последователям одной из этих систем».

Обращаясь к более позднему периоду в мировоззрении Герцена, а именно к созданию концепции «русского социализма», обозначим хронологически этапы ее эволюции. Формулировка его основных положений и первый период развития относятся к концу 40-х — середине 50-х годов XIX в. Второй период охватывает вторую половину 50-х годов до 1867 г., и третий — конец 60-х годов.

Начнём с проблемы общины, проблемы, без которой не могла бы возникнуть теория Герцена. Как случилось, что многовековый институт народной жизни — крестьянская поземельная община, органично вписывающаяся в феодальный быт русской деревни, используемая властью в фискальных целях, служившая для самодержавия охранительным началом, — стала одним из основных аргументов теории, на протяжении полувека господствовавшей в русском освободительном движении? Не предполагая исследовать здесь проблему судеб народнической идеологии, обратимся непосредственно к Герцену.

Вопросы о том, когда он впервые услышал об общине, какую роль при этом сыграли Гакстгаузен и славянофилы, не представляются нам здесь определяющими. Если с общиной практически имел дело каждый помещик, то теоретически о ней знал каждый образованный русский. Ещё в XVIII в. этот институт стал предметом описания таких известных авторов, как И.Н. Болтин и А.Н. Радищев. В начале XIX в. в правительственных кругах не раз возникал вопрос о судьбах общины. «Институту поземельной общины, — писал Н.М. Дружинин, — противопоставлялся принцип частной буржуазной собственности на землю: на этом основании был построен закон 1803 г. о свободных хлебопашцах и проекты реформы государственной деревни 20–30-х годов XIX в.» Далее Н.М. Дружинин замечал, что последствия развития капитализма на Западе уже в 30–40-х годах поколебали в глазах правительства и консервативного дворянства перспективу фермерского хозяйства, а поземельная община стала рассматриваться как преграда «разрушительным теориям».

Славянофилы и Герцен представляли разные классовые интересы, и поиски аналогий в этом случае, по сути, могут носить чисто внешний характер. Однако сама община обладала средоточием черт для взаимоисключающих, казалось бы, суждений. Совместное пользование землёй, лугами, пастбищами, лесами, общее управление, известное равенство членов общины, представление крестьянина о его праве на землю Герцен принял за зародыш коллективной собственности будущего. «В избе русского крестьянина мы обрели, — писал он, — зародыш экономических и административных установлений, основанных на общинном землевладении, на аграрном и инстинктивном коммунизме». Но эти же черты общинного строя в сочетании с патриархальностью, поглощением лица миром, а, следовательно, полным отсутствием свободы, делали общину весьма удобной для использования ее в интересах помещиков и сборщиков всех видов податей.

Источник: Библиотека Анархизма

Идея свободы в творчестве Ф.М. Достоевского и Н.А. Бердяева.

Сегодня, когда в нашем обществе угрожающий характер приобрела деформация личности человека, не различающего, где добро, а где зло, где прекрасное, а где безобразное, живущего в плену ложных ценностей, когда в современной России пробуждается повышенный интерес к вопросам духовного и нравственного развития, когда все большее общественное звучание приобретают религиозные проблемы, как никогда интересно обратиться к анализу философских взглядов Ф.М. Достоевского на проблему человека. Неслучайно, что вот уже второе столетие вокруг наследия одного из самых выдающихся мыслителей и художников русской и мировой литературы – Достоевского – не утихают жаркие споры. Кто же он в действительности, этот мировой классик? В чем притягательность и "тайна" его произведений? Почему мы вновь и вновь обращаемся к творчеству Достоевского? – Всем своим творчеством Ф.М. Достоевский отвечает на вопрос "Что есть человек?".

В противоположность распространённой трактовке свободы у Достоевского, как абсолютно независимой и самодовлеющей личной воли, мы в этом исследовании стремимся показать, что изначальная самостоятельность героев писателя никогда не бывает изолированной, их внутренняя свобода постоянно объективируется и становится «активным выбором» нравственных ценностей, который совершается в точке пересечения разнообразных и разнонаправленных идейных устремлений героев. У нравственной свободы в мире Достоевского есть своя стихия – это то место в само в сознании человека, где сталкиваются различные системы морали, разрушаются и одерживают победу друг над другом целые духовные нравственные миры. При анализе позиции свободной воли у героев Достоевского с иррационализмом и индивидуализмом является определённой социально-психологическим комплексом.

Свобода и свободные мысли у героев Достоевского всегда мучают «Достоевский–жестокий художник, ибо он обнажает такую страшную правду, которую трудно вынести ... но человек, ищущий свободу и истину, и мысль жизнь, желающий понять мир и своё место в мире, совесть которого тоскует по справедливости, не может не увлечься творчеством Достоевского». Характеры героев в произведениях Достоевского обычно раскрываются в минуты душевных потрясений, жизненных катастроф.».

Каждый герой Достоевского носитель определённого жизненного принципа, каждый утверждает свою правду, свои понимание мира. Они всё время ведут между собой напрежѐннейшие споры, вступают в конфликты, который кончаются нередко трагическим исходом. Все главные герои писателя постоянно решают для себя проблему морального выбора добра и зла. Достоевский при этом освещает и силы зла, и силы добра, присущие человеческой натуре. Показывая столкновение позиции героев, Достоевский даёт возможность читателю вникать в важнейшие проблемы жизни, искать истину.

Осмысление свободы Н. Бердяевым, как основной категории его религиозного мироощущения и миросозерцания, сформировалось под прямым воздействием художественного творчества Достоевского. Стержневая тема всего творчества Н. Бердяева - тема свободы. Он исходит из того, что свобода не есть некая реальность природного мира, она не обусловлена ни природной, ни социальной необходимостью, напротив, она противостоит им, поскольку всегда первична по отношению ко всякому бытию. Источник свободы находится в духе человека, который не есть то же самое, что душа и психика. Свобода в свободе духа, в его внутренней, глубинной, сокровенно-таинственной энергии. Н. Бердяев оспаривает традиционное учение о умиротворении и грехопадении, в основе которого лежит то, что человек, получив свободу от Бога, злоупотребил ею. Если свобода от Бога, то она детерминирована им, следовательно, с Творца не снимается ответственность за зло в мире. Н. Бердяев приходит к выводу, что Бог не является творцом свободы. Она коренится в том Ничто, из которого Бог сотворил мир. В глубине этой свободы кроется возможность как зла, так и добра. А с Бога снимается ответственность за свободу, порождающую возможность зла.

В самой свободе никогда нет гарантии, что человек пойдёт путём добра и достигнет положительной цели. Из литературно-философских построений Н. Бердяева следует, что в христианстве идея свободы центральна, а вне духовной атмосферы свободы христианства не существует и оно лишено всякого смысла. Без свободы вовсе непонятно ни умиротворение, ни грехопадение, ни искупление; без свободы нельзя понять и феномена веры.

Источник: Библиотека Анархизма

Выполнила: Найдис Анжелика

Группа: Ю/б-19-1-о.