ИСКУССТВО ЖИВОПИСИ НА КАЛУЖСКИХ ИЗРАЗЦАХ И ПРОБЛЕМЫ УЧЕНИЧЕСТВА. ИЗРАЗЦОВЫХ ДЕЛ ЖИВОПИСЦЫ. (Герасимова Ю.Н., Фёдоров В.В.)

Из письменных источников известно, что на протяжении почти трёх столетий жители Калуги занимались производством изразцов. С XVIII века отмечается расцвет изразцового производства в Калуге. Отмечается, что здесь в 1704 году насчитывалось 90 гончарных домов. (1) Это связано с реконструкцией города, с увеличением каменных жилых хозяйственных построек, церквей, фасады которых украшают многоцветными изразцами, а внутри помещений устанавливают кафельные печи. В 1785 году по письменным источникам в Калуге насчитывалось 10 кафельных заводов (2). Известны фамилии Свешниковых, Кушинниковых, Рыжовых, Ланеевых – знаменитых владельцев изразцовых заводов, чьи изделия пользовались большим спросом. Были и менее знаменитые фамилии кафельщиков, например, в 1799 году калужанин Л.Д.Лукошин на 20 лошадях везёт из Калуги в «местечко Дохновичи Стародубской округи свои собственные кафельные печи». (3) В этом же году калужанин Л.С.Раков нанялся у «кременчугской вдовы К.Л.Сериковой производить работы кафельные и печи класть, и кафли писать на один год за 145 рублёв». (4) Такой же договор был заключён с Ф.С.Турищевым за 135 рублей.(5) Благодаря этим источникам, мы начинаем узнавать некоторые фамилии художников, которые «кафли пишут», ведь благодаря им радуют глаз изразцовые печи и наших современников. В течении 30 лет собиралась коллекция различных рисунков-набросков калужских художников-изразечников XVIII-начала XIX вв. Уникальность этой коллекции состоит в том, что зарисовки, наброски элементов орнамента в красках и чёрно-белые, были найдены на оборотной стороне обожжённых изразцов.

Одним из интересных рисунков на обороте большого пояскового гладкого изразца с румпом является голова пожилого мужчины с окладистой бородой, в головном уборе типа чалмы и рамкой «косой штрих». (Рис.1) Едва различима дата в нижней части бороды – «1791» и под каждой цифрой с разрывом стоит по точке горизонтальной строкой. На противоположной стороне румпа мы видим рисунок вензеля, похожий на скрипичный музыкальный знак. Мы можем предположить, что это роспись художника. (Рис.2) Изразец побывал в пожаре и трудно установить цвет росписи. Но рисунок позволяет говорить о достаточно уверенной руке, высоком мастерстве художника, знакомого с анатомией человеческого тела, о хороших рисовальных навыках, которые имели в Калуге так называемые «записные каменьщики», проходившие подготовку в иконописном цеху. (6) После первого обжига изделие покрывали белой поливой, когда она подсыхала, художник писал кистью. Эта техника требовала от мастера верного глаза и твёрдой руки. Он должен был нанести нужный рисунок на эмаль, покрывающую поверхность изразца. Такое, встречающееся в декоративно-прикладном искусстве мужское изображение, могло быть позаимствовано с листов, гравированных к книгам 80-х годов XVII века, или с лубочных ксилографий церковного содержания. Причём, повторение подлинника носило не буквальный, а творческий характер. В России эта техника была разработана на заводе А.Гребенщикова и в Гжели. По мнению знаменитого исследователя изразцов, автора двух книг о московских изразцах Светланы Барановой, в росписи изразца в XVIII столетии, как правило, участвовало двое, а иногда и трое мастеров: один рисовал рамку, другой выполнял основной рисунок, третий делал надпись. (7) Если же весь изразец расписывал один живописец, композиция приобретала удивительную цельность и индивидуальную неповторимость руки мастера. Это заметно на калужских изразцах, где земля и небо, человек и природа остаются постоянной темой. Нечётко прорисованные следы подписи на обратной стороне одного из изразцов позволяют предположить отработку шрифта художником. На другом изразце мы видим тренировку мастера по написанию подписи: он рассматривает лучший вариант по написанию букв. (Рис.3а, 3б) Краски для росписи брались того же химического состава, что и глазури, однако их существенной частью были такие окислы металлов, которые могли выдержать большой жар, так называемые огнеупорные краски: синяя, зелёная, жёлтая и фиолетовая. Жёлтую и синюю краски использовали в росписи «лучшей работы», так как жёлтая «неапольская желть» являлась наиболее дорогой. (8) Чтобы контур рисунка получался чётким, в краску добавлялся каолин, придающий ей вязкость, но надо было работать кистью и владеть рисунком, наводя его без поправок. Техника быстрой разрисовки способствовала – порой условному, но всегда цельному, сделанному на одном дыхании, изображению, выполненному без рассудочного усилия. Калужское производство первой половины XVIII века находилось в русле общерусских традиций изразцового искусства и пользовалось общей для центральной России иконографией. Плоская поверхность изразца представляет большую свободу руке живописца, чем рельефная, где резная форма «диктует свою волю». Достоинством становится свободная кистевая роспись. Мы видим наброски на оборотной стороне рельефного пояскового изразца: отличный кистевой набросок в синем цвете одного из элементов рисунка основного изразца, где пробуются четыре варианта такого элемента, как «завиток»; другой – кистевой набросок в коричневом цвете цветочного орнамента. (Рис.4а, 4б) И в этом привлекательность русских плоскорасписных изразцов, всегда имеющих множество вариаций одного и того же мотива. Каждой новой серии печного набора, в каждом новом варианте изразца, мастер выводит доминирующим полюбившийся ему цвет – или синий, или зелёный. (Рис.5) Это придаёт композиции всей печи наряду с орнаментальным единообразием колоритную целостность. Изучена многочисленная группа калужских изразцовых плиток для облицовки плоских поверхностей. Благодаря Петру I в России появилась мода облицовывать небольшими плитками с коричневым или синим рисунком стены в парадных залах только отстроенных петербургских дворцов. Сначала их выпускали на Невском кирпичном заводе, где работали мастера Фёдор Григорьев и Алексей Ливонский, а также на московской ценинной мануфактуре купца Гребенщикова. Большие и малые мастерские быстро переиначили иноземную диковину на российский лад. К середине XVIII века рисунки стали чисто русскими, часто – совершенно местными. В 1978 году при строительстве Дома Советов были найдены целые изразцовые облицовочные плитки и большое количество обломков плиток. В основном на изученных плитках рисунок прост и примитивен: розетка из четырёх или восьми лепестков синего, зелёного, коричневого или жёлтого цвета. Иногда они заключены в «разомкнутый ромб», или имеется рамка того же цвета, что и розетка. Порой кажется, что рисунок выполнен рукой ученика, так он прост и непосредственен. Однако, серию изразцовых облицовочных плиток с рисунком синего или зелёного цвета расписывала рука профессионального художника. (9) Нам посчастливилось: на оборотной стороне 6 облицовочных плиток из 51 обследованной имеются следы, оставленные рукой художника. На двух плитках, расписанных уверенной рукой цветочными розетками в синих тонах , мы видим наброски цветов и листьев. На плитке, украшенной росписью крупной зелёной цветочной розетки ученической рукой, на оборотной стороне – проба зелёной краски на растекаемость. (Рис.6а, 6б) На оборотной стороне плитки с рисунком цветочной розетки в коричневых тонах, выполненной рукой ещё не мастера, но уже и не ученика, мы видим схематический рисунок ковровой росписи. На изразце есть след пробы кисти уголковой части рамки коричневого цвета, выполненного неуверенной рукой, видимо, начинающего мастера, ученика. (Рис.7)

Сохранились архивные данные по Ремесленной Управе: сколько и по какому ремеслу цех имел мастеров, подмастерьев, учеников, а также общее количество работников. Удалось выявить фамилии калужских учеников живописного письма с 1753 года. Это Гречишников Финоген; Кержатской Иван Артамонович, ученик письма изразцов; Жданов Дмитрий Григорьевич, ученик живописного письма у Жорина; Горин Аким Иванович, ученик живописного мастерства у Хатунцева. (10) Необходимо было выявить у ученика талант рисовальщика, дать ему необходимые навыки и знания. Здесь мы сталкиваемся с тем, что ученические работы «шли в дело».(Рис. 8а, 8б, 8в) Возможно, была установлена льготная цена на печи с изразцами, расписанными ученической рукой. Обычно коллекционеры собирают изразцы с уникальной росписью живописцев-изразечников. Потому-то так ценна эта небольшая коллекция живописных работ и изразцовых набросков, дающая нам представление о том, насколько труден путь от ученических работ до живописного дарования местных кафельщиков (6а, 5б), позволяющая заглянуть в тайны декоративно-прикладного искусства калужских изразцов.

Литература.

1. Памятная книжка Калужской губернии на 1862 и 1863 годы. Калуга. 1863. С90.

2. Типографское описание Калужского наместничества. Спб. Из-во Императорской АН. 1785. С21.

3. ГАКО, ф.45, оп.1, д.57, л.34.

4. ГАКО, ф.45, оп.1, д.92, л.1.

5. ГАКО, ф.45, оп.1, д.71, л.30.

6. Фёдорова Л.И., Ткаченко В.А., Фёдоров В.В. Калужские изразцы как срез материальной и духовной культуры провинциального города. // РАН ИА. Вып.7. М.2011.

7. С. Баранова. Изразцовое действо. / журнал «Родина» №2. 1994. С.78.

8. Фёдорова Л.И., Ткаченко В.А., Фёдоров В.В. Феномен калужской поливной керамики XVIII-XIX веков. // РАН ИА. Вып.8. М.2012.

9. ГАКО, ф.221, оп.1, д.84.