Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





Шульц Д.П., Шульц Э.С. 17 страница



 

Прежде всего, критика касалась самого термина функционализм. В 1913 году С. А. Ракмик, ученик Титченера, не посчитал за труд проштудировать полтора десятка учебников по общей психологии, чтобы выяснить, как определяют функцию разные авторы. Основными определениями оказались формулировки <вид деятельности или процесс> и <связь с другими процессами или организмом в целом>

 

Получалось так, что, с одной стороны, функция ничем не отличается от действия: запоминание и понимание - зто функции; а с другой - определяет степень полезности действия для человеческого организма: к функциям относятся, например, качество усвоения пищи. Ракмик обвинял функционалистов в том, что иногда они использовали термин функция для обозначения действия, а иногда - его полезности.

 

17 лет это обвинение оставалось без ответа. И только в 1930 году в одной из своих работ Кэрр написал, что разные определения функции не противоречивы, поскольку относятся к одним и тем же процессам. В каждом случае функциональных психологов интересовал нс только отдельный вид психической деятельности (первое определение), но и его взаимосвязь с другими видами активности (второе определение). По словам Кэрра, такой подход практикуется и в биологии. Но его слова только подтвердили утверждение, что <функционализм вначале использовал понятие, а определил его уже позднее - характерная для этого направления непоследовательность> (Heicibreder. 1933. P. 228).

 

Критиковалось - особенно Титченером - и то, как функциона-листы определяли психологию. Структуралисты утверждали, что функционализм вообще не имеет отношения к психологии, поскольку не придерживается предметов изучения и методологии структурализма! По мнению Титченера, кроме интроспективного анализа психики ни один другой подход не мог претендовать на звание настоящей психологии. Естественно, в первую очередь вызвало сомнение функционалистскос определение психологии.

 

Нашлись и критики, которые полагали ошибочным интерес функциональных психологов к практическим или прикладным проблемам, - это было первым проявлением многолетнего противостояния между академической и прикладной наукой. Структуралисты не приветствовали прикладную психологию. А представители функционализма не разделяли убеждения, что психология должна оставаться чистой наукой, и никогда не считали, что интерес к прикладным задачам унижает достоинство науки.

 

Кэрр не сомневался, что верность строгим научным процедурам возможна не только в чистой, но и в прикладной психологии, а полноценные научные исследования можно проводить не только в университетской лаборатории, но и в цехах, офисах или школьных классах. Все это относится к методам, а не к самому предмету психологии. Сегодня, когда прикладная психология проникла во многие сферы жизни, противоречие между нею и академической психологией больше не является столь острым. Применение психологии к решению практических задач реальной жизни можно считать основной заслугой функционализма.

 

Вклад функционализма в развитие психологии

 

Энергичная оппозиция функциональной психологии по отношению к структурализму сыграла огромную роль в развитии психологии в Соединенных Штатах. Немаловажны и далеко идущие последствия смены акцента с изучения структуры психических элементов на исследование их функций.

 

Психологию функционалисты определяют широко: сюда входит и изучение психического развития детей всех возрастов и людей с психическими расстройствами. Кроме того, функциональный подход дополняет интроспективный метод иными способами получения научных данных - такими, как психологические опыты, тесты, опросы, объективное наблюдение за поведением. Все эти методы, отвергнутые структуралистами, стали важными источниками научной информации для функциональной психологии.

 

 

Глава 8

 

Наследие функционализма: прикладная психология

 

Развитие психологии в Соединенных Штатах

 

К концу XIX столетия эволюционная доктрина и опиравшаяся на нее функциональная психология быстро завоевали прочные позиции в Соединенных Штатах. Американскую психологию вдохновляли скорее идеи Дарвина и Гальтона, чем работа Вундта. Это любопытный, и даже парадоксальный, исторический феномен. Вундт был учителем первого поколения американских психологов. И все же они переняли немногое из его идей. Когда американские ученики Вундта вернулись на родину, они стали развивать психологию, которая уже мало чем напоминала систему их учителя. Новой науке пришлось приспосабливаться к новым условиям - абсолютно в духе эволюционной теории.

 

Психология Вундта и структурализм Титченера в своем первозданном виде не могли выжить в американской интеллектуальной атмосфере. Поэтому они вынуждены были эволюционировать в функционализм. Эти системы не рассматривали практической стороны работы мышления, не могли применяться к решению повседневных проблем. А американская культура была ориентирована на практику: здесь ценилось то, что дает видимый результат. <Нам нужна практичная психология, - писал пионер американской прикладной психологии Гренвилл Стэнли Холл. - Вундтовские идеи никогда не привьются на этой почве, потому что они расходятся с американским духом и характером> (Hall. 1912, P. 414).

 

Вернувшиеся в США после обучения в Германии молодые психологи в типичной для американцев прямой и агрессивной манере приступили к преобразованию немецкой психологии. Они начали работать не над тем, что представляет собой сознание, а над тем, как оно действует. В то время как некоторые американские психологи - и в первую очередь Джемс, Энджелл и Кэрр - развивали функциональный подход в академических лабораториях, другие применяли его на практике вне университетов. Смена акцента в сторону практической психологии относится к тому же периоду, когда функционализм оформился в отдельную психологическую школу.

 

Прикладные психологи привнесли свою науку в реальный мир, в школы, на фабрики, в рекламные агентства, залы суда, клиники для детей с отставанием в развитии, психиатрические больницы, и сделали эту науку функциональной - как в отношении ее предмета, так и практического использования. При этом они изменили характер американской психологии не меньше, чем академические отцы функционализма. Это влияние иллюстрируется специальной литературой того времени. К 1900 году 25 процентов всех исследовательских статей публиковались в американских психологических журналах, посвященных проблемам прикладной психологии, и меньше трех процентов - методу интроспекции (O'Donnell.

1985). Подходы Вундта и Титченера, которые сами еще недавно были новым словом в психологии, быстро устарели.

 

Даже великий структуралист Титченер признавал стремительность изменений, происходивших в американской психологии. Он писал в 1910 году: <Если бы, таким образом, меня попросили в двух словах определить тенденцию, царящую в психологии в последнее десятилетие, ответ был бы таким: психология решительно становится прикладной наукой> (цит. по: Evans. 1992. P. 74).

 

В Соединенных Штатах психология переживала бурный расцвет. Яркое и динамическое развитие американской психологии в период с 1880 по 1900 год являет собой поразительный случай в истории науки. Еще в 1880 году в CLUA не было ни одной психологической лаборатории; а к 1900 году их насчитывалось уже 42, и они были оборудованы куда лучше, чем лаборатории в Германии. В 1880 году в Америке не выходило ни одного специального журнала по психологии; всего пятью годами позже их было три. Если в 1880 году американцы вынуждены были ездить в Германию, чтобы изучать психологию, то к 1900 году они могли получить диплом психолога, не выезжая за границу. В 1903 году число выпускников-психологов уступало только числу молодых химиков, зоологов и физиков.

 

В 1910 году более 50 процентов всех опубликованных в мире статей по психологии были написаны на немецком языке, и только 30 процентов - по-английски. К 1933 году соотношение изменилось: 52 процента изданных статей были на английском языке, а на немецком - всего 14 (Wertheimer & King. 1994). В британском выпуске справочника <Кто есть кто в науке> за 1913 год отмечается, что Соединенные Штаты лидируют по числу всемирно известных психологов, которых здесь насчитывалось 84 - больше, чем в Германии, Англии и Франции вместе взятых (Jor.3ich. 1968).

 

Прошло чуть более 20 лет с момента основания психологии в Европе, а американские психологи уже захватили бесспорное лидерство в своей области. Джеймс МакКин Кеттел, обращаясь с президентской речью к Американской психологической ассоциации в 1895 году, говорил, что <рост академической психологии в Америке в течение последних пяти лет почти не знает прецедентов... Психология - обязательный предмет в учебных планах всех колледжей... Факультеты психологии университетов успешно конкурируют с другими ведущими пауками по привлекательности для студентов и количеству оригинальных научных работ> (Cattell. 1896. P. 154). В 1898 году один из профессоров психологического факультета Гарвардского университета сокрушался, что <у него на курсе "Введение в психологию"... 360 студентов. На что этой стране столько психологов?> (Brown. 1992. P. 65).

 

<Дебют> психологии перед заждавшейся ее американской публикой состоялся на Всемирной выставке 1893 года, которая проводилась в Чикаго, штат Иллинойс. В программе предусматривалась демонстрация антропометрической лаборатории, аналогичной той, что была создана в Англии Френсисом Гальтоном. Психологи выставили для показа исследовательскую аппаратуру, с помощью которой посетители за плату могли измерить свои сенсорные способности. Более обширная демонстрация была проведена в 1904 году на торговой выставке в городе Сент-Луис, Миссури. На этом мероприятии присутствовали многие знаменитости того времени: с лекциями выступили выдающиеся психологи - Э. Б. Титченер, К. Ллойд Морган, Пьер Жане, Г. Стэнли Холл и Джон Б. Уотсон. Такой популистский подход немец Вундт едва ли одобрил бы. Популяризация психологии отражала именно американский характер, который основательно преобразовал вундтовскую систему в функциональную психологию и вывел ее из стен экспериментальной лаборатории.

 

Итак, Америка приняла психологию в свои объятия, и эта наука быстро обосновалась не только в студенческих аудиториях, но и в повседневной жизни людей. Сегодня горизонты психологии намного шире, чем могли подумать - или даже мечтать - ее основатели.

 

Прикладная психология и экономическая ситуация

 

Хотя появлению прикладной психологии способствовал американский интеллектуальный дух того времени, на ее развитие повлияли и другие, более практические, контекстные силы. В главе 1 мы говорили о роли экономических факторов в смене акцентов в американской психологии - от чисто исследовательских целей к прикладным. К концу XIX столетия число психологических лабораторий неуклонно росло, а число американских психологов с докторскими степенями в области психологии росло в три раза быстрее. Многие из новоявленных дипломированных психологов, особенно те, кто не имел независимого источника дохода, чтобы выжить, должны были искать применение своим знаниям вне университета.

 

Психолог Гарри Холлингворт (1880-1956), например, был не в состоянии жить на жалованье 1000 долларов в год, которое полагалось преподавателю колледжа Барнард в Нью-Йорке. Он подрабатывал, читая лекции в других университетах, проверял контрольные работы за 50 долларов в час, проводил семинары по психологии для руководителей рекламных агентств - делал все ради основной цели своей жизни - академических исследований. Но вскоре ему пришлось всецело посвятить себя прикладной психологии, потому что только она могла обеспечить ему достойный заработок (Benjamin, Rogers & Rosen-baum. 1991).

 

Холлингворт был не одинок. И другие первопроходцы прикладной психологии под давлением экономических обстоятельств сменили академические кресла на кабинеты практиков. Это вовсе не означает, что практическая работа их не привлекала. В основном они занимались увлекательными проблемами и вскоре пришли к убеждению, что в реальной обстановке человеческое поведение и психическую жизнь можно изучать не менее эффективно, чем в университетской лаборатории. Кроме того, для некоторых психологов прикладная сфера представляла подлинный и искренний интерес. И все же факт остается фактом: многие из первого поколения прикладных психологов в Соединенных Штатах, чтобы избежать неминуемой нищеты, вынуждены были отказаться от своей мечты об исключительно академических экспериментальных исследованиях.

 

Еще более удручающим было положение психологов, которые работали на рубеже веков в государственных университетах Запада и Среднего Запада CLLIA. В 1910 году здесь преподавала треть всех американских психологов, а поскольку число их росло, то и ситуация усугублялась, заставляя их обращаться к практическим вопросам - и, таким образом, доказывать, что методы психологии имеют и экономическую ценность.

 

В 1912 году психолог К. А. Ракмик проанализировал ситуацию, в которой оказались его коллеги, и пришел к выводу, что в американской образовательной системе психологию недооценивали - несмотря на всю ее популярность у студентов. Финансирование было недостаточным, а надежды на изменения к лучшему - слабыми (Leary. 1987). Возможно, единственный способ увеличивать ассигнования и жалованья преподавателей состоял в том, чтобы продемонстрировать администрации учебных заведений и законодателям штатов, что психология может принести огромную пользу в решении социальных проблем.

 

В одном из писем Г. Стэнли Холла своему коллеге со Среднего Запада говорилось, что влияние психологии должно стать ощутимым, <чтобы ни один безответственный, падкий на сенсации человек или партия не могли бы критиковать ее за порогом университета>. Кеттел убеждал коллег <заниматься практическими проблемами и развивать специальность "прикладная психология"> (цит. по: O'Donnell. 1985. P. 215, 221).

 

Итак, задача была очевидной: доказать ценность психологических знаний, применяя их на практике. Но применять к чему? К счастью, ответ не заставил себя ждать. С 1870 по 1915 год стремительными темпами -с 7 до 20 миллионов человек - рос прием в государственные бесплатные школы. За этот период затраты на общественное образование выросли в десять раз -с 63 до 605 миллионов долларов (Siegel & White. 1982). Неожиданно образование стало доходным бизнесом, и это привлекло внимание психологов.

 

В 1894 году Холл заявил, что <единственно главной и непосредственной сферой применения [психологии] является ее применение в педагогике> (цит. по Leary. 1987. P. 323). Даже Вильям Джемс, которого нельзя считать прикладным психологом, написал книгу под названием <Беседы с учителями> - об использовании психологии в школе (James. 1899). К 1910 году более трети всех американских психологов заинтересовались возможностью применения своих знаний к проблемам образования. Из них три четверти уже приступили к работе в этой области. Психология нашла свое место в реальном мире.

 

В этой главе мы поговорим о жизненном пути и вкладе в науку пяти представителей прикладной психологии, которые привнесли психологию в педагогику, бизнес, психологическое тестирование, систему правосудия и психиатрические клиники. Все эти психологи учились в Лейпциге у Вундта, мечтая об академических изысканиях, но все они далеко отошли от вундтовского подхода, когда начали работать в американских университетах. Их научная карьера - поразительный пример того, как американская психология вышла из-под влияния Вундта и вдохновилась идеями Дарвина и Гальтона и как подход Бунда был трансформирован на американской почве. Мы также рассмотрим становление трех главных областей прикладной психологии: психологическое тестирование, индустриальная/организационная психология и клиническая психология.

 

Гренвилл Стэнли Холл (1844-1924)

 

Холл собрал все лавры <первопроходца> в американской психологии. Он получил первую американскую докторскую степень по психологии. Он утверждал, что был первым американским студентом первой психологической лаборатории^. Он стоял у истоков первого американского журнала по психологии. Он был первым президентом университета Кларка, первым учредителем и первым президентом Американской психологической ассоциации, и одним из первых прикладных психологов.

 

Новые факты свидетельствуют о том, что в действительности он был вторым. См. Ben)amiti. Durkin, Unk, Vestal & Acord. 1992.

 

Страницы жизни

 

Г. Стэнли Холл родился на одной из ферм штата Массачусетс. С ранних лет он проявил себя целеустремленной личностью. В четырнадцать Холл дал себе обещание <достичь чего-нибудь в жизни> (цит. по: Ross. 1972. P. 12). В семнадцать ему пришлось пережить глубокий стыд, когда в самом начале гражданской войны отец откупил его от службы в армии. Холл говорил, что чувствовал себя виноватым и готов был понести наказание,чтобы искупить эту вину (Vande Kemp. 1992).

 

В 1863 году он поступил в Уильямсский колледж. К последнему курсу Холл стал обладателем множества почетных студенческих наград. Он с энтузиазмом занимался философией, особенно его интересовала эволюционная теория, что во многом повлияло на его карьеру в психологии. По окончании колледжа Холл <все еще не знал, что именно он хотел бы делать в жизни> (цит. по: Bringmann, Bringmann & Early. 1992. P. 282). Он поступил в Нью-йоркскую семинарию, хотя и не имел особой тяги к пастырскому поприщу. Но его интерес к эволюции не способствовал тому, чтобы он стал прилежным семинаристом. Рассказывали, что, когда Холл читал свою пробную проповедь перед преподавателями и студентами, президент семинарии стал на колени и начал молиться за спасение души горе-проповедника.

 

По совету известного священника Генри Ворда Бичера Холл поехал изучать философию и богословие в Германию, в Боннский университет. Кроме того, он слушал лекции по физиологии и физике в Берлине. Бывая там, он совмещал посещение университета с походами в театры и пивные - весьма смелый опыт для молодого человека, получившего религиозное образование. Он писал о своем изумлении, когда однажды в воскресенье увидел за кружкой пива профессора богословия. Холл вспоминал о кратких романтических увлечениях того периода, отметив, что пара из них были очень страстными и пробудили в нем струны, <до тех пор дремавшие, что сделало его жизнь богаче и наполнило ее смыслом> (цит. по: Lewis. 1991. P. 317). Пребывание Холла в Европе стало для него освобождением.

 

Холл возвратился домой в 1871 году в возрасте 27 лет, так и не получив диплома и весь в долгах. По окончании семинарии (хотя и без посвящения в сан) он проповедовал - правда, всего 10 недель, - в сельской церкви в Каудеспорте, штат Пенсильвания. Больше года он жил частными уроками, а затем получил место преподавателя в колледже Антиох в штате Огайо. Здесь он преподавал английскую литературу, французский и немецкий языки, литературу, философию, выполнял обязанности библиотекаря, вел занятия хора и проповедовал в часовне.

 

В 1874 году Холл прочитал <Основы физиологической психологии> Вундта, и это событие положило начало его интересу к новой науке и заставило задуматься о правильности избранной карьеры. Он взял отпуск, обосновался в городе Кембридже, штат Массачусетс, и устроился преподавателем английского языка в Гарвардский университет. Здесь Холл не только вел занятия по английскому языку у второкурсников, но и сам начал учиться в медицинской школе. В 1878 году он представил свою диссертацию о тактильном восприятии пространства и первым в Соединенных Штатах получил докторскую степень в области психологии.

 

Сразу же по получении докторской степени Холл снова отправился в Европу. Сначала он изучал физиологию в Берлине, а затем стал студентом Вундта в Лейпциге, где жил по соседству с Фехнером. Реальная работа под руководством Вундта не оправдала ожиданий Холла. Он не только прилежно посещал все лекции и безропотно соглашался на роль испытуемого в экспериментах, но и проводил собственные исследования по физиологии. Его последующая карьера ясно показывает, что Вундт, в конечном счете, не оказал на него какого-то особого влияния. По возвращении в Соединенные Штаты в 1880 году у Холла не было никакой перспективы получить работу по специальности, но не прошло и десяти лет, как он стал фигурой национального масштаба.

 

Вернувшись из Германии, Холл понял, что лучшего случая удовлетворить свое честолюбие, чем применить психологические знания в педагогике, у пего не будет. Лейтмотивом его доклада на собрании Национальной педагогической ассоциации (NEA) в 1882 году была идея о необходимости сделать изучение психологии ребенка главным приоритетом в профессии учителя. Эту мысль он повторял при каждой возможности. Ректор Гарвардского университета предложил Холлу подготовить серию лекций по вопросам образования. На эти выступления Холла поступило множество благоприятных отзывов, а затем последовало приглашение на неполную ставку преподавателя в университет Джонса Хопкинса, где пятью годами ранее была организована первая в CLUA аспирантура.

 

Лекции Холла имели большой успех, и в 1884 году он стал профессором в университете Хопкинса. В это время он приступил к созданию психологической лаборатории, которая считается первой в Соединенных Штатах (формально открылась в 1883 году) и которую сам Холл назвал своей <лабораторией психофизиологии> (Pauly. 1986. P. 30). В свое время там учились многие видные американские психологи, в том числе Джон Дьюи и Джеймс МакКин Кеттел.

 

В 1887 году Холл основал <Американский журнал психологии> (American Journal of Psychology) - первое в США и до сей поры влиятельное специальное психологическое издание. Журнал стал базой теоретических и экспериментальных идей и придал американской психологии дух единства и независимости. Правда, в порыве энтузиазма Холл напечатал слишком много экземпляров первого выпуска; лишь через пять лет редакции журнала удалось расплатиться за взятый тогда кредит.

 

В 1888 году Холл стал первым президентом университета Кларка (г. Вустер, штат Массачусетс). Прежде чем занять этот пост, он предпринял длительное турне за границу, чтобы изучить деятельность европейских высших учебных заведений и пригласить во вверенный ему университет талантливых преподавателей и исследователей. Эта поездка стала также <оплаченным отпуском за еще не начатую работу... Было множество остановок, никак не оправданных целью путешествия. - например, посещение Российской военной академии, развалин древнегреческого акрополя и стандартный набор из публичных домов, цирков и прочих достопримечательностей> (Roelsch. 1987. P. 21).

 

Работая в университете Кларка, Холл взял за образец немецкие университеты и университет Джонса Хопкинса, причем с упором не на обучение, а на научные исследования. К сожалению, основатель университета Кларка - богатый торговец Джонас Гилман Кларк - не разделял идей Холла и не выделял ему денег столько, сколько тот ожидал получить на нужды аспирантуры. Кларк умер в 1900 году, на свои деньги он завещал основать колледж - идея, против которой выступал Холл, но которую долго лелеял при жизни сам Кларк.

 

При Холле двери университета Кларка - не в пример большинству учебных заведений США - широко открылись для женщин и представителей этнических меньшинств. Хотя Холл и разделял общенациональную позицию, возражая против совместного обучения лиц обоего пола, он принимал женщин в аспирантуру и на должности младших преподавателей. Он также предпринял необычный шаг, когда пригласил поступить в Кларк студентов из Японии, и уж совсем беспрецедентным поступком стал прием в аспирантуру афро-американцев. Первым черным американцем, получившим докторскую степень в области психологии, был ученик Холла Френсис Самнер. Он сделал блестящую карьеру и возглавил отделение психологии Гарвардского университета в Вашингтоне, где <установил твердую программу по преодолению дефицита психологии для черных и черных в психологии> (Dewsbury & Pickren. 1992. P. 137). В то время как в большинстве университетов на преподавательские должности не допускались евреи, Холл отказывался ограничить их права на работу (Guthric. 1976; Sokal. 1990).

 

Холл был не только президентом университета Кларка, но, будучи профессором психологии, преподавал там в аспирантуре. На собственные деньги он начал издавать журнал <Педагогическая школа> (Pedagogical Seminary),ныне - <Журнал генетической психологии> (journal of Genetic Psychology), где печатались материалы по педагогике и детской психологии. В 1915 году Холл основал <Журнал прикладной психологии> (Journal of Applied Psychology), который стал шестнадцатым по счету психологическим изданием в США.

 

В 1892 году была основана Американская психологическая ассоциация (АПА) - во многом благодаря усилиям Холла. Началось все со встречи десятка психологов в кабинете Холла в его доме, где и был разработан проект новой организации, президентом которой избрали Холла. К 1900 году ассоциация насчитывала 127 членов.

 

Свой интерес к религии Холл поддержал основанием Школы религиозной психологии Кларка и <Журнала религиозной психологии> (Journal of Religious Psychology, 1904 г.), который просуществовал около десяти лет. В 1917 году вышла книга Холла под названием <Иисус Христос в свете психологии> (Jesus, the Christ, in the Light of Psychology). Его видение Иисуса как своего рода <сверхчеловека> не нашло одобрения церкви (Ross. 1972. P. 418).

 

В течение тех 36 лет, когда Холл был главой университета Кларка, психология в нем процветала. За это время там защитили диссертации более восьмидесяти молодых ученых-психологов. Его студенты вспоминали долгие, но оживленные семинары, которые Холл проводил у себя дома по вечерам в понедельник. На этих занятиях преподаватели устраивали проверочные испытания для аспирантов. К концу каждой встречи, которые длились порой до четырех часов, прислуга приносила в кабинет гигантскую бадью мороженого.

 

Комментарии Холла к контрольным работам его студентов зачастую были разгромными. Льюис Терман вспоминал, что <Холл при проверке работ проявлял столько эрудиции и воображения, что нас всегда это поражало. Его экспромты на полях были неизмеримо глубже самой работы, на которую студент затратил месяцы тяжкого труда>. По окончании вечерних занятий, рассказывал Терман, <я всегда шел домой ошеломленный и будто пьяный, принимал горячую ванну, чтобы успокоиться, а после часами лежал с открытыми глазами и мысленно повторял те умные фразы, которые должен был бы сказать, но не сказал в тот вечер> (цит. по: Sokal. 1990. P. 119). Аспиранты благоговели перед Холлом. Один из них вспоминал:

 

Холл был человеком мощного телосложения, выше шести футов ростом. Его можно было часто видеть подстригающим траву ручной косилкой для лужаек во дворе своего дома, который стоял на возвышении... Он легко ш.агси\ по верхнему краю склона, левая рука - в кармане, а правой он ловко управлял косилкой, вверх-вниз, от одного конца лужайки до другого - добрая сотня футов. Иногда это занятие сопровождалось разговором с каким-нибудь студентом, который семенил рядом по тротуару. (Avenll. 1990. P. 125.)

 

Как опытный педагог, который знал, как воспитать способных молодых ученых, - за что, кстати, они платили ему благодарностью, - Холл мог быть щедрым и благосклонным. Был период, когда большинство американских психологов составляли ученики Холла из Кларка или университета Джонса Хопкинса, хотя и нс для всех из них он становился главным источником вдохновения. Возможно, о его личном влиянии красноречивее всего говорит тот факт, что треть его аспирантов в конечном счете стали - как и их учитель - руководителями различных колледжей.

 

Холл был одним из первых американцев, которые заинтересовались психоанализом, и, в значительной степени, именно благодаря ему на это направление сразу же обратили внимание в Соединенных Штатах. В 1909 году он пригласил Зигмунда Фрейда и Карла КЭнга участвовать в ряде конференций, приуроченных к 20-й годовщине со дня основания университета Кларка, - смелый шаг, учитывая то подозрение, ( которым поначалу относились к психоанализу. Холл пригласил и своего бывшего преподавателя, Вильгельма Вундта, но тот вынужден был отказаться от поездки в Америку из-за почтенного возраста и потому, что уже был назначен председательствующим па торжествах по поводу 500-летия его собственного университета.

 

Холл продолжил писать научные труды и после своей отставки с поста президента университета Кларка в 1920 году. Он умер четырьмя годами позже, через несколько месяцев после того, как был избран на второй срок президентом АПА. После его смерти 99 из 120 членов АПА назвали Холла в числе десяти психологов общемирового значения. Многие из них отметили его выдающийся талант педагога, его усилия по развитию психологии, его вызов ортодоксальности. Правда те, кто знал его, критически отзывались о его личных качествах. Его считали трудным в общении, ненадежным, неразборчивым в выборе средств для достижения своих целей, хитрым да к тому же и агрессивно навязчивым. Вильям Джемс сказал о нем однажды так: <Единственный человек, из всех кого я знал, в ком самым странным образом смешались величие и мелочность> (цит. по: Myers. 1986. P. 18). Но даже критики Холла согласились бы со словами из посвященного ему сборника статей АРА: <Он один [Холл] вдохновил на большее число работ и исследований, чем три любые другие крупные фигуры в психологии> (Kocisch. 1987. P. 52).



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.