Ф. К. Каст Кристин Каст. Непокорная. Дом ночи – 4. Ф. К. Каст, Кристин Каст. НЕПОКОРНАЯ

Ф. К. Каст Кристин Каст

Непокорная

Дом ночи – 4

Ф. К. Каст, Кристин Каст

НЕПОКОРНАЯ

ГЛАВА 1

Громкое воронье карканье не давало мне спать всю ночь. (Точнее, весь день). Видите ли, я – вампир‑недолетка, а для нас время суток поменялось местами. Короче, я не сомкнула глаз весь отведенный для сна срок. Хотя бессонница и синяки под глазами – это просто цветочки, по сравнению с тем, что на меня обиделись лучшие друзья. Итак, разрешите представиться: Зои Редберд, на настоящий момент общепризнанная королева ПДП – то есть «Пошли Друзей Подальше».

Персефона, крупная гнедая кобыла из конюшен Дома Ночи, которую я считаю своей, наклонила голову и уткнулась мне в щеку. Чмокнув свою любимицу в бархатный нос, я продолжила вычесывать ее длинную гладкую шею. Уход за лошадью меня успокаивал и помогал думать, а сейчас мне, как никогда, необходимо было и то, и другое.

– Итак, – заявила я лошади, – прошло два дня. Окончательного разрыва избежать удалось, по дальше так продолжаться не может! Представляешь, они сейчас в столовке, прикидываются друзьями не разлей вода, а меня в упор не замечают.

Персефона фыркнула и снова принялась за сено.

– Я согласна, я врала им, но ведь не со зла, правда? А если скрывала всякое разное – то ведь ради их же блага! – взорвалась я, но тут же виновато вздохнула.

Ладно, себе‑то я могу признаться! Если о том, что Стиви Рей ожила, я не говорила друзьям действительно ради их блага, то о своем романе с Лореном Блейком, вампирским поэтом‑лауреатом и преподавателем Дома Ночи – исключительно ради своего собственного.

– Ну и что! – решительно заявила я, и Персефона снова повела ушами. – Им бы только осуждать! Надулись, как мышь на крупу.

Персефона опять фыркнула, а я опять вздохнула. Черт, сколько же можно прятаться!

Похлопав по боку красавицу Персефону, я не торопясь отнесла в кладовку скребницы, щетки и гребни, которыми ублажала ее в течение целого часа. Потом, глубоко вдохнув успокаивающий нервы запах кожи и лошадей, заметила в окне кладовки свое отражение и машинально пригладила волосы.

В Дом Ночи я переехала пару месяцев назад, после того как меня Пометили. За это время мои волосы заметно отросли и стали намного гуще. Роскошная шевелюра – лишь одна из произошедших со мной перемен. Некоторые из них внешне совсем не заметны, как, например, моя уникальная власть над пятью магическими стихиями, другие, наоборот, сразу бросаются в глаза – как изысканная синяя татуировка на моем лбу.

В отличие от других Меченых недолеток и совсем взрослых вампиров, такая же изысканная вязь украшает и мое тело – сапфировый узор спускается по шее и плечам и змеится у меня вдоль позвоночника, а с недавних времен и вокруг талии. Но об этом знают лишь моя кошка Нала, наша богиня Никс и я сама.

Да и кому мне его показывать?

– Еще вчера у тебя был не один, а целых три парня, – язвительно усмехнувшись, заявила я своему отражению, – но ты сделала всех! И вот результат – ни парней, ни друзей, и вообще никого, кто поверит тебе, по крайней мере, в ближайшее тысячелетие!

Впрочем, это не совсем точно. Есть еще Афродита, пару дней назад смывшаяся в неизвестном направлении от ужаса, что снова стала человеком, да временно умершая лучшая подруга Стиви Рей, невольно спровоцировавшая это очеловечивание, а потому бросившаяся на поиски беглянки.

Все вышеизложенное случилось со Стиви Рей, когда я создала магический круг, дабы превратить ее из красноглазой нежити в прежнюю славную оклахомскую девчонку. Надо сказать, все получилось так, как я задумала, вот только Стиви Рей стала непонятным вампиром с красными татуировками.

– В общем, ты ухитрилась разогнать всех. Просто молодчинка! Вот тебе шоколадка!

Мои губы предательски задрожали, а глаза наполнились слезами. Нет, этим делу точно не помочь, иначе мы с друзьями давно бы выплакали все обиды, расцеловались (естественно, не в буквальном смысле) и помирились. Что ж, осталось только собрать остатки мужества, поговорить с ними и попробовать все исправить.

Декабрьская ночь выдалась холодной и туманной. Желтые нимбы старинных газовых фонарей тускло освещали дорожки, соединявшие конюшню и крытый манеж с главным зданием школы. Наш Дом Ночи в любую погоду выглядел торжественно и величественно, вызывая ассоциации скорее с легендами о короле Артуре, чем с двадцать первым веком.

«Мне здесь нравится, – напомнила я себе. – Здесь я нашла свое место, свой дом. Вот помирюсь с друзьями, и все снова будет хорошо».

Пока я кусала губы и гадала, как же именно мне это сделать, мои душевные терзания нарушило хлопанье крыльев, от которых волосы у меня почему‑то встали дыбом.

Я подняла голову, но не увидела ничего, кроме мрака и по‑зимнему голых ветвей огромных, росших вдоль дорожки, дубов. Смертельный ужас окатил меня с головы до ног, я задрожала – и безмятежная ночь внезапно показалась мне темной и зловещей.

Темной и зловещей? Какой бред! Вечно я себя накручиваю! Наверняка и хлопанья крыльев никакого не было, просто ветер прошелестел в голых ветках деревьев. Черт побери, да я так скоро совсем с катушек съеду!

Я покачала головой, но не успела сделать и пары шагов, как странный зловеще‑шелестящий звук повторился.

Казалось, жуткое хлопанье крыльев выстудило воздух градусов на десять, и моя кожа покрылась мурашками. Машинально я прикрыла голову рукой – может, в кроне дубов притаились летучие мыши, гигантские пауки или какие другие мерзкие твари?

Мои пальцы коснулись пустоты, но пустоты пронзительной и холодной. Внезапно ледяная боль пронзила мне ладонь. Жутко перепугавшись, я взвизгнула, прижала руку к груди и оцепенела от страха.

Дальше все превратилось в настоящий кошмар. Хлопанье крыльев над головой становилось все громче, а леденящий холод – все сильнее. Наконец я заставила себя сдвинуться с места и приняла единственно правильное решение – пригнув голову пониже, бросилась к ближайшей двери школы.

Проскользнув внутрь, я захлопнула за собой тяжелую деревянную дверь и, жадно ловя губами воздух, выглянула в сводчатое застекленное оконце прямо в ее середине. Ночная мгла дрожала и расплывалась перед моими глазами, словно капля черной краски на листе черной бумаги. Жуткий ледяной страх не отпускал меня. Что происходит?

Почти бессознательно я зашептала: «Огонь, приди! Дай мне тепла!»

Стихия тут же откликнулась, наполнив воздух умиротворяющим теплом пламени камина. Не отводя глаз от сводчатого оконца, я прижала ладони к шершавым панелям двери.

«И туда тоже! – шепнула я. – И туда, туда тоже пошли тепло!»

Стихия послушно обдала меня жаром, а потом просочилась сквозь дверь на улицу. Раздался свистящий шелест, похожий на шипение сухого льда. Густой мрак всколыхнулся и зароился так, что у меня закружилась голова, а потом начал потихоньку рассеиваться. Мгновение спустя тепло победило холод, и ночь вновь стала тихой и привычной.

Что это было?

Саднящая боль заставила меня оторваться от окна. Я опустила глаза на руку. Внешнюю сторону правой ладони прочертили глубокие алые шрамы, словно оставленные чьими‑то острыми когтями. Я осторожно коснулась багровых рубцов и поморщилась от боли. Как будто раскаленным железом припечатали!

Потом где‑то внутри меня появилось сильное всепоглощающее ощущение – дарованная богиней Никс интуиция подсказывала: одной оставаться нельзя.

Ледяное порождение ночи, призрачное нечто, загнавшее меня в школу и поранившее руку, вызвало жуткое ощущение близкой беды, и впервые за долгое время я испытала настоящий страх. Не за друзей, не за бабушку, Хита и оставшуюся в мире людей маму – на этот раз я боялась за себя. Я не просто хотела оказаться среди друзей, я нуждалась в них.

Растирая ладонь, я заставила себя сделать шаг, потом другой, ибо чувствовала: их обиды, насмешки и разочарование – ничто по сравнению со зловещей силой, поджидающей меня в ночи.

У дверей «обеденной залы», как громко именовалась школьная столовая, я ненадолго задержалась и, глядя на беззаботно болтающих недолеток, едва не задохнулась от мучительного желания просто быть одной из них.

На одно мгновение мне вдруг так захотелось стать обыкновенной – без дарованных Богиней исключительных способностей и ответственности, которую эти способности налагали, – что я почти перестала дышать.

Потом моей кожи коснулся ветерок, согретый невидимым пламенем. Я ощутила соленый аромат океана, хотя в Талсе, штат Оклахома, никакого океана нет, услышала пение птиц и вдохнула аромат свежескошенной травы. И тогда мой дух вновь наполнился счастьем и признательностью всемогущей Никс за дарованную мне власть над пятью магическими стихиями: Воздухом, Огнем, Водой, Землей и духом.

Да, я не такая, как другие недолетки и вампиры, и жалеть об этом не стоит. Прямо сейчас моя необыкновенность недвусмысленно подсказывала мне: нужно пойти и помириться с друзьями. Я расправила плечи и, окинув столовую взглядом, в котором не осталось ни капли жалости к себе, тут же заметила за нашим любимым столиком знакомую тройку.

Набрав в грудь побольше воздуха, я быстро направилась к ним, улыбаясь и кивая всем, кто здоровался со мной по пути. Недолетки отвечали на мои приветствия с обычной смесью уважения и благоговейного страха, и это был очень добрый знак. Даже целых два. Во‑первых, друзья не ославили меня на всю школу, а во‑вторых, Неферет не перешла к решительным боевым действиям. Пока.

Я взяла салат и колу и, судорожно сжав поднос побелевшими пальцами, как ни в чем не бывало, пристроилась рядом с Дэмьеном.

Никто из троих на меня даже не взглянул, зато оживленная беседа оборвалась буквально на полуслове. Ужасно, когда при виде тебя бывшие друзья замолкают, выразительно давая понять, кого они только что обсуждали. Черт…

– Привет! – бодро воскликнула я, подавляя в душе страстное желание слинять и разреветься.

Молчание было мне ответом.

– Ну, как дела? – Я адресовала свой вопрос Дэмьену, зная: наш мальчик‑талисманчик – слабейшее звено в цепи решивших «надрать‑Зои‑задницу».

Увы, ответила одна из Близняшек, а не голубой и, следовательно, более чуткий и вежливый Дэмьен.

– Да никак, правда, Близняшка? – начала Шони.

– Точно, Близняшка, никак! – подыграла ей Эрин. – Какие дела, если нам не доверяют? Кстати, Близняшка, ты знала, что мы с тобой не заслуживаем доверия?

– Нет, Близняшка, до недавнего времени даже не догадывалась, а ты? – продолжала язвить Шони.

– Вот и я тоже! – снова поддакнула Эрин. – Спасибо, теперь узнала!

На самом деле Близняшки никакие не Близняшки и даже не сестры. Судя по золотисто‑карамельной коже, в жилах уроженки Восточного побережья Шони Коул текла ямайская кровь, а роскошная блондинка Эрин Бейтс родом из Талсы, штат Оклахома.

Девчонки прибыли в Дом Ночи в один день, едва став Мечеными, и спелись моментально, наплевав на гены и географию. Они понимали друг друга с полуслова. Вот и сейчас они взирали на меня с двойным презрением, вдвойне терзая мои и без того истерзанные нервы.

Черт, как же они меня достали!

Достали и взбесили. Да, я не доверяла им своих тайн. Да, я им врала, но ведь не по своей же воле! То есть, почти не по своей…

– Благодарю за развернутый и продвинутый комментарий. Мой следующий вопрос адресован тем, кто не сделал своей ролевой моделью стерву Блэр Уолдорф из сериала «Сплетница», – С этими словами я демонстративно повернулась к Дэмьену, начисто проигнорировав Близняшек, которые, судя по громкому сопению, готовились произнести нечто такое, за что (я на это надеюсь) им когда‑нибудь будет очень стыдно.

– Когда я спросила «как дела?», то хотела всего лишь узнать, не заметил ли кто‑нибудь из вас на улице нечто жуткое, призрачное и отвратно хлопающее крыльями? Какие версии?

Лучистые карие глаза высокого симпатичного Дэмьена, всегда сияющие дружелюбием и участием, на этот раз были холодны и неприступны.

– Призрак на крыльях ночи? – язвительно уточнил он. – Прости, не понимаю о чем речь.

Мое сердце болезненно сжалось: Дэмьен разговаривал со мной подчеркнуто холодно. Как с чужой. Как с чужой, которой здесь не рады. Ладно, проехали, хоть на вопрос ответил!

– По дороге из конюшен на меня напали. Толком я ничего не разглядела, но вдруг стало жутко холодно, а вот здесь появились следы от когтей, – и я продемонстрировала Дэмьену руку, только… Только алые рубцы бесследно исчезли.

Клево!

Шони и Эрин дружно фыркнули, а Дэмьен разочаровано вздохнул. Я уже открыла рот, чтобы объяснить ему, мол, минуту назад на моей ладони алели нехилые порезы, но тут к нашему столику подлетел Джек.

– Всем привет! Простите за опоздание, но со мной произошла настоящая трагедия! Буквально в последний момент я обнаружил на рубашке огромное пятно. На самом видном месте, представляете? – Джек поставил поднос на стол и пристроился с другой стороны от Дэмьена,

– Огромное пятно? Надеюсь, не на чудесной синей рубашке от Армани, которую я подарил тебе на Рождество? – заволновался Дэмьен и отодвинулся, чтобы освободить побольше места для своего сердечного друга.

– Нет, что ты, нет! Синюю я берегу как зеницу ока! Она моя любимая и… – Глаза Джека метнулись от Дэмьена ко мне, и бедняжка аж поперхнулся. – Ой, это… Привет, Зои!

– Привет, Джек! – ослепительно улыбнулась я.

Джек и Дэмьен – наши голубки. В смысле цвета и ориентации. Но нас с друзьями, как и других, свободных от предрассудков недолеток и вампиров, это не шокирует и не возмущает.

– Не ожидал тебя увидеть, – залепетал Джек. – Я думал, ты еще… ну, это… – Тут он осекся и залился нежнейшим румянцем.

– Думал, я еще прячусь в своей комнате? – подсказала я.

Джек смущенно закивал.

– Нет, – заявила я решительно. – С этим покончено.

– Это надо… – начала Эрин, но, прежде чем Шони успела перехватить у нее эстафетную палочку, от двери до нас долетел громкий, нарочито сексуальный смех, и все как по команде обернулись.

В столовую вплыла Афродита. Она смеялась, эффектно поигрывала своими длинными белокурыми локонами и строила глазки Дарию, самому молодому и самому мачообразному воителю защищавшего Дом Ночи отряда Сынов Эреба.

Вообще‑ то Афродита всегда умела работать в многозадачном режиме, но, признаться, даже я не ожидала от нее такой выдержки и невозмутимости.

Лишь пару дней назад Афродита была на волосок от смерти, а потом чуть не обезумела от ужаса, когда сапфировый контур полумесяца – знак богини Никс, который появляется у всех недолеток и символизирует начало их Превращения, в результате которого недолетка или становится вампиром, или умирает – бесследно исчез с ее лба.

Означать это могло только одно: Афродита вновь стала человеком.

ГЛАВА 2

Выходит, я ошибалась, решив, будто Афродита очеловечилась. Даже со своего места мне было отлично видно: ее Метка вернулась на прежнее место.

Холодные голубые глаза отпадной блондинки скользнули по столовой, облили презрением разинувших рты парней, а затем Афродита вновь обратила свое благосклонное внимание па Дария, коснувшись его широкой груди своей тонкой и изящной рукой.

– Ах, как мило, что проводил меня в столовую! Ты абсолютно прав: мне стоило вернуться с каникул на два дня раньше. Сейчас, когда вокруг такая неразбериха, лучше не отлучаться из кампуса, где нас охраняют. А поскольку у дверей нашего корпуса день и ночь стоишь ты, то это самое безопасное и привлекательное место на земле! – проворковала Афродита.

Фу, слушать противно! Не обалдей я от ее появления, то с удовольствием изобразила бы рвотные позывы. Причем, постаралась бы сделать это как можно громче и правдоподобнее.

– Должен на пост я теперь возвращаться. Ночи спокойной тебе, госпожа, – ответил человек‑гора. Затем решительно поклонился Афродите и сразу стал похож на прекрасного рыцаря, только без коня и сверкающих доспехов. – Готов служить тебе всегда и всюду. – Дарий тепло улыбнулся Афродите и, развернувшись на каблуках, удалился.

– А уж я‑то как готова! – пропела Афродита своим самым призывным тоном, едва Сын Эреба скрылся за дверью. Затем повернулась лицом к слегка прибалдевшему молчаливому залу, приподняла безупречно выщипанную бровь и скривила губы в фирменной ухмылке. – Что вылупились? Давно красавиц не видели? Да меня только пару дней не было! Тренируйте кратковременную память, неудачники. Ну, вспоминайте же, я роскошная сучка, которую вы все просто обожаете ненавидеть! – Когда никто не произнес ни слова, Афродита закатила глаза и нарочито громко вздохнула. – Ну и черт с вами!

Она продефилировала к салат‑бару и уже начала наполнять тарелку, когда все сидящие в столовой вдруг возмущенно загудели, точно вышли из‑под гипноза, а потом с досадой вернулись к своим тарелкам.

Ждете подробностей? Так вот, Афродита только на первый взгляд показалась мне такой же заносчивой и надменной, как раньше. Приглядевшись, я заметила, что она напряжена, как струна, и сильно нервничает. Черт возьми, я прекрасно понимала ее состояние: сама только что прошла через строй. То есть не прошла, а, как и Афродита, застряла где‑то посередине.

– Я думал, она опять стала человеком, – выдохнул Дэмьен за всех нас, – но ее Метка вернулась.

– Неисповедимы пути Никс, – отозвалась я, стараясь, чтобы эта фраза прозвучала с соответствующей будущей Верховной жрицы мудростью.

– По‑моему, тут больше подходит другое слово на букву Н, верно, Близняшка? – тут же влезла Эрин. – Угадаешь?

– Недостаточно нравоучительны! – мгновенно выпалила Шони.

– Точно! – просияла Эрин.

– Это не одно, а целых два слова, – заметил Дэмьен.

– Не занудствуй, Буквоежка! – осадила его Шони. – Не забывай, что Афродита – ведьма, и когда исчезла ее Метка, мы надеялись, что Никс вышибет ее отсюда коленом под зад.

– Еще как надеялись, Близняшка!

Все уставились на Афродиту. Лично я старалась проглотить вдруг застрявший в горле салат. В общем, расклад был таким: в свое время Афродита считалась самой популярной, крутой и стервозной недолеткой Дома Ночи. Но после того как она разозлила Верховную жрицу и одновременно директора вампирского интерната Неферет, та объявила ей общешкольный бойкот, в результате которого Афродита стала просто самой стервозной, без первого и второго.

Надо казать, благодаря стечению странных обстоятельств (что для меня это дело обычное) мы с Афродитой сблизились и стали, если не подругами, то, как минимум, сообщницами. Хотя изо всех сил старались, чтобы остальные об этом не пронюхали. Короче, когда Афродита пропала, я здорово за нее беспокоилась, хотя Стиви Рей и отправилась ее искать. Ни о той, ни о другой не было слышно целых два дня, и я совершенно извелась от тревоги.

Нет смысла уточнять, что остальные мои друзья – Дэмьен, Джек и Близняшки – Афродиту на дух не выносили. Поэтому сказать, что они были шокированы, когда она вдруг появилась в нашей столовой и, как ни в чем небывало, плюхнулась за наш столик рядом со мной, было бы сильным преуменьшением. Примерно таким же, как когда рыцарь из фильма «Индиана Джонс и последний крестовый поход» говорит о плохом парне, только что осушившем кубок с мертвой водой: «Его выбор был неверным».

– Пялиться невежливо, даже на сногсшибательных красавиц вроде меня – заявила Афродита, прежде чем приняться за салат.

– И с какого хрена ты тут объявилась? – любезно поинтересовалась Эрин.

Афродита на миг оторвалась от пережевывания салата и с притворной невинностью посмотрела на нее.

– Пришла поесть, как видишь.

– Шлюхам в столовую вход запрещен, – перешла в наступление Шони, к которой вернулся дар речи.

– Да, там на двери объявление есть, – кивнула на несуществующее объявление Эрин.

– Вообще‑то я не люблю повторять свои шедевральные изречения, но для вас сделаю исключение: «Хватит тявкать, Близняшки‑Дворняжки».

– Ах, так! – чуть не заорала Эрин. – Сейчас мы с Близняшкой сотрем Метку с твоей мерзкой физиономии!

– И на сей раз, думаю, навсегда! – поддакнула Шони.

– Прекратите! – взорвалась я.

Близняшки дружно обернулись и облили меня таким презрением, что мой бедный желудок сжался в комок. Неужели они действительно ненавидят меня так сильно, как изображают? У меня даже сердце заболело от подобной мысли.

Я резко вскинула голову и взглянула прямо им в глаза. Если я переживу Превращение в вампира, то когда‑нибудь стану Верховной жрицей, так что лучше им меня выслушать!

– Сколько можно? Вы отлично знаете, что Афродита теперь одна из Дочерей Тьмы. Она часть нашего круга, благодаря своей связи с Землей, – заявила я, гадая про себя, не утратила ли Афродита эту связь после недавнего превращения из недолетки в человека, а потом опять в недолетку. Ладно, подумаю об этом позже! – Вы обещали завязать с обзывательствами и подколами, помните?

Близняшки промолчали, зато сидевший рядом со мной Дэмьен не преминул напомнить бесцветным, совершенно не похожим на свой обычный, тоном:

– Не обзывать ее мы согласились, а дружить – нет.

– Разве я предлагала тебе дружбу? – мгновенно парировала Афродита.

– А мы тебе и подавно, ведьма! – хором рявкнули Близняшки.

– Да пожалуйста! – Афродита вцепилась в поднос, явно намереваясь пересесть задругой столик, и я уже открыла рот, чтобы велеть ей успокоиться, а Близняшкам заткнуться, когда из коридора в дверь столовой проник странный звук.

– Какого?… – начала я, но произнести вопрос полностью мне помешали кошки, точнее, добрая дюжина кошек, с диким шипением и визгом ворвавшаяся в столовую.

Вообще‑ то в Доме Ночи кошки повсюду. Я не преувеличиваю. Они ходят за нами хвостом и спят у нас в кровати, а иногда, как, например, моя Нала, даже ворчат на «своих» недолеток.

На одном из первых уроков вампирской социологии нам рассказали, что кошки издревле были спутницами вампиров. Это значит, что у них есть привилегия появляться в Доме Ночи где и когда угодно. Но в таком обезумевшем состоянии я никогда их не видела.

Здоровенный Вельзевул, серый кот Близняшек, вскочил на скамью точно между своими «хозяйками», распушившись чуть ли не вдвое, и злобно уставился на дверь прищуренными янтарными глазами.

– Вельзевул, малыш, что с тобой? – попытались успокоить его Эрин.

Нала вскочила мне на колени. Вцепившись рыжими в белых «носочках» лапами в мое плечо, она развернулась к двери, откуда доносился совершенно непонятный шум, и истошно замяукала.

– Черт! – воскликнул Джек. – Я знаю, что это!

И тут я тоже догадалась:

– Собака лает!

В тот же миг в столовую влетел, огромный, напоминающий палевого медведя пес, а следом за ним парень, а уж вслед за парнем – растрепанные и взъерошенные преподаватели и прочие вампиры: профессор фехтования Дракон Ланкфорд, преподавательница верховой езды Ленобия и несколько Сынов Эреба.

– Поймал! – закричал парень, притормозив у нашего столика, проворно схватил лающего зверя за ошейник (как ни странно, из розовой кожи, но с металлическими шипами по краям) и пристегнул эго к поводку. Эта процедура оказала на желтого «медведя» магическое действие. Он мгновенно затих, плюхнулся толстым задом на пол и, высунув язык, уставился на своего хозяина.

– Вот умница! А теперь веди себя хорошо! – шепнул псине ухмыляющийся парень.

Хотя лай прекратился, кошки все никак не могли успокоиться. Повсюду слышалось громкое шипение, будто в столовой проткнули огромную шину.

– Джеймс, я тебе уже объяснял, что этому зверю не место в Доме Ночи! – заявил Дракон Ланкфорд, недовольно разглядывая «медведя».

– Не Джеймс, а Старк! – парировал парень. – И как я уже вам объяснял: собака останется со мной. Без вариантов! Если вам нужен я, значит, и она тоже.

Я подумала, что в этом любителе собак есть что‑то необычное. Вроде бы он не грубил Дракону, но уж точно разговаривал с ним без тени почтения и благоговейного страха, с каким большинство новичков обычно говорят со взрослыми вампирами. На футболке с надписью «Пинк Флойд» никакой эмблемы не было, поэтому я не могла понять, с какой ступени этот Старк, и как давно у него Метка.

– Старк! – строго произнесла Ленобия, явно стараясь вразумить новенького. – Собака не может находиться в кампусе. Видишь, как она нервирует кошек?

– Они привыкнут, – беспечно отмахнулся новенький. – В чикагском Доме Ночи привыкли же! Обычно она их не гоняет, но этот серый сам напросился – первым начал шипеть и царапаться!

– О‑о! – прошептал Дэмьен.

Мне даже поворачиваться не понадобилось: я просто почувствовала, как Близняшки раздуваются, как злобные шипастые рыбы‑иглобрюхи.

– Великая Богиня, что за шум? – В столовую вплыла Неферет, как обычно прекрасная, величественная и невозмутимо‑спокойная.

Я заметила, как глаза новенького расширились от восхищения. Черт возьми! Вы не представляете, как меня бесит, что при одном взгляде на нашу Верховную жрицу, а по совместительству мою наставницу и заклятую врагиню Неферет, у всех просто начисто срывает крышу!

– Простите за беспорядок, Неферет! – Дракон прижал к груди сжатый кулак и почтительно поклонился Верховной жрице. – Это мой новый недолетка, он только что прибыл.

– Так, с недолеткой все ясно, но это не объясняет, как здесь оказалась она? – Неферет кивнула на пыхтящую собаку.

– Она со мной, – заявил парень.

Как только Верховная жрица обратила на него взор своих прекрасных, цвета яркого зеленого мха, глаз, новичок прижал сжатый кулак к груди и, подражая Дракону, поклонился. Когда же он выпрямился, я с удивлением заметила, что адресованная им Неферет улыбка получилась не робкой, а ироничной и почти дерзкой.

– Она со мной вместо кошки.

– Вот как? – Неферет изогнула тонкую золотисто‑каштановую бровь. – По‑моему, она больше напоминает медведя.

Ха, значит, не у одной меня разыгралось воображение!

– Это Лабрадор, Верховная жрица, вы не первая заметили, что она действительно похожа на медведя, особенно, лапами. Вот, смотрите!

Я просто глазам своим не поверила. Парень повернулся спиной к Неферет и приказал:

– Фанти, дай лапу! – Собака послушно подняла тяжелую медвежью лапу и хлопнула ею по руке Старка. – Хорошая девочка! – Новичок почесал псину за ухом.

Должна признаться, номер получился что надо!

– Медведь или собака, – Старк снова обратился к Неферет, – она со мной уже четыре года, с тех пор, как меня Пометили. Этого вполне достаточно, чтоб считать ее моей кошкой!

– Золотистый лабрадор‑ретривер? – Наслаждаясь всеобщим вниманием, Неферет медленно обошла вокруг собаки. – Но она просто огромная!

– Да, Верховная жрица, Фанти – крупная девочка.

– Ее зовут Фанти?

Парень кивнул и ухмыльнулся. Пусть он даже с шестой ступени, а значит, настоящий старшеклассник, меня все равно поражало, что он так легко и непринужденно разговаривает со взрослым вампиром, тем более, что этот вампир – сама Верховная жрица!

– Это сокращение. Ее полное имя – Инфанта.

Неферет переводила взгляд с новичка на собаку и обратно.

– А как твое имя, дитя? – спросила она, сузив глаза.

– Старк.

Это только мне показалось, или Неферет действительно вздрогнула?

– Джеймс Старк?

– Несколько месяцев назад я отказался от своего имени, так что теперь я просто Старк.

Но Неферет уже отвернулась от новичка и обратилась к Дракону.

– Это тот самый, которого должны были перевести из чикагского отделения Дома Ночи?

– Да, жрица.

Когда Неферет снова повернулась к новенькому, я увидела на ее губах коварную и многозначительную улыбку.

– Я наслышана о тебе, Старк! Очень скоро мы с тобой о многом потолкуем, – не отрывая глаз от новенького, Верховная жрица обратилась ж Дракону: – Позаботьтесь, чтобы Старк имел круглосуточный доступ ко всему необходимому для стрельбы из лука.

Я заметила, как Старк слегка дернулся, что, разумеется, не укрылось от внимания Неферет. Ее улыбка стала еще шире.

– Не нужно скромничать, Старк! Рассказы о твоем таланте достигли и наших ушей. Мы сделаем все, чтобы перевод в новую школу не сказался на твоих тренировках.

Впервые с момента появления в столовой Старк растерялся. И даже больше. Стоило Неферет упомянуть стрельбу из лука, как на симпатичной физиономии Старка появилось раздражение и упрямство.

– Я предупредил всех, когда меня переводили, что покончил с состязаниями, – произнес он бесцветным голосом и так тихо, что его не расслышал никто, кроме сидящих за нашим столом. – И новая школа ничего не изменит!

– С состязаниями? Ты имеешь в виду банальные соревнования по стрельбе из лука между разными Домами Ночи? – Неферет расхохоталась, и у меня мурашки поползли по спине от ее смеха. – Мне все равно, будешь ты в них участвовать или нет. Запомни, здесь моими устами глаголет Никс, а я заявляю, что тебе не следует впустую растрачивать дарованный Богиней талант. Никс может призвать тебя в любую минуту и явно не на какие‑то глупые состязания!

Мой желудок болезненно сжался. Я‑то знала, речь идет о войне с людьми, а вот ни о чем не подозревающий Старк явно испытал облегчение, услышав, что ему не придется соревноваться. По крайней мере, на его лице вновь появилось прежнее беззаботно дерзкое выражение.

– Нет проблем, Верховная жрица! Тренироваться я готов! – заявил он.

– Неферет, как прикажете поступить с этой, хм, собакой? – спросил Дракон.

Неферет на мгновение задумалась, а потом грациозно опустилась перед палевым Лабрадором на корточки.

Собака насторожила огромные уши и, подняв мокрый нос, с явным любопытством обнюхала протянутую руку Верховной жрицы. Притаившийся напротив меня на скамье Вельзевул угрожающе зашипел, Нала возмущенно заурчала. Неферет подняла голову, и наши глаза встретились.

Я очень старалась сделать бесстрастное лицо. Но не знаю, насколько мне это удалось. Последним раз мы с Неферет виделись два дня назад, когда она выскочила за мной из актового зала, где толкала вдохновляющую речь о тайной войне между людьми и вампирами, которую задумала развязать в отместку за убийство Лорена Блейка.

Уж чего‑ чего, а вдохновлять она умела! Неферет была любовницей Лорена. Я (к несчастью) тоже, только наши отношения не имели для него никакого значения. Лорен никогда меня не любил. Это все организовала и подстроила Неферет, и она знала, что мне об этом известно. И еще она знала, что наша богиня Никс не одобряет ее замыслов – я имею в виду войну с людьми.

Образно выражаясь, наша Верховная жрица разбила мне сердце, за что я ненавидела ее почти так же сильно, как боялась.

Я очень надеялась, что эти чувства не отразились на моем лице, когда Неферет направилась к нашему столику. Перед этим она сделала еле заметный жест рукой – и Старк со своей гигантской собакой на поводке последовали за ней.

Вельзевул громко зашипел и сорвался с места. Я судорожно гладила Налу, опасаясь, как бы собака не свела с ума и мою кошку.

У нашего столика Неферет остановилась. Ее зеленые глаза метнулись от меня к Афродите и остановились на Дэмьене.

– Очень хорошо, что ты здесь, Дэмьен! Пожалуйста, покажи Старку школу и весь наш кампус.

– С удовольствием, Верховная жрица! – отозвался Дэмьен, чуть не расплавившись в лучах ослепительной улыбки Неферет.

– Профессор Ланкфорд объяснит тебе все подробно.

Зеленый моховой взгляд скользнул ко мне, и я напряглась.

– Зои, это Старк. Старк, это Зои Редберд, лидер наших Дочерей Тьмы.

Мы с новичком обменялись кивками.

– Зои, раз ты готовишься в Верховные жрицы, возлагаю на тебя ответственность за собаку Старка. Уверена, что многочисленные способности, которыми наделила тебя Никс, позволят тебе, быстро приучить Инфанту к нашему распорядку.

Холодные глаза Неферет буквально впились в меня. Казалось, ее любезный голос произносит одно, а глаза твердят совсем другое: «Заруби себе на носу: я здесь главная, а ты просто соплюшка».

Я отвела взгляд от Неферет и натянуто улыбнулась Старку.

– С удовольствием помогу твоей собаке приспособиться.

– Вот и прекрасно! – проворковала Неферет. – Ах, да… Зои, Дэмьен, Шони и Эрин!

Верховная жрица лучезарно улыбнулась каждому из моих друзей, а они по‑идиотски заулыбались в ответ. Афродиту и Джека она демонстративно проигнорировала.

– Сегодня в половине одиннадцатого я созываю внеочередное заседание Школьного совета, – Неферет взглянула свои инкрустированные бриллиантами платиновые часики. – Сейчас уже десять. Советую не тянуть с ленчем, потому как члены Совета старост тоже приглашены.

– Мы придем, придем! – с дебильным восторгом защебетали мои друзья.

– Кстати, о собрании, – я возвысила голос, чтобы меня услышало как можно больше присутствующих в столовой недолеток. – Афродита там тоже будет. Поскольку Никс даровала ей власть над Землей, мы решили включить ее в Совет старост.

Я затаила дыхание, боясь, что друзья сейчас начнут оспаривать мое решение перед всей школой и Неферет. К счастью, тишину нарушило лишь грозное шипение Налы на собаку Старка.

– Как Афродита может быть старостой, если она больше не принадлежит к Дочерям Тьмы? – приторный голос Неферет мгновенно похолодел, как лед.

– Ой, неужели я вам не сказала? – Я захлопала ресницами. – Ах, простите, Неферет! Что поделать, из‑за событий последних дней у меня просто голова пошла крутом! Афродита снова стала Дочерью Тьмы. Она поклялась мне и Никс уважать наши новые правила, после чего я приняла ее обратно. Вы рады, правда? Вы ведь всегда хотели вернуть Афродиту в объятия нашей Богини?!

– Совершенно верно, – с непривычной кротостью произнесла Афродита. – Я согласилась выполнять новые правила, потому что хочу загладить ошибки прошлого.

Это был ловкий ход. Не оценив раскаяния Афродиты, Неферет рисковала показать себя злобной и мстительной, а наша Верховная жрица старательно берегла свою репутацию.

Неферет отвернулась от нас с Афродитой и ослепительно улыбнулась всем присутствующим.

– Как благородно со стороны нашей Зои снова принять Афродиту в число Дочерей Тьмы и тем самым взять на себя ответственность за ее поведение! Но мы с вами знаем, что Зои привыкла много на себя брать, – Тут она бросила на меня взгляд, полный такой откровенной ненависти, что у меня перехватило дыхание. – Будь осторожна, Зои, милая. Надеюсь, ты не переоценила собственные силы!

Выпустив пар, Верховная жрица вновь изобразила на своем лице беспредельное величие и благородство. Она приторно улыбнулась новенькому и произнесла:

– Добро пожаловать в наш Дом Ночи, Старк!

ГЛАВА 3

– Ты как, есть хочешь? – спросила я Старка, после того как Неферет и остальные вампиры покинули столовую.

– Типа того, – кивнул он.

– Если поторопишься, успеешь поесть с нами, и до начала совета Дэмьен покажет тебе твою комнату.

У тебя славная собачка, – Джек наклонился, чтобы получше рассмотреть Фанти. – Здоровенная, конечно, но очень милая. Она не укусит?

– Если только ты сам ее укусишь!

– Не‑ет, ни за что, – помотал головой Джек, – у меня же будет полный рот шерсти, а это так отвратительно!

– Старк, это – Джек, бойфренд Дэмьена, – Я решила поскорее разделаться с представлениями и возможным: «Ах, он педик!»

– Привет! – мило улыбнулся Джек.

– Привет! – ответил Старк без особой теплоты, но и без откровенного гомофобства.

– Это – Эрин и Шони, – я указала на каждую из девчонок и повернулась к Старку. – Также они откликаются на Близняшек. Почему – поймешь через две с половиной минуты.

– Привет, – Шони окинула новенького откровенно‑призывным взглядом.

– Аналогично, – Эрин в точности повторила ее взгляд.

– А это – Афродита.

На губах Старка снова заиграла ироничная ухмылка.

– Богиня любви? Как же, наслышан!

Афродита рассматривала новичка с непривычной серьезностью,