Гвардейцы наступают

Гвардейцы наступают

Приближалось начало наступления. В ночь на 16 апреля войска армии заняли исходное положение для входа в прорыв. Накануне стрелковыми дивизиями А.С. Жадова была проведена боевая разведка. Мы с членом военного совета и небольшой оперативной группой расположились на своем наблюдательном пункте, который находился рядом с НП командующего 5‑й гвардейской армией А.С. Жадова, – так было удобнее увязывать взаимодействие между армиями. Танк мой стоял в окопе и был замаскирован, отсюда я хорошо видел поле боя.

В 6 ч 15 мин 16 апреля началась мощная совместная артиллерийская подготовка (в ней принимало участие до 200 артиллерийских стволов нашей армии). Авиацией генерала С.А. Красовского была поставлена плотная дымовая завеса по всей полосе 1‑го Украинского фронта, чтобы скрыть от наблюдения противника участки форсирования р. Нейсе.

После артиллерийской подготовки войска 5‑й гвардейской армии приступили к форсированию реки. Дым маскировал движение войск к реке, но в то же время несколько затруднял наше наблюдение за огневыми точками неприятеля. Атака началась успешно, форсирование на паромах и на лодках шло полным ходом, уже к 12 ч были наведены 60‑тонные мосты. В 13.00 двинулись вперед наши передовые отряды. Первой – от 10‑го гвардейского танкового корпуса 62‑я гвардейская танковая бригада И.И. Прошина, усиленная тяжелыми танками, противотанковой артиллерией и мотопехотой 29‑й гвардейской мотострелковой бригады А.И. Ефимова. По существу, это были 2 бригады. Второй передовой отряд – от 6‑го гвардейского механизированного корпуса – 16‑я гвардейская механизированная бригада Г.М. Щербака с приданными средствами усиления. Отряды быстро переправились по наведенным мостам на противоположный берег и совместно с пехотой вступили в бой, завершая прорыв тактической обороны противника. Бригады И.И. Прошина и А.И. Ефимова обогнали стрелковые цепи и ушли вперед.

Намеченный нами план выдерживался, правда, не вполне точно, но ничего удивительного в этом нет, на войне, где сталкиваются две силы, две воли, два замысла, противоположные один другому, намеченный план редко может быть выполнен во всех деталях. Происходят изменения, диктуемые складывающейся обстановкой, в лучшую или худшую сторону, в данном случае для нас в лучшую. Передовые отряды продвигались быстрее, чем мы предполагали. Поэтому мы решили как можно скорее развивать наступление всеми силами армии ночью на 17 апреля, с тем чтобы на следующий день с ходу форсировать р. Шпрее, выбраться на оперативный простор, опередить резервы противника и разгромить их. Такой опыт у нас уже был при наступлении с сандомирского плацдарма. Тогда мы в полосе 13‑й армии генерала Н.П. Пухова в ночь на 13 января 1945 г. ввели в действие главные силы 10‑го танкового и 6‑го механизированного гвардейских корпусов, нам удалось опередить резервы гитлеровцев – 24‑й танковый корпус – и во взаимодействии с соседями разгромить его.

Получив приказ о вводе в действие главных сил, Е.Е. Белов энергично повел наступление всеми силами 10‑го гвардейского корпуса. Примерно в 22 час. мы вместе с командующим артиллерией Н.Ф. Ментюковым выехали к И.И. Прошину и А.И. Ефимову, где уже был Белов, чтобы осведомиться, как идут дела на месте, и, если есть необходимость, оказать им помощь, так как от их успешных действий зависело выполнение задачи не только 10‑м гвардейским танковым корпусом, но и всей армией в целом. Вскоре мы убедились, что Прошин и Ефимов стремительно продвигаются вперед, все у них идет хорошо.

Во втором эшелоне корпуса, наращивая темп наступления, шли 63‑я бригада М.Г. Фомичева и 61‑я бригада В.И. Зайцева.

Я вскоре вернулся на свой КП, с тем чтобы выяснить, как развивается наступление на левом крыле армии, – несколько беспокоило молчание командира 6‑го гвардейского корпуса полковника В.И. Корецкого. Генерал Упман доложил, что на участке Корецкого произошла заминка, корпус ведет бой с подошедшими танками противника.

В 23 час. 30 мин. 16 апреля Белов сообщил, что Прошин и Ефимов встретили какие‑то выдвигающиеся вперед танковые части противника. Спустя 1,5 часа он же доложил, что части корпуса разгромили до двух неприятельских полков (танковый и моторизованный), принадлежащих танковой дивизии «Охрана фюрера» и учебной танковой дивизии «Богемия», пленили штаб дивизии «Охрана фюрера». В штабе был захвачен очень важный боевой приказ противника № 676/45 от 16 апреля 1945 г., подписанный командиром дивизии генералом Ремером, из которого следовало, что неприятель между реками Нейсе и Шпрее имел заранее подготовленный рубеж, именуемый «Матильда» (о чем мы не знали) и выдвигал на него свой резерв: 2 танковые дивизии – «Охрана фюрера» и учебную танковую дивизию «Богемия». Вот что говорилось в этом приказе:

1. Враг (речь идет о нас. – Д.Л.) 16.4 в утренние часы после сильнейшей артиллерийской подготовки перешел на широком фронте на участке Мускау – Трибель в наступление, формировал Нейсе у Кебельн, юго‑западнее Гросс‑Зерхен и Цетц, и после тяжелых боев с превосходящими силами отбросил 545 НГД (пехотную дивизию. – Д.Л.) из леса в районе Еришке на запад. Вражеские атаки были поддержаны большими силами авиации. (Подробности см. разведсводку.) Дивизия ожидает продолжения 17.4 вражеских атак при вводе усиленных танковых соединений и в направлении по шоссе Мускау – Шпремберг.

2. Дивизия «Охрана фюрера» с подчиненной ей танковой учебной дивизией «Богемия» продолжает 17.4 оборонительные бои на рубеже «Матильда». Дело идет о том, чтобы ожидаемые 17.4 новые сильные вражеские атаки, в особенности поддерживаемые танками, перед передним краем сокрушить…

12. Донесения.

Донести 17.4 к 4.00 готовность обороны…

Подписал: Ремер.

Копия этого приказа хранится у меня до сего времени как память о последних боях минувшей войны. Из приведенного текста видно, что враг не ожидал нашего наступления ночью, о чем убедительно говорится в 12‑м пункте приказа: раз командирам частей было приказано о готовности обороны донести к 4 часа утра 17 апреля, значит, гитлеровцы не подозревали, что советские войска будут наступать ночью. Вот это врага и погубило. Мы начали наступление не утром 17 апреля, как полагал неприятель, а как раз ночью на 17 апреля. Сильным ударом нашего 10‑го гвардейского танкового корпуса во взаимодействии с пехотой Жадова неприятель на этом участке 17 апреля был разбит.

Принимаем решение вслед за 10‑м гвардейским корпусом Белова ввести 5‑й гвардейский механизированный корпус Ермакова. О разгроме противника на рубеже «Матильда» и о принятом решении мной было сразу же доложено командующему фронтом. Захваченный вражеский приказ был направлен в штаб фронта. Маршал И.С. Конев одобрил наши действия и принятое решение утвердил.

Итак, наш замысел выиграть время, опередить противника и разгромить его резервы увенчался полным успехом. Правда, 0‑й гвардейский механизированный корпус задержался на левом фланге армии Жадова, где его пехота не смогла сразу прорвать оборону, так как туда подошли свежие резервы противника.

Теперь на направлении главного удара 4‑й гвардейской танковой армии действовали танковый и механизированный корпуса Белова и Ермакова, т. е. основные силы армии. 18 апреля 10‑й танковый и 5‑й механизированный гвардейские корпуса, сметая на своем пути противника, вырвались на оперативный простор и устремились на запад.

Около 3 час. ночи 18 апреля нами было получено боевое распоряжение командующего 1‑м Украинском фронтом, в котором говорилось, что во исполнение приказа Верховного Главнокомандования 4‑й гвардейской танковой армии к исходу 20 апреля овладеть районом Беелитц, Трейенбритцен, Луккенвальде, а в ночь на 21 овладеть Потсдамом и юго‑западной частью Берлина. Соседу справа – 3‑й гвардейской танковой армии – в течение ночи на 18 апреля ставилась задача форсировать р. Шпрее и стремительно развить наступление в общем направлении Фетшау, Барут, Тельтов, южная окраина Берлина, а в ночь на 21 апреля ворваться в Берлин с юга.

Этой директивой ставилась новая задача – удар на Берлин в отличие от прежнего плана, ставившего целью наступать в общем направлении на Дессау. Подобный поворот событий не явился для нас неожиданностью. Мы в штабе армии размышляли над ним еще до начала операции. Поэтому без излишней потери времени были поставлены новые задачи: 10‑му гвардейскому танковому корпусу развивать наступление в направлении Луккау‑Даме‑Луккенваль‑де‑Потсдам, форсировать канал Тельтов и в ночь на 21 апреля овладеть юго‑западной частью Берлина; 6‑му гвардейскому механизированному корпусу после овладения г. Шпремберг выйти в район Науэна и соединиться там с войсками 1‑го Белорусского фронта, завершив полное окружение берлинской группировки противника; 5‑му гвардейскому механизированному корпусу наступать в направлении Ютербога, 21 апреля овладеть рубежом Беелитц, Трейенбритцен и закрепиться на нем, обеспечив левый фланг армии от возможных ударов врага с запада и создавая внешний фронт окружения берлинской группировки в юго‑западном направлении.

Получив новые задачи, командиры корпусов энергично приступили к их выполнению. К исходу 18 апреля 10‑й и 5‑й корпуса достигли рубежа Дребкау, Ной‑Петерсхайн, это более 50 км от бывшего переднего края обороны противника. Передовые их отряды продвинулись на 70 км, а 63‑я гвардейская танковая бригада М. Г. Фомичева вырвалась вперед даже на 90 км. Наступление шло в нарастающем темпе. 6‑й гвардейский механизированный корпус, выполняя директиву фронта, оказывал помощь 5‑й гвардейской армии в овладении г. Шпремберг, чтобы быстрее приступить к своей основной задаче – окружению Берлина.

20 апреля поступило новое распоряжение командующего фронтом: «Лично товарищам Рыбалко и Лелюшенко. Войска маршала Жукова в десяти километрах от восточной окраины Берлина… Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин… Исполнение донести. 19–40.20.4.1945 года. Конев». Расстояние до Берлина было 50–60 км, но на войне бывает и так.

В соответствии с этим распоряжением были уточнены задачи войскам, и в первую очередь 10‑му гвардейскому корпусу, который был нацелен на юго‑западную окраину Берлина.

Когда войска 1‑го Белорусского фронта 21 апреля ворвались на восточную окраину Берлина, правофланговые войска 1‑го Украинского фронта подходили к юго‑восточной и южной окраине фашистской столицы. 4‑я гвардейская танковая армия в этот же день овладела городами Калау, Луккау, Бабельсберг и 21 апреля вышла на подступы к юго‑западным предместьям Берлина. 63‑я гвардейская танковая бригада под командованием полковника М. Г. Фомичева, действуя в качестве передового отряда 4‑й гвардейской танковой армии, разгромила вражеский гарнизон в Бабельсберге (южнее предместьев Берлина) и освободила из концентрационных лагерей 7 тыс. узников различных национальностей. В их числе находился премьер‑министр Франции Эдуард Эррио с супругой. Вначале он. был брошен в концлагерь близ Парижа, а после того как гитлеровцам пришлось убраться из французской столицы, перевезен в Бабельсберг. Освободила Эдуарда Эррио 2‑я рота автоматчиков из 62‑й гвардейской Челябинской танковой бригады под командованием: лейтенанта Витольда Станиславовича Езерского. Ему сообщила о пребывании в лагере крупного французского политического деятеля сталинградка Тамара Прусаченко, находившаяся в этом же лагере. Рота автоматчиков приняла бой, перебила охрану, оказавшую сопротивление. Самоотверженные действия наших воинов помешали фашистам увезти бывшего премьер‑министра Франции в другой лагерь, на что имелось уже специальное распоряжение Гитлера.

Танкисты накормили супругов Эррио обедом, дали машину и с охраной направили в штаб фронта для отдыха и последующего отъезда на родину. В разговоре с гвардейцами Эррио сердечно благодарил их, записал адрес своего освободителя и обещал написать, ему по возвращении во Францию. Слово он сдержал. Продолжая выполнять задачу, 63‑я гвардейская бригада вскоре встретила ожесточенное сопротивление противника в д. Еникесдорф. Мне казалось, что бой принимает затяжной характер, и я решил выехать к Фомичеву, чтобы ознакомиться с обстановкой на месте и уточнить задачу для удара в направлении Берлина. Когда мы с Е.Е. Беловым и М.Г. Фомичевым склонились над картой, раздались один за другим два выстрела – пули взрыхлили землю у ног моих и Белова. Мы не успели понять, откуда стреляют. Ясно было лишь, что выстрелы сделаны в упор. Оказалось, что из кустов стрелял гитлеровский офицер, не успевший удрать. И лишь когда прозвучал ответный выстрел, мы увидели, что 12‑летний Толя Якишев – «сын бригады», постоянный спутник Фомичева, с первого выстрела сразил фашиста. За находчивость и смелость Толя был награжден медалью «За отвагу» мной тут же на поле боя. Хотелось бы, чтобы он откликнулся, если жив, или написал бы мне тот, кто знает судьбу этого юного героя.

Бригаде была уточнена задача стремительно наступать на юго‑западную часть Берлина в общем направлении Бранденбургских ворот. С воздуха нас поддерживали истребители А.И. Покрышкина, штурмовики В.Г. Рязанова и бомбардировщики Д.Т. Никитина. Особенно помог нам 81‑й гвардейский полк бомбардировщиков под командованием В.Я. Гаврилова.

22 апреля корпус Ермакова, наступавший южнее корпуса Белова, сметая на своем пути неприятеля, овладел городами Беелитц, Трейенбритцен, Ютербог. Из фашистского лагеря в районе Трейенбритцена было освобождено 1600 французов, англичан, датчан, бельгийцев, норвежцев и заключенных других национальностей, томившихся в гитлеровских застенках. Среди них оказался командующий вооруженными силами Норвегии генерал‑майор Отто Руге.

Первым в этот лагерь, возглавляя группу разведчиков, ворвался старший лейтенант Федор Иванович Жарчинский. В ожесточенной схватке с охраной он был ранен, но, собрав последние силы, продолжал бой, ему удалось убить эсэсовского палача – начальника лагеря, после чего сопротивление охраны прекратилось. Рана Жарчинского оказалась смертельной, он скоро скончался.

Недалеко от лагеря в районе Ютербога находился аэродром. В наши руки там попало более 300 самолетов и много другой боевой техники. Особую находчивость и мастерство в руководстве этой операцией показал командир 5‑го гвардейского механизированного корпуса генерал‑майор И.П. Ермаков.

22 апреля, выйдя на рубеж Трейенбритцен, Беелитц, 5‑й гвардейский корпус завязал бой с передовыми частями 12‑й немецкой армии генерала Венка, которая пыталась прорваться в Берлин. Все атаки противника были отражены, а его части отброшены в исходное положение.

В тот же день 10‑й гвардейский танковый корпус Е.Е. Белова продолжал напряженный бой на юго‑западной окраине Берлина, встречая ожесточенное сопротивление. Особенно свирепствовали отряды фаустников. Невзирая на это, танкисты продолжали двигаться вперед, штурмуя дом за домом, квартал за кварталом. Особую доблесть в боях здесь показали командиры танковых батальонов капитаны М.Ф. Коротеев, И.С. Пупков, М.Г. Акиншин, Н.С. Гамов и мотострелкового батальона капитан Г.И. Старостин.

3‑я гвардейская танковая армия вела бой на южной окраине Берлина. В ночь на 23 апреля 10‑й гвардейский танковый корпус вышел к каналу Тельтов и готовился к его форсированию. Первым к каналу подошел разведывательный батальон подполковника Н. П. Беклемешева (замполит майор В.Н. Хангени). Смело вступив в бой, батальон уничтожил до двух рот гитлеровцев, вооруженных фаустпатронами, 8 человек захватил в плен. Он овладел южным берегом канала. Несмотря на ранение, комбат продолжал управлять боем.

Получив разведданные, Белов напряженно готовил войска корпуса к форсированию канала Тельтов. В тот же день маршал И.С. Конев передал нам в оперативное подчинение 350‑ю стрелковую дивизию из 13‑й армии под командованием генерал‑майора Г. И. Вехина. Это было очень кстати, так как настоятельно требовалась пехота для создания боевых групп при штурме Берлина. На канале Тельтов отборные эсэсовские части сражались с фанатизмом, граничившим с безумием.

Форсирование канала мы начали утром 23 апреля. Впереди шла 29‑я гвардейская мотострелковая бригада корпуса Белова. Из ее состава был выделен передовой отряд. После короткого артиллерийского огневого налета гвардейцы под командованием заместителя командира бригады подполковника Р.Н. Сердюка ринулись к каналу. В его руках развевалось красное знамя: «Вперед, друзья, за мной!» Мы с Беловым в бинокли наблюдаем первый бросок к переправе. Вдруг Сердюк упал. Знамя поднял гвардеец, бежавший за своим командиром. Неужели Роман Сердюк ранен или убит? Есть люди, которые из самого страшного пекла выходят невредимыми. К таким относился Сердюк, прошедший через десятки боев и сражений. О нем говорили: «Смелого пуля боится». Но наступила скорбная минута – Сердюк умирал от вражеской пули, попавшей в грудь. Собрав последние силы, герой прошептал склонившемуся над ним командиру бригады А.И. Ефимову: «Напишите домой моей матери, чтобы не плакала. Я дошел до Берлина». В это время на северном берегу канала раздалось победоносное русское «ура!».

– Ты слышишь, Роман, твои ребята форсировали канал, – сказал Ефимов.

Не знаю, дошли ли слова до угасающего сознания подполковника, но из‑под опущенных век медленно скатились слезы. В этом бою пал смертью героя и командир 359‑го зенитного полка подполковник Круковский.

А кругом продолжало греметь раскатистое «ура!», нарастал шум приближающихся танков, гул артиллерийского и треск автоматного огня, топот пехоты. Все это сливалось в единую боевую симфонию.

Особую доблесть при форсировании канала показало саперное подразделение, возглавляемое старшиной Пасынковым, и минометчики капитана П.С. Ильченко. Пулеметчик Сажин уничтожил до двух десятков гитлеровцев, а автоматчики Сатаров и Манзюк в рукопашном бою сразили трех фашистских солдат. В числе первых прорвавшихся на северный берег канала был сержант Д.Е. Недзельский. Вскоре подошли танкисты 62‑й гвардейской бригады И.И. Прошина и стремительно атаковали врага на северном берегу канала Тельтов, особую доблесть проявили лейтенант В.П. Иванов, механик‑водитель старшина П.Г. Ляшенко, старшина А.П. Долгих, радист В. Невредимов, командир зенитно‑пулеметного взвода лейтенант В.Г. Платов, бронебойщик В.И. Конюхов, бойцы Г.В. Кравченко, В.Д. Плеханов, сапер И.П. Ефимов, артиллерист Э.С. Переплетчиков, разведчик С.Д. Градусов и др.

⇐ Предыдущая 39 40 41 42 43 44 45 464748 Следующая ⇒