Глава десятая

Глава десятая

Кот проснулся, когда солнечный зайчик, прыгнув в комнату через окно, задержался у него на лице. Некоторое время он пытался сообразить, почему он не на зоне и где вообще находится. За окном шумел лес, громко кричали птицы. Сев на полу, где постелил себе ночью на скорую руку, Кот глянул на часы: такого продолжительного сна он не позволял себе, то бишь, ему не позволяли, года три. Был уже полдень с копейками. Измятая постель, на которой провела ночь Дашка, оказалась пустой.

Видно, девчонка, проснувшись раньше, уже умылась и пошла к колодцу набрать свежей воды, чтобы заварить чайку. Может быть, на стол соберет, и они вдвоем перекусят. Но благостные мысли рассеялись, как утренний туман. Кот, почуяв недоброе, шлепнул ладонями по голым коленкам и выглянул в окно. Вот же стерва.

Костян как был – в одних трусах – выскочил на двор. Все даже хуже, чем можно предположить. Колеса джипа порезаны ножом, а на лобовом стекле губной помадой написано короткое ругательство. Он внимательно осмотрел повреждения. Порезаны не два, как сначала показалось, а все четыре колеса. Ну и девка, настоящая оторва, пробы негде ставить. А он по доброте душевной растирал окоченевшую Дашку водкой, завернул ее, как младенца, в два одеяла. Часто просыпался ночью, вслушиваясь в ее дыхание. А вместо человеческого "спасибо" получил такой этот сволочизм.

Вернувшись в дом, он вскипятил чайник и стал обдумывать свое незавидное положение. Тачка выведена из строя, раньше середины дня ее не починить, девчонка сделала ноги, а он, как фраерок в ботах, проспал все самое интересное. Теперь остается только утираться и заниматься душевным мазохизмом. А что делать дальше – большой вопрос. Искать шиномонтаж? Но где? В глухом лесу? Или опять пехом переть до дороги?

– М-да, что делать? И как жить дальше? – задал Кот вслух самому себе вечные вопросы.

На них не нашли ответа великие философские умы, и ему нечего голову ломать, это не для его мозгов, заржавевших на зоне. Пожалуй, не стоит продолжать поиски Дашки, надо просто найти ее дядьку. Тот на психопата не похож, он наверняка не станет резать чужие шины, писать на стекле оскорбительные надписи или пускать в лицо ни в чем не повинного человека струю ядовитого газа.

Шубина отыскать будет не так уж сложно, адрес где-то завалялся. Итак, надо передать Дашке через дядьку письмо и фото, а на словах, – что она последняя дура, и намылить лыжи в обратный путь. Повеселиться в Москве, пока не кончится наличка, а там видно будет.

Заварив щепотку чая в большой алюминиевой кружке, он открыл банку рыбных консервов, отломил сухую горбушку от батона, но тут запиликал его мобильник. Кот мгновенно узнал голос Ирины Будариной и в первую секунду пожалел, что после той памятной ночи любви зачем-то оставил ей свой номер телефона. Правда, попросил не записывать его, а запомнить наизусть. Бударина хорошая женщина, фигуристая и на лицо симпатичная, но она не героиня романа Кота, они слишком разные люди, чтобы их жизни каким-то причудливым образом переплелись и соединились. Впрочем, это определение не подходит: разные люди. Все люди разные.

Но большой любви, о которой он мечтал на зоне долгими холодными ночами, между ним и Будариной точно не завяжется, а если и завяжется что-то, похожее на взаимную симпатию, то романчик окажется недолгим. Его перелистаешь, как скучную книжку, и выбросишь в корзину для бумаг. И плотская связь не принесет любовникам ничего кроме взаимных разочарований. Трудно объяснить, почему так, но Кот в глубине души был уверен в этом. Может быть, он ошибался. Может быть...

Голос у нее был такой приятный, глубокий. Этот голос волновал Кота. Бударина балаболила быстро, то ли хотела сэкономить немного денег, то ли волновалась. Но постепенно, справившись с собой, начала говорить в своей всегдашней неторопливой манере.

– Очень важно, чтобы об этом разговоре никто не узнал, – сказала Ирина Степановна.

– Если ты звонишь по мобильнику – разговор прослушать невозможно. Сигнал передается с аппарата на аппарат в закодированным виде. Его нельзя просто так выловить из эфира и записать на магнитофон. Со стационарным телефоном – вопрос другой. Знаешь... Хорошо, что ты позвонила. Рад снова тебя слышать. Честно.

– Правда? – Кажется, Ирина искренне обрадовалась этому проходному необязательному комплименту. – Я уезжала в Москву на пару дней, вчера вернулась. Надо было оформить в городе кое-какие документы на покупку недвижимости за границей. Знаешь, такой симпатичный особнячок на берегу синего моря. Это на Кипре. Край вечного лета. И вид на жительство дают автоматически. Так что, можно сказать, я наполовину иностранка.

– Чугур оставил большое наследство?

– Ты сам знаешь, что у него была за работа, – ответила Бударина. – Большое корыто для множества свиней. А он первый. Хлебное место. Это тебе не булками в сельском магазине торговать. Надеюсь, ты не забыл ту ночь?

– Помню, – ответил Кот. – Конечно же, помню...

– Времени у нас немного было, но мы с тобой так откровенно, так хорошо обо всем поговорили. Может, женщина не должна первой затевать такой разговор. Вешаться на шею мужчине это как-то... Ну, ты все понимаешь. Но не знаю, доведется ли с тобой поговорить еще раз. Поэтому я все скажу, как есть. Знаешь, мужчины у меня были, но никто так не лег на сердце, как ты. Я не умею говорить красиво, никогда в больших городах не жила. Родилась в деревне. Училась в техникуме в маленьком городишке. Продавщицей работала, доросла до заведующей сельским магазином. Замуж сдуру выскочила. По молодости казалось, что скоро стану старой и никому не нужной. Все торопилась куда-то. Но ничего хорошего из моего замужества не вышло. Потом Чугур появился... Ладно, не для телефона все это.

– Ты говори, говори... Время у меня есть.

– Давай я лучше о главном скажу. Я купила этот дом и уезжаю отсюда. Наверное, навсегда уезжаю, потому что тут меня ничто не держит. И никто не ждет. Ни любимого человека, ни детей. Ничего не нажила, кроме денег, да и те не мои. И я подумала... Тебе сейчас, наверное, несладко приходится. Живешь под чужим именем, по чужому паспорту. Прячешься, как загнанный зверь, и никогда не узнаешь, какой день для тебя – последний на свободе.

– Ну, мне выбирать не приходится, – сказал Кот. – Или так, или снова за колючку, на зону.

– Вот я и хочу тебе кое-что предложить. Мне ведь тоже будет скучно одной в чужой стране. Может быть, ты согласишься уехать отсюда, из России, вместе со мной? Или так: я выеду первой, а ты за мной. У меня есть деньги. Их хватит, чтобы достать тебе заграничный паспорт. И еще много останется. Там, на Кипре, не нужно будет ни о чем заботиться. Живи в свое удовольствие. Обещаю, что проблем у тебя не будет. Сможешь заниматься, чем захочешь. Места нам в доме хватит. И денег хватит.

– Значит, при тебе жить? – усмехнулся Кот. – На полном пансионе? Вроде твоего попугая Борхеса. Нет... Я так не привык.

– Ты только не подумай, что я хочу тебя деньгами или этим домом к себе привязать. Если захочешь, сразу сможешь уйти. Ты мне ничего не должен.

Неожиданное предложение застало Кота врасплох. Он подумал, что уехать из страны – это не самый плохой вариант из тех, что ему предлагает скупая на подарки судьба. А жизнь в бегах – занятие утомительное и опасное, и ничем хорошим эта гонка с препятствиями не закончится. Вариантов всего два: его или застрелят, или посадят. А если не то и не другое, все равно, такая жизнь – это полная хренотень и никаких перспектив на горизонте не маячит.

Загранпаспорт можно сделать, и стоить это удовольствие будет не так дорого, как кажется Ирине. Домик у моря, край вечного лета, банановые пальмы, нет проблем с деньгами. Рай на земле. И чего еще человеку надо?

– Пожалуй, я откажусь, – твердо ответил Кот. – Не для меня все это. Тамошняя байда, эти моря-океаны, голубое небо и белый пароход – не для таких, как я. Слишком красиво, чтобы сбылось. А в этой помойке, – Кот посмотрел за окно тоскливым взглядом, – на этой помойке я не турист с фотоаппаратом. Я живу в ней. И еще я заметил за собой странную вещь. Почему-то я приношу несчастье близким людям. И тебе принесу...

Долгая пауза, Кот слышал дыхание Ирины, старался представить, о чем она сейчас думает. Наверное, сидит в своем доме, тоже смотрит за окно, и на душе у нее не солнечное лето, а поздняя, слякотная осень.

– Вот что, ты, может быть, еще десять раз передумаешь, – сказала Бударина низким расстроенным голосом. – Это ведь не просто – вот так взять, все бросить, сорваться с места. Нет, это нелегко. У меня самолет через неделю. Если ты изменишь решение, позвони. Обязательно позвони. Ты помнишь номер?

– Помню.

– Я буду ждать. Поменяю билеты, займемся твоими документами. А там... Все уладится.

– Спасибо.

Кот был искренне тронут этим предложением. Случайная знакомая готова ради него... Готова на многое. И она ничего не просит взамен.

– Есть еще новости, – сказала Бударина каким-то потускневшим голосом, – не самые приятные. Короче, послушай. А там уж решай, как хочешь...

* * *

Через три с половиной часа Кот оказался в придорожном автосервисе "Мотодор". Стоя у распахнутых ворот бокса, Кот от нечего делать наблюдал, как работяга в промасленной робе возится с испорченными колесами бумера. Мужик работал не быстро и не медленно. Не выпуская изо рта папироску, он сплевывал сквозь зубы желтую слюну и мрачно вздыхал, хотя самое время радоваться. Работы последние сутки совсем не было, а тут вдруг перепал срочный денежный заказ.

– Какая же сволочь так резину порезала? – мужик обернулся к Коту, выплюнул окурок и прикурил новую папироску. – За такие дела надо на месте стрелять. Или вешать.

– Какой ты кровожадный, – усмехнулся Кот.

– Заделаешься тут кровожадным, – пробубнил работяга. – Намедни делал "тойоту". Новая, муха не сидела. А какой-то гад взял гвоздь и всю ее исцарапал. А другой гад из нового "фольксвагена" магнитолу выдрал и динамики вместе с обшивкой. Жулье проклятое. Ну, в восточных странах за такие примочки руки отрубают. И плакать не дают. А у нас хоть бы хрен. Воруй, режь на здоровье.

– Ну, слава богу, мы не на востоке живем. Иначе бы полстраны без рук ходило.

Последние два часа Кот потратил на поиски машины, которая могла бы довезти колеса бумера до шиномонтажа. Тачку он нашел быстро, а вот времени на всю эту канитель с починкой ушло немало. Сейчас работяга заканчивал бортировать колеса. Через десять минут погрузит их в пикап и повезет Кота и его груз к избушке.

Оставаться в доме охотничьего хозяйства нельзя и лишней минуты. Дашка явно приняла его за кого-то другого: то ли за мента, то ли педофила, охочего до юных дев. Поднялась на зорьке и в отместку за то, что он спас ей жизнь, вытащил из грязной темной истории или просто из вредности – сапожным ножом порезала резину джипа. И была такова. Все-таки женская логика – это тайна за семью печатями.

Наверняка, она хотела угнать его бумер, но ключи, точнее, иммобилайзер, Кот на всякий случай спрятал. Предосторожность оказалась ненапрасной. Так или иначе, оставаться в чужом доме больше нельзя. Место засвечено, не сегодня, так завтра сюда заявятся менты или местечковые братки, которые затеют фуфловую разборку, постараются забрать тачку и вытряхнуть из Кота всю наличность.

– У тебя вот резина шикарная, неужели не жалко было на нее руку поднимать? – мужик похлопал ладонью по покрышке, а потом ласково погладил ее, как в минуты нежности гладят любимую женщину: – Редкая резина. И дорогущая, не подступишься.

– Само собой, – согласился Кот, – но колеса – это всего лишь колеса. Жалко столько времени терять из-за этого дерьма.

Работяга снова вздохнул и принялся за работу...

* * *

Кот отошел в сторону, сел на врытую в землю скамейку, прикурил сигарету, вспоминая разговор с Будариной. Судя по ее рассказу, дела обстояли не то чтобы плохо, дела обстояли – хуже некуда. На зоне уже вторые сутки работают менты из Москвы, допросы, экспертизы. И чем кончится дело, никто сказать не может.

Ясно, что некоторые офицеры останутся без погон, и хорошо еще, в тюрьму не угодят. Начальника колонии Ефимова в наручниках увезли в областное УВД. В доме у него все перевернули вверх дном, искали деньги и ценности. И, по слухам, много чего нашли. Но плевать на хозяина и его офицеров. Они получили все, чего добивались. Главное, что афера покойного Чугура – полностью раскрыта. А это плохо.

Следствием установлено, что Огородников, по документам умерший от пневмонии, вышел на свободу и уже совершил особо тяжкие преступления. И теперь жди большой беды. Менты идут по его следу, и как только он облажается хоть в малости, его прихлопнут.

Следователь по имени Юрий Девяткин вместе с тремя операми в штатском сегодняшним утром заходил к Будариной. Они совали нос во все щели, даже в погреб спустились и дровяной сарай осмотрели. Разговор пересказывать нет смысла. Следак не верит ни одному ее слову, это ясно, но ничего конкретного предъявить не может. Свидетелей нет, улик никаких, корыстных мотивов не усматривается.

Бударина находилась в соседней комнате и через закрытую дверь услышала, как следак сказал своим парням, что ловить Огородникова можно годами без всякого результата, потому что они ищут человека без имени. Все его приметы, которыми располагает следствие, розыскное дело, – фигня на постном масле. Им нужно имя, под которым Кот теперь скрывается. Только в этом случае поиски закончатся быстро. Бударина так поняла, что этот настырный черт уезжает уже сегодня, а у них в поселке остаются другие менты.

Вид у Девяткина был кислый, видно, ничего не путного нарыл. Перед уходом следак спросил, с какой целью Бударина ездила в Москву. Благовидный предлог нашелся: у Ирины сестра с приступом артроза лежит в больнице. Следователь что-то черкнул в блокноте и пообещал выбрать время и заглянуть к Ирине Степановне еще раз, на огонек. Так, чайку погонять и за жизнь полялякать. Все улыбался, шутил. И наконец сел в машину и убрался восвояси.

– Я боюсь этого типа, – сказала Бударина в конце разговора. – Не знаю почему, но мне страшно. Этот человек Чугуру, который всю округу в страхе держал, даст сто очков форы. И выиграет.

Успокоить Ирину было нечем, Кот сам начинал дергаться. Опасность где-то рядом, она пока еще невидима, но это до поры до времени. Ясно, Девяткину нужно узнать новое имя Кота. Шансов мало, что следователь выйдет на карманника Жору Бубнова. По общим делам они не проходили, правда, в розыскном деле Кота могут встретиться записи о том, что в прежние времена они водили дружбу. Так то в прежние времена, сколько лет прошло, не сосчитаешь.

Работяга из шиномонтажа подогнал к боксу пикап, вытащил отремонтированные колеса и, положив их в багажное отделение, хлопнул дверцей.

– Шабаш, приятель, – крикнул он. – Можно ехать.

Кот залез на пассажирское сиденье, угостил рабочего сигаретой, и пикап тронулся по направлению к охотничьей избушке.

* * *

Кот не знал, что в его отсутствие события вокруг бесколесого бумера разворачивались стремительно. Дашка, улизнув из дома утром, дошагала до трассы, а там на попутке доехала до хутора, стоявшего на отшибе от деревни Сосновки и основной дороги. Хутор был превращен местными парнями в отстойник угнанных автомобилей.

Бригада, которая занималась этим бизнесом, состояла и четырех человек. Всем верховодил кореец Пак со странной кличкой Китай. Он был мозгом шайки, генератором идей, мог с закрытыми глазами забраться в любую тачку и слинять на ней. Степа, невысокий щуплый паренек, отвечал за техническую сторону дела, он разбирал машины на запчасти, перебивал номера на двигателях, делал новые таблички для кузовов. Миха организовывал сбыт автомобилей, толкая через знакомых барыг запасные части или тачки, которые прошли предпродажную подготовку. Вася Рослый, амбал с литыми кулаками, обеспечивал силовое прикрытие акций.

Дашка познакомилась с парнями еще в ту пору, когда Колька был на свободе. За чисто символические деньги она купила у бригады Пака свою попиленную "хонду", ставшую недавно грудой металла. Пару раз она давала Китаю наводки на приличные тачки, разумеется, не за спасибо. Теперь самое время зашибить деньгу на бумере. Этих парней не надо учить, как это делается.

– Ты сначала скажи, откуда взялся этот хрен? – допытывался Китай. – И кто он такой? В нашем городе, по моим подсчетам, только четыре человека ездят на икс-пятом. И все они крутые бандиты. Подойти к ним на расстояние десяти метров никто из наших не рискнет – можно без башки остаться. Или без детородного органа.

– А на хрен тебе детородный орган? Ты им все равно не пользуешься даже по большим праздникам.

– Хватит подкалываться. Дело серьезное.

– Кто он такой – сама не знаю, – честно ответила Дашка. – Сначала подумала, что он извращенец, любитель секса с насилием. Испугалась до обморока. Но потом, когда я чуть не насмерть замерзла в подвале, у него был шанс взять меня. Спокойно, без особого сопротивления, он мог подключить ко мне свой поганый насос. Но он не захотел. Мало того, растер меня водкой. Уложил в кровать и завернул в одеяло. Извращенцы так себя не ведут.

– Тогда кто же он? Должен же быть ответ.

– Я в его паспорт не заглядывала. А хоть бы и заглянула. Там не написано, кто он по жизни.

Пак мучился сомнениями. Джип БМВ в этих краях добыча шикарная, и всех дел – на полдня. Но Китай давно взял за правило выяснять личность владельца задолго до того, как свинтить у него таху. А тут явно темный, рискованный вариант. Хозяин бумера ему не нравился, черт поймет, что это за персонаж, как он сюда попал, что ему надо, почему помог девчонке и не потребовал ничего взамен.

– Ну, а все-таки... Ведь можно составить о человеке хоть какое-то представление. Ты же с ним разговаривала. Ну?

– Баранки гну, – Дашка начинала злиться. – Пошел в задницу. Не хотите, тогда найду других людей, у которых с головой порядок. Мне только свистнуть.

Пак буквально разрывался между привычкой к осторожности и желанием легко срубить большие деньги. На бумер у него есть хороший, верный покупатель, некий Арутюнян. Он платит, сколько спросят, и редко торгуется. Золотой человек. Главное, от него сроду не было неприятностей. А что этот чувак делает с палеными тачками – его проблема...

– Я же не отказываюсь, – заюлил Китай. – Берем бумер, нет проблем, но ты же знаешь мои правила. Так что это за тип?

– Ну, я подумала, что он мент, но это – мимо. Замашки у него не ментовские. И на блатного не похож. Одет по фирме. Наверняка, зелени полный лопатник. По моим прикидкам, он просто залетный фраер. Без мозгов. То есть с небольшими отклонениями. Когда я сказала, что у меня брат на зоне, этот мудель вдруг заявил, что и он на той же зоне срок мотал. Может, врал, а может – у него тараканы в голове...

– Что же он делает в нашем захолустье?

– Ясный хрен – катается в свое удовольствие, приключений ищет. И он их, кажется, нашел. Много приключений.

– Так бы сразу и сказала, – Пак уже принял положительное решение, в глазах заблестели желтые огоньки, будто кто фонариком посветил: – С этого и начинать надо было. А то извращенец... Мент... Фуфлыжница ты. В огороде бузина, в жопе дым, а в Киеве дядька. Так это по-русски называется.

Китай позвал своих пацанов и спросил Дашку:

– Поедешь с нами или как?

– У тебя что, совсем с головой плохо? – Дашка возмущенно хлопнула себя ладонями по бедрам. – Я ему даю шикарную наколку, бери бумер голыми руками и радуйся. А он еще что-то блеет. Может быть, мне самой заняться этой тачилой? Я ведь и без вашей помощи могу обойтись.

В том, что она полчаса возилась, но так и не смогла завести бумер, ей признаваться, естественно, не хотелось, чтобы не портить имидж крутой девчонки. Тут надо было иметь как минимум двух помощников да еще в машинах хорошо разбираться. На этом бумере может стоять крутая противоугонная система, которая определяет местоположение иномарки через спутник, из космоса. Или еще какая-нибудь хитрая штука. Едешь, например, по трассе и в самой гуще автомобилей у тебя глохнет движок. И ни с места. Мало ей неприятностей?

Но почему бы не поблефовать, пусть Китай знает свое место: он всего лишь мелкий бандюган, собравший бригаду из отмороженных пацанов.

– Ладно, не дергайся, – улыбнулся Китай. Зная, что путь к сердцу женщины лежит через ее уши, он выдавил из себя несколько убогих комплиментов. Сказал, что Дашка его правая рука и круче ее нет девчонки во всей области. – Как зовут того хмыря? Ну, имя у него есть?

– Кажется, Костя. Точно, Костя, он же представился.

– Ну ладно, не хочешь ехать, оставайся здесь, – дал задний ход Китай. – Может быть, ждать придется долго, до самого вечера, а то и до ночи.

– Ничего, мне спешить некуда.

– А у него случайно пушки нет?

– Вот ты сам и спросишь, когда заведешь светский разговор. Уважаемый Костя, у вас пушки нет? А то мы хотели забрать вашу тачку, но боимся, что вы наделаете в нас много лишних дырок.

Глядя на кислую морду Китая, Дашка засмеялась. Хотелось взять со стола, вкопанного в землю, здоровую сковороду и со всего маху приложить этого придурка по его дурной круглой корейской репе. Авось, мозгами шевелить научится, конечно, не каждый день, об этом и речи нет, но хотя бы изредка. Раз в год или в пятилетку.

– Смотри сама. Картошка и консервы в погребе. Может, и нам что горяченького сбацаешь, если вернемся к ночи.

– Ну ты губы раскатал, умник, – Дашка презрительно фыркнула. – Это ты должен мне сбацать горяченькое и подать в постель вместе с кофе. Давай по деньгам договоримся.

– Ну, четыре штукаря получишь, – пообещал Китай и добавил: – Но только через неделю, когда толкнем бумер. Сейчас у меня свободных грошей нет.

– Четыре штуки? – поморщилась Дашка. – И ради этого дерьма я все это затеяла? Свою мелочь можешь оставить носильщику на вокзале.

– А чего ты хочешь?

– Пять с полтиной, не меньше. И еще какую-нибудь тачку. Пусть старую, но чтобы была на ходу.

– Договорились, – безропотно согласился Китай, спорить с Дашкой дело неблагодарное, а цену она спрашивает божескую. – Посмотри тачанку, которая за углом сарая стоит. Год пробегает без ремонта.

* * *

Китай и его бригада оказались на месте в первом часу дня. Поставили на узкой лесной дороге синий фургон "мерседес". За рулем остался Степа, лучший водила в городе. Он звякнет по мобильному в случае чего, подаст сигнал, прогудит три раза, если увидит, что этот московский придурок возвращается. Подумали пару минут и решили, что фургон лучше загнать в лес, встреча на дороге, по которой никто не ездит, может насторожить хозяина бумера. Еще полкилометра Китай и два его дружбана протопали на своих двоих. Спортивные сумки, набитые кое-каким инструментом и домкратами, оттягивали плечи. На участок пролезли через заднюю изгородь.

Шли осторожно, чтобы не притоптать высокую траву. Прежде чем приступить к делу, стукнулась в дверь, в петлях которой висел амбарный замок. Значит, в доме никого. Внимательно осмотрели надворные постройки и даже заглянули и плюнули по разу в глубокое жерло колодца. Четверть часа Миха возился под днищем бумера, прикрепляя микросхему, которая должна была по сигналу с пульта дистанционного управления прервать подачу горючего к движку.

Наконец он выбрался на свет божий, вытер чумазое лицо рукавом ветровки. И стал разбирать домкраты, побросал в сумки инструмент. Китай и Рослый, сжимавший в руке монтировку, спрятавшись в зарослях шиповника, выглядывали из своего укрытия, не покажется ли с другой стороны дороги неизвестный, какой-нибудь нежданный гость. Чего доброго стукнется в дом, и надо будет его успокоить. Но все обошлось.

– Готово, – сказал Миха. – Все как в лучших домах Лондона, где я ни разу не бывал. Потому что не приглашали. Нажимаешь на кнопку дистанционного управления, и бумер встал.

– Прошлый раз ты говорил то же самое, – ответил Китай, – а твоя машинка не сработала. И мы утерлись.

– В этот раз все проверено и перепроверено, – ответил Миха.

– В тот раз тоже все было перепроверено, – проворчал Китай, – а мы поимели не тачку, а полные штаны дерьма.

– Не бубни ты одно и тоже, – Миха повесил на плечо сумку с инструментом. – И тогда аппарат был в порядке. А батарейки дохлыми оказались.

Перебравшись тем же маршрутом через изгородь, двинули в обратную сторону. И не сразу нашли фургон, спрятанный за молодым березовым подлеском. Степа остался за рулем, остальные устроились в грузовом отсеке, Китай достал из-под сиденья бутылку минеральной воды и пустил ее по кругу. Говорить было не о чем, оставалось только ждать. Разминуться с Костей или как там его, они не могли. Этот кадр с отремонтированными колесами должен проехать мимо них, потому что с трассы сюда вела только эта единственная дорога.

Китай, запретив включать музыку, вытащил карты, разобрал раскладной столик, но игра не пошла. Парни думали о предстоящем деле, отвлекались, Миха пытался травить анекдоты, но никто даже не улыбнулся. Китай знал по опыту, что время перед делюгой самое муторное, его надо просто пережить. Он глянул на часы, до вечера еще вагон времени. Но долго ждать не пришлось. Издалека послышался звук движка, видимо у тачки проржавел глушитель, пикап, проехавший мимо, гудел, как самолет, набиравший высоту.

– Ну вот, а ты боялась, – сказал Китай самому себе и перебрался на переднее сиденье. – Вечер, ночь... Мать твою, и сутки прочь.

Парни побросали карты и закурили, сейчас не надо дергаться. Остается только ждать. Может быть, считанные минуты, может, час. Ясно, как только Костя установит колеса, он уезжает отсюда, не задержавшись ни одной лишней минуты. Торчать в этом старом клоповнике ему без мазы.

Китай не ошибся, потому что ошибался редко. Вскоре появился и исчез из виду ржавый пикап. Обратной дорогой он ехал еще медленнее, а глушак ревел, как турбина.

Еще через четверть часа показался бумер. Тачка шла довольно быстро. Китай мысленно перекрестился. Лишь бы водила не поехал в сторону города, там трасса оживленная и асфальт хороший. Бумер легко оторвется от их фургона, под капотом которого всего-то восемьдесят две старые лошадки. А дистанционное управление действует на расстоянии не более ста метров. Если же чувак свернет в противоположную сторону, шансы высокие. Дорога хоть и пустая, но такая хреновая, что на ней можно убить любую тачку. А этот фраер наверняка бережет свой новый бумер. Поэтому и скорость будет держать не выше шестидесяти.

– Ты чего стоишь? – Китай тронул водителя за плечо. – Заснул, что ли? Поехали, живо.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒