Письмо второе

Письмо второе

Мариша, родная! А если бы ты видела!..

Еще три месяца назад здесь было роскошное и, казалось, недоступное для человека царство тайги. Но вот бессмысленный рев медведей был заглушен сосредоточенным, деловым гудением тракторов; стук упрямого единоличника‑дятла – стуком молотков, а ленивый шум сосен потонул в торопливом жужжании пил, в пулеметном стрекотании электродвижков…

Но тайга отступила недалеко: прошлой ночью захмелевший от меда великан Мишка обознался адресом и улегся в неглубоком котловане. Видно, принял его за то уютное логово, в котором он постоянно прописан со всем своим нестриженым семейством.

Тайга совсем рядом, и, может быть, еще поэтому все, что происходит здесь, приобретает какое‑то богатырское, сказочное звучание. Чудеса техники в окружении чудес природы – разве это не здорово?!

Люди работают зверски! Они поражены этим краем, но еще не называют его родным домом: ведь для этого нужно время. И как счастливы были бы люди, если б можно было перенести сюда, в необжитый лесной мир, те далекие переулки и улицы, на которых они родились, где впервые ссорились и мирились, гоняли на коньках и самокатах, а по утрам бегали в школу!.. И вот огромную поляну, где строится сейчас заводоуправление, назвали (представь себе!) Арбатской площадью. А холмистую улицу, посреди которой еще растет трава, нарекли не как‑нибудь, а Невским проспектом!..

Полмесяца назад стала издаваться газета. Обычно многотиражки выходят раз или два в неделю, а наша – ежедневная. Ведь скоро здесь будет город, и многотиражка станет тогда солидным городским органом.

Редакцию пока запихнули в проходную десятиметровую комнатенку. Штат невелик: редактор, ответственный секретарь, то есть я, да один литературный сотрудник. Должна быть и машинистка, но мы ее не можем найти. Представляешь, какая тут нужда в людях, если меня, журналиста, только что окончившего институт, назначили ответственным секретарем! И если не могут найти машинистку… Редактор наш – ярый газетчик. Каждый номер обнюхивает со всех сторон: наслаждается типографской краской. «Это, – говорит, – для меня приятнее всякой хвои и даже самых нежнейших цветов!»

Почти в каждом номере, на первой странице, мы печатаем «Письма родным». И поверь, ни в одном письме не добавили мы от себя ни единой, даже самой коротенькой строчки. Даем прямо так, со всеми «стилевыми ухабами и колдобинами», как говорил наш институтский профессор. Только, может быть, запятым возвращаем их законные места.

Маришка, родная! У меня ведь, поверь, не было никакого заранее обдуманного плана – обмануть тебя. Я и правда думал собрать материл для очерка, а потом махнуть в Крым, на солнышко. Но очерк мой очень растянулся, каждый день рождает новую страницу или главу. Я и сейчас думаю приехать к тебе, как только закончу свой очерк. Но когда‑то я напишу последний абзац? Да и будет ли такой?!

Звать тебя сюда из твоего уютного гнездышка с гроздьями винограда на подоконнике просто не решаюсь. А целую по‑прежнему крепко‑крепко!

Твой Алексей.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒