Интерлюдия первая. Кровавое шествие

Интерлюдия первая

Кровавое шествие

После разговора с Барионором, только-только пришедший в себя Волкор, налил себе очередной стакан медовухи. Вместе со сладким привкусом хмеля и последним взглядом на Кастодиан, который нашёл пристанище в родных ножнах Громфелей, к нему пришла вспухшая от боли память, память о ни таком уж и далёком прошлом. О том, как погиб его старый товарищ и отец Барионора. О том бунте, на который многие люди возлагали большие надежды, но он превратился в обычное кровавое месиво. Последняя операция, в которой участвовал Волкор Нортвульф, бастард рода Винтерингов, что правят Вольфельтом[1]. Но как только, с тех пор, его не называли: – “Идеальный солдат”, “Убийца драконов”, “Охотник на грехи”. Умирающая вместе с Империей, легенда. И вот, Смерть снова улыбается ему, но в этот раз ему её никак не обмануть. И есть лишь один вопрос у него в голове: “Разве оно того стоило? Этого я хотел от жизни?!”. Из-за резко наплывших воспоминаний, тело заныло ещё сильнее. “Кровавое шествие” – Волкор с натяжкой улыбнулся очередной кружке горячительной медовухи, а ведь он тогда даже был готов поддержать восстание. Но погибель Ричарда всё изменила. Красное шествие должно было погибнуть во имя чести павшего друга, должно было превратиться в кровавое шествие…

В тот роковой день: когда над городом перед самим закатом собирались большие тёмные тучи, когда в самом воздухе ощущалось напряжение, которое можно разрядить, лишь кровью и плотью; именно тогда в центре событий оказался Волкор. Он стоял рядом с черноволосым мужчиной, уже приличного возраста. Тот был подстрижен максимально коротко, нет и никакого намёка на усы или бороду. Всё по уставу до малейшей детали. Ричард отличался пунктуальностью и исполнительностью, рассудительностью, которой так не хватает Барионору и по сей день. Он был высоким и статным командором, у него было множество наград, об этом свидетельствует обилие различных значков на знаменитом серебряном нагруднике. За очень яркий, мощный блеск доспехов, Ричарда называли – “Несущий свет”. Секрет прост – он всегда его тщательно отполировывал. Но в этот день он был в обычной железной кольчуге, потому что не готовился ни к каким боевым действиям. Сегодня они должны были успокоить толпу и тихо разогнать их. Но нельзя так легко потушить огонь, что сияет в душах людей. Нельзя так легко потушить пламя хаоса и желания беспорядков. Каждый из стражей Волкора думает о том, что они возможно сейчас не там. Они должны стоять вместе с толпой и требовать создания республики. Вроде как свободной формы правления, вроде как доброй демократии. И в будущем, учитель будет говорить своему ученику: “Жизнь в строю – постоянная борьба с самим собой” – в этом больше истины, чем может показаться.

“Убийца драконов” был здесь по особой просьбе самого Ричарда, его давнего товарища. Расчёт был на то что люди узнают его и это воодушевит их. И толпа была действительно рада видеть его, когда он взошёл на трибуны перед лестницей к императорскому дворцу. Один из лучших фехтовальщиков всей Империи предстал перед ними. Но уважение к нему было менее значительным, чем ненависть к бессмысленной власти императоров. Густав Первый [2]погиб, оставив наследником молодого сына Фалькгора Третьего[3] при регенте – собственной жене. Немногие были довольны складывающейся ситуацией, когда после некоторых освободительных реформ его предшественника, он снова решил закрепить крестьян за землёй, проводя политику “Вечной Империи”. Однако, как стало понятно по этому дню, так или иначе, но даже Винтеркриг падёт когда-нибудь. Нет ничего вечного в мире, даже самым великим империям суждено погибнуть в том, в чём они были рождены – в жерновах войны. 1465 год породил и самого Барионора, “Кровавое шествие” девятого велниуса (обозначение января в Ариане) – это отец убеждений новой Империи. Клеймо для всего государства, до конца его дней.

Волкор с крайне печальным видом смотрел на крестьян: одетые в старинные обрывки одежды, вооружённые тупыми вилами, топорами и всем, что только смогли найти в своих домах. Они так слабы, из-за страха. Так устали от того, что ничего не меняется. Их факелы ослепляют злым и беспощадным блеском огня. Но непонятно, где больше пламени. В факелах или в глазах жителей? Скорее в глазах…в них свирепость, в них отчаянная ненависть. Средь толпы мельком проскользнул тёмный силуэт в матовом плаще, лишь на секунду сверкнув своими алыми зрачками в сторону “Убийцы драконов”. Над площадью стоял ни то невнятный рёв, ни то дикий вопль голодной до боли толпы. Но когда Ричард провёл своей рукой по воздуху, дав понять, что следует замолчать и послушать, тогда-то и воцарилась тишина, пускай и на пару десятков секунд, однако жители проявили к нему уважение.

Дождавшись нужного момента, лидер двенадцатого легиона начал говорить своим мощным и возвышенным голосом. Его выступление сопровождалось эмоциональными жестами и гипнотизирующими ловкими движениями.

– Сыны Империи, озябшие и голодные, вы собрались здесь перед дворцом, который когда-то построил наш Святой владыка – Император Велниус, вы собираетесь осквернить его самое лучшее творение – саму Империю. Но есть ли смысл сжигать и разрушать родные постройки? Есть ли смысл проливать кровь родных, друзей, соотечественников? Если можно строить, помогать и созидать…на общее благо нашей Великой Родины, - он многозначительно замедлился, без страха вчитываясь в бешенные глаза людей.

– Я вижу, что вы жаждете перемен, не хотите, чтоб всё оставалось, как прежде. Но нужно дать шанс монархии, которая защищала нас долгие годы, кормила и выхаживала. Миллионы наших потомков отстаивали её власть, давали жизнь Империи и усиливали её мощь. Неужели мы можем предать их светлую память и признать, что все их достижения были напрасны? Ни в коем случае! Имперский народ всегда чтил своих предков, так должно быть и в будущем. А мы сейчас показываем весьма дурной пример собственным детям. Я призываю вас быть благоразумными в это смутное время. Каждый подумайте своей собственной головой. Решите! Зачем вам это? Я уже прямо сейчас могу заявить, что в Империи всегда изменников наказывали одним способом – публичная казнь. Но даю своё слово, слово “Несущего свет”, что если вы сейчас сложите оружие и пойдёте по домам, то я лично буду вашим голосом при нашем дворе и мы с вами обсудим, что именно вы хотите от нашего государя, при этом на вас не будет никаких гонений или карательных операций.

У людей уже не было такого дикого взгляда, который был у них с самого начала этого выступления. Некоторые в самом начале огромной толпы, начали уже понемногу расходится. Слову командора они были готовы поверить.

В этот момент случилось то, что не предвидел Волкор. А сам Ричард слишком верил в благородство обычного жителя Империи, думал, что ему не поверят, если он выйдет говорить с народом в полных латных доспехах, да ещё и с мечом наперевес. Вновь блеснули алые глаза из-под гущи толпы. Убийца драконов тут же кинулся на командора, желая спасти его от надвигающейся угрозы. Резко и злобно прошипел воздух от разрывающего его выстрела. Болт быстро пересёк пространство над головами бунтовщиков, когда капитан-ветеран Волкор уже коснулся и почти откинул своего товарища, тогда-то и успел вонзиться проклятый снаряд. Он с лёгкостью пробил не самую прочную кольчугу и проник глубоко в лёгкие. Раздался тихий болезненный стон.

Для многих из толпы это было знаком для начала бунта. А остальные просто осознавали, что в любом случае, теперь их уже никто не простит и не будет слушать, так что придётся сражаться. Тут же площадь Велна, перед великой лестницей на императорский дворец, накрыл нарастающий шум: лязг металла, дикие вопли, яростные крики, беспорядочные приказы и оглушительные команды. Волкор, увидев глубокое ранение, без промедления вытащил с трибуны, тяжело дышавшего командора.

– Вот и всё, мой старый друг, - произнёс он с некоторой долей странного облегченья.

– Чёрт бы его, поди подлатаем тебя? – облокотив его о деревянную опору, что была позади стражи и всех войск, изрёк капитан, обманывая самого себя.

– Для меня всё кончено, – сказал он, выдохнув тяжёлый спёртый воздух, из облитых кровью лёгких, – но знай, я лишь хотел, чтобы наша страна была счастлива и богата, чтобы люди были довольны и никогда не было мятежей…но всё не так. Передай мои последние пожелания Императору. Теперь будем надеяться, что наше дело не пропадёт. Барионор должен оправдать надежды, обучи его.

– Я сделаю всё, что смогу.

- Отлично, ведь ты знаешь, что сила, с которой мы заключили сделку – не будет ждать…мой бывший ученик, теперь ты командуешь, - после этих слов, он схватился за болт и вырвал его вместе с куском плоти.

Ричард быстро передал другу значок командора двенадцатого легиона и вручил ему в руки легендарного меча Громфелей – Кастодиана, – передай моему сыну этот меч, теперь судьба нашего рода на его плечах. И мы оба знаем, что он будет гораздо сильнее и величественнее, чем все мы…его ждёт великое будущее, ради этого мы пожертвовали всем, чем могли.

Кровь стала идти ещё быстрее и обрызгала всю его одежду. А под ним образовалась алая лужа, служащая источником для маленьких ручейков, стремящихся к большим озёрам погибели. Ричард, наконец-то закрыл глаза и теперь пытался аккуратно дышать, ловя каждый миг остатков жизни. Волкору даже показалось будто бы он ещё сможет выжить, но в этих условиях невозможно было оказать помощь командору. Нужно было спасать положение и Убийце драконов было суждено в этот день командовать легионом “Светлых”, наименованных так, из-за их серебряных и блестящих доспехов, пример они брали с Ричарда.

“Охотник на грехи” подбежал к воинам сзади, туда где стоял сотник, отдававший приказы. Всё быстро свилось к тому, что войска встали стеной щитов и выжидали, когда люди устанут или просто разойдутся. Но было видно, что они готовы к самым решительным действиям. В ход пошли: стрелы, болты, камни, факелы, острые и иные тупые орудия слепой революции.

– Передавай командование, Этран, – обратился он к знакомому заместителю Ричарда, - сейчас я закончу этот бессмысленный бунт, – и после этих слов, он заговорил громче, обращаясь к латникам, бунтари его не слышали из-за криков, – отходим назад, к великой лестнице. Там мы сделаем вид будто бы они обратили нас в бегство, рассредоточимся в переулках справа и слева от самого подъёма, а также заблокируем им проход сверху. И когда они поднимутся по нему, то нападём на них с трёх сторон. Побежали!

Все тут же выполнили приказ, дисциплина – вот главное оружие во время хаоса и беспорядков.

Как бы не было обидно им отступать, но они тут же ринулись к лестнице, при этом прикрывая тыл. Потери были незначительны. Но и мятежников не становилось меньше, однако они в большинстве своём разбивались о строй, как вода о крутые скалы.

Заняв середину лестницы, легион тут же рассредоточился, как и было изначально задумано. Толпа уже начала вопить в экстазе, ругаясь и оскорбляя всех военных Империи за трусость и слабость. Бунтовщики бежали дальше к императорскому дворцу, в самом простом желании – убить Императора. Те, кто был позади всей массы – начали грабить и жечь богатые районы Вельнбурга. Вскоре над последним и самым высоким ярусом столицы, собралась целая туча из дыма, подпитываемая поднимающимся огнём. Крики мирных жителей завершили картину ужаса и войны. Но не прошло и десяти минут, как только-только разгоревшийся пожар начал тушить давно собирающийся дождь. Раскат грома накрыл окрестности, хлынул мощный ливень, смешиваемый на земле с кровью, и продолжавший своё путешествие по всем улицам, до самого нижнего яруса.

И вот мятежники добрались до конца, перед ними уже мелькал роскошный посеребрённый мраморный дворец Императора Винтеркрига. И тут их встретил отряд из ста человек, что преградил им дальнейшим путь, встав в глухую оборону. Среди них был и сам Волкор. По бокам из переулков тут же выбежали остальные войны из легиона командора. Толпа оказалась загнана в ловушку и окружена с трёх сторон. Единственный путь – либо пробиться, либо бежать назад. Но люди давно превратились в зверей и подталкивали друг друга на острые мечи профессиональных солдат. Три сотни “Светлых” начали без всякого сожаления забивать одичалых крестьян и работников. Волкор взял в руки собственный меч и клинок, который ему передал умирающий друг, а потом сжал в своих руках мечи, как можно сильнее. Он был готов, впервые в жизни, сражаться сразу двумя клинками. У него не было выбора, Кастодиан требовал крови врагов рода Громфелей…

Труп к трупу – прах к праху. Один удар – одна жизнь. Войны без устали собирали кровавую жатву. Отчаяние и боль захватила их сердца, однако разум давно превратился в холодную и расчётливую машину, а нервы стали стальными, каждое движение было резким и остервенелым. Вскоре вся лестница была усеяна трупами, мятежники просто скользили по ней, то и дело, падая на, подкормленные смертью, клинки. Где-то со стороны шестого яруса начали показываться имперские штандарты – войска из главных вельнбургских казарм прибыли на помощь. Волкор рубил одного человека за другим, с лёгкостью отрезая им конечности, и щедро кормя всё ещё голодные улицы проклятого Вельнбурга. В какой-то момент он оказался окружён трупами и пятью мятежниками. Тогда и пошёл в ход его знаменитый приём – танец дракона. Волкор закружился в безумных и стремительных атаках, набирая всю большую и большую скорость, превращаясь в целостный смертоносный вихрь. И когда он закончил, то вокруг него лишь прибавилось обезображенных трупов. Порезанных будто бы самая обычная капуста: отрубленные руки, ноги, головы и множество рубящих ран. И все эти трофеи войны давали свой урожай – кровь. “Я – белое чудовище монархии. Защитник проклятого мира на кровавой земле” – мысль мгновенно пронзила мутный разум Волкора, вторя ей, громко ударила молния. Убийца драконов вытер лицо от крови и совершенно отстранённо стал наблюдать за дальнейшими действиями “Светлых”.

Мятежники редели, кто-то пытался бежать, кто-то старался уползти на оставшихся частях тела, но большинство медленно и верно погибали. Подошла подмога со стороны площади и теперь бунтовщики были заперты абсолютно со всех сторон. Никто даже не собирался жалеть их, да даже думать об этом теперь было ниже достоинства истинного имперца. Изменникам нет прощенья! Женщины и подростки тоже лежали среди трупов в этот день. Багровые реки текли по основным мощённым улицам Вельнбурга. Горы подгнивающего мяса впитывали в себя кисловатый серый дождь. Никто не остался в живых из основных сил мятежников “Кровавого шествия”. Волкор задумчиво застыл посреди лестницы, всматриваясь на город – ничего кроме смерти здесь не было. И он лишь мрачно нахмурил брови, совершенно недовольный своей собственной работой.

Светлые под командованием Волкора, пошли карательной операцией по всему городу, добивая тех, кто когда-то успел сбежать или, убивая тех, кто решил грабить и насиловать, пока все войска заняты мятежниками.

Лишь к полночи всё утихло, воцарилась тревожная и воистину мёртвая тишина, лишь иногда прерываемая горьким плачем и визгом жён и матерей Империи.

Винтеркриг устоял, более того, Фалькгор Третий ограниченно освободил народ, в основном в крупных городах. При этом он старался проводить консервативную политику во всех остальных вопросах. Появилась красная оппозиция, с которой Император хоть и боролся, но не мог победить окончательно. Подпольная партия коммунистов выдержала…это ещё аукнется в будущем государства.

“Что мы делаем? Ричард всю жизнь воевал только ради одного – ради мира на земле. И теперь, когда он и множество других обречённых на ад людей, наконец-то, почти этого добились, мы опять разожгли потухший огонь войны. Всё оказалось бесполезно – мы все по итогу окажемся в руках Мессира” - задумался Волкор уже за пятой кружкой: “А я ещё и этого юнца отправляю на бойню с известным результатом, но разве мы могли поступить иначе? Жаль, что я один теперь несу эту ношу. От лейтенанта Этрана давно ничего не слышно”.

[1] Вольфельт – это самая холодная и суровая провинция Империи Винтеркриг. Является крупнейшим северным портом, который постоянно подвергается набегам викингов с материка Нортвинд. Также провинция занимает крупнейший остров Империи и поэтому имеет лишь морские границы с родным государством. Со временем это повлияло на то, что Вольфельт остался одной из самых самостоятельных частей всей Империи. В этой провинции не так сильно иерархическое разделение людей, ведь из-за зимы, длящейся почти полгода народ добрее друг к другу. Мелкие вассалы Севера меньше притесняют своих крестьян и рабочих, чем южные правители владений. Лето не менее суровое, постоянные грозы и шторма уничтожают немногочисленные посевы, поэтому порой жители этой провинции добирают необходимую провизию, грабя корабли Морского протектората, не всегда уведомляя об этом Императора. Девиз: Свободные и свирепые. Герб – Белый волк внутри бело-синего щита, воющий на полную луну. Столица – Вольфштад. Правящий род – Винтеринги с вотчиной в Волчьей крепости. Нынешний лидер провинции и рода – Готфрид Свирепый Волк.

[2] . Фалькгор 3 Милостивый (1449-1484 года жил, 1465-1469 правил при регенте своей матери. С 1470 по 1484 обладал всей полнотой власти). Фалькгор 3 пришёл к власти и произошло Кровавое шествие. После его подавления народ был крайне недоволен и Фалькгор на протяжении своего правления пытался всячески заигрывать с низшими и средними слоями населения. Он известен тем что сильно следил за благоустройством инфраструктуры.

[3] Фалькгор 3 Милостивый (1449-1484 года жил, 1465-1469 правил при регенте. С 1470 по 1484 обладал всей полнотой власти). Фалькгор 3 пришёл к власти и произошло Кровавое шестие. После его подавления, народ был крайне недоволен и Фалькгор на протяжении своего правления пытался всячески заигрывать с низшими и средними слоями населения. При этом, он с легкой руки своей матери старался быть “консерватором”, как его отец. Он известен тем, что сильно следил за благоустройством инфраструктуры. Достроил имперские тракты по всему государству. Проложил множество дорог. Также заставил население очень тщательно следить за гигиеной, даже самые низшие слои стали выглядеть опрятными. Раньше это требовалось только от средних и высших слоев. Ещё Фалькгор 3 поднял медицину и много средств отдавал больницам. Он даже выделил пару комнат императорского дворца для лазаретов. Он старался поддерживать нищих и создал пособие для самых бедных. Также при Фалькгоре 3 на севере Империи был ряд мятежей, которые были подавлены, но должных репрессий и казней не последовало. Несмотря на проделанную им работу, недовольство людей ничто не могло остановить. Но его вклад в медицину помог в будущем Империи не сразу погибнуть, от ужасной эпидемии.