Спасибо за жизнь!

Спасибо за жизнь!

Кто из нас не мечтал о своем собственном счастье, удивительной, долгой и мирной жизни? Молодость - это то время, когда мечтается лучше всего. Когда мир, такой необыкновенный и удивительный, открывает свои двери и ты точно знаешь – все впереди.

Моя прабабушка, Бельчикова Екатерина Григорьевна, мечтала работать в школе, преподавать иностранные языки, оттого и поступила в педагогический институт в Ленинграде, там жила ее тётя. Закончился учебный год и Екатерина Григорьевна уехала на лето к своим родителям на Украину, в родной город Хмельницкий (тогда он был Проскуров). Там и встретила её война, о которой так не любила в будущем рассказывать прабабушка. Все, что мы знаем об этом нелёгком времени, собиралось по крупицам.

Семья Екатерины Григорьевны была верующая. Её дядя, Девиденко Прокофий Алексеевич, чудесной волей судьбы стал священником и служил под Ленинградом, пока храм не разрушили, а сам он не был арестован. Тогда пришлось оставить священнослужительство, работать на разных гражданских должностях, и, конечно, защищать родину.

В город Хмельницкий война ворвалась быстро и завладела судьбами каждого жителя. Приходилось выживать, подчиняясь новым, неведомым законам военного времени, и быстро приспосабливаться к лишениям, голоду и жестокости, которая происходила вокруг.

Когда немцы оккупировали город, то главную привокзальную площадь, поблизости от которой жила семья прабабушки, обнесли колючей проволокой и переоборудовали в пересыльный лагерь для военнопленных под открытым небом.

Это была холодная, дождливая и порой снежная осень. Пленные солдаты были изнурены от голода, жажды, усталости и чаще всего практически раздеты. Жители города, неравнодушные люди рисковали своей жизнью, чтобы хоть как-то помочь своим братьям. Собирали по домам кто что может: картошку, свеклу, сахар, какую-то одежду – и, пряча в специально сшитых широких фартуках, перебрасывали через колючую проволоку. Так и стоит страшная картина перед глазами: несчастных, голодных людей, собирающих в грязи куски картошки, которая способна продлить, поддержать жизнь в истощённом теле. Сердце рвется болью и горечью за судьбы, несбывшиеся мечты и оборванные жизни русских мальчишек. Некоторые надзиратели, конечно, отворачивались, будто не видят, позволяя тем самым что-то передать ребятам, а от некоторых можно было получить и прикладом по шее, а то и лишиться жизни - так вспоминала прабабушка.

Этих солдатиков можно было выкупать. Некоторые жители города были в довоенное время обеспеченными людьми и вовремя спрятали, закопали свои сбережения. Двенадцать пленных удалось спасти семье прабабушки, и они до конца жизни были благодарны, присылали письма, которые, к сожалению, не уцелели.

Но как-то раз пришлось спасать и саму прабабушку. За какую-то провинность или неподчинение (сейчас уже и не разберешь), её арестовали и бросили в подвал. Не помнит она, сколько там просидела, а вот как было страшно и платок, который примерз к голове, и ледяную корку на темечке - помнила до конца жизни. Немцы холод не переносили и от теплых пуховых платков, которые им предложила мама Екатерины Григорьевны, не отказались. Отпустили, предупредив, что уж в следующий раз никакие платки не помогут.

Однажды кто-то доложил, что Екатерина Григорьевна знает немецкий язык, и её пригласили в комендатуру работать переводчицей. Прабабушка, конечно, не хотела работать на немцев, а отказаться было страшно. Тогда было принято решение - бежать. У её соседки в тридцати километрах от города в селе Маниковци жила родственница, туда и пришлось отправиться пешком, в мороз, имея при себе только адрес. Добрая женщина встретила прабабушку очень хорошо и приняла как свою дальнюю родственницу.

Село было католическое, народ там жил необыкновенно дружный. Старосту избрали люди, и он очень помогал своим односельчанам, хотя и работал на немцев. Так помог и моей прабабушке с документами и рабочим местом в цеху на спиртзаводе. С того времени о своей прошлой жизни она никому, конечно, уже не рассказывала.

В селе был только староста, а ближайшая комендатура была в полутора километрах, откуда периодически приезжали представители, что бы следить за работой предприятий, забирать у людей всё, что можно было забрать, и угонять молодёжь в Германию на работы. В громкоговорителях, через которые селянам оглашалась информация о собраниях или новых правилах, часто звучала музыка, и когда видели, что немцы находятся поблизости, то включали украинскую народную песню «Ой наступала тай чорная хмара» (пришла черная туча) – это был условный знак для жителей села о том, что враг близко, и молодежь успевала спрятаться.

Так и жила Екатерина Григорьевна в селе Маниковци, трудилась и благодарила Бога, что жива. Там познакомилась с моим прадедушкой Кабан Карлом Игнатьевичем, который также работал на заводе и старался помочь всем, кому мог. У него была тетя Анеля, которая всю оккупацию прятала у себя в подвале еврейку с двумя детьми, тем самым спасла их жизни. Они вышли из подвала, когда красноармейцы освободили село.

Дедушка ушел на фронт воевать, а прабабушка осталась там и, конечно, его дождалась. Прожили они долгую, нелегкую жизнь родили и вырастили двоих детей, всегда очень трудились. Никогда не слышали мы того, чтобы они роптали на судьбу, а наоборот, были и сейчас остаются для нас примером высокой нравственности, порядочности и верности Богу, родине и друг другу.

Лера Шевченко

Фотография сохранилась только прадедушки: