|
|||||||
Иван-да-Марья. ИспытаниеИван-да-Марья Городище близ текущих вод. Звон сполошный. Пламя в небосвод. Басурманы, падкие к разбою, Чёрной бурей налетели вдруг. Взял Иван любовь свою с собою И помчался к лесу через луг. На лугу – то сини, то желты – Распестрелись празднично цветы. Но и тут преграждена дорога. - Нет, наверно, счастья на роду! Погодика-ка, Марьюшка, немного: Напоследок душу отведу… Уложил ордынцев с полдесятка Тяжким, словно молот, кулаком. - А теперь обнимемся, касатка, Сердце к сердцу – так вот и умрём… В злобной петле одного аркана – Золотая Марьина коса И непокорённого Ивана Синие-пресиние глаза. И пошла, пошла молва страною, Что цветы, воздав достойно им, Золото сроднили с синевою, Став с тех пор соцветьем луговым.
Испытание Тянулась вруба полоса, Урчал мотор без передышки, От удовольствия глаза Так и сверкали у парнишки. Инструктор, молодой и сам, Не верил собственным глазам: Юнец, работой увлечен, Машину вел без торможенья, Как будто с этим делом он Знаком еще со дня рожденья. А был ведь все-таки не прост Шахтарчука житейский рост! С машиной, правда, труд – не тот, Нет, не такой, как встарь когда-то! И пот – не столь обилен пот! Но кровля – так же низковато… Плясун, живой всегда, как ртуть, В начале практики горняцкой, Спины не в силах разогнуть, На время раздружился с пляской. Покряхтывал, бывало, тут Пот, отирая рукавами, - Но разве только легкий труд Мы полюбить способны с вами? И разве счастье наше в том, Чтоб век обмахиваться веткой, Чтоб, лежа в роще под кустом, Дымить все лето сигареткой? Пусть кто угодно так живет, А он решил шагать вперед!.. Иные сверстники его Домой сбежали из Донбасса, А он – освоил мастерство Добычи черного алмаза. Инструктор, молодой и сам, Не верил собственным глазам: Тянулась вруба полоса, Мотор урчал без передышки, Сияли гордостью глаза У повзрослевшего парнишки.
|
|||||||
|