Тема: Традиции и новаторство в Житии протопопа Аввакума.

Тема: Традиции и новаторство в "Житии протопопа Аввакума".

"Житие" — бытописание социальной и общественной жизни, освещение религиозных и этических конфликтов времени, выражение демократической идеологии и эстетики Аввакума, ориентированной на "природный русский язык", на нового читателя — крестьянина, посадского мужика, "природного русака", которого объединяет с автором общность национального русского чувства.

Аввакум описывает свою биографию. Родился в нижегородских пределах, за Кудмою в селе Григорове в семье священника Петра. По благословению матери женился на дочери кузнеца Анастасии Марковне. В 21 год стал диаконом, в 22 священником, в 28 лет стал протопопом. На момент написания автобиографии Аввакуму было 50 лет. Будучи священником, обличал скоморохов, блудодеев и бреющих бороды. Затем Аввакум сообщает о реформах Никона, когда «от дьявола житья не стало». После чего он был отправлен в Сибирь (Тобольск, Енисейск, Братск). Описывает Аввакум свое плавание в сопровождении Афанасия Пашкова по Большой Тунгуске, озеро Байкал и путешествие в Даурскую землю на Нерчу рядом с Мунгальским царством. Затем, после опалы патриарха Никона, три года возвращался в Москву. Однако в Москве Аввакум не задержался и вновь был сослан в Пустозёрье. Здесь он написал своё житие. Его держали 15 лет в земляной тюрьме, но «остался упорен» и 14 апреля 1682 года был сожжён в срубе дерева вместе с иноком Епифанием и другими старообрядцами.

В богословии Аввакум опирается на Дионисия Ареопагита, различая у Бога имена истинные и похвальные. Истинных имен только 4: сый, свет, истина, живот. Аввакум сетует, что реформаторы (новолюбцы) убрали из Символа Веры упоминание об истинном характере Святого Духа. Основываясь на Дионисии, которого он продолжал считать учеником Павла, Аввакум защищает сугубую аллилуйю, которую утвердил Василий Великий: аллилуйя, аллилуйя, слава тебе Боже! Поскольку «слава Богу» это и есть перевод аллилуйи, то включать ещё одну аллилуйю в это песнопение — значит славить не Троицу, а Четверицу. Вера кафолическая, писал Аввакум, есть вера в единаго Бога в Троице. Рим отпал от Церкви, а с ним отпали и ляхи. Православие «пёстро», поскольку греческая церковь сильно пострадала от турецкого завоевания.

Житие Аввакума — это первая в истории нашей литературы автобиография-исповедь, в которой рассказ о злоключениях собственной жизни сочетается с гневным сатирическим обличением правящих верхов, с публицистической проповедью «истинной веры». Тесное переплетение личного и общественного превращает житие из автобиографического повествования в широкую картину социальной и общественно-политической жизни своего времени. Житие вбирает в себя и этнографические описания далекого сибирского края, его рек, флоры и фауны. Религиозная традиционная фантастика под пером Аввакума приобретает реальные бытовые очертания. Вот, например, «чудо, которое происходит в темнице Андрониева монастыря: три дня сидит здесь в темнице на цепи томимый голодом Аввакум, и перед ним предстает то ли ангел, то ли человек, и дает ему похлебать щей — «зело привкусны, хороши!» Или пищаль, из которой пытается убить Аввакума «начальник», трижды не стреляет, и протопоп объясняет это промыслом Божиим. И еще «чудо»: Бог помогает Аввакуму наловить много рыбы там, где ее никто не лавливал и т. п. Таким образом, все «чудеса», описываемые Аввакумом, не выходят за пределы реального бытового плана.

Новаторство Аввакума сказывается прежде всего в том, что он традиционное житие с его стилистическими и тематическими шаблонами деформирует в полемически заостренную автобиографию, в повествование не о каком-то постороннем угоднике, а о самом себе. Старая русская литература да Аввакума ничего похожего не знала. Житие изобилует сообщениями о чудесных исцелениях и людей и животных, и одержимых бесами, лед расступается перед ним и он утоляет свою жажду, в воде он и его семья не тонут. Так высоко возносился он в своих собственных словах, считая себя отмеченным перстом божьим и учителем верных.

Начав изложение своего «Жития» чистой церковнославянской речью, Аввакум вскоре меняет ее на живую русскую, лишь изредка вкрапливая в нее церковнославянизмы. С церковнославянскими цитатами контрастируют обильные вульгаризмы, присущие речи Аввакума. Они проявляются в бранных эпитетах, расточаемых в адрес противников. Для оживления речи Аввакум вводит в нее поговорки, присловья, пословицы, часто рифмованные (у бабы волосы долги, а ум короток, отольются медведю коровьи слезы).

Он пишет «русским природным языком. Говорить «природным языком» призывает он и царя: « Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек. Говори своим природным языком, не уничижай его и в церкви, и в дому, и в пословицах». В стиле жития протопоп использует форму сказа — неторопливого рассказа от первого лица, обращенного к старцу Епифанию, но в то же время подразумевающего и более широкую аудиторию своих единомышленников. Но, как отметил В. В. Виноградов, в стиле жития сказовая форма сочетается с проповедью, и это обусловило тесное переплетение церковно-книжных элементов языка с разговорно-просторечными и даже диалектными. Для стиля Аввакума характерно отсутствие спокойного эпического повествования. Его житие состоит из ряда искусно нарисованных правдивых драматических сцен, построенных всегда на острых конфликтах: социального, религиозного или этического порядка. Эти драматические сцены соединены между собой лирическими и публицистическими отступлениями. Аввакум либо скорбит, либо негодует, либо иронизирует над противниками и самим собой, либо горячо сочувствует единомышленникам и печалится об их судьбе. Житие — это мастерский изустный рассказ, не связанный никакими условностями.

Художественные особенности текста:

* произведение автобиографическое и проповедническое. Он пишет о себе, пишет историю всей своей жизни, свои убеждения, при этом он обращается ко всем читателям. Своим сочинением он стремится вызвать интерес к себе, к своему делу, к делу старообрядцев - НОВАТОРСТВО

* Своему произведению он придает форму жития, следует житийным традициям (историю своей жизни он пишет как исповедь, обращенную к духовному отцу старцу Епифанию, который сидел тоже в земляной тюрьме). Он ощущал себя последним и единственным хранителем старой веры (своим духовным долгом он считал честное и искреннее описание своей святой жизни, своих святых деяний) - ТРАДИЦИИ

* В сочинении, написанном в форме жития, Аввакум нарушил традиции древнерусской литературы. В его тексте одновременно воплотились и традиционные и новаторские черты.

Новаторские черты: 1. – своеобразным и многосторонним было изображение главного героя. Он пишет и о величии своего подвига и о собственной греховности – он и святой и грешный, в его образе сочетается и высокое и низкое, трагическое и комическое, героическое и обыденное.

2 – в построении жития рассказ о жизни сплетается с лирическими отступлениями, обличительными речами (Никона) и проповедью веры.

3 – житию присущ особый психологизм, он знакомит читателя со своими переживаниями.

4 – многоаспектность жития – судьба Авв. тесно переплетается с судьбами других людей (семья, раскольники).

5 – в житии явно просматривается взаимоотношение к окружающей жизни (истории, социальной и жизни природы).

6 – язык и стиль произведения ориентирован на просторечье (живая разговорная речь).

7 – исследователи до сих пор не могут дать определения его жанру.

Тесное переплетение личного и общественного превращает житие из автобиографического повествования в широкую картину социальной и общественно-политической жизни своего времени. Житие вбирает в себя и этнографические описания далекого сибирского края, его рек, флоры и фауны. Религиозная традиционная фантастика под пером Аввакума приобретает реальные бытовые очертания. Вот, например, «чудо, которое происходит в темнице Андрониева монастыря: три дня сидит здесь в темнице на цепи томимый голодом Аввакум, и перед ним предстает то ли ангел, то ли человек, и дает ему похлебать щей — «зело привкусны, хороши!» Или пищаль, из которой пытается убить Аввакума «начальник», трижды не стреляет, и протопоп объясняет это промыслом Божиим. И еще «чудо»: Бог помогает Аввакуму наловить много рыбы там, где ее никто не лавливал и т. п. Таким образом, все «чудеса», описываемые Аввакумом, не выходят за пределы реального бытового плана. Новаторство жития Аввакума особенно ярко обнаруживается в его языке и стиле. Он пишет «русским природным языком», о своей любви к которому заявляет во вступлении: «И аще реченно просто, и вы, Господа ради..., не позазрите просторечию нашему, понеже люблю свой русский природной язык, виршами философскими не обык речи красить». Говорить «природным языком» призывает он и царя: « Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек. Говори своим природным языком, не уничижай его и в церкви, и в дому, и в пословицах». В стиле жития протопоп использует форму сказа — неторопливого рассказа от первого лица, обращенного к старцу Епифанию, но в то же время подразумевающего и более широкую аудиторию своих единомышленников. Но, как отметил В. В. Виноградов, в стиле жития сказовая форма сочетается с проповедью, и это обусловило тесное переплетение церковно-книжных элементов языка с разговорно-просторечными и даже диалектными.

1) Новое во вступлении.

В Пустозерске с 1669 по 1675 год пишет Аввакум свое "Житие". Его открывает вступление, рассказ о юных годах Аввакума и о чудесах, которые должны свидетельствовать о божественном призвании автора. Не случайно поэтому в начале жития Аввакум рассказывает о своем чудесном сне-видении: по Волге плывут "стройно два корабля золотые". Это корабли Луки и Лаврентия. За ними плывет третий корабль — это корабль Аввакума. Это знамение явилось символом многотрудного "плавания Аввакума по волнам житейского моря" и предопределило его мученический путь.

Житие Аввакума напоминает монолог. Автор непринужденно и доверительно беседует с читателем-единомышленником. В искренности и страстности, с которой протопоп ведет свое повествование, рассказывая о перенесенных тяготах, о своих победах, о видениях и чудесах, выражается его позиция. Он то взволнованно, то эпически спокойно, то иронично делится воспоминаниями, ибо трагическое в его судьбе важно как пример мужества и стойкости, а победы Аввакума воспринимаются как убедительные свидетельства его искренности и правоты той идеи, за которую он боролся всю жизнь. Аввакум вызывает уважение своей убежденностью, откровенностью, мужеством. Он не терпит компромиссов и самым страшным судом судит себя за редкие проявления человеческих слабостей.

2) Двойственность образа героя (соединение высокого и низкого).

Так, со страниц "Жития" встает образ несгибаемого борца, подвижника, пустозерского узника, искренне верящего в праведность своих идей, полемиста, обличителя, мученика и защитника истинной, в его понимании, веры. Личность и деятельность Аввакума – явление исключительное. "Его внимание привлекают, — как подчеркивает Д.С. Лихачев, — такие признаки национальности, которые оставались в тени до него, но которые станут широко распространенными в XIX и XX веках. Все русское для него, прежде всего, раскрывается в области интимных чувств, интимных переживаний и семейного быта. В XV–XVI веках проблема национальности была нерасторжимо связана с проблемами государства, церкви, официальной идеологии. Для Аввакума она также и факт внутренней душевной жизни. Он русский не только по своему происхождению и не только по своим патриотическим убеждениям, — все русское составляло для него тот воздух, которым он дышал, и пронизывало собою всю его внутреннюю жизнь, все чувство. А чувствовал он так глубоко, как немногие из его современников накануне эпохи реформ Петра I, хотя и не видел пути, по которому пойдет новая Россия"12.

«Житие» - это первое в истории русской литературы произведение автобиографического жанра, в котором особенно ярко выразились тенденции к реализму. Описывая свою жизнь, Аввакум отказывается от традиционных схем, что находит выражение в новом подходе к изображению человека, в обилии бытовых зарисовок, в пейзажных описаниях в диалогах героев, в языке произведения с его просторечием и диалектизмами. «Житие» проникнуто духом борьбы, полемичностью произведения определяются сатирические выпады Аввакума против своих противников.

Деятельность Аввакума была направлена на защиту старого, отжившего. Однако большое дарование, литературное новаторство делают творчество Аввакума выдающимся явлением в древней русской литературе.

Характер Аввакума раскрывается в житии как в семейно-бытовом плане, так и в плане его общественных связей. Аввакум — поборник справедливости: он не терпит насилия сильного над слабым. Он заступается за девицу, которую «начальник» пытался отнять у вдовы; защищает двух престарелых вдов, которых самодур-воевода Пашков решил выдать замуж. Выступая защитником слабых и угнетенных, Аввакум обличает сребролюбие никонианского духовенства: дьяк тобольского архиепископа Иван Струна за полтину оставляет безнаказанным «грех» кровосмесительства. Изображает в житии Аввакум и представителей светской власти. Один из них избивает протопопа в церкви, а дома «у руки отгрыз персты, яко пес, зубами. И егда наполнилась гортань его крови, тогда руку мою испустил из зубов своих». Этот же «начальник» пытается застрелить протопопа из пищали и, пользуясь своей властью, изгоняет его, «всего ограбя и на дорогу хлеба» не дав. За отказ благословить «сына бритобрадца» боярин Шереметев приказывает бросить строптивого попа в Волгу, где его в студеной воде, «много томя, протолкали». Жестокостью превосходит всех остальных «начальников» воевода Пашков. Он нещадно избивает Аввакума, нанося ему три удара чеканом (боевым топориком с молотком вместо обуха) и 72 удара кнутом, после чего в Братском остроге протопоп «все на брюхе лежал: спина гнила». Пашков «выбивает» Аввакума из дощаника и, издеваясь над ним, заставляет идти пешком через непроходимые таежные дебри. Подчиненных ему людей суровый воевода морит на работе. Обличая представителей церковной и светской власти, Аввакум не щадит и самого царя, хотя царскую власть он считает незыблемой ( царь Алексей Михайлович).

Если Аввакум непримирим и беспощаден к своим противникам, то он ласков, отзывчив, чуток и заботлив по отношению к своим сподвижникам, к своей семье. Иван Неронов, Даниил Логгин, Лазарь, Епифаний, дьякон Федор, юродивый Федор, «христовы мученицы» Федосья Прокопьевна Морозова и Евдокия Прокопьевна Урусова изображаются протопопом в житии с большой симпатией и любовью. Он образцовый семьянин. Он любит «своих робяток», печалится об их горькой участи и о своей разлуке с ними (семья протопопа была сослана на Мезень). С грустью говорит Аввакум о своих сыновьях Прокопии и Иване, которые, испугавшись смерти, приняли «никонианство» и теперь мучаются вместе с матерью, закопанные живыми в землю (т. е. заключенные в земляную темницу). С любовью говорит протопоп и о дочери своей Аграфене, которая вынуждена была в Даурии ходить под окно к воеводской снохе и приносить от нее иногда щедрые подачки. Наиболее значителен в житии образ спутницы жизни Аввакума, его жены Анастасии Марковны. Безропотно идет она вместе с мужем в далекую сибирскую ссылку: рожает и хоронит по дороге детей, спасает их во время бури, за четыре мешка ржи во время голода отдает свое единственное сокровище — московскую однорядку (верхнюю одежду из шерстяной ткани), а затем копает коренья, толчет сосновую кору, подбирает недоеденные волками объедки, спасая детей от голодной смерти; Марковна помогает мужу морально переносить все невзгоды, которые обрушивает на него жизнь.

Изображая себя в обстановке семейно-бытовых отношений, Аввакум стремится подчеркнуть неразрывную связь бытового уклада с церковью. Патриархальный уклад, охраняемый старым обрядом, и защищает он. Он стремится доказать, что старый обряд тесно связан с самой жизнью, ее национальными основами, а новый обряд ведет к утрате этих основ.

3) Образная система и приемы обрисовки персонажей.

Главным делом своей жизни Аввакум считал борьбу с реформами Никона, и большая часть жития посвящена именно этому. Рассказывая о своей жизни, он стремился воодушевить единомышленников на борьбу "за дело Божие". Поэтому он выделяет разного рода знамения и чудеса, которые должны подтвердить божественное освящение его борьбы за истинную веру. Это и затмение солнца в 1654 году, когда патриарх Никон собрал церковный собор, утвердивший новые реформы, и затмение, произошедшее тогда, когда Аввакума расстригли и бросили в темницу. Протопоп терпит страшные испытания: его избивают, ссылают, на долгие месяцы и годы заточают в тюрьму.

Автор рассказывает о страшных своих мучениях необычайно просто в бытовой разговорной манере. Он пишет о своем первом заключении в Андрониевом монастыре. Он сидел на цепи в темной камере, что ушла в землю. "Никто ко мне не приходил, — вспоминает Аввакум, — только мыши, и тараканы, и сверчки кричат, и блох довольно".

Подробно и, казалось бы, бесстрастно описывает он перенесенные им побои и надругательства. Так, тобольский воевода Афанасий Пашков "рыкнул, яко дивий (дикий) зверь, и ударил меня по щоке, таже по другой, и паке в голову, и збил меня с ног и, чекан ухватя, лежачева по спине ударил трижды и, разболакши (раздев) по той же спине 72 удара кнутом".

В другой раз, закованного протопопа везли в лодке. "Сверху дождь и снег, а на мне на плеча накинуто кафтанишко просто; льет вода по брюху и по спине, — нужно (мучительно) было гораздо".

Наиболее значителен в житии образ спутницы жизни Аввакума, его жены Анастасии Марковны. Безропотно идет она вместе с мужем в далекую сибирскую ссылку: рожает и хоронит по дороге детей, спасает их во время бури, за четыре мешка ржи во время голода отдает свое единственное сокровище — московскую однорядку (верхнюю одежду из шерстяной ткани), а затем копает коренья, толчет сосновую кору, подбирает недоеденные волками объедки, спасая детей от голодной смерти; Марковна помогает мужу морально переносить все невзгоды, которые обрушивает на него жизнь.

4) Бытописание в повести и его значение.

У «жития» есть главное отличие от других произведений того времени — грубый язык, нарочитая простота. В произведении не отражены литературные каноны и нормы. Его автор Аввакум Петров писал: «Занеже люблю свой русский природный язык, виршами философскими не обыкл речи красить». Аввакум положил начало автобиографии, до него она практически не существовала. В отличие от канонических житий, здесь много бытовых подробностей, например, о жене, о хорошем отношении к ней. Композиция тоже имеет отличительную особенность — житие заканчивается не смертью (так как это автобиография).

Русский уклад, национальный быт и в целом проблема национальной самобытности Руси, не только как проблема государства, церкви, официальной идеологии, но и как факт внутренней, душевной жизни человека, области интимных чувств, личных переживаний, — все это широкий бытовой общественно-социальный фон "Жития". Но в то же время "Житие" и автобиография – это исповедь человеческой души, что сказывается на характере этнографизма и психологизма произведения. Форма литературного выражения, жанр и стиль определяют их специфику: бытовые реалии, в том числе и отчетливо нарисованные с натуры этнографические картины — описание сибирского края, рек, озер, гор, флоры и фауны, — не просто создают фон, а входят в структуру художественного произведения. Этнографические картины даны не сами по себе, они как бы усиливают, обостряют психологические состояния, влияют на характер психологических чувств и переживаний героев.

В изображение быта включается также библейская и народная символика: видения — два золотых корабля; чудеса — приход ангела, накормившего протопопа щами, черная курочка, несущая по два яичка в день.

5) Новое в создании пространства и времени.

«Житие протопопа Аввакума, им самим написанное». Аввакум так определяет рамки своего повествования: «...предлагаю житие свое от юности до лет пятидесят пяти годов». Он отбирает лишь самые важные, самые главные вехи своей биографии: рождение в семье сельского священника-пьяницы («...отец же мой прилежаше пития хмельнова»), первые испытания во время пребывания в Лопатицах и Юрьевце-Повольском; начало борьбы с Никоном и ссылка в Тобольск, а затем в Даурию; возвращение на Русь («...три года ехал из Даур»), пребывание в Москве и подмосковных монастырских темницах и, наконец, лишение сана и последняя ссылка в Пустозерск. Центральная тема жития — тема личной жизни Аввакума, неотделимая от борьбы за «древлее благочестие» против Никоновых новшеств. Она тесно переплетается с темой изображения жестокости и произвола «начальников»-воевод, обличения «шиша антихристова» Никона и его приспешников, утверждавших новую веру «кнутом и виселицами». На страницах жития во весь свой гигантский рост встает образ незаурядного русского человека, необычайно стойкого, мужественного и бескомпромиссного.

6) Психологизация повествования.

В процессе художественного воспроизведения житейских перипетий Аввакума бытовые реалии обрастают этнографическими деталями, подчеркивающими психологические состояния и ситуации. Окружающие обстоятельства, в круг которых входит и природа, вызывают эмоциональные состояния, глубокие переживания автора-повествователя. Так, после предметного описания местности следует: "На те горы выбивал меня Пашков, со зверями, и со змиями, и со птицами витать". На этнографическом фоне вырисовываются картины страданий и бедствий героя: "Егда поехали из Енисейска, как будем в Большой Тунгуске реке, в воду загрузило бурею дощеник мой совсем: налилъся среди реки полон воды, и парус изорвало, — одны палубы над водою, а то все в воду ушло. Жена моя на палубы из воды робят кое-как вытаскала". Житейскую обстановку плавания характеризует и пейзаж: "Осень была, дождь на меня шел, всю нощь под капелию лежал, сверху дождь и снег, а на мне на плеча накинуто кафтанишко; льет вода по брюху и по спине. Нужно (мучительно) было гораздо".

Автор как в автобиографии-исповеди много пишет о своих переживаниях, он "тужит", "рыдает", "вздыхает", "горюет". В "Житии" автор и герой слиты в одном лице, что усиливает личностный характер повествования, придает ему эмоциональность, искренность, непосредственность, и в итоге — особый психологизм. Д.С. Лихачев отмечал, что нельзя не видеть связи "Жития" с тем новым для русской литературы психологизмом XVII века, который позволил Аввакуму не только подробно и ярко описывать собственные душевные переживания, но и найти живые краски для изображения окружающих его лиц.

Реальные картины вызывают у Аввакума поток эмоциональных чувств, их лирическое выражение перекликается с публицистическими отступлениями, хвалой Богу и осуждением человеческих страстей: "А все то у Христа — тово света наделано для человеков, чтоб упокояся, хвалу Богу воздал. А Человек, суете которой уподобится, дние его, яро, сень (тень), переходят; скачет, яко козел; раздувается яко пузырь; гневается яко рысь; съесть хощет, яро змия; ржет, зря на чужую красоту, яко жребя, лукавует, яко бес… Бога не молит, отлагает покаяние на старость и потом исчезает и не всем, камо отходит: или во светли, или во тьму, — день судный коегождо (каждого) явит"7. Протопоп восклицает: "Простите мя, аз согрешил паче всех человек".

7) Стиль.

В "Житии" наблюдаются приемы народной поэзии трехкратного повторения, пословицы, поговорки, каламбуры и сказовый стиль. Реально-материальный быт, сливаясь с символикой, всегда характеризуется конкретным содержанием и связан с жизнью и превратностями судьбы протопопа. Образы Аввакума конкретны, но в то же время это художественные символы-обобщения. На специфику литературной манеры Аввакума обратил внимание Д.С. Лихачев. Он отметил, что факт в сочинениях Аввакума подчинен мысли, чувству, идее. Факт иллюстрирует идею чувств, а не идея объясняет факт. Но, по мысли ученого, Аввакум не просто бытописатель... За бытовыми мелочами он видит вечный непреходящий смысл событий, предсказанных предшествующими видениями – традиционными образами Средневековья.

Для стиля Аввакума характерно отсутствие спокойного эпического повествования. Его житие состоит из ряда искусно нарисованных правдивых драматических сцен, построенных всегда на острых конфликтах: социального, религиозного или этического порядка. Эти драматические сцены соединены между собой лирическими и публицистическими отступлениями. Аввакум либо скорбит, либо негодует, либо иронизирует над противниками и самим собой, либо горячо сочувствует единомышленникам и печалится об их судьбе. Житие — это мастерский изустный рассказ, не связанный никакими условностями. Рассказчик часто любит забегать вперед, возвращаться к ранее рассказанным эпизодам; он не следит за точной хронологической последовательностью повествования. Аввакум использует народные пословицы, поговорки, каламбуры, в которых подчас скрыта тонкая ирония. Например: «Любил протопоп со славными знатца, люби же и терпеть, горемыка, до конца»; «Бес – от веть не мужик: батога не боится». Исследователи стиля Аввакума в местах наиболее драматических отмечают наличие ритма и рифмы, звуковых повторов, аллитераций и ассонансов. Например: «У церкви за волосы дерут, и под бока толкают и за чепь торгают и в глаза плюют». Или: «Среди улицы били батожъем и топтали и бабы были с рычагами». Теоретически отвергая «живство» в иконном писании, Аввакум в своих сочинениях постоянно к нему обращался. Он предельно конкретизировал абстрактные религиозные понятия и представления, наполнял их реальным бытовым содержанием, которое позволяло ему делать психологические и морально-философские обобщения. Тексты «священного писания» в истолковании Аввакума приобретают бытовую конкретность, которая сочетается с широкими обобщениями. Так, в толковании книги «Бытие» Аввакум изображает грехопадение Адама и Евы. Особенности стиля жития и других сочинений Аввакума позволяют говорить о неповторимой творческой индивидуальности этого талантливейшего писателя второй половины XVII в., ярко отразившего характерные черты переходной эпохи.

В "Житии" постоянно фиксируется география мест пребывания протопопа по пути его следования в ссылку. Приводятся названия рек, озер, городов, монастырей: Даура, Лена, Тунгуска, Шаманские и Долгие пороги, Байкалово море, Ирьгень-озеро, Тобольск. Называется точное место рождения Аввакума — Нижегороцкий предел за рекой Кумою, село Григорово.

Этнографические реалии в "Житии" выразительны и достоверны. Так, дано описание Долгого порога Большой Тунгуски: "Горы высокие, дебри непроходимыя, утес каменной, яко стена стоит... В горах тех обретаются змеи великие; в них же витают гуси и утицы — перие красное, вороны черные, а галки серые; в тех же горах орлы, и соколы, и кречаты, и курята инъдейские, и бабы и лебеди и иные дикие, — многое множество, — птицы разные. На тех же горах гуляют звери многие дикие: козы и олени, изубры, и лоси, и кабань, и волъки, бараны дикие...".

Подробно описывается и Байкалово море, где "русские люди рыбу промышляют". Протопоп замечает: "Егда к берегу пристали, восстала буря ветренная, и на берегу насилу место обрели от волн. Около ево горы высокие, утесы каменные и зело высокие. Наверху их полатки и поволуши (башни), врата и столпы, ограда каменная и дворы, — все богоделанно. Лук на них растет и чеснок. Там же растут и конопли богорасленныя, а во дворах трава красныя, и цветы и благовонный гораздо".

Средствами ассоциированных метафор обозначается реальная обстановка, в которой живет Аввакум с семьей, также рисуется и картина жизни в "зимовье": "Я лежу под берестом наг на печи, а протопопица в печи, а дети кое-где, в дождь прилучилось, одежды не стало".

Символы и аллегории вводятся в изображение быта: "видим яко зима хощет быти; сердце озябло; и ноги задрожали". Образ бредущих среди зимы путников, разбивающихся о лед, превращается в аллегорическую картину бренности, обреченности человеческого пути и все-таки надежды.