Послание на Угру» Вассиана Рыло

«Послание на Угру» Вассиана Рыло

Нашествие татар во главе с ханом Ахматом в 1480 г. и известное „стояние" на р. Угре — „Угорщина» получили в древне-русской письменности довольно яркое отражение. К литературным памятникам, касающимся этих исторических событий, относятся включенные в летописные своды степенные книги и различные сборники повести о нашестви и Ахмата и, прежде всего, Послание архиепископа ростовского Вассиана Рыло к великому князю московскому Ивану III. Это послание не обследовано в должной мере ни дореволюционным, ни советским литературоведением, а между тем оно является едва ли не лучшим произведением русской публицистики XV в., замечательным как со стороны патриотического содержания, так и со стороны соответствующей его содержанию патетической формы. Оно вводит нас в круг настроений и идей того времени, позволяет сделать некоторые наблюдения в отношении общественных группировок и, вообще, процесса образования Русского централизованного государства во главе с Москвой, оно, наконец, помогает нам при анализе повестей о нашествии Ахмата и в плане историческом и в плане литературной истории их.

Послание Вассиана было написано в начале октября 1480 г. на Дорогомиловском подворье, так что Вассиан, вероятно, все время, связанное со стоянием на Угре, был в Москве и доказывал необходимость решительных действий против татар не только великому князю, но, вероятно, и народу.

Известна только одна редакция Послания Вассиана. Небольшие разночтения, которые можно наблюдать в различных списках, никакого существенного значения не имеют. (Слайд 2)

Послание Вассиана направлено против советников Ивана III, склонявших его к переговорам с ханом, к просьбам о мире, к продолжению покорности Орде. Направлено и против самого Ивана III, его боязни начать генеральное сражение с татарами.

Оно призывает великого князя к решительным действиям и ставит проблему борьбы с татарами в плане обязанности Ивана III перед церковью, перед христианской православной верой, перед всем народом, от имени которых автор выступает.

Но Послание раскрывается перед нами и в более широком плане, обнаруживая область идеологических течений того времени. Идеологическая же жизнь второй половины XV в. была гораздо богаче, чем ее изображают иногда. Характеризуя то время (и первую половину XVI в.), обычно выдвигают лишь два направления: „осифлянство" и „нестяжательство". Нельзя, конечно, не признать эти направления существенно важными, но и сводить всю идеологию того времени к ним тоже нельзя.

Во второй половине XV в. более определенно выступали другие идеи, связанные непосредственно или косвенно с вопросом о независимости русского народа, с вопросом освобождения от татарского ига, в первую очередь, и с вопросом о создании единого централизованного государства, как необходимого условия этой независимости, этого освобождения. К ним можно отнести идею богоизбранности великокняжеской власти, идею — Москва — трети й Рим, идею —Русь — новый Израиль (богоизбранность русского народа) и, наконец, непосредственно идею национальной независимости, идею, которая вынашивалась всем народом.

На основе данных идей было написано большинство литературных произведений второй половины XV века.

Уже пышный титул, данный Вассианом Ивану III в самом начале Послания, показывает нам, какими понятиями оперирует автор. Согласно этому титулу, высокий адресат является „богом венчанным и богом утверженным государем", он выдвигается как государь, „во царя хпре светлейший" , благочестивейший из всех, он — великий князь „всеа Русии". Все три понятия эти подкрепляются текстом Послания, что показывает закономерность появления их в заглавном обращении. Идея богоизбранности (лучше сказать богоустановленности) великокняжеской власти, генетически восходящая к библейским преданиям, для средневековья была довольно существенной. Она тем более существенна, что сыграла известную роль в деле формирования и укрепления Московского государства, так как утверждала за великим князем московским приоритет богоизбранности и, следовательно, непререкаемого главы единого государства. (Слайд 4)

Все содержание Послания можно свести к следующему:

Великий князь всея Руси, политический и духовный владыка всего русского народа, поставленный богом во главе народа избранного им (богом), народа — Нового Израиля, должен выполнить волю своего народа , направленную к полному освобождению от иноземного и иноверного порабощения. В решительный час нельзя вести унизительные и гибельные переговоры. Нужно не отступать, к чему склоняют „прежний развратници" — приближенные великого князя, — это было бы бесчестием и предательством, это было бы гибелью для православия, для русского народа, для всей Руси — а немедленно итти на врага, на бой за свой народ, за отечество, как шли лучшие из его предков. Пришло время освобождения, и великий князь московский должен выполнить свою великую миссию вождяо-свободителя, миссию нового библейского царя-судьи. Освобождение утвердит „твердое и честное и крепкое царство".

Тот библеизм с некоторым налетом религиозного мистицизма, который не может не бросаться в глаза, конечно, больше элемент формальный. За ним ясно ощущается структура крепнущего государства во главе с московским великим князем, а потом царем, для которого действительно пришло время.

Центральная идея Послания — призыв к освободительной битве. Этот призыв подкреплялся в Послании предложенной Ивану III программой, которой придерживался и сам великий князь Иван Васильевич, программой, устремленной в будущее: не только отразить нашествие, но и укрепить положение государства так, чтобы нашествия не повторялись, чтобы не только зависимость от татар, но и они сами, как постоянно угрожающая сила, перестали существовать. Историческая целесообразность этой программы вполне выявилась уже во времена Ивана IV. В год же нашествия Ахмата она не была даже сколько-нибудь ясно выражена. И тем важнее, что в Послании Вассиана мы можем усмотреть ее следы. Для автора Послания вопрос об освобождении от татарского ига стоял уже в плоскости „покорения врагов под нози" великого князя московского. Он говорит о „покорении" с большой настойчивостью, и это не традиционная фраза, вырванная из текстов священного писания, а определенное намерение, внушаемое адресату.

Экспозитивная часть Послания, рисующая приезд великого князя в Москву, когда Иван III обещал митрополиту, великой княгине матери, князьям и боярам „крепко стояти за благочестивую нашу православную веру и боронити свое отечество от бесерменства", обещал не слушать „духов лстивых", предателей народа, — показывает, как воспринято было московским обществом „обещание" князя и напутственное слово митрополита. Свидетели — все: и духовенство, и князья, и бояре, и народ. В их глазах это обещание было своего рода крестоцеловальной клятвой итти против врага и не слушать боярскую часть, нашептывающую Ивану предательство. Может ли Иван III нарушить эту клятву, не потеряв великокняжеского своего престижа? Это одно из психологических построений Вассиана, которое выступает, как очень убедительный аргумент. И этот довод усиливается, когда автор говорит о всенародной постоянной молитве о победе. Хорошо учитывая силу боярской клики с ее узко феодальными стремлениями, понимая, что некоторые из бояр будут склонять великого князя к осторожности, к решению избежать схватки с врагом, и думая, что осмотрительный, осторожный Иван Васильевич может поддаться их „прелести", автор, еще в Москве — это можно видеть из Послания — выступал против них, добившись со стороны Ивана III обещания „духов же ЛЬСТИЕЫХ, шепчущих в ухо.. .еже предати хрестьянство, не слушати". „Духи льстивые", под которыми можно было бы подразумевать бесов, склоняющих Ивана III на худое, направленное против православного христианства дело, оказываются приближенными боярами. (Слайд 5)

Вассиан очень умело аргументировал своё послание. Все аргументы, которые выдвигает Вассиан в своем Послании, могут быть сформулированы так:

1) Поведение Ивана III при приезде в Москву и его „обещания" были восприняты всем московским обществом от митрополита до простого народа, как своего рода крестоцеловальная клятва, нарушение которой было бы для великого князя бесчестием.

2) Советы боярской клики, склоняющие Ивана к отказу от сопротивления татарам, ведут к гибели отечества и бесславию самого князя.

3) Великий князь несет ответственность не только перед народом, но и перед богом, которым он поставлен во главе паствы. Бог взыщет с него за погибель паствы. От него не скроешься. (Слайд 7)

4) Решительных действий князя против врага отечества требует не только религиозно-настроенная мысль, но и мудрость светская, которую представляет философ Демокрит и которая определяет отношение к действиям Ивана III со стороны внешней (иноземной).

5) Пример „прежебывших прародителей" говорит о величии и славе Русской земли и о борьбе князей за независимость своего отечества. Им нужно подражать, с ними сравняться.

6) Борьбе с татарами отдал свои силы Дмитрий Донской, борьбе с тем и же татарами, что угрожают и ныне. Его решительность принесла не тольк о победу, но и славу в потомстве, ореол заслуженной святости, который стоит и перед Иваном III.

Все эти аргументы усиливаются тем, что пронизаны идеями своего времени, идеями, о которых мы говорили выше, и главные из которых — идея богоизбранности русского народа, идея богоустановленности власти великого князя, идея преемственности власти московского князя от великих князей киевских и другие. Все это идеологическое снаряжение подчинено главному стремлению к национальному освобождению и укреплению русского централизованного государства.

Разобранное построение Послания — одна сторона, важная для историка. Нам необходимо рассмотреть и другую, чтобы с полным правом отнести этот памятник древнерусской письменности в разряд литературы, памятник, важный для изучения не только как исторический документ, но и как документ выразительный, т. е. обладающий теми или иными художественными достоинствами.

Прежде всего, нужно отметить, что образы и лиризм Послания для его современников был несравненно значительнее, чем для нас. Почти за каждой фразой стояло нечто, помогавшее автору воздействовать нужным образом на адресата. Примером, подтверждающим это, может служить фраза Послания — „Внимай убо себе и всему стаду в нем же тя дух святый постави...". Она наполнялась для современников не только совершенно определенным смыслом, но и глубоким чувством, которое создавалось Словом Василия Великого (на понедельник сырной недели)—„О еж е внима й себе". Тема этого слова, воплощаемая в формулу „Внимай убо себе", проходит через все произведение и звучит все время, повторяясь не менее двадцати раз. И для Ивана III она звучала сильнее всего в словах: „Внимай себе, да не совратишися с пути, да не уклонишься надесно или налево, но путем царским шествуй...", так ясно выражающих и тенденцию Вассиана.

За каждым из упоминаемых Вассианом библейских эпизодов стояла образная библейская легенда, известная великому князю (кому, как не Вассиану Рыло, бывшему духовнику Ивана III и архимандриту придворного монастыря, было знать об осведомленности Ивана Васильевича в этих вопросах), и, несомненно, если не все, то некоторые из них всплывали (или должны были всплывать) перед мысленным взором великого князя московского и древне-русского читателя вообще.

За каждым библейским именем, упоминаемым в Послании, таился поучительный для великого князя московского эпизод, смысл которого был ему, да и всякому древне-русскому книгочею, понятен. Иван III должен был „поревновать" библейским примерам, на которых ростовский архиепископ показывает великому князю, что в борьбе за освобождение богоизбранного народа все средства богоугодны, все средства освящены.

Целесообразность каждого положения, выдвигаемого автором, усиливается логически последовательным сцеплением их, так что в композиционном отношении оно выглядит весьма стройно. (Слайд 8)

Прежде всего следует отметить в Послании наличие сплетения струи повествовательной со струей патетической, высоко торжественной, обрывающейся часто неожиданно мягким лирическим возгласом, оттеняющим (и оживляющим) логический ход мысли. Это характеризует Послание, как произведение ораторского стиля.

Весьма существенной стороной стиля Послания является ритм, подчеркивающий пафос произведения. Начало произведения настраивает уже читателя соответствующим образом не только своей терминологией, но и ритмической организованностью.

Язык Послания наполнен славянизмами, больше того, оно все построено, в основном, на церковно-славянской лексике и, особенно, синтаксисе и, вероятно, не только потому, что в нем фигурируют цитаты из священного писания, вставленные, видимо, автором на память, и молитвенная речь, но и потому, что Вассиан стремился к единству стиля. (Слайд 9)

Патриотическое содержание Послания и искусное построение этого произведения сделали его чрезвычайно популярным. Оно прочно вошло в летописные своды и стало на длительное время образцом жанра посланий. В послании Сильвестра царю Ивану Васильевичу IV, датированном Н. Коншиным 1547 г., можно уже наблюдать влияние вассианова послания. Автор включает в свое произведение и библейские примеры поражения неверных, и пример с победой над Ахматом, и цитаты из священного писания, во многих случаях те же, что и в Послании Вассиана Рыло. (Слайд 10)

12 3 4 Следующая ⇒