Здравствуйте, уважаемый мистер Д. Уильямс

Глава I : Полуночный чудак

Вечер, берег моря. Падающая листва покрывает землю точно багровый ковёр, благородные алые лучи уходящего в закат солнца переливались в каплях вечерней росы, словно играясь. Вокруг была тишина, но она была не беззвучной: бьющиеся о скалы волны лазурного моря, крики чаек, шелест листьев одиноко стоящего у обрыва клена, отдалённое стрекотание кузнечиков, напоминающее о скором завершении дня — всё вокруг было как будто грандиозный оркестр завершает последние минуты очередной сонаты природы, мелодии жизни. Складывалось ощущение, что он хотел продолжить играть дальше, невзирая на конец, или более того, продолжить произведение за автора. Но так же как ноты сменяют друг друга, так и день, и ночь, рано или поздно, заканчиваются.

Это есть первое правило жизни.

В метрах десяти на северо-запад по дороге ехал небольшой грузовичок, один из тех, что возит продовольствие. На нём красуется логотип повсеместно известной кампании по перевозке различных товаров «Чаруенод». Никто не знает, откуда произошло это название. Единственный, кто мог знать это, (миссис М. Д., директор этой кампании) умерла при несчастном стечении обстоятельств: её поразило током во время проверки нового завода, в километрах пятидесяти от Брит-сити, города что под Лондоном. После её смерти «Чаруенод» два года несла только убытки, не покрывая даже расходы на обслуживание машин. Она была на грани банкротства, кампанию уже планировали продать другой фирме. Но за прошлый год прибыль была в два раза больше, чем даже в самый продуктивный для кампании год. И тогда всё снова вернулось в своё русло. Это было как дар божий, в частности для водителя грузовичка о котором я говорил ранее. Я бы мог и дальше рассказать про историю этой корпорации, но вы узнаете её по ходу повествования.

Водитель, по имени Дрейк, завершал свою сегодняшнюю смену. Во время поездки он всё время мечтал, как его будущая жена приготовила бы ужин и сказала: «Дорогой, зови детей, будем ужинать!». Дрейк не сильно хотел детей, н если бы они и были, он бы не противился этому. И ему нравилась лишь Эмилия, его бывшая одноклассница, с которой он учился всю свою школьную жизнь, которая жила в Лондоне, куда он всё никак не мог съездить из-за работы. Он не мог знать наверняка, любит ли она его. Это единственная причина, по которой Дрейк всё ещё не сделал предложение. А ведь она была красива: глаза карие, цвета коньяка, прекрасная и грациозная фигура, длинные и мягкие, как лёгкий пушок, волосы, дурманящий запах её духов – всё в ней было идеально. И всё же он стеснялся. Возможно, когда-нибудь он всё же решиться пригласить её на ужин. Кто его знает?

Уставший, по дороге домой он приостановился на заправке: бензин был почти на нуле. Не стоило ему вчера столько гнать по пустым трассам. Но то, что было, то уже прошло, и прошлого уже не вернёшь.

Это есть второе правило жизни.

Зайдя в магазин чтобы купить себе перекусить, к нему подошёл парень, на вид которому было лет 25, в костюме с неестественно длинным пиджаком и багровой бабочкой.

— Жарковато сегодня, да? - начал оный, явно пытаясь начать диалог.

— Чего вы хотите? - в слегка раздражённом тоне спросил Дрейк.

— Можно у вас кое-чем поинтересоваться? - задал тот тип ему вопрос.

— Да, конечно.

— Не могли бы вы сказать какие сейчас год и дата?

— Эмм… - вопрос казался крайне странным, что немудрено: вряд ли кто-нибудь спросит такое на трезвую голову. Но, глядя на чудаковатый костюм незнакомца, он всё же ответил:

— 12 сентября 1986 года. А вам, собственно, зачем?

— А вы случайно не Дрейк Уильямс?

— Да, это я.

— О! Как раз вовремя! Это вам, от директора «Чаруенод»,- говорил чудак, передавая конверт водителю. Зная, что «верха» кампании просто так не шлют письма своим подчинённым, с неохотой, он взял его, всё ещё в чём-то сомневаясь.

— А где ваша машина? Я не видел и не слышал, чтобы кто-то приезжал после меня.

— А… я… врезался? Да, точно, в дерево. Ну и потрепало же мне мою машину!

— Но как вас зовут? И как вы узнали моё имя и где я нахожусь? Я ведь сюда случайно приехал, если б я не… - не успев договорить свою фразу, незнакомец перебил его:

— Ой, не буду я отвечать на ваши вопросы! Вы слишком агрессивно настроены. Позже всё сами узнаете! Я не хочу с вами разговаривать в таком тоне. Всего хорошего, до свидания!

Первый хотел было возразить, но чудака уже и след простыл, будто его и не было вовсе. Оплатив счёт за бензин, так ничего и не купив перекусить, Дрейк сел в машину и поехал домой. Во время того как он ехал, он рассуждал: «Но где он врезался? Здесь ведь давным-давно нету леса: его ведь вырубили в 83-ем, во время стройки завода. А ближайшие деревья, точнее дерево, находится в шести километрах от заправки, не меньше. Ну не пешком же он их прошёл! Тем более туда и обратно! Да и машин я давно не видел. Он сквозь землю провалился что ли?».

Сам того не заметив, Дрейк приехал домой, в свой уютный двухэтажный домик, что купил недавно. Внешне он выглядел точно какой-то викторианский маленький дворец, но из современных материалов. Ему нравился такой дизайн. Дрейк находил дизайн дома противоречивым, ведь внутри викторианского «дворца» был простой дом, с багровыми узорчатыми обоями, перекликающиеся с приятным персиковым цветом потолка и стен. Дом был не богато украшен: всего лишь пара картин да статуэтка, доставшаяся от прошлых жильцов в подарок. Он, в основном, выглядел прекрасно. Но кухня – не передать словами, насколько она была грязной. Почему? Ответ прост: Дрейк абсолютно не умел готовить. Любое взаимодействие даже со сковородкой приводило к ожогам и сгоревшей еде.

— Ой, бля, надо готовить… Ай, не буду. Завтра с утра поем плотно и всё отлично,- подумал тот про себя.

Идя в свою комнату, он вспомнил: «Письмо! Я ведь так его и не открыл. Интересно, что там?». Он уже открывает конверт и — неожиданно, но письмо не напечатано, как все письма что Дрейк получал, а написано. Пером! Да ещё и таким красивым почерком, будто сам Наполеон Бонапарт благодарность написал. Складывалось ощущение, будто тот чудак сам это написал, завернул в конверт, ожидая реакции читателя, словно драматург ищущий вдохновения. Но лишь одно было грустно — почерк было трудно разобрать, несмотря на всю его красоту. Но он смог его прочитать. В нём было написано следующее:

«Здравствуйте, уважаемый мистер Д. Уильямс

12 Следующая ⇒