ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленные и достигли возраста 18 лет.

Игрушка

Автор:StilleWasser

Рейтинг:NC-17
Пейринг:Северус Снейп/Гермиона Грейнджер, Люциус Малфой/Гермиона Грейнджер, Драко Малфой/Гермиона Грейнджер
Жанр:PWP, AU
Дисклаймер:Все герои принадлежат Дж. Роулинг.
Саммари:– Она сама пришла ко мне, – равнодушно-скучающим тоном, каким обычно читал лекции в Хогвартсе, ответил Снейп. – Людям, имеющим власть, а особенно таким помешанным на контроле дотошным всезнайкам, часто хочется почувствовать себя беспомощными и униженными в чужих руках.

Предупреждение: BDSM, OOC, Нецензурная лексика, Групповой секс, Кинк

Размер: мини
Статус:закончен

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленные и достигли возраста 18 лет.

Хлопнула входная дверь, заставив Гермиону испуганно сжаться и напряженно прислушиваться к голосам внизу. Слов было не разобрать, но, кажется, гость все-таки ей незнаком. Хотя легче от этого не стало – даже если она не знает его, он наверняка узнает ее, подругу Мальчика-Который-Выжил и героиню магической Британии. Распятую в кресле в такой унизительной позе посреди спальни ее бывшего преподавателя профессора Снейпа.

Мужчины не торопились наверх, решив, по-видимому, сначала пропустить по стаканчику бренди, судя по доносившимся из гостиной звукам, и Гермиона с каждой минутой чувствовала, как ее напряжение растет. Причем не только нервное.

Наконец голоса стали приближаться, послышался незнакомый хриплый смех, и дверь в спальню распахнулась. Из-за повязки на глазах все чувства обострились, и Гермиона уловила терпкий аромат горьковатого парфюма гостя, примешивающийся к привычному запаху трав и зелий, исходящему от профессора Снейпа.

– Итак, что это у нас тут? – насмешливо протянул незнакомец. – Бывшая гриффиндорская отличница, а ныне глава международного бюро магического законодательства! Собственной персоной! Ты всегда меня удивлял, Северус, друг мой, как тебе удалось заполучить ее к своим ногам?

– Она сама пришла ко мне, – равнодушно-скучающим тоном, каким обычно читал лекции в Хогвартсе, ответил Снейп. – Людям, имеющим власть, а особенно таким помешанным на контроле дотошным всезнайкам, часто хочется почувствовать себя беспомощными и униженными в чужих руках.

– Унижение – это то, в чем ты всегда был мастером, мой друг, – холодно усмехнулся гость. – По-моему, Хогвартс платит тебе не за преподавание зельеварения, а за то, что ты ставишь этих малолетних выскочек на место. Неудивительно, что наша мисс Грейнджер пришла к тебе, когда ей захотелось быть униженной. Думаю, она просто больше не встречала никого, кто был бы так же хорош в этом как ты.

– Как бы там ни было, – скучающе отозвался Снейп, словно и не заметив похвалы собеседника, – учитывая, как ее самодовольное всезнайство раздражало меня в школе, я не мог упустить эту возможность.

– Я тебя отлично понимаю, – незнакомец приблизился, внимательно изучая привязанную к креслу девушку с согнутыми в коленях и широко раздвинутыми ногами, свести которые мешали магические путы.

– Она уже намочила своей смазкой подушку под собой? – сухо, словно обсуждая состав очередного зелья, поинтересовался профессор.

Гермиона вздрогнула и тяжело задышала, подавив рвущийся из груди стон, когда чужой палец бегло скользнул по ее сочащейся дырочке.

– Тут всё мокрое. Кто бы мог подумать, что под ее строгими костюмами скрывается такая бесстыдная и похотливая ведьмочка!

– Убери с нее смазку, – распорядился Снейп, судя по звуку, отодвигая ящик комода и что-то из него вынимая. – Она ей не понадобится.

– Ты хочешь взять ее на сухую? – его собеседник шепнул заклинание, и вся обильно растекшаяся по ее бедрам влага бесследно исчезла.

– Я не пользуюсь этим отверстием, – голос профессора приблизился. – Она всего лишь моя игрушка, с чего бы мне трахать ее как любовницу?

– Интересно, – протянул гость, – значит у нашей маленькой мисс Грейнджер разработаны другие дырочки?

– И довольно хорошо. Она может принимать в горло, почти не давясь, а ее анусу достаточно слюны вместо смазки, чтобы впустить в себя член. А еще она знает, что должна быть наказана, каждый раз, когда течет так сильно. Меня не интересует ее дырка между ног, и я не хочу отвлекаться, убирая ненужные мне соки, которые натекли оттуда. Заткни ей рот, пока я порю ее, а то она слишком громкая.

– С удовольствием.

Чужая рука грубо дернула Гермиону за волосы, без предупреждения насаживая ртом на напряженный член незнакомца. Он был чуть длиннее и тоньше, чем у профессора, поэтому проник гораздо глубже в горло, чем она привыкла. Но от накатившей тошноты ее отвлек жалящий удар многохвостой плетки, обрушившийся на набухшие от возбуждения половые губы и клитор. Обычно он давал ей не больше десяти ударов, но к концу порки там всегда всё горело, и первое время невозможно было свести ноги.

Начав более-менее осторожно, незнакомец набрал темп и так яростно вбивался в ее рот, что Гермиона не сразу заметила, что Снейп перестал пороть, и теперь его длинные пальцы грубо раздвигают распухшие и покрасневшие губки, оценивая степень наказания.

– Если собираешься кончить, лучше залей ей сиськи, – посоветовал он своему увлекшемуся другу. – Она пока не заслужила принимать сперму внутрь своих дырок. А на лицо неинтересно кончать, пока она в повязке. Этот взгляд нужно видеть.

С громким хлюпающим звуком гость вытащил член изо рта девушки, сопроводив это хлесткой пощечиной.

– Пока повременю, – тяжело дыша, сказал он.

– Как хочешь, – равнодушно отозвался Снейп, движением палочки освобождая Гермиону от магических пут. – Встань.

Дрожащие ноги отказывались держать, но она не смела ослушаться.

– Окажи ей честь.

Что-то звякнуло, и пальцы незнакомца оттянули ее сосок, который в следующий миг сдавили железные тиски зажима.

– Ты ее отлично вышколил, – похвалил гость, смачивая палец у нее во рту перед тем, как подразнить им второй чувствительный бугорок, – ни звука, только дышит тяжело.

– Она просто больше не хочет имбирь в задницу, – ответил Снейп, вешая на зажимы грузики, которые оттянули сладко ноющие соски. – Ей хватило одного раза. Эта невыносимая всезнайка быстро учится. Нагнись вперед и разведи ягодицы в стороны!

Гермиона послушалась, чувствуя, как грузики оттягивают ее округлую грудь вниз. Судя по звукам шагов, оба мужчины переместились за спину, где открывался подробный вид на ее узкое отверстие между раздвинутыми половинками зада.

– Неплохо, – оценил гость, слегка касаясь самого входа, – не раздолбано и вполне упруго. Только ты же меня знаешь, Северус, я предпочитаю видеть перед собой качественно выпоротую задницу. Эта для меня слишком бледная.

– Тогда выпори ее сам, – равнодушно ответил Снейп, словно предлагая ему чай или кофе. – Что ты предпочитаешь, плеть, ремень, собственную руку?

– Розги, – в его голосе Гермионе вдруг послышалось ехидное самодовольство.

– Тогда тебе придется воспользоваться трансфигурацией. Я розог дома не держу, – профессор подошел к ней спереди и коротко приказал: – Вниз и соси.

К удивлению гостя, опустившаяся на колени гриффиндорка взяла в рот не член Снейпа, а наощупь нашла его ступню и принялась старательно вылизывать пальцы, иногда посасывая и с удовольствием причмокивая.

– Я пользуюсь ее ртом только для того чтобы трахать в горло, и самодеятельность при этом не поощряю, – пояснил хозяин дома своему другу, непонимающе на него смотрящему. – Свои оральные таланты она может показать только на моих пальцах рук или ног.

Незнакомец неопределенно хмыкнул и с силой опустил трансфигурированный из собственной трости ореховый прут на кожу девчонки, такую белоснежную, что, казалось, ее и не пороли никогда. Красная полоса мгновенно протянулась через весь зад Гермионы, а из ее груди вырвался полный боли крик.

– Аккуратней с моей игрушкой, – спокойным тоном, в котором где-то на заднем фоне сквозило легкое предупреждение, сказал Снейп, – не попорть ей шкурку, я еще не наигрался.

– Заботливый хозяин, – ехидно пробормотал гость и продолжил порку уже аккуратнее, стараясь не рассечь кожу. На десятом ударе Гермиона начала хныкать, на двадцатом – всерьез всхлипывать. Еще через пять хозяин дома остановил своего гостя.

– Ей хватит. Проверь, потекла ли она снова?

– Как водопад, – усмехнулся незнакомец, двумя пальца раздвинув ее нижние губы и найдя там влагу.

– Непослушная девчонка, – равнодушно произнес профессор и, внезапно размахнувшись, дал ей пощечину, звук от которой громом прозвенел в тишине комнаты. – Встань!

Избавив ее от зажимов с грузиками, он подтолкнул ее к кровати.

– В позу!

Гермиона наощупь опустилась на краю постели на колени, прогнув спину и выпятив попку.

– Не жалей ее, – бросил Северус перед тем, как грубо затолкать свой каменный член ей в глотку, отчего она поперхнулась и закашлялась, за что получила еще одну пощечину.

Гость тем временем устроился позади Гермионы и, памятуя о словах Снейпа, плюнул себе на руку и растер слюну вместо смазки по своему вздыбленному члену.

– Волшебный задик у нашей заучки, – прохрипел он, одним движением вторгаясь в тесное отверстие по самые яйца. – Узкий и упругий. Не понимаю тебя, почему ты не кончаешь туда. Ты лишаешь себя самого сладкого.

– А ты попробуй смотреть ей в глаза, когда заливаешь лицо, – посоветовал Снейп, за волосы удерживая ее голову по самое основание насаженной на его член. – Сам всё поймешь.

Мир Гермионы, лишенной возможности видеть из-за повязки на глазах, сократился до их хриплых стонов, влажных шлепков тела о тело и двух твердокаменных членов, беспощадно трахающих ее с двух сторон в рот до самого горла и в анус на всю длину. Они даже не заботились об ее удовольствии и удобстве, имея ее тело так быстро и глубоко как им хотелось. Она действительно чувствовала себя игрушкой в руках своего бывшего профессора и его друга, которому он отдал ее попользоваться. Она даже не знала кто он, более того, ей не разрешено было даже видеть лицо того, кто сейчас беспощадно драл ее в попку.

Свобода! Свободна от обязанностей и ответственности, и даже просто от информации о личности сегодняшнего гостя. Только похоть, два члена в ее похотливых дырках, и удовольствие. От этих мыслей Гермиона задрожала, зажатая между двумя разгоряченными мужскими телами, и оргазм накрыл ее с головой, на пару минут отключая сознание.

Все еще оглушенную волной удовольствия, ее подняли руки Снейпа, грубо потянув за спутанные влажные от пота волосы. С глаз сорвали повязку, и не успела она проморгаться от яркого света, как лицо покрыли тягучие густые струи спермы профессора. Она обожала, когда он заливал ей лицо, а он любил смотреть на то, с каким похотливым блеском в глазах она принимает его семя.

Второй член вышел из ее растраханной попки, и их гость подошел, чтобы тоже кончить на нее. Она замерла, узнав его, и волна паники поднялась откуда-то изнутри. Гермиона дернулась, но тут же Снейп скрутил ее руки за спиной и дернул за волосы, заставив поднять голову навстречу готовому выстрелить члену Люциуса Малфоя.

– Смотри на меня, – измененным магией чужим голосом прохрипел он, и белесые струи покрыли лоб и волосы Гермионы.

Вытерев головку о ее щеку, он удовлетворенно ухмыльнулся:

– Ты был прав, друг мой, выражение испуга на ее залитом спермой личике просто непередаваемо. Как-нибудь повторим, – он подмигнул замершей Гермионе, взмахнул палочкой, очищая и облачая обратно в одежду свое тело, после чего царственно направился к двери.

– Я тебя провожу, – сказал Снейп и, выходя вслед за Люциусом из комнаты, приказал: – А ты иди встань в угол и поразмышляй над тем, кем ты себя чувствовала этим вечером. Мы с тобой не закончили. И, если, когда я вернусь, твои соски не будут касаться стены в углу, получишь еще одну порку, на этот раз по груди. И не вздумай пытаться даже чуть-чуть оттереть сперму. Ты меня поняла?

– Да, сэр, – прошептала Гермиона.

***

– А если он кому-нибудь расскажет о том, что сегодня было? Понятно, что тогда он скомпрометирует и себя, но вдруг будет ситуация, в которой он сможет извлечь из этого выгоду, тогда он не задумываясь сделает это! Это же Малфой! Северус?

Снейп лениво перекатился по постели под бок к истерящей Гермионе. Поцеловав ее в щеку, он шепнул ей на ухо:

– Не волнуйся, он никому ничего не скажет. Я заставил его принести Непреложный Обет.

– Ты… что?! – карие глаза удивленно распахнулись, смотря в довольное лицо ее бывшего профессора и ныне любовника.

– Подчиняясь мне, ты отдаешь в мои руки свое здоровье и безопасность. Я обязан заботиться о тебе, особенно в те моменты, когда ты не можешь сама принимать решения, и когда от тебя ничего не зависит. Неужели ты думаешь, что я позволю кому-то навредить тебе, когда ты под моим контролем? – в его голосе прозвенел металл, и Гермиона опустила глаза, прочувствовав момент переключения Северуса в доминанта.

– Нет, сэр, – прошептала она, ощущая, как теплеет у нее на сердце. Для той, кто каждый день вынужден быть строгой и всё контролирующей начальницей на работе, ценнее всего те моменты, когда можно почувствовать себя слабой девушкой, о которой заботятся.

– Умница, – Снейп погладил ее по спутанным волосам и притянул поближе к себе. – Так тебе понравилось быть моей безвольной игрушкой? Хочешь еще?

– Обязательно, – улыбнулась Гермиона, целуя его в ответ.

В Косом переулке было шумно и оживленно, как всегда в воскресенье. Волшебники и ведьмы спешили по своим делам, либо просто праздно прогуливались, рассматривая яркие витрины магазинов и лавочек и забредая перекусить в кафе и ресторанчики. И только одна фигура, закутанная в черную мантию, выделялась среди этой беззаботной толпы напряженными взглядами по сторонам и спешной походкой, словно пыталась быстрее покинуть людное место. Многие узнавали в ней Гермиону Грейнджер, боевую подругу Гарри Поттера, а ныне строгую и амбициозную начальницу международного бюро магического законодательства. Некоторые здоровались с ней, получая в ответ несколько смущенную улыбку на разрумянившемся лице, но тут же забывали о странном блеске в ее глазах, спеша дальше по своим делам.

Сегодня на улице было прохладно, не настолько, чтобы замерзнуть, но достаточно, чтобы соски превратились в два сладко ноющих комочка, беспощадно трущихся о грубую ткань. По приказу Снейпа под мантией на ней ничего не было, кроме чулок с поясом и подвязками и откровенного бюстгалтера в виде двух чашечек, поддерживающих грудь только снизу, оставляя открытым верх и выставляя напоказ возбужденные соски. Унизительности ситуации добавляла фигурная анальная пробка, специально подобранная Снейпом. Никакой магии в ней не было, но то ли из-за своей длины, то ли из-за тонкой формы, расширяющейся к основанию, она слегка смещалась при ходьбе туда-сюда, создавая у Гермионы стойкое ощущение, что её потрахивали в попку при каждом шаге.

Она ходила без трусиков и с пробкой и раньше, даже на работу, ёрзая попкой на стуле и чувствуя, как промокают ее чулки во время важных совещаний, но сегодня ситуация была особой.

Она шла к Люциусу Малфою.

После разыгранного для него тогда представления, они не планировали больше включать надменного аристократа в свои постельные игры. Однако сегодня Гермиона была наказана, и профессор подарил на один вечер свою игрушку уже связанному однажды Непреложным Обетом, а значит, относительно безопасному Малфою-старшему.

Девушке нужно было пересечь весь Косой Переулок в одной мантии на почти голое тело, зайти в Дырявый Котел и попросить Тома разрешения воспользоваться его камином, чтобы перенестись в Малфой-мэнор. С каждым шагом между ног хлюпало всё сильнее, заставляя краснеть в страхе, что кто-то услышит или учует аромат ее похоти, и, к тому моменту, как она взяла щепоть Летучего пороха и произнесла пункт назначения, липкий сок возбуждения уже стекал по ее бедрам.

Комната, куда она попала, оказалась огромной и полутемной, черты предметов вокруг лишь смутно угадывались, слегка освещенные свечами в богатом канделябре на столике в центре.

Не успела Гермиона толком оглядеться, как сильная рука властным жестом вытащила ее из камина и поставила на колени. В следующий миг на ее лицо полетели горячие капли спермы. Скрытый полутьмой хозяин дома закончил свое приветствие хлесткой пощечиной и запахнул свой великолепный бархатный халат.

– Не смей вытирать, – предупредил он. – В моем доме ты будешь отныне ходить именно так.

Чувствуя, как по ее покрасневшим щечкам стекает липкое семя, Гермиона от смущения опустила голову. В этот раз рядом не было Северуса, чтобы защитить ее. Как еще унизит ее этим вечером Люциус Малфой?

– Подойди и встань в круге света, – приказал с королевским величием расположившийся на диване хозяин дома. – Сними мантию. Покрутись.

Чувствуя себя в кругу света как кукла на ярко освещенной витрине, Гермиона опустила глаза, показывая Малфою-старшему напряженные розовые сосочки, основание пробки, торчащей из ануса и липкие следы своего возбуждения на бедрах.

– Сними всё и вытащи пробку, – распорядился Люциус, лениво наблюдая, как девушка смущенно избавляется от последней иллюзорной защиты в виде чулок и лифчика. – Я хочу услышать, кому ты принадлежишь на этот вечер.

– Я… – произносить такие вещи вслух Гермиона так и не научилась, как ни пытался Северус её перевоспитать, поэтому запнулась на первом же слове: – Я принадлежу вам, сэр.

– Верно, – промурлыкал мужчина, изящными длинными пальцами поднимая подбородок опустившейся перед ним на колени рабыни и заставляя ту смотреть ему в глаза. – И знаешь, что я собираюсь сегодня сделать с тобой? Я оставлю свое семя в каждой из твоих похотливых дырок и заткну их, чтобы оно осталось внутри. После чего накормлю тебя своей спермой и вытащу пробки перед тем, как ты уйдешь. Оно будет сочиться из тебя, высыхать на твоем теле, и ты вся пропахнешь мной, когда вернешься к своему хозяину как использованная маленькая шлюшка.

Небрежным жестом он размазал подсыхающую сперму по ее щекам и сунул испачканные пальцы ей в рот, заставляя вычистить все до капли.

– Вот так, хорошо, – одобрительно промурлыкал он, и тут же садистский огонек загорелся в его глазах. – Почему бы тебе для начала не вылизать мне ноги и зад, сучка?

После чего небрежным жестом указал ей на свои ступни с ухоженными пальцами. Подползая поближе, чтобы поцеловать ноги Люциуса Малфоя, Гермиона представила, каким долгим обещает быть вечер.

***
Шагнув из камина в полутемную гостиную Малфой-мэнора, пришедший забрать свою рабыню Северус Снейп нашел ее у ног хозяина дома. На белой коже аппетитно выставленной попки явственно виднелись в свете свечей вспухшие красные следы от розги. Такие обычно остаются, если вкладывать в удар много силы без предварительного разогрева.

Девушка, старательно обслуживающая Люциуса горлом, даже не заметила прибытия хозяина. Подойдя поближе, Снейп заметил торчащий в обеих ее растраханных дырочках толстый корень имбиря. Судя по хлюпающим звукам от ударов о ее глотку каменного члена и по тому, как она отчаянно пыталась заставить его кончить, не обращая внимания на рвотные спазмы, коварный ублюдок Малфой запретил вытаскивать обжигающий корень, пока она не доставит ему удовольствие ротиком.

Тихий звон раздавался в комнате в такт движениям тела гриффиндорки. Приглядевшись, Снейп увидел зажимы с бубенчиками на распухших половых губках, а обойдя стол и зайдя сбоку, он увидел вторую пару на ее измученных сосках.

Рука делающего вид, что не заметил прибытие гостя, Люциуса ухватила послушную рабыню у его ног за растрепанную гриву волос и несколько раз особенно глубоко насадила на член. Издав раскатистый рык удовольствия, хозяин дома наконец излился в саднящее горло сучки, заставив ту поперхнуться его спермой.

– А, Северус, – наконец соизволил обратить внимание на друга Малфой, – какой сюрприз, признаться, мы не ждали тебя.

– Я пришел за своей игрушкой, – холодно ответил Снейп. Свою роль жестокого хозяина нужно было играть до конца, к тому же, если сейчас проявить хоть намек на жалость к измученной Гермионе, та скорее всего расплачется. Он позаботится о ней дома.

– Мы отлично поиграли, не так ли, шлюшка? – ухмыльнулся Люциус.

– Да, сэр, – покорно пролепетала гриффиндорка.

– Забирайся на стол и покажи своему хозяину, как хорошо нам было.

На столе рабыня встала на колени и дрожащими руками вытащила обе имбирные пробки из своих использованных для удовольствия Люциуса дырочек. Спермы, хлынувшей оттуда, было так много, что под ней мгновенно образовалась приличная лужица. Похоже, Малфой принял какое-то зелье, иначе это выглядело как будто девчонку поимела целая толпа.

– Впечатляет, – равнодушным голосом оценил Снейп. – Она не кончала?

– Посмотри в эти шлюшкины похотливые глазки, Северус, она все еще на грани. Каждый раз, когда приближался ее оргазм, она получала удар розгой. Можешь убедиться по количеству следов на ее задике, какая наша мисс Грейнджер похотливая сучка.

– Я и так это знаю. Я хочу, чтобы ты легла лицом в ту лужу, что натекла из тебя, раздвинула свой похотливый зад и показала, как сильно ты хочешь кончить. Клитор трогать запрещается.

Трахая себя пальчиками в попку под пристальными взглядами двух мужчин, Гермиона громко застонала, чувствуя приближение оргазма. Сегодня был ровно месяц с тех пор, как Снейп запретил ей кончать в качестве наказания за то, что она ласкала себя без его разрешения. Особенно тяжело давалось сдерживаться, когда Северус так горячо имел ее каждую ночь. И после сегодняшнего унизительного вечера с Люциусом этот запрет сводил ее с ума.

– Ты так прекрасна, залитая спермой, – услышала она голос Северуса возле самого уха. – Засовывай пальчики глубже, трахай себя в зад, моя маленькая анальная онанистка. Ты можешь кончить, разрешаю.

Гермиона застонала еще сильнее, затуманенным взглядом видя, что к ней подходит Люциус, чтобы, наверно, в десятый раз за сегодня спустить ей на лицо.

Когда ее до предела напряженные мышцы наконец начали сокращаться, а в лицо полетели густые капли спермы, в зале вдруг зажегся свет и раздался знакомый голос, манерно растягивающий слова:

– Кто-нибудь расскажет мне, что здесь происходит? Северус? Грейнджер? Отец?

Почти уткнувшись носом в пол, Гермиона старательно вылизывала изящные ступни Люциуса и посасывала пальцы, пока Снейп чувствительно порол ее по бедрам узким ремнем, а Драко, расположившись сбоку, грубо разрабатывал ей двумя пальцами зад. В воздухе стоял терпкий аромат вожделения от четырех разгоряченных тел и обильно текущих соков девушки.

Гермиона вскрикнула, когда на ее ножки в очередной раз опустился жалящий удар, внесший дополнительный штрих в картину красных узоров на округлой попке. Любуясь восхитительным переплетением розовых и красных полос на молочно-белой коже, Снейп нанес очередной удар и остановился.

– Подойди к Люциусу и сядь к нему на колени, – распорядился он, внимательно наблюдая за не сводящим глаз с соков Гермионы и почти облизывающимся Драко.

Люциус непонимающе нахмурился, но чуть сдвинулся вперед, позволяя горячей от порки попке девушки коснуться его бедер.

– Друг мой, – продолжил Северус так, словно собирался предложить гостю чая. – Не мог бы ты подержать ее ноги так, чтобы она не смогла их свести?

Малфой-старший ухмыльнулся, начиная догадываться, какой замысел посетил Снейпа, и откинулся на спинку дивана, заставляя отчаянно покрасневшую Гермиону лечь спиной ему на грудь. Его длинные пальцы крепко обхватили ее колени и резко раздвинули ноги в стороны, демонстрируя жадным взглядам ее набухший клитор, покрасневшие губки и истекающую влагой расщелину.

Не дав своей рабыне опомниться, Снейп резко, но аккуратно хлестнул ремнем ей между ножек, вырвав из ее груди жалобный стон.

– Драко, тебе не кажется, что этот жар стоит остудить? – Северус кивнул в сторону распятой на груди Люциуса тяжело дышащей девушки, и Малфой-младший сначала нахмурился, а затем кивнул, поняв, что имеет ввиду его крестный. Гермиона с ужасом смотрела, как тот, с кем она делила комнаты старост, медленно приближается и опускается на колени между ее крепко зафиксированных ног.

– Ты так сладко пахнешь, Грейнджер, – сказал Драко, наслаждаясь ужасом унижения в ее глазах, и провел языком по чувствительным половым губкам, собирая влагу. – И на вкус ты хороша.

Он принялся вылизывать ее смазку, заставляя девушку жалобно хныкать от острых ощущений ласки после жалящего ремня и извиваться в руках шепчущего ей на ухо скабрезности Люциуса:

– Вот так, маленькая похотливая сучка, наслаждайся, пока тебе позволяют. Потом будешь ублажать нас своими тугими дырками. Кричи… Кричи, пока можешь. После того, как твое горлышко отдолбят три члена, ты даже шептать не сможешь. Ты ведь никогда не ублажала столько мужчин сразу? Сегодня мы заткнем тебя одновременно со всех сторон. Ты ведь хочешь этого, маленькая шлюшка?

– Драко, – перебил горячий шепот спокойный голос Снейпа, и Малфой-младший посторонился, позволяя ему нанести еще три точных колких удара по набухшему клитору. – Продолжай.

Эта пытка длилась, казалось, бесконечно. Гермиона сбилась со счета, сколько раз умелый язык Драко сменял жалящий ремень. Она безуспешно извивалась в крепких руках Люциуса, чувствуя под своей попкой его каменный член, что распаляло ее еще больше. Все труднее становилось сдерживаться, невозможность кончить сводила ее с ума, ведь запрет Снейпа испытывать оргазм без его разрешения все еще действовал.

Наконец Северус сжалился над ней. Она увидела, как он отбросил ремень и кивнул другу, и тут же руки Люциуса приподняли ее и насадили мокрым от стекшей вниз смазки анусом на его длинный узкий член. Гермиона была так разгорячена, что сразу приняла его весь, ощущая, как клитор предательски начинает пульсировать, и закричала, понимая, что сейчас может кончить несмотря на запрет.

Ее охладила резкая пощечина. Открыв глаза, она увидела строгий взгляд своего хозяина и с благодарностью приняла тугие зажимы на соски, боль от которых помогла немного отвлечься.

Насладившись ее попкой, член Люциуса вышел, оставив после себя незакрывающуюся дырочку, в которую тут же толкнулся Драко. Малфой-старший тем временем проник в ее горло и в несколько толчков выплеснул свою сперму прямо ей в желудок. Это было одно из условий сегодняшнего вечера – кончать только в рот или на лицо. Зная, что, несмотря на огромный опыт в глотании спермы, Гермиона до сих пор не слишком это любила, Снейп решил таким образом приучить ее к разным вкусам, запахам и консистенциям.

Горячие члены сменялись в ней по очереди, и вскоре Гермиона уже с трудом понимала, кто сношает ее переднюю, кто заднюю дырку, а кто имеет в глотку. Лишь когда ее тело, не выдержав, задрожало в оргазме, она испуганно вынырнула из прострации и поняла, что лежит на Драко, сзади ее анусом наслаждается Люциус, а Снейп вот-вот, в который раз за вечер наполнит ее горло спермой. Она испуганно подняла глаза на хозяина, но тот никак не показал, что заметил, как его рабыня только что нарушила приказ, и лишь поглубже вонзился в ее ротик, наполняя его густым терпким семенем. Очевидно, в вине, которое мужчины пили в начале вечера, был какой-то афродизиак, потому что каждый к этому времени уже три или четыре раза воспользовался ее ртом для слива спермы.

Разрядившись, Снейп повернулся, и Гермиона послушно принялась вылизывать его зад.
Позже каждый выпорол ее, стоящую на коленях в центре комнаты, по сиськам и животу, а затем, все трое неожиданно помочились на свежие красные полосы. Подобные игры они со Снейпом раньше почти не практиковали, но Гермиона, подняв голову и послушно глядя на своих мучителей, стойко приняла на тело неприятную жидкость, которую затем убрали заклинанием. В завершение вечера они по очереди размашисто поимели униженную девушку в глотку, и каждый кончил ей на лицо.

Оставив Гермиону там, на самом виду в центре комнаты, стоящую на коленях с руками за головой и засыхающей спермой на лице и в волосах, мужчины выпили еще вина и стали прощаться.

Проводив гостей, Снейп вернулся и молча обошел свою рабыню по кругу. В его шагах, гулко звучащих в наступившей тишине, было что-то зловещее, и девушка поняла, что пришла пора расплаты за запретный оргазм, испытанный ею. Взглянув ей в глаза, Северус удовлетворенно кивнул:

– Ты знаешь, за что будешь наказана. Открой рот.

С ужасом Гермиона смотрела на игрушки в его руках. Кляп в виде маленького члена, который закреплялся ремнями на затылке и такой же формы небольшая анальная пробка. Хитрость этих, на первый взгляд, безобидных игрушек была в том, что каждые десять минут они магически раздувались, совсем слегка увеличиваясь в ширину, а вот в длину вырастали на три сантиметра за раз, всё глубже проникая в зад и расширяя горло.

Закрепив кляп и поместив на место пробку, Снейп распорядился:

– Это твоя единственная одежда на следующие два часа. Сперму с лица не стирать. Приберись здесь. Можешь приступать.

С замершим сердцем Гермиона поднялась с колен. Два часа! Это значит, что за это время обе игрушки успеют по несколько раз вырасти до максимальных двадцати пяти сантиметров, сдуваясь и снова начиная увеличиваться после каждого пика, который длится бесконечно долгие десять минут, во время которых она будет нескончаемо давиться и чувствовать себя насаженной задом на кол.

С легким «ш-ш-ш» пробки надулись в первый раз, и слезы безысходности выступили на глазах Гермионы.

– Погоди, – раздался голос Снейпа, и его теплые руки обняли ее сзади. Тут же соски пронзила невыносимая боль от тугих зажимов. – Подойдешь ко мне сама через десять минут, я сниму их. Затем снова придешь через полчаса, я верну их на место. Ты все поняла, рабыня?

Кивнув, она почувствовала, как по щекам скатились слезы. Однако, сделав пару шагов, Гермиона поняла, как возбудило ее жестокое наказание, так что из нее снова сочится смазка, размазываясь по ногам. Покачивая бедрами, чтобы нижние губки влажно потирались друг о друга, она взяла палочку и начала уборку, вздрогнув, когда игрушки снова надулись внутри нее.

Снейп издалека наблюдал за своей девочкой, замечая каждую вытекающую из нее каплю и ее затуманенный взгляд и понимая, как ему повезло найти в раздражавшей его когда-то лохматой заучке такую послушную похотливую и податливую игрушку, с которой его ждет еще очень много интересного и приятного.

Любимую игрушку.

КОНЕЦ