ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Стр 1 из 2Следующая ⇒

Гарольд Пинтер

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Пьеса в двух действиях

Перевод с английского Виктора Денисова под редакцией Валентины Ряполовой;
"Современная драматургия", 1996, №4

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Макс, семидесяти лет.

Ленни, за тридцать.

Сэм, шестидесяти трех лет.

Джой, лет двадцати пяти.

Тэдди, лет тридцати пяти.

Рут, за тридцать.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Вечер. Ленни с газетой сидит на диване, в руке у него карандаш. На нем темный костюм. На последней странице он делает какие-то пометки. Появляется Макс — выходит из кухни. Идет к буфету, открывает верхний ящик, роется там, потом закрывает. На Максе старый шерстяной свитер и шапочка, в руке палка. Он идет на авансцену, останавливается и оглядывает комнату.

Макс. Куда ты дел ножницы? (Пауза). Я говорю, что ищу ножницы. Куда ты их дел? (Пауза). Ты меня слышишь? Хочу из газеты кое-что вырезать.

Ленни. Я ее читаю.

Макс. Не из этой газеты. Эту я даже не открывал. Я говорю о воскресной, которую я смотрел на кухне. (Пауза). Слышишь, что я говорю? Я ведь с тобой разговариваю. Где ножницы?

Ленни (спокойно смотря на него). Ты когда-нибудь заткнешься, старый пердун?

Макс (поднимая палку и замахиваясь на него). Предупреждаю: не разговаривай со мной таким тоном. (Садится в большое кресло). В этой газете реклама фланелевого белья. Из флотских запасов. Продаются за гроши. Надо купить себе пару. (Пауза). Неплохо бы подымить. Дай-ка мне. (Пауза). Я прошу тебя дать мне сигарету. (Пауза). Смотри, какая у меня дрянь. (Вынимает из кармана измятую сигарету). Честное слово, старею. (Закуривает). Думаешь, я был слабак? Я тебе фору мог дать сто очков. Я и сейчас сильный. Спроси своего дядю Сэма, какой я был. Но у меня всегда было доброе сердце. Доброе. (Пауза). У меня был дружок по фамилии Мак-Грегор. Я звал его Мак. Помнишь Мака, а? (Пауза). Ха! В Вест-Энде нас с ним терпеть не могли. Знаешь, у меня до сих пор шрамы. Когда мы появлялись, все вставали и расступались. И тишина — ты даже не представляешь. Заметь, он был здоровый, футов шесть, даже больше. А фамилия Мак-Грегор потому, что его семья из Абердина. Но одного его звали Маком. (Пауза). Он очень любил твою мать, правда. Очень. Всегда говорил ей комплименты. (Пауза). Заметь, она не такая уж плохая была. Хотя глядеть на ее гнусную, паршивую рожу — меня прямо воротило Но она, сука, не такая уж плохая была. Так или иначе, а я, бл***, отдал ей свои лучшие годы.

Ленни. Да заткнись ты, придурок, читать не даешь.

Макс. Слушай, ты! Еще раз такое скажешь, я, бл***, хребет тебе разрублю! Так разговаривать с отцом!

Ленни. Знаешь что, у тебя начинается слабоумие. (Пауза). Что ты думаешь о Втором Дыхании из заезда три тридцать?

Макс. Где?

Ленни В Сэндаун-Парке.

Макс. Никаких шансов.

Ленни Да есть же.

Макс. Никаких.

Ленни. Он придет первым. (Делает пометку в газете).

Макс. Он спорит со мной о лошадях! (Пауза). Да я буквально жил на ипподроме. Одно из моих увлечений. Эпсом! Я знаю там каждый миллиметр. Меня там все знали! Свежий воздух, потрясающая жизнь... (Пауза). А он со мной о лошадях! Сам знает только их клички, — и то из газет. А я — я трепал их гривы, держал их, успокаивал перед скачками. Меня всегда звали. "Макс, — говорили они, — вот эта лошадь нервная, — только ты можешь ее успокоить". И это правда. Я... я чувствовал лошадей инстинктивно. Мне надо было стать тренером, мне много раз предлагали, сам герцог предлагал... забыл его имя... один из герцогов. Но у меня были семейные обязанности, я нужен был дома. (Пауза). Сколько раз я видел, как лошади бурно финишируют. Незабываемо! И заметь, я на бегах всегда выигрывал, деньгу имел, и знаешь почему? Потому что у меня всегда был нюх на хороших лошадей, я их чуял. Причем не только жеребцов, но и молодых кобылиц тоже. Потому что кобылицы более нервные, никогда не знаешь, что они выкинут. Ты это знаешь? Да что ты знаешь? Ничего. А я всегда мог угадать хорошую кобылицу, у меня был один прием: я смотрел ей прямо в глаза, понимаешь? Стоил перед ней и смотрел прямо в глаза, своего рода гипноз. И по ее глазам я мог определить, будет она бегать или нет. Это особый дар. Я имел дар. (Пауза). А он еще толкует мне про лошадей!

Ленни. Отец, ты не против сменить тему? (Пауза). Я хочу тебя спросить: то, что мы ели сегодня на обед, как это называлось? Как ты это называешь? (Пауза). Почему бы тебе не завести собаку? Ты же собачий повар. Честно.

Макс. Не нравится — вали.

Ленни. Ухожу. Чтобы нормально пообедать.

Макс. Ну, вали! Чего ждешь?

Ленни (смотрит на него). Что ты сказал?

Макс. Я сказал, мотай отсюда, вот что я сказал.

Ленни. Будешь со мной так разговаривать, папаша, — вылетишь сам.

Макс. Да ты что, сука... (Хватает палку).

Ленни. Но, папочка, ты же меня не ударишь, а? Не надо меня бить, папа, пожалуйста, не надо. Я не виноват, это они. Я ничего такого не сделал, отец, честно. Не лупи меня палкой, отец. (Молчание. Макс сидит сгорбившись. Ленни читает газету. У входной двери появляется Сэм. На нем шоферская форма. Он вешает на крючок кепку и входит в комнату. Идет к стулу, садится, вздыхает). Привет, дядя Сэм.

Сэм. Привет.

Ленни. Как дела, дядя?

Сэм. Неплохо. Немножко устал.

Ленни. Устал? Конечно, устал. Где ты был?

Сэм. В аэропорту.

Ленни. Ездил в аэропорт? Наверно, по М-4?

Сэм. Да, по этой дороге.

Ленни. Те-те-те... Да, ты имеешь право устать, дядя.

Сэм. А всё эти шоферы.

Ленни. Знаю, потому и говорю. Я тоже их имел в виду.

Сэм. Обалдеть от них можно.

Пауза.

Макс. Эй, я ведь тоже здесь.

Сэм смотрит на него.

Я сказал, я тоже здесь. Я здесь сижу.

Сэм. Я знаю, что ты здесь. (Пауза). Я возил сегодня в аэропорт одного янки.

Ленни. Янки? Это был янки?

Сэм. Я провел с ним целый день. В полпервого он сел у "Савоя", дальше я повез его в "Каприс" на ленч. Он поел, снова сел ко мне, и я повез его на Итон-сквер, — он должен был навестить там друга, — а в пятом часу повез прямо в аэропорт.

Ленни. Летел куда-нибудь, что ли?

Сэм. Да. Посмотри, что он мне подарил. Коробку сигар. (Достает из кармана коробку).

Макс. Подойди-ка. Дай мне на них посмотреть.

Сэм показывает сигары.

(Берет из коробки одну, сжимает ее и нюхает). Это хорошая сигара.

Сэм. Хочешь попробовать?

Макс и Сэм закуривают.

Знаешь, что он мне сказал? Сказал, что я лучший шофер из всех, кто его возил. Самый лучший.

Макс. С какой точки зрения?

Сэм. А?

Макс. С какой точки зрения?

Ленни. С точки зрения класса вождения, отец, а также с точки зрения, я бы сказал, общей культуры.

Макс. Решил, что ты хороший шофер, так, Сэм? Ну, он подарил тебе первоклассные сигары.

Сэм. Да, он решил, что я самый лучший шофер из всех, кто его возил. И знаешь, это все говорят. Никого не хотят, только меня. Говорят, что я лучший шофер фирмы.

Ленни. Уверен, что другие шоферы ревнуют, да, дядя?

Сэм. Конечно, ревнуют. Очень ревнуют.

Макс. Почему?

Пауза.

Сэм. Я же тебе сказал.

Макс. Нет, мне все-таки не совсем понятно, Сэм: почему другие шоферы ревнуют?

Сэм. Потому что, во-первых, я лучший шофер, а во-вторых... потому что я не позволяю себе вольностей. (Пауза). Видишь ли, я на людей не давлю. Эти тузы, деловые люди не любят, когда шофер все время треплется, они просто хотят ехать тихо-спокойно. И уж если они едут в "Хамбере-суперснайпе", они могут себе это позволить. В то же время меня отличает еще одно... когда надо, я знаю, что сказать. (Пауза). Например, сегодня я сказал этому янки, что участвовал во второй мировой войне. Не в первой. Я сказал, что, когда была первая, я был еще слишком молод. Сказал, что участвовал во второй. (Пауза). Оказалось, он тоже в ней участвовал.

Ленни (вставая, направляясь к зеркалу и поправляя галстук). Наверное, он был полковником Военно-Воздушных Сил Соединенных Штатов.

Сэм. Да.

Ленни. Возможно, штурманом на "летающей крепости". А сейчас, наверное, какой-нибудь высокий чин в знаменитой авиационной фирме.

Сэм. Да.

Ленни. Да, я знаю людей такого типа. (Поворачивается направо и выходит).

Сэм. У меня ведь большой опыт. Уже в девятнадцать водил мусоровоз. Затем перегонял машины на сотни километров. Потом стал таксистом, и вот уже пять лет работаю в этой фирме.

Макс. Интересно, почему ты так и не женился. С такими талантами... (Пауза). Нет, правда: такой мужчина...

Сэм. Есть еще время.

Макс. Да что ты?

Пауза.

Сэм. Ты удивишься.

Макс. Что, трахаешь пассажирок?

Сэм. Я — нет.

Макс. На заднем сиденье своего "снайпа"? Втихаря, где-нибудь на стоянке?

Сэм. Я — нет.

Макс. На заднем сиденье? А подлокотники опускаешь или как?

Сэм. Я никогда не делал этого в своей машине.

Макс. Ты выше этого, да, Сэм?

Сэм. Вот именно.

Макс. Выше того, чтобы трахаться от души на заднем сиденье?

Сэм. Пусть это делают другие.

Макс. Другие? Какие другие? Значит, у тебя ни хрена не стоит.

Сэм. Просто я не делаю из машины борделя. Ни из своей... ни из машины шефа. Как другие.

Макс. Другие? Какие другие? (Пауза). Какие другие? (Пауза).

Сэм. Другие.

Пауза.

Макс. Когда ты найдешь себе хорошую девушку, Сэм, дай знать своей семье, не забудь, и мы устроим шикарную пирушку, обещаю. Она может жить здесь, и нам всем будет хорошо. Мы будем по очереди гулять с ней в парке.

Сэм. Сюда я ее не приведу.

Макс. Дело твое. Можешь привести твою жену туда, где ты живешь. А можешь снять номер люкс в шикарном отеле. Решать тебе.

Сэм. У меня нет жены. (Встает, идет к буфету, берет из вазы яблоко, надкусывает). Слегка проголодался. (Смотрит в окно). Во всяком случае такой, какая была у тебя. Таких... теперь нет. Как Джесси. (Пауза). А я ведь возил ее раза два, знаешь? Возил в своем такси. Прелестная была женщина. (Пауза). Но... она была твоей женой. И все же... это были, пожалуй, самые восхитительные вечера в моей жизни. Когда я ее просто катал. Такое удовольствие.

Макс (тихо, закрывая глаза). Господи.

Сэм. Мы останавливались у киоска, и я покупал ей чашечку кофе. С ней было очень приятно.

Молчание. У входной двери появляется Джой. Он входит в комнату, снимает пиджак, бросает на стул и останавливается. Молчание.

Джой. Немножко проголодался.

Сэм. Я тоже.

Макс. Кто я вам, мамаша? А? Надо же! Приходят, бл***, в любое время дня и ночи, как собаки. Поищите себе мамочку!

Входит Ленни. Останавливается.

Джой. Я вернулся с тренировки.

Сэм. Да. Мальчик весь день работал и весь вечер тренировался.

Макс. А чего ты, сука, хочешь? Весь день отсиживаешь жопу в аэропорту, жрешь там булки с джемом, а потом являешься сюда и думаешь, что я тут же побегу на кухню? Прожил шестьдесят три года, а готовить не научился!

Сэм. Я умею готовить.

Макс. Тогда иди и готовь.

Пауза.

Ленни. Но, папочка, мальчики хотят, чтобы еду приготовил именно ты, папочка. Они этого просто жаждут. Понимаешь, так, как ты, не умеет готовить больше никто.

Макс. Перестань называть меня папочкой! Кончай называть меня папочкой, понял?

Ленни. Но я твой сын. Ты же укрывал меня в кроватке каждую ночь. Он ведь и тебя укрывал, а, Джой? (Пауза). Ему нравилось укрывать своих сыновей. (Поворачивается и идет к входной двери).

Макс. Ленни.

Ленни (оборачиваясь). Что?

Макс. Я и сейчас могу укрыть тебя, сын. И укрою — помяни мое слово.

Они смотрят друг на друга. Ленни открывает входную дверь и выходит. Молчание.

Джой. Я тренировался с Бобби Доддом. (Пауза). И хорошо поработал с "грушей". (Пауза). Я в неплохой форме.

Макс. Бокс — спорт джентльменов. (Пауза). Я скажу, что ты должен делать. Ты должен уметь защищаться, а также должен уметь нападать. Это твой единственный изъян. Ты не умеешь защищаться, ты не умеешь нападать. (Пауза). Если освоишь это искусство — сможешь пробиться на самый верх.

Пауза.

Джой. Я, кажется знаю... как этого добиться. (Находит пиджак, берет его, идет в холл, поднимается по лестнице).

Пауза.

Макс. Сэм... почему бы тебе тоже не уйти, а? Почему бы и тебе не пойти наверх? Оставь меня в покое. Оставь.

Сэм. Я хочу кое-что пояснить насчет Джесси, Макс. Правда, хочу. Когда я возил ее в такси по городу, то делал это ради тебя. Ухаживал за ней вместо тебя, когда ты был занят. Понятно? Я показывал ей Вест-Энд. (Пауза). Другим своим братьям ты бы ее не доверил. Ты бы ее не доверил Маку, а? А мне доверял. Хочу тебе напомнить. (Пауза). Старина Мак умер несколько лет назад, ведь так? Он умер? (Пауза). Это мерзкое трепло, вонючий ублюдок. А ведь он был твоим другом.

Пауза.

Макс. Ох, Сэм...

Сэм. Что?

Макс. Почему я тебя еще не выгнал? Ты ведь просто старый червяк.

Сэм. Да?

Макс. Ты же слизняк.

Сэм. Да что ты!

Макс. Как только ты перестанешь мне платить, то есть станешь слишком стар, чтобы зарабатывать, знаешь, что я сделаю? Я тебя вышвырну.

Сэм. Правда?

Макс. Точно. То есть, неси деньги — и я тебя терплю. Но как только фирма от тебя избавится, можешь выметаться.

Сэм. Но ведь это и мой дом. Это был дом нашей матери.

Макс. Яблоко от яблони недалеко падает. Хрен редьки не слаще.

Сэм. Дом нашего отца.

Макс. Нет ты только погляди: сперва одно дерьмо, потом другое. Два говна — вонь одна. (Пауза). Нашего отца! Я ведь его помню, так что не беспокойся. Он обычно подходил к моей кровати и смотрел на меня. Да-да, мой старик делал именно так. Наклонялся, брал меня на руки. Я был еще вот такой. Качал на коленях. Давал бутылочку. Вытирал. Улыбался. Шлепал по попке. Перебрасывал с руки на руку. Подбрасывал, а потом ловил. Я помню отца.

Затемнение, а потом снова свет. Ночь. На пороге стоят Тэдди и Рут, оба в элегантных летних костюмах и легких плащах, с двумя чемоданами. Осматривают комнату.

Тэдди (подбрасывает ключ, улыбается). А ключ-то подошел. (Пауза). Значит, замок не меняли.

Пауза.

Рут. Никого.

Тэдди (глядя наверх). Спят.

Пауза.

Рут. Можно мне сесть?

Тэдди. Конечно.

Рут. Я устала.

Пауза.

Тэдди. Тогда сядь. (Она не двигается). Это кресло отца.

Рут. То?

Тэдди (улыбаясь). Да, то. Пойду посмотрю — комната на месте?

Рут. Куда она могла деться.

Тэдди. Нет, я хотел сказать — посмотрю, осталась ли моя кровать.

Рут. А если в ней кто-то спит?

Тэдди. Нет. У них у всех свои кровати.

Пауза.

Рут. А может, кого-нибудь разбудить? Сказать, что ты приехал?

Тэдди. Не сейчас. Сейчас уже поздно. (Пауза). Подняться? (Идет в холл, смотрит наверх, возвращается). Что же ты не садишься? (Пауза). Я только поднимусь и... посмотрю. (Снова идет к лестнице, осторожно поднимается).

Рут стоит, потом медленно обходит комнату.

(Возвращается). Она все еще там. Моя комната. Пустая. И кровать там. Что ты делаешь?

Она смотрит на него.

Одеяла есть, а простыней нет. Но я их найду. Слышно, как кто-то храпит. Правда. Значит, все по-прежнему здесь. Раз храпят. Тебе холодно?

Рут. Нет.

Тэдди. Принести тебе выпить? Чего-нибудь согревающего?

Рут. Нет, я ничего не хочу.

Тэдди (расхаживая по комнате). Как тебе нравится эта комната? Большая, правда? Это большой дом. Я хочу сказать, прекрасная комната, а? Здесь когда-то была стена, вон там... и дверь. Мы ее сломали... много лет назад... чтобы сделать большое помещение. Дом, как видишь, не разрушился. Мать к тому времени умерла.

Рут садится.

Устала?

Рут. Немножко.

Тэдди. Если хочешь, можно лечь. Будить их сейчас смысла нет. Просто лечь. Увижусь с ними утром... Утром увижу отца.

Пауза.

Рут. Так ты хочешь здесь остаться?

Тэдди. Остаться? (Пауза). Мы и приехали, чтобы остаться. Просто не можем не остаться здесь... на несколько дней.

Рут. По-моему... дети... будут скучать.

Тэдди. Не глупи.

Рут. Очень возможно.

Тэдди. Послушай, мы ведь через несколько дней вернемся. (Ходит по комнате). Ничего не изменилось. Все то же самое. (Пауза). И все-таки утром для него будет сюрприз, а? Для моего старика. По-моему, тебе он очень понравится. Правда. Он... конечно, старый. Стареет. (Пауза). Я здесь родился, ты это понимаешь?

Рут. Знаю.

Пауза.

Тэдди. Почему ты не идешь спать? Простыни я найду. Почему-то совершенно не хочется спать, странно, а? Думаю, я еще посижу. Ты устала?

Рут. Нет.

Тэдди. Иди спать. Я покажу тебе нашу комнату.

Рут. Нет, не хочу.

Тэдди. Тебе и без меня там будет удобно. Правда. То есть, я скоро приду. Послушай, комната наверху, совсем рядом. Первая дверь. Ванная — следующая. Тебе, знаешь... нужно отдохнуть. (Пауза). Просто хочу... немного походить здесь. Ты не против?

Рут. Конечно, нет.

Тэдди. Ну... Показать тебе комнату?

Рут. Нет, мне здесь хорошо.

Тэдди. Тогда не ложись, я ведь не сказал, что это обязательно. То есть можешь остаться со мной. Хочешь, я приготовлю чай или что-нибудь еще. Главное, потише, а то кого-нибудь разбудим.

Рут. Я сижу тихо.

Тэдди. Конечно, конечно. (Подходит к ней; мягко). Послушай, по-моему, сейчас у нас все в порядке. Я здесь, то есть... я с тобой. Не надо нервничать. Ты нервничаешь?

Рут. Нет.

Тэдди. И не надо. (Пауза). Они очень сердечные люди, правда очень сердечные. Это моя семья. Не людоеды же они! (Пауза). А может, и в самом деле пойти спать? Вставать-то ведь все равно придется рано — здороваться с отцом. По-моему, будет неудобно, если он увидит нас в постели. (Посмеивается). Придется встать без чего-нибудь шесть, спуститься и поздороваться. (Пауза).

Рут. Я, пожалуй, немного подышу.

Тэдди. Подышишь? (Пауза). Что это значит?

Рут (вставая). Немножко прогуляюсь.

Тэдди. Среди ночи? Но... мы только что приехали. Надо ложиться.

Рут. Мне просто хочется глотнуть свежего воздуха.

Тэдди. Но я иду спать.

Рут. Хорошо.

Тэдди. А что же мне делать? (Пауза). Меньше всего сейчас хочется гулять. Зачем тебе свежий воздух?

Рут. Просто хочу — и все.

Тэдди. Но уже поздно.

Рут. Я далеко не уйду. Я вернусь.

Пауза.

Тэдди. Я дождусь тебя.

Рут. Зачем?

Тэдди. Спать я без тебя не пойду.

Рут. Можешь дать мне ключ?

Он дает ей ключ.

Почему бы тебе не лечь спать?

Он обнимает ее за плечи и целует. Они какое-то время смотрят друг на друга.

(Улыбается). Я ненадолго. (Выходит).

Тэдди подходит к окну, наблюдает за ней, затем становится вполоборота к окну и вдруг начинает покусывать пальцы. В глубине сцены слева появляется Ленни. На нем пижама и халат. Он останавливается и наблюдает за Тэдди. Тот оборачивается и замечает его. Молчание.

Тэдди. Привет, Ленни.

Ленни. Привет, Тэдди.

Пауза.

Тэдди. Я не слышал, как ты спустился.

Ленни. Я не спускался. (Пауза). Я сплю теперь внизу, в соседней комнате. У меня здесь что-то вроде кабинета, совмещенного со спальней.

Тэдди. А-а. Я... тебя разбудил?

Ленни. Нет. Просто сегодня мне не спалось. Знаешь, как бывает — не можешь заснуть, и все.

Пауза.

Тэдди. Как себя чувствуешь?

Ленни. Ну... просто неважно сплю. По крайней мере сегодня.

Тэдди. Снились кошмары?

Ленни. Да нет, я бы не сказал. Это был не совсем сон. Просто что-то не давало мне заснуть и все. Что-то тикало.

Тэдди. Тикало?

Ленни. Да.

Тэдди. Так что это было?

Ленни. Не знаю.

Пауза.

Тэдди. У тебя в комнате есть часы?

Ленни. Да.

Тэдди. Так, наверное, они и тикали.

Ленни. Да, может быть. Вероятно. (Пауза). Ну, если это часы, надо бы что-то придумать. Как-нибудь их заглушить.

Пауза.

Тэдди. Я... приехал на несколько дней.

Ленни. Вот как?

Пауза.

Тэдди. Как наш старик?

Ленни. Лучше не бывает.

Пауза.

Тэдди. Я тоже в порядке.

Ленни. Да? (Пауза). Значит, ночевать будешь здесь?

Тэдди. Да.

Ленни. Что ж, можешь спать в своей старой комнате.

Тэдди. Да, я туда поднимался.

Ленни. Да, можешь спать там. (Зевает). Ну ладно.

Тэдди. Пойду спать.

Ленни. Да?

Тэдди. Да, чуть-чуть прикорну.

Ленни. Ну, я тоже пойду.

Тэдди берет чемоданы.

Я тебе помогу.

Тэдди. Не надо, они не тяжелые. (Идет с чемоданами в холл).

Ленни выключает в комнате свет. Свет в холле остается. Ленни тоже идет туда.

Ленни. Ничего не хочешь?

Тэдди. Что?

Ленни. Тебе ничего не надо на ночь? Стакан воды или чего-нибудь еще?

Тэдди. Есть тут простыни?

Ленни. Они в шкафу, в твоей комнате.

Тэдди. А, хорошо.

Ленни. Там иногда ночуют мои друзья, я имею в виду, в твоей комнате, когда попадают в наши края. (Выключает свет в холле и включает над лестницей).

Тэдди (начинает подниматься по ступенькам). Значит, увидимся за завтраком.

Ленни. Да, конечно. Пока.

Тэдди поднимается. Ленни выходит в левую дверь. Молчание. Свет над лестницей гаснет. Горят лишь ночники в холле и комнате. Ленни возвращается в комнату, подходит к окну, смотрит. Затем отходит, включает лампу. У него в руках маленький будильник. Садится, ставит его перед собой и закуривает. У входной двери появляется Рут, останавливается. Ленни поворачивается и улыбается. Она медленно входит в комнату.

Ленни. Добрый вечер.

Рут. По-моему, утро.

Ленни. Здесь вы правы. (Пауза). Меня зовут Ленни. А вас?

Рут. Рут. (Садится и поднимает воротник пальто).

Ленни. Холодно?

Рут. Нет.

Ленни. Прекрасное лето, не так ли? Замечательное. (Пауза). Хотите чего-нибудь? Чего-нибудь освежающего. Аперитив или что-нибудь еще?

Рут. Нет, спасибо.

Ленни. Рад, что вы отказались. В этом доме спиртного не держат. Но имейте в виду, я бы мог быстро принести, если, например, вечеринка. Ну какой-нибудь праздник... вы понимаете. (Пауза). Очевидно, вы как-то связаны с моим братом? С тем, который приехал из-за границы.

Рут. Я его жена.

Ленни. Послушайте, может, вы мне посоветуете. Я намучился с этими часами. Они тикают, а я не могу спать. Но проблема в следующем: я не уверен, что тикают именно они. Ночью может тикать все, что угодно, вы так не думаете? Все предметы, которые днем кажутся вполне обычными. Днем они вас не беспокоят. А вот ночью любой из них может вдруг начать тикать. В то время как днем они совершенно обычные. Днем они тихие как мыши. Поэтому, если я буду утверждать, что мне не дает спать именно тиканье часов, эта гипотеза может оказаться ложной. (Идет к буфету, наливает из графина в стакан и подает ей). Пожалуйста. Уверен, вам это сейчас кстати.

Рут. Что это?

Ленни. Вода.

Она берет стакан, отпивает, потом ставит его на столик рядом со своим стулом.

(Наблюдает за ней). Правда, забавно? Я в пижаме, а вы полностью одеты. (Идет к буфету и наливает еще стакан). Не возражаете, если я тоже попью? Да, забавно снова видеть братца через столько лет. Это, пожалуй, тот допинг, который и нужен отцу. Когда утром он его увидит, его до самых яиц проймет. Знаете, я сам удивился, когда увидел Тэдди. Старину Тэдди. Я думал, он в Америке.

Рут. Мы ненадолго приехали в Европу.

Ленни. Вы оба?

Рут. Да.

Ленни. Значит, вы там вроде того, что с ним живете?

Рут. Мы женаты.

Ленни. И сейчас ненадолго приехали в Европу. Много повидали, а?

Рут. Мы только что из Италии.

Ленни. Значит, сначала вы поехали в Италию? А потом он привез вас сюда познакомить со своей семьей, да? Что ж, могу вам сказать, что наш старик будет рад вас видеть.

Рут. Прекрасно.

Ленни. Что вы сказали?

Рут. Прекрасно.

Пауза.

Ленни. Где вы были в Италии?

Рут. В Венеции.

Ленни. В старой доброй Венеции? А? Забавно. Знаете, у меня всегда было такое чувство, что, если бы я участвовал в последней войне, скажем в итальянской кампании, то наверное, побывал бы в Венеции. У меня всегда было такое чувство. Но тогда я, к сожалению, был слишком юн, чтобы воевать, ребенок, совсем маленький, иначе я наверняка побывал бы в Венеции. Да, я почти наверняка побывал бы там со своим батальоном. Не возражаете, если я возьму вас за руку?

Рут. Зачем?

Ленни. Просто дотронусь. (Встает и идет к ней). Просто прикоснусь.

Рут. Зачем?

Ленни (смотря на нее). Сейчас объясню. (Небольшая пауза). Однажды вечером, не так давно, я стоял в доках, под аркой, совершенно один и смотрел, как матросы переносят гик и возятся с нок-реем. Вдруг ко мне подошла некая женщина и сделала некое предложение. Она давно искала меня. Никак не могла меня найти. Однако она все-таки меня нашла и, когда нашла, то сделала мне это предложение. Оно не было чем-то необычным, и при иных условиях я бы его принял. Я хочу сказать — если бы с ней все было в порядке. Но дело в том, что она вся насквозь прогнила от сифилиса. Поэтому я ее отверг. Но женщина оказалась очень настойчивой и начала так активно приставать ко мне, прямо там, под аркой, что я просто не мог больше терпеть, и поэтому я ей двинул. Я тогда думал с ней покончить, понимаете, убить, и надо сказать, убийство это было бы из легких, раз плюнуть. Ее шофер — он-то меня и разыскал по ее приказу — выпивал за углом, и мы с этой женщиной были, понимаете, одни под аркой, а мимо шли пароходы, вокруг ни души, на Западном фронте без перемен, а она стояла там у стены, а потом начала сползать — после моего удара. Словом, все располагало к убийству. И шофер бы ей не помог. Он никогда бы ничего не рассказал. Он старый друг нашей семьи. Но... в конце концов я подумал... а-а, зачем мне все эти заботы... понимаете... прятать труп и так далее — такое напряжение. А потому я еще раз двинул ей в нос, дал пару раз ногой — с тем и оставил.

Рут. Как вы узнали, что она больна?

Ленни. Как узнал? (Пауза). Я так решил. (Молчание). Вы с братом что, молодожены?

Рут. Мы женаты уже шесть лет.

Ленни. Он всегда был моим любимым братом, старина Тэдди. Вы этого не знали? И как перед Богом, могу сказать, что мы всегда им гордились. Доктор философии и тому подобное — это производит впечатление. Конечно, он очень чувствительный, не так ли? Тэд. Очень. Я часто думаю, что хотел бы быть таким же чувствительным, как он.

Рут. Правда?

Ленни. О да. О да, очень хотел бы. То есть не то чтобы я не чувствительный, я чувствительный. Просто хотел бы стать чуть более — только и всего.

Рут. Да?

Ленни. Да, чуть более — только и всего. (Пауза). Хочу сказать, что я очень чувствителен к атмосфере, понимаете? Но эта чувствительность уменьшается, когда люди выдвигают по отношению ко мне непомерные требования. Например, на прошлое Рождество я решил поработать на уборке снега в нашем районе — в этом году у нас в Европе были сильные снегопады. Какой-то большой финансовой необходимости в этом не было — просто захотелось, внутренний голос призвал меня. Я предвкушал, какое будет удовольствие — ощутить бодрящее покусывание морозного воздуха ранним утром. И я оказался прав. В половине шестого утра я стоял на углу в своих снегоходах и ждал грузовика, который должен был отвезти меня на место. Жуткий мороз. Итак, грузовик пришел, я вскочил в кузов, фары горят, грузовик тряхнуло, и мы тронулись. Приезжаем туда, лопаты в руки, сигареты в зубы и давай разгребать эти декабрьские сугробы, и все это еще до первых петухов. Ну вот, в то утро, когда я пил чай в соседнем кафе, а лопату поставил у стола, подходит ко мне одна старая женщина и просит помочь перенести железный каток для белья. Она сказала, что зять ей его оставил, но оставил не на том месте, поставил в гостиной, а она, естественно, хочет, чтобы он стоял в задней комнате. Он подарил ей этот каток, понимаете, каток для белья, чтобы гладить после стирки. Но он поставил его не на то место, в гостиной. Глупо, конечно, было ставить его там — там он стоять не должен. Поэтому я сделал перерыв в работе, чтобы ей помочь. Она жила рядом. Но дело в том, что когда я туда пришел, то понял — с места я его не сдвину. Он весил, должно быть, полтонны. Как ее зять приволок его и поставил — вообразить не могу. Ну вот, я пытаюсь сдвинуть его плечом, рискуя порвать связки, а эта старая дама стоит рядом, подгоняет и даже пальцем не шевельнет, чтобы мне помочь. Через несколько минут я ей говорю: "Послушайте, запихнули бы вы этот железный каток себе в жопу! И вообще, говорю, ими давно уже никто не пользуется, нельзя автосушилку купить что ли?" Мне очень хотелось задать ей трепку, но поскольку после уборки снега у меня было приподнятое настроение, я просто ткнул ее в живот, вышел и вскочил в автобус. Извините, я могу убрать пепельницу, чтобы она вам не мешала?

Рут. Она мне не мешает.

Ленни. Она мешает вам пить. Стакан вот-вот упадет. Или пепельница. Я очень волнуюсь за ковер. То есть не я, а отец. Он помешан на чистоте и порядке. Не любит грязи. Поэтому, поскольку, вроде, вы сейчас не курите, я уверен, что вы не против, если я ее подвину. (Берет пепельницу). А теперь, если не возражаете, я возьму ваш стакан.

Рут. Я еще не допила.

Ленни. По-моему, вы выпили вполне достаточно.

Рут. Нет.

Ленни. По-моему, вполне.

Рут. А по-моему, нет, Ленард.

Пауза.

Ленни. Не зовите меня, так, пожалуйста.

Рут. Почему?

Ленни. Так звала меня мать. (Пауза). Дайте-ка стакан.

Рут. Нет.

Пауза.

Ленни. Тогда я его сам возьму.

Рут. Если вы возьмете стакан... я возьму вас.

Пауза.

Ленни. А нельзя мне взять стакан так, чтобы при этом вы не взяли меня?

Рут. А почему бы мне не взять вас?

Пауза.

Ленни. Вы шутите. (Пауза). Вы же любите другого. У вас была тайная связь с другим. Его семья об этом даже не знала. И вот вы являетесь сюда без предупреждения и начинаете мутить воду.

Рут (берет стакан и протягивает его Ленни). Глотните. Давайте. Глотните из моего стакана.

Он замирает.

Сядьте ко мне на колени. И глотните как следует. (Похлопывает себя по колену. Пауза. Затем встает и со стаканом идет к нему). Откиньте голову и откройте рот.

Ленни. Уберите от меня этот стакан.

Рут. Ложитесь на пол. Давайте. Я волью вам в рот.

Ленни. Вы что, меня соблазняете?

Рут (осушая стакан, отрывисто смеется). Ох, я так хотела пить. (Улыбается ему, ставит стакан, идет в холл, поднимается по лестнице).

Ленни (идет за ней, кричит). Так в чем дело? Соблазняете или нет?

Молчание. Он возвращается в комнату, берет свой стакан и осушает его. Дверь наверху хлопает. Свет над лестницей загорается, по ступенькам спускается Макс — на нем пижама и шапочка.

Макс (входит в комнату). Что здесь происходит? Ты пьян? (Смотрит на Ленни). Ты что кричишь? С ума сошел?

Ленни наливает себе еще воды.

Носишься среди ночи по дому и орешь во всю глотку. Ты что, буйный?

Ленни. Я думал вслух.

Макс. Джой внизу? Ты кричал на Джоя?

Ленни. Ты не слышал, что я сказал, отец? Я сказал, что думал вслух.

Макс. Ты думал так громко, что поднял меня с постели.

Ленни. Послушай, а ты случайно не собираешься... сыграть в ящик?

Макс. Сыграть в ящик? Он будит меня среди ночи, я думаю, что у нас воры, думаю, что его зарезали, спускаюсь, а он говорит, чтобы я сыграл в ящик.

Ленни садится.

Он с кем-то разговаривал. С кем бы это? Все спят. Он с кем-то разговаривал. И не говорит с кем. Притворяется, что думал вслух. Ты что, кого-то здесь прячешь?

Ленни. Просто хожу во сне. Отвали-ка, оставь меня в покое, а?

Макс. Мне нужно объяснение, понятно? Я спрашиваю, кого ты здесь прячешь.

Пауза.

Ленни. Знаешь что, отец, раз уж ты настроен... поговорить, я задам тебе один вопрос. Этот вопрос я хочу задать тебе уже давно. В ту ночь... ну, знаешь... в ту ночь, когда ты меня делал... в ту ночь с мамой, как это было? Когда у тебя загорелись глаза. Как это было? Какие были обстоятельства? Я хочу знать подлинные факты, предшествовавшие моему рождению. Например: думал ты обо мне или вовсе не думал? (Пауза). Я спрашиваю об этом только потому, что хочу все знать, понимаешь, а? Я любопытный. И многие мои ровесники разделяют это любопытство. Ты это знаешь, отец? Они нередко раздумывают, иногда в одиночку, иногда в компании, о реальных фактах той ночи — ночи, когда их делали по образу и подобию двоих, занимавшихся этим. Этот вопрос я, пожалуй, задаю слишком поздно, но раз уж так случилось, что сегодня мы оба не спим, я решил — а спрошу-ка я об этом.

Пауза.

Макс. Ты у меня утонешь в собственной крови.

Ленни. Если ты предпочитаешь ответить на мой вопрос в письменной форме, я не возражаю.

Макс встает.

Надо было спросить мою дорогую мамочку. Почему я не спросил мою дорогую маму? А теперь уже слишком поздно. Она отошла в лучший мир.

Макс плюет в него.

(Смотрит на ковер). Посмотри, что ты наделал. Утром мне придется его чистить.

Макс поворачивается, идет наверх. Ленни сидит не двигаясь. Затемнение, затем снова свет на сцене. Утро. Джой сидит перед зеркалом. Он медленно делает зарядку. Потом тщательно причесывается. Затем несколько раз усиленно боксирует с тенью, смотрясь при этом в зеркало. Слева, в глубине сцены, появляется Макс. Оба, Макс и Джой, одеты. Молчание. Макс наблюдает за Джоем. Джой перестает боксировать, берет газету, садится. Молчание.

Макс. Ненавижу эту комнату. (Пауза). А люблю кухню. Там приятно. Уютно. (Пауза). Но я не могу там находиться. Знаешь почему? Потому что он там всегда моет и драит тарелки, а я этого не переношу, вот почему.

Джой. Тогда почему ты не пьешь чай здесь?

Макс. Я не хочу приносить сюда чай. Ненавижу пить здесь. Хочу пить там. (Идет в холл, смотрит в нап

12 Следующая ⇒