Глава шестнадцатая

Глава шестнадцатая

— Да-да, ты совершенно права. Мы отлично поработаем вместе.

Венера материализовалась в почти прозрачной шелковой тунике, настолько короткой, что ее белоснежные длинные ноги оставались на виду. Она остановилась у края воды, мягкие морские волны омывали ее ступни и лодыжки.

— Мне очень понравилось, как ты навела на него чары и довела до оргазма. Прекрасно сделано!

Кэт почувствовала, как вспыхнуло лицо.

— Слушай, давай договоримся вот о чем. Как только я снимаю одежду, ты прекращаешь подсматривать за мной.

— Но, дорогая! — Венера просияла улыбкой, — Ты ведь не снимала одежду!

— Ты прекрасно поняла, что я имела в виду, — процедила Катрина сквозь зубы.

Венера очаровательно вздохнула.

— Да, конечно же, я поняла. Но на самом-то деле я подсматривала, только чтобы быть уверенной: Ахиллес не изменится, как только ты его возбудишь, ну, как незадолго до того на пляже.

— И этого не случилось, — напомнила богине Кэт

— Да, не случилось, пока он находился под твоими чарами.

— Венера, это были не чары. Тебе следует это знать Это обычный гипноз — фокус, который можно проделать с подсознанием. Я всего лишь убрала с дороги барьеры сознания. Под гипнозом можно внушить разные вещи... ну, например, избавить человека от желания курить или слишком много есть.

— Или помнить то, что произошло, если тебе того захочется?

— Да, вроде того. И еще раз повторяю. Не подсматривай! Но, кстати о подсматривании и подслушивании... ты случайно не слышала того, что он мне рассказывал? Как он до смерти изнасиловал девушку, на которой собирался жениться?

— Ахиллес этого не делал, — возразила Венера. — Это сделал берсеркер. Ты ведь знаешь, что это не одно и то же.

— Это мне понятно, однако для той девушки разницы не было, и для меня не будет, если я нечаянно вызову появление берсеркера.

— Катрина, дорогая, я не верю, что ты это сделаешь. И я не думаю, что ты сама в такое веришь, кстати.

— Ну, вообще-то я уверена, что он может научиться контролировать то, что вызывает к жизни это чудовище, — задумчиво произнесла Катрина, — Но мне для этого нужно вычислить, что именно вызывает берсеркера, это ведь не просто физическое возбуждение или эмоциональное волнение. Тут должна быть какая-то очень специфическая комбинация обоих факторов.

Венера кивнула.

— Значит, тебе нужно только следить, как бы и то и другое не случилось враз.

— Ну, не так-то это легко. Эти состояния взаимосвязаны. Но думаю, я могу научить его контролировать себя настолько, чтобы он, даже очутившись на самой грани, же не позволял берсеркеру овладеть собой.

— И все это требует времени и удержит его от участия в сражении, так что троянцам может быть обеспечена быстрая и решительная победа. — Венера ослепительно улыбнулась. — Блестяще! Я сообщу обо всем Гере и Афине. Я же знала, что выбрала именно ту, которая нам нужна!

— Спасибо. Надеюсь.

Катрина тоже улыбнулась богине.

— Ох, да, и ты должна знать, что я никогда не позволю берсеркеру Ахиллеса причинить тебе вред! И если бы ты прошлой ночью пробудила чудовище, я бы защитила тебя. Так что можешь спокойно экспериментировать с твоими прелестными гипнотическими чарами.

Богиня вскинула безупречную руку, намереваясь исчезнуть.

— Погоди! Ладно, я не могу, конечно, не одобрить того, что ты следишь, чтобы берсеркер не изнасиловал и не изуродовал меня, но нельзя ли придумать какой-нибудь способ, чтобы я с уверенностью могла обратиться к тебе за помощью, но при этом ты не шпионила за мной в самые интимные моменты?

— Дорогая, богини не шпионят! Мы просто внимательно наблюдаем и присматриваем за теми, кого любим.

— Отлично, пусть тогда наблюдение будет не таким уж личным, а присмотр — чуть менее пристальным. Можно мне обзавестись чем-то вроде кнопки тревоги, на которую я нажму в опасный момент, или чего-то еще?

— Какая прелестная идея! — Венера рассмеялась, — Я, кстати, видела в ювелирном бутике на Бруксайд в алее идеально подходящую вещицу. Мы с моей смертной подругой Пией Чамберлейн недавно обнаружили там изумительный ресторан, он называется «Чесночная Роза». Их пища воистину достойна богинь!

— Тревожная кнопка, помнишь?

— О, разумеется, дорогая!

Венера опять вскинула руку и слегка пошевелила длинными изящными пальцами — воздух вокруг богини наполнился сверкающей пылью. А потом на ладони богини любви с негромким щелчком возник золотой медальон в форме сердечка, на тонкой цепочке. Венера присмотрелась к нему и нахмурилась.

— Он выглядит слишком современно... Но это не проблема. Я сейчас его переделаю.

Богиня любви сжала пальцы и легонько дунула на кулак. Когда же она снова раскрыла ладонь, Катрина увидела, что медальон, оставшись прежним по очертаниям и размеру, изменил цвет. Теперь он был похож на золотые украшения маслянистого оттенка, какими был увешан Агамемнон.

— Идеально!

Богиня жестом велела Катрине повернуться спиной и надела медальон на шею своей подопечной.

Кэт посмотрела на сердечко, угнездившееся на груди.

— Венера, оно очень милое, но как оно мне поможет?

— Очень просто, дорогая. Если я тебе понадоблюсь, открой его и произнеси мое имя. Я вставила в медальон свой оракул. Я услышу тебя и сразу же явлюсь.

— И ты только услышишь меня, когда я открою медальон, и ничего больше?

— Ну да, разумеется.

Катрина взяла медальон и изучила его со всех сторон.

— А он не позволяет тебе подсматривать за мной, да еще так пристально?

— Нельзя быть такой циничной, Катрина, — заявила богиня любви. — Это не слишком-то привлекательно.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Нет, это не зрительный оракул, он предназначен только для слуха. И только тогда, когда открыт. А теперь возвращайся к своему Ахиллесу и помни: на твоей стороне сама воплощенная Любовь!

Венера щелкнула пальцами и исчезла в клубах светящегося дыма.

Катрина медленно направилась назад, к шатру Ахиллеса. Она действительно верила в то, что сказала Венере, надумала, что они с Ахиллесом сумеют решить задачу. К тому же Катрине нравилось находиться рядом с ним. Да, конечно, он истинный мужчина и до краев полон тестостерона. Он красив и сексуален. Но пока что они оставались на том же месте, с какого начинали прошлым вечером.

Кэт немного задержалась перед входом в шатер, глубоко вздохнула и расправила плечи. В общем, прошлый вечер и прошлая ночь были не так уж плохи... А сегодня она обзавелась поддержкой самой воплощенной Любви и, может быть, сумеет... может быть, тут и надо-то только найти самую малость...

Когда Катрина вошла в шатер, Ахиллес уже пригасил фонари. Она видела очертания его тела, видела, что Ахиллес сидит на кровати и явно не спит.

— Я подумал, что ты, возможно, не вернешься.

— А куда еще, собственно, я могла пойти?

— Если бы служанки помогли тебе сбежать, я не стал бы их останавливать, — сказал Ахиллес.

— Очень приятно слышать, что тебе совершенно не хочется меня здесь видеть, — Катрина даже не пыталась скрыть сарказм.

— Мои желания значения не имеют. — А должны иметь.

Катрина быстро прошла через шатер и отодвинула Занавески у кровати.

— Скажи, сегодня, когда Диомед случайно ранил тебя, ты хотел, чтобы берсеркер тобой овладел?

— Нет, конечно!

— И он не смог этого сделать.

— Все не так просто.

— Ахиллес, вполне может быть, что все это именно вот так просто!

Он покачал головой с отвращением.

— Я несу это проклятие уже тринадцать лет. И если бы то, что ты сказала, было правдой, неужели ты думаешь я бы этого не знал?

— А обдумай вот такую теорию: ты теперь стал намного старше, ты имеешь дело с берсеркером уже больше десяти лет. Ты лучше его понимаешь. Черт побери, Ахиллес, ты самого себя теперь понимаешь гораздо лучше! Может быть, ты сумел бы воспользоваться своим возрастом и опытом для того, чтобы справиться с тем, что запускает весь механизм... что вызывает к жизни берсеркера.

— Ты мне вот что скажи, царевна: как я могу применить на практике эту твою теорию? На ком бы мне потренироваться, давая свободу чудовищу?

— Что ты помнишь о прошлой ночи?

— Все.

Катрину охватила дрожь возбуждения от того, как внезапно изменился голос Ахиллеса, став мягче и ниже, хотя он и произнес всего лишь одно-единственное слово.

— Тогда ты помнишь и то, что берсеркер не смог овладеть тобой.

— Нет, зато ты смогла.

Кэт смутилась. Ей не слишком нравилось, что Ахиллес верил в некие чары, наведенные ею, но как еще она смогла бы все это описать? Она не могла рассказать Ахиллесу о своей ученой степени и о всех сложностях гипноза. Катрина негромко откашлялась, стараясь не выглядеть уж слишком неловко, и сказала: — Ну, меня ведь прислала к тебе богиня...

— Оракул самой Афины в моей постели... Весьма интригующая и соблазнительная мысль.

— Я не оставалась в твоей постели всю ночь.

Катрина не в силах была отвести взгляд от сияющей голубизны его глаз. Боже, до чего же он мужественный и сексуальный и до чего же ему нравится играть с огнем...

— Возможно, ты могла бы исправить это нынешней ночью.

И, как бы спохватившись, что сказал лишнее, он добавил:

— Если, конечно, ты сочтешь это мудрым, царевна.

— «Мудрость» — это, пожалуй, не то слово, которое я бы предпочла.

Как будто Ахиллес притягивал ее невидимой веревкой, Катрина приблизилась к кровати. Ахиллес, не говоря ни слова, отодвинулся, но не настолько далеко, чтобы их тела не могли соприкоснуться. Кэт села рядом, как и накануне вечером.

— Ну а поскольку я не убегаю от тебя с визгом, не хотел бы ты снова испытать на себе те же самые чары?

— Мало чего я захотел бы сильнее.

— Тебе придется расслабиться, — напомнила Катрина.

— А тебе придется помочь мне в этом, — ответил он.

— Тогда закрой свои великолепные голубые глаза, — с улыбкой сказала Катрина.

Брови Ахиллеса удивленно взлетели.

— Ох, да будет тебе! — слегка поддразнивая его, сказала Кэт, — Тебе, должно быть, постоянно говорят, что у тебя необычайно прекрасные глаза.

— Уже больше десяти лет никто такого не говорил.

Ахиллес произнес это без малейшего сожаления, он просто констатировал факт. Его голос прозвучал спокойно, воин и не думал сочувствовать самому себе по это поводу. И от этого сердце Катрины болезненно сжалось.

— Ну а я говорю, что это так. В общем, закрой их.

Кэт легко провела ладонью по лицу Ахиллеса, и он послушно закрыл глаза.

— И расслабь все тело.

Он слегка изменил позу, как будто прилаживаясь к толстому матрасу.

— Я хочу, чтобы ты сосредоточился на своем дыхании

Голос Катрины изменился, став мягче, в нем зазвучали нотки успокоения, когда она повела Ахиллеса по ступеням релаксации, готовя его к восприятию гипнотического воздействия. Он откликался намного быстрее, чем накануне вечером, и уже через какие-нибудь несколько минут Катрина вернула его на берег тайной бухты, загипнотизировав глубоко, полностью.

— Скажи, что ты видишь сегодня в своей бухте, Ахиллес?

— Солнце садится. Оно еще жаркое, но ветерок несет прохладу.

— Что ты сейчас делаешь?

— Прикасаюсь к себе в ожидании тебя.

Катрина дернулась всем телом и чуть не прикусила язык от неожиданности. Нет, его рука на самом деле не скрывалась под очень тонкой простыней и не прикасалась к мужскому естеству, однако Кэт отчетливо увидела, как это естество начало набухать... Ахиллес беспокойно двинул ногами, и простыня соскользнула ниже, обнажив огромную головку его пениса, на которой уже выступила капля влаги...

— Чего ты ждешь от меня, что я должна сделать? — мягко спросила Катрина.

— Прикоснись ко мне, царевна. Я так давно не ощущал прикосновения женских рук...

Дыхание Ахиллеса стало глубже, но не настолько, чтобы вызвать тревогу. Катрина наклонилась и легко положила ладонь на его грудь. И почувствовала, как он содрогнулся от ее прикосновения.

— Помни, — прошептала она, — ты спокоен, ты спишь...

Рука Катрины неспешно скользнула по напряженному животу Ахиллеса, вниз, к бедрам, попутно отодвигая простыню.

— Ты невероятно красивый мужчина, — ласково произнесла она.

В глазах Кэт шрамы, сплошь покрывавшие тело Ахиллеса, как бы оправдывали, извиняли его безмерную силу. Они служили видимыми знаками того, что он много раз сражался и побеждал, но не был абсолютно неуязвим.

Пенис Ахиллеса уже восстал во весь свой рост над животом. Катрина осторожно погладила его, легонько сжала пальцами тяжелую мошонку.

— Расслаблен... ты все так же расслаблен... — тихо повторяла она, продолжая гладить его и понимая, что самой ей, черт побери, расслабиться не удастся.

Потом она наклонилась, и кончик ее языка коснулся выпуклых мышц живота, облизывая, целуя... Кожа Ахиллеса была соленой, волнующей, она напоминала Катрине о море. Она передвинулась поближе к его пенису, хотя и не ускорила темп поглаживаний. Когда ее язык наконец лизнул скользкую, влажную головку, тело Ахиллеса дернулось.

— Ах, боги, да... — простонал он.

— Ты спишь... — Теплое дыхание Катрины согревало кожу Ахиллеса, язык продолжал мягко двигаться...— Тебе снится волшебный сон, Ахиллес...

Медленно, очень медленно Катрина взяла пенис в рот. Но хотя бедра Ахиллеса судорожно дернулись ей навстречу, она не стала спешить. Она забрала его мужское естество глубоко, до самого горла, потом выпустила, и снова забормотала утешающие слова, в то время как ее руки и губы ласкали крепкое тело, а потом она снова втянула в рот его пенис...

Каким-то образом во время этих ласк Катрина успела сбросить с себя всю одежду, сама того не заметив. Она легла на Ахиллеса, прижавшись влажным жаром своего сокровища к его окаменевшему копью. Кэт поцеловала Ахиллеса в подбородок, проследила губами шрам, доходивший до рта. Она не целовала его с того момента на пляже, когда в воине начал пробуждаться берсеркер. Но теперь между ее грудями приютился прохладный металл оракула богини, и он служил Катрине утешающим напоминанием о том, что в случае наихудшего развития сценария она может позвать на помощь. Поэтому Кэт прижалась губами к губам Ахиллеса, целуя их нежно, осторожно. Они тут же ответно раскрылись.

— Поцелуй меня, Ахиллес. Поцелуй меня во сне... ты спишь...

И он поцеловал ее. Катрина позволила его языку проникнуть в свой рот, медленно, глубоко. И ответила на этот неторопливый поцелуй таким же неторопливым движением бедер, скользя своей щелью вдоль его естества, вверх и вниз, вверх и вниз...

— Да, царевна... да, еще... — сонно пробормотал Ахиллес.

Катрина выпрямилась и села на него, обхватив ногами. Продолжая бормотать ласковые, утешающие слова, она приподняла бедра — а потом медленно опустилась вниз, дюйм за дюймом пронзая себя его толстым копьем.

— Ах, боги! — выдохнул Ахиллес, и его дыхание стало быстрым и бурным, а бедра дернулись навстречу Катрине.

Но она не стала двигаться на нем, а всего лишь поглаживала обеими ладонями его грудь, дожидаясь, пока дыхание Ахиллеса немного выровняется. И только после этого она начала движение. Она медленно приподнялась, до самого конца его пениса, потом так же медленно опустилась, пока он не вошел в нее до самого конца. Немного помедлив, Катрина повторила цикл...

Ей казалось, что она вот-вот сойдет с ума. Это была такая изысканная, такая прекрасная, такая болезненная пытка...

— Прикоснись ко мне, — шепотом сказала она Ахиллесу.

Его руки без малейших колебаний взлетели к ее бедрам, потом поднялись к талии, погладили, обхватили груди... Грубые, мозолистые ладони, привыкшие орудовать мечом и копьем, царапали сверхчувствительные соски Катрины. Кэт не смогла удержаться. И пока его руки ласкали грудь, а она сосредоточенно поддерживала медленный, ровный ритм движения их слившихся тел, ее собственные пальцы скользнули к отвердевшему бутону ее клитора. Она быстро поглаживала себя, чувствуя, как стремительно приближается оргазм, и потом, когда на ее тело уже набегали волна за волной, она выдохнула:

— Давай, Ахиллес!

Его могучее тело напряглось — и он с силой ударил копьем раз, другой и с громким стоном изверг в Катрину свое семя.

Кэт без сил упала ему на грудь, пытаясь выровнять дыхание, чувствуя, что ее сердце колотится, словно взбесившаяся птица. Она вытянулась во весь рост, лежа наполовину на Ахиллесе, наполовину рядом с ним, и их тела все еще были слиты, и они покрылись потом любви. Кэт поцеловала его в плечо, а он повернул к ней голову и его губы изогнулись в знакомой легкой улыбке. Катрина попыталась вспомнить необходимые слова, но тут его веки затрепетали и поднялись. Бирюзовая голубизна глаз Ахиллеса была как будто слегка затуманена, и воин с довольным видом посмотрел на Кэт. Он сонно окинул взглядом их обнаженные слившиеся тела. А потом его губы слегка приоткрылись и он улыбнулся по-настоящему Кэт изумилась, каким он вдруг показался юным и свободным...

— Так это не сон?

— Не сон, — ответила Катрина, и у нее вдруг перехватило дыхание. — Это не сон, но тебе, пожалуй, сейчас нужно закрыть глаза и заснуть.

Его веки опять дрогнули и опустились, но улыбка осталась блуждать на губах. Перед тем как его дыхание обрело ровный сонный ритм, Катрина услышала, как он прошептал:

— Две ночи подряд я сплю, и она ласкает меня...

Потом он повернулся на бок, положил руку на талию Катрины, прижал Кэт к себе, уткнулся лицом в ее волосы — и погрузился в глубокий спокойный сон.

«А, пошло оно все к черту! — подумала Катрина, — Если я проснусь рядом с чудовищем, для меня это будет не в первый раз».

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒