ГЛАВА ПЯТАЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ
Можете себе представить, какими словами ругался Полосатый, обнаружив наутро исчезновение друга. Отборные морские проклятия на трёх языках густо висели в воздухе. В горячке Полосатый наорал на ни в чём не повинного Дезертира и даже вырвал сам у себя клочок шерсти из хвоста. Рыжему, наверно, очень икалось, так его вспоминали. Придя в себя, Полосатый пошевелил мозгами и быстренько сообразил, куда мог деться его неугомонный друг: «Опять подвиги совершает! Ух, попадётся он мне...» И котёнок и суслик двинулись по следам Рыжего. Однако не прошло и получаса, как Дезертир испуганно заверещал и встал столбом, отказываясь идти дальше. — По-моему, крыс не видно, — невозмутимо заметил Полосатый. — Крыса нет. Твоя сюда посмотри! — с суеверным ужасом показал лапкой бедный суслик. Шагах в пяти от тропы, на мокрой от росы траве, темнел отпечаток лап исполинской собаки...
* * *
Рыжий гостил в плену. Крысы-разведчики доставили его в лагерь и привязали к пушке. От пережитых волнений котёнок уснул и проснулся поздно утром, часов в одиннадцать. По лагерю взад-вперёд сновали крысы. Их было много, очень много... Наверно, поэтому Рыжего даже не охраняли — куда тут побежишь... Впрочем, вскоре подошли четверо охранников и, отвязав лазутчика, повели его на допрос. В середине лагеря у шатра на полковом барабане сидела высокая толстая крыса в треуголке. Оглядев пленного, крысиный генерал визгливо заорал: — Кто такой? Почему не в тюрьме? Где кандалы? Что делал в расположении части? Рыжий сдвинул брови и совершенно ни к месту ответил: — Щас как дам по уху! Генерал был почти одного роста с пленным или даже чуть повыше и здорово развеселился: — Ого! Какой шутник! Да ты, кажется, весёлый малый — будешь у нас шутом! Напомни, чтобы я заказал тебе в столице колпак с бубенчиками! — Трус и негодяй! — высокомерно протянул Рыжий. — Ты оскорбляешь пленного, пользуясь тем, что у меня лапы связаны. — Ах ты, малявка! Да что бы ты сделал, если бы тебе развязали лапы?! Стоит мне моргнуть — и тебя разорвут на лоскутки! Эй, кто там есть — развяжите щенка! — Пардон, это котёнок, — вежливо напомнил худой адъютант. — Наплевать! — визгливо отрезал генерал. — Ну ты, подойди сюда, я сам хочу посмотреть, какие у тебя потроха! Рыжий растёр лапы и ненавидяще глянул на крысу. А генерал веселился вовсю: — Ну, что же ты стоишь? Ну ударь меня, попробуй! Вот как, боишься?! Запомните, солдаты, все кошки — трусы! Солдаты радостно засмеялись, и в тот же миг Рыжий резко взмахнул лапой... Генерал отлетел на три метра в сторону и сбил знаменосца. Смех оборвался. — Палача! Казнить мерзавца! — завизжал крысиный генерал. Поперёк его морды алели четыре свежие царапины — след когтей Рыжего. Несмотря на охватившую их ярость, крысы всё же не рискнули броситься на юного героя кучей, а послали за палачом. «Неужели они надеются, что я дам себя повесить?» — удивлённо подумал Рыжий. Как это ни смешно, но, похоже, крысы именно так и думали. Они почему-то полагали, что осуждённый на смерть сам полезет в петлю и оттолкнёт скамейку. Появился палач. Небрежно оглядев Рыжего, он поправил чёрный колпак на голове и деловито произнёс: — Ну-с, молодой человек, не задерживайте общество. Генерал приказал вас казнить. Так что улыбайтесь шире, дышите ровнее и... — Пошёл вон, дурак! Меня один раз уже пытались повесить — шиш с маслом! Удивлённый палач повернулся к генералу: — Он не хочет! — Не хочет? — возмутилось крысиное войско. А генерал даже начал заикаться от обиды: — Я п-приказал тебя казнить! П-почему ты н-не хочешь вешаться? Это н-нечестно. Это же разв-вал дисциплины! «Господи, куда я попал? Да они все тут просто сумасшедшие...» — подумал Рыжий, а вслух тихо спросил: — Вы что, больные, что ли? Крысы обиделись. Они окружили котёнка и стали мягко подталкивать его к ближайшему дереву. Рыжий от души шваркнул одного, другого, а когда под руку попался палач, то досталось и палачу. Выплюнув два зуба, крыс-палач обиженно прошепелявил: — Бешобрашие! Палащ — лишо неприкошновенное! Рыжего сдавили со всех сторон, крысы наконец решили помочь осуждённому, раз сам не торопится. — Эй, вы чего? Пустите меня! Я не хочу! — отчаянно заверещал Рыжий. Но его уже поставили на барабан и стали надевать петлю. Жестокая машина войны закрутилась, казнь ребёнка была вполне в порядке вещей. Крысиный генерал осторожно потрогал расцарапанную щеку и громко скомандовал: — В честь и славу нашего короля и всего крысиного народа, приказываю — повесить подлого кошачьего шпиона! Палач, начинай! Зазвучала барабанная дробь, и вдруг, перекрывая её, как гром среди ясного неба загрохотал оглушительный собачий лай. Рыжий не мог не узнать этот голос: — Бум! Бумка! Бумушка-а!!!
|