ВОЗВРАЩЕНИЕ

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Действующие лица:

Петрович -- хуторской мужичок в телогрейке с вещевым мешком и ружьем. Один глаз закрыт черной повязкой.

Зеленый -- молодой худощавый парень лет 20-ти.

Лика -- девушка лет 18-ти.

Небольшая поляна, тропа. издалека слышны лай собак, выстрелы. Выбегает Зеленый, осторожно осматривается, оборачивается, машет рукой. Входит Лика. В глубине поляны, крадучись, проходит Петрович, останавливается и наблюдает за Ликой и Зеленым.

Лика:Все, Зеленый, я больше не могу. Ничего я не могу... (устало опускается на землю)

Зеленый:Перестань, я помогу, уже немного осталось. Нельзя останавливаться сейчас. Пока облава ушла на юг, мы должны спешить. Вот она -- тропа, о ней мало кто знает. Еще немного, а там поле и мы спасены.

Лика:Не могу, я устала. Иди, Зеленый, сам. Ты сумеешь, ты дойдешь, а я уже не хочу. Иди.

Зеленый:Нет, мы уйдем вместе. Вставай, Лика, так надо. Понимаешь -- надо (помогает Лике подняться)

Петрович:(выходя наперерез) Стой! Не двигаться! Спокойно... Еще один шаг и я стреляю. (Зеленому) Брось мешок! Вот так, молодец... Руки! (подходит вплотную, упирает ствол ружья в горло Зеленому) Выше! (быстро обыскиыает Зеленого) Повернись! Так, хорошо... (отходит, присаживается) Ну садитесь, перелетные мои, поговорим. Итак, значит, бежим? И далеко собрались? Молчите... Ну-ну. Кто такие?

Зеленый:Люди.

Петрович.Вижу, что не лягушки. Имена у вас есть?

Зеленый:Есть.

Петрович:Ты не дрожи, расслабься. Торопиться уже некуда, отдохни. И подруга твоя пусть отдохнет. Ишь, как зырит, так бы в горло и вцепилась... Так как, говоришь, звать тебя?

Зеленый:Зеленый.

Петрович:Интересное имя. Зеленый... Сосунок, что ли?

Зеленый:Просто Зеленый.

Петрович:Понятно. Просто Зеленый. Все просто. А барышня твоя какая-нибудь просто синяя?

Лика:Меня зовут Лика.

Петрович:Просто Лика?

Лика:Просто Лика.

Петрович:Очень приятно. А я Петрович. Просто Петрович. Курите?

Лика:Нет.

Петрович:Ну и правильно. А я вот никак. Привык и не могу бросить. (достает сигареты, закуривает) А ты, Зеленый?

Зеленый:Спасибо.

Петрович:Да ты не стесняйся -- я угощаю. На, держи.(бросает Зеленому сигареты и спички) Бери, бери. (Зеленый закуривает, кашляет) Ты аккуратнее, не спеши, не отберу. Давно не курил?

Зеленый:Давно. (кашляет)

Петрович:То-то же. Ну и куда вы собрались?

Зеленый:На север. За грибами.

Петрович:За грибами дело хорошее. А что в такую глушь забрели?

Зеленый:Заблудились.

Петрович:Нехорошо-то как. Одежка поистрепалась... Да и вообще вид у вас немного того...помятый. А остальные где?

Зеленый:Какие остальные? Мы сами.

Петрович:А вот врать нехорошо. Впрочем, мне все равно -- я и так знаю, где остальные. Ладно, бог с ним. И что мне с вами делать, а, барышня?

Лика:Не знаю.

Петрович:Вот и я не знаю. Слушайте, может вы есть хотите? А?

Зеленый:Мы не голодны.

Петрович:Не голодны они... Ишь какие... Молодые, гордые. Жрать всем хочется -- и сильным и слабым. (открывает мешок, достает сверток, бросает Зеленому) Бери, там хлеб, картошечка, лучок, сало. Все свое. Ты не смотри та, ешь и барышню свою угости. (Зеленый несколько секунд смотрит на Петровича, затем разворачивает сверток, достает еду, берет сам и предлагает Лике.Зеленый и Лика едят) Не пому я вас, пернатых -- и чего вам по домам не сидится? Оно, конечно, романтика, свобода и всякие такие прелести. Все, мол, такие, а мы вот такие... Ну и что? Гонят вас, травят, убивают и людей понять можно. Что же выходит -- что вы лучше всех? Не любят этого. Умеешь там чего -- умей, но не высовывайся, не дразни. Так ведь нет -- высовываются.

Зеленый:Но мы ничего не требуем и не просим. Наоборот -- оставляем свое и уходим.

Петрович:Они уходят... Вы же не на Марс уходите. Или на этот... Юпитер. Вы перед глазами, как стрекозы, мелькаете и мелькаете. Человек в поле работает, пашет там или сеет, а тут ты, Зеленый, в небе порхаешь и ручкой машашь, мол, здрасьте. Человек обижается. Нехорошо это.

Лика:Так что нам -- камни к ногам привязывать?

Петрович:Зачем к ногам? Не надо привязывать. Понимать надо. Уважать. Не выделяться. По земле ходить. Как все. И никто ничего не видит.

Зеленый:Пусть видят.

Петрович:Дурак ты, Зеленый. Действительно -- сосунок. Как мой Иван. Эх, какой пацан был...

Лика:Умер?

Петрович:Тьху на тебя! Умер... Хотя, лучше бы помер. Такой же, как и вы, стрекозел. Небо его позвало. Я ему, стервецу, показал небо -- кнутом. Думал, вышиб дурь-то, ан нет, он опять за старое. На крышу взлетать начал, соседи коситься стали, шептаться. Так я его в амбаре запер и вожжой привязал. Смеху было... Летал по амбару, как муха на нитке. Там он у меня и жил. Я ему поесть приносил, попить, чай не чужой -- сын, все-таки. А он, гад, вожжу перегрыз, крышу разобрал и удрал. А жаль, такой смышленый пацан был...

Лика:О чем вы жалеете? Вы гордиться должны!

Петрович:Чем гордиться?! Он меня перед всем народом опозорил! (машет рукой) Да что вам говорить... (достает фляжку, открывает, пьет) Какая гадость... (Зеленому) Будешь?

Зеленый:Я не пью.

Петрович: Нравишься ты мне, Зеленый. И барышня твоя, Лика.

Петрович:(с сомнением) Худющая ты... Ты же баба, тебе рожать надо, детишек растить, а ты болтаешься с этими. Баба в воздухе... Господи, куда ты смотришь? Не слышит... (пьет) Хочешь, отпущу?

Лика:Отпусти.

Петрович:А что. И могу. Если захочу. (Зеленому) Ты не косись на ружьишко-то, я хоть и пью, но себя не теряю. Все вижу.Зеленый:Я просто смотрю.

Петрович:Вот-вот, смотри да не засматривайся. Ты мне, конечно, нравишься, но дело свое я знаю.

Зеленый:Нет, Петрович, спасибо, но нам идти нужно. (встает)

Петрович:Ты сядь. Сядь! (берет ружье, кладет его на колени) Не спеши. Ты поговори со мной, пообщайся, а там посмотрим. Я добрый, может и отпущу. Ты думаешь, я вас, летунов не понимаю? Еще как понимаю. Сам иногда в небо посмотрю, особенно на зорьке, утром там или вечером и аж выть хочется. Так и полетел бы. Но не могу, не умею... Вот потому люди и звереют, что хотят летать, а не могут. Хотят, а не могут. Им остается только понимать, но и понимать тоже нелегко. Вот они вас и отлавливают и отстреливают, как бешеных собак. Людям легче от этого -- нет причины, нет и беспокойства. Я все понимаю.

Лика:А если понимаешь, так отпусти нас.

Зеленый:Мы же не виноваты в том, что не такие как другие.

Петрович:А кто виноват? Другие тоже не виноваты, но их больше. А кого больше, тот и прав.

Зеленый:Ты так не думаешь.

Петрович:А мне плевать -- я вообще не думаю. Посудите сами, ну чего я там не видел в вашем небе? Холодно, ветрено, опять же -- птицы всякие каркают... Мне и на земле дел хватает. Я человек, а не ворона.

Зеленый:Это даже не смешно. Ты человек. Нормальный простой человек, не знающий, что летать возможно. А мы знаем, мы сразу знали. Неважно откуда это знание, но оно есть и от него невозможно отказаться. Ты мог бы добровольно ослепнуть? Нет. Вот и мы не можем.

Петрович:Но все равно это нехорошо. Человек по земле ходить должен. Ногами. Нельзя отрываться от земли.

Зеленый:Никто и не отрывается. Мы всегда возвращаемся на землю, потому что мы тоже ее дети. Мы не выродки, Петрович, мы такие же, как и все. Только и всего, что можем летать...

Петрович:Только и всего...

Лика:Отпусти, Петрович. Ради Ивана. Не бери греха на душу.

Петрович:(не ожид анно сердится) Ты Ивана не трогай! Попадись он мне под горячую руку, у нас с ним разговор особый будет. И душу мою не трогай! Я честно жил и никто ни в чем не может упрекнуть Петровича. (встает) Все, хватит. Не могу. Хорошие вы, но не положено. Приказано -- истреблять, значит так надо. Обижайтесь, не обижайтесь, но я должен. Хотя и не хочу. (поднимает ружье)

Зеленый:(встает вместе с Ликой) Ты прав, Петрович, долг -- это святое. Спасибо что накормил, напоил, добрым словом утешил. Давай, не тяни, уже темнеет, а тебе еще домой возвращаться...

Лика:Давай, Петрович, не стесняйся. Только сразу наповал -- я боли боюсь.

Петрович:Думай, говоришь... Решай... Да я ж не тварь какая бездушная -- я тоже человек, это ты верно сказал. Но я нормальный человек и твердо стою на своей земле. И мне плевать на все ваши штучки! И у меня ружье... Летать они умеют... Да я с трех лет летал! Тоже в небо хотелось, а теперь вот оно у меня где -- ваше небо. Слава Богу, нашлись умные люди, обьснили, остановили, помогли...

Зеленый:Без глаза оставили...

Петрович:Не твое дело! Я глаз потерял, зато ум приобрел и жизнь сохранил... Я теперь вашего брата на дух не переношу!

Зеленый:Не надо уговаривать. Поступай, как совесть подсказывает.

Лика:И постарайся не думать об Иване...

Петрович:Что? Не смей говорить об Иване! Да он лучше всех вас вместе взятых, просто глупый еще, зеленый...

Петрович:Молчи! Мальчишка! Еще одно слово и все!

Зеленый:Два слова.

Петрович:Молчи!

Зеленый:Два слова и молчу.

Петрович:Ну?!

Зеленый:Я вернулся.

Петрович:Ну? Что?!

Зеленый:Я вернулся.

Петрович:Ку...куда?

Зеленый:Домой.

Петрович:Как это. Ты что хочешь сказать..? (подозрительно смотрит на Зеленого) Ты мне не шути, а то я и сам пошутить могу...

Петрович:(внезапно севшим голосом) Ты это... Ты... Ваня?

Зеленый:Я, батя. (Лика удивленно смотрит то на Зеленого, то на Петровича, медленно отходит вглубь поляны)

Петрович:(роняет ружье, дрожащим голосом) Ваня...я знал, я ждал... Боже, как долго я ждал... Вернулся... сынок... (подходит к Зеленому и обнимает его, Зеленый медленно обнимает Петровича) Какой ты стал...взрослый, бледный, худой... Что же ты не шел, Ваня? Где ты был?

Зеленый:Далеко, батя. Долго рассказывать.

Петрович:Ничего, сынок, теперь успеешь. А я тут совсем один...

Зеленый:Я знаю.

Петрович:Ну да -- я же и сказал. Ох, Ваня, так я ж чуть тебя не того... Чего молчал-то?

Зеленый:Да как-то не мог решиться. Боязно было.

Петрович:От, дурачина... Ну, Иван, теперь все будет по другому! Господи, что же это я? Домой надо -- сын вернулся!

Лика:(подкрадывается к ружью, подбирает его и отскакивает в сторону, направив ружье на Петровича) Стой! Зеленый, все в порядке, отходи в сторону. Петрович, не шевелись, а то выстрелю.

Петрович:(растерянно) Что? Доченька, ты чего это? (к Зеленому) Вань, чего это с ней?

Зеленый:Ничего. Все правильно. Извини, Петрович, так надо. (отходит к Лике, становится у нее за спиной) Ты уж прости.

Петрович:Ваня, ты куда? Зачем, Ваня? Все хорошо, сейчас домой пойдем... Такой праздник... А потом на могилку. Ваня, ты что -- уходишь? А я? Ваня? (протягивает руки к Зеленому)

Лика:Стой!

Петрович:(замирает с протянутыми руками) Что? Лика, доченька... Ваня...

Лика:Зеленый, уходим. Здесь нам больше делать нечего. Тропа свободна. (не опуская ружья, медленно отходит вглубь поляны)

Зеленый:Подожди. (подходит к Петровичу) Ты извини, Петрович, но я не Иван.

Петрович:Да нет же, Ваня, я узнал тебя. Лицо, глаза... И голос твой...

Лика:Зеленый, хватит. Все это очень трогательно, но нам нужно идти. Кончай мелодраму, уже стемнело.

Петрович:Куда же вы на ночь-то глядя? Идемте домой, там тепло, там хорошо.

Зеленый:Нет, Петрович. Уходим мы. Добрый ты человек, дай Бог тебе счастья.

Петрович:Не надо. Не надо мне счастья. Вот ты вернулся и хватит. И ничего больше не надо. Только не уходи. Нехорошо это.

Зеленый:(отходит к Лике) Прощай, Петрович! Не поминай лихом!

Лика:Прощай, Петрович! (Зеленый берет у Лики ружье и отбрасывает его в сторону, затем они с Ликой уходят вглубь поляны)

Петрович.Как же это? Что же это? Ваня... (растерянно блуждает по поляне) Я так ждал тебя...я в небо смотрел чаще, чем на землю... Я дожди проклинал, ветры заклинал, лишь бы не мешали тебе вернуться. Я и жил только потому, что ждал тебя. А ты опять ушел... Как же я теперь буду? Зачем я теперь буду? (смотрит в небо) Полетели...

Зеленый:(издалека) Я вернусь, батя!

Петрович:Хорошо, Ваня, хорошо. Я знаю -- ты вернешься. Только меня уже не будет. На земле не будет. Уйду я, Ваня, в землю. Там темно и холодно, как ночью в небе. Так и будем -- ты в небе, а я в земле. И никаких развлечений... Однако, нехорошо это. (поднимает ружье, стреляет два раза) Нехорошо... Но так будет лучше, сынок. И тебе легче и мне спокойней. Я буду ждать тебя, Ваня...

занавес