Царственные страстотерпцы

Царственные страстотерпцы

Будущий Император Всероссийский Николай II родился 6 (18) мая 1868 года, в день святого праведного Иова Многострадального. Он был старшим сыном Императора Александра III и его супруги Императрицы Марии Феодоровны.

Воспитание, полученное им под руководством отца, было строгим, почти суровым. будущий император Александр III наказывал: «будущий император Александр III наказывал: «Имейте в виду, что ни я, ни великая княгиня не желаем делать из них оранжерейных цветов. Они должны шалить в меру, играть, учиться, хорошо молиться Богу... Мне фарфоpa не нужно. Мне нужны нормальные, здоровые русские дети. Подерутся — пожалуйста. Но доносчику — первый кнут».

Царь-миротворец Александр III воспитывал своих детей строго и в почти аскетической простоте. Спали они на простых деревянных кроватях, с жесткими матрасами и без подушек - подушки заменялись твердыми валиками. Пища их была самая простая. Во время обеда, общего с их августейшими родителями, им подавали первое блюдо только после того, как был обслужен последний из гостей. Вставали они ежедневно в 7 часов утра и сразу же шли под холодный душ.
Но одно воспитание ничего не смогло бы дать, если бы в самой природе мальчика не были заложены ценные качества, выросшие затем в христианские добродетели, которые обессмертили имя св. царя мученика.
Он с детства был трогательно боголюбив. Торжественный чин выноса плащаницы особенно сильно поражал его детское сознание. На весь день он делался скорбным и подавленным и все просил свою мать рассказать, как злые первосвященники замучили доброго Спасителя. Глаза его наливались слезами, и он часто говаривал, сжимая кулаки: «Эх, не было меня тогда там, я бы показал им».
Он очень любил изображение Богоматери, эту нежность, с какой Она обнимает Младенца. Он всегда завидовал брату — тому, что его зовут Георгием, потому что у него такой красивый святой, убивающий змея.

Когда наследник подрос и стал изучать курс общеобразовательных наук, то к нему были приставлены лучшие педагоги того времени — профессора высших учебных заведений Российской империи: К.П.Победоносцев, М.Н.Капустин, генерал-адъютант М.И.Драгомиров и др. Наследник был очень способным учеником.

В 16 лет он был зачислен на действительную военную службу. В 19 лет — произведен в младшие офицеры, а в 24 года — в полковники лейб-гвардии Преображенского полка. Генерал Зубов, служивший вместе с будущим царем мучеником в одном полку, вспоминает: «Он был подлинным отцом-командиром, заботившимся о своих подчиненных, как офицерах, так и солдатах, о солдатах же в особенности, так как он любил их всем своим русским сердцем. Его влекла к ним их бесхитростная простота, что было основной чертой его собственного характера. Наследник цесаревич не только интересовался их питанием и условиями их казарменной жизни, но и их домашними делами, жизнью и нуждами их семей и помогал им в нужде».

Один раз государь, чтобы узнать, насколько удобно солдатское обмундирование, в полной солдатской форме прошел 20 верст.

В 1884 г. в Петербурге торжественно справлялось бракосочетание вел. князя Сергея Александровича с принцессой Елисаветой Гессен-Дармштадтской. На торжествах присутствовала юная сестра невесты — Аликс, скромная двенадцатилетняя девочка, отличавшаяся необыкновенной красотой. Здесь впервые встретились будущие царственные мученики. Наследнику тогда было 16 лет. Завязалась дружба двух простых и чистых сердец, дружба, которая вскоре выросла в крепкую любовь.

Императрица Александра Феодоровна (принцесса Алиса Виктория Елена Луиза Беатриса) родилась 25 мая (7 июня) 1872 года в Дармштадте, столице небольшого германского герцогства, к тому времени уже насильственно включенного в Германскую империю. Отцом Алисы был Великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг, а матерью — принцесса Алиса Английская, третья дочь королевы Виктории. В младенчестве принцесса Алиса — дома ее звали Аликc — была веселым, живым ребенком, получив за это прозвище «Санни» (Солнышко). Дети гессенской четы — а их было семеро — воспитывались в глубоко патриархальных традициях. Жизнь их проходила по строго установленному матерью регламенту, ни одной минуты не должно было проходить без дела. Одежда и еда детей были очень простыми. Девочки сами зажигали камины, убирали свои комнаты. Мать старалась с детства привить им качества, основанные на глубоко христианском подходе к жизни.

Вскоре после знакомства с Аликс у Николая созревает желание жениться на ней. Государь Александр III не дал своего согласия. «Все в воле Божией, — записал наследник у себя в дневнике после продолжительной беседы с отцом, — уповая на Его милосердие, я спокойно и покорно смотрю на будущее». Вообще св. Николаю была свойственна покорность родительской воле и покорность высшей Божией воле. Из послушания меньшему рождается послушание большему. Навыкнув послушанию родителям, св. Николай легко предавался и воле Божией, потому что отличался покорностью и смирением.

Пять лег была испытываема эта чистая любовь двух юных сердец. Принцесса Аликс, уже настоящая красавица, к которой сватались многие коронованные женихи, отвечала всем решительным отказом. Так же и цесаревич отвечал спокойным, но твердым отказом на все попытки своих родителей устроить иначе его счастье..
Наконец весной 1894 г. августейшие родители наследника, видя непоколебимое решение своего сына, его терпение и кроткую покорность родительской воле, дали свое благословение на брак. В том же году он вместе с протопресвитером Иоанном Янышевым выехал в Кобург, чтобы сделать предложение принцессе.
Аликс была искренно верующая. Но, воспитанная в лютеранстве, ее честная и прямая натура воспротивилась перемене религии. «Единственное препятствие или пропасть между ней и мной — это вопрос религии, — писал в своем дневнике наследник, — кроме этой преграды нет другой... все в воле Божией. Уповая на Его милосердие, я покорно и спокойно смотрю на будущее».

Тут много помог ее собеседник, а затем духовник — просвещеннейший богослов, бывший ректор Санкт-Петербургской Духовной академии протопресвитер Иоанн Янышев. Он сумел открыть ей всю красоту и истину православной веры. Вспоминая впоследствии дни обручения, государыня писала супругу: «Ты видишь, как даже тогда вера и религия играли такую большую роль в моей жизни. Я не могу просто к этому относиться, и если я прихожу к уверенности в чем-либо, то уже навсегда... И также любовь ко Христу — она всегда была так близко связана с нашей жизнью в эти 22 года».
Но полному обращению принцессы помогли искренние, горячие слова наследника, излившиеся из его любящего сердца: «Аликс, я понимаю Ваши религиозные чувства и благоговею перед ними. Но ведь мы веруем в одного Христа; другого Христа нет. Бог, сотворивший мир, дал нам душу и сердце. И мое сердце и Ваше Он наполнил любовью, чтобы мы слились душа с душой, чтобы мы стали едины и пошли одной дорогой в жизни. Без Его воли нет ничего. Пусть не тревожит Вас совесть о том, что моя вера станет Вашей верой. Когда Вы узнаете после, как прекрасна, благодатна и смиренна наша православная религия, как величественны и великолепны наши храмы и монастыри и как торжественны и величавы наши богослужения, — Вы их полюбите, Аликс, и ничто не будет нас разделять».

Аликс дала согласие.

Дни их помолвки совпали с предсмертной болезнью государя Александра III. За 10 дней до его смерти они приехали в Ливадию. Государь Александр III, желая оказать внимание невесте своего сына, несмотря на все запреты врачей и семьи, встал с кровати, надел парадную форму и, сидя в кресле, благословил припавших к его ногам будущих супругов. Лично к принцессе он проявил большую ласку и внимание, о чем впоследствии царица мученица с волнением вспоминала всю жизнь.
20 октября 1894 г. в Бозе почил Государь Император Александр III.

На следующий день среди глубокой печали блеснул луч радости: принцесса Аликс приняла Православие с наречением ей имени Александра, в честь царицы мученицы Александры (+ 303), и оба, жених и невеста, причастились Святых Тайн.

Отчество - Феодоровна

Через три недели в скорбной, траурной обстановке состоялось венчание государя императора Николая Александровича и принцессы Александры.

Наступившие затем дни семейного счастья вскоре сменились для нового Императора необходимостью принятия на себя всего бремени управления Российской империей.

Ранняя смерть Александра III не позволила вполне завершить подготовку Наследника к исполнению обязанностей монарха. Он еще не был полностью введен в курс высших государственных дел, уже после восшествия на престол многое ему пришлось узнавать из докладов своих министров.

Впрочем, характер Николая Александровича, которому при воцарении было двадцать шесть лет, и его мировоззрение к этому времени вполне определились.

Лица, стоявшие близко ко двору, отмечали его живой ум — он всегда быстро схватывал существо докладываемых ему вопросов, прекрасную память, особенно на лица, благородство образа мыслей.

Руководством для Императора Николая II было политическое завещание отца: «Я завещаю тебе любить все, что служит ко благу, чести и достоинству России. Охраняй самодержавие, памятуя притом, что ты несешь ответственность за судьбу твоих подданных перед Престолом Всевышнего. Вера в Бога и святость твоего царского долга да будет для тебя основой твоей жизни. Будь тверд и мужествен, не проявляй никогда слабости. Выслушивай всех, в этом нет ничего позорного, но слушайся самого себя и своей совести».

С самого начала своего правления державой Российской Император Николай II относился к несению обязанностей монарха как к священному долгу. Государь глубоко верил, что и для стомиллионного русского народа царская власть была и остается священной. В нем всегда жило представление о том, что Царю и Царице следует быть ближе к народу, чаще видеть его и больше доверять ему.

1896 год был ознаменован коронационными торжествами в Москве. Венчание на царство — важнейшее событие в жизни монарха, в особенности когда он проникнут глубокой верой в свое призвание.

«Особенно ярко обрисовывается религиозная сущность русской Царской власти в чине коронования и Миропомазания. В самом начале этого чина, едва Государь входит в собор и становится на свое место, он, "по обычаю древних христианских монархов", вслух своих подданных отвечает на вопрос первенствующего архиерея: "Како веруеши?"-и читает Св. Символ Православной веры. И лишь после этого начинается самая служба. Все реликвии принимаются Царем "во имя Отца и Сына и Святаго Духа"; читаются глубокие по содержанию молитвы с исповеданием, что земное царство вверено Государю от Господа, с прошением о том, чтобы Господь всеял в сердце его страх Божий, соблюл его в непорочной вере, как хранителя св. Церкви, "да судит он людей Божиих в правде и нищих в суде, спасет сыны убогих и наследник будет небеснаго царствия...". Но особенно торжественный и трогательный момент-это чтение Царем коленопреклоненной молитвы, полной смирения, покорности и благодарности Богу: "Ты же, Владыко и Господь мой, - молится Царь, - настави мя в деле, на неже послал мя еси, вразуми и управи мя в великом служении сем... Буди сердце мое в руку Твоею, еже вся устроити к пользе врученных мне людей и к славе Твоей, яко да и в день Суда Твоего непостыдно воздам Тебе слово..."

(Ю. Граббе "Святая Русь в истории России")

К великой скорби Государя, торжества в Москве были омрачены катастрофой на Ходынском поле: в ожидавшей царских подарков толпе произошла давка, в которой погибло много людей.

Осенью 1895 г. родилась первая дочь — Ольгу
Св. мученица вел. княжна Ольга унаследовала от отца все лучшие стороны его души: простоту, доброту, скромность, непоколебимую честность и всеобъемлющую любовь к, Родине, а от матери — глубокую евангельскую веру, прямоту, умение владеть собой и крепость духа. Она обладала очень живым умом и рассудительностью. Неудивительно, что государь часто советовался с ней, даже по самым важным вопросам. Ее чистая, «хрустальная» душа, как выразился один из ее воспитателей, отражалась и на внешнем ее облике; люди чувствовали в ее присутствии какой-то неиссякаемый источник жизни, радости и мира. «Чем больше глядишь на нее, тем миловиднее становится ее лицо, — говорила сестра, работавшая с ней в лазарете, — оно озарено внутренним светом, оно становится прекрасным от каждой ее светлой улыбки. Она вся ясная, радостная».
Св. княжна Ольга очень любила Россию и так же, как и ее отец, любила простой русский народ. Когда заходила речь о том, что она может выйти замуж за одного из иностранных принцев, то она не хотела и слышать об этом, говоря: «Я не хочу покидать Россию. Я — русская и хочу остаться русской».
Через два года родилась вторая девочка, названная во святом Крещении Татьяной, еще через два года — Мария, а еще через два года — Анастасия.
С появлением детей св. царица отдала им все свое внимание: кормила, ежедневно сама купала, неотступно бывала в детской, не доверяя своих детей никому. Бывало, что, держа на руках ребенка, она обсуждала серьезные вопросы своего нового учреждения или, одной рукой качая колыбель, она другой подписывала деловые бумаги.

Государыня не любила ни минуты оставаться праздной, и своих детей она приучила к труду. Чудные вышивки выходили из-под их быстрых рук. Две старшие дочери — Ольга и Татьяна — во время войны работали с матерью в лазарете, исполняя обязанности хирургических сестер.
«Чем выше человек, — говорил царь мученик, — тем скорее он должен помогать всем и никогда в обращении не напоминать своего положения. Такими должны быть и мои дети». Сам являясь добрым примером простоты, кротости и внимательности ко всем, государь и детей своих воспитал такими же.
Доктор Боткин в письме к своей дочери описывает, как он попросил сидевшую у него вел. княжну Анастасию выйти в коридор и позвать лакея. «Вам зачем?» — «Я хочу вымыть руки». — «Так я вам подам». На протесты доктора она сказала: «Если это ваши дети могут делать, то отчего я не могу?» — и, моментально завладев чашкой, помогла ему вымыть руки.

Во время прославления прп. Серафима Саровского царственные мученики горячо молились в Сарове пред мощами новоявленного угодника Божия, о даровании им сына — наследника. На следующий год у них родился мальчик, который во святом Крещении был назван Алексием в честь св. Алексия, митрополита Московского. Наследник от природы был наделен исключительной красотой. Радости счастливым родителям, казалось, не было предела, но вот уже на второй месяц после его рождения обнаружилось, что ребенку передалась наследственная болезнь Гессенского дома — гемофилия, которая ставила жизнь его под постоянную угрозу внезапной смерти. Даже при легких ушибах происходили внутренние кровоизлияния, от которых наследник сильно страдал.

Когда отрок подрос, государыня научила его молиться. Ровно в 9 часов вечера он поднимался с ней в свою комнату, читал громко молитвы и ложился спать, осеняемый ее крестным знамением. Государыня сама преподавала ему Закон Божий. В одном письме из Тобольской ссылки она писала: «Прохожу с Алексеем объяснение Литургии. Дай мне Бог умение учить, чтобы на всю жизнь осталось у него в памяти... Почва благая — стараюсь, как умею...» Наследник имел горячее, доброе сердце, отзывчивое к чужому горю. Несмотря на его болезненность, которая наложила свой отпечаток на его необыкновенно привлекательное и открытое лицо, он был очень живым и веселым мальчиком.

Много царь мученик потрудился для славы Церкви. Николай II щедро жертвовал на постройку новых храмов, в том числе и за пределами России. За годы его царствования число приходских церквей в России увеличилось более чем на 10 тысяч, было открыто более 250 новых монастырей. Император сам участвовал в закладке новых храмов и других церковных торжествах. Личное благочестие Государя проявилось и в том, что за годы его царствования было канонизировано святых больше, чем за два предшествующих столетия, когда было прославлено лишь 5 святых угодников. За время последнего царствования к лику святых были причислены

- святитель Феодосий Черниговский (1896 г.),

преподобный Серафим Саровский (1903 г.),

святая княгиня Анна Кашинская (восстановление почитания в 1909 г.),

святитель Иоасаф Белгородский (1911 г.),

святитель Ермоген Московский (1913 г.),

святитель Питирим Тамбовский (1914 г.),

святитель Иоанн Тобольский (1916 г.).

Царь мученик, живший идеалами допетровской Руси, всегда желал восстановить в Русской Церкви патриаршество. Но проведение этой сложной реформы всецело зависело от удачного выбора Патриарха, так как Патриарх являлся как бы соправителем царю. На предсоборном присутствии 1906 г. государь спросил собравшихся архиереев, есть ли у них намеченный кандидат в Патриархи. После некоторого замешательства последовал отрицательный ответ. Тогда государь осведомился у них, согласились ли бы они, чтобы на патриарший престол государь выставил себя как кандидата, сложив власть императора и оставив престол сыну, учредив при нем регентство из государыни и своего брата вел. князя Михаила. Произошло еще большее замешательство, и на этот вопрос государя последовало гробовое молчание.

Стремление привносить в государственную жизнь христианские религиозно-нравственные принципы своего мировоззрения всегда отличало и внешнюю политику Императора Николая II. Еще в 1898 году он обратился к правительствам Европы с предложением о созыве конференции для обсуждения вопросов сохранения мира и сокращения вооружений. Следствием этого стали мирные конференции в Гааге в 1889 и 1907 годах. Их решения не утратили своего значения и до наших дней.

Но, несмотря на искреннее стремление Государя к I миру, в его царствование России пришлось участвовать в двух кровопролитных войнах, приведших к внутренним смутам. В 1904 году без объявления войны начала военные действия против России Япония —

следствием этой тяжелой для России войны стала революционная смута 1905 года

Государь регулярно выезжает в Ставку, посещает различные секторы своей огромной армии, перевязочные пункты, военные госпитали, тыловые заводы — одним словом, все, что играло роль в ведении этой грандиозной войны. Императрица с самого начала посвятила себя раненым. Пройдя курсы сестер милосердия, вместе со старшими дочерьми — Великими княжнами Ольгой и Татьяной — она по несколько часов в день ухаживала за ранеными в своем царскосельском лазарете, помня, что требует Господь любить дела милосердия.

Приняв на себя верховное командование армией, царь исправил положение на фронте до того, что победа уже считалась обеспеченной и в Совете министров и Синоде уже открыто обсуждался вопрос о том, как себя должны вести Церковь и государство в отношении к освобожденному от мусульман Константинополю.

И вот в тот самый момент, когда победа была столь близка, тыл, окончательно поддавшийся льстивой пропаганде безбожников, совершил измену своему государю. В Петрограде началось вооруженное восстание, связь государя со столицей и семьей была умышленно прервана, сведения же поступали самые противоречивые. Измена окружала государя со всех сторон, его приказы командующим всех фронтов о посылке воинских частей на подавление мятежа не были исполнены.

Намереваясь лично узнать положение в столице, государь выехал из ставки и отправился в Петроград. В Пскове к нему, совершенно отрезанному от всего мира, явилась делегация от Государственной думы. Делегаты стали просить государя отречься от престола для успокоения мятежа. К ним присоединились и генералы Северного фронта, забывшие присягу и крестное целование. Государь запросил ставку; оттуда последовал ответ, что и ставка, и генералы штаба, и начальник его генерал Алексеев просят государя отречься от престола для «спасения» России. К ним вскоре присоединились и командующие другими фронтами — даже дядя государя, вел. князь Николай Николаевич.

Представители Думы, лживо называвшие себя представителями народа, обманули государя, уверив его, что народ хочет отречения. На самом деле русский православный народ после Бога и святых Его никого так не чтил, как государя своего — помазанника Божия. Преданный царю адмирал Нилов, находившийся при государе во время его отречения, так мудро объяснил офицерам истинное положение вещей: «Эта измена давно подготовлялась и в ставке, и в Петрограде. Думать теперь, что разными уступками можно помочь делу и спасти Родину, по-моему, безумие. Давно идет ясная борьба за свержение государя, огромная масонская партия захватила власть, и с ней можно только открыто бороться, а не входить в компромиссы».
Во время отречения государя в течение нескольких дней императрица не получала от него известий. Муки ее в эти дни смертельной тревоги, без известий и у постелей больных детей, превзошли все, что можно себе вообразить. Она дошла до крайнего предела сил человеческих. Государю она писала: «Все мы бодры, не подавлены обстоятельствами, только мучимся за тебя и испытываем унижение за тебя, святой страдалец...»
9 марта утром наконец-то смог приехать к семье государь.
31 июля произошло прощание с дорогими им уголками царскосельского дворца и парка. Царскую семью и свиту преданных слуг под конвоем отправили в полночь в Тобольск.

Все царственные мученики, несомненно, сознавали приближение конца и готовились к нему. Даже младшие: св. княжна Анастасия и наследник св. цесаревич Алексий не закрывали глаза на действительность, как это видно из случайно вырвавшихся как-то у наследника слов: «Если будут убивать, то только бы не мучили». Понимали это и преданные слуги государя, мужественно последовавшие за царской семьей в ссылку. «Я знаю, что я не выйду из этого живым. Я молю только об одном — чтобы меня не разлучали с государем и дали умереть вместе с ним», — говорил генерал-адъютант И. Л. Татищев.

Глубоко проникнувшись евангельским духом, царственные страстотерпцы в заточении возносили молитвы за своих мучителей. Вел. княжна Ольга писала из Тобольска: «Отец просит передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил и за всех молится, чтобы не мстили за себя и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь...»

В Тобольске царскую семью постигло новое испытание. Прибывший из Москвы комиссар объявил государю, что его увозят и что отъезд состоится этой ночью. Из-за болезни наследника вся царская семья не могла ехать вместе. Государыня решила сопровождать мужа, несмотря на болезнь сына, которого она решила покинуть во имя долга. Семья провела полдня у постели цесаревича. Государыня сидела на диване, имея с собой рядом двух дочерей. Они так много плакали, что их лица опухли. Все окружающие царскую семью скрывали свое мучение и старались казаться спокойными. Родители и дети никогда не разлучались, а теперь должны были разделиться, даже с больным сыном и накануне Пасхи, когда вся семья всегда была вместе. Впрочем, разлука была очень недолгой.
Следующим местом их заточения был Екатеринбург. Два с половиной месяца прожила здесь царская семья среди шайки наглых, разнузданных людей — новой их стражи, подвергаясь издевательствам и непрерывным страданиям. При первом обыске большевик грубо вырвал из рук императрицы ручной мешочек и отвечал государю дерзостями. В первое время вел. княжны спали на полу и все ели отвратительную пищу. Караульные были поставлены во всех углах дома и следили за каждым движением заключенных. Они покрывали стены неприличными рисунками, глумясь над императрицей и вел. княжнами.
С каждым днем страдания царственных мучеников все увеличивались. Караульные, присутствуя за обедом, не снимали фуражек, курили; комиссар, почти всегда пьяный, беря однажды тарелку, толкнул государя локтем прямо в лицо. В нижнем этаже дома было устроено караульное помещение. Грязь там стояла ужасная. Пьяные голоса все время горланили революционные или неприличные песни, под аккомпанемент кулаков, стучащих по клавишам рояля. А сверху, точно с неба, доносились отдаленные звуки божественных напевов. То пленники пели дивные, трогательные молитвы литургии. Их безропотная покорность воле Божией, незлобивость и смирение давали им силы твердо переносить все страдания. Они уже чувствовали себя по ту сторону бытия и с молитвой в душе и на устах готовились к своему переходу в жизнь вечную.
Покоренные царственной простотой, смирением и человеколюбием венценосных страстотерпцев, тюремщики вскоре переменили свое зверское отношение к ним. Сбитые с толку революционной пропагандой, солдаты почувствовали величие душ их пленников, их истинное лицо. Эта перемена настроения, происшедшая в охране, не ускользнула от внимательного взора ЧК
Во главе этой охраны встал Янкель Юровский. Назначение Юровского ознаменовалось для царской семьи установлением поистине каторжного режима. Государь любил всегда физический труд, отсутствие движения плохо отзывалось на его здоровье. Юровский запретил ему работать в саду; запрещено было также подходить к окнам; однажды, когда вел. княжна Анастасия Николаевна задумчиво глядела на краешек неба, на угол улицы — на кусочек свободного мира, часовой выстрелил в нее, и пуля пролетела над ее головой.

За три дня до убиения царственных мучеников к ним был последний раз приглашен священник для свершения службы. Батюшка служил обедницу, по чину службы положено было в определенном месте прочесть кондак «Со святыми упокой...» Почему-то на этот раз диакон, вместо того чтобы прочесть этот кондак, запел его, запел и священник. Царственные мученики, движимые каким-то неведомым чувством, опустились на колени. Так они прощались с этим миром, чутко отзываясь на призывы мира горнего — Царствия вечного.
В ночь с 3 на 4 июля, когда узники спали крепким сном, их разбудили и приказали одеваться, чтобы покинуть город, которому будто бы угрожала опасность. Царская семья спустилась в нижний полуподвальный этаж, где государь с больным сыном сел на стул посреди комнаты. Вокруг расположились государыня, вел. княжны, доктор и трое преданных слуг. Все ожидали сигнала к отъезду.
Неожиданно в комнату ворвался Юровский в сопровождении семи вооруженных человек, бывших германо-австрийских военнопленных, и трех своих друзей-каторжников, уголовных преступников, выпущенных на свободу Временным правительством.

Пленники сразу же поняли, в чем дело, государыня перекрестилась, но не произнесла ни слова. После невнятного заявления Юровского о приговоре царской семьи к расстрелу он выстрелил в упор в государя. Императрица бросилась к убитому мужу, но тут же упала, сраженная несколькими пулями. Бог послал им счастье не слышать стонов цесаревича, не видеть его лица, залитого кровью, его рук, протянутых к отцу, и криков раненой вел. княжны Анастасии, которую два палача добивали штыками. Самое невинное и святое претерпело наибольшие муки.
Одиннадцать тел свв. мучеников остались лежать в лужах крови. Но страх мучителей перед венценосными страдальцами простирался дальше — даже мертвые они были страшны им. Боясь, что их святым останкам начнет воздаваться должное поклонение в народе, мучители уничтожили их тела.