Охрана территории есть одна из задач любой коммуникативной стратегии.

Лекция 8.

Коммуникативный кодекс. Принцип вежливости.

Вопросы:

1. Принцип вежливости Дж. Лича и его максимы

2. Конфликт максим кооперативного кодекса.

Как и принцип кооперации, неотъемлемой частью коммуникативного кодекса является принцип вежливости. Без соблюдения этого принципа коммуникативный акт не будет успешным. Теоретически вполне допустимо исходить из того, что при игнорировании требований этого принципа собеседниками контакт неизбежно срывается (Клюев 155).

Этикет, принадлежит к наиболее подчиненным условностям и конвенциям областям речевой практики. Здесь, как нигде, необходимо знание правил, в том числе и правил речевого поведения, пригодных в той или иной ситуации.

Если принцип кооперации апеллирует в основном к построению текста, то принцип вежливости, напротив, отвечает прежде всего за мета текстовую область. В общем смысле можно определить принцип кооперации как принцип совместного оперирования информацией или как принцип циркуляции сведений в составе коммуникативного акта, а принцип вежливости — как принцип взаиморасположения коммуникантов опять же в составе коммуникативного акта (Клюев 156).

И тот и другой принцип характеризуют состояние контакта, но принцип кооперации развернут скорее в сторону энциклопедических картин мира, тогда как принцип вежливости — в сторону представлений о фреймах.

Дж. Лич, сформулировавший принцип вежливостикак совокупность ряда максим, предусмотрел следующие из них:

• максима такта;

• максима великодушия;

• максима одобрения;

• максима скромности;

• максима согласия;

• максима симпатии.

«Эти конкретные максимы удобны тем, что переводят разговор о речевом этикете из обычной для него, к сожалению, области абстрактных рассуждений в область практических рекомендаций» (Клюев 157). Рекомендации гарантируют «порядок» в межличностных отношениях коммуникантов на протяжении речевого взаимодействия.

Без следования принципу вежливости невозможна успешная работа принципа кооперации. Соблюдение принципа вежливости как бы создает «среду позитивного взаимодействия», обеспечивая благоприятный фон для реализации коммуникативных стратегий.

Если обсуждать применительно к принципу вежливости в целом предпочтительный тип коммуникативных стратегий, то следует заметить, что именно в этой области огромную роль играют всякого рода непрямые формулировки. Конвенциализированность этикета привела к тому, что фактически каждое коммуникативное задание (будь то достойное или предосудительное задание) лучше всего решать не прямиком, но используя «приемы подразумевания».Приемы подразумевания создают так называемую косвенную речевую тактику.

Е. Клюев приводит несколько косвенных речевых актов, используя которые говорящие ставят разные коммуникативные цели. Общим для косвенных коммуникативных актов является наличие двух целей – заявленной и подразумеваемой.

1) Не могли бы Вы проводить меня?

Задающего такой вопрос, в сущности, не интересует, в состоянии ли я физически осуществить предлагаемое действие. Коммуникативной целью спрашивающего является просьба об определенном виде помощи. Эта помощь и подразумевается (или, на языке лингвистической прагматики, имплицируется) спрашивающим. Спрашивающий — вместо прямой речевой тактики (ср.: «Проводите меня») — выбирает одну из этикетных моделей речевого поведения, обозначая в качестве коммуникативной цели не свой подлинный интерес (иметь спутника), но интерес к тому, насколько для меня соответствующее действие возможно.

В науке эта речевая ситуация описывается как ситуация со смягченным коммуникативным намерением. Предпочтение же косвенной речевой тактике отдается в силу того, что коммуникант избегает прямо обозначать свою просьбу, ибо не хочет затруднять собеседника.

2) «Говорят, N — человек отзывчивый».

Предлагая собеседнику такое высказывание, тоже прибегают к косвенной речевой тактике, но уже по другой причине. Прямая коммуникативная цель состоит, видимо, в том, чтобы дать рекомендацию обратиться к N. Однако говорящий рекомендации такой не дает, фактически подменяя свою прямую коммуникативную цель косвенной (характеристикой N). Причина в том, что он, видимо, не хотел бы в дальнейшем нести ответственности за свою рекомендацию, например, в случае, если N окажется не тем человеком, к которому следовало бы направлять собеседника. Он ведь собеседника, собственно говоря, к N и не направлял — просто сослался на распространенное мнение об N. Такая косвенная тактика вполне могла бы заслуживать название тактики Пилата. Она оказывается задействованной тогда, когда собственная репутация оказывается для коммуниканта предметом первоочередной заботы (Клюев 157).

3) «N считает Вас бесчестным».

Заявление такое тоже делается с намерением обозначить свою прямую коммуникативную цель косвенным образом. Прямая коммуникативная цель в данном случае предосудительна: злословие насчет N. Естественно, что вместо того, чтобы напрямую указать на свою предосудительную коммуникативную цель, адресат выбирает косвенную речевую тактику — создание конфликта между адресатом и N. Понятно, что соответствующее высказывание нормальным образом подразумевает (имплицирует) содержание: «N плохо относится к Вам, в то время как я — Ваш друг». Обычно адресант добивается своего — исключение в этом смысле представляют лишь адресаты, не восприимчивые к сплетням.

Само собой разумеется, что три разобранных случая этически отнюдь не равнозначны. Но они могут показать, насколько широкое распространение в «словаре вежливости» и речевом обиходе в целом имеют непрямые формулировки. Рассматриваемые максимы Дж. Лича во многом предполагают именно косвенные речевые тактики.

1) Максима такта

Максима такта есть максима границ личной сферы. Понятие «границы личной сферы» предполагает различение двух областей в составе каждого коммуникативного акта: области общих речевых действий и области частных интересов.

В принципе довольно трудно представить себе коммуникативный акт, участники которого не имели бы личной заинтересованности во взаимодействии: такой коммуникативный акт, видимо, просто не мог бы состояться. Более того, справедливо утверждение, согласно которому контакт вообще есть лишь производная от личной заинтересованности коммуникантов. Область общих речевых действий сама по себе не способна обеспечить устойчивого контакта, ибо она, как правило, нейтральна по отношению к коммуникантам.

Находясь в области общих речевых действий, коммуниканты как бы имеют некий постоянно защищаемый ими тыл: это и есть область личных интересов. Личный интерес может быть показан и обозначен коммуникантами или скрыт ими друг от друга — в зависимости от особенности избранной ими коммуникативной стратегии.

Собеседники охраняют свою личную территорию сохраняя дистанцию.

Дистанция между партнерами определяется не только социальными конвенциями (начальник — подчиненный). Она необходима не только для случаев субординированных отношений между коммуникантами. В идеале любой коммуникативный акт предусматривает определенную дистанцию между участниками: дистанция эта оказывается то более, то менее значительной, но ее не может не быть вовсе. «Совершенно откровенный» разговор, то есть при полностью открытых коммуникативных стратегиях, есть некая фикция; и отнюдь не потому, что собеседникам «всегда есть что скрывать», а прежде всего и именно в силу соблюдаемой на подсознательном уровне максимы такта, фактически запрещающей прогулки по чужой территории.

Охрана территории есть одна из задач любой коммуникативной стратегии.

На примере максимы такта хорошо видно, что применительно к принципу вежливости вопрос об «ощущении собеседника» стоит, не менее остро, чем применительно к принципу кооперации. Этаблируя контакт или будучи приглашенным, к этаблированию контакта, собеседники почти всегда способны если не «просчитать» границы области частного интереса партнера, то, во всяком случае, ощутить их. Увидеть же область частного интереса означает фактически «разгадать» коммуникативный акт, уяснив для себя коммуникативную цель собеседника.(Клюев 159).

Хорошее общее правило,знание которого гарантирует не нарушение границ личной сферы собеседника, можно в этой связи сформулировать следующим образом: делать коммуникативную цель собеседника предметом обсуждения допустимо лишь в том случае, если цель эта им эксплицитно обозначена. Например, собеседник имеет право сказать: «К сожалению, тут ты не можешь рассчитывать на мою помощь» только тогда, когда мой партнер действительно недвусмысленно дал мне понять, что его коммуникативная цель — попросить меня о помощи.

В состав личной сферы входит также не затрагивание тем, потенциально опасных. А потенциально опасными являются, как известно, темы, касающиеся области частной жизни собеседника, а в ряде случаев — его индивидуальные предпочтения, каких бы вопросов они ни касались. Вообще хорошим тоном не считается проявлять чрезмерную осведомленность в данной области, даже тогда, когда собеседник, казалось бы, не делает из этого тайны.

2) Максима великодушия

Максима великодушия есть максима не обременять собеседника обязательствами.

Фактически она предохраняет собеседников от доминирования в ходе коммуникативного акта. Коммуникативный акт, кто бы его ни инициировал и ни был за него ответственным, принадлежит обеим взаимодействующим сторонам и строится в соответствии с демократическим принципом равномерного распределения речевой инициативы. Любое речевое взаимодействие есть обмен коммуникативными стратегиями, обмен же есть процедура добровольная. «Поэтому навязывание партнеру собственной коммуникативной стратегии, какой бы хорошей тебе самому она ни казалась, следовало бы внести в список запрещенных форм речевого поведения» (Клюев 160).

Применять максиму великодушия на практике означает формулировать предложение таким образом, чтобы его можно было отклонить (ср.: вместо «Жду Вас сегодня в шесть ноль-ноль у себя»,— «Вы не заглянете ко мне часиков в шесть?»). Это может быть форма просьбы, чтобы удобнее было отказать (вместо «Умоляю Вас: помогите мне — иначе я умру»,— «Я, конечно, легко бы справился и сам, но как насчет того, чтобы вместе сделать это?»).

Воспитанный собеседник не свяжет партнера обещанием или клятвой (вместо «Поклянитесь матерью, что не забудете купить сигарет по дороге»,— «Вы не захватите сигареты, если будете проезжать мимо какого-нибудь киоска?»); не станет брать с него обязательств (вместо «Дайте слово, что не обидитесь»,— «Я прошу Вас не принимать этого близко к сердцу») или ставить ему условий (вместо «Если Вы поддержите меня на собрании...»,— «Надеюсь, что на собрании мне удастся управлять ситуацией самому, но в случае чего...»). Иными словами, хороший коммуникативный акт не дискомфортен по отношению ни к одному из собеседников (Клюев 165).

В соответствии с принципом вежливости высоко ценится умение таким образом вести беседу, чтобы, с одной стороны, избежать дискомфорта, с другой стороны — не доводить ощущение комфорта до абсурда. Иначе, не делать общение слишком комфортным. Так, собеседнику не следует быть обезоруживающе любезным: если он и приносит себя в жертву, то формы демонстративного речевого поведения исключены. Так, согласие оказать помощь не может быть сформулировано следующим образом: «Это разрушает все мои планы, но я, разумеется, не могу отказать Вам», утешение не предлагают в соответствии с моделью: «Не переживайте — мне еще хуже, чем Вам!», солидарность не проявляют так: «По-моему, Вы совершенно не правы, но, поскольку Вы мой друг, мне ничего не остается, как согласиться с Вами» и т. д.

Неприемлемость подобных форм речевого поведения, в сущности очевидная, объясняется тем, что этикет запрещает ставить собеседника в неловкое положение, когда ему приходится выбирать нужную партнеру реакцию (например, сомнительное предложение предполагает напряженный поиск решения, в силу чего сомнительное предложение и считается некорректным). Исследователи этикета едины в своем мнении о том, что ситуацию речевого взаимодействия нельзя превращать в экзамен, ибо приемлемый коммуникативный акт имеет достаточно свободную и достаточно открытую структуру — во всяком случае, настолько свободную и открытую, чтобы собеседники не чувствовали себя связанными по рукам и ногам ничем, даже избыточной любезностью друг друга.

В этом случае хорошими формами «демонстрации» любезности и являются формы косвенной речевой тактики.

3) Максима одобрения

Максима одобренияесть максима позитивности в оценке других.

Разумеется, и речи не может быть о том, чтобы давать отрицательные оценки коммуникативным действиям собеседника: принцип вежливости вообще (а также принцип кооперации) запрещает собеседникам «переходить на личности», во всяком случае, напрямую негативно характеризовать особенности речевого поведения партнера. Максима одобрения предполагает, что позитивностькак принцип оценки должен, скорее, лежать в основе мировосприятия говорящего.

Справедливо считается, что успешность коммуникативного акта во многом зависит от атмосферы, в которой он развертывается. Атмосфера же эта определяется не только позициями собеседников по отношению друг к другу, но и позицией каждого из них по отношению к миру, а также тем, совпадают ли эти позиции. Таким образом, речевая ситуация может осложняться тем, что «тонусы» собеседников будут сильно различаться.

Сыгратьситуацию взаимопонимания практически невозможно. И даже если собеседники настолько воспитанные, что не позволяют себе негативных характеристик в адрес речевых действий друг друга, но тем не менее отнюдь не имеют позитивного настроя, а напротив, находятся в состоянии внутреннего конфликта друг с другом, контакт не состоится и речевые акты не будут успешными. «Сила противоречия» настолько действенна, что обсуждение предмета — независимо от коммуникативной цели — может происходить лишь на самом поверхностном уровне, поскольку отсутствие внутреннего контакта провоцирует стремление к завершению речевой ситуации также и внешне.

Итак, максима позитивного настроя «Не осуждай других» есть максима, обеспечивающая коммуникативному процессу благоприятные условия, то есть отвечающая за создание необременительного речевого фона. Однако рассматривать эту максиму как вспомогательную все же не стоило бы. Поскольку, кроме всего прочего, существует еще такое понятие, как речевая репутация.

Речевая репутацияможет быть одним из предварительных условий для большой группы коммуникативных актов, но в ряде случаев может складываться и непосредственно в ходе речевого взаимодействия. Очевидно одно — коммуниканты в процессе общения постоянно фиксируют особенности речевой манеры друг друга, как бы занося свои наблюдения либо в «список благодеяний», либо в «список злодеяний».

Подсознательное сопоставление этих списков (осуществляемое на фоне коммуникативного опыта каждого из коммуникантов) и формирует представление о речевой репутации партнера. Это представление складывается из наблюдений за речевыми действиями

партнера и во многом определяет «проведение в жизнь» собственной коммуникативной стратегии. Излишне говорить, что «плохая» речевая репутация разрушает контакт.

4) Максима скромности

Максима скромности есть максима неприятия похвал в собственный адрес.

Принцип вежливости предполагает, что собеседник не соглашается с даваемой ему его собеседником чрезмерно хорошей характеристикой и отклонит ее как не отвечающую действительности. Очевидно, что возражения с его стороны должны, по крайней мере, выглядеть как искренние, т. е. иметь некоторую силу убедительности, чтобы ситуация не превратилась в фарс.

Речь здесь идет о самооценках собеседников. Само собой разумеется, что как сильно завышенная, так и сильно заниженная самооценка в условиях конкретного речевого взаимодействия способны отрицательно повлиять на контакт и в редких случаях даже повлечь за собой остановку коммуникативного акта — либо по причине несоблюдения максимы скромности (завышенная самооценка), либо по причине «комедии бездействия» (термин Дж. Лича). Имеется в виду, что один из партнеров бесконечное количество раз повторяет комплимент, в то время как второй партнер столько же раз его решительно отводит.

Однако наиболее интересная прагматическая ситуация связана с конфликтом самооценок участников речевой коммуникации. Нормальные самооценки (или, осторожнее говоря, самооценки обычного типа), а также самооценки, не сильно отклоняющиеся от «этического стандарта», являются фактически одним из условий успешного развертывания коммуникативного акта. В случае сильного нарушения «этического стандарта», коммуникативный акт начинает давать крен в область метатекста. Собеседники начинают заниматься улаживанием самооценок и теряют главную цель. (возникает побочная, случайная цель).

5) Максима согласия

Максима согласияесть максима неоппозиционности. Фактически она представляет собой прямую противоположность бытующему стереотипному утверждению, согласно которому «в споре рождается истина». Полная — современная — версия этого утверждения звучит в высшей степени прагматично: «В споре рождается истина, но гибнет симпатия».Союзом «но» в данном случае разделены, в сущности, говоря, одинаково ценные коммуникативные стратегии: текстовая и ме-татекстовая. При том, что в ходе речевого взаимодействия обе стратегии существуют как одна, ведущая к единой коммуникативной цели, афоризм, тем не менее, вполне удачно описывает противоречие в структуре коммуникативного акта.

Фактически любая достаточно серьезная конфликтная ситуация, возникшая по ходу взаимодействия, делает коммуникативный акт безнадежным. Между тем трудно сказать, что коммуниканты хотя бы в каких-то случаях стремились именно к этому. Напротив, всякая разумная коммуникативная стратегия предполагает доведение коммуникативного акта до некоторого продуктивного результата.

Однако, поскольку представления о «продуктивном результате» у собеседников могут довольно существенно расходиться и поскольку, тем не менее, срыв коммуникативного акта со всей определенностью вообще не является никаким продуктивным результатом, то единственно трезвой коммуникативной стратегией для речевых ситуаций подобного рода является «снятие конфликта» путем взаимной коррекции коммуникативных тактик собеседников (Клюев 1750.

Здесь-то как раз и вступает в силу максима согласия, или неоппозиционности. Вместо того, чтобы углублять противоречие, есть возможность «работать» над противоречием — путем взаимных уступок — до тех пор, пока противоречие не элиминируется. При готовности коммуникантов соблюдать принцип кооперации и хотя бы некоторые максимы принципа вежливости партнеры по речевому взаимодействию, как правило, могут достигнуть некоего разумного согласия практически в любой речевой ситуации.

6) Максима симпатии

Максима симпатииесть максима благожелательности.

Эта максима, как и другие максимы принципа вежливости, направлена на метатекст, то есть создает благоприятный фон для перспективного предметного разговора. Дж. Личем она формулируется так: «Выказывай благожелательность!» Речь, в сущности, идет о некоем качестве, демонстративно проявляемом собеседниками.

Доброжелательность часто является условием «работы» других максим вежливости. Например, максиму такта практически невозможно соблюсти, не соблюдая максимы доброжелательности. В противном случае не нарушение границ личной сферы окажется настолько демонстративным, что может восприниматься партнером как отказ от взаимодействия, а это фактически равносильно прекращению контакта.

Понятно, что недоброжелательность — как качество, обратное доброжелательности,— делает речевой контакт невозможным. Во всяком случае, долго поддерживать недоброжелательный контакт практически никогда не удается. Поэтому недоброжелательность и не составляет особенной проблемы для науки. Серьезную проблему между тем представляет так называемый безучастныйконтакт, когда коммуниканты, не будучи врагами, тем не менее, не считают нужным демонстрировать или просто не демонстрируют доброжелательность.

Существует возможность создания минимального комфорта даже для «проигравшего». Такая модель носит ироническое название подслащенной пилюли,однако, даже если сравнивать подслащенную пилюлю с горькой (естественно, при необходимости принять пилюлю!), преимущества первой вполне ощутимы.

И правы, видимо, те, кто считает, что оценка атмосферы коммуникативного акта и оценка его практических результатов необязательно должны совпадать. А стало быть, если существует возможность выйти из коммуникативного акта с огорчением, но без сожаления, возможность такую лучше использовать. Например, принятая в некоторых европейских странах форма отказа соискателю той или иной должности неизменно включает фразу: «Но мы, тем не менее, благодарим Вас за участие в конкурсе и надеемся на контакты в дальнейшем».

Максима доброжелательности, так же, как и максима согласия, призвана «охранять» и речевые ситуации с намечающимся конфликтом. Именно следуя максиме доброжелательности, оказывается возможным перенос внимания с конфликта как такового на причину конфликтас последующим ее обсуждением. Обычно такой простой акции, как перенос внимания, бывает достаточно для того, чтобы сохранить находящийся под угрозой контакт.

2. Конфликты максим

Изучая принцип кооперации и принцип вежливости как главные принципы коммуникативного кодекса, необходимо постоянно помнить, что ни одна из составляющих их максим не имеет абсолютного характера. А это значит, что сама по себе никакая максима не способна полностью гарантировать устойчивость контакта, тем более — благополучное завершение коммуникативного акта.

Любая из максим относительна и, более того, часто может не «согласоваться» с другими. Про подобного рода конфликты максим говорили как Г. П. Грайс, так и Дж. Лич. Несмотря на то что максимы обеих групп на правах составляющих частей входят в единый коммуникативный кодекс (принцип кооперации, с одной стороны, и принцип вежливости — с другой), единство максим в составе каждой группы не разумеется само собой. В речевой практике то и дело встречаются случаи, когда коммуникант не имеет возможности выполнить одну максиму без того, чтобы не нарушить другую.

Так, применительно к принципу кооперации постулат «Будь краток» может вступить в конфликт с постулатом «Твое высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется», поскольку краткость отнюдь не всегда гарантирует нужное количество информации, и, если, например, адресата интересуют подробности, их трудно излагать кратко. Или постулат «Не отклоняйся от темы» иногда внезапно оказывается конфликтным по отношению к постулату «Избегай непонятных выражений»: ведь существует круг специализированных тем, предполагающих, в частности, работу терминологией (т. е. не всем понятными выражениями), объяснение которых может как раз и привести к отклонению от основной темы.

При этом принцип вежливости является еще более благоприятной почвой для конфликта максим, чем принцип кооперации. Можно даже сказать, что тот, кто поставил перед собой задачу следовать сразу всем максимам принципа вежливости, в конце концов неминуемо попадет впросак. Впрочем, П. X. Ноуэлл-Смит выразил эту мысль гораздо раньше и лаконичнее: «Складывается впечатление, что в изучении этики все пути заводят в тупик» (П. X. Ноуэлл-Смит, с. 155).

Причина здесь в том, что, по справедливому утверждению Дж. Лича, этикет по природе своей асимметричен, то есть не предполагает зеркально точного воспроизведения одних и тех же речевых действий по отношению к адресанту высказывания, с одной стороны, и его адресату — с другой. Иными словами, речевое действие, осуществленное в адрес одного, не может быть, как правило, принято другим. То есть, например, максима одобрения требует от адресанта похвалить адресата за удачное высказывание, тогда как максима скромности обязывает адресата отклонить похвалу. Вместе с тем максима согласия обязывает, опять-таки адресата, избегая возражений, все же принять похвалу.

Многие этические ситуации оказываются действительно крайне сложными и часто не только в силу асимметричности этикета, но и в силу чрезвычайно частотных конфликтов этических максим. «Если я ставлю перед собой задачу соблюдать интересы собеседника (максима такта), я, видимо, не всегда в состоянии избегать возражений (максима согласия), поскольку собеседник может легко оказаться недостаточно информированным, что явно не в его интересах. Если я намерен последовательно придерживаться максимы скромности и решительно отстраняю комплименты, я не только нарушаю максиму великодушия, затрудняя собеседника поиском других способов выказать благожелательность, но и заставляю его вступить в конфликт с максимой одобрения (в соответствии с которой он обязан не осуждать меня!)» Клюев 178).

Существует даже такое понятие, как парадоксы этикета.Под парадоксами этикета понимаются модели зеркального поведения в симметричных ситуациях; здесь следование правилам вежливости приводит к разыгрыванию комедии бездействия, как называет подобные ситуации Дж. Лич. В комедии бездействия следование только и исключительно максимам вежливости заводит собеседников в тупик, этичный выход из которого найти невозможно.

Всем знакома маниловская ситуация состязания в вежливости у дверей, когда собеседники, поочередно выказывая благожелательность (максима симпатии), фактически лишают друг друга возможности войти в помещение и наконец сталкиваются в дверях, одновременно соглашаясь на очередное предложение друг друга (максима согласия).

Охрана территории есть одна из задач любой ком­муникативной стратегии.

Охрана территории есть одна из задач любой коммуникативной стратегии.