ТЫ НЕ НУЖДАЕШЬСЯ В ЭТОМ. 2 страница

– А сейчас, – сказал Деймон холодно, – ты поднимешься и принесешь мне мою куртку.

Стефан медленно поднялся. Он знал, что Деймон должно быть смакует все это: унижение Стефана, то как его опрятная одежда помялась и испачкалась в траве и грязи с клумбы миссис Флауверс. Он приложил все усилия, чтобы стряхнуть их одной рукой, другую он все еще прижимал к шее.

– Ты тих, – заметил Деймон, прислоняясь к Феррари, пробегаясь языком по губам и деснам, глаза немного прикрыты от удовольствия. – Никакой дерзости в ответ? Даже словечка? Полагаю, мне стоит чаще преподавать тебе этот урок.

У Стефана была проблема с передвижением ног. Ну, все происходит так, как и следовало ожидать – думал он, возвращаясь к пансиону. Затем он остановился.

Елена высунулась из открытого окна с курткой Деймона в руках. Выражение ее лица было очень сдержанным, если учесть, что она все видела.

Для Стефана это был шок, но он подозревал, что еще большим шоком это было для Деймона.

И затем Елена свернула куртку и, размахнувшись, бросила ее с такой точностью, что та упала прямиком на ноги Деймона, обернувшись вокруг них.

К удивлению Стефана, Деймон побледнел. Он взял куртку так, словно по-настоящему не хотел к ней прикасаться, при этом, не сводя глаз с Елены. Затем сел в свою машину.

– До свидания, Деймон. Не могу сказать, что было приятно.

Без единого слова, как обиженный на весь мир непослушный ребенок, которого отшлепали, Деймон включил зажигание.

– Просто оставь меня в покое. – Невыразительно произнес он низким голосом, и пропал в облаке пыли и гравия.

Глаза Елены не были безмятежными, когда Стефан закрывал за собой дверь в комнату. Они сияли светом, который почти остановил его в дверном проеме.

«Он причинил тебе боль».

– Он всем причиняет боль. Кажется, он ничего не может с этим поделать. Но было что-то странное в нем сегодня. Я не знаю что. Сейчас, мне все равно. Но посмотри-ка на себя, ты говоришь предложениями!

«Он…», Елена сделала паузу, и впервые с того времени, как она открыла свои глаза на поляне, где она возродилась, на ее лбу появилась морщина хмурого взгляда. Она не могла вывести картинку. Она не знала правильные слова. «Что-то внутри него. Растет в нем. Как… холодный огонь, темный свет», сказала она, наконец. «Но скрытый. Огонь, который горит на изнанку».

Стефан пытается сопоставить это со всем, что он слышал, но вышел белый лист. Он был все еще унижен тем, что Елена видела произошедшее. – Все что я знаю, это то, что в нем моя кровь. Наряду с кровью половины девушек города.

Елена закрыла глаза и медленно покачала головой. Тогда, словно решив пойти другим путем, она похлопала по кровати рядом с собой.

«Подойди» добавила она уверено, глядя вверх. Золото в ее глазах казалось особенно блестящим. «Позволь мне… снять…боль»

Когда Стефан не подошел немедленно, она протянула свои руки. Стефан знал, что он не должен подходить, но он пострадал… особенно его гордость.

Он пошел к ней и наклонился, чтобы поцеловать ее волосы.

Глава 3

Позднее в тот же день Кэролайн Форбс сидела с Мэттом Ханикаттом, Мередит Салез и Бонни Маккалоу, и все они слушали Стефана по мобильному телефону Бонни (в режиме видео звонка).

– Позже, вечером будет лучше, – сказал Стефан Бонни. – Она ненадолго задремала после обеда,… и в любом случае, через пару часов будет прохладней. Я сказал Елене, что вы зайдете, и она с нетерпением ждет вас. Но запомните две вещи. Во-первых, с ее возвращения прошло только семь дней, и она пока… немного не в себе. Я думаю, она избавится от своих… «симптомов»… через несколько дней, но пока ничему не удивляйтесь. И, во-вторых, никому не говорите о том, что вы здесь увидите. Никому.

– Стефан Сальваторе! – Бонни была возмущена и обижена, – После всего того, через что мы все вместе прошли, ты думаешь, мы разболтаем?

– Не разболтаете, – голос Стефана стал мягче. Но Бонни продолжала.

– Мы вместе прошли через негодных вампиров и городское привидение, и оборотней, и Древних, и тайные склепы, и серийные убийства и… и… Деймона… и мы когда-нибудь рассказывали людям об этом? – сказала Бонни.

– Прости, – ответил Стефан, – Я просто имел в виду – Елена не будет в безопасности, если кто-нибудь из вас расскажет даже одному человеку. Все закончится тем, что в газетах немедленно появятся заголовки: ДЕВУШКА ВЕРНУЛАСЬ К ЖИЗНИ. И что мы тогда будем делать?

– Я это понимаю, – кратко сказала Мередит, наклоняясь вперед так, чтобы Стефан мог ее увидеть, – Тебе не нужно волноваться. Каждый из нас даст обет никому не рассказывать. Взгляд ее темных глаз резко метнулся к Кэролайн и затем снова от нее.

– Мне нужно спросить вас, – Стефан использовал все свои манеры воспитанные в эпоху Ренессанса, вежливость и галантность, особенно учитывая, что трое из четверых человек, наблюдающих за ним по телефону – девушки. – У вас действительно есть какой-то способ привести ритуал в исполнение?

– О, я думаю да, – весело сказала Мередит, на этот раз, смотря Кэролайн прямо в глаза. Кэролайн залилась краской, ее бронзовые щеки и шея покраснели. – Давайте этим займемся, а во второй половине дня, мы придем.

Бонни, которая держала телефон, произнесла: – Кто-нибудь хочет что-то еще сказать?

Мэтт хранил молчание на протяжении почти всего разговора. Сейчас он кивнул головой, заставляя взлететь копну его светлых волос. Затем, точно не мог больше сдерживать себя, выпалил:

– А мы можем поговорить с Еленой? Просто сказать ей «привет»? Я имею в виду – прошла уже целая неделя…

Его загорелая кожа пылала в солнечном свете почти так же ярко, как у Кэролайн.

– Я думаю, вам лучше просто зайти. Вы поймете почему, когда придете сюда. – Стефан положил трубку.

Они были в доме Мередит, сидели на заднем дворе вокруг старого садового столика.

– Ну, по крайней мере, мы можем принести им немного еды, – предложила Бонни, резко поднимаясь с места. – Бог знает, какую еду им там готовит Миссис Флауэрс – и если вообще готовит.

Она замахала на остальных руками, как будто пыталась поднять их со стульев с помощью левитации.

Мэтт начал подчиняться, но Мередит осталась сидеть на месте. Она тихо сказала:

– Мы же только что пообещали Стефану. Так что обет в первую очередь. И последствия.

– Я знаю, ты думаешь обо мне, – произнесла Кэролайн – Почему бы тебе не сказать это прямо?

– Хорошо, – сказала Мередит, – Я думаю о тебе. Почему ты так внезапно снова заинтересовалась Еленой? Как мы можем быть уверены, что ты не станешь распространять новости по всему Феллс Черч?

– Да зачем мне это?

– Внимание. Тебе бы хотелось быть в центре толпы, предоставляя ей каждую пикантную подробность.

– Или месть, – добавила Бонни, внезапно снова усаживаясь на место – Или зависть. Или просто от скуки. Или…

– Ладно, – прервал Мэтт – Я думаю, достаточно уже с указанием причин.

– Только еще одна деталь, – тихо сказала Мередит – Почему ты так сильно беспокоишься о том, чтобы увидеть ее, Кэролайн? Вы обе не могли вместе ужиться почти целый год, с тех самых пор, как Стефан приехал в Феллс Черч. Мы позволили тебе присоединиться к телефонному разговору со Стефаном, но после того, что он сказал…

– Если вам действительно нужна причина, почему я так беспокоюсь об этом, после всего что произошло неделю назад, ну… ну, я думала вы все поняли и без слов! – Кэролайн сфокусировала свои сверкающие кошачьи зеленые глаза на Мередит.

Мередит посмотрела в ответ со своим лучшим ничего не говорящим выражением лица.

– Хорошо! – сказала Кэролайн – Она убила его ради меня. Или представила его перед Судом, или как-то так. Того вампира, Клауса. И после того похищения и… и… и… пользования, как игрушкой… когда бы Клаусу не захотелось крови…или… – Ее лицо перекосилось, а дыхание участилось.

Бонни почувствовала жалость, но она все равно была осторожной. Ее интуиция ныла, предупреждая ее. И она заметила, что хоть Кэролайн и говорила о том вампире, Клаусе, она странно промолчала о другом своем похитителе, Тайлере Смоллвуде, оборотне. Может быть потому, что Тайлер был ее парнем до тех пор, пока он и Клаус не захватили ее в заложники.

– Извини, – сказала Мередит тихим голосом, в котором действительно звучало сожаление – Значит, ты хочешь поблагодарить Елену.

– Да, я хочу поблагодарить ее. – Кэролайн тяжело дышала – И я хочу убедиться, что она в порядке.

– Хорошо. Но обет займет некоторое время, – спокойно продолжила Мередит – Ты можешь передумать завтра, на следующей неделе, или месяц спустя… мы даже еще не думали о последствиях.

– Послушай, мы ведь не можем угрожать Кэролайн, – сказал Мэтт – Не физической расправой.

– Или заставлять других людей угрожать ей, – тоскливо произнесла Бонни.

– Нет, мы не можем, – сказала Мередит – Но в самой ближайшей перспективе… ты будешь давать обещание о вступлении в женскую общину предстоящей осенью, не так ли, Кэролайн? Я всегда смогу рассказать твоим предполагаемым сестрам, что ты нарушила свою торжественную клятву касательно кого-то, кто бессилен навредить тебе… кто, я уверена, и не желает навредить тебе. И что-то мне подсказывает, что им не будет до тебя никакого дела после этого.

Лицо Кэролайн снова густо покраснело. – Ты не сделаешь этого. Ты не будешь вмешиваться в дела моего колледжа…

Мередит оборвала ее всего двумя словами: – Испытай меня.

Кэролайн, казалось, потеряла присутствие духа.

– Я никогда не говорила, что не буду давать обет, и я никогда не говорила, что не выполню его. Просто дайте мне шанс, почему нет? Я… я многое поняла этим летом.

Хотелось бы надеяться. И хоть эти слова, никто не сказал вслух, они словно нависли над всеми. Хобби Кэролайн весь последний год заключалось в поисках способов навредить Стефану и Елене.

Бонни сменила позу. Было что-то… темное… за тем, что говорила Кэролайн. Она не понимала как, но она это знала; работа шестого чувства, с которым она родилась. Но возможно, это просто связано с тем, насколько сильно Кэролайн изменилась, от того, что она узнала, говорила себе Бонни.

Взять только то, сколько раз на прошлой неделе она спрашивала у ведьмы о Елене. Как она себя чувствовала? Могла ли Кэролайн послать ей цветы? Могла ли Елена уже принимать посетителей? Когда ей станет лучше? Кэролайн действительно была надоедливой, хоть у Бонни и не хватило духу сказать ей об этом. Все остальные с таким же нетерпением ждали встречи с Еленой, увидеть как она там… после возвращения с Того Света.

Мередит, у которой всегда были ручка и бумага, набросала какие-то слова. Затем сказала: – Как насчет этого? – И они все наклонились вперед, чтобы посмотреть на планшет.

Я клянусь никому не говорить ни о каких сверхъестественных событиях, касающихся Стефана или Елены, если не получу на это специальное разрешение от самих Стефана или Елены. Я также буду помогать наказывать любого, кто нарушит данную клятву, если так решат остальные члены группы. Этот обет дается навечно, моя кровь – мой свидетель.

Мэтт кивал головой.

– «Навечно» – превосходно, – сказал он – Звучит так, будто это написал прокурор.

То, что происходило дальше, в суде никогда не практиковалось. Каждый из присутствующих вокруг стола, брал этот лист бумаги, прочитывал его вслух, и затем торжественно подписывал. Потом каждый прокалывал палец булавкой, которую Мередит носила в дамской сумочке, и добавлял каплю крови после подписи. Бонни закрыла глаза, когда прокалывала свой палец.

– Сейчас это действительно скреплено, – сказала она решительно, тоном знатока – Я бы не стала пытаться нарушить эту клятву.

– С меня уже хватит крови, причем надолго, – сказал Мэтт, сжимая свой палец и мрачно смотря на него.

И именно тогда это произошло. Контракт Мередит покоился на середине стола, так, чтобы все могли любоваться им, когда с высокого дуба, где задний дворик граничил с лесом, внезапно спикировал ворон. Он приземлился на стол с сырым гортанным криком, от чего закричала и Бонни. Ворон взвел глаз на четырех людей, которые поспешно отодвигали назад свои стулья, чтобы убраться с его дороги. Затем он взвел голову в другую сторону. Это был самый большой ворон, которого они когда-либо видели, а солнце радугой отблескивало от его оперенья.

Казалось, ворон точно так же изучает соглашение. И затем он сделал что-то так быстро, что заставило Бонни метнуться за Мередит, спотыкнувшись об ее стул. Ворон расправил крылья, наклонился вперед, и яростно клюнул бумагу, словно целясь в два определенных места.

И после этого он улетел, сперва взмахивая крыльями, а затем высоко парил, пока не стал крошечным, черным пятном на солнце.

– Он испортил всю нашу работу! – завопила Бонни, все еще находясь в безопасности за спиной Мередит.

– Я так не думаю. – Сказал Мэтт, который был ближе к столу.

Когда они осмелились придвинуться вперед и посмотреть на листок бумаги, Бонни почувствовала себя так, словно на нее накинули покрывало изо льда. Ее сердце заколотилось.

Невозможно, однако, места, куда ворон яростно клевал, были красными, будто он срыгнул кровь, чтобы раскрасить их. И красные знаки, удивительно тонкие, напоминали витиеватый почерк:

И под этим:

Елена моя.

Глава 4

С подписанным контрактом, благополучно скрывшимся в сумочке Бонни, они подъехали к пансиону, в котором Стефан поселился снова. Ребята искали миссис Флауэрс, но, как обычно, не могли ее найти. Поэтому они шли медленно по протертому ковру, громко оповещая о своем прибытии.

– Стефан! Елена! Это мы!

Дверь на самом верху открылась и из нее показалась голова Стефана. Он выглядел… как-то по-другому.

– Счастливее, – мудро прошептала Бонни Мередит.

– Разве?

– Конечно. – Бонни была потрясена. – У него снова есть Елена.

– Да, есть. Только она такая, какой была при их самой первой встрече. Зуб даю. Ты видела ее в лесу. – Тон Мередит был тяжелым и многозначительным.

– Но… это… о, нет! Она снова человек!

Мэтт посмотрел вниз с лестницы и прошипел, – Вы две, может, хватит? Они же нас слышат.

Бонни была смущена. Естественно Стефан слышал их, но если вы собираетесь беспокоиться о том, что Стефан мог услышать, то вы должны были бы побеспокоиться и о том, какими были ваши мысли. Ведь Стефан всегда сумеет уловить то, о чем вы думали, даже постфактум, если не конкретные слова, то форму точно.

– Мальчики! – протянула Бонни. – В смысле, я знаю что они совершенно необходимы и все такое, но иногда они Просто Не Догоняют.

– Подожди, пока попробуешь мужчин, – прошептала Мередит, и Бонни подумала об Аларихе Зольцмане, студенте колледжа, который более или менее интересовал Мередит.

– Я могла бы рассказать вам пару вещей, – добавила Кэролайн, рассматривая свои длинные ухоженные ногти с видом вселенской скуки.

– Думаю, Бонни рано знать даже одну из них. И у нее достаточно времени, чтобы учиться, – по-матерински твердо сказала Мередит. – Давайте уже войдем.

– Садитесь, садитесь, – поощрил Стефан, когда они вошли. Прекрасный хозяин. Но никто не мог сесть. Все глаза были устремлены на Елену.

Она сидела в позе лотоса перед единственным открытым окном комнаты, ветер волновал ее длинную белую ночную сорочку. Ее волосы снова были истинным золотом. Не опасным белым золотом, которым они стали, когда Елена превратилась в вампира. Она выглядела точно также, какой помнила ее Бонни.

За исключением того, что девушка парила на расстоянии трех футов от пола.

Стефан увидел, как все таращатся.

– Это лишь немногое, из того что она делает, – сказал он почти извиняющимся тоном. – Она проснулась на следующий день после нашей борьбы с Клаусом и начала парить. Я думаю, что гравитация еще не совсем овладела ею.

Он повернулся к Елене. – Смотри, кто пришел, к тебе, – сказал он соблазнительно.

Елена смотрела. Ее испещренным золотом синим глазам, было любопытно, она улыбалась, но не было никакого признания, поскольку она скользила взглядом от одного посетителя к другому.

Бонни протянула к ней руки.

– Елена? – сказала она. – Это я, Бонни, помнишь? Я была там, когда ты вернулась. Я так рада тебя видеть.

Стефан попробовал еще раз. – Елена, помнишь? Это твои друзья, твои хорошие друзья. Высокая, темноволосая красотка это Мередит, пламенный маленький эльф это Бонни, а парень со всеамериканским видом это Мэтт.

Что-то промелькнуло в лице Елены, и Стефан повторил, – Мэтт.

– А как на счет меня? Или я невидимка? – сказал Кэролайн, с порога. Ее голос звучал достаточно добродушно, но Бонни отлично знала, как вид того что Стефан и Елена снова вместе и вне опасности, заставляет Кэролайн скрежетать зубами.

– Ты права. Извини, – сказал Стефан, и он сделал то, что никакой обычный восемнадцатилетний, возможно, не осуществил, не будучи при этом похожим на идиота. Он взял руку Кэролайн и поцеловал ее так изящно и легкомысленно, словно он был неким графом почти половину тысячелетия назад. Что в принципе не так уж далеко от истины, подумала Бонни.

Кэролайн выглядела немного самодовольной, так как Стефан не торопился, целуя ее руку. Потом он сказал, – И последняя, но последняя не по значимости, вот эта загорелая красота Кэролайн. – Тогда, очень мягко, тоном, который Бонни слышала только несколько раз, за все время, что она знала Стефана, он сказал: – Неужели ты не помнишь их, любимая? Они почти умерли за тебя – и за меня. – Елена легко парила, теперь в положении стоя, качаясь как пловец, пытающийся держаться на одном месте.

– Мы сделали это, потому что нам не все равно, – сказала Бонни, и снова подняла руки для объятий. – Но мы никогда не думали, что ты вернешься к нам, Елена. – Ее глаза наполнились слезами. – Ты вернулась к нам. Разве ты нас не знаешь?

Елена поплыла вниз, пока не оказалась непосредственно перед Бонни.

Не было все еще никакого признака признания на ее лице, но было что-то другое. Своего рода безграничное благословение и спокойствие. Елена излучала успокаивающий мир и безусловную любовь, которая заставила Бонни сделать глубокий вдох и закрыть глаза. Она словно чувствовала солнце на лице, и океан в ушах. В следующий момент Бонни поняла, что сейчас заплачет от абсолютного чувства благодетели – слово, которое почти никогда не используется в наши дни. Некоторые вещи все еще могут быть недосягаемо благими.

Елена была такой.

И затем, нежно прикоснувшись к плечу Бонни, Елена подплыла к Кэролайн и протянула к ней руки.

Кэролайн выглядела растерянной. Алая волна промчалась выше ее шеи. Бонни видела это, но не понимала. У них у всех был шанс вызвать ответные вибрации в Елене. А Кэролайн и Елена были близкими подругами – до появления Стефана, их соперничество было дружественным. Это было добро Елены выбрать Кэролайн первой для объятий.

И тогда Елена вошла в круг торопливо поднятых рук Кэролайн и только та начала говорить – Я… -, Елена поцеловала девушку, полностью объяв ее рот. Это был не просто чмок. Елена обвилась руками вокруг шеи Кэролайн и буквально повисла на ней. В течение долгих мгновений Кэролайн стояла как вкопанная, словно все еще в шоке. Но потом она отпрянула назад и начала бороться, сначала слабо, а затем с такой силой, что Елена катапультировалась обратно в воздух, широко открыв глаза.

Стефан поймал ее как бейсболист инфилдер, готовившийся к высокому мячу.

– Какого черта…? – брезгливо терла рот Кэролайн.

– Кэролайн! – Голос Стефана был пронизан жесткими защитными нотами. – Это не означает ничего такого, о чем ты подумала. И не имеет ничего общего с сексом вообще. Она просто идентифицирует тебя, изучает, кто ты есть. Она умеет это делать с того момента как вернулась к нам.

– Луговые собачки, – сказала Мередит прохладным, немного отдаленным голосом, который она часто использует для понижения температуры в обстановке. – Поцелуй луговых собачек, когда они пересекаются. Это помогает им распознавать определенных субъектов… В общем, именно то о чем ты говорил, Стефан.

Однако, Кэролайн была далеко за пределами способностей Мередит, чтобы остыть. Она старательно вытирала губы, что было плохой идеей, так как девушка просто размазала красную помаду по всему лицу, и стала похожа на одну из невест Дракулы. – Вы что, совсем больные? Я, по-вашему, кто? Если так делают какие-то хомяки, то значит все отлично? – Она вспыхнула ярко красным, от шеи до корней волос.

– Луговые собачки. А не хомяки.

– Ой, кто тут… – Кэролайн прервалась, поскольку лихорадочно шарила в сумочке, пока Стефан не предложил ей коробку салфеток. Он уже вытер красные мазки с уст Елены. Кэролайн ворвалась в маленькую ванную, пристроенную к мансардной спальне Стефана, и сильно хлопнула дверью.

Бонни и Мередит переглянулись, одновременно вздохнули и забились в приступе смеха. Бонни воспроизвела выражение лица Кэролайн, как та вытирала рот и как сейчас вытирается кучей салфеток. Мередит с упреком покачала головой, но и она сама и Мэтт, и даже Стефан, издавали сдавленные смешки, в стиле «мы не должны смеяться». Многое из этого было просто снятием напряжения – они видели Елену, снова живую, после шести долгих месяцев без нее – но они не могли удержаться от смеха.

Или, по крайней мере, они не могли, пока коробка салфеток не вылетела из ванной, едва не ударив Бонни по голове. И они все поняли, что дверь, которой Кэролайн хлопнула, отскочила, а в ванной было зеркало. Бонни поймала выражение отраженного лица Кэролайн и затем встретила ее саму в ярком свете.

Да, она видела, что они смеялись над ней.

Дверь снова закрылась, но на сей раз, так словно ее пнули. Бонни опустила голову, схватившись за свои короткие клубничные кудри, с желанием провалиться сквозь землю.

– Я извинюсь, – сказала она после большого вздоха, пытаясь быть взрослой в этой ситуации. Тогда она оглянулась и поняла, что все остальные были более обеспокоены Еленой, которая явно расстроилась из-за этого неприятия.

Хорошо, что мы заставили Кэролайн отметиться в клятве на крови, подумала Бонни. И хорошо, что «сами знаете кто» тоже подписал ее. Если там и было что-то, о чем Деймону стоило знать, то это последствия.

Размышления Бонни об этом, не помешали ей присоединиться к скоплению около парящей подруги. Стефан пытался удержать Елену; та пыталась последовать за Кэролайн; а Мэтт и Мередит помогали Сальваторе и говорили подруге, что все в порядке.

Когда Бонни присоединилась к ним, Елена отказалась от попыток добраться до ванной комнаты. Ее лицо было страдающим, а синие глаза бассейнами со слезами. Спокойствие ее было нарушено болью и сожалением, а под всем этим было удивительно глубокое опасение. Интуиция Бонни встрепенулась.

Но она погладила локоть Елены, единственное до чего могла дотянуться, и добавила свой голос к хору: – Ты не знала, что она так расстроится. Ты ей ничего не сделала.

Кристаллики слез пролились на щеки Елены и Стефан поймал их салфеткой, словно каждая из слезинок была бесценной.

– Она думает, что Кэролайн пострадала, – сказал Стефан, – и она беспокоится за нее,… но я не могу понять почему.

Бонни поняла, что Елена все-таки могла общаться – мысленно.

– Я это тоже почувствовала, – сказала она. – Вред. Но скажи ей,… то есть… Елена, я обещаю, что извинюсь. Если надо, буду ползать.

– Тут может потребоваться ползанье всех нас, – сказала Мередит. – А пока я хочу удостовериться что этот «ангел несведущий» узнает меня.

С выражением спокойной изысканности она вытянула Елену из рук Стефана в свои объятия и поцеловала ее.

К сожалению, в этот момент из ванны вышла Кэролайн. Нижняя часть ее лица была бледнее верхней, поскольку лишилась всей косметики: помады, бронзового тонального крема, румян, в общем, всего. Она остановилась, словно ее заклинило и смотрела на разворачивающееся действие.

– Мне просто не верится, – сказала она резким тоном. – Вы все еще делаете это! Это омерз…

– Кэролайн. – Голос Стефана был предупреждением.

– Я приехала сюда, увидеться с Еленой. – Кэролайн… красивая, гибкая, с бронзовой кожей Кэролайн… скручивала руки вместе, точно в ужасном конфликте с собой. – Прежнюю Елену. И что я вижу? Она как ребенок… она не может говорить. Она похожа на некого ухмыляющегося гуру, парящего в воздухе. А теперь она как какая-то извращенная…

– Лучше не продолжай, – сказал Стефан спокойно, но твердо. – Я говорил вам, что ее первые симптомы пройдут уже через несколько дней, судя по ее прогрессу, – добавил юноша.

И все-таки он какой-то другой – подумала Бонни. Не только счастливее от того что снова обрел Елену. Он был… сильнее как-то, в своем ядре. Стефан всегда был тих внутри. С помощью своих способностей, Бонни определяла его силу, как пруд с чистой водой. Теперь она видела, что та же самая чистая вода поднялась подобно цунами.

Что, могло настолько изменить Стефана?

Ответ немедленно пришел к ней, хоть и в форме удивительного вопроса. Елена была все еще отчасти духом – сказала интуиция Бонни. Что бы случилось, если вы выпили бы кровь кого-то, кто был в подобном состоянии?

– Кэролайн, давай просто забудем об этом, – сказала она. – Я сожалею, я действительно, действительно сожалею, что… ты знаешь. Я была неправа, и я сожалею.

– О, ты сожалеешь. О, теперь значит все в порядке типа, да? – Голос Кэролайн был чистой кислотой, она повернулась к Бонни спиной, намекая на окончание диалога. И Бонни была удивлена, увидев жало слез в ее глазах.

Елена и Мередит все еще стояли в обнимку, их щеки были залиты слезами обеих. Они смотрели друг на друга, и Елена сияла.

– Теперь она будет знать тебя, в любом случае, – сказал Стефан Мередит. – Не только твое лицо, но и… в общем, и внутреннею часть твоего «Я», тоже. Или его форму, по крайней мере. Мне следовало упомянуть об этом прежде, чем все началось, но я единственный, с кем она «пересеклась», и я не задумывался…

– Ты должен был! – Кэролайн вышагивала как тигр.

– Ну поцеловалась ты с девочкой, и что? – взорвалась Бонни. – Ты думаешь, что у тебя теперь борода вырастет?

Как будто приведенная в действие конфликтом вокруг нее, Елена внезапно взлетела. Она проносилась вокруг комнаты, словно пуля, выпущенная из ружья; ее волосы потрескивали электричеством, когда она делала внезапные остановки или повороты. Девушка взлетала, носясь вокруг комнаты дважды, и так как она остановилась напротив пыльного старого окна, Бонни подумала, «О, мой Бог! Мы должны были принести ей какую-нибудь одежду!» Она посмотрела на Мередит и увидела, что та разделяла ее осознание. Да, они должны были захватить одежду для Елены… и в первую очередь… нижнее белье.

Поскольку Бонни подходила к Елене, так застенчиво, словно ее никогда не целовали прежде, Кэролайн взорвалась.

– Вы только продолжаете это делать, делать и делать! – теперь она практически визжала. Бонни подумала: «Что с тобой не так? Разве у тебя вообще нет никакой нравственности?»

Это, к сожалению, вызвало другую проблему – «не смеяться, не смеяться» – душившую Бонни и Мередит. Даже Стефан резко отвернулся, его галантность по отношению к гостье, терпела поражение.

Не только гостья, подумала Бонни, но и девушка, с которой он зашел чертовски далеко, поскольку Кэролайн никогда не стеснялась дать людям знать, что она положила на его лапу. На счет того, насколько далеко могут зайти вампиры, Бонни вспомнила, что не весь пикантный путь. Обмен кровью, заменяет им… ну, в общем, ЭТО. Но Стефан был далеко не единственный, кем хвасталась Кэролайн. У нее была довольно скверная репутация.

Бонни посмотрела на Елену, и увидела, что та наблюдала за Кэролайн со странным выражением. Нет, Елена не боялась ее, она скорее сильно переживала за нее.

– Ты в порядке? – прошептала Бонни. К ее удивлению, Елена кивнула, затем посмотрела на Кэролайн и покачала головой. Она тщательно осмотрела мисс Форбс с головы до ног, и выражение ее лица было, как у недоумевающего врача, осматривающего очень больного пациента.

Тогда она подплыла к Кэролайн, протянув одну руку.

Кэролайн уклонилась, словно ей была отвратительна даже сама мысль о том, что Елена дотронется до нее. Нет, это не отвращение, подумала Бонни, это испуг.

– Откуда я знаю, что она сделает потом? – затрещала Кэролайн, но Бонни знала, что это не была реальная причина ее страха. Что у нас здесь происходит? Спросила она саму себя, видя Елену, испуганную за Кэролайн и Кэролайн, напуганную Еленой. Чему это равно?

Психические чувства Бонни вызвали у нее мурашки по коже. Было что-то не так с Кэролайн, она чувствовала, кое-что, с чем никогда не сталкивалась прежде. И воздух… он сгустился, как перед грозой.

Кэролайн сделала крутой поворот, чтобы держать свое лицо подальше от Елены и переместилась за стул.

– Только держите ее на фиг подальше от меня, ладно? Я не позволю ей дотронуться до меня снова… – начала она, когда Мередит изменила ситуацию двумя тихими словами.

– Что ты мне сказала? – произнесла Кэролайн, вытаращив глаза.

Глава 5

Деймон бесцельно вел машину, когда увидел девушку.

Она была одна, шла вдоль по улице, ее золотисто-каштановые волосы цвета тициан раздувал ветер, а ее руки были нагружены пакетами.

Деймон немедленно совершил рыцарский жест. Он позволил машине проскользить до полной остановки, подождал, пока девушка сделает несколько шагов, и поравняется с ним… «che gambe! [какие ножки!]»… а затем выпрыгнул из машины и поспешил открыть перед ней дверцу со стороны пассажирского сиденья.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒