|
|||
ГУСИ-ЛЕБЕДИ. ПЕРВАЯ РАЗВЕДКА„ГУСИ-ЛЕБЕДИ"
1. ПЕРВАЯ РАЗВЕДКА
Гуси лебеди, за мной, Серый волк под горой! Что там делает? Рябчиков теребит! Каких да каких? Сереньких да беленьких! Бежим! (Из детской игры)
Когда по осеннему небу с криком летят дикие гуси, я невольно вспоминаю грозные дни войны и своих эпроновских друзей водолазов-разведчиков. Разведчиками мы стали осенью 1941 года, когда над Ленинградом сгустились черные тучи блокады. Враг окружал город. Ну, и понятно, готовили нас в спешном порядке. На Смоленском кладбище, в могильных склепах, сидели мы с наушниками на голове, с рациями и обучались радиосвязи. Тренировались стрелять без промаха и ловко ползать по-пластунски. 20 сентября 1941 года наш отряд направили к Петрокрепости. Надо было выбить оттуда гитлеровцев, и советские войска начали наступление. А мы должны были пробраться в расположение врага, чтобы отвлечь его силы. Пошли мы к Петрокрепости на катерах со стороны Ладожского озера. А к берегу стали добираться вплавь на «гусях-лебедях». Так звали в те дни изобретенный для переправы по воде костюм: резиновый комбинезон вместе с сапогами. Поверх костюма пловец натягивал и пристегивал ремешками спасательный круг, набитый соломой или сеном. От резиновых сапог плавники шли, как перепончатые гусиные лапы. Они то складывались, то разворачивались – грести можно. На тихой-то воде в них легко плыть, а здесь волна катит. Кое-кого перевернуло вниз головой. Воздух из костюма перешел в сапоги, плавники надулись, и боец торчит, как поплавок, так что без посторонней помощи не обойтись. А неприятельские самолеты коршунами на нас кидаются. Катера сгрудились, ветром их наносит друг на друга. Ни за что не пробиться к берегу. Сильный заградительный огонь мешает. Гитлеровцы уже успели сосредоточить в Петрокрепости свои главные ударные силы. После неудачной попытки овладеть берегом мы навсегда отказались от изобретенного приспособления. Но с этого дня нас прозвали «гуси-лебеди», и это прозвище костюма так за нами и осталось. Отошли наши катера на Осиновецкий маяк. А там приказ: зарядиться горючим и снова идти на прорыв. Командир разведотряда – Батей мы его звали – отобрал среди нас двенадцать человек и говорит: «Слушайте! Во что бы то ни стало надо зацепиться за берег! И без единого выстрела!» В три часа дня двинулись. Теперь уже у нас легководолазное снаряжение ИСАМ-48 – индивидуальный спасательный аппарат марки 48. До войны он только вошел в употребление. А применяли его для спасения экипажей подводных лодок. Люди в таком приборе самостоятельно могли выходить через торпедный аппарат. Среди водолазов прибор называли «мартышкой». Действительно, маска со смешным носом и глазами напоминала обезьянку. Зато снаряжение это было легким. Тогда еще не существовало аквалангов, и для работ на небольшой глубине или в очень тесном месте ИСАМ был находкой. Обычно же работали в тяжелом снаряжении, которое водолазы ласково называли «чулан». У него громадные преимущества перед ИСАМом и современным аквалангом, но вес на суше вместе с водолазом сто девяносто два килограмма. Недалеко уйдешь в таком костюме. Надели мы на себя ИСАМ-48, когда до берега оставалось уже метров триста. Смотрим – там будто коричневая стена, стоят гитлеровские автоматчики, один к одному. Увидели нас и открыли огонь. – «Гуси-лебеди», за мной, серый волк под горой! – скомандовал Батя и первым прыгнул с катера в воду. Нырнули и мы вслед за ним. На дне увидели затонувшую баржу и укрылись за ней. Пули и шрапнель над баржей рвутся. Наши самолеты прилетели, рассеяли автоматчиков. Две канонерские лодки по ним ударили. Долго сидели мы под водой. Запасные баллоны с кислородом позволяли дышать продолжительное время. Когда затишье наступило, покинули укрытие и осторожно вынырнули у берега. За кустами часовой ходит. Батя, человек необыкновенной физической силы, бесшумно вышел из воды, подкрался к часовому, когда тот спиной повернулся, и кулаком, точно кувалдой, стукнул по каске фрица. Тот упал как сноп. Мы быстро переползли в кусты. Слышим, рядом разговаривают. Это гитлеровцы возле дымящейся кухни сидят, человек тридцать. Они-то думают, что всех нас перестреляли. Сидят себе спокойно, обедают. Автоматы у них на траве положены. Тут мы, как зеленые черти, появились перед ними и устроили такое «кушайте на здоровье!», что они ложки выронили от неожиданности. Застыли с набитыми ртами, будто кто пригвоздил к земле, и глаза вытаращили... Повар с перепугу свалился прямо в котел с горячей похлебкой. Не давая опомниться, накинулись на гитлеровцев. Батя вскинул оглушенного часового над головой, как дубинку, да и давай им колошматить обедающих направо и налево... Без единого выстрела обошлось.
|
|||
|