Приложение 31 страница

- Это все? – холодно поинтересовался вампир. – Ни «спасибо, любимый», ни поцелуя для самого идеального бессмертного. Знаешь, я начинаю расстраиваться, - деланно надулся он, собираясь принимать заслуженные «благодарности» с невозмутимым видом обиженной добродетели.

Девушка прикусила щеку с внутренней стороны, искренне боясь рассмеяться во весь голос. Словами невозможно передать, до чего ее иногда забавляла манера юноши обижаться. Он становился таким несчастным, что способен был растопить сердце самой циничной особы, а уж о ней и говорить нечего. С коротким визгом: «Прости меня, пожалуйста!», она кинулась ему на шею, хоть и не ожидала от себя подобной стремительности. Вампир схватил ее на руки, а потом как будто бы нечаянно упал на спину, точно не сумел удержаться на ногах. К счастью, на месте «приземления» не оказалось никаких посторонних предметов, а толстый ковер послужил хорошим амортизатором.

- Вроде, первой полагается оценивать кровать, - хохотнула блондинка, не успев как следует испугаться.

- Чуть позже, - отмахнулся от ее предложения мужчина, нежно убирая за спину немного мешающие придирчивому осмотру любимого лица длинные волосы. В кои-то веки у них имеется потрясающая возможность насладиться друг другом, не обращая никакого внимания на время, и это не могло не радовать.

- Я даже спорить не стану, - коварно улыбнулась Елена, обхватывая ладонями бледные щеки. – У тебя безупречный вкус, любимый, потому что мне действительно нравится этот дом, - игривый поцелуй заменил собой недосказанное «спасибо». – Я без ума от этой комнаты, потому что в моих мечтах спальня выглядит примерно также, - еще одно «спасибо» сбило ровное дыхание и сильно спутало мысли. – И именно здесь я хочу получить назад принадлежащую мне по праву вещь, - по-своему решила она воспользоваться положением, нарочно медленно стягивая с себя водолазку. Один из самых безотказных способов добиться от Дамон всего – как следует наиграться с его воображением. – Ты ведь вернешь мне кольцо?

Это был скорее не вопрос, но все же она хотела услышать на него ответ, хоть и не слишком-то надеялась на успех «мероприятия». Стоило ей отбросить в сторону ставшую ненужной кофточку, как на руках сомкнулись сильные пальцы, а сама она уже лежала на спине, каким-то невероятным образом отмечая про себя удивительную мягкость коврового ворса.

- У меня его нет, - едва ли не раздраженно произнес вампир, одновременно с этим убирая ее руки за голову, чтобы лишний раз обезопасить себя от сомнительных соблазнов позволить ей и дальше «вертеть» собой в разные стороны. – А ты, маленькая шантажистка, понятия не имеешь, с кем связалась.

- Я наслышана о вашем отвратительном характере, мистер Сальваторе, - на выдохе пробормотала она, стараясь не потерять способность к речи, потому что именно в эту секунду мужчина раз и навсегда решил расставить все точки над i. От груди до живота прошлась тоненькая дорожка поцелуев, заставив ее закрыть глаза от удовольствия. – Верни мне его, сию секунду! Подарки отбирать нечестно, - как бы пожаловалась она, вслушиваясь в звук расстегивающегося замка на своих джинсах. Девушка понимала, что это значит, и изо всех сил старалась захватить инициативу, пока окончательно не лишилась возможности соображать.

- Знаешь, звучит это чудовищно пошло, - мгновенно оказался он возле ее шеи, покрывая короткими поцелуями правое плечико. – Но я все же скажу: отработай!

Елена не заметила в его интонациях и намека на пошлость, а вот вызов в этом коротком слове определенно имелся. Вроде как он пытался взять ее на слабО, и ничуть в этом не преуспел. Коротко взвизгнув, она прижалась к нему всем телом, обвила ногами за талию и принялась планомерно выстраивать свое будущее, целенаправленно следуя к поставленной цели: «Стать миссис Сальваторе».

Франческа сидела за столом на кухне и пыталась заставить себя пить отвратительный по своим вкусовым качествам чай, больше всего напоминающий дорожную пыль со склонов Индии, нежели благородный напиток чопорных англичан. Она тихо (лишь внешне) умирала от скуки в уже умершем от нее же городишке. Чем занять океан свободного времени она не знала. Кэтти спокойно спала в хозяйской комнате, Стефан убивал досуг воспоминаниями о Елене (словами не передать более чем скептическое отношение девушки к этому занятию), а ей предлагалось веселиться в одиночку, вот только никто не удосужился посетовать, как именно это сделать. Оставалось лишь искренно надеяться, что ее друг в эту самую секунду выглядит гораздо счастливее.

Брезгливо отодвинув от себя чашку с вонючей жидкостью, итальянка поднялась на ноги и стала неторопливо прохаживаться от одной стене к другой. Через две недели можно будет смело поздравлять себя с триста шестьдесят пятым юбилеем, вот только ее совершенно не радовало грядущее событие. Дамон, конечно же, не забудет вручить подарок, обязательно сообщит об этом светлом «празднике» Елене, а значит, отвертеться никак не получится. Только вот сумеет ли она оказаться дома до заветной даты? Хотелось бы верить, иначе из ее жизни пропадет последняя радость, в числе которых стояло и посещение раз в году особнячка Остина. Последнее время, он что-то уж слишком часто стал мелькать у нее в подсознании – плохой признак…

Девушка наткнулась глазами на свое отражение в дверце одного из шкафчиков и невесело улыбнулась. Выглядела она, прямо скажем, отвратительно. Грустная, усталая, в какой-то степени обиженная, слишком задумчивая… А где, простите, сама Фрэн? Жизнерадостная вампирша с острым язычком и любовью ко всем окружающим! Скорее всего, так на нее действует затянувшаяся на все утро депрессия Стефана.

Неожиданно на смену удивлению пришла злость. Сколько можно пилить ее мозг тупыми картинками Елены двухлетней давности? Если оба Сальваторе двинулись на ней, это еще вовсе не показатель того, что все должны поступить так же!

Приняв самое правильное на ее взгляд решение, Фрэнки шумно затопала по лестнице, стремительно приближаясь к комнате того, кому сейчас мало не покажется! Короткий стук в дверь, и она без дальнейших реверансов распахнула ее, буквально с кулаками набросившись на чуть растерявшегося от ее внезапности вампира.

- Когда ты наконец поймешь, что это бесполезно? – злобно прошипела она, почти касаясь кончиком носа его лица. – Что толку сидеть часами в комнате и упиваться своим несчастьем? Жизнь закончилась с уходом блондинки? Вот и правильно, что нет! Выйди на улицу, черт возьми! Напейся крови и выкини из себя эту проклятую жалость! Ведешь себя как последний… - она шумно выдохнула и не стала договаривать до конца, и без того считая свою речь излишне агрессивной.

Кажется, Стефан даже не заметил ее появления, продолжая смотреть куда-то в далекую даль. Слышал ли он ее слова? Собирался ли реагировать? Вероятно, нет, потому что на это требовалось определенное количество сил, коими он не обладал. Ему хотелось уйти в себя как можно глубже, закрыться от действительности, спрятаться в непробиваемый панцирь и забыться – вычеркнуть из себя все живое, что болезненно вздрагивало при каждом вдохе, искоренить способность чувствовать и мыслить, точно что-то бесхозное, а главное, навсегда избавиться от любых эмоциональных проявлений, чтобы не подвергать свое истерзанное сердце беспощадной твари с именем Любовь.

Фрэнки тяжело вздохнула, отодвигаясь на почтительное расстояние. Однако! Пустым местом для мужчины ей еще не приходилось бывать, но младший Сальваторе заботливо доказал девушке и подобную вероятность. Опустившись на краешек кровати, она ощутила усталость во всем теле, которая не позволила ей в этот же момент вылететь из комнаты с назойливым желанием на всех парах нестись в аэропорт, дабы приобрести билет в один конец до солнечной Италии. Две недели под солнцем, где-нибудь в Вене могли бы пойти ей на пользу, но сейчас не хотелось думать даже об этом. Юношу жалко было до слез, но еще больше она печалилась о собственной участи. Ко дню возвращения Дамона ей угрожает серьезная опасность в виде продолжительной депрессии, в которую планомерно загонял ее вид страдающего вампира.

Итальянка сама не заметила, как погрузилась в какое-то задумчиво-полусонное состояние, моментально заставившее ее опустить голову на подушку и закрыть глаза. Какой все-таки ужас! Сальваторе решили извести ее на нет своими экстравагантными выходками. Один постоянно отказывается считаться с ее мнением, второй вообще делает вид, будто ничего не замечает. Чудно, блин! И добавить больше нечего.

- Черт бы вас всех побрал, - злобно буркнула она, поворачиваясь лицом к Стефану. И тут же пожалела об этом, потому что вновь наткнулась на его застекленевший взгляд. – Ты живой вообще? – злорадно спросила она, собираясь в следующую секунду ущипнуть его за щеку.

«Спящий красавец» (а именно его он сейчас напоминал) неожиданно перехватил ее ладонь и прижался губами к запястью, делая чудовищно шумный вдох, точно пытался целиком поглотить весь имеющийся в комнате воздух. Говорить он ничего не собирался, продолжая усиленно вдыхать в себя запах кожи девушки с сочными цветочными нотками.

- Послушай, Стефан, - попробовала вывести его из состояния транса вампирша, терпеливо выждав триста с лишним секунд подобных нюхательных процедур. – Я, конечно, понимаю, что у тебя в голове живет табор тараканов, но всему есть предел. Не мог бы ты перестать слюнявить мне руку?

Мужчина как будто бы нехотя поднял на нее тусклый взор болотного цвета глаз (помнится, еще с утра они были изумрудно-зелеными), а следом крепко прижал ее ладонь к своей щеке, вызвав тем самым на себя очередную порцию негодования итальянки.

- Я тащусь с тебя, подросток, - зло сверкнула она оскаленными зубами. – Обогреватель можно купить в любом магазине бытовой техники, а мне, уж будь добр, позволь уйти. Участвовать в твоем идиотизме я не собираюсь, превращаться в сырую лужицу из жалости и сострадания тоже. Пусти! – яростно попыталась она вырвать руку, но неожиданно натолкнулась на серьезное сопротивление.

Нет, юноша не был грубым, но отпускать ее не спешил по неизвестным для себя причинам. С ней он чувствовал себя в разы лучше, и с каждым мгновением тупая боль в груди становилась чуточку менее болезненной. Но все это происходило лишь в присутствии Франчески, которую стали раздражать эти дурацкие игры в молчанку.

Она предприняла еще несколько попыток избавиться от цепкой хватки мужчины, а потом, к своему огромному удивлению, сдалась. Просто легла рядом, обвила свободной рукой широкую грудь (обычному человеку вряд ли под силу пролежать в такой позе больше двух секунд) и закрыла глаза, что отнюдь не помешало языку чувствовать себя в своей стихии.

- Странный ты, Стефан, - бормотала она себе под нос, вслушиваясь в его неровное дыхание. – Боишься признаться самому себе в очевидных вещах, стараешься спрятаться от действительности и вообще ведешь себя глупо. По мне так если кто-то нравится, гораздо проще прямо об этом сказать, чем издеваться над собой и дальше. Думаешь, оскорбишь блондинку? Лично мне кажется, что ей станет намного легче, когда ты перестанешь пускать по ней слюни-сопли.

Конечно, ей могло и показаться, но вампир издал нечто вроде смешка и сполз чуть ниже, чтобы позволить Фрэнки немного расслабиться, а не держать руку на весу.

- Знаю, что я не лучший вариант собеседника на душевные темы, но все же советую изложить проблему внятно, а там глядишь и помогу чем, - предложила она, искренне надеясь на отказ со стороны младшего Сальваторе. Ей совершенно не импонировала идея выступить в роли психоаналитика, но хотя бы из простой вежливости все же стоило предложить свои услуги. Во всяком случае, другой способ отвлечься она пока испробовать не хотела. Уж слишком правильный представитель сильного пола лежал рядом с ней.

- Ты итак все прекрасно знаешь, - наконец сумел произнести он что-то вслух, не опасаясь выглядеть при этом последним нытиком.

- Но это не мешает тебе мысленно носиться по кругу из «Люблю-должен простить/отпустить-а как дальше жить?», - укорила его вампирша. – Может, пойдем поедим? Видит дьявол, мне станет чуточку легче терпеть тебя на сытый желудок. Возможно, я даже сумею принять участие в твоих высокоморальных сценках о невозможности измены даже в случае расставания.

- Это тут ни при чем, - отмахнулся Стефан от скоропалительных выводов.

- А что при чем? – удивилась девушка. – Уйти ты мне не даешь, кормить не собираешься. Предлагаешь дождаться бабуси с косой? Она конечно милая старушенция и все такое, но я предпочитаю этот мир со всеми его недостатками, нежели тихое местечко у Сатаны под боком, - высказала она свое категоричное «Нет». – Так что либо пошевеливайся, либо прибери потные ручонки до более подходящего момента. Я не привыкла проводить время таким убийственным образом.

Ее едкий тон должен был навести хоть какой-то шорох в сознании младшего вампира, но тот продолжал спокойно лежать (удивительное дело, у него все всегда выходило уж слишком спокойно! Прямо набор условных рефлексов, а не бессмертный), все так же прижимая к заметно потеплевшей щеке ее ладонь, так же наслаждаясь ароматом ее кожи, так же вяло отбиваясь от попыток вывести себя из состояния анабиоза, так же тихо придаваясь воспоминаниям о Елене. Однообразно и тускло – если в двух словах.

- Всевышний Дракула, о бог вампиров! – театрально взмолилась итальянка. – Стефан, хоть иногда издавай гудки, что ли! Мне совершенно непонятно, жив ты вообще или уже нет.

Исходя их всех мироощущений, девушка пришла к выводу о том, что имеет полное право скинуть сейчас Сальваторе с кровати и как следует отпинать, но еще больше ее воодушевила другая перспектива: утереть нос его тошнотворно-правильному внутреннему голосу и показать кое-что из разряда «Новое». На удивление легко высвободив руку, она чуть приподнялась на локтях, чтобы хорошенько всмотреться в лицо затравленного хищника (странное сравнение, но ей оно казалось единственно-верным). За триста лет многому учишься, но в большинстве своем чаще всего теряешь некоторые черты, присущие смертным. К числу последних как раз относится стеснительность, которая итальянке вообще была несвойственна. Она привыкла идти на поводу у желаний, если те, конечно, вписывались в ее понятия о хорошем, и сейчас просто не смогла отказать себе любимой сразу в нескольких вещах: позлить Стефана, удовлетворить странную потребность внутри себя, и, наконец, стереть с красивого лица скорбную печать великомученика.

Нельзя сказать, чтобы юноша не догадался о промелькнувших в ее голове мыслях, и уж подавно понял ее намерения, как только заметил задорный блеск в светло-карих глазах, но отодвинуться или как-то предотвратить поцелуй не смог. Скорее всего, потому что просто не захотел. Легкое касание губ подбородка, за которым последовала довольная улыбка, и через мгновение девушка позволила своей мести взять верх над разумом. Особенно ее порадовала роль Стефана – сначала загнанный зверь, изо всех сил скалящийся при виде ласковой руки, следом голодный тигр, уставший от образа Елены настолько, что позволил себе забыть о ней на долгие полчаса.

Фрэнки быстро пробежалась пальцами по мелким пуговицам на рубашке вампира, резко перетянула его на себя, не отрываясь от чудесных на вкус губ (оставалось лишь наивно верить в то, что подобного рода сравнения в ее голову больше не забредут), сорвала с него рубашку в приступе предосеннего обострения шизофрении, бросила ее за спину и позволила себе расслабиться в океане ощущений. Помнится, она уже говорила, что понимает Елену, и теперь смогла более четко сформулировать ту свою мысль. Она ее не просто понимала, а искренне недоумевала, как среди них двоих можно выбрать кого-то одного. Дамон, конечно, был восхитительным мужчиной и в плане сексуальности оставался признанным лидером на многие века, однако Стефан вряд ли уступал брату по этим нехитрым показателям. Другое дело, что его необходимо было как следует растормошить, дабы добиться столь сногсшибательного эффекта.

Пару минут посвятив обдумыванию своего развязного поведения, девушка оттолкнула от себя вампира, хищно улыбнулась, перебираясь к нему на колени, и тихо прошептала:

- Человеческая страсть – это безусловно здорово, но мне больше по вкусу развлечения бессмертных. Отказы не принимаются, поэтому засунь подальше свои чертовы мысли и топай за мной. Будем веселиться.

В последний раз коснувшись губами его шеи, она с видимым неудовольствием поднялась с кровати, ладонью пригладила волосы и вылетела в коридор, чтобы в тишине и без свидетелей высказать себе множество нелестных эпитетов, а заодно скрыть от Стефана уж слишком явные следы своей симпатии к нему. Что и говорить, с ума сошла она уже давно, а вот голову потеряла буквально секунду назад.

«Уж не влюбилась ли ты, Фрэнни?» - поинтересовалась она у самой себя, искренне надеясь на отрицательный ответ, которого так и не услышала. Сердце ведь не привыкло спрашивать совета у разума.

Глава 27

Вампир бесшумно открыл дверь в номер, небрежно бросил у входа какую-то коробку и прокрался до кровати, чтобы в который раз убедиться в какой-то мистической власти девчонки над собой. Все утро его голова была забита лишь мыслями о ней – когда развлекался с администраторшей магазина, которая покинула бренную землю в возрасте двадцати трех лет; когда пытался составить чуть более четкий план относительно оставшихся Сальваторе, блондинки и бессмертной итальянки, но так и не сумел придумать нечто путное; и, разумеется, когда покупал подарок этой милашке. Что-то в ней глубоко цепляло его, заставляя чувствовать себя жалким человеком, наполненным слабостями. И сейчас он хотел определить это таинственное нечто.

Красивые черты лица – привычка (некрасивых девушек он не кусает), ладная фигурка – основное условие (сказывается отточенный до мелочей пятисотлетний вкус), стервозность характера – маленький бонус с приятными перспективами в будущем. Тихони, серые мышки, ласковые ромашки никогда ему не нравились даже в плане крови. Их мысли были пресными, чувства зажатыми, а эмоции отсутствовали напрочь. И что больше всего бесило – они никогда не боролись за свою жизнь, легко поддаваясь внушению. И почитали за благо его участие в качестве наблюдателя при знакомстве со смертью.

Кэролайн же была воплощением его идеалистических преставлений о женщине. Она могла быть действительно женственной, тонко чувствующей и безусловно умной, чаще всего шла на поводу у эмоций, не задумывалась над тем, что и как говорит, а главное, управляла своим страхом перед монстром и хищником, каким он ей представился. Ее ни за что не удастся сломить просто так, и это уже вызывало уважение.

Сколько раз за прошедшую неделю он видел ее слезы? От силы два, а ведь он пытался их добиться, используя привычные методы. К огромному его разочарованию, она просто терпела, крепко сцепив зубы. В такие моменты он не вызывал у нее ничего, кроме отвращения, и именно это заставляло его восхищаться ею.

Девушка повернулась во сне на другой бок, неловко свесив усыпанную синяками руку с кровати. Судя по всему, ей снилось что-то очень приятное, потому что блаженная улыбка никак не желала сходить с лица.

Вампир несколько секунд рассматривал чуть синеватые веки, медленно перетягивая свое внимание на приоткрытый рот. Почему она не вызывает в нем жажду? Дело ведь не в вербене, которая практически на него не действовала. Ему не нравится сама мысль об укусе, как будто она противоречит его жизненным принципам (ну уж если кровь перестала его прельщать, тогда стоит задуматься над происходящим гораздо серьезнее). И больше всего его отталкивало ее горло, покрытое мелкой сеточкой белых шрамов от зубов. Впервые увидев шею Кэр, он поймал себя на мысли о том, что только последний идиот может пользоваться ей подобным образом. Нет, ей нельзя было питаться! Только наслаждаться, при этом отпаивая своей кровью, дабы не оставить шрамов на чудесной коже.

Повинуясь какому-то безумному порыву, он аккуратно повернул ее лицо к себе за подбородок, провел кончиками пальцев по пересохшим губам и вынужден был признать, что все летит к чертовой матери. В планах появился пункт номер один, который он просто обязан был выполнить первым делом. Он хотел ее.

Не просто хотел – жаждал. Всю целиком. Раз и навсегда.

И он не понимал почему. Казалось недостаточным протянуть руку и взять желаемое (этот вариант вообще его не интересовал). Она сама должна была…

Так и не разобравшись, чего именно собрался требовать от девчонки, Дамон отошел от нее на почтительное расстояние и только сейчас заметил, что в комнате кто-то побывал в его отсутствие. Коротко втянув в себя воздух, он без труда узнал противный мускусный запах лисицы и растянул губы в ликующей улыбке. Значит, Мисао правильно поняла происходящее, сделала парочку логичных выводов и решила играть по придуманным им правилам. Что ж, похвальное желание жить.

На прикроватной тумбочке поблескивал в тусклом свете занавешенных окон небольшой серебристый флакончик, наполненный отвратительно воняющей жидкостью. На секунду задумавшись над тем, что делает, юноша тут же схватил бутылек, удостоверился в безопасности его содержимого, а потом вновь вернулся к спящей красавице.

Изначально дурацкая затея стала казаться ему и вовсе придурковатой, но иного выбора просто не оставалось. Либо он и дальше потакает своим капризам, либо сейчас же разворачивается и уходит. Второе было невыполнимым действом, поэтому он присел на край постели, аккуратно сдвигая одеяло чуточку ниже.

Вампир лишний раз убедился в необходимости иногда держать себя в руках, особенно если рядом болезненно хрупкая девица. Обнаженное плечико с матовой оливковой кожей, покрытое чудовищно фиолетово-сине-черными кровоподтеками, отнюдь не услаждало воображение, скорее даже наоборот. И ей опять будет больно, снова и снова.

- Детка, давай будем просыпаться, - тихо шепнул он ей на ухо, почти касаясь губами волос. Как же от нее все-таки пахло!

Девушка сладко потянулась, нежась в теплой постели. Открывать глаза категорически не хотелось, тем более сегодня. Она так устала в последнее время, так плохо стала спать, что единственную спокойную ночь на этой неделе восприняла с огромным удовольствием.

Ее щеки коснулись мягкие пальцы, придавая сегодняшнему утру еще большую значимость. Оказывается, она устала еще и от отсутствия ласки. И сейчас с огромным удовольствием зажала теплую ладонь между плечом и щекой, с минуты на минуту ожидая услышать от себя довольное мурлыканье.

Дамон немного растерялся, потому что ожидал кое-чего другого: криков, истерики, слез, набора адресов, по которым она предложит наведаться ему в ближайшее время; а потом понял, что ему так нравится гораздо больше. Отставив в сторону пока ненужный флакончик, он наклонился к ее лицу и попытался заставить себя хотя бы подумать над тем, что делает, но не достиг особых результатов. Кэролайн была явно не против кое-каких невинных утренних развлечений, что разрушило последние жалкие попытки остановиться и держать себя в руках. Коснувшись губами уголка ее рта, он почувствовал странную тяжесть во всем теле и одновременно отметил про себя красоту ее улыбки.

- Доброе утро, любимый, - едва слышно произнесла она, притягивая его за шею ближе к себе. Кажется, мисс Форбс очень сильно забылась и плохо понимала действительность.

Юноша не обратил на ее оговорки никакого внимания, заворожено проследив за легким шевелением божественных ярко-алых губ. Ему вдруг стало дурно, как в тот самый раз, когда она сама полезла целоваться. Разница состояла лишь в том, что тогда это было запланированной частью игры, очередным капризом избалованного бессмертного. Он просто хотел проверить, далеко ли ей удастся убежать при первом же удобном случае, а в итоге все вышло совсем неинтересно. Она вдруг начала усиленно его жалеть, зачем-то взялась помогать, хотела напоить его своей кровью (последнее вообще не укладывалось в голове), чем разрушила все в одну секунду. Без того небольшого эксперимента ничего бы не было – ни симпатии, ни чертового желания. Ей как будто удалось сломать в нем что-то, испортить какую-то очень важную часть, и сейчас она лишь продолжала это делать.

Не в силах справиться с собой, он обхватил ее нижнюю губу своими и с наслаждением втянул в себя побольше воздуха. Сладко, даже приторно, и в то же время невыносимо приятно. Кровь не давала подобных ощущений.

Он вздрогнул, когда девушка перевернулась на спину и притянула его еще ближе к себе. Отвечающая за здравость мышления часть сознания покрылась густым туманом, едва теплое дыхание обожгло горло. «Прекратить это немедленно» - единственная мысль, которая сумела поместиться в голове. Но вампир только отмахнулся от нее, срывая с юной прелестницы одеяло. Ему уже было плевать, сделает он ей больно или нет.

Кэр усилием воли оторвалась от поцелуя, почувствовав отсутствие воздуха в легких, и наконец-то распахнула глаза. Слегка удивленный возглас: «Кайл…», почти целиком сорвался с языка, в то время как картинка перед глазами становилась все отчетливее. Это был нее ее мужчина, а…Дамон.

- Какого черта?! – заорала она прежде, чем сумела упорядочить мысли. Опустив глаза на свое тело девушка возмутилась (хотя какое там! Она просто озверела от всего происходящего) еще больше, быстро принимая сидячее положение. Уму непостижимо! Мало того, что он больной на всю голову, так еще и законченный извращенец, пользующийся сонным состоянием девиц на свое усмотрение. – Пошел вон, придурок! Глаза мы бы мои на тебя не смотрели! Выметайся! К дьяволу! А по дороге сдохни пару раз! Самым мучительным образом! Ненавижу-у! – перешла она от криков к активным действиям, всеми силами стараясь оттолкнуть от себя застывшего в недоумении мужчину. В итоге сильно отбила правую руку, но даже не сдвинула его на пару сантиметров.

- Заткнись, - очень быстро пришел в себя юноша, поднимаясь на ноги. Затем резко развернулся и швырнул в нее одеялом, лишая себя малейшей возможности вновь потерять контроль над ситуацией.

- Я сказала, убирайся! – продолжала неистовствовать девушка, лихорадочно наматывая на полностью обнаженное тело стеганое покрывало. – И даже близко не смей ко мне подходить! Никогда!

Пришлось повторить свой приказ с помощью Силы, воздействию которой ничуть не мешала вербена, все еще находящаяся в ее крови в достаточном количестве. Долгожданная тишина воцарилась в комнате, нарушаемая участившимся дыханием вампира и гулким биением сердца Кэролайн.

Значит, вот почему она была такой. Перепутала его со своим обожаемым кровососом. Что ж, эту ошибочку он очень скоро исправит. В голове уже созрел четкий план того, каким именно образом поставить зарвавшуюся дрянь на место. Он ведь предупреждал ее о необходимости держать нежный язычок за зубами? Верно, тогда ей не на что будет обижаться.

Подгоняемый в спину желанием отомстить всему белому свету, он дошел до двери, поднял с пола валяющуюся коробку, и четким движением отправил ее в полет до кровати, где она приземлилась возле стройных ножек.

- Это тебе, - буркнул Дамон. – Одевайся! Через пять минут жду тебя в машине.

И вышел за дверь, не забыв как следует хлопнуть ею напоследок. В крови все буквально кипело от огромного количества ярости, а выкрикиваемые слова эхом отдавались в ушах. Видит бог, он хотел добиться всего самым человечным образом, но не вышло. Девчонка попалась не из робкого десятка, о чем очень скоро пожалеет. С ним нельзя так поступать.

У машины он резко остановился, вспоминая о своем вчерашнем обещании отвезти ее к жалкой пиявке. А ведь точно! Он совсем забыл о данном слове, но сдержать его собирался в любом случае. Только на этот раз все будет идти по его сценарию.

Фрэнки с нескрываемым любопытством смотрела на неуверенные попытки Стефана применить Силу, чтобы сделать страдания своей жертвы настоящим наслаждением, и готова была покатиться со смеху по земле. Он выглядел таким забавным, точно маленький ребенок, сломавший дорогостоящую игрушку и теперь терпеливо дожидающийся заслуженного наказания суровых родителей. А его мысли по поводу всего происходящего запросто могли войти в сборник анекдотов о бессмертных.

Сама она уже вдоволь наигралась в архичеловечного вампира, взяв у четверых парней (их соблазнение оказалось простейшей задачей) достаточное количество крови для своего слегка избалованного организма. А Сальваторе все никак не мог осилить одну хрупкую особу, постоянно отвлекаясь на внимательное вслушивание в ее сердцебиение. Девушке казалось, что это приносит его раннему «завтраку» одни лишь неудобства, но она решила не огорчать и без того расстроенного юношу.

- Стефан, - лениво позвала она, спрыгивая с огромной ветки самого старого на вид дерева в центральном парке Феллс-Черча, где ранним утром посетителей найти было проблематично. – Ты долгоежка. Отпусти уже наконец несчастную и поехали дальше. У нас очень жесткий график развлечений, все буквально расписано по секундам!

Вампир бросил уточняющий взгляд на усыпанное веснушками лицо молодой девушки, растянутое в самой блаженной улыбке, и тихо спросил:

- Вы хорошо себя чувствуете?

- Да, - слабо отозвалась она, всем телом повиснув на его сильных руках. Ноги просто отказывались держать ее. – Даже очень хорошо.

- Еще бы, - фыркнула стоящая в стороне Франческа. – Он отдал тебе Силы гораздо больше, чем получил. Транжира ты, подросток.

Юноша осторожно подвел витающую где-то в облаках особу к ближайшей скамейке, бережно усадил ее, несколько раз поинтересовался не слишком ли ей холодно, не хочется ли пить и бла-бла-бла по списку. А затем, посчитав свою миссию выполненной, присоединился к одуревшей от томительного ожидания итальянке.

- Да уж, лучше тебе и вправду есть что-то неразумное, - буркнула она себе под нос. – Лично я, приди мне в голову идея обменяться с тобой кровью, трижды умерла со скуки. Не надоедает быть вечно правильным и заботливым? Чуточка эгоизма сделала бы тебя по-настоящему горячим мужчиной, - последнее предложение она добавила слегка задумчиво, точно оценивая реальные шансы на подобное развитие событий.

⇐ Предыдущая 26 27 28 29 303132 33 34 35 Следующая ⇒