Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





АНАСТАСИЯ НОВЫХ 2 страница



– Глянь, глянь, как водит! – опьяненный небывалой удачей хвастался «счастливый рыбак». Виктор от волнения даже привстал. – Сетку, то есть… подсак, подсачек давай, сейчас я её подведу!

В это мгновение леска резко потянулась к середине реки, и тут же последовал мощный удар по дну лодки. От этого неожиданного толчка Виктор, увлеченный погоней за «огромной щукой» не удержав равновесие, вывалился за борт. Чувство собственной безопасности перед такими речными монстрами мгновенно превысило рыбацкий инстинкт. Бросив удочку, Виктор с невероятной для себя скоростью стал взбираться обратно в лодку, чуть не опрокинув её в панике вместе с Вано. И если бы не своевременная помощь отца Иоанна, кто знает, чем бы это всё закончилось.

– Ничего себе! Ничего себе! – словно заклинание, повторял Виктор, стуча зубами не то от прохладной воды, не то от страха. – Нет, ты видел? Ка-а-ак дала! Вот такая, наверное, не меньше…

При этих словах ручная рыбацкая болезнь принимала всё большие размахи.

– Да, похоже на сома-старожила, – кивал Вано, выказывая всем своим видом пробудившийся интерес рыбака-любителя.

– Сом?! Ничего себе! Не, ну ты видел, видел?! Их тут целая стая! Такую удочку упер, гад!

– Угу, этот сомик эдак килограммов на шестьдесят потянет, – разжигал страсти напарник, и начал налегать на весла. – С моим спиннингом мы точно с ними не справимся.

– Да, да, – поддержал его Виктор, тайно радуясь, что их лодка быстро удаляется от места его недавней «радости», закончившейся для него полным ужасом. – Надо взять леску помощнее, да крючки побольше…

Очевидно, от пережитого страха Виктора понесло в беспрерывном словесном излиянии. Он на ходу стал придумывать невероятные схемы поимки этих рыбин.

На берегу горе-рыбаков уже ожидала наиболее любопытная часть рыбацкой компании. Побросав свои удочки, они в недоумении созерцали невероятный пилотаж Виктора в воду и последующий счастливый кадр «спасения утопленника», мгновенно перешедший в скоростную греблю его напарника к берегу. Обретя почву под ногами, Виктор окончательно осмелел. Он взахлеб стал рассказывать ребятам про свой почти удачный улов, а также о героической борьбе с этими речными монстрами в воде, где он чуть было не схватил рыбину за хвост… Как известно, самыми большущими из пойманных рыб всегда бывают те, что непременно сорвались с крючка в решающий момент схватки.

Нагнетаемые рыбацкие страсти и охотничий азарт, немало подстегиваемый Вано, перекинулись на других. Все стали усиленно готовиться к поимке трофейных экземпляров. Кто тащил огромные крючки, кто — капроновые нити, кто — случайно захваченный с собой большой алюминиевый финский подсак… Кто-то предупредил, что в воду лучше не заходить, потому что слышал трагическую историю про огромного сома, проглотившего целую собаку, якобы есть и сомы-людоеды. И далее последовал целый сериал различных «достоверных» случаев. После всех этих рассказов-страшилок народ стал дружно сооружать суперснасть, причём одну на всех.

Вано, как и положено, морально поддержал рыбацкую инициативу, но активного участия в реализации этого «проекта» принимать не стал. Любезно предоставив лодку в распоряжение энтузиастов, он присоединился к Сэнсэю и Николаю Андреевичу, которые мирно сидели вдали от суеты на своей облюбованной коряге.

– Что там за паника? – поинтересовался Сэнсэй у отца Иоанна.

– Да, – махнул тот рукой, – Сусанин твой Ихтиандром прикинулся. С приятелем надели акваланги и разыгрывают нас.

– А-а-а… Этот может и не такое отчебучить… Рыбная ловля вообще полезное дело… особенно для развития воображения.

Они посмеялись, глядя в ту сторону. К тому времени Женька и Стас, как ни в чём не бывало, подошли к ребятам. Они активно подключились к общей суматохе, подливая масло в огонь возбужденными речами и интенсивным жестикулированием.

Поимка чудо-рыбы длилась у молодой компании почти три часа. Парни поочередно пробороздили вдоль и поперек водный простор речки, пытаясь обнаружить «ценный улов» Виктора. В конце концов, все устали, изрядно измотав свои силы и нервы, и практически разуверились вообще что-либо поймать.

Где-то после обеда тайна о «чудо-рыбе» была раскрыта донельзя банальным способом. И, главное, кем? Самым неподражаемым сценаристом-юмористом, тем, кто брал в камышах торжественные клятвы с других о неразглашении тайны чуть ли не «государственной важности»… Сначала всё шло, вроде как по замыслу. Женька решил даже продемонстрировать перед зрителями-рыбаками своё мужество и героизм бесстрашного пловца. Вода уже достаточно прогрелась, но лезть в неё после всех рассказанных страшилок никто как-то не изъявлял особого желания. Один Женька с удовольствием предавался купанию, ныряя, как утка, в различных местах в поисках больших сомов.

Но в какой-то момент парень, находясь на глубине, вдруг отчаянно начал барахтаться в воде, словно утопающий. Сначала все подумали, что это его очередное дурачество. Но обычно подобное действие сопровождалось какой-то комической речью, оглашающей публике все «героические заслуги» обладателя сего тела. Однако сейчас Женька молча барахтался, периодически пропадая под водой. Стас первый кинулся на помощь. За ним, не раздумывая, в воду прыгнули Богдан и Сват. В это время Женьке наконец-то удалось освободиться от чего-то, и он с такой скоростью погреб к берегу, которая, наверное, даже не снилась чемпионам по плаванию. Пулей выскочив из воды, парень в ужасе обернулся и стал всматриваться туда, где чуть было не утонул.

– Что случилось? – подбегая, спрашивали ребята.

– Сомы атаковали?! – в волнении допытывался Виктор.

– Да какие, блин, сомы! – на полном серьезе тараторил Женька. – То мы вас со Стасом разыгрывали. А сейчас действительно кто-то меня тащил на глубину. Такое цепкое, лохматое! Просто жуть! До сих пор, вон, мурашки по коже бегают. Я только одну ногу освободил, а оно своей клешней как ухватится за другую! Я поднырнуть хотел, а оно там, такое здоровое…

Сэнсэй, проходивший позади компании, остановился, немного послушал разговор, посмотрел на указанное Женькой место на воде. Обвёл взглядом всех присутствующих, улыбнулся и пошёл своей дорогой за запасными крючками.

Толпа ещё с недоверием внимала словам Женьки, как тот вдруг впал в молчаливый ступор. Взгляд его застыл на воде. Все посмотрели в ту сторону. Во вздымающейся пучине появилось непонятное чудовище, обросшее длинной тиной. Оно стало медленно приближаться к берегу. Народ стоял, не шелохнувшись: кто из интереса, а кто и по природной слабости уже не мог сдвинуться с места. По мере того, как у этого «чудовища» стало появляться из воды человеческое туловище, и его верхняя часть освобождаться от тины, впавшие в ступор начали проявлять первые признаки жизни. В конце концов, этот объект непомерного Женькиного страха окончательно «трансформировался» в Вано, который, стряхнув с себя последний «клок» тины, окунулся в воду и, приглаживая волосы руками, со своей неизменной щербатой улыбочкой вышел на берег.

– Ну, как сомик? – насмешливо подтрунил он Женьку, и вся толпа покатилась со смеху.

После этого случая никто уже не боялся лезть в воду. Парни грузно плескались в речке, начисто распугав даже мелкую рыбешку. Вано активно поддерживал весь этот сумбурный энтузиазм молодости своим нескончаемым потоком шуток. Он так запал в душу Женьке, что тот не заметил, как сдружился с ним, и нашёл в его лице незаменимого напарника по своим «потешным делам». Практически все уже, бросив рыбалку, предались полноценному отдыху. Один Сэнсэй по-прежнему, как преданный рыбак, сидел со своей удочкой на берегу. Вано с Женькой уже не вытерпели и, демонстративно подплыв к сэнсэевой удочке, начали по очереди дергать за леску, имитируя грандиозный поклев. Сэнсэй терпел, терпел их издевательства, а потом не выдержал и с улыбкой произнёс:

– Если бы рыбалка так не успокаивала, я бы вас, карасей эдаких, уже давно бы «утопил».

Женька с оптимизмом выкрикнул ему в ответ:

– Рыба в воде не тонет!

На что Вано тут же с иронией подметил:

– Слышишь, Ихтиандр, а ты ничего не перепутал насчет того, что не тонет в воде?

Над речными просторами вновь раздался уморительный хохот.

 

* * *

 

Когда компания после «водных процедур» блаженно растянулась на солнышке, к Сэнсэю подсел Володя.

– Что, тишина? – кивнул он на поплавок.

– Тишина, – с грустинкой промолвил Сэнсэй.

– Да бросай ты это неблагодарное дело, – с улыбкой посоветовал Володя. – По-моему, нормальной рыбы здесь отродясь не водилось.

– Э-э-э, нет… – с настойчивостью протянул Сэнсэй, однако после паузы, усмехнувшись, добавил: – Знаешь народную рыбацкую примету? «Хороший клев бывает либо до того, как ты начал ловить рыбу, либо после того, как ты уже смотал удочки».

– Точно! Так что сматывай удочки, как советует самый «честный» в мире рыбацкий народ, – со смешком предложил Володя.

Сэнсэй поддержал его шутку:

– Это ты тонко намекаешь на тот «закон природы», согласно которому честные люди не могут быть хорошими рыбаками?

Они оба рассмеялись, вспоминая распространенную рыбацкую байку.

– Хотелось бы хоть одну приличную поймать. А то с такой, – Сэнсэй показал на бутыль, в котором мирно плавало несколько сельдявок, – кот не пустит даже на порог.

Володя вновь усмехнулся и посмотрел в сторону леса. Оттуда вышел Валера и направился в лагерь, волоча за собой длинный ствол сухого дерева.

– О, Валера…Опять бревно тянет…

Сэнсэй оглянулся.

– Молодец. Дрова на вечер заготавливает в отличие от некоторых, – он недвусмысленно посмотрел на Володю, а потом проговорил, – в том числе и меня.

– Я ему предлагал искупаться. Да он всё особняком от компании держится.

– Стесняется парень. Первый раз в новом коллективе. Никого не знает, кроме тебя.

– Это точно, – пробасил Володя. – Я, кстати, хотел переговорить с тобой по поводу него. Он парень неплохой. Судьба, конечно, у него тяжелая. Помочь бы, чтобы снова в проблемы не влез.… Мы с ним с детства вроде как дружим. Сосед мой по площадке. Раньше вместе и в спортзал бегали, и во дворе в одной компании были… Его родители на Севере работали, а Валерку бабушка воспитывала. Добрая женщина. Ну, а когда его родаки с Севера приехали на постоянку, ему как раз четырнадцать стукнуло. Тут и началась у него «развеселая жизнь». Отец запил, мать стал бить. Та, недолго думая, развелась. Вышла замуж за другого. А тот оказался ничем не лучше отца. Поменяла, что называется, шило на мыло. Только скандалов в семье прибавилось. Валерка психовать стал по поводу и без повода. И в тюрьму-то на первую ходку загремел по глупости. Ему как раз восемнадцать исполнилось. До призыва месяц не дотянул, мужика какого-то избил в уличной драке. Дали год. Вышел. Помыкался, помыкался… На работу не берут. А тут ещё отчим каждый день на мозги капал, мол, не собирается содержать уголовника за свой счет. Короче, денег нет, а по молодости многого хочется. Ну, и загремел ещё на трешку за «гоп-стоп». Вернулся, дома житья как не было, так и нет. Квартиру снять — тоже проблема. Да и связался с братвой. Ушёл жить на другую квартиру в соседнем районе. Женился. Но и года не прошло, его в обмен пустили. Подставили, как дурака под статью, и пошёл пацан, как лох по этапу... Хорошо, что «пятеркой» отделался. А пока сидел, жена от него ушла, родители погибли в автокатастрофе. Осталась из родных одна бабулька, и той уже сейчас под восемьдесят… Вот только освободился, ещё со справкой гуляет… Короче говоря, жизнь у него была не сахар. А вообще он неплохой пацан.

– Да уж, неплохой… всего лишь три судимости, – усмехнулся Сэнсэй.

– Просто жизнь так повернулась. Я же его знаю сколько лет! Письма ему в зону писал, так сказать, морально поддерживал. Особенно последние четыре года мы часто переписывались. Пристроить бы его куда-нибудь, чтобы снова не сорвался… А то он парень слабохарактерный, неустойчивый…

– Неустойчивый, говоришь?! – вновь усмехнулся Сэнсэй и как-то странно посмотрел на Володю.

Тот засмущался.

– Нет, ну, мало ли, попадет снова под дурное влияние или ещё чего ненужного сотворит…

– Ладно, что-нибудь придумаем.

 

* * *

 

В шутках-прибаутках незаметно подкрался вечер. Олег со Сватом начали разминаться. Эта «дурная привычка», ставшая для многих присутствующих уже физиологической ежедневной потребностью, заразительно подействовала и на остальных. У спецназовцев была немного другая, чем у сэнсэевых ребят, техника тренировки. Это породило обоюдный взаимный интерес у разминающихся сторон. Слово за слово — и парни стали делиться между собой накопленным «военным» и «гражданским» опытом. Незаметно дело дошло до мелких спаррингов.

В это время отец Иоанн, Сэнсэй, Володя и Николай Андреевич всё ещё пытались рыбачить, выдергивая мелочь, как они выражались «хотя бы на запах для ухи», и безутешно ожидая звона колокольчиков с «дорожек», которые по идее должены подать сигнал о крупной поклевке. Будь они глубокими стариками, их, конечно, уже ничего бы не интересовало, кроме удочки в руках и самого процесса ловли. Но в жилах ещё бурлила молодая кровь. Поэтому они всё чаще и чаще оглядывались в сторону спаррингующихся. Наконец Вано не удержался и, оставив свою удочку на попеченье Володи, пошёл к бойцам.

– О! – усмехнулся Сэнсэй. – Раз батюшка проникся тренировкой, значит, сейчас начнется назидательный процесс. Пошли, посмотрим.

Когда они приблизились, отец Иоанн был уже в своём репертуаре. Во время спарринга Стас нечаянно разбил губу Женьке, когда тот в паре с ним пытался продемонстрировать Володиным ребятам интересный захват. Отец Иоанн хлопотливо засуетился вокруг Женьки, как заботливая курица над цыпленком, чуть ли не насильно прикладывая холодный компресс в виде смоченного водой носового платка. Женька в удивлении сначала отмахивался, мол, обычное дело, но под натиском уговоров отца Иоанна сдался. Эта сцена невольно привлекла внимание и остальных наблюдателей.

– Вот… вот… так всегда: при глупом разуме страдает тело, – растолковывал батюшка Женьке суть промаха. – Внутри тебя должна быть Божья сила. Без оной телеса твои лишь прах, бесконечность страданий.

– Так бесконечность страданий на тренировках, в конечном счете, и приводит к «устойчивости положения тела во время боя», – с юмором ответил Женька, пытаясь встать с бревна «для проштрафившихся и пострадавших».

Но батюшка, очевидно, не закончив свою поучительную проповедь, положил руку на Женькино плечо и вновь пригвоздил его к прежнему месту. Произносить свои наставления сверху вниз для отца Иоанна было гораздо удобнее, чем «дышать в пупок» этому почти двухметровому гиганту.

– Не скажи, не скажи… Главное в человеке – Дух Божий. Он, а не плоть суетная, есть истинный источник силы. На него надейся…

– … а сам не плошай, – резво прервал отца Иоанна Женька, попытавшись опять встать.

Но Вано вновь его усадил «железной» рукой. Батюшка покачал головой и посмотрел на подошедшего Сэнсэя. Имитируя стариковский голос, со своим излюбленным ударением на «о», Вано промолвил:

– Не, ну молодежь-то какова? И поступки, и слова? Мы-то были молодые, мы же так вот не дурили! А просили всё совета: «Можно то, да можно это?».

Сэнсэй с Володей заулыбались, глядя на батюшку.

– Я же те, дурья башка, талдычу, что не на груды своих мышц надейся, а на Дух Божий, что внутри тебя, – продолжал поучать отец Иоанн Женьку. – Без него ты – лишенец, отщепенец плоти!

– Это я-то лишенец?! Это я-то отщепенец плоти?! – возмутился Женька и встал во весь свой дюжий рост супротив худощавого батюшки.

Комизм ситуации вызвал хохот наблюдавшей за происходящим компании. Вано посмотрел на огромный торс Женьки с накачанными мышцами, измерил его презрительным взглядом и, махнув рукой, произнёс:

– Та, слабак! Разве это сила?! Это всего лишь надутый мешок с костями. Дунь на него – он и полетит. Вот я тебе сейчас покажу, что есть настоящая Божья сила, накопленная таинством неустанных молитв.

При этих словах отец Иоанн поучительно поднял указательный палец. Потом принялся демонстративно оголять верхнюю часть туловища. Перед присутствующими предстало жалкое зрелище: худой, костлявый поп, словно недавно вышедший из Бухенвальдских застенков. На его теле отсутствовало даже какое-то подобие мышц. Под бледной поповской кожей просматривались лишь необычно толстые жилы, что делало его похожим на изголодавшуюся корову в хлеву нерадивого хозяина. Но на этот немаловажный факт, да ещё на необычно широкие запястья и укрупненные суставы в локтях и плечах, мог обратить внимание только настоящий профи. А для остальных его вид скорее вызывал чувство жалости, жгучего желания поскорее дать этому недокормленному чуду природы хоть что-нибудь съестное. Даже Женька, который было завёлся на поединок, увидев эти ходячие «мощи», что называется, осёкся и спустил пар.

Все с нескрываемыми улыбками смотрели на странного батюшку, призывающего испытать свою судьбу. Казалось, тронь его одним пальцем, он, бедолага, и рассыплется. Никто, то ли из сострадания, то ли из уважения, не решался приблизиться к отцу Иоанну, ставшему для всех другом всего за каких-то неполных двенадцать часов.

– Ну?! – Батюшка важно подбоченился, выжидающе стоя в гордом одиночестве. – Кто считает себя сильным? Выходите. Хоть два, хоть три, хоть восемь человек. Сила Духа – это великая сила. Она могёть и не такое.

Увидев сочувствие и жалость на лицах ребят, Сэнсэй пришёл на выручку отцу Иоанну:

– Давайте, давайте, не стесняйтесь, маловеры. Раз батюшка глаголет, что «могёть», значит «могёть».

С его «благословения» народ немного зашевелился. Видя серьёзный настрой Вано на спарринг, Женька подошёл к Сэнсэю и, не отыскав в своём лексиконе слов, чтобы разом выразить всё своё возмущение, протянул пару раз руку в сторону батюшки.

– Сэнсэй, ну куда?! – наконец вырвалось из его жалостливой натуры. – Я же его ненароком и зашибить могу, грех на душу ещё брать… У меня же удар…

И, не находя подходящих слов, Женька с силой врезал ногой «Йоко» в ближайшее дерево, объемом гораздо больше торса отца Иоанна. От мощного удара дерево содрогнулось, и сверху посыпались сухие ветки.

– Ну, куда?! – повторил он свой вопрос.

На что батюшка, оставшийся абсолютно равнодушным к демонстрациям Женьки, поповским голосом поучительно проговорил:

– Не в плоти, сын мой, сила духа человека, а в душе его. Иисус, вон, плюнул на смоковницу, плода не приносящую, она и засохла. А от твоих силенок только веточки посыпались.

– Ладно, – напыжился Женька, готовый доказать свою правоту в деле.

Вано только того и надо было. Он оживился и, как зазывала на площади, стал подогревать страсти публики.

– Кто ещё хочет ощутить на себе силу внутреннего духа? Что, только он один? – указал батюшка пальцем на Женьку. – Один в поле не воин супротив такой силищи… Давайте, выходите ещё кто-нибудь, кто смелый... Настоятельно рекомендую проявить себя на полном серьезе, бо показываю первый и последний раз.

Парни заулыбались, восприняв его слова по-своему, и больше для смеха, чем для настоящего спарринга, стали выставлять свои кандидатуры против тощего батюшки. Сэнсэй же лишь загадочно усмехнулся, а потом предупредил не то в шутку, не то всерьёз:

– Смотрите, но помните: глаза обманывают. Батюшка любитель пошутить. Коли глаголет в такой форме, держите уши востро. Советую вам работать в полный контакт, – и с ноткой чёрного юмора добавил: – чтобы этот раз не стал для вас последним.

Наконец, человек восемь желающих поучаствовать в этом анекдоте, стали вокруг Вано, обступив его на расстоянии двух-трех метров. Женька специально занял позицию напротив батюшки. С одной стороны, конечно, отцу Иоанну удалось распалить его на спарринг. Но, с другой стороны, парню искренне было жаль батюшку. «Он даже не догадывается, на какую силу нарывается, – рассуждал про себя Женька. – Трое спецназовцев, прошедших горячие точки, да ещё наши ребята. Ну, куда он лезет на рожон? Да его тут одним ударом сотрут в порошок… Одним ударом?!»

И тут Женьке пришла в голову «великолепная идея». Он решил сыграть в «благородного рыцаря» – первым напасть на Вано и простым приёмом уложить его на землю, чтобы уберечь батюшку от ударов остальных нападающих и соответственно возможного «множественного травматизма». А лежачего, как известно, не бьют. Воодушевленный такой мыслью, Женька встал в боевую стойку, выказывая всем своим видом готовность. И, недолго думая, первым подскочил к Вано, нанося в грудь удар кулаком, после которого (Женька в этом абсолютно не сомневался) батюшка окажется на земле. Но не тут-то было!

Отец Иоанн свободно стоял, выставив вперёд ногу. Но в момент удара его худое тело быстро и легко отклонилось в сторону, как перышко под дуновением ураганного ветра. Сокрушительный удар Женьки, несший в себе силу более стокилограммового веса парня, пролетел буквально в нескольких миллиметрах от груди шклявого батюшки. В этот момент жилы отца Иоанна необычно вздулись. И правая рука Вано, словно пуля во время выстрела, вылетела в грудь Женьки, нанося раскрытой ладонью мощный ответный удар, чем-то схожий с ударом «колокольчика». Вопреки всем законам физики, тело «благородного рыцаря» с такой скоростью отлетело от костлявой руки батюшки, будто Женька столкнулся на полном ходу с железнодорожным локомотивом, нагоняющим суточное опоздание. Не успел ещё «благородный рыцарь» приземлиться в заданном Вано направлении, как остальные бойцы, стоявшие до этого с ухмылками, моментально отреагировали на контратаку Вано. Вернее, отреагировал их мозг, годами натасканный на различные экстремальные ситуации. Подсознание молниеносно оценило обстановку и, тут же блокировав эмоции, включило рефлекс самозащиты для обеспечения собственной безопасности.

Стас находился справа, ближе всех к батюшке. Поэтому во время показательной контратаки Вано его нога тут же вылетела в ударе «Маваши». Но почти одновременно, едва нога Стаса оторвалась от земли, отец Иоанн, присев, с ловкостью пантеры нанес левой ногой мощную подсечку по опорной ноге Стаса. Ноги парня подлетели, и он завалился на спину. Правда, сразу же автоматически совершил перекат на безопасное расстояние. Только потом Стас начал приходить в себя и оценивать происшедшее. В бой его тело явно не спешило, отходя от падения. Поэтому Стас имел возможность лицезреть грандиозный спарринг во всех деталях. Из соседних зарослей выкарабкивался и Женька, восхищенные глаза которого тоже неотрывно созерцали сцену невероятного перевоплощения хрупкого батюшки.

В это время Вано грациозно расправлялся с остальными. Его ноги поочередно мелькали в общем нагромождении движущихся тел. Трое из бойцов сразу после Стаса, с разницей всего лишь в пару секунд, вылетели за пределы общего круга, руководствуясь отнюдь не собственным желанием прочувствовать все прелести такого пилотажа.

Андрею пару раз удалось ловко уйти с линии атаки Вано, но, возможно, потому, что она была направлена не на него конкретно. Окрыленный такой призрачной надеждой на возможную победу, парень предпринял яростную атаку. Улучив мгновение, когда лицо Вано осталось открытым, Андрей со всей силой нанес ему прямой удар ногой «Мае Гери». Но тело батюшки моментально отклонилось назад, как маятник. Вано тут же подбил рукой вверх летящую на него ногу, тем самым резко ускорив её движение. И вместо того, чтобы дать «спокойно» приземлиться на спину потерявшему равновесие парню, Вано поддал ему ногой под зад, да так, что тот, резко поменяв траекторию полёта из свободно-вертикальной в принудительно-горизонтальную, как торпеда, полетел в кусты. Видно, уж слишком достал он батюшку своими «прыг-скоками».

Во время этого демонстративного полёта оставшиеся Костик и Руслан, не сговариваясь, резво отскочили в сторону от отца Иоанна, не собираясь испытывать дальнейшую судьбу на подобные мироощущения в состоянии невесомости. Отец Иоанн, оставшись вроде как не у дел, оглянулся и поманил их пальцем:

– Пожалуйста, будьте любезны...

На что те с улыбками ответили:

– Да нет уж, батюшка, спасибо. Мы с утра уже причастились…

Этими словами они вызвали всеобщий смех и соответствующее разряжение обстановки. Атмосфера вновь наполнилась неутомимым юмором и добродушными шутками, как отца Иоанна, так и тех, кто на себе испытал «Божью силу» шклявого батюшки. Когда все бойцы приняли вертикальное положение и начали восхищенно обсуждать столь скоротечный бой, отец Иоанн вновь облачился в свою «камуфляжную» одежду. Подключаясь к разговору, он демонстративно поднял палец к небу и многозначительно промолвил:

– Вот видите, дети мои, какие силы нам даёт вера Божья, служение Господу…

Потом он улыбнулся и, покосившись на Сэнсэя, добавил:

– …Ну и, конечно, долгие годы дружбы с Сэнсэем.

Толпа вновь отозвалась смехом, припоминая различные курьезы, связанные с «долгими годами дружбы с Сэнсэем».

После этого случая авторитет Вано в компании стал ещё выше. Особенно непомерно он вырос в глазах Женьки, который на радостях от незабываемого полёта не знал, как лучше угодить батюшке. Он даже любезно предложил помыть его джип, превратившийся теперь в устах парня «в самую замечательную и самую практичную машину на наших дорогах». Мол, чего такому роскошному красавцу томиться грязному целую ночь вместе со спящим в нём хозяином. Лучше сразу привести его в надлежащее сверкающе-блестящее состояние. И глазу приятно, и легче дышаться будет. Отец Иоанн особо не сопротивлялся такому «чистосердечному» предложению Женьки и молча, правда, с хитроватой улыбкой протянул ему ключи.

 Первым делом Женька перегнал машину на новое место, якобы площадка там была ровнее, да и до речки близко. А потом с суетливой поспешностью побежал с ведром за водой, в сопровождении шуток да подколов ребят, типа «лакей попа», «на постриг чай готовишься». Но Женька, знай, только улыбался в ответ. Он с такой тщательностью и любовью вымыл джип, как снаружи, так и внутри, словно целый день только и мечтал о том, как бы помыть машину отца Иоанна.

 

* * *

 

Сгустившиеся сумерки уже почти перешли в ночь, когда компания угомонилась в своих восточно-боевых страстях. Поплотнее усевшись у костра после ужина, все с наслаждением растягивали удовольствие, медленно попивая душистый разнотравный чай.

Дул легкий ветерок. На небе россыпью сверкали звезды. Тепло костра, свежесть бодрящего соснового воздуха и завораживающая картина звезд создавали особое мироощущение, которое очевидно, возникает у многих людей, вырвавшихся из цивилизованной задымленно-механизированной коробки города на просторы живой природы. Приятно было сидеть в этой тихой ночи, непринужденно разговаривать и посматривать то на костёр, то на сверкающее небо.

– Какая красота, – произнёсла Татьяна, глядя ввысь. – Звезды такие яркие, такие притягательные…

Не успела девушка выразить своё впечатление, как в её мир очарования влез Костик со своим неизменным логическим мудрованием.

– Это потому, что мы близко возле воды. Да и города со своей иллюминацией находятся далеко. Воздух разряженный. Поэтому звезды такие яркие.

Андрей хмыкнул и не удержался от сарказма:

– Ну, блин, у тебя и анатомия мышления! Будь здесь поручик Ржевский, он бы уже давно дрался с тобой на дуэли, причём рукою мастера прямо ногою по твоей морде. Тебе дама о звездах, а ты о воздухе разряженном.

Компания захохотала. Со всех сторон на Костика обрушился шквал шуток и анекдотов, которые тот еле успевал парировать своими любимыми афоризмами, порождая ещё большую волну смеха. В конце концов, не выдержав такого словесного напора, парень в шутку накинулся уже на Андрея, зачинщика сего «шкандаля».

– Вот так всегда! Как сказал французский комедиограф: «И где он только меня не задел! Повсюду только я мишень его остроконечных стрел». – И, посмотрев с укоризной на друга, продекламировал свой излюбленный стишок, который зачастую применял тогда, когда хотел выйти из щекотливого положения:

− Я знаю, сударь мой, как вы красноречивы

У вас примерами набита голова.

Но, может быть, довольно? Позаботьтесь лучше о себе

И предоставьте вы меня моей судьбе.

– Ну, что тут скажешь? – развёл руками Андрей. – Одно слово – дипло-мат! За что я его уважаю, так это за то, что он так пошлёт в даль, что бежишь туда с превеликим удовольствием.

На что Женька, ухмыльнувшись, покосился в сторону батюшки:

– Да уж, такой вечерок, как сегодняшний, из кого угодно сделает искусного дипломата.

Все вновь захохотали. Когда же смех утих, возникла затяжная пауза. Народ вновь погрузился в молчаливое созерцание костра и ночного неба. Язычки пламени страстно выплясывали свой чарующий танец под мелодичное потрескивание сгорающих веток. От такой пылкости снопы искорок взлетали ввысь кружащимся вихрем, продолжая свои безумные «па» в пространстве темноты. И это делало их похожими на множество миниатюрных звездочек, живущих своим одним неповторимым мгновением.

Первым нарушил тишину Николай Андреевич, рассматривающий небесные светила.

– Звезды действительно необыкновенные… Как подумаешь, сколько миров вокруг нас, сколько галактик, которые живут своей отдельной жизнью, сталкиваются, разбегаются, разрушаются… Где-то происходят грандиозные катастрофы, где-то зарождаются новые формы. И вся эта жизнь постоянно кипит в такой огромной Вселенной. Как представишь эти невероятные массы, размеры, эти сумасшедшие скорости движения галактик в несколько сотен километров в секунду, да и вообще весь этот гигантский процесс, невольно возникает вопрос: кто мы вообще такие на фоне этих миллиардов звезд? Так, даже не блик… И всё же мы осознаем эту бурлящую жизнь. И не просто осознаем, а познаем и изучаем процессы сотворения жизни и гибели этих огромных объектов. Создаётся такое впечатление, что нам позволили посмотреть в замочную скважину мироздания, причём заглянуть туда одним глазом, как в микромир, так и в макро.



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.