МУРАВЬЕВ Михаил Никитич (1757-1807)

ПРИМЕЧАНИЯ

М. Н. Муравьев пятнадцатилетним юношей дебютировал сборником «Басни, Книга 1», СПб., 1773 (в книге напечатаны посвящение секунд-майору Измайловского полка П. А. Голицыну, 19 басен и стихотворный «Эпилог»). Затем одно за другим последовали: сборник «Переводные стихотворения», СПб., 1773; «Петрония Арбитра «Гражданская брань». Поэма», без означения места и года издания (СПб., 1774), вместе с которой напечатан перевод оды Горация «К друзьям»; дидактическая поэма «Военная песнь», СПб., 1774; «Ода ее императорскому величеству государыне Екатерине II, императрице всероссийской, на замирение России с Портою Оттоманскою», СПб., без означения года печати (1774); сборник «Оды», 1775 без означения места печати (СПб.), состоящий из 10 од и «Присовокупления разных стихотворений» (в этот отдел включено 9 стихотворений Муравьева и сонет В. И. Майкова, обращенный к Муравьеву). Таким образом, последний прижизненный сборник стихотворений Муравьева вышел из печати, когда автору было 18 лет.

Все дальнейшие попытки поэта издавать сборники стихотворений по тем или иным причинам не удавались. Достоверно можно указать лишь на одно отдельно изданное поэтическое произведение Муравьева: «Стихи на кончину Якова Борисовича Княжнина, приключившуюся сего генваря 14 дня», без означения места и года печати (СПб., 1791). В 1778 г. в сборнике «Опыт трудов Вольного российского собрания при императорском Московском университете», ч. 4, была напечатана подборка из 6 стихотворений и переводов Муравьева. Некоторое число поэтических произведений, большей частью анонимно, опубликовано в журналах «Санктпетербургские ученые ведомости», «Утренний свет», «Санктпетербургский вестник», «Академические известия», «Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета», «Собеседник любителей российского слова», «Новые ежемесячные сочинения», в альманахе «Аониды» и т. д.

Между тем в бумагах Муравьева сохранились следы подготовки нескольких поэтических сборников. В 1777 г. он собирался печатать «Новые лирические опыты Михайла Муравьева. 1776» (сборник состоит из 8 стихотворений, первоначально озаглавленных — как и в сб. «Оды» — «Ода первая», «Ода вторая» и т. д.¹). В рукописи

¹ Во избежание путаницы со сб. «Оды» редакция «Библиотеки поэта» считает необходимым в заглавиях стихотворений сб. «Новые лирические опыты» (№№ 74, 75, 76, 78) порядковые номера снять.

остался сборник «Pieces fugitives», составленный из 10 стихотворений 1778—1784 годов. В конце 1780-х годов был набран первый лист нового сборника, открывавшегося «Посланием к А. М. Бр.» (см. примеч. 130), однако дальше дело не пошло. Новая неудача связана, вероятно, с гонениями на сочинения философов-просветителей со стороны русского правительства («Послание...» Муравьева, по сути дела, является гимном Вольтеру).

О замыслах Муравьева свидетельствуют также и рукописные перечни стихотворений, объединенных в отдельные циклы или по хронологическому принципу. Так, например, сохранились наброски плана второй книги басен (перечень восьми и текст двух), относящиеся ко второй половине 1770-х годов, перечни стихотворений 1776 г. (под общим заглавием «Мечты 1776 года»), конца 1770-х годов, 1780—1790-х годов и др. В записи 1801—1802 г. Муравьев, сетуя на занятость по службе и отсутствие времени, перечисляет, над чем он работает и называет, в частности, «Собрание стихотворений» и «Извлечение из стихотворений».

Что такое «Извлечение из стихотворений» — неизвестно. Авторизованный список «Собрания стихотворений», включающий и напечатанные, и неизданные произведения, хранится в Отделе письменных источников Государственного Исторического музея (в дальнейшем называем «список ГИМ»). Список открывается программными стихотворениями «К Музе» и «Слава России», за которыми следуют в хронологическом порядке без подразделения на жанры еще 32 стихотворения (выделены лишь басни), преимущественно первой половины и середины 1770-х годов. Тексты всех произведений переписаны уже в переработанном виде (по сравнению с первоначальными редакциями), однако поэт вносил в этот беловой список новые поправки. Судя по тому, что он успел вновь исправить лишь первые десять стихотворений и что в сборник не вошли произведения конца 1770-х годов и позднейших лет, можно с уверенностью заключить, что многочисленные служебные обязанности, которые легли на Муравьева с 1803 г., остановили работу над «Собранием стихотворений» (поэтому список ГИМ датируем временем не позднее 1802 г.).

Подготовку посмертного издания сочинений Муравьева взяли на себя его племянник и воспитанник К. Н. Батюшков и В. А. Жуковский. По первоначальному замыслу стихотворения должны были составить отдельный том, подготавливавшийся к печати Жуковским. Отечественная война 1812 г. прервала работу, начатую, по-видимому, в 1811 г. Жуковский, приглашенный в 1815 г. ко двору, был занят. Батюшков торопил его, затем взялся за издание сам, привлекал других людей. Личные неприятности, постоянные разъезды, болезнь мешали работе над делом, которое Батюшков считал для себя священным. Издание вышло из печати уже после его отъезда за границу. Намеченный план осуществлен не был. В «Полном собрании сочинений» Муравьева (СПб., чч. 1 и 2 — 1819, ч. 3—1820) стихотворения составляют лишь начало 1-го тома.

При подготовке стихотворений к печати со списка ГИМ была сделана копия, дополненная еще девятью стихотворениями (фактически — десятью, ибо переписчик механически объединил первые 39 строк «Рощи» со стих. «Мои стихи, мой друг, — осенние

листы...»). Эту копию называем ГПБ-8. Текст ГПБ-8 чрезвычайно плох, так как к погрешностям списка ГИМ прибавились многочисленные ошибки нового переписчика в произведениях, переписанных с автографов. Иногда он не разбирал отдельных слов или целых строк и оставлял для них пустое место, а чаще ошибочно читал написанное Муравьевым. Из 44 стихотворений ГПБ-8 Жуковский отобрал 24 и добавил 2 из журналов. Таким образом, в состав так называемого «Полного собрания сочинений» Муравьева вошло всего 26 стихотворений (главным образом ранних) — незначительная часть его поэтического наследия.

Дважды это издание сочинений Муравьева перепечатано А. Смирдиным — оба раза в двух томах (СПб., 1847 и СПб., 1856). Из «Полного собрания сочинений» девять стихотворений вошло в «Русскую поэзию» Венгерова (СПб., 1897).

В советское время несколько стихотворений Муравьева были включены в сборник «Русская литература XVIII века», составленный Г. А. Гуковским (Л., 1937) и в сборник «Поэты XVIII века» («Библиотека поэта», М. с., Л., 1958). Шесть басен из книги 1773 г. воспроизведены в сборнике «Русская басня XVIII и XIX века» («Библиотека поэта», Б. с., Л., 1949).

На неполноту собрания сочинений Муравьева и на наличие неопубликованных произведений поэта указывали исследователи XIX века Е. В. Петухов, В. И. Сайтов, Л. Н. Майков и др. В 1913 г. Н. П. Жинкин в статье «М. Н. Муравьев. (По поводу истекшего столетия со времени его смерти)» проанализировал ряд стихотворений, находящихся в Публичной библиотеке, и включил текст некоторых из них в статью.

Шесть стихотворений и большое число отрывков были опубликованы в статье Л. И. Кулаковой «М. Н. Муравьев», написанной на основании материалов, хранящихся в различных архивах СССР («Ученые записки Ленинградского университета», Л., 1939, вып. 4, № 47).

Данное собрание стихотворений М. Н. Муравьева фактически является первым, отражающим многогранный творческий путь поэта В сборник включено все наиболее ценное в эстетическом или историко-литературном отношении: оригинальные произведения, опубликованные при жизни автора, а также в издании 1819 г. (для 16 стихотворений, напечатанных анонимно, впервые устанавливается авторство Муравьева), и 87 стихотворений, извлеченных из рукописей поэта. Ранние произведения, переводы, незаконченные наброски публикуются выборочно постольку, поскольку они могут обогатить представление о творческом пути поэта.

Рукописи Муравьева находятся во многих архивах СССР и за рубежом. Наибольшее количество художественных произведений: сосредоточено в рукописном отделении Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. (При публикации автографов данного собрания и ссылке на них к слову «автограф» дополнительной пометы о их местонахождении в примечаниях не дается.)

Готовя стихотворения к печати по ГПБ-8, Жуковский восстанавливал авторский текст, исправляя ошибки переписчиков и внося строчки из автографов. Помимо этого Жуковский и редактировал Муравьева. Снять редакторскую правку просто, когда есть автографы. В тех

же случаях, когда их нет, определить точно, где Жуковский редактирует текст, где восстанавливает написанное Муравьевым, невозможно. Положение осложняется тем, что и в списке ГИМ Муравьев успел исправить только часть стихотворений. В других остались описки, которые Жуковский мог легко устранить, имея в руках автографы, не дошедшие до нас. Поэтому, снимая, как правило, поправки редактора, мы при очевидных описках, которые нельзя проверить, сохраняем текст Полного собрания сочинений, оговаривая это в примечаниях, или даем конъектуру.

Иногда трудно установить окончательный текст и в самих автографах: работая над стихотворением, Муравьев надписывал над строкой, под нею, на полях или в конце стихотворения второй, третий, четвертый варианты, не зачеркивая ни одного и рассчитывая, видимо, выбрать впоследствии лучший. Мы печатаем текст по последнему варианту исправлений, за исключением тех случаев, когда он не завершен.

Полностью переработанные Муравьевым произведения печатаются по последней редакции. Подготовленный к печати авторизованный список «Басен» 1772—1773 годов испещрен замечаниями постороннего лица, по которым Муравьев исправлял текст при наборе. Наиболее важные замечания и исправления приведены в примечаниях. Басни «Кучер и Лошади» и «Верхушка и Корень», в которых налицо правка цензурного характера, печатаются по рукописи.

Ссылка на первую публикацию без указания на источник, по которому печатается текст, означает, что произведение печатается по первой публикации, так как текст его не перепечатывался более или перепечатывался без изменений.

Некоторые произведения датированы Муравьевым в автографах, время написания других определяется записями в дневниках, письмами поэта и составленными им хронологическими перечнями написанных стихотворений. Все точные даты, установленные на основании этих документов, специально в примечаниях не оговариваются. Иногда одно и то же стихотворение в разных перечнях датируется 1776 или 1777, 1778 или 1779 г. В этом случае либо уточняется год, либо указываются обе даты. Если дата написания неизвестна, в угловых скобках указывается год публикации или год, не позднее которого могло быть написано стихотворение. В тех случаях, когда прямых хронологических сведений нет, стихотворение датируется по косвенным признакам: палеографическим данным, местоположению в тетради определенных лет, содержанию и т. п., — печатается с датой: «вторая половина 1770-х годов», «1770-е годы», «1780-е годы» и т. п. Предположительность или неуточненность датировки обозначена знаком вопроса (?). Две даты, разделенные запятой, означают год написания и переработки произведения.

При всей сложности датировки наиболее целесообразным принципом издания стихотворений Муравьева является хронологический, а не жанровый. Он соответствует и ломке жанровых границ, являющейся особенностью поэзии Муравьева, и воле самого поэта, который сначала назвал одами все стихотворения, вошедшие в сборник «Новые лирические опыты», а перерабатывая и печатая их, снял определение жанра. Итоговое «Собрание стихотворений» строилось по хронологическому принципу, сгруппированы в нем только басни.

Соответственно и мы выделяем раздел «Басни», а остальные произведения располагаются в двух разделах: «Разные стихотворения» и «Переводы». Произведения, дату которых определить нельзя, помещаются в отделе «Стихотворения неизвестных лет». Ранние редакции некоторых произведений и наиболее интересные варианты — в разделе «Другие редакции и варианты».

Орфография и пунктуация текстов в настоящем издании приближены к современным нормам.

Пояснения некоторых мифологических имен и названий, а также устаревших и малоупотребительных слов вынесены в Словарь.

Звездочка перед номером примечания является условным знаком наличия разночтений к тексту данного произведения в разделе «Другие редакции и варианты».

МУРАВЬЕВ Михаил Никитич (1757-1807)

Русский писатель, поэт, государственный деятель М.Н. Муравьев родился 25 октября (5 ноября) 1757 г. в Смоленске. Он происходил из графского рода, не мог похвастаться блестящим аристократическим происхождением, зато имел право сослаться на старинное выслуженное дворянство: его предки, новгородские "боярские дети", с XV в. служили московскому самодержцу. Его отец, Никита Артамонович, военный инженер, часто находился в разъездах, с 1760 г. служил вице-губернатором в Оренбурге, где Михаил Муравьев получил начальное домашнее образование. В возрасте 8 лет начались его занятия немецким языком, затем латинским и французским, а также математикой, которой обучал его отец. В январе 1768 года Михаил переехал с отцом в Москву, где поступил в дворянскую гимназию при университете. В гимназии (1768-1770) он учился языкам, истории, географии и математике, "будучи еще дитя, шел как исполин; не доволен был классическими книгами, но старался разбирать труднейшие сочинения особливо в латинском языке". Уже в 11-летнем возрасте Михаил остался без матери, он умерла в 1768 году. Тогда же мальчик начинает свои первые литературные опыты - наброски переводов "Федры" Ж. Расина, "Заиры" Вольтера и т.д.

Отсутствие единого и цельного образования не помешало М.Н. Муравьеву стать одним из самых образованных людей своего века. На выпуске гимназии 17 декабря 1769 г. он произнес "признательные речи" на французском и немецком языках. С 1770 года Муравьев - студент Московского университета, где слушает лекции профессоров Барсова, Шадена, знакомится с И.П. Тургеневым, дружбу с которым сохранит на всю жизнь. Но в октябре 1770 года в связи с новым назначением отца М.Н. Муравьев вынужденно прерывает учебу и отправляется в Архангельск, а затем в Вологду, где занимается самообразованием. Живя в Архангельске (в 1770), он интересуется науками, ведет переписку со своим товарищем по оставленному университету Николаем Рахмановым, который шлет ему краткие конспекты лекций по философии. В Архангельске Муравьев перевел отрывок из трагедии П. Корнеля "Цинна", ряд стихотворений Ж. Буало, работал над переводом трагедий Ж. Расина "Федра" и "Андромаха", писал духовные оды.

В сентябре 1772 года Муравьевы отправились из Вологды в Петербург на речном судне (это плавание описано в стихотворении "Путешествие") и прибыли в столицу 25 октября. Уже 31 октября Михаил был зачислен солдатом в знаменитый своими литературными связями и поэтами лейб-гвардии Измайловский полк. 24 ноября он был произведен в капралы, 1 января 1773 года - в фурьеры, 23 мая 1773 г. назначен каптенармусом, а 22 сентября 1774 г. получил чин сержанта. Первый офицерский чин прапорщика был ему пожалован 1 января 1782 г. Служба в Измайловском полку не мешала его научным занятиям. Он интересуется математикой, механикой, физикой, историей, живописью, часто бывает в Академии художеств, посещает лекции профессоров Л. Эйлера и Крафта, изучает греческий, английский, итальянский языки, не пропускает новых спектаклей в театре, рисует. Он тратит свободное время на литературные упражнения, участвует в литературных салонах в окружении известных петербургских литераторов - В.И. Майкова, Н.А. Львова, И.И. Хемницера, В.В. Капниста, Г.Р. Державина. Свою первую книгу Михаил Муравьев опубликовал в пятнадцать лет - в 1773 году вышел его сборник "Басни" (книга сдана в типографию в 1772, судя по надписи на титульном листе рукописи, где Муравьев назван "капралом"). Сборник включил в себя 19 басен и стихотворный "Эпилог". В отличие от других баснописцев, Муравьев редко прибегал к заимствованиям, сюжеты его басен оригинальны. Он развивал сатирическую линию басни, начатую Сумароковым и продолженную Майковым, а не моралистическую, приверженцем которой был Херасков. По-видимому, этим объясняется недовольство Хераскова баснями, отмеченное Муравьевым: "Мих. Матв. Херасков у Вас. Ив. Майкова в доме попрекал мне, что я не читал их никому из них прежде печати". Около 1773-1774 гг. Муравьев познакомился и сблизился с Н.А. Львовым (а через него с И.И. Хемницером), что явилось началом существования "львовского кружка".

21 августа 1773 года М.Н. Муравьев подал "доношение" в Академию наук с просьбой о напечатании сборника "Переводные стихотворения", составленного из ранее переведенных произведений Анакреона, П. Флеминга, Б.-Г. Брокеса, М. де Скюдери, Буало, Вольтера, отрывков из Корнеля, Тита Ливия и сочинений Горация, к которому Муравьев относился с особенным интересом. Книга была отпечатана в сентябре, а в декабре Муравьев подал прошение о напечатании "Похвального слова М.В. Ломоносову". В 1774 году М.Н. Муравьев напечатал перевод поэмы "Гражданская брань" - фрагмента "Сатирикона" Петрония, большое стихотворение "Военная песнь", названное в типографских документах "поэмой" и "Оду государыне Екатерине II, императрице Всероссийской, на замирение России с Портой Оттоманскою". Поскольку Муравьев был стеснен в средствах, его книги издавались небольшими тиражами - по 200 экземпляров. В марте 1775 года был отпечатан сборник М.Н. Муравьева "Оды", черновая рукопись которого свидетельствует о повороте в его творчестве. Сборник состоял из 10 од и 9 стихотворений, которыми поэт перешел от классицизма к сентиментализму. Молодой поэт, оставив традиции классицизма, избирает особый путь; его поэзия - впервые в России - становится лирической. Сохранив торжественность слога, он избрал предметом описания не событие государственной важности, не военную победу, не восхваление вельможи, а природу, любовь, дружбу - то, что относится к интимному миру человека. Для Муравьева характерно обостренное чувство "живописной красоты" природы, интерес к итальянской и греческой поэзии. Эта книга стала последним прижизненным сборником стихов Муравьева. Автору сборника тогда исполнилось лишь 18 лет.

29 декабря 1775 года Никита Артамонович Муравьев, получив назначение в Тверь, уехал туда вместе с дочерью. С этого момента Михаил Муравьев регулярно писал им, сообщая о себе и о новостях жизни столицы. Нужно сказать, что литературные круги Петербурга доброжелательно встретили способного юношу. Его наставником в поэзии становится Василий Майков, ему покровительствует Михаил Херасков, приглашает для сотрудничества в журнале "Утренний свет" Николай Новиков. Муравьев становится членом "Львовского кружка" молодых литераторов, много думает о будущем русской литературы, начинает переводить "Илиаду" Гомера. Он знакомится с актером и драматургом И.А. Дмитриевским, поэтами В.В. Капнистом и Я.Б. Княжниным, сближается с Г.Р. Державиным. В декабре 1776 года Муравьева принимают в члены Вольного Российского собрания при Московском университете. К этому времени он уже был известен как баснописец и переводчик Гомера. Здесь, в Собрании при Московском университете, он читал свои переводы из Горация, в "Трудах" собрания были помещены его сочинения. Литература, по мнению Муравьева, призвана улучшать человека, а писатель должен быть проповедником истины, моральным примером не только в своих произведениях, но и в жизни, поэтому его занятие есть призвание более высокое, чем, например, военная служба. "Величие мое в душе моей, а не в производстве, не в чинах, не в мнениях других людей… Имя философа знаменитее титла камер-юнкера".

В августе 1777 года Муравьев получил от Новикова и Хераскова предложение перевести с латыни "Боэция, консула римского" и фрагменты из Оссиана для вновь организуемого журнала "Утренний свет". Муравьев, по просьбе Новикова, вербовал подписчиков на журнал среди знакомых и родственников в Петербурге и Твери (через отца, служившего с октября 1777 года вице-губернатором в Твери). Однако его сотрудничество в "Утреннем свете" оказалось весьма ограниченным: там были опубликованы: "Дщицы для записывания" - произведение, имитирующее дневниковые записи и стихотворение "Учение природы. Письмо к В.В. Ханыкову", в первоначальной редакции звучавшее в унисон с нравоучительным тоном журнала. Сохранив навсегда уважение к человеческим качествам Хераскова и Новикова, Муравьев решительно противился их масонским идеям и, по мере того как росло их увлечение розенкрейцерством, все более отдалялся от них. Расхождение наметилось уже в 1777 году, когда Херасков одобрил, а Новиков отверг "Стихи на смерть А.П. Сумарокова", где ощущалось скептическое отношение Муравьева к масонским "мудрствованиям" Сумарокова и отдавалось предпочтение Ломоносову.

Продвижение по службе, между тем, шло весьма сложно. Муравьев получает звание прапорщика и записывает в дневнике: "Гвардии прапорщиком я стал поздно и своим величеством могу удивлять только капралов. Но дурак я, ежели стыжусь в мои годы быть прапорщиком; дурак, ежели кто меня почитает по прапорщичеству. Неоспоримые титлы мои должны быть в сердце". А в письме к отцу 17 июля 1778 г., говоря о смене очередного фаворита императрицы, он замечает, что при дворе "все управляется по некоторым ветрам, вдруг восстающим и утихающим так же. Любимец становится вельможей; за ним толпа подчиненных ползает: его родня, его приятели, его заимодавцы. Все мы теперь находим в них достоинства и разум, которых никогда не видали. Честный человек, который не может быть льстецом или хвастуном, проживет в неизвестности".

В стихотворениях 1779-1780 гг. начинают преобладать мрачные настроения, мысли об уходящей молодости, об угасающем таланте. Тяжелое настроение Муравьева было, по-видимому, связано с "незаконным чувством", с рождением 8 (19) мая в Твери в доме его отца мальчика - Николая Уткина (будущего гравера). По преданию, Уткин - незаконный сын Никиты Артамоновича Муравьева, но, скорее всего, действительным отцом ребенка был Михаил Муравьев, а Н.А. Муравьев только "прикрыл грех" сына. В.В. Ханыков, человек не склонный к "сантиментам", в феврале 1780 г. писал сестре Муравьева: "Матушка Федосья Никитишна! Видели ли вы ужасное его письмо, которое он ко мне писал? Неужели он столь несчастлив, что стал нечувствителен к внушениям вашим, нежности и прекрасному..."

В конце 1783 г. или начале 1784 г. М.Н. Муравьев был переведен в статскую службу; но в ноябре 1785 г. возвращен в военную службу с чином поручика. Между тем сам Муравьев счастливо миновал и "честной" неизвестности, и "льстивой" известности. Состоя на военной службе в гвардии, он получил доступ к екатерининскому двору. Кто-то из людей, близких ко двору, возможно А.В. Нарышкин, обратил внимание Екатерины II на талантливого и образованного офицера, и 30 ноября 1785 года Муравьев был "взят в кавалеры" к великому князю Константину Павловичу, а затем назначен воспитателем и учителем русской истории, русской словесности и нравственной философии обоих великих князей - Константина и Александра, являясь вторым по значению воспитателем после Лагарпа. В учебных пособиях и книгах, написанных им для будущего императора, ощущается влияние идей Руссо, подчеркивается необходимость заботы монарха о народном благе и просвещении, порицается "рабское состояние" слуг и прихоти помещика. Прививая веру в просвещение и возможность практических мер по нравственному улучшению человека, воспитание Муравьева оказало существенное влияние на идеалистические стороны в характере Александра I.

На посту царского воспитателя М.Н. Муравьев проявил себя незаурядным педагогом, что подтвердили его повести и статьи, написанные с учебной целью, а также рассказы о русской истории и прозаические повести "Обитатель предместия" и "Эмилиевы письма", форма и язык которых во многом предварили прозу Н.М. Карамзина. Впрочем, в своих педагогических исканиях он оказался и мягкосердечен, и наивен, воспитывая будущих венценосцев на идеях Адама Смита, Кондильяка, Мабли, Мирабо, Монтескье, Руссо. Он желал воспитать истинно просвещенных монархов, понимающих значение развития промышленности и торговли, видевших в своих подданных людей, а не скотов… С обучением великих князей были связаны прозаические произведения Муравьева ("Эпохи российской истории", "Собрание писем различных творцов, древних и новых", "Нравственные изображения" и др.). Печатались они малыми тиражами в Императорской типографии у И. Вейтбрехта, выполнявшей заказы двора. В январе 1790 года Муравьев был произведен в капитаны, 1 января 1791 года - в полковники. Вскоре после прибытия в Петербург в октябре 1792 года принцессы Марии-Луизы-Августы Баден-Дурлахской (будущей императрицы Елизаветы Алексеевны) Муравьев был назначен к ней учителем русского языка. Для обучения Елизаветы Алексеевны в типографии у Вейтбрехта печатались единичные экземпляры сочиненных Муравьевым коротких и простых по лексике и синтаксису русских текстов с обозначением ударений; при этом на левой странице размещался русский текст, на правой - французский словарь к нему. Не оставлял Муравьев и собственно литературных занятий. Из печати выходит его пьеса "Доброе дитя. Драматическая сказочка" (1789) - первое специально предназначенное для нравственного воспитания детей драматическое произведение в России.

31 октября 1794 года состоялась помолвка М.Н. Муравьева с Екатериной Федоровной Колокольцовой (1771-1848), дочерью сенатора, начальника одного из департаментов Сената, а 10 ноября - свадьба. 19 августа 1796 года у Муравьевых родился сын Никита, будущий глава Северного общества декабристов и - по наследству от деда Ф.М. Колокольцова - один из богатейших людей России.

3 февраля 1796 года, по окончании воспитания Константина Павловича, М.Н. Муравьев был пожалован бригадиром и награжден орденом св. Владимира 3-й степени, с ежегодной пенсией в 2000 руб., и как бывший кавалер великого князя получил единовременно 6000 руб. По-видимому, на эти деньги были изданы под заглавием "Опыты истории, письмен и нравоучения" (1796), наиболее серьезные и полезные для общества учебные пособия и лекции. В феврале 1796 г. Муравьев подает в отставку в чине бригадира Измайловского полка, но из-за нерасположения Павла I переведен в гражданскую службу. В суровые времена павловского режима М.Н. Муравьев принадлежал к небольшому кружку, поощрявшему либеральные идеи заподозренного в заговоре наследника. Тем не менее, именно при императоре Павле, 18 июля 1797 года Муравьев был произведен в генерал-майоры, 3 ноября 1798 года получил титул действительного статского советника, а 14 июля 1800 года пожалован в тайные советники и назначен сенатором.

В 1801 году, после воцарения своего ученика Александра I, М.Н. Муравьев получил пост статс-секретаря по принятию прошений на Высочайшее имя. В этом своем качестве он оказался необыкновенно полезен Н.М Карамзину, т. к. способствовал появлению указа Александра I от 31 октября 1803 года о присвоении Карамзину титула историографа. Позднее И.В. Киреевский (ссылаясь на самого Карамзина) писал о Муравьеве: "Кто знает, может быть, без его благомысленного и теплого содействия Карамзин не имел бы средств совершить своего великого дела". В марте 1802 года Муравьев был назначен Александром I в состав Комитета по рассмотрению новых уставов Академий и университетов. По результатам работы Комитета в августе 1802 г. был подготовлен доклад, в котором были сформулированы основы будущей реформы народного просвещения. При образовании 8 сентября 1802 года министерства народного просвещения, М.Н. Муравьев был назначен в 1803 году товарищем (заместителем) министра и членом Главного правления училищ. По характеристике самого Александра I именно на него падала основная тяжесть управления министерством. На этом посту М.Н. Муравьев стал проводником преобразовательных начинаний, содействовал реформам образования, организации научных и литературных обществ, изданию газет и журналов.

В начале 1803 г. Муравьев был назначен также попечителем Московского университета. Задачами попечителя были, прежде всего, укрепление общественного статуса Московского университета, привлечение к нему широких кругов дворянского сословия, воспитание нового поколения европейски образованного дворянства, которое бы вошло в ряды участников либеральных реформ. Для этого необходимо было повысить уровень университетского преподавания и само общественное положение ученых, пересмотреть характер управления университетом. Все эти вопросы нашли свое разрешение с принятием 5 ноября 1804 г. первого устава и Уставной Грамоты Московского университета, одним из авторов которых явился М.Н. Муравьев. В них последовательно проводятся выработанные европейским Просвещением принципы университетской автономии и трех свобод - преподавания, обучения и научного исследования. Одновременно с разработкой устава Муравьев приступает к наполнению строящейся им "ученой республики" новыми профессорами. Через заграничных корреспондентов в 1803-1804 гг. он приглашает в Москву 11 профессоров из ведущих университетов Германии, среди которых были такие ученые европейского масштаба как Г.Фишер фон Вальдгейм, Г.Ф. Гофман, Х.Маттеи, И.Т. Буле. С другой стороны, попечитель добивается расширения командировок за границу для выпускников Московского университета, с уехавшими туда молодыми учеными поддерживает переписку (И.А. Двигубский, Р.Ф. Тимковский, А.Х. Чеботарев, М.Я. Мудров), покровительствует многим талантливым университетским студентам и выпускникам.

Дневники Муравьева в этот период заполнены размышлениями об улучшении системы преподавания. Благодаря Муравьеву в 1804-1805 годах при университете было открыто несколько новых ученых обществ (Общество Истории и Древностей Российских, Общество испытателей природы, Общества Соревнователей Медицинских и Физических наук и т.д.), Институты хирургический, клинический и повивальный, ботанический сад и Музей натуральной истории. По его плану и под его постоянным присмотром при университете стали выходить журналы "Московские ученые ведомости" (1805-1807), "Журнал изящных искусств" (1807), "Друг юношества" (с 1807). Благодаря притоку новых сил расширяется круг университетского преподавания, состав и глубина предметов. Огромный успех получают организованные по инициативе попечителя публичные лекции профессоров. По настоянию Муравьева профессора переводят на русский язык европейские учебники по всем специальностям и пишут собственные, с тем, чтобы в перспективе полностью перейти к чтению лекций на русском языке. И приглашая в Московский университет профессоров из-за границы, он мечтает о времени, когда иностранцы будут приезжать в Россию в качестве студентов: "Может быть, со временем приедут шведы учиться в Москве!". Пост попечителя Московского университета Муравьев занимал до самой своей кончины, живя преимущественно в Петербурге.

Муравьев и сам продолжал писать. В 1801-1802 гг. он упоминает о том, что работает над составлением итоговых поэтических сборников: "Извлечение из стихотворений" и "Собрание стихотворений". Видно, что, по недостатку времени, работа шла медленно. Располагая произведения в хронологическом порядке, он успел включить в сборник только 34 стихотворения начала и середины 1770-х гг. В 1803-1804 годах Муравьев написал "Краткие сведения из жизни тайного советника Львова", опубликовал составленные им биографии профессоров Университета А.А. Барсова и И.М. Шадена. 24 мая 1804 года Муравьев был избран членом Российской Академии; кроме того, он был членом Академии художеств, ряда обществ при Московском университете, почетным членом Виленского университета и Лейпцигского общества латинской литературы.

11 августа 1803 года М.Н. Муравьев создал стихотворение "Оборот на себя", в котором очень скромно оценил свое творчество и место в русской поэзии. В действительности в истории русской литературы Муравьев сыграл огромную роль. Он был учителем Карамзина и всех сентименталистов 1790-х гг. Поэт К.Н. Батюшков был не только племянником и воспитанником Муравьева, но и учеником его в поэзии. В.А. Жуковский прекрасно был знаком с рукописями Муравьева, разработанные впервые Муравьевым жанры и стилистические обороты активнейшим образом использовали поэты "Арзамаса". Чуть ли не наизусть знал доступные ему стихи Муравьева А.С. Пушкин и неоднократно применял их как явные или скрытые цитаты в своих произведениях. Таким образом, крупнейшие литераторы конца XVIII - начала XIX в. знали стихотворения Муравьева и использовали его опыт, массовый же читатель поэта-новатора практически не знал. Его приверженность к гуманизму, высокая нравственность, справедливость, проявилась в сыновьях Александре (1802-1853) и Никите (1796-1843) - будущих декабристах. В его доме бывал А.С. Пушкин, современники (Н.М. Карамзин, С.Н. Глинка, В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков) сохранили удивительно единодушный портрет Муравьева, который привлекал окружавших его людей неповторимым обаянием своей личности, простотой, отзывчивостью, сохраненной несмотря на близость к высшим государственным сферам, благодаря выработанному годами чувству внутреннего достоинства и душевной свободы.

Своим влиянием Муравьев сделал доступными для Карамзина многие из тех материалов, на которых построена "История Государства Российского". Как писатель, Муравьев считается проводником сентиментализма, подражателем Н.М. Карамзина, которому следовал и в изложении теоретических взглядов на историю ("Учение истории" и "О истории и историках"). Муравьева постигла участь поэтов переломного времени: классицисты, от которых он постепенно отошел в своем творчестве, отвернулись от него еще при жизни; сентименталисты и романтики, которым он прокладывал дорогу, оценили его посмертно. Скончался М.Н. Муравьев неожиданно, в разгар бурной разнообразной деятельности. Простудившись на похоронах своего друга, директора Московского университета И.П. Тургенева, он долго болел и умер в Петербурге 29 июля (10 августа) 1807 года в возрасте 50 лет. По семейным преданиям последний тяжелый приступ болезни у него вызвали известия о поражении русских войск под Фридландом и о позорном для России Тильзитском мире. Отец декабристов, сановник и педагог, историк и поэт Михаил Никитич Муравьев был похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.