Лирическое и эпическое начала

Лирическое и эпическое начала

Многие эпизоды «Сказания» по самой сути своей носят эпический характер, хотя в них и следует видеть эпическое осмысление действительных фактов: разведка в ночь накануне боя — то, что в современной тактике называется рекогносцировкой, — передана как «испытание примет» Дмитрием Боброком Волынским; единоборство Пересвета как богатырский поединок, и т. п.

Влияние устной народной поэзии на «Сказание о Мамаевом побоище» можно обнаружить и в использовании его автором отдельных изобразительных средств, восходящих к приемам устного народного творчества (битва — пир, врагов побивают, как траву косят, воины — соколы и т. п.). Но в «Сказании» все эти словосочетания и формулы предстают в тесном переплетении с приемами книжной риторики, как единый цельный поэтический образ: «Единомыслении же друзи высѣдоша из дубравы зелены, аки соколи искушеныа урвалися от златых колодицъ, ударилися на вели-киа стада жировины, на ту великую силу татарскую; а стязи их направлены крупным въеводою Дмитреем Волынцем: бяху бо, аки Давидови от-роци, иже сердца имуща аки лвовы…» ; «Сынове же русскые, силою святого духа и помощию святых мученикъ Бориса и Глѣба, гоняще, сѣчаху их, аки л4с клоняху, аки трава от косы постилается у русскых сыновъ под конскые копыта» . Pyccкиe вoины cpaвнивaютcя c coкoлaми и кpeчeтaми, pyccкиe пoбивaют вpaгoв «aки лec клoняxy, aки тpaвa oт кocы пocтилaeтcя».

Kaк oтpaжeниe фoльклopнoгo влияния мoжeт pacцeнивaтьcя плaч вeликoй княгини Eвдoкиипocлe пpoщaния c князeм, yxoдящим из Mocквы нa бopьбy c тaтapaми. Xoтя aвтop дaeт этoт плaч в фopмe мoлитвы, вce жe в нeм мoжнo oтмeтить и oтpaжeниe элeмeнтoв нapoднoгo плaчa-пpичитaния. Пoэтичнocтью пpoникнyты oпиcaния pyccкoгo вoинcтвa («Дocпexы жe pyccкиx cынoв, aки вoдa в вcя вeтpы кoлыбaшecя. Шoлoмы злaчeныя нa глaвax иx, aки зapя yтpeнняa в вpeмя вeдpa cвeтящиcя, ялoвци жe шoлoмoв иx, aки плaмя oгньнoe пaшeтcя»), яpки кapтины пpиpoды, глyбoкo эмoциoнaльны и нe лишeны жизнeннoй пpaвдивocти oтдeльныe aвтopcкиe зaмeчaния. Paccкaзывaя, нaпpимep, o пpoщaнии yxoдящиx из Mocквы нa битвy вoинoв c жeнaми, aвтop пишeт, чтo жeны «в cлeзax и въcклицaнии cepдeчнeм нe мoгyщe ни cлoвa изpeщи», и дoбaвляeт, чтo «князь жe вeликий caм мaлo cя yдpъжa oт cлeз, нe дaв cя пpocлeзити нapoдa paди».

Показательно в этом отношении использование в «Сказании» символа народно-эпического творчества — «битва — пир», который в тексте объединяется с религиозно-риторическим образом «смертная чаша». В. П. Ад-рианова-Перетц показала, что соединение фольклорного образа «битва — пир» с религиозным образом «смертная чаша» вообще характерно для древнерусской литературы. В этой связи она пишет: «Украшенное заимствованиями из „Задонщины" „Сказание о Мамаевом побоище" нередко пользуется образом битвы — пира и смерти в бою — чаши, причем сопровождает слово „чаша" то книжным эпитетом „смертная", то перенесенными из „Задонщины" — „медвяная, поведеная"». Великий князь накануне боя обращается к вопнам с такими словами: «.. ужо бо гости наши приближаются… утрѣ бо нам с ними пити общую чашу, межу събою поведеную, ея же, друзи мои, еще на Руси въжделѣша». Начало этой цитаты построено на эпическом образе «битва — пир»: враги названы гостями, вторая же ее половина строится согласно религиозной символике «смертной чаши». Но эпический, народно-символический характер этого образа преобладает, и в дальнейшем, в тех случаях, когда автор снова возвращается к мотиву «битва — пир», символика библейской «смертной чаши» исчезает. После поединка Пересвета с ордынским богатырем Дмитрий говорит: «Сэ уже гости наши приближилися и ведуть промеж собою поведеную, преднии уже испиша и весели быша и ус-нуша». Волынец, удерживая русских воинов от преждевременного выезда из засады, обращается к ним с такими словами: «.. будеть ваше врѣмя коли утѣшитися, есть вы с кѣм възвеселитися!». В этих примерах преобладает эпический, народно-символический характер образов.

Ряд устно-эпических по своему характеру эпизодов передан в «Сказании» в книжно-риторической манере. Рассказывая о прощании жен с мужьями, уходящими из Москвы, автор памятника приводит плач великой княгини. Плач этот основан на народной традиции устного причитания, но в «Сказании» он передается в форме молитвы. Противник Пересвета, ордынский богатырь, сравнивается с библейским Голиафом, а Пересвет, идя на единоборство, призывает Осляблю: «.. моли бога за мя» .

В тесном объединении в пределах единой поэтической фразы устноэпических по своему характеру оборотов с книжно-риторическими образами и словосочетаниями заключается стилистическое своеобразие «Сказания о Мамаевом побоище». Следует отметить, что при последующих редакционных переработках «Сказания» отдельные эпические по своей природе эпизоды сближаются со своей эпической первоосновой.

Большой поэтичностью проникнуты картины природы в «Сказании». Природа в «Сказании» одушевлена, она выступает как сила, сочувствующая русским.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒