Станислав Гроф 20 страница

Недавняя дискуссия относительно метилендиоксиметамфетамина (МДМА), известного под названиями "Экстаз" или "Адам", привлекла внимание психологов, психиатров, а также непрофессионалов к широкой группе психоактивных вещестд, имеющих молекулярную структуру, сходную с мескалином, допамином и амфетамином. Большинство этих веществ, представляющих интерес для психиатрии, являются полусинтетв" ческими. Они не встречаются в природе в чистом виде, но иМ химические предшественники и летучие масла содержатся а мускатном орехе, шафране, американском лавре и других растениях. Наиболее известны из этих родственных амфетамину психоделиков, или эмпатогенов, МДА (3,4-медилендиоксиамфетамин), ММДА (З-метокси-4,5-метилендиоксиамфетамин), ДОМ, или СТП (2,5-диметокси-4-метиламфетамин), ТМА (3,4,5-триметоксиметиламфетамин) и 2С-B (4-бромо-2,5-диметоксифенетиламин).

Кетамин гидрохлорид (кеталар, кетанест, кетаджет) - это полностью синтетическое вещество, химически родственное известному фенциклидину ( PCP, "ангельской пыли"), анестетику, используемый в ветеринарной медицине и являющемуся опасным психоделиком, используемым непрофессионалами. Несмотря на химическое сходство с фенциклидином, кетамин значительно отличается по своему психоделическому действию. Он производится фирмой "Парк-Девис" в качестве диссоциативного анестетика и считается одним из безопаснейших веществ, вызывающих общую анестезию в хирургии. Первоначально его назначали сотням тысяч пациентов, нуждающихся в немедленном хирургическом вмешательстве. Однако, несмотря на биологическую безопасность, его употребление резко снизилось, поскольку он вызывает так называемый синдром опасности необычные и весьма значительные изменения восприятия и эмоций, переживаемые пациентами во время возвращения к нормальному сознанию. Психиатрические исследования обнаружили, что кетамин является мощным психоделиком, который в количествах, гораздо меньших, чем используются в хирургии, может использоваться для психических исследований, обучения профессионалов и для терапевтических целей.

Ритуальное и психотерапевтическое использование психоделиков

Антропологи, исследовавшие ритуальное использование психоделиков в различных примитивных культурах, отметили широкий спектр свойств, приписываемых этим веществам, в том числе возможности определения болезней, эмоциональной или психосоматической терапии, общения с миром духов, предков, божеств и демонов, черную магию и ведовство, возвращение к своим истокам, открытие экстрасенсорных каналов восприятия (телепатия, ясновидение, психометрия и астральная проекция), трансценденцию смерти с последующим исчезновением страха смерти, глубокие личные йзменения и омоложение, общение с силами природы, с жизнью растений и животных, укрепление социальных связей в группе и т. д.

Поскольку большинство из этих разнообразных феноменов лежит за пределами концептуальных рамок традиционной западной психологии и вообще научных представлений, неудивительно, что западные ученые и просто образованные люди принимали эти утверждения скептически. Однако лабораторные и клинические исследования психоделиков в 50 - 60-х годах принесли неожиданные подтверждения верованиям примитивных культур, подрывая вместе с тем многие фундаментальные предположения и предрассудки ньютоно-картезианской науки.

Первым шагом в этом направлении было открытие того, что основные психоделики не вызывают специфических фармакологических состояний (токсических психозов), а являются неспецифическими усилителями психических процессов. Исследование человеческой психики с помощью этих мощных катализаторов несомненно показало, что биографическая модель психики, созданная фрейдовской глубинной психологией, касается лишь самой поверхности психической динамики. Чтобы охватить все необычные переживания и наблюдения в психоделических состояниях, необходимо создать более обширную картографию человеческой психики. Эта картография, описанная и иллюстрированная многими клиническими примерами в первой части книги, может быть использована как объединяющая понятийная схема, проливающая свет на богатый мир психоделических наблюдений и приводящая их к общему знаменателю.

Новая модель является настолько широкой, что охватывает все - или почти все - феномены, описанные в различные исторические периоды в разных странах мира при использовании психоделиков. Различные культуры в различные моменты своей истории акцентируют и культивируют определенные специфические области переживаний или их сочетания. Так, например, древние мистерии смерти и возрождения, как, скажем, элевсинские мистерии, осуществлявшиеся в течение примерно двух тысячелетий в Греции, концентрировались на глубоких трансформациях, связанных с перинатальной динамикой: встреча со смертью, превосхождение ее и возникающие в результате этого изменения в переживании собственной жизни, иерархии ценностей и отношении к Космосу. Уоссон, Хофман и Рак в книге "Дорога к Элевсину" собрали убедительные доказательства того, что священный напиток кикеон, использовавшийся в элевсинских мистериях, содержал производные спорыньи, химически близкие к ЛСД (Wasson, Hoffman and Ruck, 1978).

Так называемые ритуалы перехода, существующие в различных примитивных культурах и знаменующие важные биологические и социальные перемены, вращаются вокруг триады рождения, секса и смерти. Они основываются на переживаниях, характерных для третьей перинатальной матрицы: инициируе-, мые переживают опыт психологической смерти и возрождения, как правило, интерпретируемый как смерть в старой биологической или социальной роли и рождение в новой. Так, в ритуалах совершеннолетия юноши и девушки рассматриваются как умирающие для роли детей и рождающиеся в качестве взрослых. Кроме того, в символический контекст этих ритуалов различные культуры привлекают различные аспекты трансперсонального мира, к примеру, космологические и мифологические темы, утверждение в наследии предков, связь с тотемным животным, соучастие особых божеств или демонов и проч.

Обучение шаманов часто имеет своей кульминацией так называемую шаманскую болезнь, в течение которой посвящаемый переживает различные элементы перинатальных матриц. Процесс смерти-рождения принимает форму спуска в подземный мир, пыток, расчленения тела и уничтожения его демонами и последующего возвращения в более высокий мир. Связанные с этим трансперсональные переживания, как правило, фокусируются на элементах природы - на глубокой связи с космическими силами, животкыми и духами животных, с жизнью растений и даже с неодушевленными объектами. Развитие экстрасенсорных способностей, появление творческого вдохновения и способности определять и лечить болезни являются трансперсональными следствиями глубокого и хорошо интегрированного переживания "шаманской болезни".

Другие ритуалы связаны с другими типами трансперсональных переживаний - такими, как общение с духами и одержимость божествами, демонами и иными архитипическими существами, целительство посредством духовных помощников или животных, различные парапсихологические феномены и опыт коллективного или расового бессознательного. Культурный и социальный контекст и используемые техники создают избирательные каналы, обеспечивающие доступ к различным уровням и областям описанной ранее картографии. Переживание глубокой эмпатии и значимой связи с другими, чувство принадлежности к группе часто наблюдаются после мощных перинатальных переживаний, так же как и связь с различными типами трансперсональных сущностей.

Важно подчеркнуть, что описанные переживания в мистериях смерти и рождения, ритуалах перехода, шаманской болезни и других ритуальных ситуациях возникают как при использовании психоделических веществ, так и при использовании ! мощных нефармакологических средств. Это подтверждает один из важных тезисов нашей книги, а именно, что нет существенной разницы между психоделическими переживаниями и необычными состояниями сознания, индуцированными другими техниками - контролируемым дыханием, пением и барабанным боем, трансовыми танцами, практикой медитации и т. д.

Я уже отметил, что психоделические исследования в общем подкрепили утверждения относительно психоделических состояний, характерных для различных незападных культур. Психологи, психиатры и антропологи вынуждены интерпретировать эти наблюдения таким образом, чтобы согласовать их с современной западной психологией и научной философией. В контексте этой книги особенно интересен вопрос, насколько утверждения о терапевтических возможностях психоделиков выдерживают проверку современного научного исследования.

Глубокое и часто драматическое воздействие психоделиков на экспериментаторов в лабораторных условиях естественно вызвало предположение о том, что они могут быть полезными и в качестве средств терапии. Однако по определенным причинам во время первой волны проявления интереса к психоделикам - в первые десятилетия нашего века, когда внима- ' ние сосредоточивалось преимущественно на мескалине, - по этому пути не пошли. Тогда считали, что это вещество вызывает токсический психоз, что, разумеется, шло вразрез с интересами терапии.

Возможность терапевтического использования ЛСД впервые, в 1949 году, предположил Кондро - через два года после того, как Столл опубликовал в Швейцарии научное исследование по ЛСД. В начале 50-х годов многие исследователи независимо друг от друга рекомендовали ЛСД как средство психотерапии, способное углубить и интенсифицировать терапевтический процесс. Пионерами этого подхода были Буш и Джонсон (1950), Абрамсон (1955) в США, Сэндисон, Спенсер и Уайтлоу (1954) в Англии и Фредеркинг (1953) в Западной Германии.

Первые сообщения об этих исследованиях привлекли серьезное внимание и побудили психиатров и психологов различных стран мира провести собственные терапевтические эксперименты с ЛСД и другими психоделиками. Многие сообщения, опубликованные в течение последующих двадцати лет, подтвердили первоначальные предположения, что психоделики способны ускорять психотерапевтический процесс и сокращать время, необходимое для лечения различных эмоциональных и психосоматических расстройств.

Кроме того, появились многочисленные исследования, указывающие на то, что основанная на ЛСД психотерапия может оказать помощь различным категориям психиатрических пациентов, которые считались непригодными для психоанализа и других форм психотерапии. Многие сообщения указывали на терапевтический успех с хроническими алкоголиками, наркоманами, социопатами, криминальными психопатами, людьми с извращенной сексуальностью и серьезными расстройствами личности.

В начале 60-х годов была обнаружена новая сфера применения психоделической терапии: работа с безнадежными раковыми больными и другими неизлечимыми пациентами. Этот подход смог не только облегчить эмоциональные страдания и сильные физические боли, но значительно изменить представления о смерти и отношения к ней (Grof and Halifax, 1977).

Опыт использования ЛСД и других психоделиков в лечении эмоциональных расстройств насчитывает теперь уже более трех десятилетий. Много времени и усилий было посвящено исследованию их терапевтических возможностей, опубликованы сотни профессиональных статей. Как и следовало ожидать, в этой сложной и революционной области не обошлось без ошибок и достижений.

В течение этих тридцати лет были предложены многие техники терапевтического использования ЛСД и других психоделиков. Некоторые из техник не выдержали испытания временем и были оставлены. Другие подверглись модификациям или были ассимилированы в более сложные терапевтические процедуры. Здесь не место исследовать все стадии данного процесса: заинтересованный читатель может найти подробные сведения в моей книге "ЛСД-психотерипия" (Grof, 1980). Я дам лишь краткий критический очерк истории клинического использования психоделиков, рассматривая основные направления и сосредоточиваясь на тех из них, которые заслуживают вниманияс точки зрения наших сегодняшних знаний.

Среди подходов, преданных забвению из-за их примитивности и несоответствия сложному воздействию психоделиков, можно отметить попытку рассматривать психоделики как еще одну группу фармакологических веществ и,использовать их химические свойства. Это попытки использовать ЛСД в качестве антидепрессанта, агента шока, отреагирования или вещества, активизирующего хронические и стационарно-клинические состояния, чтобы сделать их еще более поддающимися традиционному психиатрическому лечению.

Исследователи, сохранившие доверие к психоделической терапии в условиях противоречивых сообщений начального этапа, пришли к заключению, что психоделические вещества являются в большей или меньшей степени неспецифическими усилителями, а терапевтический успех решающим образом зависит от факторов нефармакологической природы (экстрафармакологических переменных). Наиболее важными среди них являются структура личности пациента, личность гида, или сидящего, терапевтические отношения, природа и мера специфической терапевтической помощи, физический и межличностный контекст сеанса.

Сами по себе психоделические вещества могут лишь активизировать психику и способствовать выявлению бессознательных и сверхсознательных процессов в сознании. Будет ли этот процесс терапевтическим или деструктивным и дезорганизующим, зависит от целого ряда иных переменных, не имеющих ничего общего с фармакологическим воздействием химических веществ. Поскольку факторы организации и устройства сеанса оказываются крайне важными, нельзя ожидать волшебных результатов просто от принятия психоделиков; их следует использовать в контексте сложной психотерапевтической программы.

Даже если ограничиться терапевтическим использованием психоделиков в контексте психотерапии, нетрудно видеть, что эти две составляющие - психотерапевтические процедуры и воздействие психоделиков - могут быть соединены различным образом, с различной степенью эффективности. Менее интересная возможность - использование небольших доз психоделиков для интенсификации психотерапевтического процесса, случайные психоделические сеансы в рамках нефармакологической терапии для преодоления защит и сопротивлений, использование малых доз в групповой психотерапии и сочетание гипноза и психоделиков, или гипноделическая терапия (Levine and Ludwig, 1967). Среди техник терапии с использованием психоделиков наиболее интересными и наиболее распространенными являются две: психолитическая и психоделическая терапия.

Психолитическая терапия. Термин был введен английским исследователем, пионером в области ЛСД-терапии, Рональдом А. Сэндисоном. Корень "litic" (от греч.: elisis" - растворение) указывает на процесс освобождения от зажимов, разрешения конфликтов в психике. Как в теории, так и в практике, метод представляет собой модификацию и расширение фрейдовского анализа. Он предполагает прием ряда (15 - 100) средних доз психоделиков с недельными или двухнедельными интервалами.

Психолитическая терапия представляет собой постепенное исследование все более глубоких уровней бессознательного. Терапевт, как правило, присутствует в течение нескольких часов кульминационного периода сеанса, обеспечивая поддержку и в случае необходимости давая интерпретации. Все феномены, происходящие во время сеансов или между ними, трактуются с использованием основных принципов фрейдовской терапии.

Психоделическая терапия. Сам термин был предложен психиатром и исследователем ЛСД Хэмфри Осмондом и одобрен в его переписке с Олдосом Хаксли. Буквально это означает "проявление психики" (от греч.: epsyche" - душа и edelein" - проявлять). Психоделическая терапия в нескольких важных аспектах отличается от психолитического подхода. Ее главная цель состоит в том, чтобы создать человеку оптимальные условия для глубокого трансформирующего переживания трансперсональной природы. Для большинства людей это принимает форму смерти и рождения Эго, с последующим переживанием космического единства и других трансперсональных феноменов.

Среди факторов, способствующих таким переживаниям, специальная подготовка, использование больших доз психоделиков, способствование углублению человека в себя через использование повязок для глаз, высококачественной стереофонической музыки в течение всего сеанса, использование духовных сюжетов, искусства и красоты природы в организации сеанса и обстановки. Разговоры допускаются только перед сеансом и после него. Во время реального психоделического переживания разговоры не поощряются, поскольку это мешает погружению в глубину эмоционального и психосоматического исследования себя. Психоделический терапевт не верит в блестящие и своевременные словесные интерпретации или иные вмешательства, соответствующие представлениям той или иной психотерапевтической школы. Он предлагает пациенту отпустить себя, отказаться от обычных защит и отдаться спонтанному терапевтическому потейциалу глубинной динамики души.

Большинство психиатров и психологов, проводивших клинические исследования с психоделиками, явно склоняются либо к психолитической, либо к психоделической модальности. С моей точки зрения, каждый из этих подходов в своей чистой форме имеет существенные недостатки. В психолитической терапии это теоретическое ограничение биографическими рамками, соответствующее фрейдовскому психоанализу, непризнание перинатальных и трансперсональных аспектов психики, а также экстернализация процесса посредством чрезмерного использования словесных интерпретаций.

В противоположность этому в психоделической терапии недостаточно внимания уделяется биографическому материалу, когда он появляется в сеансе, и слишком много ожидается от воздействия единичного трансформирующего переживания. Использование "единичной большой дозы", характерное для психоделической терапии, эффективно для алкоголиков, наркоманов, депрессивных пациентов и людей, умирающих от рака: большинство терапевтических изменений у пациентов с раз- . личными психоневрозами, психосоматическими заболеваниями и дефектами личности требует обычно проработки в тече-, ние ряда психоделических сеансов.

В следующем разделе я опишу форму психотерапии с использованием психоделических веществ, которая сложилась в моей клинической работе. Этот подход сочетает в себе преимущества психолитической и психоделической терапии и избегает их недостатков. Его основные принципы во многом подобны принципам холотропной терапии, детально описанной в предыдущих главах этой книги. Это неудивительно, поскольку холотропное дыхание является прямым производным от клинической работы с психоделиками.

Принципы психоделической терапии

Процедура психоделической терапии состоит из трех различных, но взаимосвязанных фаз. Первая - подготовительный период. Это ряд бесед без использования медикаментов, во время которых человек подготавливается к психоделическому опыту. Время, которое для этого необходимо, зависит от личности клиента, характера его проблем, от того, какие вещества предполагается использовать, и некоторых других обстоятельств. В течение этой фазы необходимо получить достаточную информацию об эмоциональных трудностях и личной истории клиента, Еще более важно создать отношения доверия между терапевтом и клиентом, которые являются важнейшим фактором, определяющим течение и результат сеанса.

Когда эти цели достигнуты, необходима специальная встреча для обсуждения специфических вопросов, связанных с психоделическим сеансом. Это касается детальной информации о действии препарата, который будет использован, его возможностях и связанным с ним риском и о том, какого рода переживания он может вызвать. Терапевт должен обьяснить клиенту принципы терапевтического подхода, его стратегию, правила проведения психоделического сеанса. В конце этой встречи клиент должен подписать контракт, предусматривающий его информированность.

Вторая фаза - сам психоделический сеанс. Он должен проходить в обстановке защищенности, где человека не будут беспокоить посторонние влияния, а сам он будет иметь возможность полного самовыражения, если это окажется необходимым. Помещение должно быть обставлено по-домашнему и комфортно и со вкусом декорировано. По возможности оно должно быть расположено в красивом загородном окружении, поскольку возвращение к природе является важным аспектом психоделических переживаний. Ванна и туалет должны быть легко доступны. Поскольку музыка является важным элементом психоделической терапии, хорошая звуковоспроизводящая система и фонотека принадлежат к абсолютно необходимым составляющим оборудования для психоделической терапии.

Перед психоделическим сеансом человек должен поститься или есть совсем немного. Пост способствует необычным состояниям сознания и уменьшает возможность проблем с желудком и кишечником. Предпочтительно, чтобы перед сеансом человек был в спокойном, расслабленном и медитативном состоянии, а не в состоянии стресса или хаотической деятельности. Приняв препарат, человек большую часть сеанса должен оставаться в положении лежа или полулежа, с повязкой на глазах и наушниками. Если дозы невелики, возможен и экстернализованный сеанс, во время которого человек держит глаза открытыми. Это в особенности касается производных амфетамина, таких, как МДА и МДМА. Они могут усилить чувственное восприятие окружающего, углубить межличностные отношения и вести к одухотворению обыденной жизни. Однако если принимаются большие дозы, то сосредоточенность на внутренних процессах ведет к большей глубине и меньшей спутанности переживаний, а также способствует их лучшей интеграции. Основное правило безопасности психоделического сеанса состоит в том, что весь материал, который появляется из бессознательного, должен быть принят сознанием, полностью пережит и интегрирован. В экстернализованной сессии это условие не соблюдается, так как различные внешние отвлекающие факторы мешают сосредоточению на внутренних процессах.

Во время интенсивных психоделических переживаний разговоры сводятся к минимуму. Большую часть сеанса пациент держит глаза закрытыми, за исключением моментов, когда ему необходимо прерваться для посещения ванной или туалета. По крайней мере один сидящий должен все время быть рядом, чтобы менять музыку, помогать в случае необходимости и следить за безопасностью внешней ситуации.

Постоянное присутствие сидящих - важная предпосылка для хороших и безопасных психоделических переживаний, даже если несложный сеанс потребует от них минимума вмешательства. Гид выбирает подходящую музыку в соответствии с переживаниями испытателя, кратко осведомляется каждые полчаса, каковы эти переживания, может принести воды, помочь дойти до ванной в случае необходимости и т. д.

Во время кульминационных часов сеанса специфические вмешательства могут быть необходимы, если клиент сопротивляется переживаниям, отказывается сидеть с повязкой на глазах и в наушниках или проявляет стремление к проекциям и активным действиям. Описание этих ситуаций и обсуждение уместных в разных случаях вмешательств читатель может найти в моей книге "ЛСД-психотерапия" (Gгоf, 1980).

Во время постепенного исчезновения фармакологических эффектов психоделического вещества сидящему следует попросить испытателя рассказать о своих переживаниях. В большинстве случаев сеанс приводит к спонтанному заключению с хорошим разрешением проблем, возникших в нем. Подробное обсуждение переживаний в конце сеанса или на следующий день может помочь интеграции; полезными в этом отношении могут быть также написание отчета, рисование или медитация.

Если к моменту ослабления фармакологического эффекта не произошло разрешения проблемы, может понадобиться активное вмешательство. Здесь сидящие могут использовать техники холотропной терапии, описанные ранее. Короткий период усиленного дыхания, соединенного с фокусированной работой над телом, обычно ведет к быстрому разрешению остающихся эмоциональных или психосоматических проблем. В случае необходимости работа может быть продолжена на следующий день, пока не будет достигнута хорошая интеграция.

Третья фаза, работа после сеанса, обычно состоит из нескольких интервью без фармакологического вмешательства, во время которых пациент обсуждает с ведущим свои переживания и возможности их интеграции в повседневную жизнь. Возможны групповые взаимодействия, а также различные художественные выражения психоделических переживаний. Уже упоминалась возможность дополнительных нефармакологических эмпирических сеансов и работы с телом. В крайних случаях может возникнуть необходимость повторного психоделического сеанса в течение той же недели, чтобы завершить гештальт. В идеале курс психоделической терапии не должен быть ограничен заранее установленным количеством сеансов. Терапевт и пациент должны иметь возможность решать, насколько необходимы последующие сеансы. В целом работа по раскрытию предпочтительнее назначения транквилизаторов, которые в этом случае заморозили бы процесс в тяжелом состоянии и воспрепятствовали бы разрешению проблемы.

Психоделические вещества - это мощный инструмент раскрытия глубин бессознательного, равно как и вершин сверхсознательного. Они обладают значительными позитивными возможностями, но вместе с этим представляют также и серьезную опасность в определенных обстоятельствах. К работе с ними нужно подходить с достаточной осторожностью. Как показывает история психоделического движения, исследования в этой области приводили к опасным срывам не только у новичков-экспериментаторов, но и у опытных исследователей. Если психоделики вернутся в клиническую практику, они должны будут использоваться при работе с группой, под постоянным контролем коллег и взаимным наблюдением.

Холотропная терапия в целом не столь глубокая, как сеансы с большими дозами ЛСД или псилоцибина, обеспечивает доступ к тем же эмпирическим областям и терапевтическим механизмам. Постепенное развитие переживаний и необходимость поддержания их собственными усилиями пациента делает этот подход гораздо более безопасным и легче применимым в широком масштабе. Если в будущем психоделическая работа вновь станет возможной, то холотропная терапия может стать хорошей подготовкой как для терапевтов, так и для пациентов. Привыкнув к ярким эмоциональным и психосоматическим переживаниям, они легче воспримут переход к психоделикам как логичный следующий шаг.

Эта ситуация будет сильно отличаться от ситуации в начале 50-х годов, когда появление ЛСД застало большинство профессионалов совершенно неподготовленными. Привыкшие к уютной атмосфере фрейдовских свободных ассоциаций (интервью один на один) или к бихевиористскому "разобуславливанию", мыслящие в строго ньютоно-картезианской парадигме, они оказались неспособными ассимилировать чуждый мир ЛСДфеноменов как практически, так и теоретически. Что бы ни произошло в будущем с психоделической терапией как таковой, теперь уже трудно игнорировать тот факт, что подобные смущающие наблюдения не всегда требуют странных экзотических веществ, но могут быть вызваны такими простыми средствами, как дыхание и звук. Нужно лишь время, для того чтобы этот факт был признан и следствия из него революционизировали психиатрию, психологию и психотерапию.

До сих пор мы говорили об общих принципах терапевтической работы с психоделиками. Хотя эти вещества относительно неспецифическим образом активизируют биографические, перинатальные и трансперсональные области психики, в определенных аспектах своего фармакологического действия они различны и выборочно акцентируют различные параметры психоделического опыта. Далее я хочу добавить несколько специфических замечаний относительно наиболее важных веществ, использовавшихся в психотерапевтическрй работе.

ЛСД-25 (диэтиламид лизергиновой кислоты) после нескольких декад клинических исследований остается наиболее примечательным и интересным из всех психоделиков. Его невероятная эффективность и биологическая безопасность не знают себе равных среди других психоактивных веществ. Всего лишь 25 микрограмм могут вызвать заметные психологичесхие изменения, продолжающиеся 6 - 8 часов. Оптимальная доза для терапевтической процедуры, описанной выше, от 250 до 500 мкг. Наибольший недостаток ЛСД состоит в том, что в больших дозах он может привести к глубоко дезорганизующим переживаниям и при определенных обстоятельствах и неправильном обращении может спровоцировать опасное поведение.

Псилоцибин, чистый алкалоид, выделенный из мексиканских священных грибов, похож по своему действию на ЛСД. Как исследователи в условиях контролируемого эксперимента, так и опытные эксперты с трудом различали эти вещества, разве что по более быстрому действию псилоцибина. Доза, оптимальная для психотерапевтических целей, - между 25 и 35 мг. Несмотря на то что индианка-курандера Мария Сабина сочла синтетически полученный псилоцибин вполне удовлетворительной заменой священных грибов, большинство экспертов предпочитают вещество естественного происхождения. Свежие или сушеные псилоцибиновые грибы считаются в психоделических кругах наиболее мягким психоактивным веществом и рекомендуются как идеальное средство для введения неофитов в мир психоделического опыта.

Сульфат мескалина, вещество, определяющее психоделическое действие пейота, по своему действию напоминает два названных вещества. Наиболее значительная разница состоит в богатстве цвета в мескалиновых визуализациях, а также частых проблемах с пищеварительным трактом (обычно это тошнота и рвота). Мескалин никогда не был популярен в качестве психотерапевтического средства. Один из его недостатков, кроме побочного действия на пищеварительную систему, высокая токсичность и небезопасность. Даже дозы, обычно используемые в клинической работе (150 - 500 мг) оказывают влияние на печень и дают изменения, отмечаемые лабораторными тестами. Токсичность мескалина достигает опасного уровня при дозах около 1000 мг. В отличие от этого, натуральный пейот имеет среди индейцев репутацию лекарства с широким спектром применения. Его медицинские возможности признаются даже теми индейцами, которые возражают против его использования в религиозных ритуалах. Горький вкус пейота и рвотный эффект служит фактором, ограничивающим количество перевариваемого вещества.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 18 192021 22 Следующая ⇒