Гранд макет России представляет Выставочный проект Дмитрия Песочинского «Петербург: вертикальные параллели»

Стальные пролеты ажурных мостов; нарядные клумбы, вспыхивающие радужными мозаичными абажурами; аппетитные крендели петляющих транспортных развязок; огромный порт, будто прикрытый одеялом в стиле пэчворк – с аппликациями-кораблями и цветными лоскутками – контейнерами; мохнатая сервировка брокколи и мяты - парки, скверы и леса; разноцветные потоки автомобильной лавы, то и дело затапливающие перебегающих дороги пешеходных зебр; железнодорожные артерии с мчащимися по ним кровяными тельцами – вагончиками; гофрированные воротники колоннад классических дворцов; чернильные заплатки рек и озер,лежащие в идеальной формы лунках-берегах; каменные позвоночники крыш, расходящиеся лепестками из сердцевины площадей-цветков;конфетти человеческих фигурок, рассыпающиеся пестрыми потоками по улицам величиной с … ноготь.

Что это – пейзаж с натуры или придуманный и причудливо организованный художником «nature morte»? Сказочный Городок в табакерке Одоевского или хитроумные механизмы г-на Дроссельмейера, великого искусника из новогодней сказки Гофмана?

Чудо воображения и мастерства петербургских миниатюристов, живая-неживая «страна-фантазия», уместившаяся на 800 квадратных музейных метрах- «Гранд Макет Россия» вот уже год растет, дышит, развивается в своем кукольном пространстве. Гигантская игра в «путешествие вокруг России за один день» - для современного человека, в арсенале которого давно появились всевозможные гаджеты: навигаторы, трехмерные карты и компьютерные игры. Масштабная игрушечная панорама раскрывается перед ним как яркая детская книга, полная историй о городах и морях, о суровой северной жизни и беспечном юге. И каждый пришедший, ребенок или взрослый, с одинаковым энтузиазмом рассматривает подробности жизни неизвестной страны. Да-да, неизвестной. Не только иностранцы, но и многие русские едва ли представляют себе действительную Россию, живущую «здесь и сейчас». Кто может похвастать, что заглянул во все уголки нашей страны и легко представляет их уклад? Но все из нас, несмотря на опыт и знания, вдруг интуитивно угадывают, безошибочно чувствуют в этом полифоническом звучании родное и близкое. Будто некий единый геном этнической карты России позволяет считывать закодированные системы знаков, содержащие память о собственных корнях.

«Гранд Макет» - не буквальная имитация реальности, но метафорическая, поэтичная, в чем-то ироничная визуальная эссенция из услышанных историй от родственников с другого конца страны, из литературы и кино, из телевидения и фотографий.Как гигантская копилка архетипов, впечатлений-воспоминаний, макет объединяет их в единый организм - трехмерный символ России, постоянно наполняемый и дополняемый знакомыми с детства картинами. Там, в этом философско-игрушечном эгрегоре, мы все ощущаем себя детьми, для которых весь мир – terra incognita, ревниво требующая открытия, а все города и страны – знакомые незнакомцы, к которым запросто можно обратиться: давай дружить!

Знакомая-незнакомая страна. Знакомые-незнакомые города. И среди них – царь-город, идея трехсотлетней давности, осуществленная вопреки здравому смыслу-Петербург. Казалось бы, визит к нему красной строчкой вписан в международное «must see». Казалось бы, телевизионная камера давно обеспечила входные билеты в любой город, дворец, театр и навсегда лишила мир прерогативы тайны. Туристы, приезжающие в новый город, еще до приезда узнают самые сокровенные его секреты, «бродят» по узким улочкам и широким проспектам в виртуальном мире электронных карт. А петербуржцы, день за днем проживая в этом великолепном Парадизе, воспринимают его как пусть и прекрасные, но непременные декорации жизни, свои по праву. И как часто, спеша знакомыми улочками по привычным маршрутам, ежедневно меря свой путь в горизонтальной плоскости: вот здесь поворот, тут – через мостик, мимо дворца, и еще сто метров, – бегущие по волнам своих мыслей стирают лица домов боковым зрением, превращая их в слитную монохромную массу. Лишь иногда, отвлеченные гулом моторов, поднимают к небу глаза, отмечая в воздухе яркие цветные точки с лопастями, и, поморгав на них из-под ладошки, продолжают свое «perpetuum mobile».

А в это время над головами пешеходов и водителей те же маршруты прокладывают пилоты, и раз за разом над горизонтальными дорогами города проводит вертикальные параллели фотограф-романтик. Выглядывая из кабины вертолета, Песочинский снимает …стальные пролеты ажурных мостов; нарядные клумбы, вспыхивающие радужными мозаичными абажурами; аппетитные крендели петляющих транспортных развязок; огромный порт, будто прикрытый одеялом в стиле пэчворк – с аппликациями-кораблями и цветными лоскутками – контейнерами; разноцветные потоки автомобильной лавы, то и дело затапливающие перебегающих дороги пешеходных зебр; гофрированные воротники колоннад классических дворцов … И снова зритель в растерянности: что это – пейзаж с натуры или придуманный и причудливо организованный художником «nature morte»? Макет или реальность?

Нет, не северная Венеция, а скорее ее северный брат, Петербург вызывает у нас привычные ассоциации: геометричная четкость линий, скромность аксессуаров и неизменно изысканный крой. Даже пышные барочно-праздничные соборы и дворцы-шкатулки елизаветинской эпохи с их кипельно-белыми, стекающими глазурью, колоннами и пилястрами не нарушают общую тональность имперской величественности и призрачной фантасмагоричности его облика.

И где, скажите, 300-летний «град Петров» - знакомый нам строгий, загадочный, одетый в по-интеллигентски неброский монохром безупречный денди? Каким же чудом этот мрачный педант, вечно рефлексирующий злой гений,готовый в любой момент обрушить своенепререкаемое «с'est mauvais ton» и «ce n'est pas comme il faut», переоделся в кукольный наряд анилиновых расцветок? Как удалось раскрыть над его лихорадочно-бледным лицом бескрайний зонт прозрачного топазового неба и сбрызнуть эликсиром янтарных солнечных лучей? Будто стряхнули пыль с полки, где значилось «классика жанра», и седеющий сфинкс покрылся румянцем юности.Еще не привыкший к воздушным гостям с камерой, застигнутый врасплох в своей детской непосредственности с высоты, доступной единицам, он не успел надеть свою парадную маску высокомерия.

Воздушная прослойка в 300 метров, разделяющая фотокамеру с землей, ломает стереотипы, к которым приучила нас история, литература, личные представления и, собственно, сакральная мифология города - «Петербургский текст», прочно укорененный в сознании. Сквозь фотообъектив мы смотрим на знакомый-незнакомый Город: не с вершины отстраненно-холодного классицистического совершенства, и не снизу вверх – из мира затравленного «маленького человека», раздираемого пронзительно-жутким «ressentiment». Такое прочтение давно известно Петербургу, снобистскому и нетерпимому к недостаткам своих обитателей.

Дмитрий Песочинский подарил нам новый взгляд города и на город: не свысока, но с высоты, не принижающий, а окрыляющий, не господина, но творца, дружелюбного, лояльного и по-детски открытого. Мы и сами будто делаемся выше, склоняясь над залитым солнцем кукольным городом. Это созерцательно-довольное любование ребенка, который только что выстроил из ярких цветных деталек город-конструктор и, восхищенный и удивленный своим творением, не может от него оторваться. Это погружение в детство, в безусловно-прекрасное, где и трава зеленее, и небо синее, где игрушки повторяют формы гигантских зданий и мостов, а стаффажные фигурки человечков с забавными пластмассовыми личиками послушно выстраиваются в стройные ряды. Нет – тревожным фантазиям взрослых, нет – конфликтам, нет – городской неумытости.Город-игрушка, Петербург, будто кукольный макет оказывается на ладони у зрителя.

И пусть это стерильная имитация реальности, «потемкинская деревня» в яркой обертке с ее идеальными гладкими блестящими поверхностями, но она открывает нам Идеальный город, каким, возможно, видели его создатели, грезя широкими проспектами и просторными площадями, свободными от снующих вдоль обшарпанных домов унылых пешеходов и дымных автомобилей. Идеальный город Zero, петербургское «Шоу Трумана» – молитва о прекрасном далеком, тот порой необходимый нам эскапизм, наш спасительный побег из действительности в иллюзорное пространство мечты.

Гранд Макет России и фотопроект Дмитрия Песочинского - трехмерное путешествие в страну-фантазию и ее придуманнуюПетром столицу, создающее настроение «игрушечности» и сказочности. Два проекта, две идеи: знакомый-незнакомый город, знакомая-незнакомая страна. Сотворение новой реальности: Петербург, звенящий чистотой и прозрачностью - старый высокомерный и пресыщенный город, которому вернули ощущение детства; Россия, какой мы ее любим и представляем в будущем. Наше культурное наследие, историческая память - упакованный в символические образы и поэтические метафоры непридуманный миф.

Наталья Новикова, искусствовед