41. Изидора-7. Катары 5 страница

Тут мы снова её увидели... На высоком, сплошь заросшем полевыми цветами обрыве, прижав колени к груди, одиноко сидела Магдалина... Она, как уже стало привычным, провожала закат — ещё один очередной день, прожитый без Радомира... Она знала — таких дней будет ещё очень и очень много. И знала, ей придётся к этому привыкнуть. Несмотря на всю горечь и пустоту, Магдалина хорошо понимала — впереди её ждала долгая, непростая жизнь, и прожить её придётся ей одной... Без Радомира. Что представить пока что ей никак не удавалось, ибо он жил везде — в каждой её клеточке, в её снах и бодрствовании, в каждом предмете, которого он когда-то касался. Казалось, всё окружающее пространство было пропитано присутствием Радомира... И даже если бы она пожелала, от этого не было никакого спасения.

Вечер был тихим, спокойным и тёплым. Оживающая после дневной жары природа бушевала запахами разогретых цветущих лугов и хвои... Магдалина прислушивалась к монотонным звукам обычного лесного мира — он был на удивление таким простым, и таким спокойным!.. Разморенные летней жарой, в соседних кустах громко жужжали пчёлы. Даже они, трудолюбивые, предпочитали убраться подальше от жгучих дневных лучей, и теперь радостно впитывали живительную вечернюю прохладу. Чувствуя человеческое добро, крошечная цветная птичка безбоязненно села на тёплое плечо Магдалины и в благодарность залилась звонкими серебристыми трелями...

Но Магдалина этого не замечала. Она вновь унеслась в привычный мир своих грёз, в котором всё ещё жил Радомир... И она снова его вспоминала... Его невероятную доброту... Его буйную жажду Жизни... Его светлую ласковую улыбку и пронзительный взгляд его синих глаз... И его твёрдую уверенность в правоте избранного им пути. Вспоминала чудесного, сильного человека, который, будучи совсем ещё ребёнком, уже подчинял себе целые толпы!.. Вспоминала его ласку... Тепло и верность его большого сердца... Всё это жило теперь только лишь в её памяти, не поддаваясь времени, не уходя в забвение. Всё оно жило и... болело. Иногда ей даже казалось — ещё чуть-чуть, и она перестанет дышать... Но дни бежали. И жизнь всё также продолжалась. Её обязывал оставленный Радомиром ДОЛГ. Поэтому, со своими чувствами и желаниями она, насколько могла, не считалась.

Сын, Светодар, по которому она безумно скучала, находился в далёкой Испании вместе с Раданом. Магдалина знала — ему тяжелей... Он был ещё слишком молод, чтобы смириться с такой потерей. Но ещё она также знала, что даже при самом глубоком горе, он никогда не покажет свою слабость чужим. Он был сыном Радомира... И это обязывало его быть сильным.

Снова прошло несколько месяцев. И вот, понемногу, как это бывает даже с самой страшной потерей, Магдалина стала оживать. Видимо, приходило правильное время возвращаться к живущим... Облюбовав крошечный Монсегюр, который был самым магическим в Долине замком (так как стоял на «точке перехода» в другие миры), Магдалина с дочуркой вскоре начали потихоньку туда перебираться. Начали обживать их новый, незнакомый ещё, Дом... И, наконец, помня настойчивое желание Радомира, Магдалина понемногу стала набирать себе первых учеников...

Это была наверняка одна из самых лёгких задач, так как каждый человек на этом дивном клочке земли был более или менее одарённым. И почти каждый жаждал знания. Поэтому очень скоро у Магдалины уже было несколько сотен очень старательных учеников. Потом эта цифра переросла в тысячу... И уже очень скоро вся Долина Магов была охвачена её учением. А она брала как можно больше желающих, чтобы отвлечься от своих горьких дум, и была несказанно рада тому, как жадно тянулись к Знанию окситанцы! Она знала — Радомир бы от души этому порадовался... и набирала ещё больше желающих.

— Прости, Север, но как же Волхвы согласились с этим?!. Ведь они так тщательно охраняют от всех свои Знания? Как же Владыко допустил такое? Магдалина ведь учила всех, не выбирая лишь посвящённых?

— Владыко никогда не соглашался с этим, Изидора... Магдалина и Радомир шли против его воли, открывая эти знания людям. И я до сих пор не знаю, кто из них был по-настоящему прав...

— Но ты же видел, как жадно внимали этому Знанию окситанцы! Да и вся остальная Европа также! — удивлённо воскликнула я.

— Да... Но я видел и другое — как просто они были уничтожены... А это значит — они были к этому не готовы.

— Но когда же, по твоему, люди будут «готовы»?.. — возмутилась я. — Или это не случится никогда?!.

— Случится, мой друг... думаю. Но лишь тогда, когда, люди наконец-то поймут, что они в состоянии защитить это же самое Знание... — тут Север неожиданно по-детски улыбнулся. — Магдалина и Радомир жили Будущим, видишь ли... Они мечтали о чудесном Едином Мире... Мире, в котором была бы одна общая Вера, один правитель, единая речь... И несмотря ни на что, учили... Сопротивляясь Волхвам... Не подчиняясь Владыко... И при всём при том, хорошо понимая — даже их далёкие правнуки наверняка ещё не узрят этого чудесного «единого» мира. Они просто боролись... За свет. За знания. За Землю. Такой была их Жизнь... И они прожили её, не предавая.

Я снова окунулась в прошлое, в котором всё ещё жила эта удивительная и единственная история...

Было только одно грустное облачко, бросавшее тень на светлеющее настроение Магдалины — Веста глубоко страдала от потери Радомира, и никакими «радостями» не удавалось её от этого отвлечь. Узнав, наконец, о случившемся, она полностью захлопнула своё маленькое сердечко от окружающего мира и переживала свою потерю одна, не допуская к себе даже любимую маму, светлую Магдалину. Так она бродила целыми днями неприкаянной, не зная, что с этой страшной бедой поделать. Рядом не было также и брата, с которым Веста привыкла делиться радостью и печалями. Ну, а сама она была слишком ещё мала, чтобы суметь осилить столь тяжкое горе, непомерным грузом обрушившееся на её хрупкие детские плечи. Она дико скучала по своему любимому, самому лучшему на свете папе и никак не могла понять, откуда же взялись те жестокие люди, которые его ненавидели и которые его убили?..

Не слышно было больше его весёлого смеха, не было их чудесных прогулок... Не оставалось больше вообще ничего, что было связанно с их тёплым и всегда радостным общением. И Веста глубоко, по-взрослому страдала... У неё оставалась только память. А ей хотелось вернуть его живого!.. Она была ещё слишком малой, чтобы довольствоваться воспоминаниями!.. Да, она очень хорошо помнила, как, свернувшись калачиком на его сильных руках, затаив дыхание слушала удивительнейшие истории, ловя каждое слово, боясь пропустить самое важное... И теперь её раненое сердечко требовало всё это обратно! Папа был её сказочным кумиром... Её, закрытым от остальных, удивительным миром, в котором жили только они вдвоём... А теперь этого мира не стало. Злые люди забрали его, оставив лишь глубокую рану, которую ей самой никак не удавалось заживить.

Все окружавшие Весту взрослые друзья старались, как могли, развеять её удручённое состояние, но малышка, никому не хотела открывать своё скорбящее сердце. Единственный, кто наверняка смог бы помочь, был Радан. Но и он находился далеко, вместе со Светодаром. Впрочем, был с Вестой один человек, который старался изо всех сил заменить её дядю Радана. И звали этого человека Рыжий Симон — весёлый Рыцарь с яркими рыжими волосами. Друзья безобидно так прозвали его из-за необычного цвета его волос, и Симон ничуточки не обижался. Он был смешливым и весёлым, всегда готовым придти на помощь, этим, и правда, напоминая отсутствующего Радана. И друзья за это искренне его любили. Он был «отдушинкой» от бед, которых в жизни Храмовиков в то время было очень и очень немало...

Рыжий Рыцарь терпеливо являлся к Весте, ежедневно уводя её на захватывающие длинные прогулки, постепенно становясь малышке настоящим доверенным другом. И даже в маленьком Монсегюре очень скоро к нему привыкли. Он стал там привычным желанным гостем, которому каждый был рад, ценя его неназойливый, мягкий характер и всегда прекрасное настроение. И только одна Магдалина вела себя с Симоном настороженно, хотя сама наверняка не смогла бы объяснить причину... Она больше всех остальных радовалась, видя Весту всё более и более счастливой, но в то же время, никак не могла избавиться от непонятного ощущения опасности, приходящей со стороны Рыцаря Симона. Она знала, что должна была чувствовать ему только лишь благодарность, но ощущение тревоги не проходило. Магдалина искренне пыталась не обращать на свои чувства внимания и лишь радоваться настроению Весты, сильно надеясь, что со временем боль дочурки понемногу утихнет, так же, как стала утихать она в ней самой... И останется тогда в её измученном сердечке лишь глубокая светлая грусть по ушедшему, доброму папе... И ещё останутся воспоминания... Чистые и горькие, как бывает иногда горькой самая чистая и самая светлая ЖИЗНЬ...

Светодар часто писал матери послания, и один из рыцарей Храма, охранявший его вместе с Раданом в далёкой Испании, отвозил эти послания в Долину Магов, откуда тут же присылалась весточка с последними новостями. Так они жили, не видя друг друга, и могли лишь надеяться, что придёт когда-нибудь тот счастливый день, когда они хоть на мгновение встретятся все вместе... Но, к великому сожалению, тогда они ещё не ведали, что этот счастливый день так никогда для них и не наступит...

Все эти годы после потери Радомира, Магдалина вынашивала в своём сердце заветную мечту — отправиться когда-нибудь в далёкую Северную страну, чтобы увидеть землю своих предков и поклониться там дому Радомира... Поклониться земле, вырастившей самого дорогого ей человека. А ещё она хотела отнести туда Ключ Богов. Ибо знала — так будет правильно... Родная земля сбережёт ЕГО для людей куда надёжнее, чем это пытается сделать она сама.

Но жизнь бежала, как всегда, слишком быстро, и у Магдалины всё никак не оставалось времени, дабы осуществить задуманное. А спустя восемь лет после гибели Радомира, пришла беда... Остро чувствуя её приближение, Магдалина страдала, не в состоянии понять причину. Даже являясь сильнейшей Ведуньей, она не могла увидеть свою Судьбу, как бы этого ни хотела. Её Судьба была от неё скрыта, так как она обязана была прожить свою жизнь полностью, какой бы сложной или жестокой она ни являлась...

— Как же так, мама, всем Ведунам и Ведуньям закрыта их Судьба? Но почему?.. — возмутилась Анна.

— Думаю, это так потому, чтобы мы не пытались менять то, что нам предначертано, милая — не слишком уверенно ответила я. — Насколько я могла себя помнить, с ранних лет меня возмущала данная несправедливость! Зачем было нужно нам, Ведающим, такое испытание? Почему мы не могли от него уйти, если умели?.. Но отвечать на это нам, видимо, никто не собирался. Такой была наша Жизнь, и прожить её приходилось такой, какой она была кем-то для нас начертана. А ведь мы могли так просто сделать её счастливой, разреши нам те, что «сверху», видеть свою Судьбу!.. Но такой возможности, к сожалению, у меня (и даже у Магдалины!) не было.

— Ещё, Магдалину всё больше и больше тревожили разносившиеся непривычные слухи... — продолжил Север. — Среди её учеников вдруг начали появляться странные «катары», тихо призывающие остальных к «бескровному» и «доброму» учению. Что означало — призывали жить без борьбы и сопротивления. Это было странным, и уж никак не отражало учения Магдалины и Радомира. Она чувствовала в этом подвох, чувствовала опасность, но встретить хотя бы одного из «новых» Катар ей почему-то никак не удавалось... В душе Магдалины росла тревога… Кто-то очень хотел сделать Катар беспомощными!.. Посеять в их смелых сердцах сомнение. Но кому это было нужно? Церкви?.. Она знала и помнила, как быстро гибли даже самые сильные и самые прекрасные державы, стоило им всего на мгновение отказаться от борьбы, понадеявшись на чужое дружелюбие!.. Мир пока ещё был слишком несовершенным... И в нём надо было уметь бороться за свой дом, за свои убеждения, за своих детей и даже за любовь. Вот почему Катары Магдалины с самого начала были воинами, и это полностью соответствовало её учению. Ведь она никогда не создавала сборище смиренных и беспомощных «агнцев»,наоборот — Магдалинасоздавала могучее общество Боевых Магов,предназначение которых было ЗНАТЬ, а также — охранятьсвою землю и на ней живущих. Поэтому-то настоящие,её Катары, Рыцари Храма, были мужественными и сильными людьми, гордо нёсшими Великое Знание Бессмертных.

Увидев мой протестующий жест, Север улыбнулся.

— Не удивляйся, мой друг, как ты знаешь, всё на Земле по-старому закономерно — всё так же переписывается со временем истинная История, всё так же перекраиваются светлейшие люди... Так было, и, думаю, так будет всегда... Именно поэтому так же, как и от Радомира, от воинственных и гордых первых (и настоящих!) Катар сегодня осталось, к сожалению, лишь беспомощное Учение Любви, построенное на самоотречении.

— Но они ведь, и правда, не сопротивлялись, Север! Они не имели права на убийство! Я читала об этом в дневнике Эсклармонд!.. Да и ты сам говорил мне об этом.

— Нет, мой друг, Эсклармонд была уже из «новых» катар. Я объясню тебе... Прости, я не открыл тебе истиннуюпричину гибели этого чудесного народа. Но я никогда и никому не открывал её. Опять же — видимо, сказывается «правда» старой Метеоры... Слишком глубоко она поселилась во мне...

Да, Изидора, Магдалина учила Вере в Добро, учила Любви и Свету. Но ещё она учила БОРЬБЕза это же самое добро и свет! Как Радомир, она учила стойкости и смелости. Ведь именно к ней после смерти Радомира стремились рыцари со всей тогдашней Европы, так как именно в ней они чувствовали смелое сердце Радомира. Помнишь, Изидора, ведь ещё с самого начала его жизни, будучи совсем молодым, Радомир призывал к борьбе? Призывал бороться за будущее, за детей, за Жизнь? Именно поэтому, первые Рыцари Храма, подчиняясь воле Магдалины, за эти годы набрали себе верную и надёжную подмогу — окситанских рыцарей-воинов, а те, в свою очередь, помогали им обучать простых поселян военному искусству на случай особой необходимости или неожиданно обрушившейся беды.

Ряды Тамплиеров быстро росли, принимая в свою семью желающих и достойных. Вскоре почти все мужчины из аристократических окситанских семей принадлежали Храму Радомира. Уехавшие в дальние страны, по наказу семьи возвращались, чтобы пополнить братство Храмовиков. Несмотря на их большую занятость, первые шесть Рыцарей Храма, приехавших с Магдалиной, так и остались самыми любимыми и самыми верными её учениками. То ли потому, что они знали Радомира, то ли по той простой причине, что столько лет они все прожили вместе и как бы срослись в дружную могучую силу, но именно эти Храмовики были самыми близкими сердцу Магдалины. Она делилась с ними тем Знанием, которое не доверяла никому другому. Они были настоящими Воинами Радомира... И они стали когда-то первыми Совершенными Мага Долины...

Совершенные были прекрасными воинами и сильнейшими магами, Изидора, что делало их намного сильнее всех остальных живущих (кроме некоторых Волхвов, конечно же). Мария доверяла им жизни своих детей, доверяла себя. И вот однажды, чувствуя неладное, во избежание какой-либо беды, она решила доверить им тайну Ключа Богов... Что, как оказалось позднее, было жестокой и непоправимой ошибкой, уничтожившей через столетие Великую Империю Знания и Света... Чистую и чудесную Империю Катар.

Страшное предательство (с помощью церкви) одного из близких друзей, уже после жестокой гибели Магдалины, постепенно преобразило Катар, превратив сильных и гордых воинов в беззащитных и беспомощных... Сделав Империю Солнца и Света легко ранимой и доступной. Ну, а церковь, как это обычно происходило в то время, тихо, спокойно продолжала свою чёрную работу, подсылая в Окситанию десятки «новых» катар, «доверительно» нашёптывавших остальным, как прекрасна будет их жизнь без убийств, как чисты без пролития крови будут их светлые души. И катары слушали красиво звучавшие слова, начисто забывая, чему учила их когда-то Золотая Мария...

Ведь для спокойного, любвеобильного народа, какими были окситанцы, намного приятнее было учение без кровопролития. Поэтому, по прошествии какого-то времени, им уже и казалось, что именно этому учила Магдалина. Что так будет намного правильнее. Только вот почему-то никому из них хотя бы на минуту не приходило в голову задуматься: ПОЧЕМУэтому начали открыто учить именно лишьпосле жестокой смерти Золотой Марии?..

Так с годами превратилось учение Радомира и Магдалины в беспомощное Великое Знание, сохранить и защитить которое, уже было некому... И «новые» Катары сдавались, отдавая себя, своих детей, своих жён, на милость огня и церкви... И горели Дети Магдалины тысячами, не сопротивляясь, не проклиная своих палачей. Горели, мечтая о высоком и звёздном мире, где они встретят свою Марию...

— Как же такое произошло, Север?!.. Расскажи мне, если я имею на это право...

Печально покачав головой, Север продолжил.

— О, это произошло до невероятности глупо и обидно, Изидора, так глупо, что иногда не хочется этому верить... Помнишь, я говорил тебе, что однажды Магдалина посвятила самых близких Рыцарей Храма в тайну Ключа Богов? — Я кивнула. — Но тогда ещё, к сожалению, никто из Рыцарей Храма не знал, что один из них с самого начала являлся ставленником «тёмных»... правда сам об этом даже не подозревая.

— Но как же такое возможно, Север?!. — искренне возмутилась я. — Разве может не чувствовать человек, делая плохое?

— Ты ведь не можешь воевать с тем, чего ты не видишь или не понимаешь, не так ли, Изидора? — Не обращая внимания на моё возмущение, спокойно продолжил Север. — Вот так и он — он не видел и не чувствовалтого, что внедрили когда-то в его мозг «тёмные», выбрав именно его своей беспомощной «жертвой». И вот, когда нужное для «тёмных» время пришло, «заказ» чётко сработал, несмотря на чувства или убеждения захваченного человека.

— Но ведь они были такими сильными, Рыцари Храма! Как же кто-то смог внедрить в них что-либо?!..

— Видишь ли, Изидора, сильным и умным быть не всегда достаточно. Иногда «тёмные» находят что-то такое, чего у намеченной жертвы просто не существует. И она, эта жертва, честно живёт до поры до времени, пока не срабатывает внедрённая в неё гадость, и пока человек не становится послушной куклой в руках «Думающих Тёмных». И даже тогда, когда внедрение срабатывает, бедная «жертва» не имеет о случившемся ни малейшего понимания... Это ужасный конец, Изидора. И я даже врагам такого не пожелал бы...

— Значит, что же — этот рыцарь не знал, какое страшное зло он сотворил с остальными?

Север отрицательно покачал головой.

— Нет, мой друг, он не знал до самой последней своей минуты. Он так и умер, веря, что прожил хорошую и добрую жизнь. И никогда не сумел понять, за что его друзья отвернулись от него, и за что он был изгнан ими из Окситании. Как бы они ни старались ему это объяснить... Желаешь ли услышать, как произошло это предательство, мой друг?

Я лишь кивнула. И Север терпеливо продолжил свою потрясающую историю...

— Когда церковь через того же рыцаря узнала, что Магдалина так же является ещё и Хранителем Умного Кристалла, у «святых отцов» возникло непреодолимое желание получить в свои руки эту удивительную силу. Ну и, естественно, желание уничтожить Золотую Марию умножилось в тысячи раз. По великолепно рассчитанному «святыми отцами» плану, в день, кода должна была погибнуть Магдалина, предавшему её рыцарю в руки было вручено от посланника церкви письмо, якобы написанное самой Магдалиной. В этом злосчастном «послании» Магдалина «заклинала» первыхРыцарей Храма (своих самых близких друзей) никогда не пользоваться более оружием(даже при защите!), так же как и никаким другим, известным им способом, который мог бы отнять чью-то чужую жизнь. Иначе,—говорилось в письме, — при непослушании, Рыцари Храма потеряют Ключ Богов... так как окажутся его недостойными.

Это был абсурд!!! Это было самое лживое послание, которое им когда-либо приходилось слышать! Но Магдалины с ними уже не было... И никто не мог её более ни о чём спросить.

— Но разве они не могли после смерти с нею общаться, Север? — удивилась я. — Ведь насколько я знаю, многие Маги могут общаться с умершими?

— Не многие, Изидора... Многие могут видетьсущности после смерти, но не многие могут их точно слышать. Только один из друзей Магдалины мог с ней свободно общаться. Но именно он погиб всего через несколько дней после её смерти. Она приходила к ним сущностью, надеясь, что они увидят её и поймут... Она приносила им меч, стараясь показать, что должны бороться.

Какое-то время мнения Совершенных перевешивали то в одну, то в другую сторону. Их было теперь намного больше, и хотя остальные (ново пришедшие) никогда не слышали о Ключе Богов, «письмо Магдалины», по справедливости, было оглашено и им, пропуская не предназначавшиеся их уху строки. Некоторые новые Совершенные, хотевшие жить поспокойнее, предпочитали верить «письму» Марии. Те же, которые сердцем и душой были преданы ей и Радомиру, не могли поверить в такую дикую ложь... Но и они так же боялись, что, ошибись в своём решении, и Ключ Богов, о котором они знали очень мало, мог просто исчезнуть. Тяжесть доверенного им Долга давила на их умы и сердца, рождая в них на какое-то время шаткую неуверенность и сомнения…

Рыцари Храма, скрепя сердца, искренне пытались как-то принять это странное «послание». Тем более, что оно якобы являлось последним посланием, последнейпросьбой их Золотой Марии. И какой бы странной эта просьба ни казалась, они обязаны были ей подчиняться. Хотя бы самые ей близкие Храмовники... Как подчинились они когда-то последней просьбе Радомира. Ключ Богов теперь оставался с ними. И они отвечали за его сохранность своими жизнями...

Но именно им, первым Рыцарям Храма, и было всего трудней — они слишком хорошо знали и помнили — Радомир был Воином, так же, как была воином и Мария. И ничто на свете не могло заставить их отвернуться от их изначальной Веры. Ничто не могло заставить забыть заповеди настоящихКатар. И первые Рыцари Храма, со многими ново пришедшими Храмовиками, решили не сдаваться...

Даже понимая, что, возможно, они идут против последней воли Золотой Марии, они всё же не могли так просто сдать оружие, когда каких-то пятнадцать лет спустя после смерти Магдалины, армия церкви послала своих верных слуг навсегда «усмирить» Катар... Стереть их с лица Окситании, чтобы никогда не прорастали более новые побеги их светлой Веры, чтобы не помнили более на Земле их Древнего и Чистого Знания...

Но число Рыцарей Храма было слишком малым по сравнению с заказной «армией дьявола», и Тамплиеры гибли сотнями, идя против десятков тысяч... Они искренне верили в своих преданных сердцах, что не предают Марию.Они верили, что правы, несмотря на наказы друзей, несмотря на давление со стороны «новых» катар. Но вскоре Рыцарей Храма почти не осталось. Как не осталось более в Окситании и настоящих Катар... Ну, а позже, почти никто уже и не помнил, что когда-то, пока жила Золотая Мария, это Учение было совершенно другим... Было сильным, воинственным и гордым.

У меня на душе было муторно и зябко. Неужели кто-то, бывший с Марией столько лет, смог под конец так страшно предать её?..

— Скажи, Север, можешь ли ты мне подробнее рассказать момент предательства? Я не могу ни сердцем, ни душой понять этого. И даже мой мозг этого не принимает...

— Думаю, будет лучше, если я опять же покажу тебе, Изидора, — задумчиво ответил Север.

Посредине небольшого каменного зала одиноко стоял огромный, круглый, очень старый каменный стол. Он занимал почти всё помещение. По внешнему кругу стол был сильно стёрт частым прикосновениям рук человека. Видимо, много судеб решалось за этим столом, много человеческих дум он «слышал» за свою долгую жизнь...

Вокруг стола сидели семеро человек. Это были старые друзья Магдалины и Радомира, первые Рыцари Храма. Седьмым среди них был Радан... Услышав через гонца, как жестоко и бесчеловечно умерла Магдалина и его юная племянница — Веста, Радан не выдержал. Оставив Светодара (рвавшегося поехать вместе) на полное попечение своих испанских друзей, он примчался в Монсегюр, загнав по дороге нескольких лошадей, но хоронить Марию уже было поздно. Друзья сложили ей и Весте погребальный костёр, и свободные души Золотой Марии и её любимой дочери улетели туда, где находился теперь их новый Дом...

⇐ Предыдущая 65 66 67 68 697071 72 73 74 Следующая ⇒