Сказание о Мамаевом побоище»

Кукушкина Ульяна, 19ИПД1

«Сказание о Мамаевом побоище»

1. "Сказание о Мамаевом побоище" в отличие от "Задонщины" – обстоятельное легендарно-историческое произведение, сложившееся, видимо, к середине XV в. Это центральный памятник Куликовского цикла, рассказывающий о победе русских войск над полчищами Мамая в 1380 г. О популярности "Сказания" у древнерусского читателя свидетельствует тот факт, что оно дошло до нашего времени в большом количестве списков и восьми редакциях. Самый ранний список Основной редакции "Сказания", наиболее близкой к первоначальному тексту, датируется второй четвертью XVI в. Однако создание произведения исследователи относят к XV в., мотивируя это тем, что после похода Едигея на Москву (1408) усилился интерес к недавнему прошлому, когда русские дружины под руководством московского князя нанесли сокрушительное поражение ордынцам. В это время еще были свежи в памяти события 1380 г., живы многие участники Куликовской битвы. Вероятно, поэтому в "Сказании" много подробностей, касающихся подготовки, хода и результатов битвы русских с монголо-татарами, не зафиксированных другими источниками. Автор произведения сообщает о посещении Дмитрием Донским Троице- Сергиева монастыря и благословении, которое дал ему перед выступлением в поход Сергий Радонежский. Только в "Сказании" приводятся подробные данные об "уряжении полков", т.е. расстановке сил при подготовке к сражению и во время битвы. В произведении нет идеализации единения князей, в связи с чем оно оказывается ближе к исторической правде, повествуя о предательстве Олега Рязанского и выступлении на стороне Мамая литовского князя. По сравнению с другими памятниками Куликовского цикла (летописными повестями, "Задонщиной") в "Сказании о Мамаевом побоище" усилена религиозно-нравственная трактовка событий 1380 г., в соответствии с которой каждый шаг великого московского князя сопровождает молитва к Богу, а на поле боя на стороне русских сражается и небесное воинство. В "Сказании" художественный вымысел выступает как литературно-публицистический прием. Для изобразительной манеры автора "Сказания о Мамаевом побоище" характерна зримость, красочность создаваемых образов, причем в его палитре преобладают яркие тона, напоминающие свет солнца, блеск золота, цвет огня. Русские воины "гремятъ злачеными доспѣхы", на их знаменах лики святых "акы нѣкии свѣтилници солнечнии свѣтящеся", на их шлемах колышутся ленты, "аки пламя огненое". Символика света и цвета в произведении подчинена главной авторской задаче – прославить победу русского оружия. Пейзажные зарисовки в "Сказании", помимо символического значения, имеют реальную эстетическую ценность. Природа словно помогает русским в борьбе с Мамаем: затянувшаяся осень радует светлыми днями и теплыми ночами, когда от обильной росы над землей встают туманы. Неизвестный автор рисует событие, обращаясь к художественному вымыслу: он использует ряд вставных эпизодов, являющихся по сути литературными иллюстрациями к основному рассказу (повесть о приходе Ольгердовичей к великому князю; посещение Дмитрием Троицкого Радонежского монастыря; испытание примет перед боем; единоборство Пересвета с татарским исполином; переодевание великого князя; спасение заколебавшихся русских войск засадным полком; обмен Дмитрия одеждой с боярином Михайлом Бренком иего героическая гибель; поиски князя после боя и др.). Будучи эпическим произведением с широким охватом событий (действие происходит в Москве, в стане Мамая, в пределах рязанской и литовской земель), «Сказание о Мамаевом побоище» отличается особой эмоциональностью. Автор передает скорбь Русской земли, страдающей под гнетом монголо-татар, состояние воинов накануне сражения, общерусский дух войска. В «Сказании о Мамаевом побоище» усилен религиозный элемент: введены монологи-молитвы, подчеркивающие благочестие Дмитрия; используется образ митрополита Киприана — духовного отца Дмитрия; звучит мотив стыда предателя Олега Рязанского. Тяготение к беллетризации повествования, к усилению занимательности проявляется в отказе от точности исторических фактов, допуске анахронизмов. В «Сказании о Мамаевом побоище» поход Дмитрия Ивановича благословляет митрополит Киприан, на самом же деле он находился в это время в Киеве; союзником Мамая был литовский князь Ягайло, а в тексте фигурирует Ольгерд, умерший в 1377 г. Текст включает вымышленные монологи (гибель Мамая в Кафе от некоего купца) и эпизоды (сцена новгородского веча, где принимается решение идти на помощь Дмитрию). Внося в произведение вымышленные факты, допуская неточности, автор усиливал публицистическое и художественное его звучание. В «Сказании о Мамаевом побоище» сочетается книжная риторика, стиль воинской повести и элементы деловой письменности. «Сказание о Мамаевом побоище» отличается от летописных повестей значительно более подробным рассказом обо всех событиях, связанных с Куликовской битвой. В сферу внимания автора входит множество эпизодов, связывающих между собой основные события, но незначительных с точки зрения историка. Например, повествователь рассказывает о том, что Дмитрий Иванович, узнав о замысле Мамая идти на Русь, по совету митрополита Киприана отправил к врагу посольство во главе с Захарией Тютчевым, чтобы утолить жадность хана дарами и предотвратить его приход на Русь. Этот эпизод, отсутствующий в летописных повестях, выполняет двоякую художественную роль. Во-первых, он подчеркивает христианское смирение московского князя и его стремление избежать кровопролития, во-вторых, мотивирует дальнейший ход событий, поскольку именно посольству удалось узнать о предательстве Ольгерда Литовского и Олега Рязанского, решивших поддержать Мамая, и сообщить о нем Дмитрию, который, чтобы обезопасить свое войско, отправил вперед стражу. Таким образом, эпизоды, второстепенные по содержанию, становятся необходимыми для создания связного, мотивированного повествования и разносторонней характеристики героев. Фактически все повествование в «Сказании...» состоит из ряда отдельных эпизодов-микросюжетов, соединенных между собой сюжетно мотивированными или хронологическими связками. Такой порядок рассказа не был свойствен предшествующему воинскому повествованию, пользовавшемуся, главным образом, временным принципом построения. Композиция «Сказания...», следовательно, соответствует структурной схеме воинской повести, но каждая из частей складывается из цепочки микросюжетов. Сюжет «Сказания о Мамаевом побоище» строится на основе переплетения сюжетных линий персонажей, состоящих из ряда микросюжетов, причем характер их соединения определяется авторской задачей изображения последовательного хода событий, приведших к Куликовской битве, происшедших в ее продолжение и после нее, в их связи и взаимообусловленности.

В композиционном отношении «Сказание о Мамаевом побоище» воспринимает ряд особенностей, намеченных пространной летописной повестью. Это увеличение количества лирических фрагментов (восемь молитв Дмитрия Ивановича, плач княгини Евдокии, проводившей мужа в поход), природных описаний, часть из которых связана с влиянием "Слова о полку Игореве", другие же созданы автором самостоятельно, в число последних входят природные символы в сцене "испытания примет" Дмитрием Волынцем. Появляется новый яркий описательный элемент — изображение русского войска, выступившего в поход, как его увидели князья (и вместе с ними повествователь) с холма. Описание построено на основе сравнений воинских атрибутов с явлениями природы, которые создают впечатление света, исходящего от русского воинства, — этим образом подчеркивается праведность похода московского князя. В тексте повести появляется и видение, пророчествующее гибель многих воинов и победу. Все эти композиционные элементы, как встречавшиеся ранее в жанре воинской повести, так и новые, пришедшие из жанра житий и созданные автором, помогают раскрыть образы героев, передать отношение повествователя к событиям, создать образно насыщенное и эмоционально напряженное повествование.

Bлияниe ycтнoй нapoднoй пoэзии нa Cкaзaниe oбнapyживaeтcя в иcпoльзoвaнии aвтopoм oтдeльныx изoбpaзитeльныx cpeдcтв, вocxoдящиx к пpиeмaм ycтнoгo нapoднoгo твopчecтвa. Pyccкиe вoины cpaвнивaютcя c coкoлaми и кpeчeтaми, pyccкиe пoбивaют вpaгoв «aки лec клoняxy, aки тpaвa oт кocы пocтилaeтcя». Kaк oтpaжeниe фoльклopнoгo влияния мoжeт pacцeнивaтьcя плaч вeликoй княгини Eвдoкиипocлe пpoщaния c князeм, yxoдящим из Mocквы нa бopьбy c тaтapaми. Xoтя aвтop дaeт этoт плaч в фopмe мoлитвы, вce жe в нeм мoжнo oтмeтить и oтpaжeниe элeмeнтoв нapoднoгo плaчa-пpичитaния. Пoэтичнocтью пpoникнyты oпиcaния pyccкoгo вoинcтвa («Дocпexы жe pyccкиx cынoв, aки вoдa в вcя вeтpы кoлыбaшecя. Шoлoмы злaчeныя нa глaвax иx, aки зapя yтpeнняa в вpeмя вeдpa cвeтящиcя, ялoвци жe шoлoмoв иx, aки плaмя oгньнoe пaшeтcя»), яpки кapтины пpиpoды, глyбoкo эмoциoнaльны и нe лишeны жизнeннoй пpaвдивocти oтдeльныe aвтopcкиe зaмeчaния. Paccкaзывaя, нaпpимep, o пpoщaнии yxoдящиx из Mocквы нa битвy вoинoв c жeнaми, aвтop пишeт, чтo жeны «в cлeзax и въcклицaнии cepдeчнeм нe мoгyщe ни cлoвa изpeщи», и дoбaвляeт, чтo «князь жe вeликий caм мaлo cя yдpъжa oт cлeз, нe дaв cя пpocлeзити нapoдa paди».

Сюжет развивается последовательно, действия мотивированы:

1) совет Киприана задобрить Мамая дарами.

2) Посольство Захария Тютчева с дарами.

3) Предательство Олега Рязан. И Ольгерда Литовского (на момент битвы умер, но остался в памяти как известный предатель)

4) Стража впереди войска с известием о наступлении

5) Совет Дмитрия с князьями

6) Расстановка войск, засадный полк.

7) Обмен одеждой Дмитрия и боярина Михайло.

8) Поединок монаха Пересвета с татарским воином Челубеем.

9) Ход битвы по часам.

10) Поражение татар, бегство Мамая в Кафу.

11) Возвращение русских, похороны павших.

Отдельный эпизод: поездка Дмитрия к Сергию Радонежскому в Тройцкий монастырь, предсказание победы + взял двух монахов-богатырей (Пересвет и Ослябя).

Включение деталей и прямой речи – оживление повествования

Введение микросюжетов (произведение беллетристическое)

Важная сюжетная особенность – наличие сквозных линий, связанных с отдельными персонажами. (многофигурность) – показана роль отдельных персонажей в событии.

Линии:

1) Главная линия – Дмитрий Иванович. Характер раскрывает эпизод молитвы

2) Владимир Серпуховский.

3) Дмитрия Боброк-Данилец.(воевода Серпух)

4) Ольгерд Литовский.

5) Олег Рязанский

6) Михаил Бренко

7) Мамай.

8) Дмитрия Волынец (участвовал .в собирании войск)

9) Ольгердовичи.(на стороне русских)

Линия Пересвета:

- Встреча в Троицком монастырие

- поединок

- Труп после битвы на поле.

Наиболее разработана линия Мамая (развитие лини придает напряженность):

1. Экспозиция и завязка – мотив подстрекания Мамая Дьяволом.

2. Рассказ о переговорах с Ольгердом и Олегом. Сообщение о движении татар к р.Непрядве

3. Кульминация – битва

4. Развязка – бесславная гибель в Феодосии после побега.

Особенности: многогранность, наличие микросюжетов, лирических фрагментов (молитвы, описания, плачи).

2. Лирическое начало: Автор много внимания уделяет изображению эмоциональных состояний своих героев, особенно Дмитрия Ивановича Донского. Князь печалится, узнав о готовящемся походе Мамая, скорбит и гневается при известии об измене Олега Рязанского, еле сдерживает слезы, прощаясь с женой; «в великой печали сердца своего» призывает свои полки сражаться, не отступая; «восклицая от боли сердца», не сдерживая слез, он ездит по полю битвы, оплакивая погибших. Поразительно по своей проникновенности обращение Дмитрия Ивановича к воинам накануне битвы. В его словах столько внимания, участия, столько «жалости» к «сыновьям русским», многие из которых завтра погибнут.

Эпическое начало: В описании битвы автор "Сказания" возрождает традиции русского героического эпоса и "Слова о полку Игореве", используя постоянные эпитеты, устойчивые образы и мотивы (битвы-пира, поединка двух богатырей), гиперболы и традиционные сравнения. Воины засадного полка, скрытого в "дубраве зеленой", рвутся в бой, "яко званнии на бракъ сладкаго вина пити"; позднее враги, застигнутые врасплох, под их ударами падают, будто "трава от косы постилается". В "Сказании" устно-поэтические по характеру обороты соседствуют с книжно-риторическими образами и словосочетаниями, в чем исследователи памятника видят его стилистическую особенность. "Сказание о Мамаевом побоище" не только повлияло на развитие древнерусской прозы XVI–XVII вв. (отзвуки его слышны в "Казанской истории" и повестях "об Азовском осадном сидении донских казаков"), но и нашло отражение в устном народном творчестве (былина "Илья Муромец и Мамай", сказка "Про Мамая безбожного"). Повествуется о небесных видениях, предвещавших победу русского народа.

3. Центральный персонаж «Сказания о Мамаевом побоище» Дмитрий Иванович представлен как идеальный герой — защитник Руси. Образ его во многом близок к летописным повестям, но благодаря наличию множества сюжетных линий и новых композиционных элементов раскрыт более разносторонне. В личности Дмитрия книжник соединяет идеальные черты князя-воина и благочестивого христианина, как это сделал до него автор «Жития Александра Невского», которое, по всей видимости, было известно создателю «Сказания о Мамаевом побоище», поскольку эпизод из истории Невской битвы упомянут в нем в момент совета князей о переправе через Дон.

Дмитрий представлен в произведении, прежде всего, как объединитель сил русских князей для защиты от врагов, опытный и мудрый полководец, военная хитрость которого в Куликовской битве позволила выиграть сражение. Он отважный воин, сражавшийся наряду с простыми ратниками, поскольку в начале битвы отдал княжескую одежду воеводе Бренку. В то же время князь — смиренный христианин, советующийся с митрополитом прежде чем решить вопрос о походе, использующий все возможные средства для того, чтобы предотвратить кровопролитную битву, и лишь когда это становится невозможным, — верный защитник Руси и православия. Многочисленные молитвы подчеркивают эту стороны личности Дмитрия, а благословение преподобного Сергия и видение Фомы Кацибея подтверждают Божественное покровительство князю в его деяниях. В то же время молитвы раскрывают душевный мир героя, строй его мыслей и чувств, и в этой художественной функции они близки жанру житий, уже в самых ранних из которых (например в «Сказании о Борисе и Глебе») эта жанровая форма использовалась с той же целью.

Таким образом, именно в связи со «Сказанием о Мамаевом побоище» можно говорить об утверждении в жанре воинской повести идеального образа князя-воина, сходного с княжескими воинскими житиями. Различие лишь в широте охвата деятельности героя: в одном случае — конкретное историческое событие, в другом — важнейшие моменты всей жизни героя.

От «Сказания о Мамаевом побоище» идет традиция изображения в воинских повестях рядом с главным героем-князем его духовного наставника. В данном произведении таких персонажей два — митрополит Киприан, который, в нарушение исторической правды, изображен помощником князя в решении важнейших вопросов (на самом деле Киприана в это время не было в Москве), и преподобный Сергий Радонежский, к чьему духовному авторитету обращается Дмитрий, отправляясь перед походом в Троицкий монастырь. Ранее в воинском повествовании не раскрывалась роль духовных лиц в исторических событиях, могли быть лишь упоминания об их присутствии в момент того или иного сражения.

Более ярко и последовательно, чем в предшествующей традиции, нарисован образ предводителя врагов Руси Мамая. Его судьба прослежена повествователем от замысла повторить Батыево нашествие на Русь до поражения на Куликовом поле и бесславной гибели в Кафе. При этом характеристика его не ограничивается традиционными оценками с помощью эпитетов - "злый христианский укоритель", "свирепый зверь", "безбожный царь". На протяжении повествования показаны действия и замыслы татарского хана, в которых раскрываются его коварство и хитрость. Послания Мамая Олегу Рязанскому и Ольгерду Литовскому раскрывают его желание победить Дмитрия силами их войск, присвоив себе плоды победы. В то же время автор старался показать и душевные движения врага, противоположные побуждениям московского князя: Дмитрий полон христианской кротости и смирения, а Мамай «нача подвижен быти и диаволом палим непрестанно», «грядет на нас, неуклонным образом ярость нося». Создавая образ неукротимого и яростного врага, автор тем самым еще раз подчеркнул величие победы русского войска.

Отдельные черты психологической характеристики внесены в образы других героев. Так, в истории выступления засадного полка противопоставлены стремление скорее вступить в бой, молодой задор князя Владимира Андреевича Серпуховского мудрости и терпению воеводы Дмитрия Боброка, чьими полководческими качествами определена была в конечном счете победа русского войска. Однако такое противопоставление нисколько не умаляет роли серпуховского князя и никоим образом не делает его отрицательным персонажем — просто автор «Сказания о Мамаевом побоище» уже умеет видеть в исторических персонажах не только общие и традиционные, но и индивидуальные черты. И в этом плане его художественные подходы вполне укладываются в русло поисков новых граней в раскрытии человеческих образов, которые свойственны и другим жанрам в эпоху Куликовской битвы, например житиям.

4. Большой поэтичностью проникнуты картины природы в «Сказании». Природа в «Сказании» одушевлена, она выступает как сила, сочувствующая русским. Автор красочно изображает поведение зверей и птиц накануне боя. В какой-то мере здесь отразилась реальная действительность, но все же главная цель чисто поэтическая: передать настроение тревожности, напряженности и настороженности перед сражением. Кроме того, это описание символизирует кровопролитность предстоящего боя. Данный символ в письменной древнерусской литературе имеет своими истоками устную поэзию.

Одухотворение природы с наибольшей силой проявилось в рассказе об испытании примет Дмитрием Боброком Волынским. Перед боем Дмитрий Волынец приникает ухом к земле и слышит, как плачет земля. Этот образ плачущей земли окрашен большой человечностью и гуманностью. Земля, на которой сейчас произойдет кровопролитная битва между русскими и ордынцами, горюет о гибели людей.

Автор «Сказания» еще раз говорит о земле как о живом существе: «И в то врЗшя, братье, земля стонеть велми, грозу велику подавающи на встокъ нолны до моря, а на запад до Дунаа, великое же то поле Куликово прегибающеся, рйкы же выступаху из мйстъ своихъ, яко николи же быти толиким людем на мѣстЗ* томъ» . Без сомнения, образ стонущей и плачущей земли — это не просто механически употребленная поэтическая гипербола, а продуманная картина с глубоким смыслом. Земля олицетворяет собой мирный труд: ведь воины, которые сейчас начнут биться, это простые труженики, дети земли, которую они обрабатывают и которая питает их своими плодами. И вот вместо мирного труда предстоит жестокое сражение на матери-земле, и поэтому она плачет и стонет. Уже само употребление этих слов говорит о желании автора подчеркнуть горе и страдания, постигшие людей.

Окончание вышеприведенной цитаты представляет собой гиперболическое описание Куликова поля, на которое пришло огромное войско. Здесь литературный образ особенно отчетливо выступает в слиянии поэтической метафоричности с реальностью. Вышедшие из берегов реки символизируют предстоящее кровопролитие, но сам же автор переводит этот символический образ в реальный план: реки вышли из берегов потому, что на небольшом пространстве собралось огромное число воинов.

Наряду с метафорическим изображением природы в «Сказании» встречаются и чисто реалистические картины, создающие образ вполне реального пейзажа. Эти места в памятнике проникнуты глубоким чувством, мягкостью и лиризмом. Таково, например, описание утра в день битвы: «Приспѣвшу же, месяца септевриа въ 8 день, великому празднику Рождеству святыа богородица, свитающу пятку, въсходящу солнцу, мгляну утру сушу…» Или картина ночи накануне боя: «ОсЗши же тогда удолжившися и деньми светлыми еще сиающи, бысть же въ ту нощь теплота велика и тихо велми, и мраци роении явишася».

12 Следующая ⇒