Трансгендерные дети: кто знает лучше?

Трансгендерные дети: кто знает лучше?

(Новости) Семья из пригорода Оттавы сегодня поделится с нами историей своего маленького сына, который в глубине души уверен, что он девочка.

(Мелисса) Когда ей было два-два с половиной года, она сказала мне: «Мамочка, кажется, я ошибся. Я на самом деле девочка». Уорнер – трансгендер, она определяет себя как девочку. Уорнеру нравилось всё розовое, блёстки, даже манеры у неё были очень вычурные, она хотела быть принцессой, а когда мы приходим в магазин, она сразу бежит к платьям.

(Уорнер) Я никогда не вписывалась в роль мальчика. Мне нравятся игры, причёски, одежда. Я с самого начала считала, что я немного женственная. Нет ничего плохого в том, чтобы быть мальчиком, просто мне не нравится быть мальчиком.

(Мелисса) Уорнеру 9 лет, она как раз в том возрасте, когда начинает развиваться сексуальная ориентация. Так что начинаются влюблённости в мальчиков и всё такое.

(Уорнер) Можно быть девочкой и хотеть стать мальчиком, или мальчиком, и хотеть стать девочкой, но я мальчик, который хочет быть девочкой, и мне неуютно в теле мальчика. Я просто хочу быть девочкой.

(Диктор) Уорнер и Мелисса живут в Канаде.

(Участник парада) Здесь куча народу и очень много поддержки, и это очень поднимает мне самооценку.

(Диктор) Канада – передовая страна в области законодательной защиты прав трансгендеров.

(Джастин Трюдо) Я горд объявить, что завтра, в Международный день борьбы с гомофобией и трансфобией, мы представим в Палате общин законопроект для обеспечения полной защиты трансгендеров.

(Выступающая на параде) Посмотрите-ка, вы так прекрасны, вы – новый мир. Мы хотим показать, что среди нас есть все цвета радуги, что нет больше нормы, это и есть новая норма.

(Диктор) В Торонто политик и священница Шери Ди Ново ведёт борьбу за права трансгендеров.

(Шери Ди Ново) Одним из первых представленных мною законов был Закон Тоби, призванный распространить права человека на трансгендеров, вот и вся его суть. Это значит, что вы не можете уволить кого-то за то, что он трансгендер, не можете отказать в медицинской помощи, не можете отказать в найме, отказать в аренде, в общем, права человека, как и у всех остальных. Следующее поколение трансгендеров вырастет, не подвергаясь прямой травле и домогательствам. Это может сохранить им жизнь, вот на что мы нацелены.

(Хершел Рассел) Когда работаешь с трансгендером, и он получает подходящую ему помощь, ты видишь эффект, люди просто расцветают, это прекрасно, на это приятно смотреть!

(Диктор) Хершел Рассел – трансгендерный психотерапевт и активист из Торонто. Он выступает за гендерно-аффирмативный подход – идею, что родители должны поддерживать и поощрять детей, которые говорят, что их гендер не соответствует телу.

(Хершел Рассел) Мать 8-летнего гендерно-отличающегося ребёнка спросила его: «Откуда ты знаешь, что ты действительно мальчик?». Ребёнок ответил: «Я чувствую это в глубине души, там, где звучит музыка». Мне кажется, это так точно. Это иррационально, это трудно для понимания, это прекрасно, это глубоко. Так мы понимаем, какой у нас гендер. Очень маленькие дети уже знают это.

(Джаз Дженнингс) Я – девочка-подросток. А ещё я трансгендер и горжусь этим.

(Диктор) Гендерно-аффирмативный подход теперь является нормой в Канаде и в большей части западного мира.

(Ютуб-блогер) Я парень, типа, физически – нет, но посмотрите на меня, кого вы видите? Парня.

(Диктор) Онлайн-СМИ и телепередачи полны молодых людей, которые с гордостью рассказывают о своей трансгендерной идентичности. Родителей вроде Мелиссы поощряют принимать новый гендер своих детей.

(Мелисса) Мы посетили гендерную клинику, и доктора нам прямо сказали: таких детей как Уорнер нельзя вылечить. Мы должны прислушиваться к ней. Мы прислушались к ней и узнали, что нам нужно делать.

(Диктор) Благодаря такому подходу количество подростков, посещающих гендерные клиники в Канаде, стабильно растёт. Но не все согласны с таким подходом. Современные идеи гендерного разнообразия и непостоянства видятся далёкими от традиционного понятия о детстве и воспитании детей.

(Ребёнок) Можешь дать мне карточки с покемонами?

(Другой ребёнок) Зачем?

(Ребёнок) Потому что я хочу с тобой сыграть.

(Диктор) Некоторые родители не уверены в том, что нужно просто соглашаться с требованием ребёнка сменить гендер.

(Мередит) Однажды на Рождество, когда ему, кажется, было два года, он захотел платье. Всё, чего он хотел в подарок – это красное платье. Я купила ему красное платье, и он стал носить его постоянно. Меня, как родителя гендерно-неконформного ребёнка, пугает окружающий мир. Тебя принуждают думать так: «Хорошо, он девочка, нужно сделать всё возможное чтобы поддержать его и сделать девочкой». Нашей семье этот подход показался сомнительным, говорить: «Хорошо, ты любишь розовое? Это значит, что ты девочка, ты будешь девочкой». И в то же время нам не нравится говорить: «Ты родился мальчиком, значит ты должен быть им». Если бы я в своей семье позволяла детям делать всё что угодно и на всё соглашалась, вокруг были бы сплошные плакаты с покемонами, никто бы никогда не переодевался, а ели бы мы только еду из Макдональдса.

(Диктор) Мередит отвела сына к психологу в клинике в Торонто. Доктор Кеннет Зукер – один из лучших детских психологов в мире, специализирующийся на гендерной дисфории, расстройстве, при котором человек испытывает недовольство своим биологическим полом.

(Мередит) Мы получили направление, и я поговорила с доктором Зукером. У моего ребёнка обнаружили гендерную дисфорию.

(Доктор Кеннет Зукер) Эйфория значит, что ты чем-то доволен, дисфория значит, что ты недоволен. К нам приводят детей начиная с 2-3 лет и до конца подросткового периода, выражающих сильный дискомфорт по поводу своего гендера.

(Мередит) Мне кажется, в клинике не оказывали такого большого давления, чтобы говорить только о гендере, гендере, гендере. Скорее, были вопросы вроде: «Как прошла твоя неделя, что ты делал на этой неделе? О, сегодня ты в голубых ботинках, не хочешь поговорить, почему ты выбрал голубые вместо розовых?»

(Диктор) На протяжении тридцати лет Зукер и его команда оказали помощь более тысяче детей в детской гендерной клинике в Торонто, в Центре профилактики наркозависимости и психических нарушений, CAMH. Он не согласен с гендерно-аффирмативным подходом, продвигаемым многими транс-активистами.

(Доктор Зукер) Идентичность – это процесс, длительный и сложный. На то, чтобы понять, кто ты такой, нужно много времени. Если четырёхлетний ребёнок скажет, что он собака, вы станете кормить его собачьей едой?

(Шери Ди Ново) Лесбиянка, гей, бисексуал, трансгендер или квир – это то, кто ты есть. Говорить ребёнку, что то, кем он является – неправильно, мы считаем жестокостью.

(Диктор) Зукер стал мишенью для транс-активистов, которые оказывают все больше влияния на политику в Канаде.

(Выступающий) Мне стало ясно, что терапевт не считает мою транс-идентичность реальной, он считает её проблемой, связанной с моей социальной жизнью, и что если её решить, решится и проблема с моей гендерной идентичностью.

(Диктор) Зукера обвинили в попытке лечить трансгендерных детей также, как психологи раньше пытались вылечить гомосексуалов от их наклонностей. Его обвинили в использовании конверсионной или репаративной терапии.

(Хершел Рассел) «Брось барби», если вкратце. Они усердно работают, чтобы отбить у ребёнка охоту играть с определёнными игрушками, носить определённую одежду, заводить определённых друзей. Они контролируют досуг ребёнка и подталкивают его к конкретному гендеру. Это буквально то, что мы зовём репаративной терапией. Те, кто её практикует, не пользуются этим термином, но это их проблемы.

(Доктор Зукер) Я полностью отрицаю обвинения в том, что я когда-либо практиковал конверсионную терапию. Я практикую то, что я бы назвал терапией с учётом уровня развития.

(Новости) В июне 2015 года Шери Ди Ново при поддержке докторов гендерно-аффирмативного направления протолкнула новый закон, запрещающий конверсионную терапию в Онтарио. Клиника Зукера подверглась проверке. Спустя полгода она была закрыта.

(Шери ДиНово) Запрет на конверсионную терапию оказал большое влияние, которое чувствуется до сих пор. Одно из наших крупнейших психиатрических заведений изменило всю свою программу, весь старый материал выбросили и начали заново.

(Диктор) Доктор Кеннет Зукер, один из ведущих экспертов по гендерной дисфории в мире, был уволен.

(Хершел Рассел) Это можно было сделать давным-давно. Мы горячо поддержали это решение. Это направление, в котором идут профессиональные исследования и научная работа. Пришло время и CAMH нагнать весь остальной мир, и я очень рад, что это случилось.

(Диктор) Но многие из пациентов Зукера были шокированы.

(Мередит) Когда мы узнали, что клинику закрыли, а доктора уволили, я очень удивилась и разозлилась. Да, это было шоком. Я была очень, очень шокирована. Мы с мужем задумались: «Хорошо, и что дальше? Мы работали с ними полтора года, моему ребёнку там комфортно, ему нравится его терапевт. И что будет теперь?»

(Диктор) Родителям тоже сделали предупреждение. Так называемая конверсионная терапия могла стоить их детям жизни. Спасти их может только гендерно-аффирмативный подход.

(Шери ДиНово) По поводу родителей, которые настаивают, что это их система ценностей, что «будет по-моему или никак», я скажу вот что: эти родители потеряют детей. Или они потеряют их, потому что ребёнок уедет из дома и не захочет иметь с ними дела, или ребёнок покончит с собой, если он трансгендер, потому что многие трансгендерные дети так поступают. Это то, чего родители реально хотят для своих детей? Потому что ребёнок является тем, кем является.

(Доктор) Увольнение Зукера вызвало бурю в научном сообществе. Более 500 практикующих врачей и учёных со всего мира подписали петицию и выразили протест против политизирования гендерной терапии.

(Доктор Рэй Блэнчард) Люди сейчас очень боятся занимать позицию, которая хоть чем-то не устраивает транс-активистов. Они смотрят и думают – если такой видный человек, как Кен Зукер, может потерять работу за отказ плясать под транс-дудку, что же случится со мной, если я выскажу какие-то сомнения?

(Доктор Зукер) Исследования пола и гендера многие десятилетия имели политический окрас. Так даже интересней, и, конечно, гораздо опасней.

(Диктор) Вопрос гендерной идентичности всегда был спорным. В 1950-х бывший рядовой американской армии Кристин Йоргенсен вызвала сенсацию, одной из первых подвергнувшись операции по смене пола.

(Йоргенсен) Сейчас никаких планов нет. Спасибо всем, что пришли, но я думаю, что это слегка чересчур.

(Диктор) До недавних пор смена пола в основном была доступна только взрослым. Но с изменением настроений, распространившемся с помощью телевидения и социальных сетей, внимание переключилось на детей и подростков.

(Ютуб-блогер) Мне очень повезло, что я уже на гормонах. Да, уже полгода как. Я принимаю две штучки в день.

(Диктор) Современная медицина может предложить блокаторы гормонов, предотвращающие наступление полового созревания у детей. Это значит, что мальчик не сможет развить черты взрослого мужчины.

(Ютуб-блогер) Я наконец-то получила Т-блокеры, они предотвращают выработку тестостерона. Они замедляют их, ослабляют их, по сути, подготавливают моё тело.

(Доктор Норман Спэк) В зависимости от возраста, в котором начался пубертатный период, некоторые шестнадцатилетние мальчики могут подвергнуться сильным маскулинизирующим эффектам, будь то растительность на лице, черты лица, изменение голоса, кадык, и так далее. Ждать до 16 лет, чтобы выдать им эстроген – это потом пытаться феминизировать мужскую фигуру.

(Диктор) Современные хирурги могут по запросу создавать реалистичные груди, пенисы и влагалища для молодых людей.

(Элла) Как только у меня в 2-3 года начало формироваться мнение о себе, я поняла, что не была обычным мальчиком. Мне было около 4-х, я купалась, и помню, что я сказала: «Я знаю, что должен быть счастлив, будучи самим собой, но мне не нравится то, какой я сейчас».

(Диктор) Биологический пол Эллы при рождении был мужским, но теперь это совершившая полный переход 17-летняя трансгендерная девушка. В США сейчас работают 14 гендерных клиник для детей и подростков. С переходом Элле помогал доктор Норман Спэк из Бостонской детской больницы, где он открыл первую в Америке клинику для медицинской помощи трансгендерным детям.

(Доктор Спэк) У меня были для этого все инструменты, это в общем-то не бином Ньютона. Так приятно наблюдать, как эти дети словно рождаются заново. Я прямо чувствовал себя повитухой.

(Элла) Я была очень маленькой, когда это всё происходило, так что всё было только в моей голове. Я не знала, что по этому поводу думают мои родители. Но от них я услышала только «Всё нормально, мы с тобой, мы тебя поддерживаем». Когда мы ездили на отдых, они разрешали мне быть девочкой, а дома они разрешали мне наряжаться.

(Отец Эллы) Элла никогда не была мальчиком, то есть, у неё были мужские половые органы, но она была девочкой с самого рождения.

(Диктор) Когда ей было 10 лет, родители Эллы отвезли её в летний лагерь для трансгендеров, один из двадцати лагерей, появившихся по всей Северной Америке.

(Элла) Все дети там были трансгендерными девочками и мальчиками. В этом социальном окружении я впервые с самых ранних лет почувствовала себя уютно.

(Диктор) Лагеря для трансгендеров помогают детям вроде Эллы совершить социальный переход к другому гендеру.

(Элла) Именно там я поняла, что можно совершить переход, что можно использовать женское местоимение и изменить своё имя. Мне не нужно было возвращаться домой из школы, чтобы надеть платье, я могла носить его весь день.

(Элла на видео) Посмотрите на небо, оно такое красивое!

(Отец Эллы) Я видел, как она бежит к лагерю после перехода – ой, ну прямо как девочка бежит! А не «Поглядите на моего сына, он бегает как девчонка». Мир наконец-то пришёл в порядок, она наконец-то стала тем, кто она есть, и в этом не было никакой неловкости. Неловко было заставлять её выглядеть как мальчик.

(Мать Эллы) Риск есть, если упустить момент и опоздать с переходом. Я думаю, тут могут начаться проблемы с психикой. Ребёнку нужно очень много поддержки в этот период, и мне кажется, это может сломить его, даже без суицида.

(Диктор) В 12 лет Элла начала принимать блокаторы гормонов. Следующим шагом было принятие эстрогена, чтобы у неё появились черты взрослой женщины. Затем, всё ещё будучи подростком, Элла решилась на последний, самый необратимый шаг.

(Доктор Спэк) Элла рассматривала себя в зеркало. Ей было 16, и она была на эстрогене больше 2 лет. Она была в отчаянии. С одной стороны, она прекрасно феминизировалась, с другой стороны – какова цена, вообще-то, я не люблю этот термин, какова цена операции по смене пола. Но я называю её аффирмативной операцией, потому что на самом деле ты не меняешь пол человека, ты просто меняешь его тело.

(Элла) После операции я почувствовала спокойствие, потому что я наконец-то смогла взглянуть в зеркало и увидеть там девушку. Не у всех мальчиков есть пенис, и не у всех девочек есть влагалище. И я не знаю, как ещё это выразить, но любой, кто хочет быть мальчиком, может быть мальчиком, и любой, кто хочет быть девочкой, может быть девочкой.

(Диктор) По всему миру гендерные клиники заполонили подростки вроде Эллы, намеренные совершить переход и часто имеющие поддержку родителей. За пять лет в главной гендерной клинике в Великобритании количество направлений выросло более чем на 1000%. Многие теперь убеждены, что девочка может родится в теле мальчика, и наоборот. Но так ли всё просто?

(Доктор Зукер) Когда я работаю с семьями, я пытаюсь работать с каждым ребёнком индивидуально. Есть разные причины, приводящие к гендерной дисфории, но было бы интеллектуальной и клинической ошибкой думать, что есть одна-единственная причина, объясняющая все случаи гендерной дисфории.

(Диктор) Гендерная дисфория может быть тревожным детским расстройством.

(Далия) Я не думала, что это какая-то фаза, потому что происходило много всего сразу, и ему стало нравиться всё девчачье. Казалось, он не понимает, что он – мальчик.

(Диктор) У сына Далии, Карима, были классические симптомы гендерной дисфории.

(Далия) Я забеспокоилась, когда он начал рисовать себя на картинках с семьёй, дети всегда такие рисуют. В то время семья состояла из меня, моей матери и его. А на картинке всегда было три девочки. И он постоянно их рисовал, словно одержимый, пачками. С учётом многих других вещей я решила поинтересоваться у доктора: «А это нормально?».

(Диктор) Далия и Карим получили направление в клинику доктора Зукера в Торонто, до того, как её закрыли. Команда доктора не восприняла слова Карима буквально.

(Далия) Они наблюдали, как мы с Каримом общаемся. Терапия заключалась в играх, они играли с ним и разбирались с его проблемами, помогали ему разрешить их.

(Зукер) Игры – это окно во внутренний мир ребёнка. С помощью игры они могут рассказать, о чём думают и что чувствуют.

(Далия) Они не хотели зацикливаться на гендере и на том, в какие игрушки он играет. Они говорили мне, что не надо заваливать всю комнату куклами Барби и бабочками, а потом сажать его туда и оставлять плыть в этом направлении. И не надо заставлять его играть только с мальчиковыми игрушками, просто будьте нейтральны, пусть будут все игрушки.

(Диктор) Психологи в клинике Зукера искали скрытые причины поведения Карима.

(Доктор Зукер) Мы всегда пытаемся выяснить, что значит это поведение, пытаемся понять связь между внешним поведением и внутренними чувствами. Если маленький ребёнок что-то говорит, это не обязательно значит, что нужно с этим соглашаться, или что это правда, или что это в лучших интересах ребёнка.

(Диктор) Зукер считает, что есть множество причин, по которым ребёнок может настаивать, что он должен быть противоположного пола.

(Далия) В CAMH доктор Зукер просто исследовал, типа, давайте посмотрим на целостную картину, давайте посмотрим на семью. Не было ощущения, что единственное направление — это гендер, что есть какой-то один исход. Целью было просто помочь нам.

(Диктор) Во время терапии Далия рассказала больше о воспитании сына. Далия из очень традиционной семьи, и она родила Карима, будучи незамужней.

(Далия) Я была очень молода, когда родила сына, и из-за этого родители стыдились меня, да и им не очень-то гордились. Проблема с гендером у моего сына, возможно, является симптомом других вещей, которые смущают его, которые ему тяжело принять.

(Диктор) Не имея сил справиться, в какой-то момент Далия съехала, оставив Карима со своей семьёй.

(Далия) Карим потерял много важных для него людей из-за проблемных отношений в семье. Он потерял и меня на какое-то время, потерял свою бабушку, его перебрасывали как мячик туда-сюда, и ему не удавалось зацепиться за этих важных людей. Возможно, что Карима тянет ко всему женскому, сверхженскому, потому что так он пытается быть ближе ко мне, потому что он боится потерять меня.

(Диктор) Зукер считает, что целый ряд психологических проблем может проявиться в одержимости ребёнка идеей сменить гендер.

(Зукер) Рассматривать любое поведение изолированно в случае с гендерной дисфорией – это не мой способ. Психическое здоровье детей, подростков и взрослых очень важно.

(Диктор) В одном шокирующем случае Зукер лечил девочку, которая, к сожалению, стала свидетельницей убийства своей матери. После этого девочка решила, что на самом деле она – мальчик.

(Зукер) Эта девочка тяжело переживала потерю матери, и у неё развилось убеждение: «Если бы я была мальчиком, а не девочкой, я была бы сильнее, я бы смогла спасти маму». И будучи мальчиком, она бы чувствовала себя более защищённой и не боялась бы стать мишенью мужской агрессии.

(Диктор) Существует также доказательство связи между гендерной дисфорией и аутизмом. Одно исследование выявило, что дети с гендерной дисфорией в 7 раз чаще страдают расстройством аутистического спектра, чем в среднем по популяции.

(Доктор Зукер) Возможно, что дети со склонностью зацикливаться или фиксироваться на чём то, могут ухватиться за гендер.

(Диктор) Далия верит, что у сложных проблем её сына может быть простое объяснение.

(Далия) Я думаю, однажды мой сын может просто осознать себя геем. И я думаю, у него действительно есть некоторая путаница с гендером, но она сидит не в нём, она может происходит из того, что ожидает общество, из травмы, которую он перенёс, из много чего ещё. Так что я не считаю ответственным просто потакать ему, когда он говорит: «Я хочу быть девочкой».

(Диктор) Но активисты вроде Шери Ди Ново считают, что связывать трансгендерность детей с психическими расстройствами просто неправильно. Она верит, что трансгендеры всегда были обычной частью человеческого общества.

(Шери в церкви) Апостол Филипп крестил чернокожую африканскую транс-персону, сделав её первым христианином. Вот крещение эфиопского евнуха в самого первого христианина. Это довольно-таки по-квировски, я считаю. Бог изначально был за трансгендеров.

(Шери Ди Ново) Мы возвращаемся прямо к нашим коренным жителям, у которых были шаманы – одновременно мужчины и женщины. Трансгендеры всегда были с нами. Гомосексуалы всегда были с нами. Бисексуалы всегда были с нами.

(Доктор Спэк) Я считаю, что вариации гендерной идентичности и её выражения не имеют отношения к психиатрии. Это вариации человеческого существования.

(Диктор) Сегодня трансгендерные активисты ратуют за то, чтобы гендерная дисфория у детей перестала считаться медицинской или психиатрической проблемой.

(Хершел Рассел) Это не вопрос психического здоровья, причём тут тогда психиатрические больницы? Это то, что мы всё громче и громче слышим от семей с гендерно-отличающимися детьми: «Нам не нужна помощь с психикой! Да, мы хотим общаться с семьями, подобными нам. Но мы не хотим посещать психолога, мы не хотим посещать психиатра. С нашими детьми всё в порядке, спасибо, не надо». Если они называют себя трансгендерами, то скорей всего, так и есть! Так что давайте создадим для них безопасные пространства, чтобы разобраться в этом.

(Новости) Смерть подростка из Огайо вызвала общенародное возмущение, сообщалось, что подросток совершил самоубийство, подвергнувшись остракизму за свою трансгендерность.

(Диктор) Новость о самоубийстве 17-летней Лилы Алкорн облетела весь мир и изменила правила всей дискуссии. В социальных сетях её родителей обвинили в том, что они подавляли её трансгендерную идентичность.

(Новости) Родителям #ЛилыАлкорн должно быть стыдно… Должны быть выдвинуты обвинения.

(Диктор) Её смерть привлекла внимание к шокирующе высокому уровню самоубийств среди трансгендеров.

(Новости) В соответствии с опросом 2010 года 41% из 7000 трансгендеров хотя бы раз пытались совершить самоубийство.

(Диктор) И снова выбор, стоящий перед родителями, кажется ужасным. Либо ты поддерживаешь трансгендерную идентичность своего ребёнка, либо ты рискуешь потерять его.

(Шери Ди Ново) Я бы сказала родителям, которые опасаются трансгендерных детей или того, что их ребёнок может быть трансгендером. Я бы сказала: «Вы хотите, чтобы ваш ребёнок был защищён? Вы хотите, чтобы он вырос? Вы хотите, чтобы он не думал о самоубийстве? Вы хотите, чтобы он избежал тяжёлой травмы?» И если они говорят: «Да», значит, работайте со своим ребёнком, чтобы он стал тем, кто он есть.

(Диктор) Гендерная клиника в Торонто, которую возглавлял доктор Зукер, подвергалась суровой критике. Их обвиняли в препятствовании переходу для детей, стигматизации детей и склонении их к самоубийству. Все эти обвинения они твёрдо отрицают.

(Доктор Зукер) «Если я не дам ребёнку совершить переход, то он умрёт». Я считаю, что это клинически наивное заявление.

(Доктор Девита Сингх) Мы знаем, что существует стигма, что существует дискриминация, к сожалению. Говорить, что всё есть стигма, всё есть дискриминация – значит чрезмерно упрощать то, что происходит в действительности.

(Зукер) Клинической вопрос – это почему они думают о самоубийстве.

(Диктор) Зукер считает, что стигма не является единственной причиной, по которой дети с гендерной дисфорией могут прибегнуть к членовредительству или попытаться покончить с жизнью.

(Зукер) Суицидальное поведение может быть связано с тем, что у этих детей имеются другие психические проблемы, это может быть их проявлением, или может быть связано с семейной предрасположенностью к психическим проблемам.

(Диктор) Уровень суицидальных настроений среди таких детей высок. Но исследование Зукера показывает, что этот уровень не выше, чем у детей с психическими расстройствами вроде депрессии, тревожности или СДВГ. Для родителей выбор может оказаться ужасным.

(Крис) Я хочу проявить старые плёнки, до которых так руки и не дошли. Я не знаю, что почувствую, глядя на эти фотографии. Действительно не знаю. Были и хорошие времена, но тяжёлых времён было гораздо больше. Каждый день был как на войне.

(Крис в магазине) У меня тут есть одноразовые камеры, некоторые из них очень старые, я имею в виду, если вы глянете на них, они должны...

(Диктор) В Торонто Крис проявляет семейные фотографии. Фотографии, на которые он не мог смотреть несколько лет.

(Крис) Смотреть, как живёт моя дочь, было очень тяжело. Мы делали всё, что могли, чтобы помочь ей. Я чувствовал, что делаю всё возможное, чтобы дать ей психологическую поддержку, чтобы справиться с тем, что глодало её изнутри.

(Диктор) Когда дочери Криса, Алекс, было 2.5 года, она сказала, что на самом деле является мальчиком, но он решил сопротивляться её требованиям относиться к ней иначе.

(Крис) Я не сдавался, пока у неё не испортилось отношение ко мне, она не хотела иметь со мной ничего общего. Она даже однажды сказала мне: «Ты никогда не поведёшь меня к алтарю. Ты не увидишь моих детей». Мои решения были абсолютно правильными, без сомнений. Я верю в это всей душой. Никто не сможет меня переубедить.

(Крис) Тут уже началось отрезание волос. Мы отращивали ей волосы, а теперь она их отрезала, это было начало стрижек. Она просто говорила: «Короче. Ещё короче». Она не хотела прямо сказать: «Сделайте мне стрижку как у мальчика», она просто просила всё короче и короче. Тут она начинает больше походить на мальчика. И опять волосы, они ещё длинные, но некоторые могут посмотреть и сказать, что она тут не похожа на мальчика – это только потому, что мы не уступали. Мы называли её «она». Она начинала кричать и психовать, кричала только из-за того, что мы использовали это местоимение. Она буквально кричала: «АААААА! Я мальчик! Я мальчик!»

(Алекс) В возрасте примерно 7-8 лет я начала реально ненавидеть себя. Я злилась, наверное, на свою ситуацию: я была девочкой, и у меня было женское тело, но я не хотела быть девочкой. Или, по крайней мере, я так думала. Я хотела быть мальчиком. Я думала, что может быть, я хочу этого, потому что у меня такие интересы, или я так себя представляю.

(Крис) Я посмотрел на неё и сказал: «Алекс, ты девочка». И как только я это сделал, она начала морщиться и гримасничать, и ощутимо разозлилась. Затем она встала передо мной, сжав кулаки, и начала бить себя по гениталиям и кричать «Я мальчик! Я мальчик! Я мальчик!». И это меня сразило. Я понял в тот момент, что она не просто пацанка, с ней происходит что-то ещё. В глубине души я знал, что она родилась девочкой, что она девочка. Так я на всё это смотрел.

(Алекс) Я думала, что раз незнакомые люди принимают меня за мальчика, значит я и есть мальчик, или должна им быть. Я никогда не была довольна тем, что я девочка, но я и не была довольна тем, что я девочка, которая хочет быть мальчиком.

(Диктор) Крис отвёл Алекс в клинику доктора Зукера.

(Алекс) Я всегда ждала очередного посещения, потому что мне нравилось в CAMH. Там можно было просто жевать жвачку и отвечать «Я не знаю» на все вопросы. Так продолжалось около двух лет, пока я не стала немного откровенней с врачами.

(Доктор Сингх) Давайте посмотрим, если ли возможность, чтобы этот ребёнок чувствовал себя комфортно по поводу своего биологического пола. Давайте поглядим, можно ли донести этой девочке, что есть много разных способов быть девочкой. Некоторым девочкам нравятся барби, а некоторым нет. Некоторым девочкам нравятся платья, а некоторым нет. Оба варианта одинаково приемлемы.

(Зукер) Не обязательно играть с барби, чтобы быть девочкой. Можно играть в хоккей или футбол с другими девочками, которым это нравится.

(Алекс) Думаю, вступив в бейсбольную команду, я увидела других девочек, которые были ещё большими пацанками, чем я. Им нравились спортивные занятия. А я до этого никогда такого не встречала. В тот момент я начала двигаться к принятию себя такой, какая я есть, то есть, девочкой с мальчиковыми интересами. Я поняла, что это не такая огромная проблема, как мне казалось. И я думаю, это помогло мне встать на путь к принятию себя.

(Крис) В 12 лет она по собственной воле приняла себя такой, какая она есть, она пришла к матери и сказала: «Я хочу отрастить волосы и пойти купить что-нибудь из женской одежды». Это было потрясающе. У меня огромная гора спала с плеч, когда я подумал, что может быть, мы преодолели эту, как я считаю, долгую битву. Я имею в виду, это длилось 6 лет.

(Алекс) Многие дети, у которых есть проблемы с гендерной идентичностью или трансгендеризмом, также склонны иметь и другие проблемы – тревожность, например, или депрессию. У меня было ОКР, так что, я в своём роде получила комплексную терапию.

(Крис) Я не верю, что ребёнок в возрасте 4-8 лет может реально понять всю сложность гендерного вопроса. Что трёхлетний ребёнок знает о гендере в таком возрасте?

(Диктор) Случаи вроде Алекс, когда дети не совершают переход, довольно распространены. Многие справляются со своей гендерной дисфорией. Но это лишь ещё один источник разногласий в дебатах о трансгендерах. Исследования из Европы и Северной Америки показывают, что около 80% детей с гендерной дисфорией со временем примиряются со своим биологическим полом.

(Хершел Рассел) 80% случаев преодоления дисфории – это такая ерунда. Её много раз уже опровергали. Некоторые из этих исследований проводились в 80-х. С тех пор многое поменялось насчёт гендерного самовыражения. Мы не знаем, как эти дети будут расти.

(Диктор) В своём недавнем исследовании Девита Сингх, коллега Зукера, изучила случаи более ста мальчиков, посетивших их клинику. 88% из них со временем прекратили настаивать на смене пола.

(Доктор Сингх) У некоторых мальчиков, прекративших настаивать на смене пола, была такая же тяжёлая гендерная дисфория, такое же стойкое кросс-гендерное поведение, как и у некоторых мальчиков, продолживших настаивать на переходе. Так что, если мы вернёмся в прошлое и посмотрим на двух мальчиков, один из которых преодолел дисфорий, а другой – нет, они будут выглядеть одинаково запущенными, но чем дальше, тем больше будет разница.

(Доктор Зукер) Я думаю, родителям важно это знать: у маленьких детей может быть очень сильная гендерная дисфория, но это не значит, что повзрослев они продолжат страдать от неё. Некоторые будут, но многие – нет.

(Диктор) Сегодня появились свидетельства, что гендерная дисфория в детстве может быть связана с гомосексуальностью в дальнейшей жизни. Исследования показали, что от 60 до 80% мальчиков, которые избавились от дисфории, позже стали гомосексуальными или бисексуальными взрослыми.

(Доктор Блэнчард) Многие дети, демонстрирующие явное кросс-гендерное поведение в детстве, вырастают в обычных гомосексуалов, а не транссексуалов. Транс-активисты не любят говорить о высоком уровне прекращения дисфории, потому что если знаешь, что 80% детей с гендерной дисфорией вырастают в обычных гомосексуалов, то логично посоветовать им попытаться привыкнуть к своему анатомическому полу, а те немногие, которым суждено быть транссексуалами несмотря ни на что, они потом разберутся как-нибудь сами.

(Доктор Зукер) Я слышал, как некоторые родители говорят после того, как их ребёнок совершил переход: «Ну, он хотя бы не гей». Поскольку он сменил гендер, теперь его предпочтения будут считаться гетеросексуальными. Интересно, в какой степени на это влияют религиозные или культурные анти-гомосексуальные настроения.

(Диктор) Но критики Зукера полагают, что политика должна сосредотачиваться не на вылечившихся детях, а на меньшинстве, которое станет взрослыми трансгендерами.

(Доктор Джои Бонифачо) Интересно взглянуть на эти дебаты с точки зрения того, как мы поступаем с детской гендерной дисфорией, зная, что от 60 до 80% от неё избавятся. Эксперты возьмут те же самые данные и скажут: «Послушайте, от 20 до 40% продолжат страдать дисфорией. Так что насчёт них?».

(Диктор) Суть дебатов по поводу трансгендерных детей заключается в идее, что мозг может находиться в конфликте с телом.

(Хершел Рассел) Проще всего объяснить разницу между гендером и полом так – гендер у вас между ушей, а пол – между ног. Например, когда я появился на свет, акушерка, увидев меня, сказала: «Это девочка», и была неправа.

(Диктор) В самой простой, даже карикатурной форме, трансгендеров представляют как людей с розовым женским мозгом в голубом мужском теле, и наоборот.

(Профессор Джина Риппон) Для меня идея о голубом теле и розовом мозге – это полное непонимание работы мозга.

(Диктор) Джина Риппон – профессор нейровизуализации и автор крупного исследования на тему гендера и человеческого мозга.

(Джина Риппон) В мозге нет участков, которые можно назвать исключительно мужскими или женскими. Возьмите любой мозг и рассмотрите его под микроскопом – вы не сможете найти отличия, не сможете сказать, кому принадлежит этот мозг, мужчине или женщине.

(Диктор) Каким образом человек может появиться на свет с гендером мозга, не соответствующим его биологическому полу?

(Джина Риппон) Если посмотреть на мозг новорождённого, то вы не сможете сказать, это мозг мальчика или девочки, так что нет никакого мужского или женского мозга от рождения. Единственный способ познать мозг – это познать тот мир, в котором он растёт, а не только узнать пол владельца.

(Диктор) Мальчики часто выражают гендерную дисфорию, отращивая волосы, надевая платья и играя с куклами, они считают, что это делает их девочкой. Но являются ли эти стереотипные характеристики врождённо женскими?

(Джина Риппон) Я считаю, что трансгендеристское движение способствует упрочению гендерных стереотипов, поскольку люди при переходе говорят, что они от рождения попали в неправильную коробку, поэтому им нужно сменить её на другую. Но никто, кажется, не подвергает сомнению саму идею о необходимости коробок. Нужно учесть целую совокупность факторов, прежде чем переходить к выводам в духе 18 века, что у мужчин и женщин разные мозги.

(Диктор) С точки зрения науки наши идеи о гендере в основном формируются при взаимодействии с миром вокруг.

(Джина Риппон) Мы живём в мире, подчинённом гендеру. И такой мир влияет на наш мозг. Так что мы рождаемся не с мужским или женским мозгом, мы рождаемся с мозгом, который попадает в мир, подчинённый гендеру, и такой мир порождает гендер в мозге.

(Доктор Зукер) Использовать риторику «У меня женский мозг в мужском теле» значит чрезвычайно упрощать данные, так что такая риторика – скорее политический или психологический аргумент, а не отражение научных данных.

(Хершел Рассел) Вот что замечательно в трансгендерности – мы рушим все теории о гендере. Есть биологическая теория, если ты рождена женщиной – значит ты женщина, ты очень заботлива и так далее – о, мы её рушим. Есть теория о социальном конструировании гендера – ты такого-то гендера, потому что тебе так сказала мама, тебе так сказала школа, тебе так сказало СМИ, социальное конструирование гендера – мы и его рушим. Мы рушим все теории о гендере, и меня это устраивает.

(Диктор) Несмотря на отсутствие консенсуса по поводу того, что происходит с детьми, страдающими от гендерной дисфории, гендерно-аффирмативный подход стал практически универсальным. В Канаде это совпало с повышением числа операций

⇐ Предыдущая 12