Та самая книжка

Та самая книжка

Жизнь — это одиночество… В эту минуту перед каждым стоит своя, только своя задача, и каждый должен сам ее решить. Ты совсем один, пойми это раз и навсегда.

Рэй Бредбери «Вино из одуванчиков»

Смотреть только вперед. Лететь осталось совсем чуть-чуть. За иллюминатором видна она. Сенсус. Алая с белыми разводами, как будто ребенок ел клубнику со сливками, а потом, решив, что сливки вкуснее, стал размазывать их по тарелке. И тем не менее это очень красиво. Будто тот ребенок – мой, и, хотя он и напортачил, но мне нравится любоваться на него и на все, порожденное его руками. Надо надеть скафандр. Мысль промелькнула у меня в голове со скоростью Усэйна Болта на Bugatti Veyron. Что-то далекое, я уже не помню, о чем она, хотя секунду назад она как будто была здесь. Как пушинка, которое улетает от ветра, которого ты даже не чувствуешь, ведь ты всегда занят. И правда, ведь что есть на свете важнее мороженого, которое может растаять на солнце, если его сиюминутно не съесть? Или газеты в которой есть статья о политиках, которые, хоть и ходят в важных костюмах с толстыми лицами, но все равно знают все хуже тебя. Какая-то пушинка не заслуживает нашего внимания… Шлем. Странное чувство. Я его надеваю каждый день, чтобы развлечься хоть как то, но сейчас что-то другое. Даже не понимаю, что это, но… Интересно. Мысль, решившая улетевшая от меня десять минут назад, заскучала и надумала вернуться. Скучает по мне сын? Я ведь так давно улетел… Он умный, я всегда хотел быть для него примером. Например, в школе я ему врал о том, что знаю ответ на задачи по математике третьего класса, а сам просто лез в интернет. Черт, когда я в последний раз с ним общался? Надо посмотреть. Календарь рядом с моей каютой. Довольно удобно, если не принимать в расчет, что по сути весь корабль – это моя персональная каюта. На календаре написано, что год назад. Да уж. Я надеялся, что это будет происходить чаще. По крайней мере раз в месяц. Черт, я буду на Сенсусе уже через полчаса. Не могу в это поверить. Клубника со взбитыми сливками превратилась в манную кашу с клубничным вареньем. Я так давно не чувствовал себя настолько взволнованным! Черт, чуть не забыл, надо же подать рапорт на Землю. Смешно, что со связным, которого я в глаза не видел, я общаюсь больше чем с родным сыном. По-моему, это третий на моем веку, хотя разве по голосу запомнишь? Ладно, надо просто нажать пять кнопок в правильной последовательности – и вуаля:

- Земля - это Филиус 1. Я сделал это. Через полчаса я уже буду на Сенсусе. Я знаю, что общаться неприлично дорого, но ответьте скорее пожалуйста. Хоть письмом. И да – после всего я пообщаюсь с сыном!

В любом случае ответ придет только, когда я уже прилечу… И чем мне заняться за это время? Хотя скука – это для меня давно не проблема. Примерно на десятом году я осознал, что ее можно побороть множеством различных способов. Можно читать книжки, смотреть старые или новые фильмы (хотя по-хорошему у меня они все старые) … Но все это надоедает рано или поздно, когда рацион не меняется. А еще можно вспоминать. Это не надоедает. Правда вспоминать опасно. Побочные эффекты – внезапные приступы печали, апатии и страха, перед применением проконсультируйтесь с врачом. Это как игра: ты говоришь я помню, а дальше вспоминаешь. Например, вот: я помню, что загорелся идеей открыть жизнь на чужой планете, когда мне было восемь. Папа тогда мне подарил книжку про инопланетян. Брэдбери. Он никогда не понимал, сколько мне было на самом деле лет. Но в тот раз попал в самую точку. Туда, куда попадает кровь, где разум останавливается, и начинаются эмоции. Всю школу я мечтал стать космонавтом. Надо мной много смеялись. В то время все хотели быть политиками или экономистами. Вот, например, тот парень из старшей школы: сильный, красивый, да даже умный на самом деле. Он меня не бил, даже не издевался. Просто игнорировал. Как будто меня не было. Я не мог найти родственную душу нигде, ни в школе, ни в семье, с отцом, вечно занятым на работе и мамой, не понимавшей меня никогда. Хотя она хотела – правда. Водила меня по своим друзьям, просила познакомить с моими. Смешно, я даже платил одноклассникам, чтобы они притворялись моими друзьями. А потом я поступил в университет. Космонавтики. Попасть туда было не сложно: меня никто не отговаривал – всем было плевать, а готовился я к этому долгие годы… Там было столько моих родственных душ! Там я встретил Ее. Она не была очень красива, я отдавал себе в этом отсчет еще тогда. Но в ней была какая-то искра – как будто, создавая людей, Прометей вдруг что-то нашел в Ней. Он обтер свои руки от глины, остановил круг и взял огонь (он всегда держал немного на всякий случай). А потом проделал отверстие в Ней, в той самой точке и вложил туда огонь. Вместе с той самой книжкой. Мы сдружились именно из-за нее, книжки этого американского марсианина. Прошел год и появился Он.

Горят огни. Все, я приземляюсь. Боже мой. Мои колени трясутся. Не то, чтобы это было редкостью, но сейчас причина явно другая. И все равно надо выпить таблетки. Ненавижу, когда чувствую себя слабым. Зеркало я из-за этого выбросил. Ну как выбросил - разбил с криками – «Это не правда!», «Я не такой!». И это было очень давно. Вот и таблетки. Прямо под раковиной. Сколько раз я плакал тут, так, что кран казался каким-то совершенно ненужным атавизмом? Но и это было давно. Удивительно, как человек умеет забывать. Вернее, даже не забывать, а временно стирать, придавать некоторым фактам меньшее значение, чем есть на самом деле. Все, с таблетками покончено. Черт, а колени – то ведь именно без таблеток тряслись. Ну, я и без них волнуюсь до чертиков…

- Филиус 1 – это Земля. Поздравляем! Мы свяжемся с сыном в ближайшее время. Теперь ваша первостепенная задача – это проанализировать среду Сенсуса и послать данные нам через встроенный в корабль бортовой скан. Удачи вам!

Опять новенький. Прошлый мне нравился больше – у него был голос, как у бородатого байкера. Я даже подшучивал над ним в свое время… Что делает с нами время… Точнее, на нас то мне плевать, а вот что оно делает со мной? Пять минут до посадки. Надо пристегнуться. Как хорошо, что тут есть автопилот, а то я бы еще и сломал что-то ненароком на последних минутах экспедиции. Все, кресло, ремень. Черт, кто делал эти ремни?! Они как будто сделаны из пластилина – невозможно попасть в защелку. Хотя наверняка из них можно слепить домик – материал обязывает. Пошел обратный отсчет.

10. Сколько раз я мечтал об этом моменте?!

9. Сенсус просто невероятно красивый.

8. Странно, боль в ноге утихла. В первый раз за долгое время…

7. Я боюсь закрыть глаза – вдруг это все сон?

6. Я буду первым человеком, открывшим жизнь на чужой планете!

5. Я встану на землю своими ногами!

4. Если бы Филиус был живым, он бы тоже обрадовался…

3. Мне совсем не страшно.

2. Я сделал это.

1. Жалко, что сын этого не видит.

Толчок. Красные огни. Голос бортового компьютера. Не могу расслышать слов. Когда-то я учил их наизусть. Я не могу ничего разглядеть. Все кружится в каком-то адском танце, будто кто-то специально заставил все предметы поиздеваться над одним человеком, исполняя такие пируэты, на которые тот уже давно не способен. Что-то подступает к горлу. Черт, раковина. Скорее. Толчок. Все-таки кран действительно ненужный атавизм. Все. Я добрался. Осознание пришло только сейчас, когда из меня вышло все то, чем я жил все это время. Вместе с пепельными волосами и трясущимися ногами. Все это ушло. Это не важно, ведь я сделал это. Я долетел. Ведь не важно? Все – пора. Еще одна последовательность кнопок. Каждый божий день я повторял ее сквозь зубы перед сном. Хорошо, что так. Иначе я мог бы забыть. Шлюз открывается. Там, впереди настоящая земля. Каждый год, каждый месяц и каждый день моей жизни я готовился к этому моменту, бесконечно далекому. Он и сейчас далеко, хотя стоит мне пройти два шага – и я буду там. На Сенсусе. Все, пора. Я бывал за пределами Филиуса много раз, но никогда не стоял на земле. Взбитые сливки превратились в Альпы, а клубника в крошечных лыжников. Такое странное чувство. Это не беспомощность – ее я уже испытывал не раз за это время. Но сейчас не время об этом думать. Я должен выполнить задачу - ту, ради которой я здесь, ради которой я сюда прилетел. Найти жизнь. Странно: в детстве мне всегда казалось, что я найду инопланетянина. Я его себе представлял чем-то вроде антропоморфного зайца. Только с шестью лапами, причем две из них обязательно находились на спине: в случае опасности они просто переворачивались и уползали, пряча голову. Но нет – еще в университете меня научили тому, что жизнь – это маленький комок земли, смоченный даже не водой, а непонятной жижей. Тут так же. Я наклоняюсь и слышу, как все мое тело скрипит, словно дверь, которую забыли смазать на вечер. У меня с дверью сильно больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Все. Земля у меня в руках. Такая тяжелая – я думал, что она будет легче. А выглядит точь-в-точь, как наша Земная, только бело-красная. Единственное, что мне приходит на ум – это орхидея, но земля не такая – нет, она грубая, неприятная. Как будто обделенная любовью природы, она стала нелюдимой, одинокой и грубой. Я отнес образец в бортовой скан. Это интересный прибор – он выдвигается из корабля, как дисковод в компьютере. У меня появилось какое-то странное чувство – что это? Словно у меня что-то отняли… Бесконечная пустота. Странное и неприятное чувство. А что если на планете нет жизни? Что если весь этот путь я проделал зря? Что если я оставил сына… Стоп. Надо перестать об этом думать, это полный бред. Невозможно, мне говорили про практически стопроцентную вероятность… Необходимо думать о другом. Еще полчаса до того, как мне ответят – раньше не успеют. Надо опять вспоминать. Иначе время не скоротать. О чем вспомнить, на чем я остановился? Точно, на Нем.

Прошел год и появился Он. Сначала Он выглядел, как маленький крысеныш. Точнее так говорю сейчас я, тогда же мне казалось, что он ангел. Мы с Ней ходили вокруг Него и любовались Им. Как будто Он был даром. После стольких долгих, бесконечных лет, когда у меня не было людей, которые бы меня понимали… И тут у меня появился Он. Это было чудом. Никогда и никого больше я не любил так, как тогда Их. Но потом все стало меняться. Он рос, и Мы вместе с ним. Я чувствовал себя важным, и стал забывать про ценное. И она тоже. Проходили годы, а мы все так же жили вместе, но практически не разговаривали. Даже о Нем. А зачем? Мы знали друг друга наизусть и нам не нужно было спрашивать что-то о Нем. Да и вообще общаться. Мы даже не ругались. Мы разучились любить. И Я забыл о нем. Словно его никогда не было. Я его не игнорировал, помогал, дарил подарки. Однажды даже подарил ту самую книжку. Но это было уже не важно, Он был не со мной. Мой Сын. А тем временем в университете появилась странная делегация. В ее главе стоял солидный мужчина в костюме. Он предложил мне, как лучшему студенту, то, о чем я мечтал все эти долгие годы. Космос! Открыть жизнь на другой планете. Он сказал, что ее существование доказано практически с абсолютной вероятностью. Естественно, для этого было необходимо пройти многие испытания, но это было не важно. Однако было одно Но. Путь до той планеты ориентировочно составлял пятьдесят два года шесть месяцев и три дня. Я должен был потратить на это путешествие всю жизнь без возможности когда-либо вернуться назад. Когда от меня потребовали окончательный ответ я пришел посмотреть на сына. Он играл на полу, как тот самый ребенок. Я смотрел на него и чувствовал, что делаю все правильно, что так и нужно. Я был одинок до его появления, но ведь так я смогу стать историей! И тогда я не буду одинок в веках. Про меня будут читать книжки, меня будут обсуждать подростки, а взрослые решат, что я очередная конспирологическая теория. Но все это не важно, ведь я не буду одинок. Больше никогда. Я поцеловал сына и ушел. Он даже не понял, что произошло, до того был увлечен добрым паровозом, улепетывающим от злых бандитов.

Я смотрю на черный космос. Он обволакивает меня, словно вакуум, но я не чувствую ничего, ни ветра, ни холода, ни жары. Вдали виднеются звезды, не настолько яркие, чтобы ослепить, но достаточно, чтобы выделяться на этом бесконечном черном фоне. Вот то, что я забыл. Вот почему я себя так чувствую. Сколько мне сейчас лет? У моего сына уже есть свой сын. И наверняка он подарит ему ту самую книжку. Рано или поздно. Это всегда случается. Мы забываем, и чтобы себя как-то оправдать дарим ту самую книжку. Мы думаем, что она способна заменить нас, но на самом деле это не так. Ведь мы дарим ее Им не для них, а для себя. Для какого-то глупого чувства самооправдания… Для того, чтобы почувствовать себя правильно. Вместо того, чтобы понять все, мы как будто отстраняемся, находим себе что-то другое. Находим свою ту самую книжку, в которой закрываемся, как в самих себе. Мы забываем, что книжка – это только книжка. Книжка – это не человек. Вот почему все умирают одинокими. Мы просто забываем о том, что человек рядом и есть счастье. Что если ты не ужинаешь на рождество один, то ты уже не одинок, что тебе больше не нужно что-то искусственное, чтобы заполнить пустоту внутри. Хотя… Это тоже вранье. Пустота с нами всегда. Нас никто не способен понять. Мы умираем одинокими потому что такими рождаемся. Тебя никто не способен понять. Но разве это важно? Почему нельзя себе соврать и притвориться, что если ты не ужинаешь на рождество один, то ты не одинок? Зачем покрывать этот слоеный пирог новым слоем лжи, существующим только для того, чтобы оправдать твою первую самую страшную ложь, о том, что спасение есть? Вот, что я забыл. Мы все умираем одинокими. Мне не способен помочь сын. Мне не способна помочь жизнь на этой планете. Никто не способен мне помочь. Я сажусь на землю. Это не просто, я забыл про гравитацию. Да еще и с моей ногой. Черт, колени трясутся, как заведенные. Но в конце концов взбитые сливки покрыли меня. Снимаю шлем. Забавно, что я понял все это именно сейчас, находясь в многих миллионах километрах от любого человека. Кислорода не хватает. Горят лампочки. Черт. Я весь дрожу, меня бьет озноб. А космос спокоен. Ему всегда все равно. Нет. Надо подумать о чем-то хорошем. Всегда надо думать…

- Филиус 1 – это Земля. Мы были правы! Тут есть жизнь! Поздравляю тебя! Мы все поздравляем. Теперь ты навсегда останешься в учебниках истории. Я свяжу тебя с Сыном в течении ближайшего времени! Отпразднуй там! Мы все за тебя!