Закон раскрытия непринужденностью

217. Закон "раскрытия непринужденностью"

Если говорить о нас строго откровенно, то мы почти не бываем «нараспашку». Наше обычное состояние — "застегнутость на все пуговицы".

И если жесткость одежды еще выигрышна для намекающей выразительности изгибов и линий тела, то для характера это — непроницаемая для света темница.

Раскрепощенность — вот ключик к тайнам нашей натуры, вот та, колдовская дудочка, на которую откликается душа…

Гордон Олпорт (1897–1967), американский врач, впоследствии ставший психологом, в сборнике своих исследований рассказывает об одном фермере, который участвовал в каком-то пикнике. Понадобилось купить пиво. К нему обратились с просьбой дать немного денег. И вот этот фермер, импульсивно, как выражается Олпорт, вынул монету, значительно превышающую стоимость пива.

Олпорт спрашивает: зачем человек дал столько, если бутылка пива стоит значительно меньше? И сам дает ответ: в непринужденной ситуации выявилась основная черта фермера — щедрость.

218. Закон "расплаты за унижение"

Наши поступки, имеющие своей целью унижение других людей, лишают нашу собственную жизнь необходимой прочности, ибо обязательно взращивают того, кто смертельно не простит нам понесенного урона, его достоинству.

Вспомним драму Фридриха Шиллера "Вильгельм Телль" (1804). Шиллер создал эту пьесу в последний период своего творчества, когда он "проявлял особый интерес к освободительной борьбе народов. В "Вильгельме Телле" показано угнетение Швейцарии австрийскими завоевателями и борьба швейцарского народа за свое освобождение против империи Габсбургов.

Действие пьесы происходит в начале XIV в, в той части Швейцарии, население которой говорит на немецком языке. Большинство действующих лиц пьесы являются плодом творческой фантазии Шиллера, за исключением только двух персонажей. Образ Вильгельма Телля — легендарный, собирательный, он взят из народных сказаний, но многие события пьесы соответствуют исторической действительности.

Тирания и иноземное иго наиболее рельефно воплощены в лице Геслера, наместника австрийского императора. Правление Геслера и его приближенных характеризуется в пьесе произволом, жестокостью, самодурством, оскорблением национальных чувств и человеческого достоинства.

Чтобы растоптать самоуважение народа, Геслер придумал поставить на лужайке шест, на который водрузить шляпу, и приказал всем, кто проходит мимо (а воткнут в землю шест был в самом людном месте) низко кланяться шляпе. За нарушение указания наместника полагалось немедленное наказание, для чего вблизи шеста стояли два стражника.

Сумасбродное проявление не приемлется даже стражей. Вот их разговор между собой.

Приятель, что-то мне сдается, знаешь,

Позорный столб для нас же — шест со шляпой.

Ведь это срам для доброго вояки

Быть на посту перед пустою шляпой.

За это все нас вправе презирать.

Отвешивать поклоны перед шляпой

Поверь! — дурацкий это, брат, приказ!

Но вот в районе "пустой шляпы" появляется Вильгельм Телль.

У него в руках самострел. Он вместе со своим вторым сыном. Естественно, что поклона шляпе он не отвешивает.

Многие комментаторы драмы, ссылаясь на текст Шиллера, считают, что Телль просто не заметил "позорного сооружения". Я так не думаю. Взгляните на Телля. Разве он похож на невнимательного или робкого? И разве не он говорит о себе следующее?

Покой мне чужд.

Я не рожден быть пастухом. Я должен

За целью ускользающей гнаться;

И лишь тогда жизнь для меня отрада,

Когда в борьбе проходит каждый день.

Не уважив шляпу, Телль бросил вызов оккупантам.

Но будучи схваченным врагами, он еще надеется сойти за простачка и потому, находясь в резиденции Геслера, говорит ему:

Простите сударь! Я не из презренья

По безрассудству ваш приказ нарушил,

Будь я другой, меня б не звали Телль,

Ведь Телль от «toll», что значит сумасбродство.

Помилуйте, я впредь не провинюсь.

Телль, отнюдь, не кается: просто Шиллеру хочется показать, что его «проступок» в глазах самого швейцарского народа естественен — захватчики всегда будут восприниматься без обиняков захватчиками, и даже простейшие действия людей — такие как «неуважительное» поведение Телля — есть психологическая реакция протеста.

Наказание, предложенное Геслером Теллю во искупление вины перед австрийской короной, страшное: он должен выстрелить из самострела в яблоко, которое стража Геслера положит на голову сынишки Телля.

Телль — меткий стрелок, и все обойдется. Он прощен.

Но Геслер спрашивает его, а зачем он перед стрельбой достал не одну стрелу (ведь по условиям наказания ему полагается только один выстрел), а две. Мужественный и честный Телль не кривит душой перед сильной стороной.

Его протест проявляется и в той правде, которой он нокаутирует Геслера. Вторая стрела, говорит Телль, должна была поразить Геслера, если бы отец попал не в яблоко, а в сына.

И тогда наместник срывается. Не выдержав поединка; с представителем попранной его сапогом страны, он приказывает — забыв про свое обещание простить Телля схватить смельчака и «упрятать» его в тюрьму да, понадежнее, как самого опасного бунтовщика.

И вот теперь-то Телль "распрямляет плечи" народного героя.

Он совершает свой исторический подвиг — посылает стрелу в сердце тирана. Решение Телль принимает непосредственно под влиянием событий. С небывалой отвагой покинув корабль Геслера, который нес его к тюрьме, к гибели, он осознает необходимость возмездия, т. е. уничтожения наместника. Ни с кем не советуется этот мужественный человек, ни минуты не колеблется. Поджидая Геслера, который должен проехать у подножия горы, где находится Телль, он — любопытная деталь: спокойно и приветливо разговаривая с горцами — пронзает из арбалета злое сердце жестокого человека.

Всходы унижения всегда вырастают, они не гибнут и способны стрелять в своих сеятелей.

⇐ Предыдущая 122 123 124 125 126127128 129 130 131 Следующая ⇒