Часть первая (патетическая)
|
|
|
|
***
В двадцать - опостылела,
В двадцать пять - с приветом.
В тридцать – бросился искать,
Как судьбу, по свету.
В тридцать пять, махнув крылом,
Улетела к другу.
В сорок – я с ней не знаком,
Вновь иду по кругу.
В сорок пять – ищу опять.
Приведу к ответу.
Милая, ау – не спать!
Физзарядка, где ты?
|
|
Для дарственной надписи.
г. Серов
2015 г.
|
| «Не дождетесь!»
Плотник, слесарь, кровельщик, музыкант, актер, поэт, «систематический Дед Мороз»… И это все о нем, об Эдуарде Решетникове, едином во многих лицах.
Чем-чем, а однообразием и скукой его жизнь не отмечена. Мечта о военной карьере была вдребезги разбита на медицинской комиссии, а спустя короткий промежуток времени он был «удачно» отправлен на действительную военную службу. Два вуза, «оба одинаково удачно не закончил». Сначала поступил в железнодорожный институт, но, поучившись пару лет, понял – не то. И рванул совсем в противоположном направлении, в Тюменский институт культуры, на театральную режиссуру.
Был инструктором по работе с молодежью, директором художественного клуба в железнодорожном институте, актером Серовского драматического – причем, взяли его туда переводом из калибровочного цеха метзавода (хотя даже представить эту процедуру несколько сложно!)…
Еще со школы Эдик увлекся музыкой. Ударник в оркестре народных инструментов при ДКМ и школьном оркестре. Музыкант и клоун в цирковом коллективе. Затем в Свердловске, учась в железнодорожном, он создал свой коллектив. Вернувшись в Серов, сотрудничал с рок-группами «Провинция» и «Чудо».
Потом была мастерская Быстрых А.А. по изготовлению художественных изделий из дерева. Словом, повороты жизнь делала самые неожиданные.
В настоящее время … «См. трилогию «Про работу», - шутит автор. Впрочем, он особо не унывает, потому что… может, и не самое основное в его характере, но уж точно самое привлекательное – это чувство юмора и оптимизм, с которым он воспринимает все жизненные коллизии.
Но, сколько бы ни было перемен во внешних обстоятельствах, две вещи остаются неизменными – какой-то необыкновенный внутренний артистизм и, конечно, поэзия. Муза
|
|
***
Себе мы сделаем признанье:
Пора закончить «воду лить»
И лишь со смыслом говорить,
Без болтовни – не в наказанье.
Подчас без умысла без злого,
Изящных слов не отыскав,
Свой слух приятно «обласкав»,
Такие речи выдаём,
Что ужасаемся потом.
А вроде не хотел такого…
И многие не станут спорить,
Что можно чище говорить,
Поддерживая разговора нить,
Совсем притом не сквернословить.
|
|
«Па-да-ют-де-ре-вья»…
мне стучат колеса.
В самый раз поставить
здесь бы знак вопроса:
В сторону какую
этот ветер дует?
Вставлю запятую –
дальше пусть шурует.
А часы на стенке -
так стучат: «Тик-так».
Вот и восклицательный
получился знак!
На четыре строчки
разложился стих...
Надо ставить точку –
а то скажут: псих!
|
| посетила своего избранника еще в школе. «На стенах пышная лепнина из пластилина и из глины»… «Из раннего», - скромно потупившись, прокомментировал автор. Юмористическая жилка присуща всем его стихам. Недаром и «газета в газете», приложение к «Новой», которое он начинал издавать с друзьями в 90-х, называлось «Желаю, чтобы все!..» - цитата известная... Писал, пишет и – дай Бог! – будет писать, потому что… ну не хватает нам смеха в нашей далеко не веселой жизни.
А планы на жизнь? – «Не дождетесь!»
М. Демчук
|
|
От винта!
Заявление
Я на мир смотрю глазами
Не угаданных мной снов
И своих стихов шагами
Доберусь и до богов.
Мыслей хаос и, как прежде,
Голова кипит, бурлит.
Но тешУ себя надеждой:
Разум тело победит.
Сумасшедший я немного,
Что пишу лишь по ночам,
Но у всех своя дорога,
И иду по ней я сам.
Я в поэзию с лопатой
Поначалу было влез,
Но сказали мне: "Сохатый,
Шёл бы ты обратно в лес".
И с тех пор на воскресенье
У меня особый счёт.
Лишь заслышав Музы пенье,
Дать стараюсь ей расчёт.
|
|
Романс
Поймите правильно,
тем более не злитесь.
Увы, взаимности
от Вас я не ищу.
Но что поделать –
Вы мне часто снитесь.
Я этого себе не запрещу.
И все-таки, мне кажется
порою,
Растает в отношеньях
наших лед.
Хотелось верить,
и я этого не скрою:
Однажды это все произойдет.
Ну а пока, пожалуйста,
не злитесь.
Чтоб Вас терзать –
себе я не прощу.
Я Вас прошу –
сегодня мне приснитесь.
Я этого себе не запрещу.
|
|
***
Заимел огород,
Репу сеял по краю.
Дождь, собака, все льет,
Матерюсь, но копаю.
Я с лопатой в грязи
Лето все провозился.
Не покинул стези –
Своего я добился.
Банок радует ряд,
Витаминов – навалом,
Тихо теплится взгляд,
И запасов немало.
Но ломает в спине,
Гайморит обострился,
Астма душит во сне
И тремор появился.
ОРЗ и невроз,
И мигрень круглый год.
На хрена, я считаю,
Мне такой огород!
|
|
И стихи пишу лишь после,
Как нормально отосплюсь.
Все на смех:"ГлупОй, как ослик".
Я нисколько не смеюсь.
Откровений эти строчки
Мне дороже всех чудес.
Я над i не ставлю точки,
Я то с формулой, то без.
Человек бывает разный...
Видно, мир у нас такой.
Я вполне своеобразный,
Хоть и длинный, и худой.
На свои стихи я хмуро
Посмотрел, хоть не педант.
То ли это конъюнктура,
То ли просто так, талант.
И словес нагромождений
Кто-то понял, кто-то нет.
Я, увы, пока не гений, -
Я – талантливый поэт.
|
|
Приватная трактовка эпатажной беллетристики,
или Неформатная критика эпистолярного кретинизма
При полной непосредственности
Лунного затмения
Поет со всей ответственностью
Ворона – мастер пения.
И в образе испетых тем,
С привычной грациозностью,
Все, что так дорого нам всем,
Встает со всей серьезностью.
Я дом забытый посетил,
Вояж свершив умеренный.
И понял, что совсем забыл
Друзей, в себе уверенных.
С философом не спорю я:
Он мыслит непосредственно.
Без ссылок на историю
Ворона спит ответственно.
И в снах вороньих мудрых,
Как казус всем событиям,
Собака мечет пудрою
На хвост, как в знак прикрытия.
Опять же стало плохо мне
От строчек, плохо сляпанных,
И понял я, что и во сне
Пельмени не состряпаны.
|
|
И вот промчалось много лет…
Я часто спор наш вспоминаю.
Увы, но друга больше нет,
Сам много раз ходил по краю…
А строчки эти откопал
В тетрадке лекций института.
Как много я тогда не знал!
Как мало дорожил минутой!
Теперь же время, как стрела,
Несётся к точке невозврата,
Мелькают лица и тела,
Оси абсцисс и ординаты.
Но в мыслях диалог идет.
(Он не закончится, я знаю).
О друге память не умрет.
Я точно не пойду по краю…
(1990 – 2015)
|
|
Разговор с другом
(Памяти А. Г. Лаврова посвящается)
В одну из пасмурных ночей
Под заунывный ветер с юга
Друг задал мне вопрос. Сильней
Еще не слышал я от друга.
Он скорбно подводил итог
Своим раздумиям полезным.
Хоть парнем был и не железным -
Но говорил мне все, как мог:
«Зачем с судьбой играешь ты,
Как малышок со щепкой в речке?
Да за твоих стихов словечки
Тебе не поднесут цветы.
Зачем гремишь в свой барабан?
Зачем вылазишь ты на сцену?
Что, тишине не знаешь цену?
Зачем ты часто сильно пьян?
Ты же служил! Да в двадцать лет
Умней тебя найдутся люди…»
Но я сказал ему в ответ:
«Мой друг, давай сейчас не будем.
Немного просто помолчим,
Я – буду я, а ты – собой.
Лет через двадцать поглядим,
Кто как играл своей судьбой».
|
|
Мысли-мыслюшки,
как из печки плюшки
|
***
Неказистый стихоплёт
Местного разлива.
Сочиняет и не врёт
(Иногда красиво).
***
Борюсь с одиночеством,
антагонизмом
И средневековым
примитивизмом.
Борюсь до конца
своих
солнечных дней!
Борюсь
и надеюсь -
всё будет О.К.
|
|
Друзьям
Приятно, что тебя не забывают.
Иначе в жизни все порой бывает,
Когда отключат отопление некстати,
Тогда тепла для всех друзей и не хватает…
***
Я вырасту вредный и злой старикашка.
Я буду вам всем постоянно мешать,
Бродить по квартире, сморкаться в рубашку,
Тихонечко пукать и громко стонать.
|
|
Часть вторая (зоо-логическая)
Выпал снег на травку.
А кругом бутылки.
На сосне ворона -
Ногти точит пилкой.
Сторож взял бутылку
И пошел в курилку,
А ворона пилку
Сунула в опилки.
Все кругом в бутылках,
В вилках и в опилках:
Сторож и ворона,
Сосны и курилка.
Часть третья (назидательная)
Не сори опилкой,
Не кидайся вилкой,
Не бросай бутылку,
Не ходи в курилку.
|
| Вилки и опилки. Трилогия
(в соавторстве с А.Г. Лавровым)
| |
Часть первая (патетическая)
Все небо закрыто
свинцом и опилками,
И зайцы в лесу
забросали все вилками.
Опилки из неба,
а вилки в опилки,
И бесятся зайцы
и курят в курилке.

|
Снова в ряд стоят кровати, Снова шприц, иголка в зад, Медсестрички Светы, Кати… Снова жизни ты не рад. Начитал литературы – В голове сплошной бардак. Только с той макулатуры Беспросветно – жуткий мрак. Но одно лишь вдохновляет– Две пичуги за окном. Ветер перья им щипает, Ну а птичкам нипочём. Нет уколов им, таблеток, Ни обходов, ни врачей. Никаких палатных клеток – Пой, летай, живи и пей.
И с тоской я им внимаю За окошко целый день. Птички радостно летают, У меня – всё дребедень! Отвяжусь я от уколов, Гипс сниму, заброшу пить. Буду вновь душой я молод. Жить, ходить, тебя любить!
|