Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. I Приближение шторма



ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

I Приближение шторма

Это было мое первое путешествие с женой и детьми. Я уже говорил, что в результате детских браков между индусами, принадлежащими к средним слоям населения, только муж мог получить какое-то образование, а жена фактически оставалась неграмотной. Вследствие этого они оказывались разделенными глубокой пропастью, и обучать жену должен был муж. Так, я должен был позаботиться о подходящей одежде для жены и детей, следить, чтобы их питание и поведение соответствовали правилам, принятым в этом новом для них окружении. Некоторые воспоминания, относящиеся к тому времени, довольно занимательны.

Жена индуса считает своим высшим религиозным долгом беспрекословное повиновение мужу. Муж-индус чувствует себя господином и повелителем жены, обязанной всегда служить ему.

Я полагал тогда, что быть цивилизованным – значит возможно больше походить в одежде и манерах на европейцев. Я думал, что только таким путем можно приобрести значение, без которого невозможно служение общине. Поэтому я тщательно выбирал одежду для жены и детей. Мне не хотелось, чтобы их считали катхиаварскими бания. В то время наиболее цивилизованными среди индийцев считались парсы, а так как европейский стиль нам не подходил, мы стали придерживаться стиля поведения парсов. Так, моя жена носила сари парсов, а сыновья – куртки и штаны, как у парсов, и, разумеется все надевали ботинки и чулки. К этой обуви они тогда еще не привыкли и натирали себе мозоли, а носки их пахли потом. У меня всегда были наготове ответы на все их возражения. Но я чувствовал, что убеждали не столько ответы, сколько сила авторитета. Мое семейство мирилось с новшествами в одежде только потому, что иного выбора не было. Еще с большим отвращением они стали пользоваться ножами и вилками. Когда же мое увлечение этими атрибутами цивилизации прошло, вилки и ножи снова вышли из употребления. От них легко отказались даже после длительного пользования. Теперь я вижу, что мы чувствуем себя гораздо свободнее, когда не обременяем себя мишурой «цивилизации».

Тем же пароходом, что и мы, ехали наши родственники и знакомые. Я часто навещал их, также как и пассажиров других классов. Мне разрешалось ходить куда угодно, так как пароход принадлежал друзьям моего клиента.

Поскольку пароход направлялся прямо в Наталь, не заходя в другие порты, наше путешествие продолжалось всего восемнадцать дней. Но как бы в предзнаменование уготованной нам бури на суше разразился ужасный шторм, когда мы были всего в четырех днях пути от Наталя. Декабрь – месяц летних муссонов в южном полушарии, и на море в это время часто бывают штормы. Но шторм, в который попали мы, был таким сильным и продолжительным, что пассажиры начали тревожиться. Это выглядело величественно: все сплотились перед лицом общей опасности. Мусульмане, индусы, христиане и все остальные забыли о религиозных различиях в мольбе, обращенной к единому богу. Некоторые давали различные обеты. Капитан стал уверять молящихся, что шторм хотя и опасен, но ему приходилось испытывать и сильнее; он убеждал пассажиров, что хорошо построенный корабль может выдержать почти любую непогоду. Но люди были безутешны. Непрерывный грохот и треск создавали впечатление, что корабль опрокидывается. Его так кружило и бросало из стороны в сторону, что казалось, он вотвот перевернется. Разумеется, все ушли с палубы. «Да исполнится воля господня», – было на устах у каждого. Насколько помню, шторм продолжался около суток. Наконец небо прояснилось, появилось солнце, и капитан сказал, что буря кончилась. Лица людей просияли, опасность миновала, и имени бога уже не было на их устах. Они опять стали есть и пить, петь и веселиться. Страха смерти как не бывало, и кратковременное состояние искренней молитвы уступило место майя. Пассажиры, разумеется, совершали намгз и читали другие молитвы, но все это утратило ту особую торжественность, которая была в те ужасные часы.

Шторм сблизил меня с пассажирами. Я не очень боялся бури, у меня в этом отношении уже был некоторый опыт. Я хорошо переношу качку и не подвержен морской болезни, поэтому во время шторма я свободно мог ходить от одного пассажира к другому, ухаживая за ними и ободряя их. Каждый час я приносил им известия от капитана. Дружба, приобретенная таким образом, как увидим, сослужила мне хорошую службу. 18 или 19 декабря пароход бросил якорь в порту Дурбан. В тот же день прибыл и «Надери». Но настоящий шторм был еще впереди.



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.