Воспоминания Кузнецова Бориса Ильича о 30-х годах минувшего века, о фронтовых годах, об однокласснике и сослуживце Герое Советского Союза П.А. Рачкове

Летом 2003 года в газете «Голос кольчугинца» мы, учителя и ученики Бавленской школы, опубликовали статью о Герое Советского Союза Павле Акимовиче Рачкове. Мы написали о том, что в этом году ему исполнилось бы 80 лет. Мы обратились ко всем, кто знал Павла Акимовича, с просьбой откликнуться. И вот, в октябре в кабинете директора раздался телефонный звонок. Нам позвонил Борис Ильич Кузнецов: «Я и учился с Павлом вместе, и тоже в лётное пошел, да и на фронте воевали вместе. Приезжайте, я вам всё расскажу!» Борис Ильич Кузнецов, 1922 года рождения, из деревни Ежово, лётчик, который прошёл всю войну, дослужился до капитана, человек который лично знал П.А. Рачкова. Послушаем внимательно его рассказ.

«Яродился в 1922 году в деревне Ежово. У меня был старший брат Миша, сестра Тамара, братья Аркадий и Володя, - всего в семье было семеро детей. Мама работала в колхозе, отец – на железной дороге. Папа прошёл две войны: первую мировую и гражданскую на стороне красных.

Жили бедно. Мы с Аркадием спали на полу на соломенном матрасе, а сверху укрывались одеялом, всё равно было холодно. Мы с братом прижмёмся друг к другу, чтобы теплее было, а нас вши да клопы, живущие в одеяле заедают.

Был у нас огород в 40 соток с домиком. Там сажали капусту, свёклу, картошку. Выращивали сливу, вишню, крыжовник. Корова у нас была. Молоко давала исправно, в день около 30 литров. Но из этого молока я каждый день 10 литров носил в Кузьминское, так как государству обязательно надо было сдать 330 литров в год. За 1 литр платили 5 копеек. Вся семья очень много работала по хозяйству. Мы, дети, о пионерских лагерях даже и не думали.

Детство запомнилось голодным. Сладостей ели очень мало. Отца бежали с работы встречать наперегонки, потому что он давал нам по маленькой конфетке. Для нас это было счастье. Зато в Армавирском военном училище, куда я поступил позже, кормили нас очень хорошо. Но и это сытое время закончилось, когда пришла война.

Тогда мы много читали. Я до сих пор люблю «Тихий дон», «Войну и мир», «Тысячу и одну ночь». Мы втихую переписывали тогда стихи Есенина.

Часто с другом, Павлом Рачковым, бегали в кино. Его показывали в Бавленском клубе. А денег – то не было. Придем, попросимся у контролёра бесплатно пройти, а он ни в какую! Только потом пропустит, к середине, а то и к концу фильма. Таким моментам мы очень радовались, вбегали в клуб, ложились на пол и оттуда смотрели фильм. А чаще всего фильмы смотрели, заглядывая в окна клуба.

Об одежде в то время вообще не думали, а о моде и подавно. Да и какая тогда была одежда! Когда я 5 января поехал поступать в лётное училище, у нас было морозно, надел валенки без галош. Приехал в Армавир, а там лужи. Так и пришлось три дня ходить в старой и грязной одежде, да в сырых валенках. А потом выдали нам военную форму, как курсантам. А старые лохмотья, что были, собрали в мешок и выкинули. А в новой форме я сразу фотографироваться пошёл, фотографию ту и сейчас храню.

Начальную школу Павел Рачков заканчивал в селе Больше-Кузьминском вместе с моим братом Аркадием. А в Бавленах мы уже вместе учились в семилетке, тогда в школе нашей был всего один класс, а в нем 42 человека. У Павла хорошие отметки были, помню, что любил он русский и литературу. И я учился хорошо, да все хорошо учились, ведь тех, кто не успевал, оставляли на второй год. Каждое утро техслужащие наполняли чернильницы – непроливалки. И мы усаживались за свои парты. Помню, что крышка парт была под углом, а половинка крышки могла откидываться, и мы укладывали туда свои учебники. Я сидел за Рачковым и Липатовым на ряду около окна. Очень я любил алгебру и геометрию. Я очень быстро решал задачи, и все у меня потом списывали. А директор ругал, когда мы подсказывали. Сергей Павлович Пармёнов вёл Конституцию, его жена естествознание. Сергей Павлович организовал в школе комсомольскую ячейку. Нас, комсомольцев было всего 7 человек, в том числе и Павел Рачков, это было очень почётно. Я до сих пор храню свой комсомольский билет и помню всех первых комсомольцев. Это Павел Рачков, Кузимов Борис, Евгений Липатов, Шура Захарова, Ольга Формалина, Михаил Петров, Виктор Климов.

В 1938 году я поступил в Кольчугинский техникум по обработке цветных металлов и одновременно вместе с Павлом Рачковым занимался в аэроклубе. Нам повезло, во Владимирской области было всего три аэроклуба – в Коврове, Вязниках и, совсем рядом, в Кольчугино. Тогда руководил Кольчугинским аэроклубом Сергеев, а начлёт был Артемьев, комсомольцами руководил мой однофамилец Кузнецов. Павел и я, мы прошли строгий отбор, ведь тогда в аэроклуб приходили поступать сотни мальчишек, брали не всех – лучших. Здание, в котором размещался аэроклуб и сегодня существует, оно не раз меняло своё назначение. А тогда в этом небольшом здании на первом этаже размещался настоящий самолет – «У–2», только без крыльев, крылья – то там не умещались. В клубе занимались изучением самолёта, а затем учились им управлять. Пилотированию обучались по очереди на Кольчугинском аэродроме, летали на «По-2». Сначала налетали по 7 часов с инструктором, затем самостоятельно. А ведь Павлу то приходилось каждый день ездить в аэроклуб из Юрьев – Польского, он там в педагогическом техникуме учился. Билет на поезд стоил 3 рубля, а стипендия в техникуме всего 45 рублей. А уезжал он после занятий в Аэроклубе на поезде в 2 часа ночи! Поэтому и отучился Павел на педагога всего два курса, и сделал свой выбор в пользу авиации. Мне было удобнее, днём – в техникум, вечером – в аэроклуб, всё рядом. Да и то, случалось от недоедания, сознание терял по утрам. Жили мы в общежитии по 10 человек в комнате, досыта никогда не ели. А когда я закончил два курса техникума, а в аэроклубе срок обучения –1 год – уже подошёл к концу, приехали к нам представители военных лётных училищ. Всех, кто обучался в аэроклубе, а нас было 50 человек, они взяли. Но потом многие вернулись, не прошли строгий отбор на месте. А мы с Павлом стали курсантами лётных училищ, только пришлось нам расстаться. Он отправился учиться в Пермь (тогда город назывался Молотов) в Чкаловское высшее авиационное училище, а я – в Высшее лётное училище города Армавира. Нам предстояло стать военными лётчиками. Сколько мальчишек мечтало об этом!

Я очень хорошо помню, как началась война. Это было воскресенье, мы были на концерте, со сцены нам и объявили о нападении фашистской Германии. Тогда же все стали записываться в ополчение, но руководитель нашего училища приказал нам не торопиться: «Вы пойдёте на войну лётчиками!»

Я закончил Армавирское высшее военное училище. Прошёл всю войну. Летал на истребителях «Як-1», «Як-7», «Як-9», «Як-3». Дослужился до капитана. На войне мы с Павлом встречались два раза. Первый раз под Смоленском, второй в Минске. Увижу штурмовиков, подойду и спрошу, не знаете ли такого лётчика Рачкова? «Знаем, а как же!». Так и встречались на войне. Павел летал на «Ил-2», это был очень современный самолёт. Сначала имел он слабое место, не была защищена задняя полусфера. Но затем стали вырезать ещё одну кабину сзади для стрелка – радиста, там ставили крупнокалиберный пулемёт. Ох, и боялись немцы таких самолётов! А Павел ведь был командиром авиаэскадрильи, это 12 самолётов. И в бою мы вместе с Павлом были. По-моему, у станции Починок. Штурмовики вылетали на задание раньше, у нас, у истребителей скорость побольше. Штурмовики бомбят военные объекты противника, а у истребителей главная задача защитить штурмовиков от немецких самолётов.

У немцев штурмовики – это «Мессершмитты-110», мы их называли «лапотники», потому что у них шасси не убирались, у наших «Ил-2» - убирались. А немецкие истребители назывались Мессершмитт-109. Наши «Яки» дрались с «Мессершмиттами», а «Лавочкины» с «Фокке-Вульфами-109». Это всё бои истребителей. На моём счету 70 боевых вылетов, а у Павла – больше ста. 100 боевых вылетов являлись основанием представления к Герою.

Думаю, нужно выяснить, где хранятся награды Павла Рачкова. Нужно написать в Архив Министерства Обороны в город Подольск в наградной отдел. У них должен хранится наградной лист, а может быть, и сами награды.

Лучшие мои годы – это всё-таки военное время, когда возвращались с боевого задания все, без потерь. Помню фронтовые 100 грамм и чувство выполненного долга в эти минуты. Такое не забывается…

Дослужился я до капитана, а в1959 году уволился из армии.

А пожелать вам хочу, чтобы учились как Рачков, и жизнь свою по нему строили! Он ведь, пройдя всю войну, даже не курил. Замечательный он был человек».

Октябрь 2003 года / Кузнецов Б.И. /