ВЫСОКОЕ ИСКУССТВО БЕГСТВА 2 страница

— Не пытались узнать о Брашеро побольше! — хмыкнул Сварог. — Странно для неплохого начальника тайной полиции.

— Почему нет? Пытался. Только все следы вели в никуда. А отличные агенты порой исчезали... особенно когда внутри замка стал расти тот «запретный городок», в горах стали воздвигать загадочное «горное гнездо», громоздить эти дурацкие пограничные столбы... Когда целые флотилии фирмы «Кадерат и сыновья» повезли какие-то загадочные грузы... Вот тут уже я начал понимать, что готовится нечто грандиозное, ни на что прежнее не похожее. И король посвящен то ли во многое, то ли во все. Где уж было к нему идти... Я к тому времени уже выяснил, что Брашеро и половина его людей — лары, а это все усложняло и делало вовсе уж опасным. Я не настолько глуп, чтобы лезть в дела Высоких Господ Небес — очень уж чревато... — он поднял на Сварога сверкнувшие яростным блеском глаза. — Но я короля не предавал!

— Как же вы оказались в той милой компании? — усмехнулся Сварог.

— Совершенно неожиданно, — сказал барон. — Однажды меня пригласил Брашеро. Угостил вином, отпустил

несколько комплиментов как великолепному начальнику тайной полиции, «с которым жалко было бы расставаться». «Вы, любезный барон, проделали отличную работу, хотя и не понимали ее смысла», — улыбнулся он своей неподражаемой улыбочкой, так змея могла бы улыбаться, получись у нее. И выложил ворох бумаг — оказалось, показания тех моих пропавших агентов, что пытались проникнуть в «горное гнездо», вертелись вокруг «городка», в общем, пытались хоть что-то выведать...

«Вы умный человек, — сказал он напоследок, — вы ведь уже поняли, что столкнулись с чем-то небывалым прежде, грандиозным. Поняли, по лицу видно. Вот только не поняли, насколько оно грандиозно, но это уже не ваша вина, у вас не было достаточно знаний, чтобы сделать правильные выводы. А впрочем... Вы ведь уже догадались, что мы лары?»

Я кивнул — а как я мог ему врать?

«Уже неплохо, — сказал Брашеро. — Давайте не будем зря тратить время, перейдем к делу, мне нужен толковый и умный начальник тайной полиции. Вы вполне подходите. В обмен на верность — самые ослепительные перспективы».

Почему-то мне показалось в первую очередь, что он хочет свергнуть короля — от него этого можно было ожидать.

«Судя по вашему лицу, вы сгоряча решили, что вам предлагают участвовать в очередном дворцовом перевороте? — И он засмеялся, честное слово, весело. — Это потому, что вы видите проблему, уж простите, исключительно снизу. А я вам сейчас обрисую ее с в е р х у. Вы ведь знаете самый надежный способ вербовки? Рассказать человеку столько, чтоб он сам понял: дороги ему назад нет».

Я кивнул. Это и в самом деле был самый надежный способ вербовки, самому приходилось применять...

«Налейте вина слушайте», — сказал Брашеро, полное впечатление, безмятежно. v ^

И рассказал мне... нет, я до сих пор уверен, что тев с е, но достаточно, чтобы понять: после таких откровений я,

если заартачусь, живым из этой комнаты уже не выйду — разве что в пыточную...

Он рассказал, что королевская чета и принц уже, соб

ственно, убиты в загородном замке, что к полудню во дво

рец въедут их совершеннейшие двойники, обладающие их внешностью и памятью, которых никто не в состоянии отличить от прежних, настоящих. Правда, на всякий случай, для пущей надежности прежнее близкое окружение королевской четы следует убрать из дворца. Что за всем этим кроется ни много, ни мало — переворот в Империи Четырех Миров — возможно, со сменой династии, а возможно и нет. Переворот, слишком много меняющий в жизни Империи.

— И вы вот так, сразу и поверили?

— Пришлось, — со вздохом сознался барон. — Я ведь к тому времени знал уже, что Горрот полностью изолирован от наблюдения с небес... И он показал мне на этой штуке достаточно, — он кивнул на стоявший перед Сва- рогом компьютер Брашеро, давно трудами Элкона послушный новому хозяину. — Показал такие секреты, что у меня голова закружилась... Боевые летучие машины, которые будут на стороне его сообщников, нарушенная связь, беспомощная армия... Такое зрелище! Я готов был в обморок упасть...

Его и сейчас чуточку потряхивало. Подумав, Сварог налил полную чарку «Кабаньей крови» и толкнул ее барону через стол. Тот ловко сцапал ее ладонями и осушил до дна. Не обращая внимания на текущие по бороде капли, сказал, все так же исподлобья:

— Теперь понимаете? Я никого не предавал. Мертвого короля уже не предашь. Я как-то сразу поверил, что он говорит правду. И потом, не мне бороться с таким заговором! И каким образом? Живым бы меня оттуда уже не выпустили. Пришлось, так сказать, присягнуть на верность...

— И они вам моментально поверили? — усмехнулся Сварог.

— Не сразу, — серьезно сказал барон. — Сначала Брашеро показал мне кое-какие штучки, с помощью которых

будет знать о каждом моем шаге и слове. Это такие крохотные приспособления...

— Я догадываюсь, — нетерпеливо сказал Сварог (ну, конечно, крохотные микрофончики, детекторы и прочие милые штучки). — Дальше?

, — Дальше... Сначала убедился, что им и в самом деле известен каждый мой шаг, каждое слово. Потом я вместе с остальными встречал королевскую чету. Брашеро был прав: их практически невозможно отличить от настоящих. Вот только в глазах осталось что-то чуточку иное. Тот, кто с ними общался долгими годами, — тот и мог определить... и еще что-то было, почти неуловимое... Тут уж мой профессиональный опыт подсказывал... А дальше... Ну, а дальше я стал работать. В прежней должности. Выполняя приказы исключительно Брашеро — а впрочем, Король, противоположность прежнему, ко мне почти и не обращался, доклады стал слушать очень редко, вполуха... Кое-чем он отличался от прежнего, я бы сказал, в худшую сторону, но из ближайшего окружения, которое это могло подметить, остался я один. Ну, разумеется, Брашеро. В конце концов, это было не мое дело, я работал, как вол. Брашеро меня нагружал изрядно... Там все написано, без малейших упущений, — он кивнул в сторону стопы бумаги.

— И здесь кое-что написано, — Сварог взял в руку ту самую, с десяток листов, пачку. — Аналитическая записка, если можно так выразиться. О том, каким именно способом можно убить короля Сварога, когда он находится на земле. Ваша работа?

— Моя, — признался барон, не отводя глаз. — Брашеро велел, и я составил, но обратите внимание на мой вывод: проделать это почти невозможно. У вас великолепная преданная охрана, они бы вас наверняка уберегли от кинжала или пики в спину — все другие способы бесполезны. Нет, почти нереально. Так я и сказал.

— Благодетельвымой... — проворчал Сварог. — И что, Брашеро рассердился, прочитав ваш ученый труд?

— Мне так не показалось. Пробормотал сквозь зубы: «Ну, есть и другие возможности» — и велел мне “больше этим не заниматься.

— А вот кстати... — с любопытством сказал Сварог. —

Толкового сообщника никогда нельзя держать на одном страхе и запугивании... Вам ведь наверняка было что-то обещано? ,.. , ;

Помявшись, барон признался:

— Пост начальника тайной полиции всего Харума...

— Неплохо, да... А как вы думаете, он выполнил бы обещание? Вы не могли над этим не задумываться, с вашим- то житейским опытом...

— Мог и сдержать слово, — без особого промедления ответил барон. — В конце концов, он собирался править наверху. Но не мог бы обойтись без людей, хорошо знающих Харум... особенно людей специфического ремесла.

— Вот в связи с этим... — сказал Сварог, взяв странный список. — Почему одни вычеркнуты? -

— Здесь все, кто знал истинное положение дел... точ

нее, кто счел нужным сообщить Брашеро. Король и королева погибли, еще четверо стали ненадежны, один из них собирался бежать из страны... — барон бледно усмехнулся. — Кажется, именно к вам. Вот и пришлось... вычеркнуть. «'

— А почему против вашей фамилии вы поставили какой-то странный значок?

Барон открыто взглянул ему в глаза:

— Потому что у меня не было окончательной уверенности, что Брашеро выполнит свое обещание. Иногда ценных сообщников щедро вознаграждают, а иногда...

— Тоже верно, — проворчал Сварог. — План бегства имелся? На случай, если оправдаются худшие подозрения и вы успеете это понять?

— Конечно, — криво усмехнулся барон. — Лучше просидеть остаток дней где-нибудь в глуши, но живым... Брашеро, правда, небрежно так обещал, что они в случае чего найдут меня везде, но я кое-что сопоставил и понял, что делать. .. Вас не затруднит пощупать мне мочку правого уха?

— Ну, отчего же нет, — пожал плечами Сварог и вышел из-за стола. В мочке уха барона он без труда нащупал

что-то твердое, не больше горошинки. Понятливо кивнув, спросил:

— Еще есть?

— Под кожей левой руки, у плеча. Подозреваю, есть где-то еще, где самому нащупать трудновато.

— Вполне может быть, — сказал Сварог.

— Это можно как-то вырезать? — со жгучей надеждой спросил барон.

— Минутное дело, — сказал Сварог. — Вот только делать я этого не буду. Самому пригодится на всякий случай.

Барон поднял на него глаза, в которых смешались самые разнообразные чувства:

— Это как и почему?

— А потому, что у меня есть на ваш счет далеко идущие планы, — скучным голосом сказал Сварог, все так же стоя над ним. — Проще говоря, я вас намерен оставить в прежней должности в прежнем месте. Хорошие начальники тайной полиции — товар штучный, грех не использовать. Брашеро и его банда разбиты наголову, второго такого заговора уже никому не удастся устроить. Лично мне вы ничего плохого не сделали. Предавать меня вам, в общем, некому — разве что королеве Лорна, но вряд ли вы пойдете на атакую мелкую пошлость... — усмехнувшись про себя при виде нешуточной радости, на миг полыхнувшей в глазах барона, он сказал холодно:

— Мне нужен скорее не начальник тайной полиции Горрота, все равно собираюсь отсюда скоро уходить, мне нужен еще один личный агент при дворе, а вы идеально подходите. Я не глупец и не благодушный благодетель, не первый год занимаюсь королевским ремеслом, и вроде бы, говорят, неплохо. Ничего этого, — он легонько помял мочку уха барона со вшитым «маячком», — убирать не буду. И вам самому не советую. Чтобы и в самом деле при нужде найти вас на краю света. Согласитесь, вы пока что не сделали ровным счетом ничего, чтобы заслужить мое доверие? Вот видите. Так что разумные предосторожности необходимы.

— И конечно, возле меня в тайной полиции будет немало соглядатаев? — спросил барон, державшийся почти спокойно. .

— А как же, — пожал плечами Сварог. — Мое доверие еще следует заслужить, любезный барон. Делами... И учтите: теперь, когда Горрот больше не защищен от любого воздействия Империи, подслушивающими и подсматривающими устройствами дворец — и не он один — будет набит, как мешок пшеницей. Вы понимаете, о чем речь?

— Да, Брашеро мне кое-что рассказывал. И кое-что я здесь применял.

— Совсем хорошо, — сказал Сварог. — Обойдемся без дополнительных лекций... Ну, так вы готовы дать клятву на верность? Прекрасно понимая, что вас ждет в случае ее нарушения?

Чуть побледнев, глядя ему в глаза, барон тихо произнес:

— Клянусь своим гербом хранить клятву верности вам, и только вам...

— Ну что же, никаких задних мыслей я пока что не вижу, — сказал Сварог." — Значит, поработаем... Пока что, извините, вам еще пару дней придется провести в том самом помещении, что вам отвели. Оно мало напоминает тюремную камеру, так что особых неудобств не будет. А потом, когда я покончу с неотложными делами здесь, мы сядем и побеседуем уже обстоятельно...

— Вы собираетесь приставить меня главным образом следить за юным принцем?

— Ум у вас, я убедился, острый... — сказал Сварог. — Но на сей раз попали пальцем в небо. Юнца пришлось, так сказать, пока что разжаловать из королей. Поскольку его венценосной матушке удалось, в отлйчие от супруга, спастись от злобных убийц. Добрые люди помогли. А поскольку сыночек еще долго не войдет в совершеннолетие, ей и предстоит долго править в качестве королевы-матери. Вы не удивлены?

Барон севшим голосом сказал:

— Ах, вот оно что... Успело поступить несколько донесений, что в столицу во главе ваших и наших гвардейских полков движется неведомо как воскресшая королева... и вроде бы самая настоящая... Я сначала не поверил... — он уставился на Сварога с нешуточным уважением. — Уму непостижимо... Вы в кратчайшие сроки сумели устроить очередного подменыша, в котором ничуть не усомнились те, кто ее раньше знал?

— Ну, коли уж мы с вами, похоже, сработаемся, пора вам понемногу выдавать кое-какие тайны, — сказал Сварог. — Это не очередной подменыш, это подменыш Брашеро. Ну, а как получилось, что она спаслась и попала ко мне в руки, вам пока знать необязательно...

Он помолчал, пытливо глядя в умные и хитрые глаза барона, легонько сгреб его за расстегнутый ворот кафтана и, приблизив лицо, спросил с металлом в голосе:

— Что вы знаете? Ну? Все равно не соврете.

— Я и не собираюсь, ваше величество, коли уж дал вам клятву верности. Виглафский Ковенант, королеву, столь неосмотрительно взявшуюся вызывать демонов, они утащили при довольно жутких обстоятельствах... — и он замолчал, глядя с явным намеком.

Ценный кадр, мать его, подумал Сварог. Если не продаст, мы с ним сработаемся... Небрежно бросил:

— Среди слуг, сопровождавших короля в Ковенант, конечно, был ваш агент?

— Ну, разумеется. Он и описал все, что видел и подслушал краем уха...

Увидев замигавшую в углу экрана синюю лампочку, Сварог привычно нажал нужную клавишу, принял короткое сообщение от секретаря и послал столь же короткий ответ. Встал, следом, чуть неуклюже из-за наручников, поднялся из-за стола барон.

— У меня очень важная встреча, — сказал Сварог. — Но

мы все предварительно обговорили, так что можете пока идти... &

Глава II

ТАЙН ПРИБАВЛЯЕТСЯ

К анцлер вошел стремительной деловой походкой еще до того, как те же самые конвоиры вывели барона. Коротко глянув вслед захлопнувшейся двери, спросил, как показалось Сварогу, с нешуточной надеждой:

— Удалось допросить?

— Я сделал, как мне показалось, лучше, — сказал Сварог. — Велел накачать его «фиолетом» и «синюшкой», и он за двое суток накатал тот вот фолиант. Сейчас запихну все в компьютер и вместо того, чтобы читать подряд, пройдусь по ключевым словам. Как-никак научился, спасибо Элкону. Меня в первую очередь интересуют Токе- реты... а барон немало написал о нашем друге Альдера- те. И уверенно опознал по снимку, ему показывали мои люди...

— И нисколько не запирался? — отрывисто спросил Канцлер.

— Судя по тому, что я успел мельком пробежать, судя по разговору — ничуть...

Лицо Канцлера покривилось в жесткой, прямо-таки волчьей улыбке

— Прекрасно. Просто прекрасно. Это не главное, но хоть что-то... Брашеро, в конце концов, не дьявол, а потому способен делать ошибки. А может, на местных это не действует — хотя вот на антланцев подействовало...

— Что именно? — тихо спросил Сварог.

Ему пришло в голову: лицо Канцлера что-то больно уж мрачноватое для победителя, весьма озабоченное. Канцлер, оглядевшись, сел в первое попавшееся кресло, достал черную гнутую трубочку и принялся не торопясь набивать ее табаком — слишком неторопливо, что у него, Сварог давно знал, служило признаком раздражения. Сварог молча ждал.

— Центр и «Горное гнездо» мы захватили, — сказал, наконец, Канцлер, выпустил клуб ароматного дыма. — Других нет, так что это в некотором роде победа. А вот дальше... Мои люди никого не могут допрашивать. Брашеро все-таки — коварная сволочь. И себе, и всем здешним сотрудникам поставил нейроблокаду в мозгу. Объясняя совсем просто, мы не можем залезть никому в мозги. Возможно, со временем и удастся, специалисты делают все, что могут, но толку пока нет... У Орка, кстати, ничего подобного нет — но он с самого начала был на десятых ролях, как и ваш министр. Кое-что рассказал, но, по большому счету, сугцие пустяки...

— Так... — проговорил Сварог медленно и зло. — Канцлер, по-моему, мы никак себе не можем позволить быть гуманистами. В конце концов, я мог бы попытаться?

— С помощью ваших мастеров? — понятливо подхватил Канцлер. — Честное слово, я бы на то пошел — ситуация и в самом деле далека от гуманизма... Но он и это предусмотрел. У всех в мозгу отключен «центр боли» — есть такой, как мне объяснили биологи. Человека можно на части изрезать, а он это будет воспринимать как легкую щекотку... Предусмотрительный мерзавец...

— А что с их аппаратурой? — упросил Сварог.

— Все по-прежнему, - пожал плечами Канцлер. — Можно еще примерно понять, что они делали, — но ни

кто пока не понимает, как. Полное впечатление, сказал Матлок, что она работает на каких-то других принципах, которых мы просто не понимаем, потому что никто раньше этим не занимался. Конечно, никак нельзя это назвать полным и беспросветным тупиком... Другое дело — то, что мы смогли понять, между нами, пугает. У вас есть какие-то срочные дела?

Никаких, — сказал Сварог.

— У меня тоже. Самое время обсудить иные загадки... Вы ведь любите слушать Тарину Тареми?

— Есть на досуге такая слабость, — кивнул Сварог.

— А не попадалась вам у нее такая песенка:

Скажи, Бога ради, вдруг былого лед не растаял сзади, а уплыл вперед.

И в грядущем только дней прошедших наст предательски тонко поджидает нас?..1

- v

— Попадалась, — сказал Сварог.

Канцлер прищурился:

— И вам в ней ничего не показалось странным?

— А что там странного? — пожал плечами Сварог.

— Лед и наст, — сказал Канцер.

— Ну и что? — Сварог все еще не понимал. — На Силь- ване и Нериаде того и другого зимой предостаточно.

— Но не на Т а л а р е, — сказал Канцлер. — Вы никогда не задумывались о странностях таларского климата? Здесь нет смены времен года. Круглый год стоит лето, пусть и не особенно жаркое. Правда, в Фионе недели на три температура падает, всего на несколько градусов, и пару недель льют затяжные дожди. Смены времен года нет. На полюсах нет снега и льда. Нет климатических зон.

С точки зрения планетологии все это глубоко неправильно, так не должно быть. Но планетологи которую тысячу лет перестали ломать голову над загадкой, потому | что решения так и не нашли. Это насквозь неправильный таларский климат — ему вроде бы по всем законам природы не положено существовать, но он все же существует... А меж тем есть кое-какие указания, что до Шторма обстояло совершенно иначе — полярные шапки, холодные зимы... Знаете, где я слышал эту песенку? В фильме с участием Тарины Тареми, ну да, она была еще актрисой, вроде бы неплохой. Сам по себе фильм, по моему глубокому убеждению, дешевая мелодрама, —? он улыбнулся чуть смущенно, — и жена, и дочки просмотрели раза по три, с носовыми платками... Сюжет, как для таких мелодрам и полагается, незамысловатый: живет себе красотка, муж у нее капитан дальнего плавания, уходил в долгие рейсы, что красавице прибавляет расположения духа. На горизонте, как водится, появляется роковой соблазнитель, какое-то время кажется, что красотка уступит и бросит мужа — ну, надоело ей, что он месяцами не бывает дома. Но в конце концов любовь и супружеская верность побеждают. И понимаете, в чем штука... Действие, несомненно, происходит на Таларе, судя по некоторым признакам, незадолго до Шторма. Так вот, там происходит классическая смена времен года, да вдобавок муж героини плавает главным образом к северной полярной шапке — а мимоходом упоминается еще южная...

— Хоть какие-то объяснения за это время выдвигались? — спросил Сварог.

— Когда-то — множество, — сказал Канцлер. — Но давно уже все это сошло на нет, потому что ни одна версия научного подтверждения так и не получила. Самый удобный виновник, который к тому же не может оправдаться, — апейрон. На него как-то исстари повелось списывать многие загадки и тайны. Ну, вот так получилось: пришел поток апейрона, и многое изменилось самим решительным образом...

Правда, в кое-каких уцелевших после Шторма бумагах есть смутные упоминания о каких-то глобальных экспериментах с погодой, но точных данных опять-таки нет. А сегодня утром ваш Элкон сделал интересное открытие. Обнаружил совершенно чужой, нигде не зарегистрированный орбитал-наблюдатель. Висящий на суточной орбите над Инбер Колбта. И откопал в одном из компьютеров Брашеро регулярные отчеты этого орбитала. Он так и не понял, на каком принципе поддерживалась связь между орбиталом и Центром, но донесения говорят сами за себя: Брашеро три последних месяца самым старательным образом исследовал Инбер Колбта. Он задался вопросом: что там мог искать Брашеро на другом конце света? Ваш парень — сущий клад. Он просидел за компьютером часа два, выискивая все, что можно раздобыть об Инбер Колбта. Пиратские клады и прочую романтику отметал с ходу, пока не убедился, что есть одна- единственная серьезная загадка — Крепость Королей. Конечно, и о ней сложено много сказок, ну очень уж старательно ее искали чуть не пять тысяч лет, гораздо активнее, чем многие другие легендарные местечки и клады. Несколько раз он натыкался в старинных книгах на примечательную фразу: «Тот, кто владеет Инбер Колбта, — владеет стихиями...» Кстати, авторы парочки книг сами плавали к Инбер Колбта, в том числе такой серьезный книжник, как Сен Парат, — и не вернулись оттуда. И по ассоциации, как он сам признался, вспомнил гавань для «Рагнарока», несколько тысяч лет, по сути, торчавшую на виду у всех... И выдвинул версию... Сами догадаетесь или растолковать?

Сварог даже присвистнул:

— Центр управления природой? В глобальном масштабе?

— Именно. Доказательств, правда, пока никаких, нужны хорошо оснащенные экспедиции. Вряд ли там в глубокой тайне обитает какая-то группа хранителей погоды. Если допустить эту версию, там, скорее всего, какое-то

2 Вертикальная вода

сложнейшее автоматическое устройство. Я вам рассказал кратко, на скорую руку, но у Элкона там целая груда материалов, потом посмотрите. — И если там в самом деле есть центр управления погодой, найти его и захватить должны именно мы. Представляете, какое это средство шантажа, угроз, крупных пакостей в чьих-то неправильных руках?

Кажется, Сварог представил. Талар совершенно не готов к зиме и холодам. Даже в королевских дворцах нет систем отопления, а зимнюю одежду видели только на Сильване. Если предположить, что установка существует, если она попадет в скверные руки человека, способного в ней разобраться, -- подумать жутко, что можно с ее помощью натворить. Вовсе не обязательно насылать на планету полярные холода. Градусов десять ниже нуля (по меркам покинутого Сварогом мира), повсюду слой снега толщиной в ладонь — и погибнут посевы, вымерзнет скот, да и людям придется несладко... А если опустить температуру еще ниже? Скверно...

— Вы твердо уверены? — спросил он, не глядя на Канцлера.

— Я ни в чем пока не уверен, — отрезал Канцлер. — Но, во-первых, Элкон собрал неплохой материал и продолжает этим заниматься, а во-вторых, другое не подлежит Сомнению: климат на Таларе неправилен, и то неспроста...

— Если Брашеро знал точно, могут знать и его сообщники в Магистериуме, — сказал Сварог. — Вряд ли мы выловили всех...

— Одно утешает, — сказал Канцлер. — Пока что никто Крепость Королей не нашел. И если приложить все силы... Я уже убедился, что у Элкона чертовски развита интуиция, — он фыркнул. — Правда, то же самое полагает о себе Канилла Дегро, — он кивнул в сторону окна, выходившего на Центр. — Сейчас она как раз веде^очень оживленную научную дискуссию с моими специалистами по А-физике...

Сварог сердито нахмурился. Пожалуй, даже для Ка- ниллы это было чересчур — ввязываться в «научную дискуссию» с настоящими учеными. Плохих специалистов Канцлер у себя не держал. ..

— Она что, доставляет там какое-то беспокойство? — спросил он насколько мог небрежнее Не хватало еще очередных художеств с вовлечением в таковые еще и Канцлера. Отличная реклама для девятого стола, хорошо еще светских сплетников поблизости нет ни единого.

Однако Канцлер сказал чуть ли не добродушно:

— Не беспокойтесь, там все обстоит довольно чинно. В конце концов, это даже на пользу делу: аппаратура насквозь незнакомая и непонятная, в этих условиях нелишними будут самые разные версии и гипотезы... Давайте посмотрим?

Он уселся за стол перед компьютером Брашеро. Умело нажал несколько клавиш. На экране появился обширный зал, по периметру уставленный какими-то чертовски сложными пультами, некоторые из них работали: медленно переплетались разноцветные плавные кривые, вспыхивали вертикальные и горизонтальные ряды непонятных знаков, кружились цветные усеченные конусы — да мало ли непонятного там мигало, переливалось всеми красками и подвергалось самым диковинным метаморфозам...

Ученая дискуссия и в самом деле протекала довольно чинно, не то что в земных университетах, где в ходе диспута прямо-таки хорошим тоном считалось прибегать к скамейкам, чернильницам и прочим необходимым для полноценного научного диспута подручным предметам, Канилла что-то оживленно пыталась втолковать двум мужчинам в форме Техниона, тыча пальцем то в один экран, то в другой. Судя по их лицам, верили ей плохо.

Правда, возражали серьезно, ничего похожего на скрытую насмешку над взбалмошной девчонкой, рискнувшей ввязаться в спор с мэтрами. С некоторым удивлением

Сварог понял, что дискуссия идет всерьез — причем, что его удивило еще больше, на каком-то иностранном языке. Другой язык на Таларе? Быть такого не может, потому что не может быть никогда... Что за чудеса?

Да нет, тут другое... Постепенно Сварог стал разбирать в потоке непонятных фраз словечки вроде «вектор», «поляризация», «интенсивность потока». Ах, вот оно что — они просто-напросто изъясняются на своем профессиональном жаргоне, для человека непосвященного звучавшего китайской грамотой...

— Ну что ж, пожалуй, это и в самом деле похоже на относительно чинную научную дискуссию, — сказал Канцлер, выключая экран. — Нормальная рабочая обстановка, если подумать...

— О чем это они? — спросил Сварог.

— Думаете, я понимаю? — фыркнул Канцлер. — Одно сумел уяснить: ваша Канилла уверяет, будто открыла что- то очень важное, а мои люди, как видите, не особенно ей верят... Кто тут прав, кто заблуждается, решительно не берусь судить. Там столько непонятного и экспертам...

— Ничего не понимаю, — решительно сказал Сварог. — Канилла, конечно, умная девочка, но не настолько же, чтобы, не зная предмета, ввязываться в серьезный спор с вашими экспертами...

— Да просто вы, судя по всему, далеко не все о ней знаете, — спокойно сказал Канцлер.

— Я слышал, у нее в свое время нашли нешуточные способности к A-физике, что для девушки изрядная редкость...

— И все?

— И все.

— Да ведь это далеко не все, — сказал Канцлер. — Впрочем, понятно: она не любит вспоминать обо всей этой истории, только ближайшие друзья знают...

— Что за история? v

— У нее не просто отыскались способности к А-физике, — сказал Канцлер. — К тому времени она

А-физикой увлеклась всерьез, и давно, в раннем, как говорится, отрочестве. А потому, едва достигла должного возраста, была с превеликой охотой принята в Лицей Магистериума, на факультет A-физики, естественно. Как я слышал, уже на первом курсе написала парочку интересных работ, ей прочили большое будущее. А вот на втором... Знаете, в A-физике, как и во многих других науках, существуют свои «ереси». Ученые такого определения не любят, предпочитают более научные, но суть, по-моему, та же самая: направления, которые считаются тупиковыми и ошибочными, так что приличному ученому к ним близко и подходить не стоит, чтобы не испортить репутацию и карьеру...

— Ага! — сказал Сварог. — В особенности если существуют общепризнанные светила и корифеи, способные стереть дерзкого еретика в мелкую пыль. Я с подобным сталкивался на земле, у себя в университетах... — он усмехнулся. — Правда, случается иногда, что ереси бывают вовсе не ересями, а истиной, а корифеи и светила заблуждались иногда в частностях, иногда на полную...

— Вот именно, — -с' кривой усмешкой сказал Канцлер. — Вижу, вы и в ученых делах начинаете помаленьку разбираться... Скорее уж, правда, в околонаучных...

— Ничего сложного, — пожал плечами Сварог. — В сущности, те же придворные интриги, только в других декорациях... Я недавно переманил из Магистериума одного молодого A-физика на всякий случай — мало ли зачем может пригодиться свой A-физик. Так вот, он так легко согласился перейти ко мне, потому что оказался как раз из «еретиков». Я по невежеству своему в науках так и не понял, в чем эта ересь заключалась, но в Магистери- ме ему стало очень неуютно. Чем он у меня занимается, я так и не понял. Черт! Так вот почему Канилла с ним так быстро сблизилась и частенько бывает в его лаборатории, так что ее парень даже начал было ревновать. Подозреваю, «ересь» у них одного пошиба... Так что там было в Лицее?

— Ваша Канилла — большая умница...

— Я знаю, — сказал Сварог. — За что и ценю.

— Насколько мне известно, она всерьез заинтересовалась старыми архивами, откопала там какую-то из «ересей» и решила, что это вовсе не ересь, а весьма перспективное направление для работы. У нее хватило ума не защищать свое открытие перед наставниками. — Канцлер широко улыбнулся. — Девушка поступила иначе. Она попросту стала проникать ночью в один из рабочих залов и чуть ли не до рассвета проверять свою теорию на одной из тамошних установок. Благо сделать это было нетрудно, там не было ни кодовых замков, ни ночной стражи... правда, потом ввели и то и другое, как раз из-за этого случая. Это, конечно, было совершеннейшее нарушение регламентов: второкурсникам запрещены ночные работы, тем более без присмотра наставника. Но попробуйте остановить Каниллу Дегро, если ей что-то втемяшится в голову...

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒