Велтистов Евгений 1 страница

Приятного чтения!

Велтистов Евгений

Миллион и один день каникул

Евгений ВЕЛТИСТОВ

МИЛЛИОН И ОДИН ДЕНЬ КАНИКУЛ

В наши дни, когда космос заселен людьми и Земля, как голубое маковое зерно, отчетливо видна с далеких планет, когда ежедневно стаи ракет уплывают с Земли в океан пустоты и возвращаются обратно, трудно представить себе пропажу космического корабля. Да еще такого корабля, как "Виктория"!..

"Виктория", краса звездного флота, фантастическая птица с гордо вздернутым вперед клювом, совершала броски в Ближний, Дальний и Конечный космос. Ее серо-стальные бока и крылья отполировал ветер разноцветных звезд; ее острый шпиль пронзал пустоту с беззаботной легкостью иглы, скользящей сквозь кусок ткани. Двигатели точно выводят "Викторию" к самой отдаленной цели, и гигантский лайнер причаливает с осторожностью шлюпки в порту незнакомой планеты, возле космической станции или у порога одноместного корабля астронавта, затерянного среди звезд.

Сотни историй в судовом журнале о ближних и дальних рейсах "Виктории".

Но этот рассказ - о последнем путешествии, когда корабль, попав случайно в беду, оказался достойным своего знаменитого имени-девиза: "Победа!"

В космосе все на виду, словно в аквариуме. Телескопы, станции, спутники, корабли изучили звездный мир до мельчайшего "винтика". И ни один мастер небесной механики не мог, разумеется, предсказать, что первоклассный пассажирский лайнер исчезнет однажды в бесконечности из-за тайного обитателя трюмов, точнее - из-за обыкновенного грызуна.

Однако в этой истории немало странного.

И что еще важно: "Виктория" уточнила движение Стрелы времени: люди острее почувствовали, куда нацелен наконечник этой Стрелы, увидели разницу между прошлым и будущим Земли.

ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой начинается Родительский День

"Виктория" после взлета набирала скорость. Перед прыжком в Дальний космос.

В большом полутемном зале, накрытом прозрачным куполом, ночная тьма и полмира звезд. Совсем близко золотые яблоки звезд - светящиеся плоды на невидимых нитях. Кажется, протяни руку, оборви нить - и огненный шар упадет в бездонный колодец, сыпля искрами, остывая на лету. Звезды - рядом и... далеко. И огромной видится из купола туманно-голубая Земля.

Три пассажира на прогулочной палубе - пятиклассники лесной школы Алька, Карен и Олег - впервые поднялись над планетой. Впрочем, они уже не школьники, а свободные люди, потому что сегодня первый день каникул.

Родительский День бывает раз в году. Где бы ни работали родители школьников - на горных ледниках, на дне океана, в марсианской пустыне, в звездном патруле, - к ним обязательно плывут, едут, летят их дети. И нет такой точки ни на Земле, ни во всей Вселенной, куда не смогут прибыть в назначенный час сын или дочь. А если отец и мать находятся в самой далекой галактике, в Конечном космосе, куда не прорвешься за день, встреча назначается на полпути к Земле.

В Конечном космосе, на последней космической станции, работали родители Карена и Олега. И мать Альки. Сейчас их корабль "Альфа" тоже делал бросок в Дальний космос - навстречу детям.

Отправляясь в путешествие, Алька сказала:

- Сосчитаю, сколько в мире звезд.

Карен усмехнулся:

- Это наивно: мир бесконечен. Главное - посмотреть новое!

- А я нарисую то, что никто никогда не видел, - подумал вслух Олег.

Но все они, конечно, думали о космосе.

Дальний космос Карен представляет так: очень скоро войдет он с товарищами в зал космической станции, увидит такие знакомые, целый год снившиеся лица, и мама бросится навстречу, обнимет его, а отец положит руку на плечо и с первого взгляда поймет, что сын возмужал за долгий год.

Только к Альке не подойдет отец - он погиб в Конечном космосе.

Карен оглянулся на товарищей.

Олег рисует световым карандашом на стекле тигра. И хотя на небесном своде нет такого созвездия, звезды точно легли в рисунок: тигр пристально смотрит зеленым и желтым глазами.

Тигр совсем живой, очень земной, он, конечно, понравится родителям.

А вот Алька не вспоминает ни о чем. Прыгает себе по темным квадратам пола с бликами звезд.

Будто у нее одной во всей Вселенной начались летние каникулы.

Вспыхнул свет. Огромная Земля затуманилась за стеклом. Тигр подслеповато прищурился. На палубу корабля вошел Пап. Словно наместник земного солнца в космической ночи: рыжая копна волос над голубым комбинезоном. Это воспитатель пятиклассников на время их Родительского Дня, а на самом деле штурман корабля Павел Андреевич Прозоров, или просто Пап.

- Аборигены! Земляне! - весело сказал Пап. - Вы видите знакомую картину: Земля, Солнце и прочее... Из этого "прочего" делаем вывод, что Вселенная в основном состоит из звезд. Ясно? - спросил он, оглядывая свою команду.

Ясно. Урок природоведения, - бесстрастно парировала Алька.

- А теперь проверим на практике, - продолжал вдохновенно Пап.

Ребята будто не слышали его. Пап почувствовал себя обыкновенным учителем. Он, звездный штурман, целый день должен дрессировать этих толстокожих землян. Называется "учебная практика", а на самом деле детский сад в космосе. Глупая выдумка каких-то профессоров, которые наверняка никогда не покидали планету.

Олег, не обращая на Папа внимания, начертил над тигром старинную избушку с завитком дыма из трубы, и тигр сразу превратился в домашнего котенка, выглядывающего из открытой двери.

Пап, взглянув на рисунок, остро почувствовал, как соскучились ребята по дому, по своим близким. Но где их настоящий дом? На Земле - в лесной школе или в космосе - рядом с родителями?

- Предупреждаю, - строго сказал учитель, - скоро будет бросок в Дальний космос.

Ребята оживились. И Алька спросила:

- А глаза, Пап, надо закрывать?

Пап улыбнулся:

- Это не игра...

И вот тут-то на палубу проскользнул какой-то зверь.

Зверь был черный, он волочил за собой длинный хвост.

Зверь бросился прямо к ребятам. У него не было другого выхода: в сантиметре от кончика его хвоста мягко подпрыгивала серая кошка.

За кошкой энергично шагала ее хозяйка в комбинезоне инопланетных охотников.

Алька так отчаянно пискнула "ах!", что это "ах!" оторвало ее от пола.

Мальчишки застыли в стойке, соображая, как им схватить за хвост нахала.

Один Пап признал в беглеце корабельную крысу. Ударом ботинка он швырнул ее через голову кошки.

- Держите ее! - всплеснула руками хозяйка кошки, натыкаясь на крысу.

Мягко прогудела сирена.

Пап растерялся: он узнал женщину в комбинезоне. Перед ним был словно оживший портрет из учебника - всемирно известный биолог новых планет.

Женщина укоризненно вопрошала:

- Молодой человек, зачем вы кидаетесь в меня этим зверем?

- Извините, Ирина Александровна, - пробормотал Пап.

- Кто это? - шепотом спросила Алька.

Олег дернул ее за косичку:

- Биологию изучала? Наука о живой природе...

Биолог ловко отбила ладонью крысу, дернула плечом:

- Фу!..

В тот же миг вторично прогудела сирена, и все, кто был на палубе, оторвались от пола.

В корабле наступила невесомость.

ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой корабль делает бросок

Никто не заметил прощального салюта звезд. Звезды, окружавшие "Викторию", неестественно удлинились, распустили огненные шлейфы, потом постепенно смазались, сверкнули напоследок пучком света, погасли.

Земля, Солнце и весь Ближний космос, знакомые с детства, исчезли.

Корабль как бы оказался в пустоте...

Алька снова сказала "ах" и взлетела вверх, раскинув руки.

Мелькнули каблуки знаменитого биолога. А мальчишки, кувыркнувшись, запели старую как мир песню:

Не-ве-со-мость, не-ве-со-мость

Сразу съела всю слоновость...

Невесомость спасла корабельную крысу. От удара ладонью она завертелась волчком и ввинтилась в открытую дверь. А Ирина Александровна взмыла к самому потолку.

Пап, извиваясь натренированным телом, плыл навстречу ребятам, командовал:

- Работайте руками и ногами, снижайтесь! Если невесомость исчезнет, вы набьете шишки. Только шишек не хватает для Родительского Дня...

Но ребята не собирались снижаться. Они парили над палубой и хохотали, словно от легкой щекотки, Даже пальцем не шевельнули, чтобы снизиться. А Пап плыл к ним очень медленно.

По коридору быстрым шагом спешил длинный и белый как цапля корабельный стюард. Механический слуга легко преодолевал невесомость в мягких ботинках на магнитных подошвах. Он спешил на помощь пассажирам и, пробегая мимо крысы, шлепнул ее.

Алька, наблюдая за проворным роботом, насмешничала с высоты своего положения:

Всем известно в этом мире

Дважды два всегда четыре,

Дружба верная - навек,

Робот, ты не человек!..

Робот ловко взбежал по изогнутой стене к куполу потолка, подал руку Ирине Александровне, усадил ее в кресло. Потом, балансируя в воздухе, стараясь не отделить подошв от потолка, который сейчас служил ему полом, отбуксировал одного за другим ребят. Помог Папу доплыть до кресла. И наконец, выловив спокойную серую кошку, протянул ее биологу.

Все были чуть взволнованны. Кошка обрела свою хозяйку, шерсть ее стояла дыбом, напоминая о непойманной добыче.

- Извините, - сказала Алька стюарду, - я пошутила. Спасибо за помощь.

- Пожалуйста, - ответил невозмутимо робот. - Сейчас мы достигнем цели.

Вместе с гудком сирены вернулась привычная тяжесть. Над головой вспыхнули новые звезды. Корабль совершил бросок в Дальний космос.

- Итак, - строго сказала всемирно известный биолог, - надо немедленно изловить этого грызуна.

- Сейчас он будет предоставлен в ваше распоряжение, - согласился белоснежный стюард.

Биолог обиделась:

- Я имею дело с благородными животными...

Но робот не слышал ее. Он бежал по коридору, где в самом конце мелькнул черный хвост. Кошка выскользнула из рук хозяйки в открытую дверь: она надеялась только на свою ловкость.

- Возможно, я отвыкла от некоторых форм земной жизни, - продолжала Ирина-Александровна. - Крылатые змеи мне кажутся куда более симпатичными...

- Конечно, - горячо поддержал Олег, - крысы с древних времен были врагом человека.

- Сжирают все на свете, - пояснил Карен.

- Очень противные, - вздохнула Алька.

- Я вижу, вы знаете многое о грызунах. - Биолог повернулась к Папу. Представьте, когда я вошла в каюту, эта разбойница грызла мою рукопись...

- Я читал ваши книги, - смутился Пап.

- Но последняя могла быть съедена. - Биолог встала. - Посмотрим, понравится ли ей моя Мись. - И Ирина Александровна ушла, окликая убежавшую серую Мись.

Пап с удивлением отметил, что он плохой воспитатель: ребята незаметно исчезли.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой исследуется Шар Пути

- Вот он!

Карен широко открытыми глазами смотрел на свою ладонь. Загорелое лицо его чуть побледнело. На ладони лежал прозрачный шар с серебристой паутиной внутри.

- Шар Пути, - прошептал Олег, заглядывая в лицо друга.

Шар, поворачиваясь в руке Карена, сплетал и расплетал нити. Рисунок мгновенно менялся. Тысячи путей вели корабли к звездам, где-то среди этих линий тянулась тонкая нить "Виктории".

Все, что было завоевано за столетия космонавтикой, заключалось в простом и прекрасном шаре. Он был драгоценнее любого земного алмаза, любой ювелирной находки с других планет, потому что таил в себе знания человечества о галактиках, звездах и планетах, гигантских туманностях и абсолютной пустоте, законах космического времени и пространства, так не похожих на земные.

Когда-то очень давно люди построили первые ракеты, запустили над Землей спутники и станции, высадили разведчиков на планетах Солнечной системы. С середины двадцатого века, после полета Юрия Гагарина, слово "космонавт" означало одну из самых почетных и трудных профессий.

Но звезды еще долго оставались такими же недосягаемыми для людей, как и тысячелетия назад. Пока не была открыта новая энергия для почти мгновенного преодоления пространства, пока корабли не стали делать скачки к звездам в известной человечеству Вселенной.

Серебристые нити в Шаре Пути были точными маршрутами кораблей. И если мозгом любого корабля являлась сложнейшая электронная система, отвечавшая за безопасность путешествия, за удобства, приятное самочувствие и спокойствие пассажиров, то Шар был сердцем корабля. Капитан и штурман полностью доверяли Шару.

В каждом корабле имеется два Шара Пути. Один управляет машиной. Второй хранится у капитана. Вот этот второй Шар Пути "Виктории" и лежал на ладони Карена. Он взял его всего на несколько минут в пустой капитанской каюте.

Шар светился за толстым стеклом, на специальной подставке. Карен знал ценность Шара, знал, что его нельзя трогать, но какая-то властная сила влекла мальчика к Шару. Карен протянул руку. Сердце его стучало. Он только посмотрит и вернет...

- Где наш маршрут? - нарочито спокойно сказал Карен. Уши его горели. Шар жег ладонь. - Надо быстро разгадать...

- Мы знаем ничтожно мало по сравнению с тем, чего не знаем, вспомнил Олег древнее изречение. - Как ты решился?

- Всего на пять минут. Может, я хочу запустить "Викторию" в неизвестную галактику. На самую границу Вселенной. Или дальше.

- Было бы здорово! - поддержал Олег. - И все же как ты мог...

- Тише! - обрывает Карен и оглядывается на Альку.

Девочка сидит неподалеку у ручья, что-то рисует на песке.

- Все слышу. Мне безразлично. Куда вы, туда и я, - откликается Алька Фролова. - Карен, найди мне в Шаре Фроловскую галактику.

Карен морщит нос: какие глупости... На всякий случай спрашивает, не отрывая глаз от Шара:

- Есть такая?

- Отец говорил. Когда я была маленькая, он ее открыл. А название дали потом.

- Ладно... Черти свои знаки. Может, и ты откроешь что-нибудь...

- А ты как думаешь, - дерзит Алька, - без ваших хитростей все открою...

- Молчи!

Карен тихо свистит, ребята ныряют под зеленый навес низкого дерева. Здесь как в беседке. Пап идет по дорожке с равнодушным видом, а это значит, что он кого-то ищет. Пап проходит в двух шагах от дерева; ему и в голову не пришло, что его питомцы под ветками. Воспитатель не скоро вернется - корабль огромен.

Сад "Виктории" - как маленький густой лес.

Переплетение ветвей, крохотная поляна, спокойный ручей, синее небо, пятна солнечного света на траве - все как дома, в лесной школе, даже еловые шишки, и шум листвы от внезапного ветра, и свист невидимых птиц.

Тот, кто хоть раз летал на "Виктории", вспоминает прежде всего не темный колодец космической ночи, а усыпанные хвоей дорожки, похожий на лесного спрута пень и думает: "В следующий раз обязательно посижу на этом пне". Но странно: притягательная сила звезд влечет пассажиров из сада в каюты, залы, на палубу - туда, где привычно ожидание строгого гудка сирены, где человек внутренне готовится ступить в новый мир. Прекрасный лес "Виктории" обычно безлюден.

- Нить Млечного Пути... Туманность Андромеды... Крабовидная...

- Вспышка... Это взрыв сверхзвезд...

- Ясно и маленькому! Карен, Шар пора возвращать!

- Не паникуй! Их два на корабле. Этот пока не нужен.

- А это что за красная линия?.. Неужели наш путь?

- Спокойно. Вопрос - еще не открытие. Надо сравнить.

Карен достает из кармана карту галактик. Расстилает на траве. Три головы склоняются над картой. Шар - мир известных человечеству звезд переходит из рук в руки. В лесу по-прежнему земная тишина...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой корабль меняет свой курс

Шар, который хранился у капитана, был необходим для возвращения на Землю. Капитан отвечал за него головой. Сейчас капитан "Виктории" сидел в своей каюте без головы. Точнее, голова знаменитого во всех галактиках Платона Вегова, как обычно, венчала строгий китель с голубыми молниями нашивок, но, по мнению самого Вегова, это была не его голова. Голова, которая должна была оценить опасность и принять решение, очень медленно ориентировалась в обстановке.

По земной привычке капитан взглянул направо - на восток, определяя, как всякий путешественник, свое местонахождение, и увидел на экране незнакомые звезды. Налево зиял пустой футляр: Шар исчез. За три десятилетия звездного плавания "Виктории" это был небывалый случай. Такого вообще не случалось ни в космосе, ни на Земле!

Полчаса назад капитан услышал шум в коридоре и вышел из каюты. Промелькнувшая торпедообразная крыса удивила капитана: земных крыс он не видел давно. Серую кошку Вегов признал сразу:

Ирина Александровна часто летала на "Виктории".

- Платон, кого ты развел на корабле? - вместо приветствия крикнула биолог своему старому знакомому.

В голове у капитана раздался какой-то странный звон. Вроде бы пробили невидимые склянки опасности.

Ни в одной звездной лоции крысы, конечно, не упоминаются. Но Вегов знал: крысы, проникшие на заре космоплавания в трюмы грузовых кораблей, отличаются от своих морских предков. Не по наглому виду, не по остроте зубов, не по длине хвоста - совсем не по внешним признакам. С виду крыса осталась крысой. Но космическая крыса путешествует не по волнам, а среди звезд. И если учесть важность всех механизмов корабля, то крыса в космосе очень опасна.

Космические крысы странствовали на грузовых кораблях, чувствуя себя привольно в просторных трюмах. В пассажирских грызуны давно уже не встречались. И единственная крыса, отважившаяся пробраться с "грузовика" в лайнер, вела себя очень осторожно, пока по природной жадности не начала грызть то, что было ей по зубам, и не попала на глаза людям.

Капитан направился в штурманскую рубку, чтобы отдать приказ всем помощникам, механикам, стюардам поймать наглую крысу.

По пути в штурманскую капитану пришлось посторониться, давая дорогу пассажиру с необычайно длинными усами. Усы едва умещались в коридоре, шелестели и вибрировали, задевая за стены. Такие усы капитан видел впервые.

Вернувшись в каюту, он сразу заметил, что Шара нет на месте.

Вторично пробили незримые склянки: он, капитан, не запер каюту, когда отлучался!

Стук в дверь заставил капитана подойти к пустому футляру, набросить салфетку. Он крикнул, чтоб вошли.

Бледный первый помощник держал в руке Шар. Но не пропавший, а другой - Шар из машины, управлявшей кораблем. Капитан Вегов моментально узнал этот Шар. Склянки, слышные лишь ему, звенели непрерывно: на корабле чрезвычайное происшествие!

Помощник положил Шар Пути на капитанский стол. Шар был поврежден: вмятины и царапины нарушали равновесие галактик.

- Крыса! - произнес капитан Вегов.

Первый помощник утвердительно кивнул.

- Дайте мне все расчеты! - приказал капитан, доставая свою массивную трубку. - Хотел бы я знать, куда нас занесло... Надо обдумать, как доложить Земле. Было бы нелепо заслужить на старости лет прозвище крысиного капитана...

Вегов курил трубку, поглядывая то на экраны с графиками и расчетами, то на Шар. Ему мерещилась ухмыляющаяся крысиная морда, он представлял стоящие торчком усы, но не делал пока никаких выводов.

Капитан не торопился вызвать Землю, где в космопорте хранился третий, контрольный Шар Пути "Виктории". Самое важное было узнать, в какую часть Вселенной попала "Виктория" после того, как острые зубы прикоснулись к Шару. Любая царапина в момент броска через космос могла отнести корабль на миллиарды километров в сторону от цели.

ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой история вторгается в настоящее

Сквозь кусты просунулись жесткие усы, большая ручища накрыла пень, на котором лежал Шар.

Алька взвизгнула. Мальчишки с изумлением уставились на руку, схватившую Шар. В глаза ударили искры: пальцы были унизаны перстнями.

- Забавно! - раздался раскатистый голос. - Точно такие яблоки растут в моем саду.

Рядом с пнем, вокруг которого сидели ребята, возвышались блестящие сапоги со шпорами. В сапоги был вставлен мундир с крупными, незнакомыми ребятам орденами. Далее следовал вытянутый нос, круглые хитрые глаза и что-то очень густое, воинственное, лохматое, в чем трудно было сразу признать запутавшиеся в ветвях усы.

Алька замерла. Карен шагнул навстречу неожиданному гостю:

- Отдайте. Это не яблоко.

- Знааю, что не яблоко, - насмешливо пропели усы. - Знаю и не отдам.

- Не ваша вещь! - отчеканил Олег.

- Прекрасная безделушка.

- Совсем не безделушка. Это... - Алька прикрыла ладонью рот.

Окольцованные пальцы ощупывали Шар Пути. Он сверкал ярче, чем все драгоценности незнакомца.

- Что у него внутри? - бормотали усы. - Похоже на звездочки.

- Не звездочки, а галактики, - поправил Карен.

- Ты смеешь учить меня, почетного академика всех в мире наук!

- А сколько в мире галактик? - спросила Алька.

- Да для меня любая галактика - это пустяк, пылинка... - отвечал "почетный академик".

- А сколько в мире детей? - упорствовала Алька.

- Не морочь мне голову! - отмахнулся незнакомец. - Такая прекрасная безделушка... Этот шар будет сувениром в моей коллекции...

Усы странного пассажира заметно распушились: держа в одной руке Шар, другой рукой он вытаскивал их из кустов.

Лицо Карена выражало приветливость, даже радость. Приятели понимали, что Карен решил не сдаваться.

- Почтенный академик, - Карен чуть ли не мурлыкал, - хорошо знает, что сувенир кладут в коллекцию после того, как он подарен.

- Юный ученик, вероятно, не знает основного правила моего государства, - в тон ему проговорил похититель Шара. - То, к чему прикоснулась королевская рука, принадлежит королю.

- Королю?

- Вот именно.

- Вы и есть Мышук предпоследний? - спросил Олег.

- Называйте меня так: Его Королевское Величество Мышук Предпоследний, - представился король, пряча Шар в карман под орденом.

- В Тихом океане? - уточнил Карен, припоминая странную табличку на одной из кают.

- Этот океан вокруг моего королевства.

- Острова Тутика? - пискнула Алька.

- Так обозначен на всех картах мой остров.

Его величество стоял перед ними, своим видом утверждая, что на планете Земля вопреки историческим законам сохранился один-единственный король. Спорить с королем, конечно, бесполезно.

- Ваше предпоследничество, - уныло проговорил Олег, не надеясь на чудо, - верните Шар, он нам нужен.

- Какой глупый! - удивился король. - Я так подробно объяснил, а он ничего не понял.

- Поговорим по-человечески, - предложила Алька. - Вместо этого шарика мы вам подарим другие сувениры.

- Сначала помогите мне выпутаться из джунглей! - проворчал король.

Ребята распутали королевские усы, вышли из сада. В зале его предпоследничество долго отдувался, пыхтел и махал руками, пока усы не приобрели королевский вид.

- По ритуалу вы обязаны поблагодарить меня, - сказал король.

- Вот еще! - вспыхнула Алька. - За свой поступок вы должны извиниться!..

- Мы не на острове Тутике, - напомнил Олег.

- Там, где ступает король, на два метра вокруг его территория, уточнил король, ища взглядом свою дверь. - А каюта, разумеется, целиком. Вот она, направо.

И король величественно направился на свою территорию.

- Но почему два метра? - не отступал Карен. - Неужели у вас такие длинные усы?

- Ровно два от конца и до конца. На этой площади я личность неприкосновенная. - Король даже поднял указательный палец.

- Неприкосновенная, - повторил Карен и подмигнул Олегу.

- Понятно, - сказал Олег, кивая Альке.

- Ой! - вскрикнула Алька.

Ноги ее заскользили по гладкому полу, и она неловко упала под королевские ноги. Звякнули шпоры. Мелькнули в воздухе усы. Его величество Мышук предпоследний перелетел через Альку и шлепнулся на живот.

Блестящий Шар выпал из кармана и покатился прямо к королевской каюте. Распахнулась дверь. На шум выскочил темнолицый мальчишка.

- Исиль! - закричал Мышук, лежа на полу. - Хватай Шар, растяпа! Мой, королевский Шар.

Карен почти дотянулся до Шара, но негритенок схватил его и захлопнул дверь...

- Наконец-то я нашел вас! Что здесь происходит? - выпалил, внезапно появляясь, Пап. Солнечно-рыжий быстрый Пап успел обежать весь корабль. Почтенный человек упал, а вы - как каменные! Не узнаю вас, земляне...

Пап помог королю встать.

- Скользкий пол, - вздохнул, морщась, король.

- Его величество потерял равновесие, - объяснил с серьезным видом Карен.

- И упал прямо мне под ноги, - закончила Алька.

- Пустяки. - Мышук взмахнул усами. - Юные друзья помогли мне выбраться из джунглей.

На острове Тутике за услугу я благодарю королевским знаком. - И его королевское величество, щелкнув Карена в лоб, удалился.

- Совсем не остроумный знак с вашей стороны! - возмутился Пап. И присвистнул от удивления, когда перед его носом захлопнулась дверь.

Табличка на каюте гласила:

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОРОЛЬ

МЫШУК ПРЕДПОСЛЕДНИЙ.

Остров Тутик, Тихий океан

Не беспокоить!

- Кажется, я где-то читал о Тутике, - протянул Пап. - Неужели тот самый? Только король наверняка последний, а не предпоследний!..

- Музейная личность! - съязвила Алька. - Хвастается и дерется. Как он оказался в космосе?

- Больно? - спросил Пап Карена. - Король оказался совсем не сказочный... Я подозреваю, что вы очень насолили ему.

Только сейчас понял Карен, что он натворил. Шар Пути - в кармане какого-то допотопного короля... Что теперь делать?

Только теперь понял Карен, что украл у самого себя, у своих товарищей все в мире Шары Пути. А вдруг они никогда не вернутся обратно?

ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой все продолжается с самого начала

- Как успехи, дорогие астронавты? Вы уже в Дальнем космосе?

Николай Семенович, директор лесной школы, чуть насмешливо смотрит на них с большого, во всю стену, экрана: мол, я далеко, один в пустой школе, а все знаю о вас. Директор молодой, но уже математическое светило; про него говорят, что он по ночам чертит графики будущего, составляя наперед не только расписание занятий, но и предугадывает поступки своих учеников, даже их шалости.

- Карен, ты уже разобрался в галактиках? Алька, без сомнения, облетела весь корабль... Олег, есть новые рисунки? Надеюсь, Вселенная дает вам маленькие уроки!..

- Все в порядке! - доложил Пап. - Летим...

- Родители летят вам навстречу, - сказал директор. - Желаю счастливого Родительского Дня!

Камера переключилась на Марс, и они видели, как директор разговаривает с диспетчером о других учениках.

Торжественный день для всех учеников лесной школы, для всех ребят Земли! Быть рядом с родителями, где бы они ни работали, увидеть, узнать, как целый год они жили без тебя... Нырнуть вместе с отцом в морскую впадину, поохотиться на осьминога, съехать с высоченной горы на лыжах, прыгать в скафандре через малые лунные кратеры, увидеть в Дальнем космосе погасшее Солнце - все это самые счастливые часы для будущих подводников, космонавтов, исследователей. Радости хватит на целый год!.. Потом самолеты, подлодки, ракеты доставят ребят обратно. И снова - первое сентября, зима, весна, долгие месяцы до нового Родительского Дня.

- Узнаю время прибытия, - сказал, поднимаясь, Пап. - Ешьте пока марсианские апельсины. Только, чур, не убегать!

- А зачем? - простодушно спросил Олег. - Скоро прибудем...

- Знаю я вас! - погрозил пальцем Пап.

- Хорошо, что не дал задание: выньте апельсин из кожуры, не снимая ее, - съязвила Алька, едва Пап ушел.

- Шар... - мрачно вспомнил Карен. - Как вернуть Шар?

- Там что - замедлилось время, на Тутике? - спросил Олег.

- А может, Мышука свергли, - предположил Карен, - и он сбежал в космос?

- Ничего вы не знаете, - произнесла Алька. - Тутик - это музей. Там оставили одного короля. Для экскурсантов. Правда, не очень хорошего подобрали. Но другого, наверное, не было. - Алька вздохнула: - Я видела, как слуга вез ему стол с завтраком...

- Какой стол? На колесиках? - загалдели мальчишки. - Разве ему мало кухни-автомата?

- Вы не читали про королей?! Да король никогда не протянет руки, чтобы нажать кнопку автомата. Ему надо все подать на стол! У этого короля всего один слуга, но он очень серьезный мальчик. Исиль - так его зовут?

- Бармалей, - поморщился Олег.

- Исиль - красивое имя... Подай мне, Исиль, апельсин.

Повинуясь царственному жесту Альки, Олег принес серебристый марсианский апельсин.

- Очисть его. Да побыстрее... Зубами! Есть у тебя зубы?

Олег что есть силы рвал упругую кожуру фрукта.

- Шар! - мрачно сказал Карен. - Сейчас ворвусь к Мышуку: или Шар, или отречение от престола!

- В самом деле, а как мы вернемся? - подумал вслух Олег. - Вдруг он испортит Шар?

- Чего доброго, распилит его и вставит в свои кольца! Или нацепит на свою королевскую шею! Алька оглядела приятелей. - А мы вот возьмем и не вернемся обратно на Землю!

- Ка-ак? - Даже Карен, всегда понимавший Альку, был сбит с толку.

12 3 4 5 Следующая ⇒