Пять лет спустя 12 страница

– Давай, Филип, идём.

Я поднимаюсь за Кристин в комнату. Каждый шаг вызывает у меня чувство, что моя жизнь изменится, как только попаду в комнату Алексии. Я замедляюсь, в то время как меня начинает охватывать страх, но заставляю себя продолжать идти. Когда мы приближаемся к двери, задерживаюсь на минуту, прежде чем зайти в комнату. Почему у меня плохое предчувствие? Я люблю Алексию и знаю, что хочу быть с ней. Смогу ли я справиться с тем, что внутри этой комнаты? Я решаю, что смогу и сделаю это, несмотря ни на что. Вхожу и удивляюсь, видя, что Кристин стоит посреди комнаты. Она смотрит на что–то. Я поворачиваю голову в ту же сторону, и угадайте, что вижу.

Глава 27

Алексия

Я слышу, как открывается дверь в мою комнату, но со мной что–то не так. Чувствую, будто сплю и не могу проснуться. Слышу, как Филип и Кристин пытаются разбудить меня, и я хочу ответить, но моё тело не позволяет мне этого. Они оба пугаются, и я слышу, что Кристин говорит Филипу, что нужно позвонить в 911. Я изо всех сил пытаюсь открыть глаза, но это невозможно.

Я начинаю думать, что может происходить с моим телом. Помню, что доктора говорили мне, что моё тело может прекратить работать, если пропущу одну дозу своих лекарств. Должно быть, сейчас дело именно в этом. Думай, Алексия. Когда ты принимала лекарства последний раз? Я приняла их вчера утром. Этим утром я торопилась, а затем ещё и выяснила, что у меня может быть сердце брата Филипа. Я забыла принять их. Теперь я лежу здесь, чувствуя эффект летаргического сна. Я даже не могу сказать им, что нужно делать. Надеюсь, Кристин сможет рассказать всё парамедикам, когда они приедут. И, надеюсь, Филип сможет простить меня за то, что я скрывала от него этот секрет.

Это последнее, о чём я успеваю подумать, прежде чем полностью теряю сознание.

Бип. Бип. Бип. Что это за ужасный шум? Бип. Бип. Бип. Я медленно пытаюсь двигать рукой, но обнаруживаю, что не могу сделать это, потому что из неё что–то торчит. Бип. Бип. Бип. Этот звук сводит меня с ума.

Когда я, наконец, заставляю глаза открыться, понимаю, что нахожусь в больнице. Как я сюда попала? Что со мной случилось? Оглядываю палату и вижу, что Филип спит на стуле рядом с моей кроватью. Я смотрю на него около минуты и затем вспоминаю всё, что произошло. Нет! Только не так! Я собиралась рассказать ему после пар. "Какой сегодня день?" – думаю я. Как долго я была здесь?

Мне интересно, здесь ли мои родители. Они будут разочарованы во мне. Я тоже в себе разочарована. Теперь я здесь и всё испортила. После этого происшествия они заставят меня ехать домой.

Бип. Бип. Бип. Как кто–то может спать под все эти звуки? Ищу, откуда он исходит, и замечаю, что я подключена к кардиомонитору. Я нанесла вред своему сердцу, забыв принять лекарства? У меня так много вопросов. Хочу, чтобы Филип не спал. Нет, не хочу. Я должна буду всё ему рассказать, и это меня пугает. Лежу и наблюдаю за сном Филипа. Он выглядит уставшим, хоть и спит. Я чувствую себя не так плохо как раньше, так что, может быть, со мной всё будет в порядке.

Некоторое время я наблюдаю за Филипом, прежде чем он начинает двигаться. Теперь я должна буду всё ему рассказать и надеюсь, что он простит меня. Он поднимается со своего стула и смотрит прямо мне в глаза. Он был здесь слишком долго. Я могу сказать это по его одежде, которая та же, в которой он был, когда я уходила из его кондо. И он не брился некоторое время. Он подвигает свой стул ближе к кровати и берёт меня за руку.

– Принцесса, как ты себя чувствуешь? Ты напугала меня до смерти. Ты уже три дня в этой больнице. Доктора говорят, что с тобой всё будет хорошо, но ты должна принимать лекарства каждый день, ничего не пропуская.

Я смотрю в его грустные глаза.

– Прости, Филип. Я не хотела забывать. У меня много чего было на уме, вот и забыла. Это произошло впервые. Не хотела напугать тебя и точно не хотела, чтобы ты узнал всё именно так. Ты сможешь простить меня за то, что держала в секрете свою пересадку сердца? Я хотела рассказать тебе после пар в тот день, когда мне стало плохо. До того, как перееду к тебе. Тебе следовало с самого начала знать, во что ты ввязываешься со мной. Я слабая, больная девушка, которая никогда не будет сильной. Я не смогу родить тебе детей, если мы когда–нибудь зайдём так далеко в наших отношениях. В основном, мне следовало сказать тебе, что я сломана и едва держусь. Тебе следует быть с девушкой, за которой тебе не придётся ухаживать, с девушкой, которая в будущем сможет подарить тебе детей.

Из моих глаз катятся слёзы, и он вытирает пальцами моё лицо.

Филип смотрит на меня печальным взглядом.

– Да, малышка, тебе следовало рассказать мне. Я понимаю, почему ты боялась сказать. Мне было интересно, как ты получила свой шрам, но он смотрится на тебе красиво. Знаю, что это значит, и это значит для тебя второй шанс в жизни. Мне не нужно ни за что тебя прощать, но я зол, потому что ты не приняла свои лекарства. Ты напугала меня до смерти, Кристин, и мы не могли тебя разбудить. Я был здесь все три дня и ждал, когда откроются твои красивые глазки. – он одаривает меня широкой усмешкой.

– Ох, Филип, ты не должен был оставаться каждый день. Тебе нужно пойти домой и отдохнуть. Ты выглядишь очень уставшим, и, похоже, тебе нужно переодеться. Ты не менял одежду с тех пор, как я сюда попала. Ты был в этом же, когда я ушла из твоего кондо. Ты звонил моим родителям? – я слабо улыбаюсь ему.

– Да. Я позвонил им, и они прилетели в тот же день, как тебя привезли. Я отправил их в наше кондо, чтобы они отдохнули и привели себя в подарок. А не уходил я, потому что хотел видеть тебя, когда ты откроешь глаза. Не хотел отходить от тебя, Алексия. – он сжимает мою руку, подносит её к своим губам и нежно целует.

– Теперь, когда я очнулась, тебе тоже следует пойти отдохнуть и привести себя в порядок. Ты знаешь что–нибудь о моём состоянии? Как долго я должна буду оставаться здесь, в больнице?

– Я не оставлю тебя, пока сюда не приедут твои родители. Так как они уехали час назад, я бы сказал, тебе придётся некоторое время потерпеть меня. Твои родители ничего мне не рассказали и ответили, что ты должна рассказать всё сама. Хочу услышать всё о том, что с тобой произошло, но только когда ты будешь чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы сделать это. Я буду ждать, но мне очень хотелось бы знать, раз мы теперь вместе, и мне нужно знать, на случай, если мы снова столкнёмся с этой проблемой. Чтобы я не позволил тебе снова забыть принять лекарства. – он смотрит на меня таким любящим взглядом; я знаю, он говорит правду.

Как долго кто–то может искренне говорить такие слова, когда ему приходится заботиться о тебе? Как скоро Филип перестанет заботиться обо мне? В моей голове так много мыслей, и мне нужно всё ему рассказать. Когда решаю рассказать ему больше о своём сердце, дверь в палату открывается и заходит Кристин. Она смотрит на Филипа, а затем на меня.

– О боже! Ты наконец очнулась, Алексия. Я до смерти испугалась. Мы с Филипом не смогли разбудить тебя, и я заставила его вызвать 911. Прости. Я была вынуждена рассказать Филипу о твоём сердце. Я знала, что ты собиралась ему рассказать, но парамедикам и докторам нужно знать, как о тебе позаботиться. Пожалуйста, можешь простить меня? – она поспешно подходит ближе и обнимает меня.

– Спасибо, Кристин. Я не злюсь на тебя, потому что ты спасла мне жизнь. Я хотела рассказать Филипу, но, похоже, мои планы на это испортились. Если бы я не рассказала тебе прямо перед парой, ты бы ничего не знала, так что я благодарна, что ты была осведомлена о моей проблеме. Что ты вообще сказала Филипу? – я смотрю на неё, чтобы понять, всё ли она ему рассказала.

– Я рассказала ему о том, что у тебя была пересадка сердца, и что в тот вечер ты собиралась поговорить с ним об этом. Больше ничего.

Кристин смотрит на меня с улыбкой, и понимаю, что она не сказала ему о том, что моё сердце могло когда–то принадлежать его брату. Я могу сказать, что она оставила эту работу мне.

Филип смотрит на нас по очереди и улыбается.

– Что ещё ты должна мне рассказать, Алексия? С тобой ещё что–то не так? – он перестает улыбаться, и теперь на его лице отражается беспокойство.

Смотрю на него, а затем на Кристин.

– Да, мне нужно поговорить с тобой ещё кое о чём. Сначала я должна поговорить со своими родителями, чтобы удостовериться, прежде чем говорить это тебе. Ты можешь подождать? – я сжимаю его руку.

На его лице всё ещё видно переживание, когда смотрю в его глаза.

– В чём дело? Сердце отвергает твоё тело? Пожалуйста, скажи мне, что ты не скоро умрёшь.

– Нет, Филип. Это не так. Я не верю, что отвергаю это сердце. Прямо сейчас оно кажется сильнее, чем когда–либо. Я не приняла свои лекарства, а этого делать нельзя. Но сейчас ты знаешь, что я сломана и собрана обратно по кусочкам. Я была едва жива, когда получила это сердце, так что когда–нибудь оно перестанет работать и пойму, если ты захочешь бросить меня, потому что я недостаточно сильна, чтобы быть той, кого ты заслуживаешь. Ты заслуживаешь кого–то здорового, кто сможет долгое время заботиться о тебе. Не знаю, когда придёт моё время, так что ты свободно можешь уйти, пока не зашёл слишком далеко со мной, сломанной девушкой. – я смотрю в его глаза, и его взгляд кажется задумчивым из–за моих слов. Прямо сейчас он пугает меня, и я достаточно эгоистична, чтобы надеяться, что он останется со мной. Сейчас мне следует оттолкнуть его, но я не могу. Я недостаточно сильна.

– Алексия, ты для меня идеальна, не важно, что ты считаешь себя сломанной. Для меня ты не сломана и никогда не будешь. Я планирую держать тебя рядом с собой так долго, сколько ты мне позволишь. Ты самый сильный человек, которого я знаю, потому что прошла через такое и выжила. Ну и что, что твоё сердце заменили другим? Ты – это всё ещё ты, и ты сильная для этого. Не хочу видеть свою жизнь без тебя. Всё что угодно может произойти в любое время с кем угодно. Это значит, что нам нужно жить, пока мы можем, и не бояться того, что может случиться. Я могу отвергнуть свою печень, как и ты можешь отвергнуть своё сердце, но не бойся, что уйду, потому что я здесь для того, чтобы остаться, так что привыкай к этому, моя принцесса. Есть кое–что ещё, я хочу, чтобы ты знала, что я тебя люблю, и мне следовало сказать это раньше. Хочу, чтобы ты всегда знала, что я люблю тебя и только тебя. – он улыбается и сладко целует меня в губы.

Пока он смотрит на меня, я понимаю, что люблю его точно так же. Я забыла, что Кристин находится в палате, и уверена, Филип тоже. Мы оба подскакиваем, когда кто–то прочищает горло. Мы поднимаем глаза, чтобы посмотреть, кто это. Мои родители стоят рядом с Кристин, и у них у всех улыбки на лицах. Думаю, моё лицо краснеет, потому что они все стали свидетелями признания Филипа. Он улыбается, будто они уже знали, какие он испытывает чувства.

– Мистер и миссис Морган, если вы слышали всё, что я сказал Алексии, хочу, чтобы вы знали, что это правда, и я хотел бы вашего благословения на наши отношения и разрешения ей переехать ко мне, чтобы я мог о ней заботиться. – он улыбается, сжимая мою руку.

Моя мама говорит первой:

– Я видела, что ты чувствуешь к Алексии, ещё до того, как услышала твои слова. Кажется, ты действительно любишь её, и я ценю то, что ты не отходил от неё с тех пор, как она попала сюда. Ты понимаешь обязательство, которое тебе придётся взять на себя, чтобы убедиться, что она не забудет снова принять лекарства? Что насчёт будущего, если она не сможет родить тебе детей? – спрашивает она Филипа. Теперь я боюсь его ответов.

Филип сжал мою руку, чтобы успокоить меня.

– Я понимаю, как тяжело каждый день принимать лекарства, потому что я тоже вынужден это делать. Если бы знал раньше, что Алексия должна их принимать, я бы напомнил ей это сделать. Мы всё ещё молоды, и да, в дальнейшем мы можем решить, что хотим детей, но она не обязана вынашивать ребёнка, чтобы он у нас был. Мы можем усыновить ребёнка или найти суррогатную мать, но прямо сейчас нам не нужны дети. Во–первых, мы оба ещё учимся, а во–вторых, мы только нашли друг друга, так что нам нужно продвигаться медленно. Обещаю быть рядом с ней, если вы дадите нам своё благословение.

Мой папа переводит взгляд с мамы на меня.

– Алексия, я дам своё благословение на твои отношения с Филипом. Похоже, он действительно любит тебя и может о тебе позаботиться. Думаю, твоя мама тоже должна дать благословение. Если ты решишь переехать к нему, я хочу, чтобы вы не начинали сексуальные отношения, пока не узнаете друг друга лучше, а если начнёте, то будете готовы. Это серьёзно, и вам обоим нужно подумать и обсудить это. Филип, надеюсь, ты знаешь, во что ввязываешься на самом деле. Пересадка печени – это серьёзно, но пересадка сердца ещё серьёзнее. Пожалуйста, не позволяй ей забывать принимать лекарства и, Алексия, не позволяй Филипу забывать принимать свои. Если Алексия снова попадёт в больницу, я отвезу её домой. Не хочу испытывать страх не успеть добраться сюда достаточно быстро и приехать в больницу, если буду вам нужен. Так что, если твоя мама даёт своё благословение, то и я согласен.

Отец удивляет меня своим комментарием и тем, что даёт благословение. Интересно, что случилось за последние три дня, пока я была без сознания.

Я смотрю на маму, которая, кажется, задумалась над чем–то, а она смотрит на меня.

– Алексия, прежде чем я решу, можно сначала поговорить с тобой наедине?

Я смотрю на Филипа, и он всё понимает и встаёт, чтобы уйти. Папа и Кристин следуют за ним за дверь без слов.

– Хорошо, мам. Все ушли, что тебе нужно сказать мне? Что–то не так с моим сердцем, или я навредила ему?

– Алексия, доктора говорят, что у тебя сильное сердце, и, судя по тестам, которые они сделали, кажется, твоё сердце сильнее, чем когда–либо. Пропуск лекарств только довёл твоё тело до шока, и ты не могла очнуться. По большей части ты всех напугала до смерти, но с тобой всё будет в порядке. Доктора сказали нам с отцом, прежде чем мы вошли, что завтра тебя выпишут из больницы. С этим разобрались, теперь давай поговорим о чём–то, о чём я тебе не рассказывала – как ты получила своё сердце. – она улыбается мне и садится на стул, на котором сидел Филип, и берёт меня за руку.

– Почему ты не рассказывала мне о моём сердце раньше, мама? – я смотрю ей в глаза, и она кажется грустной.

– Ну, в тот день, когда доктора сказали, что ты умрёшь, я пошла в церковь, чтобы помолиться. Я молилась о чуде, чтобы ты жила. Ты была в моей жизни всего пятнадцать лет, и я не хотела отдавать тебя. Пока я молилась, вошла другая женщина и села на одну из лавок в церкви. Она выглядела напуганной. Я знала, что, должно быть, что–то плохое случилось с кем–то, кого она любит, потому что она была в ужасе. Я подошла и села рядом с ней. Я обняла её, потому что она действительно нуждалась в объятиях. Я боялась спросить её о том, что случилось, поэтому молчала. Пока обнимала её, она решилась рассказать мне, что происходит. – мама остановилась, и теперь я вижу по её глазам, что она вспоминает события того дня.

На меня накатывает страх.

– Мам, что она сказала тебе о том, что случилось?

– Женщину звали Дженнифер Райан. Она пришла в церковь помолиться за своих сыновей, потому что в них врезался пьяный водитель, и они находились в зале неотложной помощи. Мальчиков звали Гейб и Филип Райан. – она делает паузу и крепче сжимает мою руку, прежде чем продолжить. – Пока мы разговаривали и молились за её сыновей и тебя, прибежал её муж. Он выглядел так, будто вот–вот упадёт в обморок, и я поняла, что с мальчиками что–то случилось. Они поспешили покинуть церковь, и в следующий раз я увидела её через несколько дней. Я ходила в церковь каждый день, пока ты была в больнице, потому что меня это успокаивало. Пришла Дженнифер и села рядом со мной, по её лицу текли слёзы. Она рассказала мне, что Гейб умер, но Филип выжил, только потому, что Гейб подписал карточку донора на своих водительских правах. Она была рада, выяснив, что Гейб решил это сделать, но она не знала об этом, пока всё не произошло. Дженнифер была счастлива, что в тот день он спас Филипа и юную девушку, отдав своё сердце. Я поняла, что она, должно быть, говорит о тебе, так что я рассказала ей всё о тебе и сказала, что Гейб был чудом, хоть и не сделал всё это сам при жизни. Она была рада, что часть его спасла так много жизней в тот день. Так же Дженнифер Райан попросила меня не говорить тебе, чьё сердце ты получила, потому что в больнице им сказали, что это должно быть конфиденциально. Теперь у меня могут быть проблемы из–за того, что я тебе рассказала, но я думаю, что тебе нужно было знать.

– Мам, думаешь, мои чувства к Филипу имеют отношение к этому сердцу, которое дал мне Гейб? Как думаешь, что сделает Филип, если всё выяснит?

По моим щекам начинают течь слёзы, потому что я боюсь того, что теперь произойдёт.

– Алексия, дорогая, ты любишь Филипа сама. Ты не можешь испытывать чувства Гейба. Доктора говорят, что это невозможно, я задавала все эти вопросы задолго до того, как чуть не потеряла тебя. В тот день Гейб дал вам обоим шанс жить. Это было чудо. Кто знает? Может быть, у него было предчувствие, что что–то произойдёт, и он был готов к этому. Думаю, тебе нужно поговорить об этом с Филипом, прежде чем ты переедешь к нему. Я дам тебе своё благословение на отношения с ним и переезд к нему, но только если сначала ты всё ему расскажешь. – она улыбается мне и гладит моё лицо, как делает всегда, когда переживает за меня.

– Спасибо, мам. И я знаю, что должна рассказать ему. Я сделаю это завтра, когда выпишусь из больницы. Из–за всех этих разговоров я очень устала, и мне нужно вздремнуть. Можешь сделать мне одолжение и сказать всем ехать домой и отдохнуть? Вы с папой езжайте и отвезите Филипа к нему домой. Поспите немного, и скажи ему принять душ, потому что он ему нужен. – я широко зеваю, и она понимает, что я устала.

– Хорошо, малышка. Отдохни немного, мы вернёмся через некоторое время. Нам всем пойдёт на пользу хороший душ. Я скажу Филипу, что ты уже спишь. – Она целует меня в щёку и выключает свет в моей палате, чтобы я могла отдохнуть. Затем она уходит.

Я думала, Филип вернётся, но этого не происходит. Рада, потому что мне нужно обдумать всё, что сказала мама. Нужно рассказать ему завтра. Надеюсь, он будет любить меня после этого. Снова зеваю и вскоре возвращаюсь ко сну.

Глава 28

Филип

То, что я вижу, когда захожу в комнату общежития, будет преследовать меня вечно. Вид Алексии, которая лежит на кровати и не просыпается, пугает меня до смерти. Это хуже, чем когда я был в больнице, очнувшись после операции, и узнал, что мой брат Гейб умер и в процессе спас мне жизнь. Гейбу не следовало умирать ради меня, но я научился быть благодарным за его дар, хотя долгое время тяжело переживал его потерю.

Кристин подскакивает и привлекает моё внимание, говоря вызывать 911. Я звоню, и оператор начинает задавать мне вопросы о том, что происходит. Не знаю, как отвечать на эти вопросы, потому что едва знаю Алексию; если она пройдёт через это, моим приоритетом определённо станет узнать всё. Продолжаю задавать вопросы Кристин, но в итоге она забирает у меня телефон. Кристин начинает отвечать на всё и я удивлён, что она знает Алексию намного лучше меня. Я расстроен и благодарен одновременно. Что меня действительно удивляет больше всего, так это то, что Кристин говорит им, что у Алексии была пересадка сердца.

Находясь в таком шоке, я даже не услышал, как Кристин кричит мне спускаться вниз, чтобы встретить парамедиков. Кристин приходится ударить меня, чтобы заставить двигаться. Спешу вниз. Спускаясь, я вижу, что парамедики уже здесь. Мы быстро возвращаемся в комнату. Как только они заходят, сразу начинают работать с Алексией. Пока они разбираются с ней, Кристин подходит ко мне и рассказывает об Алексии. Она рассказывает, что ей повезло, так как Алексия этим утром рассказала ей о пересадке, и что она собиралась рассказать мне это сегодня после пар. Интересно, почему моя девушка не поговорила со мной раньше, ведь я рассказал ей о своей пересадке. Это кое–что ещё, что между нами общее.

Парамедики перекладывают Алексию на носилки, чтобы отвезти её в скорую, и спрашивают, поедет ли кто–нибудь из нас. Говорю, что поеду я, а Кристин отвечает, что поедет за нами на своей машине. Поездка до больницы ужасает меня и возвращает плохие воспоминания. Я спрашиваю парамедика, будет ли с ней всё в порядке, и он отвечает, что она в стабильном состоянии, но им нужно доставить её в больницу и сделать несколько анализов, чтобы убедиться. Когда слышу, что её состояние стабильно, мне становится немного лучше.

Я пишу Джейкобу и Тайлеру и говорю им приехать в больницу после занятий. Я не рассказываю им всего, но даю знать, что Алексия в стабильном состоянии. Вспоминаю, что нужно позвонить родителям Алексии, но я позвоню, как только узнаю, как она. Почему это произошло с моей девушкой? Она слишком ценная, чтобы такое происходило с ней. Я расскажу ей о своих чувствах, как только она очнётся; по крайней мере, я надеюсь, что она очнётся.

Мы приезжаем в больницу, и они увозят Алексию в зал неотложной помощи. Мне говорят, что придётся остаться в зале ожидания, пока они не поймут, что с ней не так, и спрашивают, родственники ли мы. Отвечаю, что я её парень, а её родители в Кливленде. Они сказали мне, что скоро оповестят меня о новостях. Теперь я должен ждать в зале ожидания – в одиночку.

Но мне не приходится долго ждать одному, потому что вскоре приходит Кристин. Она говорит, что забрала со стола телефон Алексии, и протягивает его мне, чтобы я мог позвонить её родителям. Я смотрю на её телефон, но боюсь, что не следует звонить, пока я не услышу что–нибудь от докторов. Хотя, будь я на их месте, я бы хотел поспешить и добраться до города, чтобы быть рядом с Алексией.

Я звоню им и разговариваю с её мамой. Кажется, она меня знает. Думаю, Алексия рассказывала ей обо мне, и это на минуту делает меня счастливым. Джули Морган похожа на свою дочь. С ней легко разговаривать, и я говорю ей, что парамедики сказали, что ситуация стабильна. Она отвечает, что мне следует сказать докторам о лекарствах, которые принимает Алексия, потому что она могла о них забыть.

Иду к стойке медсестры, чтобы взять что–нибудь, на чём можно всё записать. Миссис Морган говорит, что они прилетят первым рейсом, и я отвечаю, что оплачу ей и её мужу билеты. Она не позволяет мне этого и говорит присматривать за её дочерью, пока её нет. Отвечаю, что не отойду от неё, как только вернусь в её палату. Миссис Морган благодарит меня за всё и говорит, что мы скоро увидимся.

Я протягиваю листик с названием лекарства медсестре, и она спешит с ним обратно к докторам. Медсестра выходит и сообщает мне новости. Пульс Алексии уже восстановился, и цвет её кожи пришёл в норму. Чувствую себя лучше, слыша эти слова от медсестры, но всё ещё боюсь за Алексию. Надеюсь, ее организм не отторгает сердце.

Я возвращаюсь в зал ожидания и нахожу Кристин.

– Кристин, медсестра сказала мне, что пульс Алексии восстановился и цвет её кожи намного лучше. Спасибо, что была со мной, когда мы нашли её. Я бы запаниковал ещё больше, если бы ты меня не ударила. Теперь знаю, что лучше не причинять боль Алексии, иначе мне будет очень больно. У тебя свирепый удар для девушки, было действительно больно.

– Филип, я тоже рада, что ты там был. Если бы утром Алексия не рассказала мне о своей пересадке, я бы сошла с ума. Этот опыт был травматическим и для тебя, и для меня. Она рассказала мне об этом, потому что переживала, что ты разозлишься из–за того, что она не говорила тебе раньше о пересадке сердца. Она хотела переехать к тебе, но перед этим должна была рассказать о своём прошлом. Алексия была расстроена из–за чего–то, о чём говорила с мамой перед возвращением в комнату. Мне не следовало уходить, когда она была так расстроена, но она сказала, что собирается на пару, так что я подумала, что с ней всё будет в порядке. Я виновата, что оставила её в таком состоянии. Прости меня, Филип, что не сказала ничего утром, когда увидела тебя. Я переживала, что Меган вызовет проблемы между вами, но не думала, что настоящей проблемой станет сердце Алексии. Пожалуйста, не причиняй ей боль. Она не сможет вынести этого. – Кристин выглядит обеспокоенной.

– Ты не знала, что это произойдёт. Мама Алексии сказала, что она могла забыть принять свои лекарства, и тогда такое происходит. Её состояние уже улучшается. Не вини себя за это. Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю её и никогда не собираюсь причинять ей боль. Когда она очнётся, я расскажу ей о своих чувствах. Я и до этого говорил ей, что люблю её, но не думаю, что она на самом деле мне верила. Я смогу убедить её. Тебе следует вернуться в общежитие и отдохнуть. Дай мне свой номер телефона, и я позвоню тебе, как только что–то узнаю.

Кристин записывает в мой телефон свой номер и обнимает меня.

– Пожалуйста, позвони мне, хорошо? Если тебе что–нибудь понадобится, дай мне знать. Я останусь с тобой, если нужно. – она смотрит на меня уставшими глазами.

– Ты иди, а я останусь. Я не смог бы оставить её, даже если бы хотел. Алексия может очнуться и испугаться. Собираюсь быть здесь, пока она не проснётся.

– Хорошо, Филип. Позвони мне, если будут новости.

Она уходит, но могу сказать, что ей грустно оставлять Алексию здесь.

Когда Кристин ушла, я начинаю обеспокоенно ходить по залу ожидания. Некоторые люди, тоже ожидающие здесь новостей, продолжают наблюдать за мной как за тикающей бомбой. Мне плевать, как они смотрят на меня. Единственное, о чём могу думать, это Алексия, и почему мне не говорят, что происходит. Решаю дать докторам ещё немного времени, а затем требовать ответов. До тех пор я буду ходить по залу.

Каждый раз, когда открываются двери в зал ожидания, я останавливаюсь, чтобы посмотреть, не доктор ли это. Когда я наконец решаю пойти и спросить медсестру, знает ли она что–то, двери открываются, и я поднимаю взгляд. На этот раз это не доктор. Это Тайлер и Джейкоб. У них в руках пакет из моего любимого кафе и какой–то напиток. Я улыбаюсь им, потому что они знали, что я буду голоден.

– Привет, парни. Спасибо, что пришли и принесли мне еду.

Мы находим места, и они начинают спрашивать меня обо всём, что касается Алексии. Рассказываю им основное, потому что на самом деле не знаю, как много она хотела бы рассказывать им сама. Когда заканчиваю есть и рассказывать им то, что знаю, доктор наконец приходит за мной. Он просит меня пойти с ним, и парни говорят, что подождут, пока я не вернусь.

– Здравствуйте, я доктор Мартин. Как вас зовут, и кем вы приходитесь Алексии? – спрашивает он, пожимая мне руку.

– Я парень Алексии, меня зовут Филип. Мы с её соседкой по комнате нашли её без сознания. Приехал с ней на "скорой". Вы можете сказать мне, как она?

– Что же, Филип, могу сказать, что сейчас она в порядке, и нам помогло то, что ты дал медсестре название лекарства. Как только мы дали ей лекарство, мы смогли отрегулировать её сердцебиение, и теперь она отдыхает. Её тело начало процесс отключения. Уверен, что её сознание только едва отключалось, когда вы её привезли, и это тоже помогло ситуации. Теперь нам нужно ждать, когда она очнётся. Если бы ты был её родственником, я мог бы рассказать о деталях анализов, которые мы провели, но я не могу этого сделать. Прости за это. Просто знай, что сейчас с ней всё в порядке. Ты звонил кому–нибудь из членов её семьи?

– Да, я позвонил её родителям, и они сегодня прилетят из Кливленда первым рейсом. Возможно, сейчас они уже летят сюда. Спасибо, что спасли её, доктор Мартин. Вы знаете, когда мне можно будет увидеть её?

Надеюсь, он ответит, что я скоро смогу её навестить.

– Сейчас ей готовят палату, и ты сможешь увидеть её примерно через тридцать минут. Мне нужно возвращаться к другим пациентам. Спроси у медсестры номер палаты Алексии и когда можно будет её навестить. Всего доброго, Филип.

– Ещё раз спасибо, доктор Мартин, – улыбаюсь ему я и пожимаю руку. Затем он оставляет меня.

Я направляюсь к стойке медсестры и спрашиваю об Алексии. Она просматривает информацию и сообщает мне номер её палаты. Медсестра просит подождать пару минут, когда она скажет, чеиез сколько я смогу подняться. Я благодарю её и возвращаюсь в зал ожидания. Говорю Тайлеру и Джейкобу, что сказал доктор, и велю им уезжать, потому что собираюсь остаться, пока Алексия не очнётся. Тайлер приносит мне немного закуски и напитки, прежде чем они покидают меня. Как только они уходят, мне разрешают подняться в палату Алексии. Я наконец иду к своей девушке.

Я останавливаюсь у её двери, прежде чем открыть и войти. Я признаюсь сам себе, что напуган. Не знаю, что они с ней сделали. Надеюсь, её родители спешат и скоро будут здесь, так что я смогу всё узнать подробнее. Может быть, сначала она очнётся, а затем смогу спросить её обо всем.

Открываю дверь и направляюсь к Алексии. То, что я вижу, удивляет меня. Она выглядит лучше, как всегда, когда спит. Рад, что у неё не торчат трубки из горла. Если бы не её капельница и кардиомонитор, я бы подумал, что она спит.

Увидев Алексию, немного расслабляюсь. Ставлю стул ближе к её кровати, чтобы держать её за руку. Я говорю с ней и рассказываю ей всё, надеясь, что она меня слышит. Мне интересно, почему она ещё не проснулась.

Пока идёт время, снова начинаю переживать, но она выглядит слишком мирно. Несколько раз приходит медсестра, чтобы проверить её жизненно важные органы и говорит мне, что всё в порядке. Сейчас мне приходится поверить медсестре, так что я должен просто ждать. Но не уйду из этой больницы, пока Алексия не очнётся и сообщаю медсестрам это. Продолжая держать её за руку одной рукой, глажу пальцами другой руки её лицо, затем целую её в губы, но она всё ещё не просыпается.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒