Главная

Контакты

Случайная статья

• Автоматизация
• Антропология
• Археология
• Архитектура
• Биология
• Ботаника
• Бухгалтерия
• Военная наука
• Генетика
• География
• Геология
• Демография
• Деревообработка
• Журналистика
• Зоология
• Изобретательство
• Информатика
• Искусство
• История
• Кинематография
• Компьютеризация
• Косметика
• Кулинария
• Культура
• Лексикология
• Лингвистика
• Литература
• Логика
• Маркетинг
• Математика
• Материаловедение
• Медицина
• Менеджмент
• Металлургия
• Метрология
• Механика
• Музыка
• Науковедение
• Образование
• Охрана Труда
• Педагогика
• Полиграфия
• Политология
• Право
• Предпринимательство
• Приборостроение
• Программирование
• Производство
• Промышленность
• Психология
• Радиосвязь
• Религия
• Риторика
• Социология
• Спорт
• Стандартизация
• Статистика
• Строительство
• Технологии
• Торговля
• Транспорт
• Фармакология
• Физика
• Физиология
• Философия
• Финансы
• Химия
• Хозяйство
• Черчение
• Экология
• Экономика
• Электроника
• Электротехника
• Энергетика

М. Кульчицкий. И. Деген. К. Левин

М. Кульчицкий

Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!

Что? Пули в каску безопасней капель?

И всадники проносятся со свистом

вертящихся пропеллерами сабель.

Я раньше думал: “лейтенант”

звучит вот так: “Налейте нам!”

И, зная топографию,

он топает по гравию.

Война — совсем не фейерверк,

а просто — трудная работа,

когда,

черна от пота,

вверх

скользит по пахоте пехота.

Марш!

И глина в чавкающем топоте

до мозга костей промерзших ног

наворачивается на чeботы

весом хлеба в месячный паек.

На бойцах и пуговицы вроде

чешуи тяжелых орденов.

Не до ордена.

Была бы Родина

с ежедневными Бородино.

(26 декабря 1942)

И. Деген

Мой товарищ, в смертельной агонии,

Не зови понапрасну друзей.

Дай-ка лучше согрею ладони я

Над дымящейся кровью твоей.

Ты не плачь, не стони, ты не маленький,

Ты не ранен, ты просто убит.

Дай на память сниму с тебя валенки.

Нам ещё наступать предстоит.

(1944)

К. Левин

Нас хоронила артиллерия.

Сначала нас она убила.

Но, не гнушаясь лицемерия,

Теперь клялась, что нас любила.

Она выламывалась жерлами,

Но мы не верили ей дружно

Всеми обрубленными нервами

В натруженных руках медслужбы.

Мы доверяли только морфию,

По самой крайней мере — брому.

А те из нас, что были мертвыми,—

Земле, и никому другому.

Тут все еще ползут, минируют

И принимают контрудары.

А там — уже иллюминируют,

Набрасывают мемуары…

И там, вдали от зоны гибельной,

Циклюют и вощат паркеты.

Большой театр квадригой вздыбленной

Следит салютную ракету.

И там, по мановенью Файеров,

Взлетают стаи Лепешинских,

И фары плавят плечи фраеров

И шубки женские в пушинках.

Бойцы лежат. Им льет регалии

Монетный двор порой ночною.

Но пулеметы обрыгали их

Блевотиною разрывною!

Но тех, кто получил полсажени,

Кого отпели суховеи,

Не надо путать с персонажами

Ремарка и Хемингуэя.

Один из них, случайно выживший,

В Москву осеннюю приехал.

Он по бульвару брел как выпивший

И средь живых прошел как эхо.

Кому-то он мешал в троллейбусе

Искусственной ногой своею.

Сквозь эти мелкие нелепости

Он приближался к Мавзолею.

Он вспомнил холмики размытые,

Куски фанеры по дорогам,

Глаза солдат, навек открытые,

Спокойным светятся упреком.

На них пилоты с неба рушатся,

Костями в тучах застревают…

Но не оскудевает мужество,

Как небо не устаревает.

И знал солдат, равны для Родины

Те, что заглотаны войною,

И те, что тут лежат, схоронены

В самой стене и под стеною.

(1946)