Голль Ш. Мемуары надежд. Обновление. 1958-1962 гг.

Голль Ш. Мемуары надежд. Обновление. 1958-1962 гг.

Франция возникла из глубины веков. Она существует. Ее зовут грядущие столетия. Но всегда, во все времена Франция оставалась сама собой. Границы Франции могли меняться, однако оставались неизменными ее рельеф, климат, реки и моря, наложившие на нее особый отпечаток. Ее населяли народы, которые сталкивались на протяжении Истории с самыми разнообразными испытаниями, но природа вещей, используемая в политике, беспрестанно создавала из них единую нацию. Нация эта существует уже на протяжении многих поколений. И сейчас она состоит из нескольких поколения и породит еще много новых. Но благодаря присущим стране географическим особенностям , благодаря гению населяющих ее рас, благодаря окружающим ее соседям эта нация обрела свойственный ей определенный характер, который заставляет французов в любую эпоху зависеть от своих отцов и нести ответственность за своих потомков. И пока оно не распалось, это единство людей обладает, следовательно на этой территории, в рамках этого мира своим прошлым, своим настоящим, своим будущим, составляющим неразрывное целое. Поэтому государство, которое несет ответственность за Францию, должно проявлять заботу одновременно о наследии прошлого, о ее сегодняшних интересах и о ее надеждах на будущее.

…

Итак, обязанности падают на меня, живущего в уединении. Я снова чувствую себя орудием, избранным судьбой. 18 июня 1940 г., отвечая на призыв вечной родины, лишенной какой-либо другой помощи для спасения души и чести, де Голль, один, почти никому не известный, должен был взять на себя ответственность за Францию. В мае 1958 г., накануне разрыва, грозившего погубить нацию, в условиях распада режима, якобы несшего на себе ответственность, де Голль, теперь широко известный, но не имеющий в свое распоряжении иных средств, кроме своей законности, должен взять на себя решение судеб страны.

…

Пусть будет так! Несмотря на трудности, связанные с моими личными качествами, мой возраст – 67 лет, пробелы в моих познаниях, пределы моих способностей; несмотря на труднейшие препятствия, которые я непременно встречу со стороны нашего вечно подвижного народа, - ведь почти все политические, интеллектуальные и общественные силы буду стремиться повести этот народ в противоположном направлении; наконец, несмотря на сопротивление, которое окажут иностранные государства возрождению могущества Франции, я буду во имя служения ей олицетворять великие национальные стремления.

…

Но одновременно я вижу, как раскрываются горизонты великого предприятия. Конечно, в противоположность той задаче, которая стояла передо мной 18 лет назад; моя новая задача будет лишен вдохновляющей императивности того героического времени. Народы, и в первую очередь наш народ, не испытывают больше потребности действовать сверх своих возможностей, как это требовалось в час опасности. Почти для всех – и мы были в их числе – немедленная цель состояла не в том, чтобы победить или погибнуть, а чтобы создать более или менее легкую жизнь. Среди государственных деятелей, с которыми мне предстояло обсуждать мировые проблемы, уже не было большинства тех гигантов, союзников или врагов, которых выдвинула война. Остались политические руководители, стремившиеся добиться преимущества для своих стран, пусть даже за счет других государств, но желающие избежать риска и авантюр. Насколько в этих условиях эпоха благоприятствует центробежным стремлениям сил современного феодализма – партий, капитала, профсоюзов, прессы; насколько благоприятствует она несбыточным мечтаниям тех, кто стремиться подменить нашу активность на международной арене стиранием государственных различий; насколько благоприятствует она разъедающей деятельности стольких различных кругов предпринимателей, журналистов, интеллигенции, светских людей, освободившихся от страха. Короче говоря, именно тогда, когда со всех сторон наступала посредственность, я должен был действовать во имя величия.

И тем не менее нужно было действовать! Если Франция из своих глубин и на этот раз призвала меня стать ее руководителем, то, естественно, я это чувствовал, не для того, чтобы президентствовать во время ее спячки. После ужасного упадка, который она переживала на протяжении более ста лет, необходимо восстановить – соответственно гениальности современной эпохи – могущество, богатство, величие и блеск Франции путем использования предоставленной ей благодаря случаю передышки, иначе когда-нибудь трагическое испытание на уровне возможностей века уничтожит ее навсегда. А средствами такого обновления является государство, прогресс, независимость. Итак, моя задача определена, и определена на все то время, пока народ захочет идти за мной.