Лекция 10.. Европейская критическая философия.

Лекция 10.

Европейская критическая философия.

П л а н

1. Гносеология Дж.Беркли.

2. Гносеология И.Канта.

3. Новая постановка проблемы сознания.

На прошлой лекции нам важно было проследить переход от методологии науки к гносеологии или "теории познания". В западной философской терминологии часто используется и другое название:"эпистемология",- от греческого "эпистемэ" /знание/.уГносеология, или эпистемология,- один из важнейших разделов философского знания /наряду с учением о бытии, или онтологией, с учением о человеке, или антропологией, наряду с эти- кой, эстетикой, логикой и другими, менее общими разделами философии/.

При изучении античной философии мы пользовались четырехчастным делением философского учения: 1/ учение о природе, или "физика" в старом значении этого слова; близко к нему примыкает "учение о бытии", или "онтология"; 2/ учение о познании, или "гносеология"; 3/ учение о человеке и о том, как правильно жить, или "этика" в старом значении слова; и 4/ учение об обществе, или "политология"; ныне используется чаще другой термин:"социология",- а название "политология" закрепилось за узким направлением обществоведения, связанным с международными отношениями.уОнтология, гносеология, этика, политология - вот первоначальное подразделение философского знания.

Предметная структура философского знания может меняться:

вводятся новые предметы /например, логика, эстетика, философия

истории, религиоведение и пр./, меняется значение отдельных

разделов /когда ведущую роль играет то этика, то физика или,

напротив, теория познания/, достигается или, напротив, теряется, целостность философского учения.

Философия Нового времени разрабатывалась не профессиональными философами, хотя профессиональные философы были и занимали кафедры в университетах, ориентируясь прежде всего на преподавание богословия, логики и риторики. Философия Нового времени возникла вне университетской среды, начав с методологии науки. Оборотной стороной этого процесса явилось отсутствие целостности, универсальности первых философских учений Нового времени. В частности, на первое место в общем корпусе философского знания выдвинулась гносеология - как продолжение методологии науки.

Однако, в истории западно-европейской философии случилось одно замечательное событие: началась талантливая критика методологии науки и соответствующей ей гносеологии. Уже Локк выступил как критик Декарта. И Спиноза выступил с критикой Декарта, и Лейбниц. Собственно говоря, дух критики в науке и философии стал всеобщим. Это и неудивительно, поскольку начало критическому взгляду на вещи было положено насмешливым остроумием гуманистов. Одни все высмеивали, другие стали все критиковать /проявляя тем самым, якобы, свою "личность"/. Но самый интересный результат был получен тогда, когда к новоявленным философам с их же духом критики и всевысмеивания обратился один талантливый богослов. Звали его Джордж Беркли.

1. Гносеология Дж.Беркли.

Джордж Беркли родился 12 марта 1685 года в Ирландии. Окончил университет в Дублине. В двадцать пять лет /1710 г./ Беркли издает свой гениальный труд:"Трактат о началах человеческого знания",- которым было положено основное своеобразие западно-европейской философии /хотя сам по себе трактат не был понят современниками/. Судьба Беркли не была особенно счастливой, он не почил на лаврах и умер скромным епископом в 1753 году. Однако, еще в молодости, избрав для себя путь священнослужителя, Беркли поставил перед собой дерзновенную задачу: раз и навсегда опровергнуть материализм,- и справился с этой задачей блестяще. После критики Беркли материализм навсегда остался философским уродом. А повод к критике дал Джон Локк своей теорией сенсуализма.

Напомню, что по Локку ощущение есть физико-физиологический результат взаимодействия тел природы с телом человека. И в этом естественно-природном процессе нет места обману: обман может появиться при ложной интерпретации человеком своих ощущений. Само по себе ощущение есть как бы слепок с вещи, ее зеркальное отражение, в котором образ в рамках допустимых погрешностей отражения повторяет первообраз.

Эти рассуждения Локка Беркли прерывает вопросом:"С чего именно г-н Локк решил, что ощущение аналогично отпечатку перстня на воске или отражению в зеркале?" Если бы это было так, то ощущение само по себе походило бы на ту вещь, которой оно вызывается. Например, ощущение сладкости во рту должно было бы походить на сахар или на те тельца, которые делают сахар сладким. Ощущение цвета: красного, синего, желтого, белого,- должно походить на те волны, которые раздражают рецепторы глаза. Ощущение тяжести в руках при поднятии груза должно было бы походить на вес этого груза. Но совершенно очевидно, что речь идет о несравнимых и несопоставимых понятиях: ощущения никогда не похожи на то, чем они вызываются. Ощущение сладкости не похожи ни при каких обстоятельствах на те тельца или их свойства, из которых состоит сахар. Точно так же и ощущение цвета не похоже на электромагнитную волну, попадающую в глаз. Следовательно, отношение между ощущением и вещью, его вызывающей, строится не по принципу отражения, и аналогия с отпечатком перстня на воске в принципе не уместна.

Если изучать ощущение научным методом, на что претендовал Локк, то изучать его надо было бы не по аналогии с чем-либо, считает Беркли, а исходя из ощущений самих по себе. При таком, более строгом, подходе обнаруживается, что ощущение координировано с вещью, его вызывающей, но и не более того. Когда тело вещи действует на тело человека - есть ощущения, когда не действует - нет ощущений. Если действие оказывается на глаз - появляются одни ощущения /зрительные/, если на нос,- то другие.

Реакция человека на свои ощущения прежде всего чисто поведенческая: укололся иглой - отдернул руку, спинку почесали - ждешь продолжения. Боль от укола острием иголки не похожа на само острие иголки, ее вызвавшей, но между ними есть, во-первых, строгая координация и, во-вторых, четкая поведенческая реакция со стороны человека. То есть первичное значение ощущений состоит в том, чтобы организовывать правильное поведение, необходимое для выживания, а вовсе не в том, чтобы доставлять знание о внешнем мире.

На этой мысли стоит остановится подробнее. Возьмем, для примера, такую ситуацию: вы идете по лесной дороге и на развилке встречаете знак "череп и кости". Пойдете ли Вы по той дорожке, где стоит этот знак? Что для Вас важнее: сохранить жизнь или узнать, от чего там можно умереть? В данном случае знак на пути показывает Вам правильное поведение, но не дает знания. Но, честно говоря, Вам это знание и не необходимо для жизни, в нем нет нужды. В этом смысле и ощущение указывает правильное поведение, не давая знания о том, чем оно было вызвано. То есть, если проводить аналогии, ощущение не есть копия, отражение вещи, но есть условный знак, ее обозначающий и, одновременно, указывающей на правильное поведение на пути жизни. А от знака нелепо требовать знания об обозначаемой им вещи: если Вам постучали в дверь, Вы можете открывать ее или не открывать, но не можете представить себе лицо посетителя, ни разу не виденного Вами. Ощущения - как знак - предписывают поведение при воздействии вещей, но не позволяют получить знание о том, каковы эти вещи.

Однако, человеку всегда кажется, что если он не обмыныается, то вещь такова, какова она в его ощущениях. Например, если человек видит вещь красной и соблюдены условия естественного освещения и нормального восприятия, то, следовательно, вещь является красной сама по себе, даже если ее никто не видит. То есть человек переходит от своих ощущений к знанию о вещи.

Беркли, как истинный исследователь, пытается понять, почему человеку кажется, что вещь сама по себе такова, какова она в восприятии, и за счет чего человек переходит от своих ощущений к знанию не себя самого, а вещей, вызывающих эти ощущения. Вы, должно быть, чувствуете, насколько сложно поставлен вопрос и как легко потеряться в поисках ответа на него. Однако Беркли - молодец, отважный мыслитель. Таким же рыцарем мышления был Декарт, а в античности - Аристотель. И не надо стеснять в груди чувство восхищения перед мастерами мысли.

Ответ, который находит Беркли на поставленный вопрос, оказывается прост до чрезвычайности. Беркли обнаруживает у человека странную слабость - приписывать вещи собственные ощущения от нее. Например, если мне сладко от сахара, значит сахар

- сладкий. А если мне бело от взгляда на него, значит, он еще и белый. Если я смотрю на вещь и мне становится красно, зелено, сине, значит, это вещи сами по себе красные, зеленые или синие. Каково мне от вещи, такова вещь. Это рассуждение построено по схеме:"если я кого-то не понимаю, значит он - дурак". Кстати, у англичан до сих пор есть любопытная пословица:"если

летает как утка, ведет себя как утка и крякает как утка,- значит, это - утка".

Ощущения переносятся на вещь /причем этот перенос не осознается/, отрываются от человека и приписываются вещи, после чего они уже не ощущения человека, а свойства вещи. То есть свойство вещи есть ничто иное, как перенесенное на вещь ощущение человека от этой вещи.

В таком случае сама вещь, данная человеку в ощущениях, есть комплекс ощущений, перенесенный на вещь и противопоставленный человеку в качестве свойств вещи, ей принадлежащих и независимых от человека. То есть произошел некий гносеологический обман, кража. Вещь украла у человека его ощущения от нее, объявив их своей собственностью, своими "свойствами", "атрибутами" /по латыни "неотъемлимыми свойствами"/. После этой "кражи" свойства вещи уже не могут рассматриваться как условные знаки для обозначения источника ощущений и управлением поведения. Кража-то была не условной, а настоящей, действительной. Уворованные вещью ощущения и присвоенные в качестве собственных "свойств" могут быть узнаны человеком, и тогда они получат название "знание". Как бы мы в таком случае определили, что такое "знание"?

Мы говорим:"Человек владеет знанием". То есть чем он "владеет"? Когда у человека просто возникают ощущения от воздействия на него, и он на них реагирует соответствующим образом, то никто не говорит, что у человека есть знания. Но когда человек "свойства вещи" вновь пропускает через свои ощущения, узнавая их и давая названия, то уже говорят, что человек приобретает знание. Знанием владеют так же, как своими ощущениями, но только знанием становятся ощущения, подвергнутые двойной процедуре. Сначала ощущения были обращены в "свойства", а затем свойства были "узнаны" в качестве новых ощущений. Обе процедуры не основаны на обозначении, то есть не имеют к знакам никакого отношения. Следовательно, знание по отношению к свойствам, как и свойства по отношению к ощущениям, не является системой знаков. Знание при родовидовом определении этого понятия есть не система знаков, а переживание /познаваемого как самого себя/. А вот ощущения как реакция тела человека на внешние воздействия являютя условными знаками по отношению к ним. В результате вопрос о том, что такое "знание" и вопрос об отношении знаний к действиельности резко усложняется, и мы его на время отложим. Все дискуссии по этому поводу разгорелись уже после Беркли.

Процедура "превращения" ощущений человека в свойства вещи в более поздней философской терминологии стала описываться терминами "отчуждение" и "объективация". В процессе познания ощущения отчуждаются от человека и объективируются в свойства вещи. Объективированный комплекс ощущений получает свое имя-название и противопоставляя себя человеку как нечто чужое ему, воспринимается как вещь, тело природы. То есть телесная вещь, чувственно воспринимаемая человеком, есть ничто иное, как именованный комплекс ощущений человека, отчужденный от него и приписанный тому, чем были вызваны ощущения.

При таком понимании вещи достаточно поставить вопрос о том, похожа ли вещь в нашем восприятии ее на то, чем все эти восприятия были вызваны, чтобы получить очень странные результаты.

Во-первых, если каждое отдельное ощущение не было "похожим" на внешний источник его, то и сумма "непожих ощущений" создаст комплекс ощущений, иденцифицируемый с "вещью", тоже не похожий на "вещь саму по себе", вне нашего восприятия ее.

Во-вторых, комплектование ощущений в "вещь" было субъективным, определенным порядком их поступления в нащем опыте. Если бы порядок опыта был другим, то это отразилось бы на формировании комплекса ощущений в "вещь"; соответственно, комплекс ощущений был бы другим, получил бы другое имя и для нас был бы другой "вещью". Но это означает, что мы не можем

знать, какой комплекс ощущений является объективным и, следовательно, какой является вещь сама по себе, вне наших ощущений.

В-третьих, мы вообще не можем знать, состоит ли объективная реальность вне наших ощущений из "вещей", или она из них не состоит. Понятие "вещь" является чисто человеческим, антропо-

метрическим понятием, обусловленным наличием опыта. Изменение

опыта влечет за собой изменение порядка вещей: так, дети рисуют человека не так, как художник-анатом. "Ручки, ножки, огуречик - вот и вышел человечек". Врач не делит человека на мясо, кожу, да кости: у него другое члениение тела под воздействием иного опыта. А восточные врачи-философы выделят в одном человеке столько тел /эфирное, астальное, ментальное и др./, сколько никогда не увидит врач европейской культуры. И если мы начнем уточнят, каково тело человека само по себе, в действительности, вне наших знаний о нем, то это уточнение будет в принципе невозможным: каков опыт, таково и знание.

В-четвертых, нам придется разделить действительность на две части: мир-в-ощущениях, или мир-для-нас, и мир-вне-ощущений, как источник наших ощущений или мир-для-себя. Мир-для-нас

- это "субъективная реальность". Мир-для-себя будет называться "объективной реальностью". Обычно человек их отождествляет, меряя объективную реальность по меркам субъективной. В действительности, они вообще не сопоставимы.

В-пятых, прорыв человека в объективную реальность в принципе невозможен, ибо своим чувственным опытом человек абсолютно включен в субъективную реальность. Для человека "вещь" существует только тогда, когда он ее воспринимает. В противном случае он верит, что вещь продолжает существовать и тогда, когда он ее не воспринимает. "Пахнет ли роза, когда ее никто не нюхает?" Чем пахнет и приятно ли? Вы можете продолжить этот вопрос:"Остается ли роза красной, когда ее никто не видит?" Да остается ли она вообще "розой",- "приятной во всех от-

ношениях"? "Нет человека, нет проблем",- острил Сталин. "Нет

человека, нет мира",- вот открытие Беркли. Естественно, не того мира, который вызывает ощущения в человеческом опыте, а того мира, каким он организуется в этом опыте самим человеком - с его культурой и ценностями.

Если человек предпримет отчаянную попытку узнать, каков мир сам по себе, вне его ощущений, и начнет с опыта, он вновь начнет оглядывать, обнюхивать, облизывать, ощупывать то, что однажды уже было проделано ранее /им или до него, руками или приборами,- это не принципиально/. Он тем самым лишь продублирует опыт, оставаясь в границах субъективной реальности.

Подведем итоги Берклеевского анализа того, что такое ощущение как оно есть, без пошлых аналогий.

Мир, данный человеку в ощущениях его, и мир вне человека

- не одно и тоже. Мир, видимый, зримый, воспринимаемый, есть субъективная реальность. Субъективная реальность в принципе не сопоставима с объективной, как сладкое с интегралом. Объективная реальность не дана человеку ни в каком чувственном опыте и потому непознаваема. Но человеку и незачем знать объективную

реальность: как существо разумное, он своим разумом живет целиком в субъективоей реальности: реальности опыта и ощущений, в реальности знания. Знание не относится к объективной реальности: его цель, назначение и смысл - в организации поведения /на основе разума/. Знать - значит знать как себя вести, как действовать. Все человеческое знание - поведенческое; это не знание о том, каков мир сам по себе, а знание о том, как в нем жить. И этого достаточно для человеческой жизни. Иметь объективное знание /о мире каким он является в действительности/ было бы очень желательно, но не обязательно для жизни. Так что опытное человеческое знание, в том числе и научное, является в принципе ограниченным, и направлено оно на достижение пользы, успеха /мерки субъективной реальности человеческого бытия/, а вовсе не на истину /как знание объективной реальности/.

Учение Беркли в философии получило специальное название:"агностицизм" /от гр. "гносис"- знание, частица "а" - отрицание/. Смысл философии агностицизма в том положении, что человек своим разумом живет в мире человеческой реальности, а не в "объективном мире". То есть он существует и объективно в объективной реальности, но это существование вне его познания и вне его собственного разума. Разумное познание на основе собственного чувственного опыта никогда не даст истинного знания о действительном значении человека в объективной реальности и, соответственно, не даст объективного знания о человеке.

Полученные Беркли результаты философского анализа превратили его диспуты с материалистами в сражение лисы в курятнике. Материалисты-натуралисты того времени выдвинули грандиозную, по их меркам, задачу: познание материи в ее свойсвах, атрибутах и субстанции. Весь мир есть бесконечная материя, causa sui /"причина самой себя" - Спиноза/, гиганские вихри атомов /Дж. Бруно/, развернутые в пустоте пространства и потоке времени /И.Ньютон/. Человек - продукт саморазвития, эволюции материи. /Слово "эволюция", между прочим, однокоренное таким словам как "эвокуляция" и "Люцифер": от лат. "эво"- яйцо и "люцио"- свечу/.

Все эти "прозрения" материалистов можно было бы без труда критиковать по частям. Однако, Беркли не любил щипать по перышку, предпочитая сразу "брать за горло"."Материя есть объективная реальность, данная в ощущениях",- провозглашал немецкий барон П.Гольбах, лидируя в среде французских, самых матерых, материалистов. Для Беркли же очевидно, что то, что дано в ощущениях, есть субъективная реальность, которая не становится объективной от того, что ее так назвали. Если же материя есть объективная реальность, то она не может быть быть объектом научного, опытного изучения; она не дана человеку и в нее можно только верить. То есть материя - предмет веры материалистов. И сами материалисты-атеисты, неведая того, - верующие люди, верующие в "Материю", которая столь же неведома, сколь иудейский бог Иегова /или"Ягве", "Яхве"/. Отрицая Бога, материалисты на деле вводят нового бога-идола, так что опытное научное познание "Материи" есть новый культ, служение, фанатизм и идолопоклоничество. И сам материализм как система взглядов на мир, как мировоззрение, есть идолопоклонническое вероисповедание с резко обозначенным культом: портретами ученых, книгами /гр."библиа"/, организациями, сектанской системой ценностей, верой в могущество человеческого разума и прочей атрибутикой. И никакие заверения в том, что наука - это не религия, не изменят вероисповедального характера науки, превращающего борьбу науки с религией в борьбу одной религии с другой.

Вера материалистов, в том числе и самых "ученых", в то, что своими исследованиями они познают объективную реальность /поскольку результаты соответствуют опыту и подтверждаются им/, получила название "наивный реализм". В противоположность наивному реализму, философия Беркли получила название критической философии /наряду с названием "агностицизм"/.

Противоположность этих двух философских позиций наиболее ярко проявилась в учении об истине.

Понимание истины в наивном реализме построено на "теории отражения" Джона Локка. Если ощщущение, подобно отпечатку перстня на воске, отражает воздействующую на тело человека вещь, то образ похож, идентичен первообразу. Соответственно, верно и обратное: первообраз тождественен образу. Поэтому знание образа означает и знание первообраза, т.е. объективной реальности. Поэтому ученый, написав формулу, верит, что эта формула описывает объективную реальность, поскольку соответстует эмпирическим фактам.

С точки зрения критической философии, любая научная формула описывает не объективную реальность, а поведение человека по отношению к ней. Так это же не одно и то же! Дорожный знак предписывает Вам правильное поведение, и опыт доказывает, что тот, кто выполняет его предписание, прав, а тот, кто не выполняет - неправ. Но дорожный знак, который всегда соответствует опыту, не дает знания ни географии, ни устройства автомобиля. Так и все формулы науки - руководство к действию в рамках ранее фиксированного опыта, без всякого отношения к объективной действительности. И история науки сама по себе ярко подтверждает направленность науки на деятельность, а не на истину, если, конечно, под истиной понимать не формулу успеха, а знание объективной реальности.

Приведу пример. Раньше физики понимали под "теплотой" некоторую субстанцию, аналогичную жидкости. В горячем теле этой субстанции,"теплорода", больше, а в холодном - меньше. При соприкосновении двух тел, горячего и холодного, субстанция теплоты перетекает из горячего в холодное со скоростью, пропорциональной разности температур и площади соприкосаемых поверхностей. Когда физики, руководствуясь подобными представлениями, навыводили целый ряд формул, включая дифференциальные уравнения, тогда выяснилось, что никакой субстанции теплоты обнаружить в опытах не удается, но зато теплоту можно представить как форму движения. Поразительно то, что представления физиков были ложными, но формулы получились истинными. Потому что формулы описывают не саму объективную реальность /ее "субстанции", "формы движения" и прочие фантазмы/, а форму человеческого поведения, его деятельности и его опыта. Опыт в этом смысле - не метод познания, а предмет познания. Нет опыта

- нечего и познавать. /Здесь позиция Беркли явно поддерживает картезианские рассуждения о методе/.

Все формулы физики всегда операциональны или сводимы к ним. То есть, например, формула "рекомендует": возьми электрический заряд такой-то величины /и говорится, как это сделать/, умножь его на другой "заряд", раздели его на квадрат расстояния между ними /указывается, как и чем мерить это расстояние/, и тогда получишь "силу", - то есть то, что тебе нужно. Будет сила, будут власть и деньги, "много женщин и вина",- как пел

В.Высоцкий. Но что такое "электрический заряд", или "поле", или "электромагнетизм" как "объективная реальность", ни один физик не знает. Но электродвигатели работают, электролампочки светят, электросварка варит железо, а человек с комфортом варится в собственном соку без всякого знания об объективной реальности: кто он такой, для чего существует в природе, что делается в объективной реальности его руками, мыслями и желаниями, какие в действительности "силы" им используются и с какими последствиями. Ничего этого в чувственном опыте не дано и никогда известным через него не будет.

Философия Беркли ничего не сказала о том, в каком отношении находиться человек по отношению к объективной реальности, но твердо установила, что материализм - это идолопоклонническое вероисповедание, и что человек своим разумом соотнесен с субъективной реальностью, отождествляя ее в порыве наивного реализма с реальностью объективной. Субъективная реальность - реальность знания, а знание - идеально. Поэтому разумный человек, руководствующий знаниями в субъективной реальности собственно человеческого мира, всегда является "субъективным идеалистом". Только гносеологическое невежество может сделать мыслителя материалистом, и только религиозное знание может привести его к объективному идеализму. В истории философии мы встретимся с обеими тенденциями. Сам Беркли постепенно склонялся к проблеме перехода на позиции объективного идеализма. Однако, его философская система была впоследствии квалифицирована /Гегелем/ в качестве "субъективного идеализма" и до сих пор сохраняется под этим названием.

2.Гносеология Иммануила Канта.

Идеи Беркли хотя и медленно, но все-таки проникали в европейское философское сознание. Наиболее благоприятную почву они встретили там, где ее меньше всего можно было бы предполагать - в восточной Германии. В городе Кенигсберг существовал небольшой университет с четырьмя факультетами: богословским, юридическим, медицинским и философским. Философский считался общеподготовительным, после которого поступали на один из трех других факультетов. Одним из доцентов этого университета был Иммнуил Кант, сам выпускник этого университета, а в последствии - профессор его. В серидине жизни Кант познакомился с идеями Беркли, которые целиком перевернули его представления о познании: Кант решительно перешел на позиции критической философии и достиг на этом пути блестящих результатов.

О Канте написано огромное количество книг. Остановимся коротко на некоторых фактах из его биографии.

Родился будущий великий мыслитель Германии в семье ремесленника, шорника /22-го апреля 1724 года/. Семья была религиозной /протестанской/ и очень трудолюбивой. Закончил Кант латинскую школу /средняя школа, в которой половина часов отводилась на изучении латыни/, и в шестнадцать лет поступил в университет. Какое-то время учился он на медицинском факультете, затем увлекся физикой Ньютона настолько, что перестал вовремя готовится к экзаменам, превращаясь в "вечного студента".

Закончил университет Кант тоько в возрасте тридцати одного года, защитив магистерскую диссертацию /диплом/ на философском факультете. К этому времени он был уже автором двух книг и нескольких научных статей по физике и космологии /о возникновении Солнечной системы из первоначальной туманности, о замедлении вращения Земли вокруг оси под влиянием морских приливов под влиянием Луны и пр./.

В скором времени, защитив еще одну диссертацию, Кант становится приват-доцентом университета, не покидая его до конца жизни /т.е. до 1804-го года/. Читал Кант самые различные курсы лекций: математику, механику, теоретическую физику, физическую географию, логику, метафизику. То есть он читал очень мало философии и много - естествознания. В 1758 году г.Кенигсберг был взят русскими войсками /а в 1760 году был взят и Берлин/. Губернатором Кенигсберга был одно время отец А.В.Суворова. Александр Васильевич, тогда в чине подполковника, приезжал к отцу и, вероятно, посещал лекции Канта. Кант в то время читал дополнительные лекции по фортефикации и пиротехнике.

По окончанию семилетней войны в Европе /1756-1762/ Кант начинает больше интересоваться человеком, в особенности основаниями нравственности. Первоначально это отразилось только на его лекциях. Один из его бывших студентов, Иоган Готфрид Гердер, так вспоминал о лекциях Канта того периода:"С благодарной радостью я вспоминаю свое знакомство в молодые годы с философом, который был для меня подлинным учителем гуманности...Его открытое, как бы созданное для мышления чело несло печать просветленности, из уст его текла приятная речь, отличавшаяся богатством мыслей. Шутка, остроумие и юмор были средствами, которыми он всегда умело пользовался, оставаясь серьезным в момент общего веселья. Его лекции носили характер приятной беседы; он говорил о каком-нибудь авторе, но думал за него сам...".

При такой лестной оценке о производимом впечатлении Кант имел очень неважные внешние данные: рост - 157 см., худой, со впалой грудью и сутулой спиной. Может быть, в этом была одна из причин того, что Кант ни разу не женился и не имел особого интереса к женскому полу. Хотя сам он объяснялся в своем холостяцком образе жизни примерно таким образом: когда ему нужна была женщина, он не мог ее содержать, а когда он уже мог бы содержать женщину, она ему была не нужна. На жизнь Кант зарабатывал собственным трудом, читая курсы лекций. Поскольку лекции пользовались спросом, то Кант зарабатывал вполне прилично, копя деньги на покупку дома. Но когда он купил дом, то жениться ему разхотелось: он привык к размеренной, тихой и аккуратной жизни, раздражаясь от малейшего шума.

Гердер, бывший одним из любимых учеников Канта /даже был освобожден от платы за обучение/, оказал впоследствии огромное влияние на развитие гуманитарных наук. Им было введено понятие "философии истории", впервые привлечено внимание к мифологическому мышлению и теоретическим проблемам лингвистики. А попал Гердер в Кенигсберг и стал студентом университета благодаря занятию Кенигсберга русскими войсками: военный хирург русского полка, которому Гердер помогал в переводах на латынь, решил сделать из него врача и отправил учиться на медицинский факультет Кенигсбергского университета. Однако Гердер, увидев кровь, потерял сознание и перевелся на богословский факультет, где и слущал лекции Канта.

В первый период своей преподавательской деятельности Кант философией занимался меньше всего. Сначала его привлекала только логика, затем появился интерес к этике. Религия интересовала Канта очень мало, но логическая культура богословия и религиозные основания нравственности привлекали внимание. Кант много времени тратит на выяснение таких вопросов, как возможность или невозможность логических доказательств бытия Бога, анализирует несовпадение логических конструкций с физическими процессами и постепенно подходит к вопросу о характере связи логики и опыта.

Отношение логики и опыта - область гносеологии, в которой уже ярко проявили себя Декарт, Локк и Беркли. С позицией Беркли Кант познакомился через трактаты его последователя, Давида Юма /1711-17--/. Работы Беркли в Европе читались с большим трудом. Давид Юм, работавший библиотекарем и готовя к изданию собственные трактаты по истории Англии и истории религий, имел возможность более тщательно ознакомиться с идеями Беркли, которые увлекли и очаровали его. В свою очередь, Кант в далекой восточной Пруссии интересовался вопросами истории и следил за английской научной литературой. Так через Юма Кант выходит на идеи Беркли, которые коренным образом меняют научные интересы немецкого мыслителя. Кант вплотную начинает заниматься гносеологией, оставляя естествознание.

Биографию Канта часто делят на два периода: "докритический", когда Кант стоял на позициях "наивного реализма", и "критический", связанный с гносеологией Беркли.

В "критический" период своей биографии Кант моментально схватывает, что опыт, основанный на ощущениях, дает знание, но не объективной реальности, а человеческого отношения к ней, проявленного в поведении. Следовательно, всякое знание, включая научное, характеризует человеческий опыт, а не объективную реальность. Отсюда вытекает своеобразное отношение опыта и логики, а также опыта и веры. Выяснению своеобразия этих отношений Кант посвящает свои главные философские произведения: "Критика чистого разума" /1781/, "Критика практического разума" /1788/ и "Критика способности суждения" /1790/.

К гносеологической проблематике Кант подошел с точки зрения преподавателя логики. В результате проведенного исследования получилось строгое, но крайне громоздкое произведение "Критика чистого разума". Кант планировал написать его за год, а писал десять лет. Многие друзья Канта отказывались читать его произведение, ссылаясь на недостаток здоровья для такой цели.

Если отвлечься от логических терминов, то смысл Кантовского трактата в следующем. Человек мыслит при помощи понятий и суждений. Если взять понятие, то оно связано с каким-то предметом: например, понятие "книга" связано с соответствующим классом предметов. Если же мы начнем исходить из опыта, то получим в опыте ряд ощущений: невкусно, твердо, немного тяжело и пр. Спрашивается: что связывает между собой ощущения, полученные различными органами чувств? Каким образом это тяжелое объединяется с этим белым, если ни в одном органе чувств не содержится способности объединяться в определенный "комплекс ощущений"? Отвечая на этот вопрос, Кант приходит к выводу, что у человека, в отличие от животных, есть особая способность организации своих ощещений по-предметно, которая и называется "разумом".

То есть познавательные способности человека обусловлены, во-первых, способностью к ощущениям на основе органов чувств, и, во-вторых, внечувственной способностью организации ощущений в "предметы", в опредмечивание ощущений. То, каким будет сформирован "предмет" в процессе "опыта", зависит от полученных ощущений и от способа их упорядочивания. Получается так, что способ упорядочивания опыта предопределяет собой и результаты опыта, и порядок размышления. Следовательно, опыт не является первичным и независимым от разума, а сам разум оказывается "нечистым",- в том плане, что он действует по определенной программе синтеза ощущений в понятия /в "предметы"/, а понятий

- в суждения. Кант критикует теорию "чистого разума" /"tabula rasa" Дж. Локка/, посвящая свое исследование изучению "загруженности" разума определенной "программой".

Познакомимся немного с терминологией Канта. Способность разума синтезировать ощущения в "предметы" предшествует результатам опыта, и называется им по старой латинской традиции "априорной" /от a priori -"из предшествующего"/. То знание, которое получается в результате опыта и после опыта, называется "апостериорным" /от лат. a posteriori -"из последующего"/. То есть любое эмпирическое знание является "апостериорным", оно не первично, и познание, следовательно, не начинается с опыта. Познание начинается с наличия в разуме "исходной программы" априорного знания, которое изменяется под воздействием опыта /ощущений/, порождая апостериорное знание.

Априорное знание, как собственная программа разума, предзадано человеку, оно не возникает из опыта. Будучи по ту сторону опыта, априорное знание получает название "трансцендентального" /от лат. trans- "переход"/. Трансцендентальное знание никогда не сводится, не переходит к эмпирическому знанию. К трансцендентальному знанию отнсятся математика, теоретическое естествознание, философия и богословие. Само существование этих форм знания обусловлено наличием в человеческом разуме априорного знания и, как следствие, способностью к трансцендентальному знанию на основе новых суждений, исходящих из априорного знания. В данном случае мысль Канта разворачивается параллельно рационализму Декарта. Всякое общее и достоверное знание - не из опыта. Познание начинается с опыта, подчеркивал Кант, но не исходит из опыта.

Познание исходит из априорного знания как способа разумения, основы разума. Поэтому главная задача философии в области гносеологии - исследовать, что представляет собой априорное знание. Сам Кант выделил в априорном знании два вида: 1/ способность синтезировать ощущения в "предмет", которая представлена пространством-временем; и 2/способность синтезировать понятия в суждения, которая представлена таблицей "категорий".

Рассмотрим обе способности, называемые Кантом "априорными формами чувственного созерцания и рассудка".

Любой чувственно-воспринимаемый предмет восприним