ГЛАВА ВТОРАЯ 3 страница

Джо встретил его на ступенях и помог ему превратить в явь один из его детских снов: бандит летел по воздуху долго и красиво, вот только приземление его кончилось отнюдь не в кровати, а на неудобной и жесткой лестничной площадке. Ударившись об перила, он покатился дальше, считая ступеньки, пока в его глазах не сделалось темно.

Почуяв близкую подмогу, Алишия снова рванулась из рук охранника – тот отпустил девушку на удивление легко: взгляд его был прикован к идущему внизу побоищу. Алишия удивленно взглянула на него, но дожидаться, пока тот опомнится, не стала и побежала по «балкону» к лестнице. Джо оставалось пройти уже несколько ступенек.

Звук удаляющихся каблучков заставил похитителя прервать свое интересное занятие. В два прыжка он поравнялся с пленницей и сгреб ее за плечи. Почти одновременно с этим ближайшая дверь распахнулась, выпуская еще двоих бандитов. Похититель с маленькой головой потянул Алишию вправо, но было уже поздно – Джо успел впрыгнуть на «балкон» и присесть в низкую стойку.

Не выпуская девушки из рук, похититель развернулся к нему лицом, затем оттолкнул Алишию в сторону и помчался навстречу Джо. Джо тоже пришел в движение, выбрасывая ногу вперед. Точное попадание в живот отбросило бандита назад, и лишь большой опыт уличных потасовок позволил ему остаться на ногах и снова приготовиться к атаке.

Тем временем внизу становилось все интереснее.

После нескольких попыток Джексону удалось взять «заложника». Усатый парень, попробовав поймать негра в захват, неудачно для себя выставил вперед голову, и его шея, как в капкане, оказалась зажатой у Джексона под мышкой. Руки бандита задергались в воздухе, замелькали, как мельничные крылья, но Джексона это только рассмешило: его мышцы словно окаменели, и теперь, как бы ни вихлялся пленник, вырваться на волю без разрешения он уже бы не смог.

– Ну, давай, учись драться, – весело прогудел Джексон ему на ухо.

Если бы умение драться сводилось к привычке принимать удары, то Джексон и впрямь мог бы претендовать на роль учителя: они градом посыпались на пойманного типчика, которым негр начал прикрываться как щитом. Используя эту живую защиту, Джексон время от времени доставал нападающих ударами ног. Бандит в джинсах крякнул, получив носком ботинка в пах, блондин с локонами размахнулся и изо всех сил врезал по лицу… своего приятеля, в самый последний момент возникшему на том месте, где только что было лицо Джексона.

Джексон захохотал, но ощутил вдруг, что его «щит» становится слишком неудобным и тяжелым – блондин «поработал» качественно. Окончательно вырубив своего пленника, Джексон зарычал и отбросил бесчувственное тело в сторону: оно утратило для него интерес.

Успел подняться и Чарли. Едва помещение бара перестало двоиться в его глазах после столкновения со стеной, амбалоподобный «индеец» навалился на шофера‑ пехотинца сзади и принялся с тихим сопением его душить.

«Нет, так дело не пойдет», – подумал Чарли, когда из его глаз брызнул целый сноп искр. Почти инстинктивно он двинул локтем назад, попал во что‑ то мягкое, и дышать ему сразу стало легче. Чарли вырвался и оглянулся: «индеец» стоял, прислонившись к стене, и держался за солнечное сплетение. Воодушевленный своим успехом, Чарли ударил его еще раз – его противник со стоном начал оседать.

Еще через секунду пришлось присесть и самому Чарли.

После поездки на животе по столу он завоевал особые симпатии местных болельщиц – они следили с пристрастным вниманием за каждым его движением и решили наградить за успех довольно метко брошенной бутылкой.

Под аккомпанемент веселого смеха «награда» разлетелась вдребезги, осыпая Чарли стеклянными и винными брызгами. Чарли зажмурился и поморщился – смех стал еще громче: шлюхи нашли его не только симпатичным, но еще и забавным. А какие еще качества требуются клоуну для успеха?

В это же самое время наверху Джо отскочил в сторону от своего противника и остановился на миг, меняя ритм дыхания. Он не ожидал от похитителя такой прыти и стойкости: несмотря на несколько ударов, способных свалить заурядного человека, тот еще стоял на ногах и даже, кажется, сам собирался атаковать. На его низеньком лбу издали были видны влажные пятна пота: похититель страдал, шатался на ногах, но не собирался сдаваться.

«Вот сволочь, – без злобы подумал о нем Джо, – упрямый, однако, попался…»

Бандит сделал шаг вперед и, почему‑ то зажмурившись, замахнулся ногой. Она опустилась, так и не задев Джо, зато рейнджер‑ ниндзя медлить не стал. Мощный выпад заставил похитителя пошатнуться, его ответный удар Джо блокировал без труда и снова атаковал. Контакт получился не слабым – тип с маленькой головой отлетел в сторону и обрушился спиной на дверь, выбивая ее из петель. Затем раздался грохот. Несколько секунд Джо простоял, ожидая, что похититель встанет, но тот так и не появился. Задравшийся вверх носок ботинка, который Джо разглядел в проеме, подтверждал, что ближайшие несколько минут этот противник хлопот причинять не будет.

– Ну, иди сюда, – услышал Джо снизу знакомый голос, оглянулся с удивлением, но тут же чуть не рассмеялся: Джексон звал вовсе не его.

Негр шел в проходе между столом и стойкой, подманивая руками амбала. На блестящем темно‑ коричневом лице застыла почти приветливая улыбка.

– Иди, иди ко мне, – тоном хозяйки, сзывающей цыплят, манил амбала Джексон, – расскажешь, что тебе от нас было нужно.

Усмехался и амбал, от чего его квадратная физиономия выглядела особо тупой. В его мощной ручище виднелась выломанная ножка стула – точеная, увесистая дубинка с расширением на конце. Он поигрывал ею, постукивая себя по раскрытой лапище Дубинка стучала по ладони мягко, как по тесту Впрочем, как оказалось, он и не думал пускать ее в ход. Все так же ухмыляясь, он сжал кулак и изо всех сил стукнул Джексона по лицу. Негр помотал головой, потряс ею, выбрасывая замельтешивши! перед глазами туман, и продолжил:

– Так что тебе нужно?

Новый удар не смог сбить с его лица улыбки. Амбалу это показалось даже забавным, он загыкал, замахнулся снова, но…

Не прекращая любезно улыбаться, Джексон отвел руку назад – и снова выбросил вперед.

Амбал крякнул от неожиданности, заморгал и опрокинулся назад, быть может, еще не понимая, почему падает.

Джексон подул на ушибленные костяшки пальцев и сочувственно покачал головой.

– Ну что, пошли? – спросил Джо Алишию, протягивая к ней руку.

Девушка быстро кивнула.

Половину «балкона» они прошли без приключений (разбираясь с похитителем, Джо и сам не заметил, как оказался далеко от лестницы). Лишь метра за полтора до начала ступенек возле них что‑ то неожиданно грохнуло, и Джо еле успел отдернуть девушку с дороги вылетевшего из‑ за двери, распахнувшейся с таким треском, живого снаряда. Джо перехватил бандита на лету, тряхнул за плечи и прибавил к его собственному ускорению еще одно – от пинка. Будучи не в силах остановиться, бандит врезался в перила, раздался тихий хруст (Джо успел подумать, что, вероятно, это трещат отнюдь не только перила – хотя и они тоже…), и перила начали заваливаться вперед, сперва медленно, затем все быстрее, пропуская вниз задрыгавшееся в воздухе тело.

Джо покачал головой и шагнул вперед, оказавшись на месте пролома. Отскочить он не успел – с не меньшей скоростью из все той же комнаты выскочил второй бандит, налетел на него, и оба рухнули вниз, сбивая по пути еще один кусок ограждения. Алишия вскрикнула и прижалась к стене: внезапная потеря защитника огорошила ее, и девушка на какую‑ то секунду чуть не потеряла голову от страха. Она начала понимать вдруг, что если бы Джо не оттолкнул ее в сторону, она сама могла бы вот так же слететь вниз и, вероятно, тут же погибнуть

– мало ли что может случиться в драке, когда все разъярены и большинство не отдает себе отчета, кто кого и за что бьет. Тут уж не до чьих‑ то приказов, не до негласных договоров: сметут, убьют, даже не заметив, и легче ли ей станет от того, что сам Лев взыщет со своих «шестерок» за ее смерть?

Вместе с этим ее сердце кольнула жалость: девушке как‑ то стыдно сделалось за то, что она подставила под удар незнакомого молодого человека, с такой готовностью бросившегося ее защищать. Вырвал из рук бандитов, спас, выручил – а сам? Алишия взглянула на разломанные перила, затем ее взгляд устремился к лестнице, и мысли приняли совсем иное направление.

Путь к свободе был открыт, и грех было не воспользоваться им, тем более когда за него так дорого заплачено…

…Джо приземлился на стол, который несколько сократил высоту и в то же время замедлил падение – от неожиданно обрушившейся сверху тяжести его ножки расползлись в стороны, с кусками дерева выворачиваясь из своих гнезд, и оба сцепившихся намертво противника после секундной задержки оказались все‑ таки на полу.

Алишия заметила, когда пробегала уже по лестничной площадке, что он жив, и даже издали можно было расслышать ее вздох облегчения: больше никакие угрызения совести не могли сковывать ее действий. Она мигом слетела вниз и лишь ненадолго задержалась на нижней ступеньке, ожидая, пока с дороги уберется еще одна дерущаяся группка.

– Ну, давайте, лилипуты, подходите сюда! – громогласно взывал к сявкам Джексон, крутясь на месте. Один из бандитов повис на его руке, но негра это почти не волновало: куда большее внимание его привлекал сейчас тип, старающийся обойти его со спины. Продолжая вращаться и опираясь на свое «грузило», как на ось, Джексон подобрался к нему поближе. Его противник даже поверил, что ему просто повезло подойти к Джексону так близко и незаметно, и был очень огорчен, когда Джексон нанес удар, отключивший его на время, достаточное для того, чтобы Чарли за волосы подтянул его к стойке и добил ударом бутылки. Вообще стойка привлекала Чарли сразу по нескольким причинам: она являлась хорошим «стратегическим пунктом» и просто местом, где можно было между делом поболтать с приятной компанией – у дальнего края все еще сидела крашеная блондинка в компании с девицей помоложе.

Между тем на Джексона напали сразу трое – пока он защищался от типа в белой майке, другой, одетый в пятнистые штаны, успел повиснуть на его второй руке. Джексон быстро перевел взгляд с одного держащего его бандита на второго, затем на третьего, подходящего спереди, и подпрыгнул, выбрасывая вперед обе ноги. «Белая майка» отлетел, державшие Джексона типы присели: обрушиваясь на них всем весом, Джексон чуть не оборвал им руки. Впрочем, на этом Джексон не остановился. Используя силу столкновения с «белой майкой», он откинулся назад и перевернулся через голову, до предела заводя назад свои суставы, но еще в большей степени выкручивая руки державших его громил. Два вскрика прозвучали как один, Джексон встал на ноги и шутя оттолкнул своих противников. Продолжая выть от боли в вывихнутом плече, бандит в пятнистых штанах врезался в стойку, где его «утешил» Чарли: несильный удар бутылкой по макушке надолго оборвал его страдания. Встряхнув потерявшую сознание жертву, Чарли перетащил ее к себе и бросил отлеживаться под прилавок.

– Держи еще одного, – весело крикнул Джексон, ловя на лету и перебрасывая по проторенной типом в пятнистых штанах траектории обладателя клетчатой рубашки.

Чарли принял и его: бутылок здесь хватало. И не только на драку – окинув взглядом поредевшие ряды противника, Чарли решил, что пора сделать перерыв «на обед». Быстро отыскав взглядом этикетку рома, он плеснул напиток в чудом уцелевшие бокалы и с ловкостью профессионального бармена подвинул их к дальнему концу стойки.

– Привет, красотки! – весело подмигнул он зрительницам.

Молоденькая девица – большеротая и большеглазая – была вполне в его вкусе.

– Привет, – флегматично ответила знакомая Джо, принимая подношение.

Вторая, не говоря ни слова, потянулась к бутылке. Усердно излучая радушность, Чарли протянул ей бутылку, и в следующую секунду из глаз его посыпались искры. По кудрявой голове пехотинца потек ром, бриллиантами вспыхнули застрявшие в волосах осколки… Чарли зажмурился, затряс головой, но через секунду снова расплылся в улыбке – самой широкой, на которую только способен ушибленный по голове человек.

А драка продолжалась…

Все еще лежа на спине, Джо начал выпрямлять руки, приподнимая над собой вцепившегося в его плечи противника. Его враг был тяжел и дышал перегаром, мешая Джо набрать в легкие чистый воздух. Затаив дыхание, Джо изо всех сил толкнул бандита вверх, отпустил на мгновение одну руку и резким ударом сокрушил нависшую над собой челюсть. Тотчас мявшие его плечи пальцы разжались и на Джо опустилась тяжесть уже не опасная – как мешок ваты. Джо спихнул тело в сторону и собрался было подняться, как над ним возник бородатый тип, поднявший в воздух дубинку.

Джо резко согнулся, подтягивая колени к носу, и так же резко выпрямился, целясь ногами в солнечное сплетение. Почти сразу же его противник сложился пополам, как перочинный ножик, но прежде, чем он успел свалиться, Джо уже снова был на ногах.

Не скучал и Джексон. Похоже, эта потасовка была затеяна специально в его честь: большая часть бандитов атаковала именно его и именно таким образом, чтобы он мог как можно лучше продемонстрировать свои умения – как приобретенные на улицах, так и полученные за время дружбы с Джо.

Не прекращая отпускать комментарии, Джексон перехватил вновь очнувшегося блондина с локонами, свел его руки вместе и швырнул под уцелевший стол. Только ему удалось освободить руки – как на него уже мчался блондин в пиджаке… Джексон поймал его на бегу и, чуть посторонившись, забросил на притаившуюся в углу кушетку. Кушетка вздрогнула от удара, и вслед за столом потеряла ножки, позволяя своему минутному пассажиру «поцеловать» стену.

Алишия только того и ждала: эпицентр потасовки сместился, и девушка, быстро оглянувшись, бросилась к двери.

«А ведь их надо предупредить… – подумала она уже на бегу. – Если хоть кто‑ то из этих доберется до телефона – сюда смогут прийти другие. Или не стоит? Если эти люди и так в черном списке у Льва, им нечего терять, если же нет… тогда с ними ничего не случится». И, задавив в себе голос совести, Алишия выскочила на улицу, позволяя Джо, Чарли и Джексону самим разбираться, кого и за что здесь следует бить.

В какой‑ то момент Джексон получил возможность передохнуть, он огляделся: в баре уже почти никого не осталось. Один из последних бандитов бросился было на него, но тут же получил в лоб и сник; затем прямо перед Джексоном возникла довольная физиономия Чарли. Джексон подмигнул приятелю (теперь

Чарли казался ему закадычнейшим из друзей, конечно, за исключением Джо). Теперь, когда дела почти не осталось, можно было и пошутить или просто получить от угасающей драки удовольствие.

– Надо же, кто сюда пришел! – экзальтированно воскликнул он, разводя в сторону руки. – Морские пехотинцы!

– Привет, – радостно включился в игру Чарли. – Кого я вижу?

– Сколько лет, сколько зим…

Они направились друг другу навстречу, видимо, собираясь заключить друг друга в объятия, чем совершенно сбили с толку готовившегося напасть бандита. Он заморгал, потянулся к голове, желая убедиться, не начались ли у него галлюцинации и…

Джексон и Чарли приветливо похлопали друг друга по плечам, обнялись, а затем совершенно неожиданным образом повернулись к нему и в две руки врезали по физиономии, после чего весело и беззаботно заржали.

На их смех обернулся Джо (он только что добил последнего бандита), улыбнулся было, но вдруг ощутил, что его словно окатили с ног до головы ледяной водой.

Драться было больше не с кем: кроме Джексона, Чарли и зрительниц никто уже не двигался. Но Джо давно уже не ощущал страха (если его предчувствие можно было так назвать) такой силы и отчетливости.

– К выходу, быстро! – изменившимся голосом крикнул он, и смех стих.

Джексон напрягся мгновенно – одного выражения лица Джо было достаточно для него, чтобы понять: произошло нечто серьезное. Пусть сам он еще ничего не видел и не понимал, но его доверие к другу было достаточно велико.

Чарли растерянно оглянулся, затем вопросительно взглянул на Джо, но тот уже сам торопился к двери с таким видом, что шоферу показалось: не уступишь ему дорогу – сметет.

– Скорее!

Больше Чарли ждать не стал, тем более что и Джексон довольно энергично рванулся с места и первым выскочил на улицу.

Торопя Чарли и едва ли не наступая ему на пятки, Джо добрался до выхода и замер на миг, стараясь хоть для своей совести найти причину столь поспешного бегства с «завоеванной» уже территории противника.

Вдруг вторая дверь резко раскрылась и на ее пороге возник человек довольно высокого роста, неплохо одетый, но все же больше похожий на спортсмена или, во всяком случае, на человека, привыкшего к физическим нагрузкам и постоянному движению, чем на почтенного господина. Человек, которого Джо узнал бы и с закрытыми глазами и которого он уже узнал на приеме у губернатора. Человек с небольшим шрамом на лице. Человек‑ ниндзя..

– Быстрее, – чуть слышно выдохнул Джо.

Он волновался не за себя: его очередь сразиться с Кэмсно (так звали ниндзя) еще не наступила, но время поединка никем не было назначено, и вряд ли кто‑ то стал бы беспокоиться о нарушении невидимого графика судеб. Джо знал другое: если Джексон или Чарли окажутся на расстоянии, с которого их можно убить, они не останутся в живых: вторым именем Зверя была сама Смерть. Кроме того, за спиной Кэмоно виднелись еще чьи‑ то лица…

Слишком интенсивные размышления или наблюдения, когда работают все каналы восприятия, могут превратить в вечность и доли секунды – Джо успел захлопнуть за собой дверь прежде, чем Кэмоно заметил его.

Теперь нужно было бежать, бежать со всех ног.

«И все же кое в чем наши счеты сравнялись, – сказал себе Джо на бегу. – Я выдал себя радостью, ты – злобой».

И в самом деле – Кэмоно совершенно не справлялся в этот момент со своими эмоциями. Его взгляд блуждал по разгромленному бару дико, как взгляд ревнивца, заставшего в шкафу любовника жены, губы дернулись, быть может, стараясь зажать готовые вырваться наружу ругательства. Невозмутимые представительницы древнейшей профессии поспешили оставить свой «зрительный зал» – от нового посетителя так и веяло опасностью.

Взгляд Кэмоно заскользил по разбросанным по полу телам, и по его молчаливому приказу те, кто еще мог двигаться, начали подниматься.

– Где они? – прохрипел Кэмоно, хватая за грудки небритого бандита.

Тот молча затрясся, слезливые красные глазки начали вылезать из заполыхавших алым орбит.

– Ну, куда они побежали?

Взгляд раскосых глаз входил в душу ножом, небритый так скулил, что казалось, еще немного – и сердце сбежит у него из груди, не выдержав его прикосновения.

– Не знаю, – выдавил он. – Они вышли в сторону аллеи Бейкера…

Зверь взревел, и на чуть живого бандита обрушился целый ливень жестоких и бессмысленных ударов. Отбросив безжизненное тело со своей дороги, Кэмоно рванулся к двери, но в проулке уже никого не было…

Блестящая крыша автомобиля вынырнула из‑ за утла, но потускнела вдруг, закрытая чьей‑ то спиной. Увидев ее, Чарли было вздохнул с облегчением, но тут же по‑ рыбьи раскрыл рот: еще не разглядев подробностей, он почуял, что с машиной что‑ то не в порядке.

– Ах вы… – громыхнул голос Джексона.

Джо только присвистнул.

Возле «кадиллака» люди копошились не случайно: когда толкавшиеся возле машины незнакомцы испуганно бросились врассыпную, оказалось, что они успели снять решетку и открутить переднюю дверцу.

– …! – выругался Чарли, кидаясь вдогонку похитителям, но Джо успел схватить его за руку и «вставить» в землю так, что Чарли волей‑ неволей пришлось затормозить.

– Быстрее, я сказал! – крикнул Джо ему в ухо. – Уходим. Здесь нельзя оставаться и секунды.

– Но эти мерзавцы…

– Быстро!

Лицо Джо исказила гримаса, казалось, еще секунда, и он заставит своих друзей сесть в полуразобранную машину силой. Его непривычная грубость и устрашающий внешний вид заставили их покориться.

– Черт бы побрал тебя, Джо! – загромыхал Джексон, когда «кадиллак» тронулся с места. – Нам надо вернуться и надрать этим мерзавцам задницы…

– Быстрее…

Вечное предчувствие уже кричало Джо во весь голос, что его главный враг находится рядом. И верно: не успел «кадиллак» доехать до угла, как за ним следом рванулся «бьюик», который Джо уже имел честь видеть среди машин, доставивших гостей на прием у губернатора. К счастью, водитель опоздал ровно настолько, чтобы потерять «кадиллак» из виду. После долгих безуспешных кружений «бьюик» отправился в центр города по прямой.

* * *

«Куда же они запропастились? – подумал капитан Вудворт, задумчиво глядя на стоянку, точнее, на то место, откуда умчался в погоню за похитителями его любимый автомобиль. – По всему, они уже должны были вернуться… Не поверю, чтобы моим ребятам было не справиться с двумя‑ тремя подонками… Так где же они? »

– Капитан, у вас какие‑ то неприятности?

– Что?

Дикий Билл с удивлением уставился на подошедшего к нему губернатора; Группка наиболее близких друзей этого государственного мужа, в которую входили и Деррек, и инспектор Син, стояла тут же.

«Как окружили», – отметил про себя Дикий Билл, и это его рассердило.

– Кажется, вы потеряли свою машину, капитан, – вставил свое сержант.

Иные в затруднительной ситуации теряются; что же касается капитана Вудворта, то в подобных случаях он только становился веселее и злей.

– Не думаю, – и по рядам губернаторских друзей прошелся вызывающий взгляд.

Губернатор слегка подался вперед, собираясь что‑ то сказать, с этой же целью сержант приоткрыл свои высохшие губы, но тут со стороны дороги раздался странно звучащий и лязгающий шум, смешавшийся с гудением мотора.

Не одна пара глаз округлилась, не одна челюсть отвисла, не одни брови поползли вверх, когда на стоянку, трясясь, как старая телега по мостовой, выползло нечто на четырех колесах, в котором лишь крыша да капот выдавали роскошную еще недавно машину, вызывавшую зависть обитателей Парадиза.

Ослепшие фары уныло глядели из зияющей впадины на месте снятой решетки. Какие‑ то провода рваными клочьями паутины свисали на месте исчезнувшей двери. Избитая и жалкая, она звякнула напоследок и, металлически простонав мотором, замерла.

– Что это? – испуганно прошептал кто‑ то.

– Ваша машина, сэр! – радостно гаркнул Чарли, выскакивая из проема двери.

Тотчас рядом с дверцей, но уже с другой стороны, встал по стойке «смирно» Джексон. Две руки поднялись в воздух, отдавая честь: с одной из них растрепанной бородкой свисали нитки, из‑ под них высовывался белый рукав рубашки, резко выделяющийся на фоне темного пиджака, оказавшегося «одноруким». Наряд Чарли выглядел несколько солиднее: несмотря на светящиеся розовым швы и винные пятна, он, благодаря нейтральной окраске, мог бы сойти издалека и за целый.

– Что вы сказали? – оторопело поинтересовался Дикий Билл.

Зрелище настолько впечатлило его, что он не знал, как следует к нему относиться: то ли скорбеть о былом внешнем виде «кадиллака», то ли гневаться на головотяпство своих подчиненных, то ли просто посмеяться от души над комичностью сложившейся ситуации. Разве вытянувшиеся во фрунт оборванцы не представляли собой прекрасную пародию на так не любимый им уставный формализм?

– Это шутка какая‑ то?

– Простите, сэр, – с достоинством ответил Джексон, стараясь сохранить серьезность из последних сил. – Нам пришлось кое‑ кому надрать задницу, сэр.

От этой фразы, высказанной не слишком дипломатично, супруга губернатора охнула и закатила глаза.

Дикий Билл поднял брови, вслед за ними начали подниматься уголки губ. Некоторое время он старался загнать улыбку обратно – ему не слишком хотелось выказывать свое поощрение, – но затем сдался, и она заняла достойное место на его озорном лице.

Итак, пока капитан разбирался в своих чувствах, Деррек негодовал по поводу того, что, видно, его служаки снова оплошали, губернатор тупо таращился на живописную группку. И лишь один человек был возмущен искренне и до глубины души. Этим человеком был сержант: даже плохо застегнутая пуговица вызывала у него скрытое раздражение; разрешение ходить в гражданской одежде было одной из главных причин его вечных страданий, но они оказались никчемными и мелкими по сравнению с тем чувством, которое он испытал при виде «кадиллака» и Джексона. По его мнению, подобное могло произойти только по началу светопреставления, и теперь сержант ожидал следующей его фразы.

Светопреставление, как ни странно, не начиналось.

Сержант подозрительно покосился на капитана и не поверил собственным глазам. Видимо, тут крылось какое‑ то недоразумение: Дикий Билл улыбался.

«Как это может быть? – поразился сержант. – Или это я сошел с ума? Да нет, вот она – машина… Видно, и впрямь что‑ то стряслось с нашим миром, если капитан может позволять такое непотребство».

Чтобы окончательно убедиться в том, что мир сошел с ума, сержант осторожно задал вопрос, а точнее – бросил пробный камень:

– В каком состоянии машина, а? – начал он, осторожно сверяясь с «индикатором», каковым выступали мимические мышцы Вудворта.

При этих словах уголки губ капитана дернулись, что придало сержанту смелости: может, мир на самом деле не так‑ то уж плох.

– Да и форму они порвали, сэр…

– Заткнись, – устало посоветовал ему Дикий Билл.

Если бы он попробовал вложить в свой ответ хоть на грамм больше эмоций, он не выдержал бы – покатился со смеху.

– Я же с самого начала был против переодевания, – грустно сообщил высокопоставленному обществу сержант, надеясь хоть у кого‑ то найти сочувствие.

Но все его попытки были тщетны: в своем негодовании сержант был одинок. Мало того, если появление машины вызвало у публики скорее замешательство, чем чувства более определенные, то с началом его жалоб все больше народу склонялось к тому, чтобы счесть анекдот забавным и посмеяться. То тут, то там в глазах начали зажигаться веселые искорки, кто‑ то фыркнул, кто‑ то зажал рот рукой, и смех, вероятно, грянул бы во всю мощь, если бы не новый поворот, сразу переключивший настрой на иной лад и разогнавший большую половину зевак.

Его произвел инспектор Син.

Коротышка‑ инспектор вышел вперед, поглядывая на Джексона и Чарли с неприкрытой злостью, и нацелил в грудь негра желтый палец.

– Где Армстронг?

Лицо Джексона мгновенно помрачнело, он огляделся, ища друга глазами, но Джо не было. Несколько находчивее оказался Чарли: у него хватило ума заглянуть на заднее сиденье, где Джо сидел всю дорогу. Сквозь уцелевшее заднее стекло он увидел Джо, скорчившегося в щели между сиденьями; поднесенный к губам палец предупредил Чарли о молчании.

Не дождавшись ответа, Син рассердился еще больше. Как и многие другие люди, инспектор был склонен винить в своих промахах всех, кроме себя. То, что он позволил Джо уйти, было просчетом совсем уже непозволительным, за который можно было и вылететь из полиции. И еще как вылететь: если бы речь шла о настоящем преступнике (относительно личности Джо у инспектора все же еще имелись кое‑ какие сомнения), то у него еще оставалась бы надежда выкрутиться, поискав поддержки у высокопоставленных покровителей. Упустив Джо, он, напротив, вызывал именно их недовольство, и поэтому инспектор был готов расшибиться в лепешку и засадить за решетку всех мало‑ мальски причастных к делу. Молчание Джексона и Чарли он мог расценивать только как явное противодействие властям.

– Ты слышал вопрос? – зеленея от гнева, потребовал ответа Син. – Где Армстронг, я вас спрашиваю?

Джексон пожал плечами.

Дикий Билл подошел к своей развалюхе, и в его молчаливом смехе проглянула слезинка: как бы там ни было, к машине он просто привязался и видеть ее в таком жалком виде ему было нелегко.

– Где он?

– Он исчез где‑ то в городе, – неопределенно ответил Чарли.

Дикий Билл заглянул в заднее окошко и тоже увидел прижатый к губам палец – это его тоже развеселило, но и настроило на более серьезный лад. Какой бы забавной ни была внешняя форма дела, речь шла все‑ таки о человеческой судьбе, и тут Дикий Билл был всецело на стороне рейнджера.

– Исчез, да? – не унимался инспектор Син.

– Да, – уверенно отозвался Джексон, выпячивая вперед нижнюю челюсть, словно предупреждая, что лучше и не пытаться его опровергать.

– Исчез? – полицейский от злости часто‑ часто, по‑ собачьи, задышал, затем повернулся к Дикому Биллу, посмеивающемуся в усы. – Тогда лучше найдите его, капитан, и приведите ко мне. Иначе мне придется сделать это теми методами, к которым я привык.

– Боже, не приведи… – шутливо поднял руки вверх Дикий Билл, усиливая и без того шоковое состояние сержанта.

Бедняга и впрямь был близок сейчас к помешательству, и лишь вечная деловитость, требующая от сержанта все же сохранять рассудок для непрекращающейся работы по сохранению хотя бы видимости порядка в части, не позволила ему сделать это.

Новый шок поджидал сержанта у машины. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы он поймал своего начальника на еще одном преступлении.

Его капитан – личность, стоящая вне критики, – врал! И кому? Представителю закона! Врал, поскольку не мог не видеть нарушителя Армстронга, снова затеявшего какое‑ то безобразие, или, как любил про себя выражаться сержант, непотребство.