«Эй, милая, мальчики сказали, что ты звонила, пока я был с Томом. Прости, я скучаю по тебе. Надеюсь, тебе весело на вечеринке. Люблю тебя». 3 страница

Глава 4

Меня разбудил стук в дверь. Приглушенный мамин голос прорезал мою сонливость.

– Джулианна, уже почти пора ужинать. Освежись и спустись в столовую.

Я не знал точно, что она имела в виду под «освежиться», но ответила:

– Хорошо.

Вытащив свой зад из постели, я порылась в комоде и вытащила более красивые джинсы. Я умылась и причесалась, прежде чем надеть новые джинсы и спуститься вниз.

Остальные уже сидели за массивным обеденным столом на двадцать стульев. Над их головами сверкающая люстра освещала темную обшитую панелями комнату. Когда я скользнула на свое место, Элис, экономка (да, на самом деле была экономка/повар, которая готовила основные блюда) налила сладкий чай в мой винный бокал. Все остальные женщины Перси пили вино.

Сначала Элис принесла салат «Цезарь». За этим последовал ее фирменный суп из томатного супа. А когда принесли последнее блюдо, оно оказалось именно таким, как я и надеялась – настоящий южный обед из жареной курицы, макарон с сыром и жареной бамии. [10]

Я в шоке оторвала взгляд от тарелки.

– Это все мои любимые блюда.

Мама улыбнулась.

– Когда я спросила твоего отца, что ты любишь есть, я была рада, что некоторые из твоих любимых блюд не изменились с тех пор, как ты была маленькой.

Я почувствовала, как в горле у меня встал комок, но сумела быстро пробормотать «спасибо», прежде чем начать есть.

Маме и тете Ленор подали вареную курицу, а не жареную, а также тушеную морковь вместо макарон с сыром и бамией. Наверное, им приходилось следить за фигурой. Что касается меня, то я предпочла бы есть жареную курицу, макароны с сыром и быть жирной, чем есть курицу на пару с морковью. Но, скорее всего, я просто бегала бы утром до тех пор, пока не рухну, чтобы нейтрализовать все калории, которые я планировала потреблять. Я бегала ежедневно не только для того, чтобы сжигать калории, но и потому что одним из правил охоты за головами было оставаться в хорошей физической форме. Иногда нужно было буквально сбить беглеца, если он шел пешком.

Я как раз набрала полную ложку макарон с сыром, когда хлопнула входная дверь. Затем послышался отчетливый стук каблуков по деревянному полу. Я сглотнула, когда в дверях появилась Брин. Хотя я не видела ее уже года три-четыре, она всегда выглядела так, словно только что сошла с подиума модного показа. Она была всего на год старше меня, но мы отличались друг от друга, как день и ночь.

Брин была высокой и худой, с черными как смоль волосами, уложенными в боб до подбородка. Она излучала уверенность, и с ее внешностью и дизайнерской одеждой было легко понять почему. Когда она встретилась со мной взглядом, ее темные глаза сузились. Ничего себе, я не ожидала, что мы бросимся в объятия друг друга, как давно потерянные родственники, но взгляд вниз казался немного суровым.

Мама прочистила горло.

– Брин, ты ведь помнишь, что Джулианна собиралась остаться с нами?

Она перевела взгляд на маму.

– Да, я вспомнила. – Затем она повернулась ко мне и заставила себя улыбнуться. – Рада тебя видеть, Джулс.

– Я тоже рада тебя видеть.

Она опустилась на сиденье напротив меня. Увидев мою тарелку, она в ужасе отшатнулась.

– Это то, что Элис подает сегодня вечером?

Я схватила вилку, борясь с желанием швырнуть ее в нее.

– Нет, все эти жирные, высокоуглеводные, закупоривающие артерии блага только для меня. Твоя фигура в безопасности.

Тетя Вивиан превратила смешок в кашель.

– Брин, ты как раз вовремя, чтобы услышать все подробности вечеринки Джулианны. – Она промокнула уголки рта салфеткой. – Ты ведь будешь здесь в пятницу вечером, не так ли?

Брин взглянула на мать. Тетя Ленора быстро кивнула. Брин сверкнула обаятельной улыбкой.

– Конечно. Я ни за что на свете не пропущу это.

– Хорошо. Я уверена, что вы не откажешься представить Джулс своим друзьям, особенно красивым и одиноким.

Идеально вылепленные брови Брин удивленно приподнялись.

– У тебя нет парня, Джулс?

Насмешливый тон ее голоса заставил меня ткнуть пальцем в мою курицу.

– Нет.

Тетя Вивиан улыбнулась.

– Ну, как бы ты ни была прекрасна, я гарантирую, что к концу лета у тебя будет один, может быть, даже к концу недели.

Я не могла не рассмеяться над ее энтузиазмом.

– Может и так.

– А теперь давай поговорим об этой вечеринке. Во-первых, у нас будет музыкальный ансамбль, возможно, квартет...

Я фыркнула.

– Вы что, издеваетесь надо мной? Музыкальный ансамбль?

Тетя Вивиан проигнорировала мой скептицизм и продолжала говорить.

– На задней лужайке будет стоять палатка, куда можно будет выйти из бального зала. Затем я заказала поставщика провизии, чтобы справиться с едой, так как Элис просто не может готовить для двухсот человек.

Мой аппетитный цыпленок застрял в горле, и я чуть не подавилась. Как только я запила его чаем, то прохрипела:

– Двести человек придут на мою вечеринку?

– Ну да, конечно. Ты думаешь я преувеличила, когда сказала, что наши вечеринки славятся грандиозностью?

– Думаю, да.

Мама, должно быть, заметила мой дискомфорт.

– Не нервничай, Джулианна. Мы попросим кого-нибудь попрактиковаться в танцах с тобой, чтобы ты знала, как танцевать вальс, если кто-то попросит.

Вилка с грохотом упала на тарелку.

– Вы хотите, чтобы я также брала и уроки танцев?

Тетя Вивиан кивнула.

– Слушай, я думаю это действительно здорово, что ты хочешь устроить для меня эту вечеринку, но мне она не нужна. Особенно с квартетами и уроками танцев. Это совсем не я.

– Очевидно, – пробормотала Брин.

– Мне жаль, что ты так считаешь, Джулианна, – сказала мама прежде, чем я успела ответить ей умным тоном. – Но вечеринка уже запланирована и отменять ее сейчас было бы дурным тоном. Может быть, ты почувствуешь себя по-другому, когда мы отвезем тебя по магазинам и приведем в порядок.

Ладно, это все. Одно дело, когда Брин была стервой, но желание мамы превратить меня в клона Брин было слишком большим. Весь гнев и обида последних лет выплеснулись наружу, и я швырнула салфетку на стол.

– Мне очень жаль, Аннабель. Я смущаю тебя в своей одежде? Это навеяло ужасные воспоминания о жизни, которую ты когда-то вела в том захолустном городке в Техасе?

Голубые глаза мамы сузились.

– Я бы предпочла, чтобы ты не называла меня по имени.

– Да, но я думаю, что твой титул «Мама» был аннулирован в тот день, когда ты уехала из города.

– Почему ты так упорно все усложняешь? – требовательно спросила мама.

– Я? Это не я бросила мужа и детей.

– Да, но разве это дает тебе право наказывать меня каждый раз, когда ты здесь?

Я недоверчиво покачала головой.

– Ты даже не можешь сказать, что сожалеешь, не так ли?

Мама раздраженно вздохнула.

– А если бы я это сделала, ты бы перестала так ужасно со мной обращаться?

– Не просто нет, а, черт возьми, нет.

– Джулианна, – предостерегла тетя Вивиан.

Я вскочила со своего места.

– Как ты можешь сидеть здесь в своем тысячедолларовом платье и вести себя так, будто ты не тот же самый человек, который носил спортивные штаны по всему дому и платья от «Сирса»? [11]

Тетя Ленора ахнула.

– О, Аннабель, пожалуйста, скажи мне, что ты этого не делала? Это просто унизительно.

– О, заткнитесь! – огрызнулась я.

Мамины глаза расширились.

– Джулианна, ты должна уважать старших.

Я проигнорировала ее и продолжила.

– Я не понимаю, как ты могла просто уйти от своей семьи и обменять ее на это, – я обвела рукой столовую. – Где ты была, когда у меня начались месячные, когда мне едва исполнилось одиннадцать, и папе пришлось уговаривать меня спуститься с карниза, потому что я думала, что истекаю кровью до смерти? Где ты была, когда мой первый парень бросил меня ради моей лучшей подруги? Где ты была, когда у Кольта лопнул аппендикс и он чуть не умер? О да, ты была здесь со всеми этими обманщиками, играющими роль мисс Скарлетт[12].

Разинув рот от ужаса, мама уставилась на меня так, словно я был порождением Сатаны, а не ее собственной плоти и крови. Она поднялась со стула.

– Пожалуйста, извините меня, – пробормотала она, прежде чем покинуть столовую.

Стук ее каблуков эхом отдавался от деревянного пола.

Тетя Вивиан сделал глоток вина, прежде чем спросить.

– Джулианна, это действительно было необходимо?

Я всплеснула руками.

– Значит, теперь моя вина в том, что сделала мама?

– Я не это имела в виду.

– Нет, мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. Я просто грубая, эгоистичная девчонка, которая должна испортить идеальный День матери. Ну, к черту это, и к черту вас.

И с этими словами я вышла из столовой. Выходя из комнаты, я услышала, как Брин сказала:

– Не могу поверить, что меня увидят с ней.

Не обращая на нее внимания, я побежала вверх по лестнице. Захлопнув дверь, я плюхнулась на кровать. Злые слезы застилали мне глаза, когда я прижимала к груди свою игрушку Скуби Ду. Я наконец отпустила ее и начала безудержно рыдать. Мне нужны были папа, братья, бабушка с дедушкой. Я не хотела быть в этом холодном и бесчувственном доме с матерью, которая ненавидела меня.

В дверь негромко постучали.

– Уходи, я не хочу с тобой разговаривать! – крикнула я.

– Джулианна, это тетя Вивиан.

– Мне все равно. Уходите.

– Это мой дом, и ты не будешь так со мной разговаривать. А теперь открой дверь, пока я не достала ключ!

– Ладно, – проворчала я, скатываясь с кровати и отпирая дверь.

Дверь со скрипом отворилась. Даже не поздоровавшись, тетя Вив сказала:

– Вставай и умойся.

– Почему же?

– Потому что я хочу, чтобы ты прогулялась со мной. – Когда я открыла рот, чтобы возразить, тетя Вивиан покачала головой. – Это не совсем просьба, Джулианна. Это приказ.

Я зарычала в отчаянии, направляясь в ванную. Поплескав водой на лицо, я вышла обратно. Скрестив руки на груди, бросила взгляд на тетю Вивиан.

– Хорошо, идемте.

Я последовал за ней вниз по лестнице, через заднюю дверь, по подъездной дорожке и на тротуар.

После нескольких минут ходьбы в тишине, тетя Вивиан прерывисто вздохнула.

– Джулианна, ты имеешь полное право сердиться на свою мать. То, что она сделала, было непростительно.

Я резко затормозила.

– Так и было?

Тетя Вивиан кивнула.

– Я говорю тебе то же самое, что и ей, когда она решила остаться здесь много лет назад. На самом деле, я долго с ней не разговаривала.

– Ух ты, как напряженно, – пробормотала я.

– Я уверена, ты знаешь, что твоя мать – очень сильная женщина. Как и большинство женщин Перси. Они либо работают до точки кипения, либо эмоционально неадекватны. Но независимо от нашего темперамента, это не оправдывает наше поведение.

– Но за что вы должны извиняться? Вы никогда не убегали от своего мужа только потому, что вам не нравилась его профессия. И вы никогда не бросали своих детей.

– Это правда. Но я никогда не была привязана к какому-либо мужчине надолго, не говоря уже о том, чтобы иметь детей. Каждый из нас выбирает свой мятежный путь.

Я отрицательно покачала головой.

– Да, но ваш мятежный путь привел к хорошим вещам для многих людей.

Тетя Вивиан улыбнулась.

– Я предполагаю, что ты имеешь в виду мои дикие дни протеста в шестидесятых годах.

Я молча кивнула.

– Мама всегда рассказывала мальчикам и мне о том, как вас вычеркнули из общества лет на десять за то, что вы маршировали во время движения за гражданские права. Когда я думаю о том, как вы гуляли с Мартином Лютером Кингом[13], Джоном Льюисом[14]и Джесси Джексоном[15]... это вдохновляет.

Тетя Вивиан выглядела задумчивой.

– Я должна сказать, что это было очень вдохновляюще в тот момент – быть частью истории. Я никогда не жалела ни о чем, что сделала за эти годы, даже видя изнутри несколько тюремных камер Джорджии.

– Не то, чтобы вы совершали настоящие преступления или что-то в этом роде. Вы пытались обеспечить, чтобы все люди имели права, которые они заслуживают. Это, – подчеркнула я, – почетно.

– Полагаю, так оно и было. Но только потому, что твоя мать не маршировала в Сельме или Атланте, не означает, что ты должна ненавидеть ее за ее форму восстания.

– То, что она сделала, не было бунтом. Это был откровенный эгоизм.

– Да, так оно и было. И ты можешь быть уверена, что твоя мать заплатила за то, что она сделала.

– Ага, точно, – фыркнула я.

– Это правда. Несмотря на то, что ты думаешь, эти первые несколько лет были не самыми лучшими. Я думаю, она много раз сожалела о том, что сделала. Держу пари, она даже хотела вернуться, но не знала как.

– Хм, это называется «Дельта»[16] или «Юнайтед»[17]. Они доставят вас в любую точку мира.

Тетя Вивиан вздохнула.

– Да, я знаю, в твоем возрасте это кажется таким простым, но иногда ты заходишь так далеко, что не знаешь, как вернуться.

– Так к чему вы клоните, тетя Вив? Я имею в виду, вы хотите, чтобы я вела себя хорошо с мамой? Например, притвориться, что все не так как есть, и что у нас идеальные отношения матери и дочери?

Она погрозила мне пальцем, как всегда делала Большая мама.

– Гнев – опасная эмоция, Джулианна. Оно разъедает нас, пока мы не становимся твердыми и горькими оболочками наших прежних «я».

– Так скажите мне, что вы хотите, чтобы я сделала, – ответила я.

– Расслабься немного. Дай своей матери шанс. Не играй в каждый разговор так расчетливо, как в шахматную партию. Постарайся ценить ее такой, какая она есть, а не такой матерью, какой ты надеялась ее видеть.

Я взвесила слова тети Вив. В глубине души я знала, что она права. Мама никогда не будет такой матерью, какой я хочу ее видеть. Из-за этого я могла бы смириться и постараться быть настолько милой, насколько это возможно, независимо от того, насколько мне больно.

– Ладно, хорошо, я постараюсь.

Тетя Вивиан улыбнулась и потянулась, чтобы обнять меня.

– Это моя девочка. – Когда я отстранилась, она обмахнулась веером. – Господи, нам лучше вернуться домой до того, как я умру. Здесь очень жарко.

Я рассмеялась и пошла в ногу с ней. Тетя Вивиан показала пальцем, когда мы проходили мимо кирпичного особняка.

– А вот и Мерсер хаус, где жил Джим Уильямс[18]. – Заметив мое непонимающее выражение лица, тетя Вив усмехнулась. – Ты знаешь, это был большой общественный скандал из-за того, Джим застрелил этого негодяя Дэнни Лэнсфорда в целях самообороны или хладнокровно. Его судили четыре раза. Там была книга об этом «Полночь в саду добра и зла», и они сняли фильм.

– О да, теперь я вспомнила.

У меня было смутное воспоминание о просмотре фильма перед тем, как мама ушла. Она все время сидела на краешке стула, рассказывая нам, как она связана с некоторыми известными людьми и местами в фильме.

– Меня приглашали на все его вечеринки. Поэтому я даже была на последней рождественской вечеринке перед его смертью. У него случился сердечный приступ в той самой комнате, где застрелили Лэнсфорда. Очень грустно.

Мы продолжали идти обратно по улице. Когда мы завернули за угол, тетя Вивиан посмотрела на один из домов.

– Эй, привет, – окликнула она хорошо одетую женщину, стоявшую на крыльце.

С одной из этих фальшивых улыбок женщина спустилась по ступенькам крыльца, чтобы встретить нас.

– Привет, Вивиан. Как твои дела? – спросила она.

– Просто прелесть, Линетт, спасибо. А твои?

– Хорошо.

– Позвольте представить тебе дочь Аннабель, Джулианну.

Линетт смерила меня взглядом с головы до ног и неохотно протянула руку.

– Очень приятно с тобой познакомиться. – По тому, как она это произнесла, я поняла, что это было совсем неприятно.

– Я тоже рада с вами познакомиться.

По какой-то причине Линетт показалась мне знакомой. Прежде чем я успела сообразить, что происходит, черный «Мерседес» с откидным верхом с визгом въехал на подъездную дорожку, едва не задев нас. Из машины появилась фигура, и я ахнула.

О. Мой. Бог. А вот и он. Джексон Маршалл во плоти. И это было значительное количество плоти, так как он, по-видимому, только что пришел с тренировки. Он снял рубашку и был одет только в красные спортивные шорты и кроссовки. У меня, возможно, не было большого опыта общения с парнями, но я знала, что такое праведное тело, когда видела его. Видя его таким, задумалась, учитывая отсутствие опыта у парня и его крайнюю сексуальность, как я вообще смогу подобраться к нему достаточно близко, чтобы вытянуть из него хоть какую-то информацию.

– Джексон, у нас гости, – позвала Линетт, и на ее лице появилось презрительное выражение.

Наверное, показывать нам с тетей Вивиан свою блестящую голую грудь считалось в высшей степени неприличным. Он неохотно полез в сумку и вытащил рубашку. Я разочарованно вздохнула, когда он натянул ее через голову.

Затем он подбежал к нам. Тетя Вивиан одарила его своей самой жизнерадостной улыбкой.

– Ну и ну, это ли не тот красивый молодой человек Джексон Маршалл.

Он ответил ей с улыбкой.

– Здравствуйте, мисс Вивиан.

– Джулианна, – начала тетя Вивиан, – этот красивый, крепкий молодой человек –парень твоей кузины Брин.

Я изо всех сил старалась не рухнуть лицом прямо в асфальт. Это было похоже на то, что мой мир содрогнулся и остановился на своей оси. Как такое могло случиться? Тот самый парень, с которым мне нужно было сблизиться, встречался с самым плохим человеком на планете. Это был просто кошмар.

Когда я наконец пришла в себя, тетя Вивиан говорила:

– Это дочь Аннабель, Джулианна Сент-Джеймс. Она приехала сюда из Техаса на лето.

Джексон протянул руку.

– Так приятно познакомиться с семьей Брианы.

– Я тоже рада с тобой познакомиться, – сказала я, пожимая ему руку.

Его улыбка, в отличие от улыбки матери, была искренней, и у меня возникло ощущение, что он не шутил, когда сказал:

– Может быть, мы с Брин немного покажем тебе город. Ну, когда она не занята своими ученическими делами и общением. – В его голосе послышалось раздражение, когда он упомянул, что Брин так занята.

– Мне бы очень этого хотелось.

Тетя Вивиан посмотрела на нас, а потом произнесла:

– И, Джексон, я уверена, что ты будешь на вечеринке в пятницу вечером.

Он кивнул.

– Я с нетерпением жду этого.

– Тогда я могу рассчитывать, что ты познакомишь Джулианну с несколькими достойными молодыми людьми. – Взяв меня за подбородок, она сказала: – Так или иначе, эта красивая девушка одинока, и мы должны исправить это.

О нет, она этого не сделала. Я всерьез хотела придушить тетю Вивиан. Хотя я редко краснела, я чувствовала, как тепло ползет по моей шее и щекам. Когда я осмелилась встретиться взглядом с Джексоном, он выглядел таким же смущенным. Он опустил голову.

– Хм, да, конечно, могу.

– Замечательно, – сказала тетя Вив, радостно хлопая в ладоши. – На этой счастливой ноте нам лучше вернуться в дом.

Линетт коротко кивнула, а Джексон улыбнулся нам своей лучшей улыбкой.

– Увидимся в пятницу, – сказал он.

Я помахала в ответ. Как только мы оказались вне пределов слышимости, тетя Вивиан сказала:

– Разве он не кусочек рая?

Мысленно я видела тело Джексона без рубашки.

– О да, это о нем.

– Благослови его Господь, у него был тяжелый год, но он прекрасно его пережил. Мне было страшно после того, что случилось с его отцом... – она замолчала.

И снова мои чувства охотника за головами обострились.

– Погодите, а что с его отцом?

– О, он только что попал в неприятности с законом.

Я хотела поспорить с ней, что это гораздо больше, чем просто небольшая проблема с законом, но прикусила язык.

– Мне неприятно это слышать.

– Да, это очень печально. – После того, как мы прошли немного, уголки ее рта приподнялись в злобной усмешке. – Джексон и Брин встречались уже год, когда я обнаружила кое-какие неприятности в раю.

Я остановилась.

– Вы на самом деле настаиваете, чтобы я попыталась подыграть Джексону?

Она кивнула.

– Он заслуживает того, кто будет относиться к нему лучше. Кто-то, кто... не такая уж и стерва.

– Эм, алло, Брин – ваша племянница, помните?

Наморщив нос, тетя Вивиан сказала:

– О да, я помню. По правде говоря, все дети Ленор избалованы и эгоистичны, но Брин особенно несчастна. К сожалению, именно они живут ближе всех ко мне. Дети Аллана уехали в Вирджинию, а ты с мальчиками в Техас. Это оставляет желать лучшего в отделе внучатых племянниц и племянников.

Я не мог не согласиться с ней. Я имею в виду, что дети моего дяди Аллана были намного старше меня, но он также женился на ком-то «ниже его», как сказали бы мои бабушка и дедушка. Другими словами, он бросил Саванну и женился на ком-то, кто не принадлежал к обществу или не имел трастовый фонд. И если вам интересно, у моего деда была огромная одержимость Эдгаром Алланом По[19]. Настолько, что он назвал маму и Ленор в честь женщин в поэзии По и дал моему дяде милое прозвище Эдгар Аллан Перси. Я бы, наверное, тоже уехала.

Тетя Вивиан толкнула меня локтем.

– Так ты думаешь, что можешь попытаться узнать Джексона получше?

Я рассмеялась над ее настойчивостью.

– Думаю, я могу попробовать.

Глава 5

На следующее утро, переодевшись в свою лучшую спортивную форму, я попыталась смешаться с местными жителями, когда бежал трусцой по Уиттакер-стрит. В семь утра в историческом районе было не так много людей, поэтому я решила, что это было идеальное время, чтобы немного пошпионить за мистером Джексоном Маршаллом. Это был мой первый полноценный день в Саванне, но я не собиралась терять время.

Когда мои ноги застучали по уже раскаленному асфальту, я не была точно уверена, что искала. Я имею в виду, не ожидала, что Эммет Маршалл будет прятаться в их гостевом доме или что-то в этом роде. Но получить номер машины Джексона может быть полезным, особенно если его отец был на документах на автомобиле. Конечно, если бы я была действительно высокотехнологичной, то могла бы поставить GPS-устройство на его машину, чтобы отслеживать, куда он едет. Но, к сожалению, у меня не было средств на что-то настолько чрезмерное. Так что это было возвращение к слежке за ним в старом школьном стиле.

Добравшись до его дома, я спряталась за цветущим кустом гортензии. Выглянув из-за лепестков на подъездную дорожку, я увидела, что его машина уже уехала.

Господи, куда же он мог подеваться в такую рань? Но потом я вспомнила, что он учился в военной школе. Я уверена, что он более чем привык вставать на рассвете. А это означало, что если я захочу проследить за ним куда-нибудь, то мне самой придется вставать очень рано. Тьфу.

Я продолжала идти, высматривая такси. Мне нужно было съездить в город, чтобы поговорить с Реем о его зацепках по делу Маршалла, и я никак не могла попросить Эндрю отвезти меня туда. Я остановила машину на углу Уиттакер и Харрисон, затем посмотрела на сообщение, которое папа прислал мне с адресом Рэя.

– Сиврайт-Авеню, 81, – сказала я водителю.

Тюрьма округа Чатем находилась на другом конце города, в другом мире от исторического района. Шикарные особняки исчезли в более урбанизированном районе Саванны. Чем дальше мы ехали, тем больше я понимала, что поездка на такси будет стоить дорого, но, к счастью, я засунула пачку двадцаток в свой спортивный бюстгальтер, прежде чем отправиться в путь.

Водитель подъехал к углу и выпустил меня. Компания Рэя по выпуску облигаций находилась в захудалом торговом центре, заполненном ломбардами и фирмами быстрого кредитования. Когда я вошла в кабинет, над моей головой звякнул колокольчик, и светловолосая секретарша с декольте до подбородка взглянула на меня из журнала.

– Да?

– Эм, я Джулс Сент-Джеймс, кузина Рэя. Он должен ждать меня.

Она выгнула выбеленные брови, глядя на меня.

– Я знакома со всей семьей Рэя и никогда не встречала тебя раньше.

Сказочно. Я подвергалась пыткам от какого-то лакея-секретаря, похожего на потерянного близнеца Долли Партон[20].

– Это потому, что я из Техаса. – Когда она продолжала смотреть на меня скептически, я сказала: – Если тебе нужно знать генеалогическое древо, то наши деды – братья, а мой отец – связной в Уэйко.

В конце концов она казалась убежденной и протянула мне руку.

– О, ты дочь Натаниэля. Ну, я Шерри, подруга Рэя.

Я пожала ей руку.

– Приятно познакомиться.

Дернув головой, Шерри сказала:

– Рэй в своем кабинете.

– Спасибо. – Я чувствовала, как ее глаза сверлят дыру в моей спине всю дорогу по коридору.

Подойдя к двери комнаты Рэя, я тихонько постучала.

– Входи, – пробасил голос.

Я сделала глубокий вдох и открыла дверь. Рэй сидел за своим столом. Он выглядел точно так же, как и в прошлый раз, когда я его видела. Он был, вероятно, под метр девяносто, сто десять килограмм, и с его выпирающими бицепсами, он выглядел так, как будто мог задушить чувака, просто поместив его в головной замок.

Когда он взглянул на меня, лицо Рэя расплылось в широкой улыбке. Он тут же поднялся из-за стола и в два больших шага оказался передо мной.

– Маленькая Джулианна, – сказал он, заключая меня в крепкие объятия.

– Я уже не такая маленькая, – сказала я, мой голос был приглушен его грудными мышцами.

– Я это вижу. – Он отстранился и улыбнулся мне. – Ты все еще точная копия своей матери.

Я боролась с желанием закатить глаза.

– Так мне и сказали.

– Прими это как комплимент. Она красивая женщина.

Сменив тему, я произнесла:

– Папа сказал мне, что у тебя может быть больше информации об Эммете Маршалле.

Рэй кивнул и снова сел в свое массивное кресло.

– Я пытался собрать для тебя несколько зацепок. – Он скрестил руки на груди. – Не могу сказать, что полностью согласен с тем, что Натаниэль втянул тебя в это.

– Потому что я девушка? – Я фыркнула.

Рэй покачал головой.

– Нет, больше потому, что ты ребенок.

– Мне шестнадцать.

– Как я и сказал. Ребенок.

Я наклонилась к его столу, мое лицо было в нескольких дюймах от его лица.

– Да, и что с того, что ребенок может вытянуть больше из информаторов или выследить преступника, потому что никто его не заподозрит?

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, прежде чем Рэй усмехнулся.

– У тебя есть яйца, девочка.

– Эм, спасибо, наверное.

Он рассмеялся.

– Теперь я понимаю, почему Натаниэль так доверяет тебе. – Он повернулся на стуле, взял синюю папку и жестом пригласил меня сесть на стул напротив стола. – Белый воротничок-преступник – это совсем не те, кого ты обычно ловишь. Во-первых, у тебя нет кучки низкопробных стукачей, готовых сдать друга или члена семьи за несколько долларов. У Маршалла есть деньги, чтобы прятаться в укромных местах и подкупать людей, чтобы они молчали.

– Значит, ты думаешь, что он подкупает людей?

Рэй кивнул.

– Можешь на это поспорить. Семья Маршалла владеет недвижимостью по всей Саванне, Тайби-Айленду и Южной Каролине. Мы говорим о больших деньгах. Он всего лишь деньги третьего поколения, от которых некоторые снобы из общества задирают нос, но это все равно большие деньги.

– Отлично, похоже его практически невозможно найти.

– У каждого преступника есть ахиллесова пята. Ты просто должна найти ее. А для Маршалла – это его сыновья.

Мои брови приподнялись.

– Сыновья? Папа упоминал только Джексона.

– Это потому, что большинство людей знают только о Джексоне – идеальном сыне. – Рэй подвинул фотографию через стол. Я взяла ее в руки. Мне улыбнулся симпатичный молодой человек с синдромом Дауна. – Это Эван – старший сын Маршалла и сводный брат Джексона.

Отодвинув фотографию, я спросила:

– Он живет с Эмметом?

Рэй закатил глаза.

– Нет, ни одна из светских жен Маршалла не хотела иметь дело с Эваном, включая его собственную мать. Большую часть своей жизни он провел между родительским домом Маршалла и приютом для групп в Южной Каролине. Но сразу после ареста Эммета его вытащили и поместили в другое место.

– Дай-ка угадаю, вот тут-то я и подхожу.

– Сближение с Джексоном, а также выяснение местонахождения Эвана могут действительно помочь тебе.

Я сморщила нос.

– Да, это будет немного сложнее, чем я думала вначале.

– Что заставило тебя сказать это?

– Потому что он встречается с моей богатой сучкой кузиной Брин.

Рэй откинулся на спинку стула, на его лице появилась ухмылка.

– А в любви и на войне все средства хороши. Почему ты не можешь сыграть для него?

– Господи, ты говоришь совсем как моя тетя Вивиан. Разве верность или моногамия больше ничего не значат?

– Они же не женаты, Джулс, – пожав плечами, сказал Рэй. – Вы все просто дети. Это совершенно нормально – играть на поле, когда ты молод.

Я постучала носком теннисной туфли по потертому ковру.

– Послушай, у меня нет большого опыта общения с парнями. Ладно, это больше похоже на то, что у меня вообще нет опыта общения с парнями. Я не умею флиртовать и выставлять себя на всеобщее обозрение. У меня нет абсолютно никакой игры, а Брин – мастерский игрок. Она – богиня, которая всегда выглядит идеально. – Увидев скептическое выражение лица Рэя, я сказала: – Она принадлежит Тиффани[21], а я – Таргет[22].