Название: Невинная оговорка 14 страница

Мы бесцельно слонялись по улицам, пока не остановились перед картиной в витрине магазина винтажной одежды. Из колонок валил хэви–метал, казалось Финна привлекла музыка. Зайдя внутрь, мы устремились всё к той же картине, выполненной в акварели, на которой была изображена обнажённая женщина. Картина висела на вешалке для одежды. Женщина сидела на полу ссутулившись, с широко разведёнными ногами. На её розовой коже отчётливо выделялись красные соски и чёрная точка–пупок. Несмотря на то, что женщина прикрыла промежность рукой, она немного развела пальцы в стороны, будто знала, что за ней могут подглядывать. Волосы такого же чёрного цвета, как и на голове, струились между её тонких пальцев.

– Могу я вам чем–то помочь? – спросила продавец.

– Нет, – произнесли мы одновременно громко.

Финн пристально смотрел на картину. А затем тихо произнёс.

– Я не могу перестать об этом думать, о том, как мы занимались сексом. Ни вчера вечером, ни сегодня утром, даже сейчас. Твоя совершенная грудь. Твоя попка, которая помещается в мою ладонь.

– Прекрати, – это уже было слишком. От его слов кружилась голова, я уже не была уверена, что смогу себя контролировать.

– У тебя тело ангела, – продолжил он, – или дьяволицы. Я ещё не решил.

Я перевела свой взгляд с картины на него.

– Это комплимент?

– Нет, – сказал он, снова посмотрев на меня. – Это проблема.

На 19–ой улице Финн поинтересовался о начале показа следующего фильма. Кассир в кассе кинотеатра едва оторвала взгляд от компьютера, одно из двух, либо она сидела в Твиттере, или же всё–таки просмотрела время сеансов.

– Следующий как раз начинается через пять минут, – сказала она.

– А он хороший? – уточнил Финн.

– Конечно, замечательный.

– А если честно, скажите правду.

Она обернулась через плечо, прежде чем произнесла.

– Полный отстой. Настоящий провал кассовых сборов.

– Отлично, – Финн достал бумажник. –Два взрослых на полный провал кассовых сборов.

Ещё пару минут назад Финн завёл меня до чёртиков посреди винтажного магазина, поэтому я не была уверена, что смогу спокойно сидеть на протяжении следующих двух часов.

– Финн…

– Да, любимая?

Тепло разлилось по моему телу. Он застал меня врасплох. Я не могла быть его любимой, но ведь женщина в кассе об этом не знает. Казалось, ему доставляло такое же наслаждение называть меня так, как и мне это слышать. Я решила промолчать.

– Ничего.

– Вот и замечательно, – ухмыльнулся он.

Как только мы вошли в фойе, наполненное ароматом попкорна, у меня внутри всё натянулось, как гитарная струна. Финн поинтересовался, не хочу ли я чего–нибудь. Я сказала, что ненавижу попкорн. Он был доволен, по крупицам узнавая что–то новое обо мне. Я солгала насчёт попкорна, просто из–за него нахлынули воспоминания и чувство вины, которые на данный момент лучше было бы спрятать глубоко на задворки сознания.

Мы вошли в темноту зрительного зала. Его пальцы поглаживали моё запястье, внезапно ступив на наэлектризованный ковёр, все волоски на моём теле встали дыбом. Я только теперь поняла, что когда мы займём свои места, он будет прикасаться ко мне, по этой причине мы здесь и находимся. Продолжить то, что мы делали вчера вечером.

Перед глазами замелькали картины–воспоминания, как сперва он опрокинул меня на диван, затем перевернул на живот и исследовал доступные участки моего тела сзади, затем перевернул меня снова на спину, когда уже был готов перейти непосредственно к сексу. Его руки, раскрывающие меня для его рта.

– С тобой всё в порядке? – спросил он.

– Да.

Мы остановились, потому что трейлер к какому–то боевику прогремел, будто началось землетрясение. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела, что зал был полностью пустым. Финн повёл меня на самый последний ряд и усадил возле стенки. Как только мы уселись, он снял куртку и набросился на меня. Кончиком носа он дотронулся до моего ушка, а его горячее дыхание обожгло мою кожу.

– Я больше не могу ждать, – сказал он, срывая пальто с моих плеч, я мигом выскользнула из него. – Есть какие–либо идеи?

Воспоминание о том, как он ощущался внутри меня, обожгло новизной, даже болью, но такой приятной. Я положила руку на его член и ощутила, как сильно он был возбуждён.

– Есть кое–что.

Он прошипел моё имя сквозь стиснутые зубы, будто едва сдерживался, чтобы не взорваться. Он прижал меня к спинке кресла, жестко поцеловав. Но и у меня внутри бушевал ураган, я ответила ему с таким же желанием, начав двигать рукой по его возбуждению. Он вторил моим движениям и ласкал меня через джинсы, как раз напротив клитора. Его пальцы сразу же стали двигаться неистово, от чего у меня перед глазами всё поплыло. Жесткая ткань и его настойчивость окончательно лишили меня контроля. У меня перехватило дыхание, я была уже не в состоянии его целовать.

– Уже почти? – я услышала его тихий смех.

– Как ты узнал?

– Ты замираешь перед тем, как кончить.

Моя рука замерла у него между ног, плечи практически вжались в уши, а бёдра начали дрожать от напряжения. Я прошептала, несмотря на то, что мы были одни.

– Ты собираешься довести меня до оргазма прямо здесь, в общественном месте?

– В конечном итоге, да. У нас в запасе всё ещё есть пара часов, – он снова накрыл мой рот своим. Создавалось такое чувство, что мы оба были до смерти голодными, и лишь так могли утолить свой голод. Он расстегнул мои джинсы, но не прикоснулся ко мне там. Его рука пробралась ко мне под свитер и, не затронув живот, дёрнула за косточки лифчика.

Я ухватилась за его рубашку и притянула его ближе. Он практически оказался на моём кресле, жадно исследуя каждый дюйм моего тела, когда услышав голоса, мы отпрянули друг от друга. Я ударилась спиной о подлокотник. Пожилая пара показалась в поле зрения и затем спустилась вниз по проходу между рядами. За ними проследовала группа девушек, которые заняли места через пару рядов от нас.

– Какого чёрта, – прошипел Финн.

Я тоже задыхалась, но каким–то образом умудрилась издать смешок.

– Ты что и вправду думал, что мы сможем уединиться посреди Манхэттена?

– Да, у меня стояк размером с Манхэттен, – он отбросил голову на сидение и возвёл взгляд к потолку.

– Мне жаль, малыш.

– Не так жаль, как мне. Теперь мне придётся сидеть на протяжении этого поганого фильма с чёртовым Эмпайр–стейт–билдинг в штанах.

Я захихикала сильнее, но моё веселье быстро испарилось. Теперь мои мысли вернулись к тому, как его член врывался в меня вчера вечером, даже несмотря на то, что это могло причинить боль.

– Насколько у тебя большой?

Он искоса на меня посмотрел.

– Не знаю.

– Врунишка, каждый парень это знает.

– Не я.

Я ему не поверила. Натан также проявляет скромность, когда дело заходит о размере его достоинства. Он будет шептать мне на ухо непристойности у всех на виду, чтобы заставить меня покраснеть. Но, когда я начинаю дразнить его из–за его размера, он сразу же замолкает.

Мы с Финном устроились поудобнее. Он положил мою ногу себе на колени и на протяжении фильма рассеянно гладил моё бедро. Я слабо понимала, что происходило на экране. Я была сильно возбуждена и сбита с толку – очень опасное сочетание. Сейчас я готова была найти оправдание чему угодно, включая арест за обнажение в общественном месте.

Как картинки сменялись на экране, также и в моей памяти всплывали отрывки нашей короткой истории с Финном, которая началась в кофейне, как я подняла взгляд и увидела его сквозь солнечные лучи, проникающие через окно. Возможно, всё–таки этот момент был основополагающим в моей жизни, началом истории моей любви, а не тот, который произошел пару лет спустя на пляже. Я точно не знала, могло ли это быть любовью. Что бы это ни было, оно было затуманено похотью, поэтому я не могла быть объективной. Но я также не могла отрицать, что это могло перерасти во что–то большее.

Я снова мысленно вернулась к тому, что произошло вчера: как он с любовью поправлял мои волосы для съёмки; как мы пили кофе с Калуа под серым покрывалом грозовых туч; моё платье, съехавшее с одного плеча для его камеры, для его глаз; как его зубы прикусили мою кожу; как он не позволил мне кончить сразу; его тело, возвышающееся надо мной, мускулистые руки; как он прокладывал дорожку из поцелуев по моему телу; как его светлые волосы щекотали мою кожу.

Мои джинсы всё ещё были расстёгнуты, я запустила руку внутрь. Финн сразу же выпрямился в своём кресле.

– Что ты делаешь?

Я прикусила нижнюю губу и часто задышала носом. Мои пальцы прекрасно знали, что делать, но даже если бы и не знали, то много времени мне бы не потребовалось. Воспоминание о том, как Финн прикасался ко мне, завели меня до предела. Финн не мог оторвать от меня взгляд.

– Я не смогу ждать до конца фильма, – сказала я.

Он схватил мою руку.

– Но я хочу, чтобы ты ждала. Я хочу, чтобы ты сидела здесь несколько часов и страдала от желания почувствовать меня внутри. Сгорала от желания узнать, как я собираюсь это сделать, ведь у нас нет для этого подходящего места.

Он достал мою руки из джинсов и поцеловал кончики пальцев, а затем прикусил подушечку мизинца. Я начала хватать ртом воздух, моя грудь вздымалась и опадала. Я съехала немного вниз в своём кресле и задвигала бёдрами, пытаясь потереться клитором о жёсткий шов джинсов. Я, возможно, смогу кончить и не прикасаясь к себе.

– Прекрати извиваться, – сказал Финн глубоким и низким голосом. – Ты действительно не можешь потерпеть? Ты так сильно хочешь мой член.

Член. У меня перед глазами всё поплыло. Он мне нужен, да так, что я, возможно, погибну без него. Финн не остановил меня, когда я расстегнула его джинсы, но и не помог мне это сделать. Я немного растерялась, орудуя в темноте, и стала тянуть его джинсы как наркоман в поисках дозы. Наконец, я добралась до его трусов и освободила член. Я сразу же отправила его в свой жаждущий рот. Со стоном он опускал мою голову вниз, пока не достиг задней стенки горла. Он изучал мои пределы. Мои глаза заслезились, мне не хватало воздуха. Он отпустил меня, но я снова взяла его до предела. Вскоре я почувствовала дискомфорт от такой позы, поэтому я опустилась на пол, разместившись в узком пространстве. Мои колени неудобно упирались в пол, но меня это не волновало. Финн переместил свои руки мне на плечи. Всё его тело было напряжено, пальцами он впился в мою кожу, а его бёдра стали просто каменными. Я чувствовала, как он всем телом пытался сдерживаться и оставаться тихим.

Я давала отсрочку своему собственному оргазму, но это удовлетворяло меня даже больше, чем секс. Прежде чем доставить удовольствие себе, доставить это ему. Я хотела, чтобы он использовал мой рот, и Финн не был нежным.

Он потянул мою голову назад за волосы, и мы посмотрели друг другу в глаза. Я совсем неизящно широко раскрыла влажный рот. Он схватил меня за руку повыше локтя и поднял меня на ноги. Мои колени, приросшие к полу, с хрустом разогнулись.

Финн развернул меня лицом к экрану и усадил к себе на колени.

– Сведи ноги, – скомандовал он.

Я так и сделала. Он резко дёрнул мои джинсы и ремень вниз.

– Финн… – я не узнала свой голос. Когда послышался звук разрываемой упаковки презерватива, одна из впередисидящих девушек сдвинулась, будто собиралась обернуться, но этого не произошло. – Мы не можем. Не здесь.

Он немного приподнял меня, только чтобы открыть меня для него. Я уже ощущала упирающуюся головку его члена, но он замер, оставив меня дрожащую в подвешенном состоянии.

– Ты уверена? – проговорил он со смешком. Происходящее на экране внезапно притихло на какой–то торжественный момент. Я облокотилась на сидение впереди, пока он направлял мои бёдра вниз. Мои сведённые ноги не давали ему лёгкого доступа, но он прорвался сквозь них, разрывая меня пополам. У меня свело челюсть от того, как сильно я сжала зубы. Актриса на экране безмолвно плакала. Я уверена, в зале было слышно, как я часто дышала через нос. Финн вошёл до упора, я, по факту, сидела у него на коленях. Мои мышцы сжались вокруг него, затем я расслабилась. Вот, что мне было так необходимо. Я была слишком ошеломлена происходящим, поэтому он взял инициативу на себя, поднимая и опуская меня за талию. Я не знала, откуда взялись искры у меня перед глазами, это либо Финн нажимал на нужные кнопки, либо это было частью фильма.

Я ощутила его горячее дыхание в волосах, затем на шее.

– Оседлай меня, Сэди.

Я выписывала бёдрами круги, пытаясь достичь оргазма. Он запустил руки под мой свитер и, потянув за чашечки лифчика, освободил грудь. Я издала стон, когда он сжал мою грудь. Я скакала на нём, объезжая его член. Актёры на экране продолжали свою игру. Каждые несколько секунд Финн сжимал пальцами мои соски. Я издала какой–то тихий звук, он начал сильнее сжимать и щипать мою грудь. Он хотел, чтобы я закричала. Крики удовольствия и так уже давно путешествовали по моему горлу, поэтому начала двигаться на его коленях просто безумно, чтобы удержать крики в себе. Когда интенсивность зашкалила, я издала протяжный стон. Несколько человек обернулось, наши тела одновременно содрогнулись, и мы замерли. Когда все снова посмотрели на экран, Финн сгладил остроту момента, взяв инициативу на себя и снова начал вбиваться в меня.

Когда я была уже близка, он надавил мне на поясницу, пока моё лицо не опустилось на уровень спинки сидения перед нами. Он сжал мои бёдра и подвёл меня прямо к оргазму. Мы шептали друг другу – о боже, да–да, вот так, да! Мышцы моего влагалищастали сжиматься вокруг него, принимая ещё глубже. Мой оргазм длился дольше, чем когда–либо, благодаря непривычному положению, трению наших тел; волнению, что мы в людном месте; моей невероятной борьбе сдержать себя.

Силуэт вырос изниоткуда прямо перед нами, загораживая экран. Я потянулась назад и ударила Финна по руке, в попытке привлечь его внимание. Он схватил меня за ладонь и стал толкать меня на себя жёстче, быстрее.

– Финн… –он рукой накрыл мой рот.

Девушка смотрела прямо на нас. У меня в ушах стоял звон, я не услышала, что она пробормотала. Финн трахал меня с бешеной скоростью, у него вырвалось “свяя–тая Сэди”, и, потянув меня за волосы, он кончил. Ещё несколько секунд его тело непроизвольно содрогалось, он что–то шептал, я не смогла разобрать.

Я приросла к месту, совсем не могла пошевелиться. Святая Сэди. Я вообще не могла вообразить, что когда–либо смогу двигаться снова. Но Финн практически сразу пришёл в движение. Он поднял меня с колен, я была полностью дезориентирована, он развернул меня и усадил в моё кресло, повернулся так, чтобы меня не было видно с прохода, он вернул мои штаны на место. Чашечки моего лифчика всё ещё были опущены вниз, соски ощущали мягкость свитера, он также это исправил.

Дверь открылась и луч света пересёк зрительный зал. Раздался звук застёгивающейся молнии. Мужчина громким шёпотом “прокричал” нам.

– Прошу прощения. Эй?

– Вот, чёрт, – Финн пробежался рукой по волосам и бороде.

Я обернулась через плечо. Работник кинотеатра помахал светящейся оранжевой палочкой.

– Сэр, мне придётся просить вас обоих покинуть помещение.

Финн схватил меня за руку и поднял на ноги так быстро, что у меня всё закружилось перед глазами. Меня трясло. Мы стали медленно продвигаться к мужчине в форме. Девушка, которая донесла на нас, стояла позади него, скрестив руки на груди.

Я споткнулась, Финн придержал меня за талию.

– Ты ничего не забыла? Сумочку взяла?

Я кивнула, несмотря на то, что он на меня не смотрел.

– Сэр, – начал работник кинотеатра, – вы не…такое поведение недопустимо…

– Мы уходим, – сказал Финн раздражённо. Он переместил свою руку с моей талии на тыльную сторону шеи и не убрал её. Я едва поспевала за ним, так широко он шагал.

– Мы просим вас не возвращаться, – работник кинотеатра произнёс нам вслед.

– Мы не вернёмся, – Финн даже не обернулся.

Мы снова оказались в ярко освещённом фойе. Я опустила голову, чтобы спрятать лицо в волосах. Я чувствовала на себе взгляды работников. Я не хотела, чтобы Финн меня отпускал, но мы уже были на людях, поэтому я вывернулась из–под его руки, и он меня отпустил.

На улице холодный ноябрьский воздух ударил в лицо, больно жалил лёгкие. Финн взял из моих рук пальто и обернул вокруг моих плеч, хотя сам еще не одел свою куртку.

– Хер с ними! – сказал он, пока мы шли. –Всё, чего я хочу прямо сейчас, это лежать рядом с тобой. Моё сердце бьётся с бешеной скоростью.

Моё тоже колотилось, но я уверена, что с меньшей скоростью, ведь он кончил всего за пару секунд до того, как нас прервали.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Да, не считая того факта, что я всё ещё в презервативе.

Я захихикала, а он положил свою руку мне нашею, а другой за подбородок наклонил мою голову назад.

– Просто замечательно. А ты?

– Хорошо, – смогла произнести я, хотя у меня кружилась голова, а внутри всё ощущалось как желе. От того, что оргазм был таким интенсивным, я светилась изнутри.

– Те люди в зале увидели немного больше, чем рассчитывали.

Я улыбнулась. Каким–то образом он смог смотреть на меня и пробираться сквозь толпу.

– Та девушка видела нас, – сказала я.

– Да, видела. Ведь было горячо?

У меня внутри что–то приятно сжалось. Меня и вправду это заводило.

– Она знает наш секрет.

Он поиграл бровями.

– Ты волнуешься, что мы можем наткнуться на твоих знакомых?

– Немного. Хотя я не думаю, что теперь это будет волновать Натана.

Финн снова посмотрел вперёд.

– Мне жаль это слышать. Может не сильно, но я сожалею, это правда. Я уверен, что это нелегко.

Конечно, нелегко. В памяти всплыли печальные глаза Натана, перед тем, как он вышел за дверь. Я менее важна для него, чем наступить в кучу дерьма, во всяком случае, это довольно неприятно, но возможно хоть это вызовет хоть какую–то реакцию. Я оттолкнула руку Финна.

– Я ненавижу, что не могу проявлять своих чувств к тебе, – сказал он.

– Я уверена, что ты только что их проявил, – поддразнила я его.

– В каком он сегодня районе? Чтобы я знал, где нам не стоит сегодня появляться, – он был расстроен. Любое моё честное признание только бы всё ухудшило.

– Вполне возможно, что недалеко отсюда. Он обычно работает в пункте бесплатного питания возле Шестой авеню.

Финн соскочил с тротуара и притормозил первое попавшееся такси.

– Куда мы поедем? –спросил он, усаживая меня в машину.

– Куда–нибудь подальше отсюда.

Пока мы садились в машину, я не сказала Финну, что не важно, куда мы пойдём, день ведь рано или поздно закончится, и мне придётся вернуться домой, к Натану. Это та реальность, от которой мы не сможем убежать.

В попытке уехать подальше, мы оказались на Таймс–сквер. В воскресный день, даже несмотря на холод, площадь казалась настоящей катастрофой. Было очень многолюдно, но из–за дутых пальто и ботинок на толстой подошве, толпа казалась ещё более плотной. Таксист высадил нас максимально близко к центру, предприняв при этом всё возможное.

– Почему мы здесь? – спросила я. Рекламные щиты сверкали у нас над головой. В течение тех лет, что я живу здесь, я всегда старалась избегать этого наводнённого туристами места.

– Ты знаешь хоть кого–нибудь, кто придёт сюда в воскресенье? – спросил Финн.

– Нет. Ни единого человека. Ни в течение недели, если только это не связано с работой, а тем более в выходные.

– Это точно.

Люди вокруг слонялись во всех направлениях. Ребёнок растерялся в толпе ног незнакомцев и заплакал. Я, наконец, осознала, что задумал Финн, и взглянула на него.

– Здесь мы можем побыть наедине.

Он щёлкнул меня по носу.

– Красавица и умница, – я не смогла скрыть улыбку. – Какая твоя девичья фамилия?

– Беквит.

– Красавица и умница Сэди Беквит.

Моя челюсть сжалась. Уже давно меня так никто не называл, я уже больше и не знаю эту женщину. Я Сэди Хант до мозга костей.

– У тебя есть брат или сестра? – спросила я, меняя предмет разговора.

– Нет. А у тебя?

– Старший брат, Эндрю. Тебе бы он понравился.

Финн оживился.

– Да? И почему же?

– Если бы кто–то и мог стать художником в нашей семье, так это он. Он владелец гаража, но в то же время фанат татуировок, у него их много. Он так же умеет их набивать. И у него маленькая дочь, как и у тебя.

Финн криво улыбнулся.

– Я бы с удовольствие с ним познакомился, – до того, как я успела возразить, он добавил. – Когда–нибудь. Не сейчас, конечно.

В мыслях я уже представила, как бы это выглядело, представь я их друг другу. Я, возможно, слишком рано забежала вперёд. Эндрю может и не профи в отношениях с противоположным полом, но он бы не одобрил моё поведение. На самом деле, если бы Эндрю узнал о Финне, он бы с удовольствием свернул ему шею.

– Так о чём это я? – спросил Финн. – О будущем?

– Нет.

– Прости. Просто я так обрадовался, когда подумал о будущем для нас.

Услышав эти слова, паника стала подниматься вверх по горлу. Пытаясь сменить направление разговора, я взмахнула руками и произнесла.

– Нет. Не об этом.

– О чём же тогда? Что–то о твоём брате?

Я сама загнала себя в угол.

– Просто Эндрю, ну, он, ему действительно нравится Натан. Я имею в виду, он его любит. Они как братья. На самом деле Эндрю не многие нравятся.

Финн сильно нахмурился. Его глаза изучали моё лицо.

– Значит, ты только что ошибалась. Я ему не понравлюсь.

– У вас много общего: любовь к искусству, отцовство, всё в таком роде. Эндрю всегда заботится обо мне, и о Натане тоже. Я уверена, что при других обстоятельствах…

Он отвёл взгляд в сторону.

– Мы забегаем вперёд.

– Да, – моё облегчение вылилось в длинном вздохе. – Давай, сделаем шаг назад.

– Хорошо, – он переминался с ноги на ногу и глазами пробежался по безликой толпе. – Можно я тебя поцелую?

Взглянув на него, я удивлённо вздохнула. Мне не следовало задумываться об этом, но я переживала из–за нашего неловкого разговора. И, безусловно, я не могла представить, чтобы кто–то из знакомых был здесь.

– Да.

Он склонил голову.

– Просто в кино всё получилось немного интенсивным.

– Нет, – я покачала головой. – Это было как раз то, что мне было нужно.

– Я чувствую, что мне нужно поцеловать тебя прямо сейчас. И просто чтобы ты знала, даже если всё происходит так, как происходит, это всё равно что–то значит для меня.

Он выглядел взволнованным и очаровательным. Кончик его носа покраснел от холода. Его волосы были в беспорядке после наших шалостей. Я подалась к нему, запустила руки под пальто и всем телом прижалась к нему.

Он наклонился и оставил на моих губах лёгкий поцелуй. Он прошептал в мои губы.

– За такой краткий промежуток времени ты осветила мой мир, как солнце, и согрела меня.

Мне было очень приятно услышать эти слова. Теперь его поцелуй был другим, он нёс глубокий смысл, был таким, о котором я читала в моих любимых книгах, боясь пропустить хотя бы одно слово. Ведь дело было не только в сексе, с лёгкостью наши чувства могут привести к чему–то более серьёзному, стоит мне лишь немного подкормить их. Он утолил мой недавно возникший душевный голод, но в то же время он не боялся показать, что ему страшно. Это было очевидно по тому, как сильно он меня держал.

Мы разомкнули объятия, чтобы посмотреть друг другу в глаза. Огни Таймс–сквер внезапно засияли. Неоновые вывески отражались в его глазах. Хорошо, что было холодно, одна из причин нам быть ближе друг к другу. Я прикоснулась к губам, которые немного пострадали от его растительности на лице.

Он перехватил мою руку и большим пальцем погладил мою нижнюю губу.

– Я сбрею бороду.

– Нет, не надо, – я улыбнулась и произнесла те же слова, что и много лет назад. – Ты выглядишь как художник.

Он изучал меня какое–то время, затем улыбнулся.

– Ты голодная?

– Полагаю, что да.

– У тебя бурчало в животе.

– Нет, этого не может быть, – рассмеялась я. – Правда?

– Я это слышал, кроме того, ты тесно прижалась ко мне, так что я мог это ещё и почувствовать, – он поцеловал мою ладонь. – Пойдём.

Он привёл меня в какой–то сетевой ресторан, где подавали бургеры и пиво. Внутри независимо от времени суток царил полумрак. На каждом столике присутствовала жёлтая лампа. В дневное время в барах и ресторанах было многолюдно, но свободный столик можно было отыскать. Официантка передала нам два меню и проводила нас к столику.

Финн остановил её.

– Можем мы…

– Кабинку? Без проблем, – сказала она. Много времени ей не потребовалось.

Уже через минуту мы удобно разместились в углу на одной скрипучей и шатающейся скамейке. Наша официантка была одета в чёрную майку поло, а надпись на бейджике гласила Эшли, Альбукерке, Нью–Мексико. Финн заказал нам что–то безумно калорийное и два горячих шоколада со взбитыми сливками.

– Если ты собираешься придать всему этому романтики… – начала я. Вокруг нас сидели в основном семьи. Цветной мелок пролетел мимо нашего столика. – С местом ты угадал.

Он подмигнул.

– Романтика ведь не всегда связана с окружающей атмосферой. Хотя для кого–то это может быть и так.

– Но не для нас?

Он покачал головой.

– Для нас романтикой являются эти украденные мгновения для нас двоих, это как я затащил тебя в кинозал, полный людей, просто потому, что не выжил бы, если бы не оказался сию же секунду в тебе.

Казалось, он ожидал моего ответа, но он выбил весь воздух из моих лёгких. Я не могла дышать, не то, что говорить. Он был прав. Наше совместное времяпрепровождение всегда обременено тем, что мы не можем сказать или не можем сделать.

– Между прочим, фотографии получились изысканными. Я собираюсь повесить их в гостиной, как произведения искусства.

– Ты не можешь.

Его рука скользнула между моих бёдер и начала поглаживать меня.

– Тогда может в спальне?

– Не думаю, что Кендре это понравится.

Он прекратил прикасаться ко мне.

– Извини, – сказала я и притихла, сдерживая любую попытку снова ляпнуть что–нибудь глупое.

– Всё нормально, – произнёс он невозмутимо. – Мы должны быть в состоянии говорить о них.

– Правда? – я почувствовала, что меня начало слегка подташнивать, это не сулило ничего хорошего в контексте той тяжёлой пищи, которую он заказал. – Я в этом не уверена.

– Да. Мы должны. Особенно, если всё может перерасти во что–то серьёзное. А оно может. Есть ли что–нибудь, что бы ты хотела узнать.

Секс, это было первое, что пришло на ум. Теперь, когда я уже была необратимо близка с Финном, меня съедало любопытство.

– Ты когда–нибудь был таким ненасытным с Кендрой?

– Нет.

– Неужели никогда.

– Не совсем. Например, я никогда не терял контроль над собой в публичном месте, – выражение его лица смягчилось. – Я никогда всем не рисковал, только чтобы оказаться внутри неё.

Я опустила взгляд на руки, покоящиеся на коленях. Это верно, Финн поставил на кон всю свою жизнь ради секса. Я без сомнений тоже, но это решение было не такое фатальное, как то, которое я приняла в молодости. Натан уже вполне мог всё иметь, но с другой женщиной. Если бы я была уверена, что он не ошеломит меня неприятной новостью, я бы совершенно точно отказала Финну.

– А как у вас с этим? – спросил Финн.

– Ты о сексе? – я прикусила нижнюю губу. Натан мог бы посоперничать с лучшими в этом деле, и его умения лишь совершенствовались со временем. Он не такой изобретательный как Финн – конечно, до того эпизода со “шлюхой” – моё тело для него хорошо изученная карта. Он знает всё до мельчайших подробностей.

Но услышав моё чистосердечное признание, Финн наверняка бы встал и ушёл.

– Мне не на что жаловаться, – сказала я, не желая лгать. Я взглянула на него из–под ресниц. – Надеюсь, это не ранит твоих чувств.

Он сглотнул, я увидела движение его кадыка.

– Нет, я хочу, чтобы ты была честной.

– Мы делали это в общественном месте, но при этом другие люди не присутствовали.

– Но ведь тебе это понравилось? – Финн спросил нерешительно. – Казалось, что это так и было.

– Да. Тебе присуща грубая экспрессия. Натан не часто поднимается на такой уровень.

Он отодвинул волосы от моего лица.

– Это потому что ты сводишь меня с ума.

Я улыбнулась, чтобы скрыть боль на лице. Неужели он думает, что я не свожу с ума Натана? По этой причине Натан хочет шлюху? Натан нашёл кого–то, кто может дать ему то, что я не могу, что я не в состоянии ему дать, хотя он этого заслуживает. То, что дремлет где–то у меня глубоко внутри, пустота в моём животе, которую никто не сможет заполнить, наверное, даже Натан. Если он не планирует бросить меня, и ему пока не всё равно, он ещё не справился с тем чувством, что я подвела его как жена.

– Вот опять, ты снова грустишь, – сказал Финн. – Ты думаешь о нём.

– Извини, ничего не могу с собой поделать. Мы через многое прошли вместе, а я даже не могу понять, что пошло не так. Я в растерянности.

– Если он не разговаривает с тобой, то он делает это с кем–то другим. Мне неприятно это говорить, но вполне вероятно, что это правда. Взять, например, нас.

Всё верно, мы сейчас не там, где должны быть. Или я заблуждаюсь, может я, наконец, нахожусь там, где и должна? Я уже больше ни в чём не была уверена.